Иржина-2. Случайное -- не случайно

ИРЖИНА. СЛУЧАЙНОЕ — НЕ СЛУЧАЙНО

Автор благодарит Марину Чистякову и Татьяну Пискареву за прекрасные стихи, написанные для моего романа.

ГЛАВА 1

Наша с Грегом новая работа на благо Темной империи оказалась весьма неожиданной, чего уж лукавить. Я-то предполагала, что буду перебирать бумажки в должности ассистента или секретаря, да хоть бы даже архивариуса. Но поручение, которое дал нам император, было совершенно иным. Исследовать дворец, чтобы найти 'что-то'. Что именно не знал даже он сам. А мы и подавно. Поэтому нам не оставалось ничего иного, как идти туда не знаю куда, искать то, не знаю что. И это занятие оказалось на редкость утомительным.

К середине первого дня моей новой работы я готова была упасть и умереть. И это при том, что я привычна к физическим нагрузкам. Но хоть кто-нибудь из этих высокопоставленных мужчин, в частности императора и придворного мага, хоть раз пробовал целый день ходить в туфлях на высоких тонких каблуках? Нет? Вот и я так думаю.

Да что там я? Даже Грегориан сдулся через несколько часов. Хотя начиналось все очень радужно — мы ходили и смотрели, смотрели и внимали, внимали и разглядывали. Но потом все эти статуи и картины, старинные гобелены и не менее старинные вазы и вазоны, панно и мозаика начали внушать отвращение.

— Все! Не могу больше! — Грег сдался первым и плюхнулся в удобное кресло в одной из многочисленных гостиных дворца. — Если бы я знал, что дядя нам такого уллиса # # 1 подгонит, то надел бы кроссовки и свободные брюки. А то вырядился как дурак — в официальный костюм и модельные туфли с узкими мысами.





# # 1 Уллис — некрупное хищное животное из семейства псовых, обитает на северных территориях обоих материков. Летом имеет серовато-бурую окраску, зимой — белую. Линька происходит два раза в год. Шерсть очень длинная и мягкая, поэтому уллисы ценятся за густой теплый мех, и на них часто устраивают охоту. Хитрые и смышленые, из-за чего название этого вида часто используют как ругательство. — Здесь и далее примечания автора.



— Это ты говоришь мне?! — Я опустилась в соседнее кресло, со стоном наслаждения скинула туфли и пошевелила пальцами ног, разгоняя кровь. — Убейте меня, но или я пойду дальше босиком, или же мне нужно сменить одежду и обувь.

— Салаги! — Себастьян сел напротив, тоже вытянул длинные ноги и расслабился. — Чего вырядились-то? Я вот совсем не устал.

— Грегушка... — Я покосилась на брата, блаженствующего с закрытыми глазами. — Скажи, а тебе твой родственник очень дорог?

— А что? И смотря какой...

— Да есть у тебя один, промышляет тем, что трупы поднимает.

— А, этот! — у парня дрогнули уголки губ, но глаз он не открыл. — Не-а, этот не особо. Вредный он и противный. И характер у него злобный, мрачный и неуравновешенный. Его даже зомби боятся.

— Вот-вот, и я про то же. Злобный и черствый человек, этот твой родственник. Мы с тобой, два бедных юных создания, нарядились как приличные люди в расчете на офисную бумажную работу. И что? Нас бросили на тяжелые работы в дворцовых условиях. Ползаем тут как тракисы # # 1 в полнейшей информационной темноте, тычемся везде, пытаясь отыскать хоть что-то стоящее... А хоть каплю сочувствия мы получили?





# # 2 Тракис — маленькое насекомоядное животное черного цвета. Обитает в почвенной среде, ведет подземный образ жизни, копает туннели, кормится подземными беспозвоночными и реже частями растений.



— Не получили! — поддержал мои причитания Грегориан. — Хуже того! Этот бессердечный некромант еще и глумится над нашими страданиями. Это при том, что сам он одет и обут очень удобно.

