ГОТОВ ТЫ ИЛИ НЕТ
Глава I
Головной корабль вошел в бухту первым — неспешно и величаво, как полагается королевскому фрегату. Белые дуги парусов упруго трепетали в такт попутному ветру, длинный, горделиво приподнятый верх бушприт сверкал над волнами остро заточенной иглой, дрожали лазурные, вышитые серебром флаги на мачтах, и небо над ними, раскаленное зноем, казалось выцветшей голубой фланелью. Сейчас, в полдень, всё вокруг казалось выцветшим — и пестрый, переполненный народом порт, и розоватые прибрежные скалы, и поднимающиеся на холм, к городским стенам, запруженные повозками дороги, и сами эти стены, и город, белеющий куполами за крепостным валом желтого песчаника — одно лишь пронзительно-бирюзовое море не проиграло битву солнцу. Оно и ярко-голубые, пляшущие по ветру полотнища флагов на мачтах высоких гостей. Посольство Геона прибыло в Алмару.
— Что за пекло!— вполголоса обронил граф Бервик, утирая лицо платком. Адъютант его сиятельства, стоящий позади, подавил тяжкий вздох: мокрый как мышь в своем плотном мундире, застегнутом на все пуговицы, он не разделял графских страданий. Его сиятельство по крайней мере мог себе позволить снять камзол, а его адъютанту этого ни при каких обстоятельствах не полагалось... Бервик, щурясь, приставил ладонь к глазам. Небольшая посольская флотилия вот-вот готовилась войти в порт Джумы — большого приморского города на юго-восточной оконечности Алмары, откуда им предстояло караваном двинуться на Кирам. И сам Бервик, и его изнемогающее от жары сопровождение, утомленные трехдневным морским путешествием по неспокойному морю, предпочли бы заночевать в Джуме, но, увы, времени на дорогу у них было не в избытке. 'Хорошо бы до темноты добраться,— думал граф.— И успеть хоть немного передохнуть... Слава богам, лучезарный аль-маратхи осчастливил мир своим рождением в конце сентября! По летнему времени мы спеклись бы еще на подходе к Джуме' Его сиятельство вновь отер с лица пот. Город-крепость Кирам, центр одноименной провинции, был лишь отправной точкой грядущего почти недельного пути по Золотой дороге. Из него посольство Геона должно было двинуться в столицу через торговый Бэйет, затерянную в песках Хаттафу, Дагхаби — величественный город храмов и центр духовной жизни Алмары, и только потом, наконец, прибыть в столицу. Неделя — не год, да и великолепный Тигриш, эта 'шкатулка чудес', того стоил, но все же... Будь здесь хоть вполовину не так жарко!..
Бервик, мельком оглянувшись через плечо, сочувственно крякнул.
— Держись, Лэнгли,— сказал он несчастному адъютанту.— Мы почти на месте. И по крайней мере от качки боги нас скоро избавят.
Тот вздохнул уже в голос — морской болезнью он не страдал, а вот зной переносил плохо. Графу же, как представителю древнего южного рода, и здесь было проще. Качка! Так ведь караваном верблюжьим идти — не мягче... Подумав об этом, адъютант окончательно пал духом. Бервик, заметив это, качнул головой.
— Иди вниз,— сжалившись над мучеником, сказал он.— Пока до берега доберемся, пока пришвартуемся — около часа у тебя точно есть. Сними мундир да опрокинь на себя пару ведер, полегчает.
— Но как же...
— Не геройствуй. Нам еще до ночи в седлах преть, а запасного адъютанта у меня нет. Иди! И пришли мне сюда Франко.
Лэнгли упорствовать не стал. Его сиятельство оглянулся на мостик, в очередной раз утерся насквозь просоленным платком и облокотился о борт. Лицо его из утомленного сделалось напряженно-сосредоточенным. Жара, несмотря на все связанные с нею неудобства, была все же наименьшим из зол — то же касалось и грядущей дороги, к тяготам дальних поездок Бервику было не привыкать. Однако столь важную миссию он принял на себя впервые.
