Час быка

ЧАС БЫКА.

Вновь обратиться к теме "Часа быка" заставляет не только грядущая дата его рождения, но и та ангажированность вокруг романа, что продолжается на волнах Инета.

Не будучи литературным критиком, который способен разобрать любое произведение по косточкам и убедительно показать читателю, что хотел показать в нем автор. Что у него получилось, а что нет, хочу подобно маленькому лягушонку или суслику со своей кочки или пригорка, высказать точку зрения простого читателя.

Следует сразу сказать, что роман "Час быка" заметно выбивается из той линейки романов, повестей и рассказов, что создал Иван Антонович до него. "Звездные корабли",

"Туманность Андромеды", "Сердце Змеи" в той или иной мере были посвящены космосу и возможности встречи с пришельцами. "Час быка" по своим внешним признакам являлся как бы продолжением этой темы в которой Ефремов занимал одно из ведущих мест в советской фантастике того периода. Взяв в руки книгу или журнал, у кого, что имелось, читатели ожидали увидеть продолжение "Туманности Андромеды", в лучших её проявлениях и жестоко ошибались.

Нет, внешне все было, как они и ожидали. Полет земного звездолета в бескрайние глубины космоса, открытие планеты с разумной цивилизацией, контакт с её представителями, а дальше все пошло не так. На планете не было ни гуманоидов со своей культурой, своими ценностями, ни умирающей цивилизации с накопленными за многие века знаниями, ни даже прекрасной принцессы, которую нужно спасти от дракона. Цивилизация оказалась земной и по своей структуре удивительным образом сочетала в себе черты американского капитализма и маоистского социализма. Духовно зараженная меркантильным злом "Инферно", спасать от которого людей планеты Торманс, руководитель экспедиции Фай Родис никак решиться. Так как считала, что не имеет право применить силы, не исчерпав все возможности диалога.

Для многих читателей такой поворот сюжета был довольно неожиданным. Вместо привычного фантастического романа на космическую тему, они получили произведение, над философским содержанием которого нужно думать.

Отлично помню, как мои товарищи восхищались "Туманностью Андромеды" и "Сердцем Змеи" и после посещения библиотек, дружными колоннами собирались идти записываться в космонавты. Как после выхода "Лезвия бритвы" с не меньшей охотой хотели связать свою жизнь с психологией и гипнозом, который по дружному уверению позволял превратить открыть у простого человека сверхспособности. А когда вышла знаменитая "Таис Афинская", многие из наших девчонок на вопрос кем хотите быть, с гордостью отвечали: — Гетерами.

Одним словом каждой новое произведение Ивана Антоновича не оставляло равнодушных, гарантировано порождало бурю эмоций, а вот с "Часом быка" подобного не было. Да, его читали, его содержание пересказывали, а вот восхищения не было.

Обсуждали то, что экспедицию возглавлял историк, костюмы "вторая кожа" прекрасных красавиц будущего, танцы, без которых не обходилось ни одно произведение Ефремова. Подлость Чойо Чагаса и благородство Фай Родис просившую не мстить за свою гибель и более ничего.

Никто, конечно, не говорил о романе в отрицательных эпитетах, авторитет Ефремова был очень высок и "Час быка" был отнесен к не совсем удачным произведениям. От подобного, увы, не застрахован ни один писатель. Все ждали новых повестей и романов, и наши ожидания был вознаграждены "Таис Афинской".

Прекрасно понимаю, что наш областной городок в 300 тысяч человек не показатель в плане всего Союза. Возможно в Москве, республиканских столицах и иных союзных городах на роман была иная реакция, но на нашем уровне он не прозвучал. За это говорит не только фактор личного общение и обсуждения, но и библиотечные формуляры "Часа быка". Если у "Туманности Андромеды", "Ойкумены" и "Лезвия бритвы" они были исписаны так, что на них не осталось свободного места, то у "Часа быка" вторая половина была чистой. И это не было единичным случаем. Я трижды брал роман в различных библиотеках; городской, областной и республиканской и везде примерно одна и та же картина.

Основываясь на этом, можно предположить, что избалованный фантастикой читатель, антиутопию Ивана Анатольевича не совсем понял и принял.