— Что будем делать? — патетически воззвала я к Грегу.

— 'Темную' ему устроим? — оживился он.

— Ну, Грегориан! Какой смысл устраивать 'темную' темному магу, промышляющему самым темным из всех видов темной магии, и проживающему в Темной империи?

— 'Светлую'? — рассмеялся брат.

— Комики, — фыркнул этот самый 'темный некромант', но глаза его потеплели, и сдержать улыбку он не смог. — Вставайте, слабаки, сейчас перенесемся в особняк, переоденетесь и пообедаем заодно.

Что мы и сделали, после чего вернулись в императорский дворец уже полностью готовые к длительной ходьбе и дальнейшим поискам чего-то неведомого.

Так прошла следующая неделя. С утра в особняк прибывал Себастьян, завтракал с нами и родителями Грега, забирал меня и братца во дворец, и мы продолжали осмотр комнат. Часа в четыре дня мы заканчивали и уходили домой. Обедали, после чего я уезжала на трек, а Грег по своим делам. Чем занимался Себастьян, я не интересовалась.

Переезд в отдельную квартиру я пока решила немного отложить. Слишком уставала от нового режима жизни. Нужно немного втянуться, и тогда появятся силы для каких-то новых дел. Ничего интересного мы пока не нашли, зато неплохо освоились в хитросплетении дворцовой планировки.

Утро очередного рабочего дня начиналось как обычно и не предвещало ничего нового. Все те же комнаты и коридоры императорского дворца, все то же бесцельное блуждание и осмотр интерьеров.

Мы дошли уже до четвертой по счету комнаты — не то очередной залы, не то большой гостиной, и присели в ней передохнуть.

— Ску-у-учно, — с завываниями проныл Грег.

— А что ты хотел? — тут же ответил ему Себастьян. — Это тебе не с немытой и нечесаной головой блуждать по дорогам Светлой империи.

— Чего это с немытой?! — возмутился Грегориан.

— А что? Скажешь, ты мыл ее каждый день, пока слонялся как все эти чокнутые 'Идущие за радугой'?

— Ну... Нет, конечно. Каждый день не получалось.

— Вот я и про то же... — невозмутимо ответил некромант.

Я в их ежедневные препирательства и подколки не лезла, потому что не хотела лишний раз заговаривать с Себастьяном. Собственно, я к нему вообще сама ни за чем не обращалась. Если он о чем-то спрашивал — отвечала, но первая не обращалась никогда. Меня вообще ужасно злило то, что я была вынуждена каждый день проводить в его обществе. Стоило просить императора о том, чтобы он забрал мой контракт у Себастьяна, если в итоге я постоянно должна терпеть его компанию?

Вот и сейчас, я снова отмалчивалась и осматривала помещение. Комната, надо сказать, была весьма занятная. Когда-то здесь, судя по небольшой сцене у дальней стены, была зала для небольших театрализованных представлений или музыкальных вечеров. Ныне ее использовали скорее как просторную гостиную. А отличие этой залы от огромной череды прочих было в том, что здесь на полу был не паркет или мрамор, как в других помещениях, а мозаика. И вот эту мозаику я сейчас и рассматривала.

В центре комнаты был выложен большой рисунок, обрамленный широкой круглой линией, на котором красивая белокурая девушка в голубом платье обнимала за шею единорога. Традиционный, в общем-то, рисунок ничем выдающимся не отличался. Ну девушка, ну единорог. Единственное, что немного резало взгляд в облике красавицы — это большой золотой жезл с навершием из черного драгоценного камня в ее руках. Именно этот крупный черный самоцвет и привлекал внимание, так как сильно диссонировал с общими пастельными красками всей картинки. Весь остальной пол в зале также был мозаичным, но без рисунков — лишь гладкий светлый фон.

— Грег? — позвала я брата, отвлекая от беззлобной грызни с Себастьяном. — А что за рисунок на этой мозаике? Какая-то легенда?

— Что? — Он повернулся и вгляделся в рисунок. — Не знаю. Наверное.

