Тетрадь 79

ТЕТРАДЬ СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

* * *

Телефонный звонок был ещё непривычен, и Фредди не сразу сообразил, что его разбудило. Сообразив, чертыхнулся по-ковбойски и снял трубку.

— Алло? — мрачно спросил он, готовый послать позвонившего на максимальную дальность.

Но сухой голос Джулии Робертс и особенно её слова окончательно разбудили его.

— Мистер Трейси, — она их никогда не путала, — Чак не вышел на работу.

— Понял.

Положив трубку, Фредди посмотрел на часы. Девять ноль пять. После такой ночи надо спать сутки, они планировали до ленча, но "Октава" должна работать, чёрт возьми! Если Чак заболел, почему не предупредил? Живёт в лучшей меблирашке Цветного квартала, с телефоном. А если не заболел... Сдерживая себя, чтоб не сорваться раньше времени, Фредди позвонил в гараж. И выслушав дежурного механика, очень аккуратно закурил. Без трёх минут восемь — Чак всегда приходил в гараж заранее, готовил машину и без четверти девять выезжал — у входа в гараж Чака остановили двое в штатском из команды Бульдога, посадили в свою легковушку и увезли. Номер, марка машины... всё сходится.

— Спасибо. За мной. Подготовь машину. Да, полный бак и всё остальное.

Фредди положил трубку и, не одеваясь, прошёл в соседнюю спальню. Когда он потряс Джонатана за плечо, тот замычал и запрятал голову под подушку.

— Лендлорд, вставай.

— Пошёл ты... — прохрипел из-под подушки Джонатан.

— Джонни, Чака арестовали.

Подушка отлетела к стене, и Джонатан сел на кровати, ошеломлённо глядя на Фредди.

— За что?!

— Бульдог мне не докладывает, — равнодушным тоном ответил Фредди.

— Так... — Джонатан тряхнул взлохмаченной головой. — "Октава" должна работать.

— Машина меня ждёт.

— Я к Гроунсу.

Фредди кивнул. Гроунс — знаменитая адвокатская фирма, там берутся за любые дела, правда, и плата соответственная.

Квартира была маленькой, с одной ванной на две спальни, но подобное их никогда не смущало. Привести себя в порядок — дело пяти минут, а дальше... Фредди по маршруту Чака, там и так надо навёрстывать упущенное, а Джонатану по адвокатам и кабинетам. Чёрт, знать бы, за что Чака дёрнули? За его собственные художества, или через него выходят на них? И что парень мог натворить? Битыми мордами и даже трупами в Цветном квартале Бульдог не занимается, не его уровень. Работать на кого другого Чак бы не посмел, тоже исключено. Так что... чёрт, хуже нет наугад действовать.

Сидя на краю стола, Робинс свысока рассматривал сидящего перед ним на стуле негра в чёрной кожаной куртке. Раб-телохранитель, Колумбийский Палач, Чарльз Нортон, шофёр на контракте у Джонатана Бредли.

— Ну, парень?

— Я всё сказал, сэр.

Зазвонил телефон, и Робинс, кивнув, снял трубку. Коллинз, Гарнье и Стэн с трёх сторон задёргали негра в перекрёстном допросе, давая Робинсу передышку и возможность спокойно поговорить.

— Шеф.

— Слушаю.

— Трейси забрал машину из гаража и поехал в контору. Бредли у Гроунса.

— Принято. Продолжайте.

— Понятно.

Положив трубку, Робинс закурил. Итак, пронюхали. Надо же, к Гроунсу кинулся, значит, минут через пять будет здесь с адвокатом. А если... если так. Парень, похоже, чист, по крайней мере в этом и дал ценную, весьма и весьма, информацию. "Лагерное убийство". Лагерника искал Колченогий. И нанимал для этого Ковбоя. Слух о лагернике пошёл с Бифпита, да, и там как раз тогда болтался Ковбой. Ткнуть Ковбоя носом и посмотреть реакцию? А что, нанялся найти, а найдя, оставил себе? Обман своего? Вряд ли Ковбой настолько зарвался, но можно попробовать сыграть. И кстати, у самого Ковбоя тут алиби достаточно зыбкое. Как и у Бредли. И заново поворошить дело Ротбуса, а все детали у русских, лишние сложности. Лишние? А негра придётся отпустить, задерживать его, к сожалению, пока не за что. К тому же нечего Бредли тут демонстрировать свою силу. А то парень и так ему, как говорится, душой и телом...

