Контакт

Сказка написана для проекта «Заповедник сказок».

Выпуск № 159, тема «День рыбных сказок».

Сказка заняла на конкурсе третье место.

Контакт

С определённой точки зрения...

© Оби ван Кеноби.

У Василия было две главных страсти в жизни.

Возможно, всего две страсти — это не так уж много для умницы и красавца в самом расцвете сил, (Василий лишней скромностью не страдал), — но, положа руку на сердце, а многие ли могут похвастаться хотя бы одной страстью, которой готовы были бы отдаваться беззаветно и с полной самоотдачей?

Первой его страстью была рыба горячего копчения.

Василий был гурманом и знатоком этого блюда, готовым обсуждать достоинства и недостатки различных рецептов и коптильных смесей бесконечно. Вот, например, он считал, что ольховые опилки горят слишком быстро, а значит, годятся только для новичков и торопыг, или для совсем мелких рыбёшек, в которых мяса меньше, чем костей. Правильный аромат дыма и нужную температуру даёт только дуб, причём тоже не всякий. Более того, для первых минут копчения, когда из рыбы выпаривается лишняя влага, наилучшим образом подходят сухие опилки плодовых деревьев, типа яблони или груши. Они прогорают быстро, за десять-пятнадцать минут, придадут рыбе лёгкую фруктовую нотку и заодно подсушат дубовую щепу и обеспечат её тление. Поэтому, считал Василий, наилучшая смесь для копчения состояла из немного отсыревшей дубовой щепы и сухих яблоневых опилок. Соотношение же менялось в зависимости от рыбы: выгонять лишнюю влагу из плебейской скумбрии — совсем не то же самое, что коптить нежное брюшко благородного осетра. Более того, итоговый вкус рыбы зависел ещё и от формы коптильни, от пути дыма вдоль рыбы, от того, как именно рыба лежит на решётке, брюшком вверх, вниз или на боку... Плюсы и минусы есть у всех этих вариантов, и Василий мог прочитать целую лекцию по каждому нюансу, если бы кто-нибудь хотя бы раз поинтересовался его мнением.

Но, конечно, больше всего в копчёной рыбе его интересовал конечный продукт: от сочащейся жирком рыбки его нельзя было оттащить даже за уши. В отличие от многих своих сверстников, он презирал пиво с его ярко выраженными вкусом и ароматом, заглушающими божественную органолептичность рыбы, и в качестве сопровождающего своё любимое кушанье напитка признавал исключительно воду комнатной температуры. Только чистая, свежая, в меру тёплая вода, по его мнению, могла в неизменном виде донести потрясающий вкус чудесной рыбки к самым дальним вкусовым сосочкам.

При столь основной страсти неудивительно, что вторая страсть Василия была тоже связана с рыбой. Ею была аквариумистика. От предыдущих жильцов в квартире остался довольно большой аквариум, примерно на сто пятьдесят литров, со светодиодной подсветкой, компрессором и автоматическим фильтром, и Василий расценил это как дар небес. В аквариуме жили самые разные представители водной фауны: креветки фильтровали воду, улитки очищали стенки, пятнистые данио-маргаритусы гонялись друг за другом среди водорослей, коридорасы поделили между собой дно, а гуппи резвились ближе к поверхности. Но больше всего Василию нравились маленькие, яркие и юркие неоны, похожие на живые искры. Он мог наблюдать за ними часы напролёт. Если бы не необходимость раз в три дня менять аквариумную воду и постоянно следить за тонким балансом растворённых в ней химических веществ, наслаждение Василия было бы абсолютно безоблачным.

Верхом блаженства для него было объединять эти две страсти. Поэтому неудивительно, что невероятные приключения застали его как раз тогда, когда он, лениво развалившись за тарелкой копчёного толстолобика, раскатывал языком по нёбу нежные сочные волокна, наслаждаясь божественным вкусом правильно приготовленного блюда, и наблюдал за снующими сквозь листья декоративных водорослей цветными росчерками неонов.

