Гоблин Зеленоглазый
"...Но ежели Клан допустит нарушение Договора с магом, то обязан исправить все последствия нарушения, любым способом, вплоть до принятия мага в Клан...". Так и не отмененный за давностью лет закон о Гринготтсе, поправка 12
* * *
Гринготтс, 1480 год от рождения Мерлина (1983 год по маггловскому летоисчислению)
* * *
— Господин Гриндорх! Позволите войти?
— Да, Грипфук,— махнул морщинистой рукой старый гоблин, сидящий за массивным столом и мрачно рассматривающий бесчисленные стопки документов. Гоблины, хоть и поддерживали нейтралитет в войне с наследником великого Салазара, не могли не радоваться его исчезновению... И дело было не в отрицании его идей, и даже не в том, что они получили возможность во время очередной чистки хранилищ Основателя забрать пару-тройку (читай: десяток-другой) вещиц собственного производства, а в том, что война изрядно проредила карманы их клиентов и добавила бумажной работы. Даже сейчас, по прошествии почти двух лет с момента "падения Тьмы", старый директор банка вынужден разгребать финансовые проблемы магического мира, тихо плюясь в сторону нерадивых волшебников, не желающих обращать внимание на собственные деньги. Именно поэтому. А не потому, что являются "темными" и жадными: гоблины весьма доброжелательно относятся к аристократам волшебного мира. Которые, в большинстве своем, умеют управляться с вкладами, активами и не складируют дешевеющие деньги в ячейках, заставляя их работать и приносить дополнительный доход банку... ну и клиенту тоже.
— Господин директор,— замялся немолодой работник, вот уже полсотни лет ведущий дела далеко не самого бедного Рода Англии — Поттеров. И, надо сказать, прекрасно ведущий, несмотря на явное наплевательское отношение к делам финансовым последнего Лорда Поттера. — Возникли некие проблемы с последним из Рода Поттеров, которые могут бросить тень на честь нашего Клана.
Гриндорх вздрогнул. Вот уже почти двести лет в Гринготтсе не звучала эта фраза, и старик надеялся, что в его век этого так и не случится... Но от Судьбы не уйдешь, и Гриндорх отложил в сторону очередной Договор, напряженно вглядываясь в лицо подчиненного, держащего в руках тонкую папочку.
— Продолжай,— кивнул директор, намереваясь любой ценой отстоять честь Клана и исправить проблемы, возникшие из-за молодого Поттера.
— Вчера из архивов банка, во время очередной проверки оставленных без внимания завещаний, на мой стол попало письмо супругов Поттер, в котором была копия завещания, заверенная и у нас и у поверенного-человека, и Договор, заключенный с покойным Торндухом — да будут Духи Предков к нему милостивы! — о том, что наш банк берет на себя ответственность за исполнение последней воли супружеской пары,— Грипфук перевел дыхание, доставая из папки письмо, договор и само завещание. Желтоватый пергамент слегка насмешливо подмигнул усталому директору магической печатью банка, отрицая любую возможность подделки. — Так вот, господин директор, я, взяв на себя обязанности погибшего Торндуха — гоблинского поверенного супругов, перечитал завещание. Практически все было соблюдено — деньги переданы, счета закрыты до совершеннолетия Наследника...
— Так в чем же тогда дело, Грипфук? Не тяни Высшего за косу!
— А в том, что мы не проследили за процессом передачи младенца-Наследника его новым опекунам, что было прописано в Договоре с банком. Если говорить честно, то мы вообще не в курсе, где он находиться и у кого. А в завещании Лилианы Поттер четко указаны лица, имеющие и не имеющие прав на ее ребенка. Причем, в количестве более двадцати семей!
— Дальше, дальше,— торопил его Гриндорх.