Новым кивком Робинс остановил свою команду, но сказать ничего не успел, потому что снова зазвонил телефон, уже общегородской.

— Алло?

— Инспектор Робинс?

Робинс сразу узнал бархатный с переливами голос Леона Гроунса, главы фирмы, и досадливо поморщился.

— Слушаю, Леон.

— У тебя мой клиент, Чарльз Нортон. У него нет проблем, не так ли?

— Нет! — рявкнул Робинс, бросая трубку.

Коллинз, всё сразу поняв, вздохнул.

— Вон! — Гарнье кивком показал негру на дверь.

Чак медленно встал. Его отпускают? Совсем?!

— Понадобишься, вызовем ещё. Из города не уезжай, — уже спокойно сказал Робинс. — Дин, проводи его.

Когда за ними захлопнулась дверь, Коллинз спросил:

— Сам звонил?

— Чёртов Игрок! — Робинс смял сигарету в пепельнице. — Чарльз Нортон клиент Леона Гроунса.

Стэн присвистнул и покрутил головой.

— Это ж какие деньги надо иметь, чтобы так шиковать.

— Мне бы эти заботы, — фыркнул Робинс.

Простившись с Гроунсом, Джонатан отправился в "Октаву". Больше Чаку деваться некуда. Фредди на маршруте. Чёрт, надо же, чтобы так всё совпало. В газетах ещё ничего нет, но у Гроунса свои люди везде, и материал Кринкла уже лежал на столе. Итак, Найфа нет. Не слишком большая потеря для человечества, кто бы спорил. Но хреново, что Бульдог вцепился в Чака, а значит, и в них. Алиби у них зыбкие, не то слово. "Я не мог её изнасиловать, потому что в это время грабил банк в другом городе". Шикарно, что и говорить. Только этой головной боли не хватало. Что мог Чак наболтать Бульдогу?

— Да, здесь. Спасибо.

Джонатан расплатился с шофёром и покинул такси у подъезда из офиса. Вроде снаружи всё спокойно. А другого варианта всё равно нет.

Он легко взбежал на свой этаж, мимоходом отмечая отсутствие любых необычностей, и, не меняя шага, вошёл в свою контору.

Джулия Робертс продолжала печатать, не повернув головы, а сидевший в углу Чак вскочил. Кивнув и поздоровавшись, Джонатан прошёл в свой кабинет. Чак, опустив голову и заложив руки за спину, последовал за ним.

Давая Чаку время отдышаться и начать соображать — а то аж серый до сих пор, ну да, Бульдог это умеет — Джонатан быстро просмотрел лежащие у него на столе письма и список поступивших заказов.

— Сэр... — наконец выдохнул Чак.

— Сразу, — Джонатан по-прежнему не смотрел на него. — Ты что-то натворил?

— Нет, сэр, нет, Богом клянусь, я ничего не сделал...

— Достаточно. О чём тебя спрашивали?

— Сэр, — Чак судорожно перевёл дыхание. — Сэр, они нашли труп и хотят, чтобы это был я. Но это не я, сэр, я не мог этого сделать. Даже... даже если бы мог, то не так, мы по-другому. Это... это лагерное убийство, сэр. Это сделал лагерник, так в лагере убивают предателей и пайку на грудь кладут, это западло, такой хлеб никто не возьмёт, а живот тоже, за... ну, тоже западло. А тут деньги, но это то же самое, это сделал лагерник, сэр...

Джонатан слушал, не перебивая, намертво сцепив зубы. Неужели... нет, не может быть, но... Но следующие слова Чака были ещё страшнее.

— Я так и сказал им, сэр.

— Они поверили тебе?

— Не знаю, сэр. Они отпустили меня, но сказали, что ещё... — Чак судорожно сглотнул.

— Ладно. Не ты, значит, не ты, — Джонатан улыбнулся. — Это главное. Иди, займись машинками. Полная профилактика, понял?

Чак кивнул.

— Да, сэр, слушаюсь, сэр, полная профилактика, сэр.

Джонатан кивком отправил его и нажал кнопку вызова секретарши. Когда Джулия Робертс с неизменным блокнотом в руках вошла, распорядился:

— Найдите Фредди на маршруте и немедленно вызовите сюда.

