Доктор для мутантов

1.

В Москву, в Москву! Москва — финансовый центр, там денежки есть! Я рожден для жизни в столице!

Так или примерно так думает каждый второй из приезжающих в Москву на заработки. Если честно, я тоже так думал. Хотя при этом не забывал, что в прошлый раз пришлось улепетывать из первопрестольной буквально без штанов. Почему? До Катастрофы говорили — черная полоса в жизни. Потом, с модой на упрощенные речевые конструкции — зебра пошла. Позже, при дрейфе в сторону экспрессивно-ненормативной лексики — песец пришел.

А сейчас, во времена взрывного распространения мутантов, принято улыбаться и уклончиво говорить "бывает". Все разновидности мутантов почему-то ненавидят откровенность.

Но я — натуральный человек, и потому признаюсь честно: знал бы заранее, чем обернется очередная попытка покорения Москвы, с вокзала уехал бы обратно домой, и детям, которых у меня нет и не может быть, запретил бы появляться в столице. И плевать, что кредитов на карте не хватает на билет, пешком бы ушел. Потому что жизнь — дороже. Жизнь дороже всего, особенно жизнь близких.

К сожалению, предвидение — не мой конек, им немножко владеют только "баксы", на уровне, достаточном для интуитивного использования. Да и близких при моем образе жизни у меня нет.

Инфо постят, что Москва построена на месте бывшей столицы огромной русской империи. А та была построена прямо на капище славяно-угорской державы Гиперборея. Вообще постам инфо верят только "виртуалы" в последней стадии, но когда глядишь на метровый срез асфальта под манипулятором дорожной бары, понимаешь, что в данном случае крохи реальных фактов в постах все же есть. Москва стоит на гигантском культурном слое, под которым давно скрылись легендарные семь холмов и поднялись сотни новых, рукотворных. В этом слое, если покопаться, можно и артефакты атлантов найти.

Бойцы службы безопасности транспортного узла провожают меня взглядами. И чего смотреть? Я самый обычный, рост сто семьдесят, вес под восемьдесят, на вид лет двадцати, блондин с залысинами, одежда в меру скромная. Такого увидишь и через минуту забудешь. Не тайна, что патрули болтаются у выхода в ожидании приехавших на заработки, но я-то знаю, что работяг они узнают исключительно по объемистым сумкам, на большее умений не хватает, и предусмотрительно шагаю всего лишь с легким чехлом инфо на плече. Не знаю, за кого они меня приняли, но интерес угас, и патрульные отвернулись. У меня же опыта побольше, достаточно мимолетного взгляда, чтоб определить в них "гоблинов". Так же ходят группами, характерно держат головы выдвинутыми вперед и слегка вниз. Впрочем, они и по лицам определяются без труда. Столкнешься разок с этакой малоподвижной маской в безлюдном переулке — на всю жизнь запомнишь. И друзьям накажешь обходить их стороной. Правда, с друзьями в наше время тоже следует держаться осторожно. Ты к нему с открытой душой, а он, оказывается, "чарми". Или "друг", что гораздо хуже.

"Чарми", "гоблины", "виртуалы", еще множество других — моя собственная терминология, как их называют ученые и называют ли вообще, не представляю, я же самоучка, университетов не заканчивал. Но вообще-то они все — мутанты. А я, соответственно, доктор мутантов. А что такого? Кушать всем хочется, а с работой сейчас негусто. Если есть определенные социально-генетические группы, почему бы не существовать особому доктору для них? Ну да, я самоучка, но ведь и расценки у меня соответствующие. Равны стоимости легкого завтрака, так и в объявлениях сообщаю — и почти не обманываю.

Просто завтраки — они очень разные по стоимости. Одно дело в "Картошечке", и совсем другое — в "Доме кофе".

