Пороги-9

Глава девятая

Выстрелы в насторожённом предрассветном воздухе захлопали так суматошно, словно два-три психованных мужика выскочили спозаранку выбивать ковры — на спор, кто быстрей справиться с ними... Едва только с мгновенным эхом загрохотали первые выстрелы, Андрей застыл на месте, явно прислушиваясь, а потом резко огляделся и бросился назад. Сумка, от которой женщины еле успели отдёрнуть руки, пулей взлетела на его плечо.

— Быстро за мной!

Почему он указывает не на ближайший дом с открытым подъездом, а на темнеющую в предрассветье кучу мёртвых машин на обочине напротив? Им же ещё по пути к этой куче дорогу перебегать! А она, хоть и близка к перекрёстку, не слишком плотно забита машинами! Их же сразу увидят во время перебежки!.. Но поздно что-то спрашивать, когда Андрей уже мчится, лавируя между брошенными машинами — с трудом, потому как груз на плече неудобный и громоздкий: они ведь сумку не удосужились хорошенько и надёжно перевязать. А всё затем, чтобы бутылки с бензином на всякий случай оставались на самом верху, чтобы их хватать было удобно...

Растерявшись, Жанна оглянулась на Зою и неуверенно пошла было следом за бегущим Андреем, но снова остановилась, обернувшись. Побоялась выходить на открытое место?.. Андрей уже пропадал за машинами, и Зоя рассердилась на себя: хорош топтаться на месте! Он выше — ему виднее обстановка вокруг и то, из-за чего надо бежать на ту сторону немедленно и именно сейчас, а не позже, как договаривались!

Цапнув за руку переминающуюся на месте Жанну, она решительно потянула её за собой: "Бежим!" Нервно оглядываясь на ближайшие автомобили, рванули так резво, что Андрея с его поклажей, вставшего в самой плотной куче машин на обочине, чуть не упустили из виду. Только когда он специально выпрямился да махнул рукой, отследили, где именно он находится.

Протиснувшись к нему между машинами, запоздало испугались: а если в этих машинах мертвяки сидят?! Отражение своего страха Зоя заметила на лице Жанны и тут же освободила от поясной ременной петли свой топор, а та сжала в руках один из "дротиков", прихваченных ребятами ранее из частной школы. Топор, который Жанна взяла с собой из дома, оказался слишком... миниатюрным, а потому опасным и даже бесполезным для ближней схватки с мертвяками. Вот и вооружили её "дротиками", объяснив, как ими пользоваться.

Но Андрей был спокоен, и после оглядки Зоя поняла, что машины здесь безлюдные. А потом они аж присели от вновь зачастившей стрельбы в районе перекрёстка. Андрей остался стоять — правда, слегка пригнувшись. Так что Зоя встала рядом с ним (Жанна как присела на корточки, словно пули могли прилететь издалека, так и не собиралась вставать) и тоже начала всматриваться в перекрёсток.

Для начала Зоя уяснила, что Андрей прав. Что бы там, на месте перестрелки, ни случилось, с этой стороны дороги к дому идти быстрей, но это и так было понятно. Прав он в другом — что потребовал бежать сейчас, несмотря на то что они оказались на довольно открытом пространстве: всё внимание бегущих (бегущих!!) к перекрёстку мертвяков (Господи, сколько же этих тараканов оказалось поблизости!!) было направлено на место стрельбы. Во всяком случае, осматриваясь, Зоя не заметила, чтобы к ним, прячущимся, бежала или ковыляла хотя бы одна фигура. Впрочем, достаточно темно же ещё — утро слишком раннее, и на небе-то вон какая пасмурь...

— Ты видишь?.. — прошептала она, нисколько не сомневаясь, что Андрей поймёт недосказанное: "Что там происходит?"

— Несколько человек. Двое или трое — отсюда не видно. Отстреливаются, — сказал он вполголоса и тут же огляделся, наверное, испугавшись, что говорит слишком громко.

— Тараканов много?

— Много. Им, живым, не выстоять, — с сожалением покачал головой Андрей.

