|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 23.
Адовы Врата кипели жизнью, люди носились по стенам и узким улочкам, мелькали сверкающие шлемы и кольчуги, пестрили разноцветные одежды. Несколько труб выкидывали в воздух черный дым, а в окнах что выходили на улицу с замковой кухни слышались ругательства и указания. Впервые за долгое время замок превратился в муравейник — ведь в него прибыли важные гости, что должны увидеть лорда в лучшем свете. А люди, живущие в призамковом городке и за стенами любили своего лорда до фанатизма, как собака обожает своего хозяина, но в десяток раз сильнее. Их даже не волновало, что гостями будут члены правящего дома Дорна — главное чтобы они увидели величие Патриарха семьи Прасет и поняли какая честь им оказана.
Опасный фанатизм. И мерзкий способ его достижения — идеологические беседы и рассказы, помощь нуждающимся, одновременно легкое запугивание на миг переходящее в леденящий ужас и незримое. Еле ощутимое воздействие духовной энергии на разум. Аут знал насколько это грязно, но эффективность была для него на первом месте. У него больше нет сотен лет чтобы вырастить верных клану слуг, нет той силы что он накопил за несколько лет и которую не собирался возвращать, как и не собирался вновь растягивать свое пребывание в бренном теле. Нет, пусть малолетние трусы продолжают искать бессмертия, трясясь перед неизбежностью смерти. Еще раз нет, когда скука начнет поглощать его, Авут Прасет сделает все чтобы умереть — красиво и эффектно, бросая вызов всему живому. Просто потому что он может и так ему захотелось. Эгоизм и безумие, под стать фанатизму и безумию его людей.
Сейчас же Авут мог лишь спокойно сидеть в главном зале, отпивая из кубка кисло-сладкое вино и тихо напевая популярнейшую песню Вестероса — Рэйнов из Кастамере, наблюдать за тем как люди вокруг готовятся встречать неожиданных гостей. Мартеллы оказались не меньшими шутниками чем сам Прасет, ведь уже через три дня в комнату Мороха Нараля влетел ворон с письмом, сообщавшим о том, что процессия людей готовых обсудить укрепление отношений новоиспеченного лорда и сюзерена через брак. Последней строчкой упоминалось, что когда это письмо достигнет рук Прасета, процессия уже будет в пути. А вчера дотракийский разъезд, как и все ему подобные, охватывавший куда больше чем отданная им территория — сообщил все через те же письма, что ими замечена колонна со знаменами дома Мартеллов.
И вот сейчас, ровно в полдень, они были уже здесь. Сначала Авут почувствовал сильный всплеск энергии, словно маленький светлячок мигавший в дали, и вот уже через пару часов слышал топот их коней и скрип деревянных колес о песок и их же стук о камень мостовой. Стражники на стенах громко объявляли о приближении кортеджа. Прасет поднялся со своего места и подхватив приставленный к сиденью валлирийский меч, двинулся к выходу из главного зала. Мартеллам и их свите придется потратить время на въезд замок и подъем к вершине скалы, за основной круг из стен, и потому лорд не торопился.
Но все же путь кончился куда быстрее и массивные двери окаймленные железом открылись — оставляя Авута на солнцепеке, в окружении всех важных людей в Адовых Вратах. Здесь собрались все, каждый занял уже условленное по несколько раз лично для него место. Центре всего столпотворения на небольшом островке из расступившихся людей замер в ожидании Атхит, а рядом рослый мужичок с каменной миной и длинной бородой, за которую его просто обожал дергать аккуратно удерживаемый мускулистыми руками Туатонг. Оба мальчика выглядели значительно старше своих лет, но вот если светловолосый старший брат в свои четыре с небольшим хвостиком мог похвастаться внешностью семи-десятилетнего, младший карапуз взял куда больше от дорнийской матери и в свой год просто превосходил многих сверстников. Впрочем, это легко могла компенсировать просто вырывавшаяся наружу в столь нежном возрасте энергия карапуза, уже успевшая сформировать некое подобие духовного ядра. Пусть придется настроить его, направить развитие в нужную сторону — это уже не будет столь травмирующий процесс как с Атхитом.