— А дальше я аккуратно проверил все эти семьи — ни в одной из них ребенка нет. Директор банка потер виски — голова гоблина страшно раскалывалась и без всех этих неясностей с местонахождением людского мессии — два отчета так и не закончены, а бесконечные истерики аристократов, все последние годы бесконечно и бессмысленно переводящих деньги со счета на счет, выливающиеся в длиннющие и сложные для понимания списки переводов, могли доконать даже такого невозмутимого старика, как Гриндорх. Так что он не имел не малейшего желания разбираться с опекунами Мальчика-Который-Выжил, но из-за потерянного в послевоенной суете Договора, это ставило под угрозу честь Гринготтса и Клана, а значит, они просто обязаны исправить ошибки двухлетней давности.
— Хорошо,— обронил директор банка, рассматривая документы. — Это значит, что ребенок где-то еще. Но где? Что говорят артефакты Рода?
— Мы не смогли обнаружить определенного места — судя по всему на ребенке некоторые щиты, причем явно оставленные магией матери, а не отца.
Гриндорх согласно качнул головой. Артефакты Рода смогли бы свободно пройти сквозь щит Главы. Но ведь Леди Поттер, как казалось гоблину, была магглорожденной, а значит вряд ли бы смогла навесить такие сильные щиты... Но выяснение этого неясного момента можно было отложить и на более поздний срок — сейчас же важнее было проверить условия жизни одного из самых значимых клиентов банка.
— Так вот,— продолжил Грипфук, доставая из папки небольшую карту маггловской Англии.— Мы не смогли определить точные координаты Наследника, но графство и город обнаружили без особых проблем. Вот здесь-то и начинаются наши неприятности.
— То есть до этого было еще не самое страшное? — вскинул седую бровь директор, опираясь зеленовато-серой щекой о когтистую руку.
— Да, господин Гриндорх. Самое ужасное, что в графстве Суррей, в городке Литтл Уиннинг, — гоблин-подчиненный указал на искомый город темным когтем, практически прорывая дешевую бумагу неволшебной карты, — живет некая Петуния Дурсль, в девичестве Эванс — родная сестра Леди Поттер. Как вы понимаете, это было бы просто невероятным совпадением, если бы ребенок не оказался у родной тетки...
— Не вижу в этом проблемы,— махнул рукой старик.— Разве это плохо, что дитя будет жить с родственницей?
— Дело в том, господин директор, что эта самая Петуния Дурсль обозначена в списке самых нежелательных опекунов юноши. Леди Поттер пишет, — Грипфук даже провел по искомым строчкам кончиком указательного пальца, — что скорее отдаст сына Малфоям, чем сестре. А это значит, что...
— Если Наследник Поттеров живет с ней, мы нарушили Договор,— закончил за него директор Гринготтса.
— Ну... если он там счастлив, — протянул Грипфук, — то мы можем самоустраниться. Все-таки это семейные дела... Но вот если подозрения Леди Поттер небеспочвенны, то мы обязаны исправить ошибку двухлетней давности. А я подозреваю, что именно так все и есть.
— Но как? Решить самим, кто сможет стать семьей Мальчику-Который-Выжил? Так ведь Дамблдор не оставит это, учитывая, что именно он решал, куда отправят героя.(!!!) Да и остальные аристократы и министерские не отступятся, надеясь заполучить дитя к себе — а это попросту бесчестно: так обращаться с малышом!
— Господин директор...
— Что, Грипфук?
— Поправка двенадцать, — тихо произнес гоблин, улыбаясь самыми уголками губ.
Гриндорх ненадолго замер, оценивая предложение подчиненного со всех сторон. Это было неожиданно, дерзко, сулило кучу неприятностей, но было абсолютно законным и в будущем могло принести неожиданные преимущества их хитрой и расчетливой расе. Глаза старого гоблина вновь заблестели, напомнив склонившемуся в небольшом поклоне подчиненному, что Гриндорх когда-то был лучшим дуэлянтом Клана, не пропускавшим ни одного сражения: что в круге Дуэлей, что в пространстве финансовых махинаций и жизненных интриг.
— Прекрасная идея, Грипфук,— наконец заявил директор. Поднимаясь с кресла, он подхватил папку с письмом Лилианы Поттер и маггловской картой. — Отправляемся немедленно.