Сейчас, многие критики скоропалительно ставят в вину Ефремову, что создав мир планеты Торманс, писатель, тем самым смешал фантастику с политикой. Сделал это довольно неумело, за что и получил на "орехи" от партии и правительства.

В корне не могу согласиться с подобной за уши притянутой интерпретацией "Часа быка". Иван Антонович написал именно антиутопию, в которой обличал американский капитализм и "муравьиный социализм", без какого-либо второго дна. Без всякой там "фиги" в кармане, чем очень грешила обиженная советская интеллигенция того периода, так как подобное поведение полностью не соответствовала всей его духовным и нравственным началам и принципам.

Не только романы, повести и рассказы, написанные великим писателем, но и его многочисленные письма, говорят о том, что Ефремов был честным и открытым человеком, презиравшим подковерные интриги. Что он всегда смело говорившей о своих взглядах, своей позиции и твердо её отстаивавший, благо всегда у него имелись убедительные аргументы.

Главный посыл писателя заключался не в политическом устройстве мира планеты Торманс. Он как раз был фоном, средством, при помощи которого Иван Антонович показал нам Инферно, душевное зло, во всей его красе.

Первая попытка исследовать Инферно или точнее сказать познакомить с этим явлением читателя, была предпринята Ефремовым ещё в "Лезвии бритвы". Тогда он только обозначил его существование, провел его краешком по всему сюжету романа. А в "Часе быка" он продемонстрировали стрелы Аримана. Мировое Зло, которое набрало свою грозную силу и держало в повиновении людское сообщество целой планеты. Держало цепко, крепко, быстро подавляя всякое инакомыслие различными способами, не оставляя ни единого шанса тем, над кем властвовало.

Более того, Ефремов не только предостерег об опасности исходящей от Инферно, но и показал, как с ним можно и нужно бороться. Показал, конечно, видя со своего уровня, возможно несколько наивно, но вместе с тем показал.

Вне всякого сомнения, Иван Антонович собирался продолжить исследование Инферно как явление в "Чаше отравы", одно название само за себя говорит, но смерть, помешала ему это сделать.

Понял ли читатель, его предостережение от той беды, которая по прошествию лет случилась с нашей страной? Скорее всего, нет, да и никто помыслить не мог, что описанный писателем Тормас возникнет на территории бывшего СССР и запылает бурным цветом. Однако, свершилось, бухнуло. Предостережение стало жуткой реальностью, а сам роман зажил собственной, независимой жизнью, предварительно, основательно испортив жизнь своему создателю.

В начале перестройки, роман вынырнул из небытия, начался печататься, но в угоду политическим веяниям под маркой запрещенного произведения, так как якобы Ефремов "пророчествовал" о развале советского проекта. На образ гонимого властями писателя идеально ложился обыск, проведенный сотрудниками КГБ после смерти писателя, которые что-то даже у него изъяли запрещенное.

Как и положено жанру политической сенсации, поднятая волна шумихи быстро схлынула. У людей появились гораздо более важные дела и заботы, а ярлык "неправильного романа" за "Часом быка" так и остался.

Я очень долго ломал голову над столь необычной метаморфозой, поскольку никогда не считал Ивана Антоновича ни диссидентом, ни обиженным Советской властью человеком. Уж очень многое было в этом неправильно и откровенно не стыковалось с творчеством и образом великого фантаста, и только возможность доступа к ранее закрытой информации, позволяет пролить свет на это темное и откровенно дурно пахнущее дело.

Оказалось, что столь безжалостно ударившие по Ивану Антоновичу стрелы Аримана, были выкованы на Западе, чьи пороки писатель как раз и обличил в своем романе. Выяснилось, что выпущенный "Молодой гвардией" роман, привлек внимание эмигрантских деятелей из НТС — Народно Трудового Союза находящегося на американском содержании. Именно они углядели в "Часе быка", его якобы антисоветскую сущность и направленность и принялись на все лады расхваливать на страницах своего "Посева" столь смелое деяние фантаста и ученого мирового уровня. Без зазрения совести превращая коммуниста Ефремова в борца с советским режимом.