А потом стрельба будто продырявилась, стала реже. Одновременно оттуда же кто-то закричал захлёбывающимся криком — каким-то влажным, будто человеку беспощадно лили воду в открытый рот... Жанна сползла на асфальт, чуть не бросила рядом "дротик" — в последний момент опомнилась, положила. И заткнула уши. Судя по тому, как женщина мелко затряслась, она заплакала. А потом, словно спохватившись, отняла ладони от ушей и, суматошно и дёргано осмотревшись, снова схватила брошенный было "дротик" и прижала его к себе, продолжая вздрагивать от плача.

Зоя крепилась, тем более — крик оборвался. Но призрачное эхо продолжало биться в напряжённые уши, в которые и так давила пульсирующая кровь, а воображение безжалостно подкидывало картинки, от которых хотелось выть от бессилия...

Вытерев слёзы, она снова прислушалась — и ей захотелось сесть рядом с Жанной и закрыть уши. Невидимое адское действо близилось к концу: отстреливался только один. Второй умер молча, но проклятое воображение держало перед глазами Зои кровавое пиршество — несколько тараканов, жадно обсевших свежий труп. Или подрагивающее умирающее тело...

До перекрёстка — всего один дом в шесть подъездов. Эта мысль возникла мельком и тут же пропала... Смысл в ней...

Выстрелы стихли. Зоя представила себе, как неизвестный успел пару раз впустую пощёлкать спусковым крючком... И вздрогнула.

Короткий злобный крик с перекрёстка будто взорвал только что установившуюся предутреннюю тишину.

Минута, другая... Ни звука больше...

Глотая слёзы, Зоя обнялась с придушенно всхлипывающей Жанной.

В городе уже погибли тысячи человек — насколько все они понимали. Но смерть этих троих протрясла их до последнего нерва. Только что погибшие им наверняка неизвестны. Они даже не видели их, кто там, но... Когда женщины перестали плакать, а только сидели, вздыхая от слышаного и пережитого, Андрей шевельнулся. До сих пор он так и стоял, время от времени чуть пригибаясь и чутко прислушиваясь, но сейчас резко бросил невероятное:

— Сидите здесь и не высовывайтесь!

Они даже рты открыть не успели: сдёрнув бутылку с бензином и пригнувшись, он побежал по направлению к перекрёстку, пропав уже за третьей машиной впереди.

Зоя посидела немного, ошеломлённая, но его повелительное "сидите!" относилось явно не к этой позе. Цепляясь за корпус машины, возле которой сидела, она встала и помогла подняться Жанне. Отдышавшись и оттерев последние слёзы, та спросила:

— Он всегда такой?.. Как ты с ним только живёшь...

Зоя поразилась. "Живёшь"?! Затем дошло.

— Он мне не муж. Встретились вчера... — коротко ответила она, успокаивая дыхание.

— А как вы встретились?

— Жанна, потом, ладно? Услышат...

Сообразив ситуацию, Жанна даже ладонью рот прикрыла, понимая, что забылась. И боязливо огляделась. А Зоя, стараясь не показать новой знакомой собственного страха, умирала внутренне, прислушиваясь к злосчастному перекрёстку и по-бабски злобно думая о том, что сейчас делает Андрей. Вот надо было ему именно сейчас!.. Выждал бы ещё хотя бы с полчаса! Всё равно пришлось бы сидеть, дожидаясь, пока полчища тараканов разбегутся "по своим делам"!.. Нет, пропёрся туда спустя пару минут, после того как там живых не осталось! Чего добивается?! Чтобы его самого сожрали?!

Она помотала головой, отряхиваясь от дурных мыслей, как говорила когда-то мама. Надо переключиться на другое... Хотя бы на недавнее прошлое. Например, что возвращались они домой гораздо быстрей, чем шли на другой конец города (другой конец — звучит слишком роскошно для ходоков). Знали положение с обратной дорогой. Знали, что мертвяки стремятся к центру города, а здесь, на его периферийных улицах, остались единицы из обычных, ковыляющих, да тараканы, которые охотятся на них. Знали игру в "Замри" и на ходу учились выживать... Ну, и Жанна, конечно. Побаивались — будет обузой. Но, как понимала Зоя, женщина перегорела страхом в первые сутки напасти. Нет, страх остался, но среди живых Жанна чувствовала себя уверенней. А потому их маленькая команда для вылазки обрела не только ещё одного грузчика-возчика, но и ещё одну пару отслеживающих, очень внимательных глаз.