До гостиницы недалеко, полчаса неторопливой прогулки. На ходу я в очередной раз гадаю, что должно было случиться страшного с миром, чтоб породить такое разнообразие мутантов, особенно в столице. Обилие химии? Ядерный взрыв? Хм, про ядерные взрывы в инфо ни слова, но это не значит, что события не было. Инфо — оно такое, с компьютерными спецэффектами, с мультипликацией информационных вбросов, в инфо могут показать что угодно, могут стереть любое происшествие и заменить рекламой мобилов последней версии. Показали же в инфо, как мы высаживались на Луне. Потом показали, что это мистификация. А потом доказали, что мистификация — тоже мистификация. После этого инфо все смотрят, но никто не верит. Никто, кроме "виртуалов" в последней стадии. Впрочем, они реально больные, их даже официальная наука признает, правда, относит не к сумасшедшим, а к наркоманам. Признает, но не лечит. Никто не знает, как. И это обстоятельство дает мне маленькую нишу для существования. Ну, мне много и не надо, я одинок и очень скромен в потребностях.

На Садово-Каретной наблюдаю характерную сценку. Маленький дорожный конфликт. Из полноприводного "Титаника" на белый свет выбирается для объяснений бледный юноша с шарфиком на шее. Ему навстречу из черного "Тауруса" — трое без шарфов и в принципе без шей. У юноши оказывается феноменальное чутье на опасность, он машет ладонями, разворачивается и быстро уходит, а потом и вовсе бежит через улицу. Трое плюют, загружаются и уезжают. Еще бы юноше не убегать. "Рогатые" убьют не задумываясь. Полиции, естественно, не видно — "гоблины" "рогатых" инстинктивно боятся, у этих групп мутантов полная несовместимость. Да у "рогатых" вообще со всеми несовместимость. В свое время я объяснил это тем, что "рогатые" сформировались далеко от столицы. Я и сейчас так считаю.

Чем хороша столица — всегда найдется, где пожить. В Москву нескончаемым потоком текут люди в надежде на заработки, естественно, в первую очередь зарабатывают именно на них. Один из безотказных вариантов — хостел. Берется комната, забивается битком приезжими и сдается по цене элитного гостиничного номера. Но если плату раскидать на десятерых, выходит терпимо. Нахожу такой хостел и я. Широкоплечий тип на ресепшене смотрит вопросительно, я не совсем укладываюсь в образ приезжего.

— Поиздержался в неудачной командировке, кинули, — объясняю я.

— Бывает, — философски соглашается тип и ведет меня на подселение.

Сам тип работает именно на тех, кто кидает приезжих, и нисколько этого не стесняется. Что хотите, это Москва, самое большое скопление мутантов в мире, человеческие нравственные нормы здесь не котируются. И почему я люблю этот город, сам не понимаю. Наверно, за деньги. Они здесь есть, не могут не быть, у меня на родине так и говорят — все деньги в Москве.

При ходьбе он кажется еще более широкоплечим, потому что едва достает мне макушкой до носа. Впрочем, я не обольщаюсь, в рукопашной этот коротыш уложит парочку таких, как я, и не вспотеет. "Рогатый" в латентной форме, ему чью-либо башку разбить в радость. Он к тому же умеет это делать профессионально. Ну почему все "рогатые" если не борцы, то боксеры? Как будто магнитом их тянет в единоборства. Подозреваю, так оно и есть.

В комнате собралась достаточно милая компания: два "гоблина" с соседней стройки, "движуха" оттуда же, начинающий "зомбак" и десяток вроде бы людей с юга, но за их аутентичность все же не поручусь. Окраины бывшей империи — они загадочные, оттуда всякие могут заявиться в столицу. И всякое. Парбло, вот так поверишь в ядерную катастрофу без вездесущего инфо.

Кстати, инфо. Объявление о приеме страждущих я закачал еще из поезда, не очень надеясь на удачу, но, когда на счету пусто, хватаешься за любую возможность заработать. Бегло проверяю почту и чуть не подпрыгиваю от радости. Две регистрации на сегодняшний прием! Живем! Я люблю тебя, столица, вместе со всем необъятным сборищем мутантов! У-у, лапочки, моя кормовая база, не выводитесь никогда!