— Это не легенда, а старинная сказка, — ответил Себастьян. — Мне в детстве ее мама рассказывала. Грег, неужели не помнишь? Про деву и единорога.

— Не припоминаю. — Брат пожал плечами и вгляделся в рисунок мозаики. — Мне мама ничего такого точно не рассказывала, наверное, не знает. Ян, расскажи? Хочу сказку!

— Шут! — обозвал его Себастьян и замолчал.

— Я тоже ни разу не слышала этой истории. Вероятно, это какая-то именно ваша сказка? Фольклор Темной империи? Я же его совсем не знаю. Но с удовольствием послушала бы, — обронила я, ни к кому конкретно не обращаясь и продолжая рассматривать грустное лицо девушки на мозаичном панно.

— Дети... — лениво усмехнулся некромант и сел поудобнее. — Ну что ж, слушайте, малыши...

Мы с Грегом обменялись многозначительными взглядами, и в его глазах я прочла обещание, что очень скоро кое-кто 'взрослый' получит от 'малышей' какую-нибудь каверзу. И горячо поддержала его кровожадные мысли.

А Себастьян начал размеренно говорить:

— Это случилось в далекие-предалекие времена, когда единороги, феи и прочие сказочные существа еще жили в мире Алсарил, как и все прочие расы, и ни от кого не прятались. Единороги приходили в деревни и села, позволяя детям и прекрасным юным девам кататься на них верхом. Жили эти прекрасные животные в тех же лесах, что и эльфы. Но в те времена эльфы не слишком-то жаловали человеческий род, а вот мудрые четвероногие пытались дружить со всеми.

Феи также не боялись показываться. И нередко можно было увидеть невероятно красивых девушек с крыльями где-нибудь на ярмарке или в таверне, пьющих медовые напитки и вкушающих ягодные пироги. Ведь это только в сказках феи питаются нектаром и амброзией. А в реальном Алсариле феи ели обычную пищу, разве что только очень любили сладкое.

Суша Алсарила в то время была едина и не делилась на два материка, как сейчас. Бок о бок жили и темные и светлые маги. И не было между ними вражды, ведь каждый занимался своим делом.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Стали появляться в Алсариле нежить и нечисть. Успешнее всего с ними удавалось справляться светлым магам. Но и темные были далеко не бессильны. Однако тщеславие стало затмевать глаза тем, кто владел магией Света. Стали они считать себя более могущественными, более чистыми. Ведь именно Свет успешнее всего уничтожал страшных порождений Тьмы. Хуже того, кое-кто из них посчитал, что раз темным магам сложно уничтожать нежить и нечисть — значит, и сами темные из той же породы. И, следовательно, их тоже нужно уничтожать.

Именно тогда и произошел раскол в отношениях между мирными ранее соседями. Светлые стали презирать Темных и насмехаться над ними. И далеко не всегда их шутки были безобидны. Тогда же пролилась первая кровь. А Темные не могли оставить подобное безнаказанным.

Встала непреодолимая стена разногласий и ненависти между бывшими друзьями и родственниками. Ведь ранее в семьях один брат мог быть Темным магом, а второй Светлым.

Война — неофициальная, но война — началась между ними.

И вот однажды в смешанной семье, что являлось безумной редкостью к тому времени, когда произошли эти события, родилась девочка. Мать ее была человеческой женщиной, темным магом, а отец — эльфом, владеющим магией не только Жизни, но и Света. Росла девочка удивительной красавицей и унаследовала от своих родителей все лучшее. Красоту и способности к светлой магии от отца. Мудрость и способности к темной магии — от матери. Столь странное переплетение способностей к двум видам магии дали ей неуязвимость от обеих. А красота и доброе сердце привлекали к ней живых существ всех рас, в том числе фей и единорогов.

Война между темными и светлыми магами между тем набирала обороты. И однажды на дом родителей девушки, пока она гуляла в лесу, напали светлые маги и убили ее мать, пощадив только отца. Не успел он с дочерью похоронить и оплакать любимую жену, вновь напали на их жилище, но уже темные маги, и убили эльфа. Так девушка осталась сиротой.