В конце сентября правителю Алмары, лучезарному аль-маратхи Селиму Тринадцатому, прозванному в народе Мудрым, исполнялось пятьдесят. И этот факт, ввиду значимости даты, определенно взывал к чему-то большему, нежели трехдневная череда пышных празднеств, коими Тигриш обыкновенно чествовал своего владыку. Нынешнее торжество должно было затмить своим великолепием все предыдущие — и в желающих нагреть на этом руки недостатка не было. Со всего света в столицу Алмары стекались торговцы диковинками, хозяева передвижных зверинцев, авантюристы и авантюристки всех мастей; почтенные купцы, предвидя солидную прибыль, от сброда не отставали, а владельцы постоялых дворов Тигриша в предвкушении потирали руки, готовясь принять их всех — хватило бы места. Посольства союзных держав одно за другим прибывали в Алмару на кораблях, доверху нагруженных дарами, и держа в уме перспективы добрососедства, замешанного на взаимной выгоде. Одним словом, всё было как всегда, разве что с б́ольшим размахом... Геон, конечно, не остался в стороне — и как ближайший сосед, и как давний союзник — только задача, поставленная перед главой его посольства, существенно отличалась от привычного всем обмена подарков на привилегии.
'Дело вам предстоит непростое, граф,— сказал верховный маг Геона в ночь перед отправкой посольства, когда все путевые грамоты были подписаны, дары — погружены, а будущий посол мира в лице его сиятельства явился в апартаменты его светлости для уточнения последних деталей.— Необходимо убедить Алмару в нашей лояльности. Полнейшей лояльности, а если потребуется — даже преданности. В разумных, тем не менее, пределах'
'Насколько разумных, ваша светлость?— уточнил Бервик.— Смею заметить, Алмаре не впервой торговаться, а слабость позиций восток чует за милю'
Верховный маг печально вздохнул и развел руками.
'Полагаю,— после небольшой паузы ответил он,— расстановка сил не в нашу пользу, и так или иначе мы окажемся в положении просителя — что неприятно, но, увы, неизбежно и в какой-то мере связывает нам руки. Однако хорошую мину при плохой игре, если постараться, сделать можно...'
'Нужно, ваша светлость,— задумчиво протянул собеседник.— Иначе нас оберут до нитки, не предоставив в обмен ничего. Селима Тринадцатого не на пустом месте прозвали Мудрым — вспомните хоть его договор с Ветрами Пустыни! Алмара получила разветвленную сеть безопасных караванных троп и серьезную защиту с юга, тогда как шарарцам, кроме номинально очерченных границ и еще более номинальной независимости, мало что перепало'
'Шарарская пустыня получила вполне реального принца,— напомнил эль Гроув, имея в виду брачную договоренность между Алмарой и Шараром — клановым союзом, чьи вожди именовали себя Ветрами Пустыни и испокон веков властвовали над ней, даже невзирая на гнет всесильного соседа.— Конечно, младший сын он и в песках младший, но все-таки. Жаль, ее высочество принцессу Иделлу не удалось в свое время просватать за старшего!'
Бервик неопределенно повел плечом. Сестра наследного принца была замужем за вторым сыном правителя Алмары, что в любом случае не играло особой роли — принцесса в интригах была не сильна, и на ее помощь вряд ли стоило бы рассчитывать, случись ей даже стать женой самого аль-маратхи, а не его невесткой. С другой стороны...
'Принц Юсуф любящий муж,— проговорил его сиятельство,— и всегда благоволил Геону. К тому же он глава монетного двора и, подобно своему отцу, предпочитает золото стали. Что касается продвижения наших интересов в Алмаре, то тут ее высочество, конечно, не помощник. Но хотя бы на приватную встречу с ее супругом, полагаю, я могу рассчитывать'
'Разумеется,— склонил голову эль Гроув.— Чего от нас в первую очередь как раз и ждут'
'То есть, на заступничество принца Юсуфа чересчур полагаться не стоит?'