Прямо в центре комнаты воздух внезапно загустел, почернел и собрался в плотный шар. Затем с лёгким хлопком шар исчез, оставив вместо себя космический корабль. Небольшую, размером с тарелку, утолщающуюся к центру линзу антрацитово-чёрного цвета, из которой вверх и вниз торчали какие-то ножки или антенны.

Василий был уверен, что это именно космический корабль, потому что, во-первых, нечто похожее он видел по телевизору в одном из фантастических боевиков, во-вторых, само устройство выглядело чуждым, неземным, как будто его проектировали существа с совершенно другой физиологией. Ну и вдобавок было сложно игнорировать Голос, возникший в его голове, который торжественным тоном произнёс нараспев:

— Не пугайся, землянин. С тобой говорят посланцы планеты Фхша.

— Вша? — несмело уточнил Василий. Членистоногих паразитов он недолюбливал.

— Фхша, — повторил Голос. — Там гортанное «эф» с фрикативным «ха»... А, впрочем, пусть будет Вша, если тебе так хочется.

— Мне не хочется, — твёрдо ответил Василий, продолжая изучать космический корабль взглядом.

— Хорошо, тогда не будет, — согласился Голос, отчётливо теряя терпение. — Мы прилетели сообщить вам, случайно выбранному среднестатистическому представителю землян, радостную новость: отныне вы перестанете угнетать другие виды, живущие на вашей планете! Вопль их страданий был услышан, и мы, посланцы справедливости, явились, чтобы привести в исполнение приговор!

— Погодите, что значит «привести в исполнение приговор»?! То есть суд уже состоялся, приговор вынесен, и вы явились сюда, чтобы его зачитать? Мне, потому что именно меня генератор случайных чисел указал как подходящего представителя землян? То есть мне отдуваться за всю Землю?!

— Вы не согласны? Тогда мы поищем другого землянина...

— Нет-нет, оставайтесь, мне уже интересно!

— И не «зачитать», а «привести в исполнение». Вы приговорены к стиранию из Вселенной.

«Оп-па», — сказал сам себе Василий. Стирание из Вселенной звучало так, словно после него не будет никакой копчёной рыбы. На такой результат он не согласен!

Формулируя свой ответ, Василий мимоходом подумал, что время, проведённое перед телевизором за просмотром «Часа суда», пока на заднем дворе коптится рыбка, не было потеряно впустую.

— А почему суд проводился в отсутствие ответчика, или хотя бы его полномочного представителя?

— Судом были приняты во внимание аргументы стороны защиты. Землян защищал один из лучших наших государственных адвокатов!

— Чушь собачья, — сходу отмёл возражение Василий. — Вы прилетели сюда и обращаетесь ко мне. Значит, очевидно, вы считаете меня полномочным представителем землян. С этим я полностью согласен. А с чем я не согласен, так это с назначенным адвокатом; я протестую против того, чтобы он защищал интересы землян. Видите ли, если адвокат предоставлен вами, то это адвокат ваш, а не наш, так что кто может поручиться, что он действительно заинтересован в благоприятном для землян исходе дела? Дайте мне, как полномочному представителю землян, возможность самому выбирать защитника, предоставьте обвинительное заключение, список свидетелей обвинения, протоколы осмотра улик, дайте время определить линию защиты, отобрать свидетелей, подготовиться к перекрёстному допросу, предоставьте стороне защиты список присяжных с правом отвода, а уж после этого можно и суд проводить. А до тех пор весь ваш приговор не стоит материала, на котором он записан, любой кассационный орган разнесёт его в пух и прах. Я со своей стороны ответственно заявляю: в указанное обвинением время преступления нас, землян, вообще дома не было, все улики подделаны, свидетели куплены, экспертные заключения фальсифицированы, показания ложные или выбитые! Идите, доказывайте обратное.