Но радость радостью, а действовать следует быстро. Отдохнул и выспался в поезде, а в Москве надо работать! И я работаю: быстренько оббегаю окрестности, договариваюсь за пару минут с владелицей агентства недвижимости о поднайме офиса на вечер-ночь, закупаю в туристическом магазине необходимую для работы мелочовку и вношу в миграционном центре квартальную оплату лицензии индивидуального работника. Последняя операция оказывается неожиданно разорительной. Я даже присвистываю от удивления и всерьез соображаю, а не переехать ли мне ночевать под куст, ибо карточка показывает практически ноль. М-да, Москва бьет с мыска, и больно бьет.

Спохватываюсь я только на выходе из миграционного центра. Ну не может так быть, чтоб за год лицензия подорожала втрое! В полтора раза еще ладно, но чтоб вот так? Возвращаюсь.

— Вы же сами оплатили добровольную страховку, — говорит мне женщина-оператор. — Вот ваша подпись. От страховки надо отказываться письменно и отдельным соглашением, внимательней изучайте правила.

И ведь даже в лице не меняется, тварь. А с чего бы ей меняться, если она "бакса"? Я даже не злюсь, ухожу, обескураженно качая головой. Надо же, "бакса". Обман с честным лицом — ее профессиональная деятельность. Если я, профессионал, попался, то что она вытворяет с обычными людьми? Хотя иногда, при очередном посещении столицы, мне кажется, что обычных людей в Москве давно не осталось. Разве что я. Впрочем, и я не совсем обычный. Если честно, то — совсем необычный.

Вечером иду на работу. Мое оборудование: личный инфо с записями, складная ширма, магнитная защелка на входную дверь, видеокамера над дверью, еще кое-какие мелочи — вот и все. Легко вмещается в кейс, легко устанавливается, за пару минут снимается.

Обычно я работаю с подростками. Я бы со всеми работал, но со всеми бесполезно. Только с подростками, в вилке от двенадцати до двадцати пяти, пока они не утвердились в изменении.

Сворачиваю за угол, прохожу во двор. Как обычно, агентство недвижимости, самое то для меня. Там всего две комнаты, приемная и кабинет, но мне хватает одной. Открываю стальную дверь, пришлепываю на нее магнитную защелку, над ней видеокамеру, устанавливаю ширму, усаживаюсь за нее, и работа начинается.

В инфо на сегодня записались двое, но только одна из родительниц сообразила указать причину визита. Девочка равнодушна ко всему. М-мать, только бы не "зомби"! Она же из меня все силы вытянет, нервы измотает, и не факт, что поддастся! Еще и первой по очереди стоит! Запрашиваю по инфо, как у нее насчет температуры. Мамочка находит возможность ответить сразу. Обреченно читаю ответ — пониженная. В ожидании пациентки пролистываю инфо, чтоб освежить знания. "Быки", "друзья", "чарми" и прочие меня пока не интересуют. Сейчас ко мне однозначно везут "зомби". Пониженная температура, м-мать... Такое бывает и у "эльфов" на начальной стадии — но "эльфов" при всем желании не назовешь равнодушными, скорее наоборот.

Явились. Разглядываю их через камеру. Мамаша застенчиво улыбается, теребит у груди сумочку с документами. Милое лицо, и кажется, где-то ее уже видел. Дочь на нее совсем не похожа, высокая черноволосая девица, лицо удлиненное, без всяких признаков волнения или смущения. Впрочем, и на равнодушную не похожа, настороженность ощущается даже сквозь дверь. Ну, посмотрим. В который раз задумываюсь, что же должно было произойти в мире, чтоб вызвать к жизни "зомби". Вообще все мутанты — ответ на вызов изменившейся среды, способ выжить и преуспеть. Так что такого произошло в нашей жизни, что атрофия чувствительности и вообще чувств вкупе с заторможенностью мышления и еще кучей дегенеративных проявлений стали преимуществом?!

Защелка срабатывает, когда на лице мамаши начинает проступать недоумение. Итак, работаем.

Мамаша входит в приемную — и в растерянности останавливается. Явно не понимает, как себя держать перед черной ширмой вместо вежливого, предупредительного врача. А я по ее представлению обязан быть предупредителен — чтоб она заплатила мне за прием. Реакция не нова, многие, узнав, что оплата только по окончанию приема, настраиваются на капризное и недовольное поведение — и теряются, уткнувшись в ширму с односторонней прозрачностью. Чего мне и надо.