'Утверждать не берусь, но скорее всего. Что в любом случае не исключает необходимости этой встречи'
'Так же, как и многих других встреч?— задумчиво протянул его сиятельство.— Проторенной дорожкой, понимаю... Наш посол в Алмаре, принц Юсуф, первый советник Селима Мудрого, его старшие помощники, и далее, далее, далее. Остается только надеяться, что вес многочисленных подарков не пустит ко дну всю нашу флотилию. Но все-таки, ваша светлость, — на кого из алмарской верхушки я должен сделать главную ставку? Само собой, последнее слово за аль-маратхи, но даже если я удостоюсь высочайшей аудиенции, вряд ли от этого будет толк'
Герцог эль Гроув, помолчав, улыбнулся.
'А кого бы вы сами выбрали, граф?'
'Главу почтового двора,— без колебаний отозвался Бервик. И досадливо поморщился:— Только, боюсь, одного моего желания тут мало. Вы ведь знакомы с шафи ан Махшудом и куда лучше моего знаете, что это за человек. Положа руку на сердце, я совершенно не представляю, как к нему подступиться. Мзду он не берет, на подарки его тоже не купишь — он безраздельно предан Селиму Тринадцатому и живет только его интересами... В случае с ан Махшудом даже об аудиенции нечего и мечтать'
'Соглашусь,— не без сожаления кивнул достопочтенный мэтр.— Встретиться с шафи вы сможете только в том случае, если он сам того захочет — на что, прямо скажем, я бы не рассчитывал. Да может оно и к лучшему! Почтовый двор Алмары даст фору даже моей тайной канцелярии, а что касается ан Махшуда... Он верный раб своего повелителя, но раб умный, хитрый, и с поистине бульдожьей хваткой. Пока он сидит у трона, Селиму Мудрому опасаться нечего — чего я, увы, никак не могу сказать о нас. Понятия не имею, что знает шафи о грядущей войне и о Дымке, но что-то ему определенно известно. А вот что именно, и как он планирует это использовать, предугадать невозможно'
'Но попытаться стоит?'
'Безусловно. Хотя я бы предпочел точно знать... Но тут всё зависит от несгибаемого шафи, так что нет смысла тратить время на пустые догадки. Подведем итоги. Всю необходимую информацию вы от меня уже получили, с остальным разберетесь на месте. Кроме того, секретарь нашего посла в Тигрише, что по торговым делам, вынужден оставить должность, и вместе с вами завтра отправится тот, кто его заменит — Угге Ярвис, один из моих старейших агентов и в высшей степени компетентный человек. Ближе к почтовому двору он вас, конечно, не сделает, однако...'
'Ярвис?— прищурился граф.— Знакомое имя. От него так и веет золотом. Купец, или я ошибаюсь?'
'Нисколько,— краем губ одобрительно улыбнулся эль Гроув.— Семейство Ярвисов не первое десятилетие состоит в торговой гильдии Лессина, причем отнюдь не в последних рядах. Что, как вы понимаете, тоже нам на руку. Угге знает расклад, и трех дней пути, полагаю, ему вполне хватит, чтобы поделиться своим знанием с вами'
'Благодарю, ваша светлость'
'Не стоит. От успеха вашей миссии в Алмаре напрямую зависит судьба Геона, не время трястись над кадрами!.. Надеюсь, Ярвис будет вам полезен'
Палуба накренилась, и Бервик машинально стиснул пальцами скользкое дерево борта. Потом обернулся в сторону капитанского мостика и мрачно хмыкнул себе под нос. Угге Ярвис, маленький юркий человечек с обширной лысиной и хитрыми лисьими глазками, что сейчас обливался потом за спиной капитана, действительно оказался небесполезен. И 'расклад', состоящий из ветвистого хитросплетения левых поставок, устных договоренностей, рисковых сделок, тайных прожектов и запутанных схем сбыта выдал такой, что любо-дорого — правда, касалось всё это в основном торговли. Разумеется, золото всегда и везде правит бал, однако полученная информация в чистом виде пока что немногого стоила. Её следовало еще пристроить к делу, каковое, увы, долгого планирования с подсчетом возможных рисков не предполагало: сроки пребывания посольства в Тигрише были заранее оговорены, а что такое неполные две недели?.. 'Только общую расстановку сил прикинуть да мосты навести,— хмуро подумал Бервик.— И то еще постараться придется — с их-то восточной неторопливостью... Сюда бы эль Гроува!' Вспомнив о Птицелове, его сиятельство только вздохнул про себя. Верховного мага Геона и главу тайной канцелярии поставить во главе посольства не представлялось возможным по многим причинам.