Долго горевала она, роняя слезы на могилы обоих родителей. А когда горе ее немного утихло, воззвала она к богам и поклялась, что сделает все, что в ее силах, чтобы прекратить эту вражду. Когда брат идет на брата, друг лишает жизни своего друга. Когда земля обагряется кровью невинных.

И услышали ее боги, и отправили к ней своего посланника. Мудрого старого единорога.

Единорог передал девушке волю богов, но великая жертва нужна была от нее. И спросило деву сказочное создание:

— Готова ли ты отдать сердце свое и душу, чтобы прекратить вражду?

— Готова! — не задумываясь, ответила она.

Тогда единорог топнул копытцем и пронзил серебряным рогом сердце девушки. А когда выдернул он рог из ее груди, то сердце девы оказалось наткнутым на него. И превратилось оно в черный, словно сама ночь, драгоценный камень. Настоящую черную звезду.

Но не умерла девушка. О нет! Просто не было больше у нее сердца, осталась только чистая душа.

Вновь стукнул единорог копытцем. Отделилась тогда душа прекрасной девы от тела и превратилась в золотой жезл. Своей магией единорог насадил черный, как звезда, драгоценный камень на этот жезл. А боги наделили его силой.

— Готова ли ты отдать жизнь свою? — вновь спросил деву единорог. — И тогда не станет больше вражды. Начнут жить единые ранее народы по отдельности. Не будет дружбы, но не будет и вражды.

— Готова! — так же твердо ответила она.

— Тогда возьми этот жезл и ударь им о землю, — сказал единорог. — И разверзнется море, и разломится земля на две части. На одной будет править Тьма, на другой — Свет.

— Но ведь погибнут многие! — воскликнула она.

— А если этого не сделать, погибнет еще больше, — грустно ответил ей посланник богов.

— Но это же светлые маги начали войну, — вновь уточнила дева. — Какие могут быть гарантии, что не приплывут на кораблях убийцы, проповедующие Свет, чтобы завладеть землей, которая останется темным?

— Не волнуйся. Боги прикроют зачарованным куполом то, что станет со временем Темной империей. И никто из светлых фанатиков не попадет сюда, если только его не проводят маги, владеющие магией Тьмы.

Приняв его доводы, дева стукнула жезлом о землю. И случилось то, что предсказал единорог. Треснул материк на две части и разъехались они в океане. На одной остались жить те, чьи силы были темными. На другой — оказались те, кто владел светлой магией. А один из двух материков накрыл непроницаемый купол, скрывающий его от жадных недобрых глаз.

После того, как все свершилось, единорог вынул из жезла черный драгоценный камень, и упала дева сломанной куклой, так как покинула ее жизнь.

Спрятал единорог черную звезду с жезла в одном месте, а сам жезл — в другом. И в тех местах, где были спрятаны половинки этого артефакта, поселились народы. Там, где хранился самоцвет — приобрели жители способность поглощать темную магию так же, как этот камень. А там, где спрятан жезл, стали жить сильные воины, обладающие редкой способностью — уходить в Тень. И стали как те, так и другие, хранителями половинок артефакта.

Так Алсарил, в котором раньше все народы дружно жили на одном большом материке, разделился на две империи. Одна из них — Светлая, и все так же непримиримы и безжалостны светлые маги к Тьме в любом проявлении. Вторая империя — Темная. С тех самых пор она накрыта божественным куполом, оберегающим ее жителей от жаждущих крови светлых фанатиков.

Те времена назвали Великим Расколом # # 1. А феи и единороги ушли из Алсарила и с тех пор больше никогда не появлялись.





# # 1 Великий Раскол — исторический период в Алсариле. Точкой отсчета является начало гражданской войны между последователями двух направлений магии — Света и Тьмы. Окончание периода приходится на раскол единого материка на две части, на которых образовались впоследствии две империи — Светлая и Темная.