* * *
Гринготтс, 1488 год от рождения Мерлина (1991 год по маггловскому летоисчислению)
* * *
— Нет, нет и еще раз нет!— раздавался спокойный голос из кабинета на втором этаже банка Гринготтс.— Мы вынуждены отказать вам в прошении о предоставлении кредита, пока вы не принесете справку с работы! Здесь банк, а не благотворительное общество! Да, мистер, мы здесь делаем деньги — а от вас, уж простите мне грубость, если чем и пахнет, то только их полным отсутствием!
— Да как вы смеете! Да я... Я подам на вас в суд! Я потомок...
— Не забудьте заплатить за консультацию, — ехидно протянул консультант по инвестированию, указывая разъяренному волшебнику на выход.
Из белой лакированной двери кабинета вылетел всклокоченный мужчина лет тридцати, одетый в когда-то роскошную и дорогую, но теперь сильно поношенную и засаленную мантию. Ожидающие в очереди люди только флегматично пожали плечами, слегка настороженно косясь на невысокую фигурку в темно-красной форменной мантии Гринготтса, сидящую за столом. Глубокий капюшон и несложные маскирующие чары скрывали лицо этого, очевидно, человека — так как его звонкий, немного детский, голос абсолютно не походил на скрипучие голоса гоблинов. Но тогда непонятным становился необыкновенно маленький рост консультанта — ведь не мог же работать в банке совсем маленький ребенок?
— Следующий, — негромко позвал этот странный гоблин, и в кабинет прошла молодая женщина, желавшая, судя по заполненному заявлению, инвестировать свои небольшие средства в маггловский бизнес.
Гархольд Зеленоглазый появился в банке пару лет назад, и уже тогда носил эту странную мантию с глубоко надвинутым капюшоном, под тенью которого можно было увидеть только абсолютно невероятные ярко-зеленые глаза консультанта, совершенно не свойственные зеленокожей расе. На руках его всегда были черные перчатки из змеиной кожи, а форменная мантия была вечно застегнута на все пуговицы, не давая ни шанса определить по цвету и фактуре кожи расу этого невысокого существа, лавирующего в разговоре так же непринужденно, как и в сделках и инвестициях. Убедиться в мастерстве Гархольда, этого полугоблина (так решили большинство сплетников и сплетниц, посещающих Гринготтс и обращающих внимание на его работников) все смогли буквально с первых же дней его работы.
Старик Сонмерс из старой чистокровной семьи, разорившийся на скачках и покере, пришел в банк в надежде спасти уплывающие капиталы инвестициями в маггловский бизнес — так как денег на покупки акций в магическом у него явно не хватало. Его поверенный, улыбаясь кривой недоброй усмешкой, отправил утомленного старика к Зеленоглазому. Доведенный до края Сонмерс согласился с рискованным планом нового сотрудника, а через полмесяца стал обладателем сейфа с двадцатью тысячами галеонов. Учитывая, что изначально было чуть более десяти, это было поистине чудом. Ну а то, что он от радости тут же проиграл все заработанные деньги — "это уже проблемы не банка, а целителя", как выразился сам господин Гархольд, отмахиваясь от пришедшего повторно старика. Зеленоглазый гоблин занимался исключительно инвестициями и игрой на курсах валют и металлов в разных частях волшебного и маггловского мира, и, казалось, что он был способен сделать деньги даже из воздуха.
Он никогда не объяснял, по каким критериям выбирает клиентов (ну, кроме того, на сколькоприятно звучащих галеонов пополниться его счет и сколько процентов он заберет с очередного несчастного или несчастной), но действовал всегда быстро и оригинально. Точно предсказывая спрос, он искусно вкладывал доверенный ему, обычно не слишком большой, капитал, скользя по самому краю, рискуя потерять все, что имел... о, естественно не он сам, а его клиент: стал бы жадный до денег гоблин рисовать своим золотом! С замиранием сердца следили клиенты Зеленоглазого за тем, как увеличиваются и падают котировки, влияя на безналичный счет, ожидая своего полного банкротства, но каждый раз хитрый гоблин ломал все логические построения финансовых кривых, выходя сухим из воды. Да еще и не только сухим, но и с хорошей прибылью, выбитой из очередного безнадежного предприятия.