К сожалению лицу старшего сына уже нельзя было помочь — духовная сила клана Прасет сильна, но она никогда не предназначалась для лечения. Сила может остановить кровотечение, может вправить и зафиксировать кости, может убрать бол и восстановить работоспособность тела даже когда из него вырвали кусок, просто сдвигая органы в сторону и скрепляя плоть по краям раныы как если бы это была дырка в одежде. При особо хорошем контрое эенргии было возможно заменить поврежденные ткани другими, забранными из другого тела, но шрамы остаются всегда. Сила клана Прасет создана для войны и красота это последнее к чему они стремились, ведь женщину можно взять и так, доказав, что ты хороший охотник и сильный воин, выкрав из другого племени или заключив выгодный свадебный контракт (обычно хватало восьми-десяти овец или двух мер серебром).
Все это Авут думал про себя, забирая у вояки радостно булькающего сына и замирая в ожидании.
Гости хлынули в раскрытые перед ними вторые ворота замка рекой золота, серебра и полированной стали с пестрящим шелком. Две сотни воинов в позолоченных шлемах и с копьями, ровно устремленными в небо, а между ними через равные промежутки — знаменосцы, гордые своей должностью поднимали вверх развеваемое горячим воздухом знамя правящего Дорном дома — огненное солнце, пронзенное золотым копьем на песчаном поле. Попеременно между них мелькали куда более богато одетые люди или простые рыцари в доспехах подготовленных для жаркого климата региона. Все на дорнийских скакунах, благородных, быстрых и выносливых, выведенных специально для песчаных равнин и сухих степей.
Столько новых лиц. Но первым с коня со смехом спрыгнул черноволосый, "соленый" дорниец в рыжем кафтане с золотым шитьем, окружившим у него на груди герб Мартеллов. Оберин радостно рассмеялся и откинув в руки одного из спешно спешившихся следом за ним воинов свое личное копье и раскинув руки, подскочил к Авуту, обнимая одновременно и лорда, и его сына.
-Авут, друг мой, как я рад вас видеть! А ты совсем не поменялся за почти год беспрестанной работы лордом! — чуть отстранившись младший брат Принца оглядел Прасет с ног до головы. — Семеро! После трех месяцев заведывания одной крепостью с тремя сотнями людей я уже был похож на слишком рьяного септона взявшего пост и сбежал с парой друзей в Долину, ловить разбушевавшихся горцев. А ты вот вообще вынужден был отстраивать замок и городок по новой, искать золото для всего этого и добывать еду на шесть сотен человек. Но ничего!
-Усталость таким как я — нипочем. Скучно и странно с непривычки, но даже так можно найти плюсы в моем положении. — с усмешкой ответил Авут.
-Вино и девки? — лукаво улыбнулся дорниец.
-Они самые. И к тому же мягкая подушка под зад.
-Ха-ха! — рассмеялся дорниец. — Это правда, у моего брата подушка что надо!
Впрочем, Оберин явно лукавил, говоря, что Прасет совсем не изменился. Пусть он держался все так же нагло и уверенно, говоря с братом Принца Дорна так будто он до сих пор простой капитан наемников в его подчинении, но лицо его чуть осунулось и загар побледнел, после того как он отдал добрую часть духовной и жизненной силы на благо сына. Потрепанный дублет и с нашитой кольчугой, заплатанные шаровары с поножами и стальные перчатки с потрепанной временем, кровью и морской водой обувью заменили пестрый дорнийский халат с тонкой рубахой, льняными штанами и мягкими сапогами, а валирийский меч (носимый пока в одиночку, так как второй проходил реставрацию под денно и нощно не смыкающимся взглядом Хозара) с наспех сделанной ручкой вовсе обзавелся черными ножнами с серебристыми узорами, пусть и сохранил простоту рукояти.