— Да, сэр.

В отличие от Чака, она не повторяла распоряжений, но Джонатан уже убедился, что она ничего не путает и не забывает. Оставшись один, он сел за стол и, уперев в него локти, уткнулся лбом в сплетённые пальцы.

Нет, мёртвые не воскресают, чудес не бывает. Ошибиться могли они, неправильно поняв сказанное, им могли попросту соврать, но Эркин-то знал правду, он-то бы не уехал, бросив напарника, которого назвал братом. Это первое. Что могло столкнуть парня с Найфом? Да так, что Найф отдал ему свой нож и позволил себя зарезать. Это второе. Нет, первого достаточно. Тогда что? Ещё один лагерник? И это совсем другая проблема, и — самое главное — не наша проблема. Пусть Бульдог идёт себе по следу, берёт этого лагерника и вешает на него все найденные за год трупы. Наше дело — сторона. Почему Бульдог вцепился в Чака? Ну, это понятно. Колумбийский палач. О его похождениях до сих пор страшилки гуляют. Ткнуть мордой об стол русских. Вы его, дескать, отпустили, а он опять за старое. Но, дай бог, чтобы этим всё обошлось. Чак не врёт, ему врать незачем. Откуда он, кстати, так хорошо знает лагерные порядки? С такими деталями. Грин тогда ни словом не обмолвился, что тренирует своих в лагерях, хотя... кто ж об этом будет вслух говорить. Ладно, это потом, сейчас спрашивать не надо. Так что...

В кабинет вошла Джулия Робертс и молча остановилась в шаге у стола. Джонатан поднял голову.

— Да, мисс Робертс?

— Мистер Бредли, — её голос как всегда сух и равнодушен. — Мистера Трейси нет на маршруте.

На третьей точке Фредди отставал от графика на пять минут. Не страшно. Надо отзвониться в контору, тем более, что Джонни уже должен быть там. Теперь к четвёртой, а по дороге... Ага, вон и будка телефонная.

И бешено выругавшись по-ковбойски, затормозил: на краю тротуара с вскинутой в останавливающем жесте рукой Коллинз — первый в команде Бульдога. Чёрт, что Чак наболтал?!

Небрежно шевельнув лацканом с приколотым с обратной стороны жетоном криминальной полиции, Коллинз сел рядом с Фредди.

— В Управление.

Фредди молча стронул машину.

— Ни о чём не хочешь спросить? — первым не выдержал Коллинз.

— Я не любопытный, — вежливо ответил Фредди.

До Управления они доехали молча. И в кабинет Робинса прошли так же без слов.

— Ага! — встретил Фредди Робинс. — Садись, Ковбой.

Усмехнувшись непроизнесённому: "Когда полиция велит садиться, стоять неудобно", — Фредди сел на указанный стул.

— Газеты читаешь, Ковбой?

— Иногда, — честно ответил Фредди.

— А сегодня?

— Не успел ещё.

— Успеешь, — пообещал Робинс и, когда за Коллинзом закрылась дверь, уточнил: — Если договоримся.

Фредди молча ждал продолжения. Ему много раз предлагали договориться, и он хорошо знал, что "нет" говорить нельзя. Любой договор можно повернуть в любую сторону, а отказ безвариантен.

— Ну как, Ковбой?

Фредди неопределённо повёл плечом. Его не обыскали при входе, и пистолет под мышкой мешал. Сидишь с уликой и не скинешь, а Бульдогу только дай зацепиться. Что же случилось ночью? У Бульдога глаза с недосыпу, ночью конца игр не дождался, "шестёрки" чего-то говорили, а утром дёрнул Чака, теперь меня, лишь бы Джонни там не психанул, хотя он у Гроунса мог всё подготовить, алиби, конечно, хреновое, что и говорить, но бывало и хуже...

— Где лагерник, Ковбой?

— В могиле, — пожал плечами Фредди и сразу, не давая Бульдогу вклиниться, закончил: — Их всех туда перед Капитуляцией положили.

Робинс досадливо усмехнулся. Классно выворачивается Ковбой, этого у него не отнимешь. Ведь и не врёт, и правды не говорит. Известная школа.

— А твои пастухи где?

Неужто у Робинса крыша поехала? Жаль, конечно, но с психом не спорят.

— Не знаю.