Вот и сейчас глаза Гархольда, слушающего свою новую клиентку, загорелись призрачным зеленым пламенем, напомнившим мисс Эйлар — магглорожденной студентке Шармбаттона — цвет старого маминого ожерелья, а прыткопишущее перо начало быстро записывать все новые и новые идеи консультанта по инвестициям, призванные провернуть еще одну финансовую аферу на грани законности.
Сквозь полуоткрытую дверь из приемной за увлеченно работающим Зеленоглазым наблюдали двое: старый сморщенный директор банка, криво усмехающийся работающему "внуку", и высокий аристократ с длинными белыми волосами, убранными в низкий хвост.
— Так это правда, что Клан усыновил человека?— вскинул бровь Лорд Люциус Малфой, один из самых богатых клиентов банка. И один из самых умных, что только добавляло ему пунктов уважения для Гриндорха: маг никогда не оставлял свои деньги без присмотра пылиться в сейфах, он постоянно инвестировал их в различные предприятия, не гнушаясь даже маггловских. Лорд Малфой даже оказался в числе немногих знающих, что Гархольд Зеленоглазый — человеческий ребенок, усыновленный Кланом и воспитанный в подземельях Гринготтса. — Никогда бы не подумал, что этот парень — десятилетний мальчишка!
— Он достойный сын Клана, — гордо кивнул Гриндорх. Гархольд действительно подавал большие надежды в мире денег и финансов — старик даже думал, что когда парнишка подрастет годов так до тридцати, отдать ему кресло директора банка... — настоящий гоблин.
— Фи, — слегка поморщился аристократ, удивленно вскидывая выщипанные брови. — Он не может быть гоблином, Гриндорх, он — человек.
Старый директор только рассмеялся на это предположение. Глупый маг, несмотря на то, что умеет считать деньги! Как можно было даже предположить, что его внук Гархольд — человек! Какое оскорбление всему роду! Не тело делает гоблина гоблином, а дух, сердце и разум. А у человеческого ребенка, принесенного ими в подземелья Гринготтса, было горячее сердце гоблина, гордый дух гоблина и холодный и расчетливый ум гоблина.
* * *
Литтл Уиннинг, семь лет назад
* * *
Он вместе с поверенным Поттеров Грипфуком прибыл в маленький маггловский городок с отвратительно одинаковыми, выстроенными словно по линейке домами поздней ночью, когда уже зажглись фонари, и сразу же поспешил к дому Петунии Дурсль. Все семейство уже давно спало, так что двое незваных гостей незамеченными прошлись по дому, ища следы пребывания здесь Гарри Поттера, но их нигде не было — ни фотографии, ни второй кроватки, ни второго детского стула. Два гоблина уже решили, что все-таки ошиблись, и здесь имеет место очередное невероятное совпадение, когда из-за двери чулана послышался тихий детский плач.
Гоблины вздрогнули.
Переглянувшись с подчиненным, Гриндорх осторожно, не веря происходящему, приоткрыл дверь в маленький чулан. Там не было света, так что старик щелкнул пальцами, заставляя разгореться небольшой сгусток пламени, осветивший каморку дрожащими лучами света. В пыльной комнатке, в которой удобно могло быть только гоблину с их маленьким ростом, стояла старая кроватка с облупившейся краской и засаленным матрасиком, в которой и спал герой магической Англии. Что Гриндорх, что Грипфук не могли найти слов для того, что видели. Для любой магической расы дети — это величайший дар, а эти никчемные людишки оставили сильного мага и, что куда больше возмущало прижимистого гоблина, всеми фибрами души радеющего за процветание родного банка, в будущем богатого клиента их расы, существовать в таких условиях! Да он, если вырастет в таком окружении, никогда не сможет достойно управляться с огромным капиталом и ценными бумагами своего Рода!