Уставший ждать расшаркиваний взрослых Туатонг недовольно заурчал и несколько раз шлепнул по удерживающей плечо отца смуглой руке. Оберин вновь радостно засмеялся и сделал шаг назад, кивая старшему сыну вассала. Атхит удивленно покосившись на отца поклонился. Словно разбивая создавшуюся пусть и неловкую, дружескую атмосферу, из крытой паланкином кареты выбрались женщина, три девушки и одна девочка. Все девочки пусть и были разными, имели очень много схожих черт с Красным змеем, явно приходясь ему дочерями, которых тот решил повозить по землям. Женщина выглядела как леди преклонного возраста с типично дорнийской внешностью, но с до крайности стервозным лицом и колким взглядом, буквально раздиравшим плоть того, в кого она вглядывается. Последним представителем прекрасного пола была похожая на обоих старших Мартеллов, красивая девушка лет двадцати с лишним, что уже было странно, ибо обычно к этому моменту девушки этого мира уже женаты и носят или выносили первого ребенка. Черноволосая, с оливковой кожей, стройная и с плоской грудью, она выглядела немного болезненно, словно недоедала или только перенесла лихорадку, но от этого лишь помимо чувства восхищения гармоничной красотой, возникало и желание уберечь страдалицу от посягательств жестокого внешнего мира.
Остальные же тем временем так же начали спешиваться, заполняя еще больше пространства непригодного для такого столпотворения двора. Из толпы выбежал главный конюх и десяток его мальчишек, отданных ему в помощники на этот день. Авут легким полупоклоном приветствовал женщин и двух лордов, прибывших с Мартеллами. Когда официальные приветствия между взрослыми были закончены на первый план выставили детей, представляя друг другу.
На этом с расшаркиваниями было закончено и Авут махнул рукой, приглашая официальных представителей в глубины замка.
-Смотрю ты не особо думал об обстановке? — протянул оглядывающий Оберин для поддержания беседы. Каменные стены внутри замка были покрыты штукатуркой во многих местах, а где ее не было, там накладывались друг на друга массивные блоки, словно вытесанные из валунов.
-Не было времени, да денег. И к тому же, я не особо смыслю в красоте.
-Это-то заметно. — снова расхохотался дорниец. — Меч на твоем поясе пусть и выглядел раньше куда хуже, но и сейчас красотой не блещет. Ты же знаешь — валирийские мечи стоит носить с гордостью, выставляя на показ, добавляя красоты внешнему виду.
-Для такого у меня есть второй, с рубином и прочими узорами.
-Ах да, у тебя же их двое! По одному на сына?
-Пока рано загадывать, может один я продам. — с усмешкой протянул Прасет, н говоря о том, что мечей у него три, а не два, и покупатель на ждущий момента для реставрации клинок уже ищется Милтосом. — А дети... Не думаю, что остановлюсь на двух, я ведь все еще так молод!
-Кстати о возрасте. — с ехидством протянул Оберин, чуть пихая локтем Авута. — Вот уж не думал, что у тебя уже будут дети, да к тому же столь взрослые! Сколько сейчас Атхиту? Лет десять поди? И когда ты только успел его заделать?
-Ему четыре с половиной. Хотя думаю уже почти пять — тут уже ехидно усмехнулся Авут, наблюдая за вытянувшимся лицом дорнийца. — Дети в моем народе растут куда быстрее, чтобы принять ответственность и показать нашу силу. Особенно дети в моем роду.
-Печальная судьба. Наши дети так же взрослеют куда быстрее, иногда не успевая насладиться красотой мира, но Боги, я бы не смог жить спокойно, видя, как мои миленькие Обара, Нимерия или крошка Тиена в свои четыре выглядели бы на все десять. Это сейчас мои старшенькие превратились в двух диких кошек, но видел бы ты их, когда они были маленькими! Худенькие, большеглазые, косматые, удивленные. Эх... Скажу по чести — я не самый лучший отец...