Зоя уже подозревала, что Жанна — болтушка та ещё, но в силу обстоятельств вынуждена сдерживаться. Но такая оптимистка, жадно воспринимающая информацию об изменениях в мире, нужна в их маленьком подъездном сообществе. Зоя, мысленно перебирая жильцов-соседей, даже уверилась в том, что Жанна будет хорошей подругой тёте Нине. Та частенько жаловалась, что дома поболтать не с кем, а теперь ещё и лишилась вечерних прогулок с соседками, а ровесниц в подъезде у неё нет. Жанна, помладше, конечно, но, судя по тому, как с трудом удерживается от желания поболтать, придётся тёте Нине, что называется, ко двору.

... Шорох сбоку — острым когтем по позвоночнику. Когда мурашки прекратили вытворять гусиную кожу на спине, Зоя покосилась на Жанну: та дисциплинированно застыла в "замри", тоже глядя в сторону шороха... Наверное, что-то с одной из машин. Мертвяки-то идут так, что в этих насторожённых утренних сумерках их шаг сразу расслышишь. Правда... Зоя снова вспомнила таракана, прятавшегося за машинами, чтобы внезапно обрушиться на бегущую мимо него женщину в белом...

Так и стояли, оцепенев: легче — не надо думать, когда можно будет начать двигаться. Вынужденное молчание, вынужденное бездействие и тщетные попытки расслышать, что происходит за пределами тесного пятачка, окружённого машинами, вернули Зою к мыслям, которые она до сих пор успешно гнала от себя.

Дети. Её дети... Она легко могла представить, как их бабушка, её свекровь, открыла дверь квартиры на чей-то крик о помощи из подъезда. На чей-то беспорядочный стук в эту дверь. А в квартиру врываются мертвяки... Нет. Вот тут Зоя пришла в недоумение. Те два мертвяка из комнаты детей не были тараканами. Если ворваться — это не про них. Или всё же именно "обычные" мертвяки, но не врывались, а вошли в квартиру, не обращая внимания на слабое сопротивление закричавшей на них полненькой невысокой женщины. Те два мертвяка из спальни детей были когда-то довольно крупными мужчинами. Тупо свалили женщину на пол — и... Зоя отчаянно зажмурилась. Не хочу! Не надо!.. А дети увидели страшное и спрятались. И мертвяки-убийцы даже не посмотрели в их сторону — в сторону живых, но затаившихся от ужаса. И побрели в комнаты — осмотреться... Зоя воочию увидела: Илья следит, как мертвяки уходят в другое помещение, потом хватает за руку Аниску и выскакивает из квартиры в подъезд...

Глядя перед собой и ничего не видя, Зоя вдруг вспыхнула горячечным жаром: а если... если дети уже дома?! Пока её нет... Если они, мелкие и порой очень шустрые, уже добежали дот подъезда и достучались до дежурящих там соседей? И сейчас спят в квартире тёти Нины: у той на летние каникулы из другого города частенько приезжали внуки, а потому она может спокойно приветить и чужих детей!

С трудом очнувшись от радостных видений, Зоя "через не могу" приказала себе: "Забудь! Нет их дома! Прекрати себя накручивать!" Она, конечно, понимала, что боится не того жуткого разочарования, которое испытает, какое-то время спустя перешагнув порог своего подъезда. Что такое разочарование по нынешним временам... Она боялась отчаяться и перестать верить. Поэтому с усилием заставила себя сосредоточиться на той стороне, куда ушёл Андрей. Тоже... Гадай теперь, вернётся ли...

После этой мысли Зоя ожила. Вот оно — то, за что зацепиться, чтобы не думать о плохом, что может случиться с детьми. Надо думать о настоящем времени. О том, как, например, добраться до дома без Андрея. Нехорошо, разумеется. Но положение таково, что она просто вынуждена продумывать такие варианты возвращения. Без него.

И тут же пробрало таким ледяным холодом, что напрочь зареклась думать о таком.