А вот девица не реагирует. Ей все равно, что ширма, что улыбчивый доктор. Плохо.

Предлагаю присесть. Так они оказываются совсем рядом, ведь стулья поставлены вплотную к ширме. Быстренько осматриваю девицу, заношу результаты в инфо. К сожалению, она "зомби", без вариантов. Сужение зрачков, характерная бледность и пониженная температура кожных покровов. Замедленная моторика. Девица даже не вздрогнула, когда я неожиданно взял из-под ширмы ее руку. И не попыталась выдернуть. Никто не выдергивает, я все же доктор, но обычно я ловлю слабое противодействие. А тут — ничего. "Зомби". Ей все равно.

— Сыпь в низу живота? — уточняю на всякий случай.

Мамаша затрудненно кивает и пускается в оправдания, мол, это не венерология, проверили в первую очередь, не аллергия и не кемиоэкзема... Я прерываю ее. Конечно, у "зомби" не бывает аллергии. "Зомби" даже средством для очистки санкоммуникаций так сразу не проймешь.

Возможно, это и есть причина появления "зомби". Аллергии различных форм, экземы и гиперпсориаз совсем недавно были настоящей чумой нашего века. И разом ушли. Возможно, организм с предрасположенностью к гиперпсориазу таким образом защищается от агрессивной для него среды. Возможно. Тогда девочку лечить нельзя. Гиперпсориаз ее убьет за пару лет. И умрет она в ежедневных страданиях. Пусть лучше мамаша поживет рядом с бесчувственным, но хотя бы не умирающим в мучениях телом.

— Покажите сыпь, — бросаю я.

Если девочка — "зомби" за серединой второй стадии, то разденется без промедлений. "Зомби" действительно все равно. Идеальная игрушка для сексуальных садистов — если б они еще встречались. Садистов-то хватает.

Но она медлит, прежде чем взяться за тоненький гальтер брючек.

А когда слышит уговаривающий голос мамаши, и вовсе опускает руки. Кстати, мамаша чем дальше, тем больше меня смущает. Что-то в ней не то. Что-то, непосредственно связанное с мутацией дочери. Кстати, а мутация ли это?! Девочка — "зомби", но какая именно "зомби", м-типа или же?..

На радостях я вскакиваю так быстро, что чуть не роняю стул. Огибаю ширму и со всего размаху отвешиваю девице полновесную затрещину.

— Ах ты дура! — ору я. — Назло маме решила подохнуть?!

Мама в шоке, а я молочу ее дочку с обеих рук, стараясь попасть куда поболезненней. Она получает несколько плюх — и начинает закрываться руками. Закрывается, она закрывается! Ура!

Кончается безобразная сцена тем, что девица тонким голосом орет, что ей больно — и пытается дать мне сдачи. И я тут же останавливаюсь. Уф. Больно ей. Все руки об дуру отбил. Зато, вон, и глаза засверкали, и щечки зарозовели. Не так и бесчувственна, оказывается, больше прикидывалась. Дура.

— Вы что себе позволяете? — дрожащим голосом возмущается мамаша.

Мы с дочкой не сразу соображаем, кто она такая. С дочкой понятно, она сейчас немножко не в себе. Легко представляю, что она испытывает. После месяцев существования в бесцветном пространстве, лишенном запахов, ярких красок и резких звуков — внезапный удар по всем чувствам, болезненно яркое, сочное ощущение полноты жизни. Ей сейчас не до мамы, девица плывет на волнах наслаждения. Ну и мне тоже не до нее, я лечебный сеанс проводил... потом я пытаюсь представить, как все выглядело с ее точки зрения, и ее дикий взгляд становится понятней. С ее точки зрения, она привела больную девочку на консультацию к врачу, а тот выскочил из-за ширмы и принялся избивать беззащитного ребенка... кстати, ей в суматохе тоже пару раз прилетело. А нечего соваться разнимать, если не умеешь.