Голос потрясённо замолчал.

— Вас дома не было?! Это точно?

— А я что, под присягой? — ухмыльнулся Василий. — У вас, ребята, два выбора. Либо вы отменяете приговор и возвращаете дело на дополнительное расследование, либо я сделаю из вас галактическое посмешище. Ещё ваши потомки в десятом колене при слове «Земля» краснеть будут. — Василий ухмыльнулся и отправил в рот ещё кусочек рыбы, слизнув с кончиков пальцев жирный сок. — Так что чао, можете отправляться, готовить документы. Я бы предложил вам угоститься, в залог будущей дружбы, которую мы заключим сразу после отмены несправедливого приговора, но у нас, скорее всего, разная биохимия.

— Интересно, — заметил Голос, — что обвинение было выдвинуто как раз по этому поводу. Что у вас в тарелке?

— Толстолобик. Крупная промысловая рыба семейства карповых, вес достигает сорока килограммов, жирное мясо способствует снижению уровня холестерина в крови, хорошо подходит для копчения.

— То есть вы признаёте, что целенаправленно уничтожаете живых существ и употребляете их в пищу?

Василий прикинул расклад. Его буквально поймали на горячем; по пальцам всё ещё стекал жир покойного толстолобика. Отпираться в такой ситуации будет себе дороже: а ну как эти инопланетяне решат, что он невменяемый, найдут другого представителя землян, и тот не сообразит опротестовать приговор?

— Да.

— Вы являетесь наиболее развитым и продвинутым видом на этой планете?

— Да. Правда, есть ещё термиты, муравьи, дельфины и слоны, некоторые считают их разумными, но они однозначно находятся на более низком уровне развития, чем мы.

— И вы, самый развитый вид, пожираете других существ. Вас это не смущает?

— Мы хищники, — Василий раздвинул губы и показал клыки. — Некоторые вещества наш организм в принципе не умеет синтезировать сам, и нам необходимо получать их с пищей. Лучше всего — с мясом.

— И поэтому вы считаете себя вправе прерывать чужую жизнь? Чтобы продлить свою? Вы ведь можете получать эти вещества из растений!

— А они что, не живые?! Значит, растения жрать можно, а животных нельзя?! Это видизм, дискриминация по видовому признаку!

— Но вы могли хотя бы оставить в покое рыб!!!

Медленно вращающийся космический корабль стал прозрачным. Внутри висящей в воздухе водяной линзы хлопала плавниками и открывала рот ярко-зелёная рыбка, размером не больше неона. Несмотря на то, что корпус корабля продолжал вращаться, рыбка висела в его центре неподвижно. Взгляд её бездумно выпученных глаз упёрся в переносицу Василия, и он снова услышал Голос:

— Вы, земляне, получили заслуженный приговор за систематические убийства рыб! И, побеседовав с тобой, землянин, я понял, что приговор полностью справедлив!

«Оп-па», — сказал себе Василий во второй раз.

Космический корабль начал вращаться быстрее. Василий понял, что сейчас он скроется, точно так же мгновенно, как и появился, и начнётся «стирание из Вселенной», — судя по всему, донельзя неприятная штука. Мозг Василия заработал на полную катушку, просчитывая и отметая варианты в поисках способа отменить приговор.

— Подождите! Вы, очевидно, не заметили вот это?

Вращение корабля замедлилось. Рыбка внутри него развернулась и уставилась на аквариум.

— Это... Это что такое?!

— Это аквариум. Мы используем его, чтобы любоваться красотой рыб сквозь прозрачные стенки. Внутри созданы привычные рыбам условия, мы заботимся о химическом составе воды, заменяем её по необходимости, насыщаем её кислородом, ухаживаем за рыбками. Сверху на аквариуме стоит баночка с кормом, почитайте состав, прикиньте, сколько сил и средств тратится на разработку и производство специализированных кормов.