Ещё не хватало... Накличет ещё на него... А у него Валера...

И, как будто в ответ на её сомнения и страхи, оттуда, куда скрылся Андрей, послышались мягкие шаги. Точно не мертвяк или таракан. Те ходят так, как будто недавно ходить научились. И до сих пор себе в этом не доверяют.

— Это я, — издалека сказали вполголоса.

Жанна сипло вздохнула. Тоже слышала и напугалась, пока Андрей не заговорил.

Он появился, протискиваясь между машинами. Куртка — подозрительно выпячена на карманах. Что-то нашёл в машинах, пока мимо них шёл?

Он добрался до их пятачка, уже машинально огляделся и сразу сам взялся за сумку на колёсиках. Жанна открыла было рот — и закрыла. Кажется, она хотела спросить, куда он бегал и что там видел. Но Андрей сказал только:

— Светает. Надо бы поторопиться.

"Кто бы говорил..." — хмуро подумала Зоя, шагая следом за ним и время от времени оглядываясь на Жанну. Та не отставала.

Теперь оставалось перейти ещё одну дорогу и спуститься к дому.

Зоя шла чуть ли не шаг в шаг Андрея, стараясь приглушить волнение от надуманной встречи со своими детьми. "Ну а почему? — уговаривала она себя. — Почему бы такого не быть? А вдруг они, пока я ехала в частную школу, уже бежали сюда? Ведь по времени-то получается! Там, ближе к центру, всё началось гораздо раньше... Вот и разминулись... Тем более — они не знали, как идти сюда..." С каждым шагом надежда медленно, но верно умирала: через центр дети не сумели бы проскочить — было же сказано, что мертвяки рванули именно в центр. Со всего города. Значит, этот путь домой детям заказан. Значит... "Думай о тех детях, которых мы с Андреем привели из школы", — строго велела себе Зоя, еле удерживаясь, чтобы не разреветься в голос.

От перекрёстка выбрали самое заторное место, где автомобили сбились в такую кучу, что под ними страшно было идти. Но солнце вот-вот и впрямь покажется, и тогда трое путников окажутся на виду у всех заинтересованных их жизнями...

Когда оказались возле торца её дома, Андрей осмотрелся и скомандовал шёпотом:

— Видите вон тот грузовик? Я бегу к нему, вы — за мной.

Спросить — зачем к грузовику — Зоя не успела. Андрей помчался вперёд так шустро, что она только и сумела, что кинуться следом, впрочем, иной раз оборачиваясь взглянуть на запыхавшуюся Жанну. Они заметили, что Андрей бежит не просто к грузовику, а к его раскрытому настежь фургону. Добравшись до него, он быстро заглянул вовнутрь и оглянулся на женщин. Поняв, что они вскоре добегут, Андрей закинул в фургон сумку, а потом помог подняться в фургон Зое и Жанне — и встать между какими-то (сразу не разглядели) высокими, до крыши кузова, рядами. И залез сам, после чего тщательно закрыл дверцы. Стало темно. И тут Зоя почуяла, почему Андрей устремился к этой машине. Носом почуяла. Восхитительно пахло хлебом. Есть сразу захотелось — и так, что она не удивилась, услышав судорожное оханье и сглатывание от Жанны. Неизвестно, как она, но Андрей-то с Зоей почти ночь голодали.

Щёлкнули зажигалки, осветили внутреннее помещение. Оглядев ряды с полками, сообразили, что водитель развозил хлеб и успел половину оставить в магазинах. Но оставалось ещё столько, что им, троим, не перетаскать.

— Добираемся до подъезда, — предложил Андрей. — Я вас там оставляю, беру мужчин и таскаем столько, сколько сумеем, пока ещё темнота позволяет.

— Где ты видел темноту, — проворчала Зоя, стараясь критично отнестись к его затее. — Уже светло так, что нас издалека будет видно. Но... — Она облизала губы. — Ты прав. Надо бы всё перетаскать. И не потому, что утащат и без нас. Если оставить хлеб здесь, заплесневеет. А перетащим — засушить на сухари можно будет. Давай так: ты ведёшь в подъезд Жанну и зовёшь наших мужиков, а я пока собираю хлеб ближе к дверям.