— Лево руля!— прогрохотало с мостика.— Держать на Первый причал! Прямые паруса убрать!..
Фрегат накренился еще больше. В лицо графу полетела мелкая соленая взвесь, и он, поморщившись, чуть отстранился от борта. Сапоги заскользили по палубе. 'Где Франко?— с некоторым раздражением подумал он.— Мы вот-вот причалим. Или у Лэнгли на радостях всё из головы вылетело?'
— Ваше сиятельство!— словно в ответ на его мысли, раздалось из-за спины. Бервик обернулся. Обнаружившийся позади Франко Д'Ориан, бывший соученик графа и один из гвардейцев ближнего круга его высочества, на которого они оба возлагали большие надежды, вытянулся во фрунт:— Прошу прощения за задержку, были небольшие трудности в трюме.
— Не течь, я надеюсь?— фыркнул граф.
— Нет, ваше сиятельство. До этого, слава богам, не дошло, хотя не скажу, что кое-кто плохо старался — ваш 'особый подарок' сломал замок на клетке и пытался то же самое проделать с бортом. Совсем измучился, бедняга, трехдневную качку и темноту не всякий взрослый дракон выдержит, а он всего полгода как из скорлупы...
Наткнувшись на смеющийся взгляд Бервика, гвардеец смущенно умолк, не договорив. Как всякий наездник, Франко Д'Ориан к драконам относился с большим пиететом, но сейчас в нем скорее говорил обычный человек, души не чающий в детях — без оглядки на вид. А 'особый подарок' по сути и был ребенком, разве что драконьим, и суровый северянин всю дорогу носился с ним как курица с яйцом, ненавязчиво оттирая от клетки грума и веселя соратников. Впрочем, прохаживаться на этот счет последние предпочитали потише и подальше от 'заботливого папаши' — могло и аукнуться... Бервику возмездие не грозило, однако он все-таки притушил веселье и только спросил:
— Отловили?
— Конечно, ваше сиятельство. Но замок на честном слове держится, придется в порту чинить: телега не трюм, как бы не сбежал все-таки!.. Пока железным прутом заложили, да вряд ли его надолго хватит.
Граф кивнул, принимая к сведению.
— Тогда клетку сгружайте последней,— подумав, распорядился он.— И грум от решетки пускай ни на шаг не отходит. Я поговорю с комендантом, может, новую клетку сможем достать, покрепче... Зверь не покалечился?
— Ни царапины, ваше сиятельство. Я лично осмотрел.
'Ну еще бы',— про себя хохотнул Бервик. А вслух сказал:
— Хорошо. Тогда займись подготовкой к разгрузке. Повозки и конное охранение до Кирама должны уже ждать на берегу, но с местными лучше держать ухо востро, сам понимаешь.
— Будет исполнено, ваше сиятельство!— Франко Д'Ориан щелкнул каблуками и, дождавшись кивка командира, испарился. Он был человек дела и, подобно главе посольства, впервые взял на себя такую большую ответственность, которую просто обязан был оправдать. Бервик понимающе усмехнулся ему в спину. Потом прикинул расстояние до берега, оглядел свои мятые штаны, мокрую от пота рубаху — и заторопился вниз, к каютам.
Первый причал, в отличие от остальных трех, обслуживал только приближенных ко двору светлейшего аль-маратхи и посольства союзных держав, так что обычной портовой сутолоки, вместе с ее шумом и грязью, здесь не было и в помине: никаких праздношатающихся, никакой суеты, каждый на своем месте, всё к удобству дорогих гостей. Новоприбывших встречал сам комендант порта Джумы с присными, отряд городской стражи, несколько десятков пустых подвод, три десятка верблюдов и две дюжины верховых лошадей. Посольство сошло на берег и спустя время, необходимое для разгрузки, отправилось в город, во дворец наместника, откуда уже в три часа пополудни караваном выступило на Кирам.