Естественно, товарищи из органов, следящих за публикациями "Посева" немедленно просигнализировали товарищу Андропову о появлении нового диссидента, который в свою очередь довел полученные сведения до Секретариата ЦК КПСС.

В том, что роман не имел антисоветскую подоплеку, говорит тот факт, что его трижды печатали в журналах "Технике молодежи", "Молодая гвардия" и отдельным изданием в 200 тысяч экземпляров. И каждый раз, текст романа проходил через строжайшие грабли цензоров, которые безжалостно кромсали любое произведение, которое вызывало у них подозрение или несогласие.

Такая тройная проверка говорила только об одном — ничего подозрительного и предоссудительного направленного против советской власти, цензурой обнаружено не было. Когда специальная назначенная ЦК комиссия стала заниматься этим вопросом и трясти главного редактора журнала "Молодой гвардии", Ефремов направил письмо с просьбой указать какие именно моменты в романе, можно было трактовать как двоякие или направленные на подрыв советского строя. Ведь там ясно и четко говорилось о гангстерском капитализме и маоистском социализме и если там, что-то и было похоже на Политбюро, то на исключительное китайское Политбюро.

Как не искали и пыжились проверяющие ничего конкретного они найти против Ефремова найти так и не смогли. И тут сработал пресловутый принцип любого чиновника, не зависимо от политического строя: — "как бы чего не вышло". Сигнал на "Час быка" был — был. Эмигранты признают его антисоветским — признают. Значит, что-то, есть, что-то не чисто в этом деле. Кто их знает этих фантастов, что они в следующий раз придумывают и напишут.

Будь роман чисто фантастическим на подобии "Туманности Андромеды", деятели от литературы ничего бы не смогли сделать Ивану Антоновичу. Но на его беду, "Час быка" был антиутопическим романом и чиновники решили перестраховаться. Главного редактора журнала "Молодая гвардия" освободили от занимаемой должности и перевели главным редактором журнала "Вокруг света", а самого писателя, пригласил к себе секретарь ЦК Демичев и имел с Ефремовым длительную беседу.

Как рассказывали близкие писателя, Демичев принял его довольно доброжелательно, внимательно выслушал все его доводы и аргументы, а затем последовал примеру императора Николая I в его действиях относительно Пушкина.

Допросив Пушкина по делу декабристов, император объявил, что будет личным цензором поэта и приказал присылать все, что он напишет. Уподобляясь ему Демичев, попросил писателя присылать ему все написанные Ефремовым произведения, дабы не было повторения скандала с "Посевом".

В целом, после разбирательств с "Часом" и принятия решений, комиссия не могла не принять никаких действий по поступившему из КГБ сигналу, Ефремов упрочил свои позиции в отношениях с властью. Его последний роман "Таис Афинская" вышел в журнале "Молодая гвардия", а потом и в отдельном издании, несмотря на содержащуюся в нем мягкую эротику.

Отношение власти к писателю было вполне благосклонно, но вот снять печать неудобного романа с "Часа быка" не удалось. После смерти писателя комитет решил раз и навсегда покончить с вопросом о связях Ефремова с НТС и провел обыск в его квартире на предмет изъятия запрещенной литературы. Благо основание в виде сигнала "сознательных граждан", имелось.

Результат обыска известен, ничего не найдя органы извинились, но все это поставило крест на "Часе быка". Из-за перестраховки, ему было отказано в переиздании и его не включили в шести томное собрание сочинений Ефремова издательства "Молодая гвардия".

Вот, по сути, и все, что известно на данный момент по вопросу о том, как "Час быка" попал в разряд "запрещенных" книг. Единственный оставшийся неясный момент в творчестве Ефремова — это, тождественность между собой анонсированных, но так и не написанных писателем произведений "Дети росы" и "Чаши отравы" и если нет, то каков был замысел последнего произведения.

К сожалению, в своих интервью, в отношении их, Ефремов не дает четкого разграничения. Очень может быть, что близкие родственники знают ответ на этот вопрос, но их, увы, никто из журналистов не удосужиться спросить их об этом. Им гораздо интереснее раскручивать заезжую пластинку, как сильно был обижен писатель советской властью и каков подлинный, скрытый смысл романа "Час быка".