— Это промысловые рыбы!!!

— Не смешите меня, посмотрите на размеры неонов! Это рыбы для красоты. Нам, высшему виду на Земле, просто нравится на них смотреть. Могу доказать: спросите меня о любой из этих рыбок, и я расскажу вам, чем она питается, откуда происходит, каковы её привычки и образ жизни. И мы очень переживаем, когда они умирают. Есть специальные кладбища домашних животных, где люди хоронят своих любимцев, и рыбки там представлены в большом количестве, потому что живут они, увы, недолго.

Вращение космического корабля замедлилось ещё больше. Рыбка внутри, очевидно, обратилась к какой-то справочной системе, потому что спустя минуту она удивлённо воскликнула:

— Вы говорите правду!

— Ещё бы, — украдкой вздохнул Василий. — Мне часто повторяли, что истина — это лучшее оружие. Но я ещё не закончил. Скажите, что является самой главной ценностью во Вселенной?

— Конечно, жизнь! — последовал безапелляционный ответ.

— В таком случае вы должны превозносить нас до небес, — отбрил иноплатенянина Василий, — потому что на специальных аквакультурных фермах мы даём жизнь тысячам, миллионам рыб. Они вылупляются из икринок под строгим контролем ветеринаров, живут в идеальных условиях, ни о чём не заботясь, и проживают довольно долгую и счастливую жизнь, насколько может быть счастливой жизнь неразумных созданий, — ведь на нашей планете рыбы разумом не обзавелись. Мы даём миллионам рыб возможность беззаботно жить! А когда они умирают, мы заботимся об их душах, освобождая их от бренной телесной оболочки.

— Вы их пожираете, вы — хищники!

— Мы действительно хищники, и со стороны процесс может выглядеть именно так, — подтвердил Василий, — но на самом деле это глубокая, полная искренней признательности церемония, в которой мы благодарим рыбу за её рост, размер, развитие, наслаждаемся божественным вкусом и выражаем бесконечную признательность за жирные кислоты омега-3, витамины, фосфаты, хром и прочие вещества, которые мы получаем благодаря ей. Поймите же, для нас рыба — это не просто еда, это больше похоже на дар небес, на благословение, на божественную амброзию в чудодейственном нектаре, и относимся мы к ней соответственно, с уважением и трепетом! Даже по правилам этикета рыбу едят не столовыми приборами, а пальцами, чтобы чувствовать единение с ней! Да что я вам буду рассказывать, вы просто подключитесь к моему мозгу и проанализируйте испытываемые мной чувства! — С этими словами Василий отправил в рот ещё один кусочек толстолобика. Подождав, пока обонятельных долей его мозга коснутся мягкие телепатические щупальца инопланетянина, Василий сосредоточился на вкусе рыбы и позволил этому вкусу унести себя, подобно тому, как меломана уносит его любимая симфония.

Инопланетянин какое-то время сосредоточенно переваривал эмоции землянина. Василий в это время сосредоточенно переваривал толстолобика, решив, раз уж в разговоре возникла пауза, набить щёки по полной.

— Невероятно! — наконец, ответил пришелец. — Я тщательно проанализировал ваши ощущения, и вы вновь сказали правду, — вы не испытываете никакого чувства превосходства, никакого злорадства или удовлетворения от смерти этого толстолобика, а только признательность, восхищение и восторг!

— Ну дык, — подтвердил Василий, торопливо проглатывая очередной кусок. — Я уже говорил про истину? Вы поймите, в очень многих земных культурах душа покойного привязана к месту упокоения тела. Фактически, мы предпринимаем титанические усилия, чтобы освободить душу этого толстолобика для следующего перерождения! И вдобавок создаём пищу, достойную богов, — вы же сами знаете, какие ощущения я испытывал, когда её ел! Собственно, символическое поедание тела бога является непременным атрибутом одной из самых значительных земных религий...