-Отец! — хором воскликнули две девушки. — Это не правда!
-Правда-правда и не спорьте. — тяжело вздохнул Оберин. — Как же тяжело, когда в семье ты единственный кто понимает свои недостатки. Но все же я рад что мои дочери меня так любят.
-Ну, с сыновьями тоже бывает сложно, даже иногда на порядок сложнее чем с дочерьми. Даже Туатонг может доставить проблем.
-Этот карапуз? Неужто он способен на что-то кроме как портить простыни и требовать еду посреди ночи?
-Ха! Если бы это были все проблема, то я бы молился на этого мальца, надеясь, что он станет кем-то большим чем сумасшедшим, поглощенным желанием лить кровь и жрать. Нет, у Туатонга нрав столь же дикий, как и всего моего рода и это приведет его к гибели.
-Но ведь благодаря этим твоим особенностям вы и стали лордом. — впервые подала голос единственная взрослая женщина в делегации.
-И эти же особенности меня убьют. — усмехнулся Авут. — А так — пост лорда можно получить лишь через подкуп, войну, геройство или родственные связи.
-Справедливо же! — еще громче прежнего рассмеялся Оберин. Вообще создавалось впечатление, что для брата дорнийского Принца вся эта поездка была одним большим развлечением и отдыхом, будто и не нужно принимать решения о женитьбе или просто укреплении связей.
-Справедливо и нагло. — вздохнула женщина. — Приличные люди не озвучивают всех своих мыслей в окружении незнакомых людей.
-Я не привык прятаться за словами, пусть и способен на такое, когда нужно.
-Да и к тому же он не чужой! — вновь встрял Оберин. — Все же мы...
-Все же вы познакомились во времена недостойной твоего положения сына дома Мартеллов бытности капитаном наемничьего сброда и под его командованием вы не раз побеждали и выживали. — сварливо закончила за Оберина леди Мартелл. -Мой сын растрепал об этом всем в Солнечном замке по несколько раз, так что только при упоминании вашего имени каждый вспомнит десяток ваших "подвигов" в Эссосе.
-Польщен, что я столь знаменит. — легко улыбнулся Авут, сделав вид что не слышал сарказма в словах женщины. Дамочка, представившаяся матерью присутствующих тут Оберина и Элии, явно не испытывала теплых чувств ко вчерашнему наемнику. А уж если Красный змей и правда трепал всем о деяниях Рубиновых Масок, то становится понятно, что она его еще и опасается.
Двери главного зала с грохотом закрылись, отсекая собравшихся от внешнего мира. Туатонга забрала нянька, так как ему было пора обедать, а дети постарше ушли играться на плац и Авуту показалось, что он услышал, как Атхит говорил про мрачный склеп и его тайны, пугая девчонок. Ухмыльнувшись, лорд жестом пригласил Мартеллов занять место за подготовленным столом.
На некоторое время наступила тишина, гости насыщались с дороги, а хозяин Адовых Врат обедал, попутно наблюдая за пришлыми дорнийцами. Мать Мартеллов, так и не назвавшая своего имени, настороженно проверяла вино аккуратными глотками, постоянно незаметно опуская в кубок зажатую между пальцами с внутренней стороны ладони полоску какого-то материала. Элия ела еще более мелкими кусочками, тщательно пережевывая и тихо прикладываясь к кубку, но скорее не из-за опасения, а из-за воспитания и маленького ротика на бледном личике. Оберин же был эталоном непосредственности, полностью уверенный в лояльности Прасета и с чисто наемничьим аппетитом поглощал все мясные блюда с редкими вкраплениями овощей, а уж вино дорниец заливал в себя словно кит планктон.
-Это место выглядит все так же жутко, но теперь тут хотя бы есть где примостить заднее место и есть что выпить да поесть. — постарался завести непринужденный разговор Оберин.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