— Не ври, Ковбой.

Все допросники одинаковы. Будто я ему скажу, даже если бы и знал. И чего его на них понесло? Слишком дальний заход.

— Так ты ничего и не знаешь, Ковбой, чего так?

— Как спрашиваете, так и отвечаю.

Ковбою себя ронять нельзя, не поймут. Так что осадочка маленькая и к месту. Поймёт? Понял.

— И что ночью было, тоже не знаешь? — уже чуть другим тоном спросил Робинс.

— Где и когда? — так же деловито уточнил Фредди.

— Нашли мы его. Этой ночью.

Робинс с насмешливой улыбкой смотрел на него. Ну, насколько хватит хвалёной выдержки Ковбоя?

— Не спрашиваешь, кого?

— А вы ответите?

— Отвечу. Джимми Найфа.

Фредди изумлённо уставился на Робинса.

— Я-то при чём?

— Это я у тебя хочу узнать. Где он тебе дорогу перешёл, что ты к нему своих парней отправил? А, Ковбой?

— Начнём с того, инспектор, что я свои проблемы сам решаю.

— Начнём, — кивнул Робинс. — А потом?

— А потом у нас разный бизнес. Мы не конкуренты, — и, глядя на Робинса в упор: — Я ковбой, а он гриву от хвоста не отличает.

— Ну правильно, решил сам не мараться, — понимающе кивнул Робинс. — Послал парней. Как и тогда.

— Когда тогда, инспектор?

— Спрашиваю я, Ковбой, но отвечу, раз ты такой забывчивый. В Мышеловке. Когда задушили Ротбуса. Ну как? Освежил память?

— В том деле я чист, — глухо ответил Фредди.

— Перед русскими. Они тебя не знают. Смотри, Ковбой.

Робинс вытряхнул из коробка на стол спички и стал их выкладывать в два аккуратных ряда, приговаривая:

— Оба лежат на спине... у обоих убийца стоял сзади... оба не оказали сопротивления...оба раза орудия убийства оставлены. Тут на трупе, тут рядом, но это не существенно... у обоих карманы не обысканы... здесь оставили золото... здесь положили деньги... оба засыпаны... здесь смесь табака с перцем... здесь смесь разных перцев... Считаешь, Ковбой? Многовато для совпадения, не так ли? Это почерк, Ковбой. Вас же всех по почерку вычислить элементарно.

— У меня алиби.

— Верно, — кивнул Робинс. — Это ещё одно... совпадение. Так что, автор один. Там были твои пастухи и телохранитель Ротбуса. Здесь он есть, должны быть и пастухи. И ещё, Ковбой. Уже поважнее. То убийство тебе выгодно, значит, и это. Там прикрывали тебя, значит, и здесь прикрывают. То убийство лагерное из мести, а это лагерное за предательство. Лагерник есть, Ковбой. Что с ним было тогда, до Капитуляции, его проблемы, а здесь на нём уже два убийства. Не в твоих интересах, Ковбой, если я на него без тебя выйду.

Светлыми до прозрачности глазами Фредди, не мигая, смотрел в лоб Робинса.

— Зачем тебе пастухи, Робинс? Они чисты.

— Опять же для русских. Где они, Ковбой? Найду ведь и без тебя.

— А они и не скрываются, — Фредди пожал плечами. — Одного в Хэллоуин убили, другой на ту сторону умотал.

— Племя своё догонял? — прищурился Робинс.

— Наверное, — равнодушно ответил Фредди.

Чёрт, до чего ж много Бульдог накопал, то-то глаза как у бешеного кролика, Найфа давно было пора в выгребной яме утопить, но какого чёрта он сюда и парней, и нас с Джонни приплетает, и для совпадения слишком много, но мёртвые же не воскресают, чёрт, дьявольщина...

— Где оставил пастухов, Ковбой?

Подавись, это уже ничего не меняет.

— В Джексонвилле.

— Верно, — кивнул Робинс. — Под кем они ходили? Под Тушей, больше ты их никому бы не отдал. Там ты с Найфом и столкнулся, так? Ты же злопамятный, Ковбой, можешь и год ждать.

— Могу и больше, — кивнул Фредди.

— Найду без тебя, он по совокупности исполнителем, а ты — организатором. Тоже по совокупности. Понял, Ковбой?

— Да, инспектор.

— И что?