Тетрадь 85

ТЕТРАДЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

С работы Эркин домой почти бежал. У дома, как всегда, бегали и играли дети. Алиса была среди них и с обычным визгом бросилась навстречу.

— Э-э-ри-и-ик!

Эркин взял её на руки, подбросил и поймал. А здорово она потяжелела с осени. Поставил на землю.

— Мама дома?

— Ага. Они столько накупили всего, и я с ними ходила, а потом мама стала готовить, а я пошла гулять, а дядя Андрей пошёл опять деньги тратить, — рассказывала Алиса, идя с ним к их подъезду.

В квартире их встретили умопомрачительные — как всегда, когда Женя готовила — запахи. Странное дело — мимоходом удивился Эркин — ведь он обедает на работе, сытно обедает, а приходит домой, и будто сутки не ел.

— Эркин? — выглянула из кухни Женя. — Алиса, руки мыть, опять извозилась.

— Я с Эриком.

Начался ритуал умывания, обрызгивания и взвизгивания.

Вымыв руки, Эркин переоделся в спальне. Он уже заметил в прихожей новые кожаные шлёпанцы, а в ванной разноцветный полосатый халат. А в остальном всё как раньше. Переодевшись, он пришёл на кухню. Женя вдохновенно делала блинчики и, не отвлекаясь от плиты, подставила ему щёку для поцелуя.

— Эркин, Андрюша придёт, будем обедать, потерпишь?

— Конечно.

— Ага, ты пойди пока, посмотри, как мы маленькую комнату сделали.

— Пойдём, я покажу, — потянула его за руку Алиса.

В большой комнате всё по-прежнему: стол у стены, стулья, на стене картина, подаренная им на новоселье. А маленькая... Вот это да! Стоя на пороге, Эркин с интересом огляделся. У окна так, чтоб и светло было, и чтоб к окну подойти можно, стол, и не простой, а с тумбами, в каждой тумбе шесть ящиков. У стены шкаф на четыре дверцы. Три дверцы глухие, а четвёртая — стеклянная, и видны полки. Пока пустые. Диван с красновато-коричневой ворсистой обивкой, и снизу у него выдвижные ящики. Не мал диван Андрею будет?

Он даже не заметил, как Алиса убежала, и вздрогнул от голоса Андрея.

— Ну, как тебе, братишка?

— Здоровско, — сразу ответил Эркин.

Андрей легонько подтолкнул его, и они вошли в комнату.

— Не мал тебе диван?

Андрей тут же продемонстрировал, что в самый раз и даже с небольшим запасом.

— Я там все диваны перемерил, пока выбрали.

Эркин рассмеялся, и Андрей довольно ухмыльнулся.

— А в ширину?

— Он раскладной. Ну вот, будем здесь уроки делать. Тащи свои учебники, разложим. Чур, моя тумба левая.

— А... — начал было Эркин.

Но тут их позвали обедать.

Увидев издали знакомую фигуру, Дим бросил игру и помчался навстречу с криком:

— Пап-ка-а! Катька! За мной!

За ним изо всех сил не бежала, а неслась Катя.

Тим с удовольствием смотрел на бегущих к нему румяных, одетых не хуже других, малышей. Подхватил, подбросил и поймал Дима, потом так же Катю. Катя обхватила его за шею обеими руками и ни за что не хотела слезать. А Дим пошёл рядом, держась за сумку с покупками.

— Пап, а мертвяка только серебряной пулей убить можно.

Тим улыбнулся. Зина уже ему рассказала, что к Морозам приехал родич, которого считали погибшим, даже поминки справили, а малышня его за мертвяка посчитала. А всё Алиска. Расхвасталась, что у неё есть дядя-мертвяк, малыши и поверили. Но ответил сыну серьёзно.

— Да.

— Ага-а, — задумчиво протянул Дим. — А она дорогая? Ну, серебряная пуля.

— Серебро и золото — самые дорогие. Их называют, — Тим перешёл на английский: — драгоценными.

— Ага. Понял, — энергично кивнул Дим.

Они уже поднимались по лестнице, когда Дим отпустил сумку.

— Вы идите, я сейчас.

И мгновенно нырнул в коридор второго этажа.

Пробежав по коридору к двери с двумя семёрками, Дим, подпрыгнув, шлёпнул ладонью по звонку и, на всякий случай, дёрнул ручку. Вот здорово! А дверь-то не заперта! И он влетел в квартиру.

Только сели за стол, и Женя стала раскладывать салат, как звякнул звонок, и тут же ворвался растрёпанный запыхавшийся Дим.

— Тётя Женя, дядя Эрик! — зачастил он с порога. — Вы мертвяка никуда не отпускайте, он опять в землю уйдёт, вы его в шкаф заприте или в сундук. Ну, от света, ему на свету нельзя. Папка как накопит на серебряную пулю, так сразу его наповал шмальнёт.

— Ух ты, какой шустрый! — восхитился Андрей. — А ну, иди сюда, о пулях поговорим.

Но Дим уже убежал.

Алиса сорвалась со стула с криком:

— А ты не командовай! Это мой дядя-мертвяк!

Но была перехвачена рассерженной Женей. Андрей хохотал взахлёб, раскачиваясь на стуле. Смеялся и Эркин. Женя вышла в прихожую закрыть дверь, а, вернувшись, строго сказала:

— Алиса! Чтоб больше я про мертвяков не слышала.

— Ну, мам, ну...

— А-ли-са, — раздельно повторила Женя и выдала главный аргумент: — Когда в мертвяков верят, то торта не едят!

— Почему?! — ахнула Алиса.

— А он мертвячий, — давясь смехом, объяснил Андрей.

Потрясённая этим, Алиса молча углубилась в еду.

Отсмеявшись, стал есть и Андрей.

— Андрюша, — Женя подложила ему салата, — Ты её глупостям не потакай.

— Не буду, — смиренно склонил голову Андрей, исподтишка подмигивая Алисе.

После салата ели суп. Алиса, всё ещё в раздумьях о связи мертвяка и торта, съела свою порцию без звука. И Женя уже не так строго на неё смотрела. На второе были блинчики. Женя достала их из духовки, и они были даже горячими.

— Андрюша, тебе блинчики со сметаной или вареньем?

— И с маслом тоже, — быстро ответил Андрей.

К полному удовольствию Алисы, Эркин поперхнулся от смеха, и Андрей пару раз шлёпнул его по спине. Гулко, как в барабан.

Сначала Женя думала оставить торт к чаю, ведь на третье она сварила компот, но потом решила всё-таки подать его сейчас. Поэтому, не предлагая добавки, убрала остатки блинчиков в духовку и накрыла для чая. Эркин встал взять чайник. Пока он наливал, Женя из-под окна достала большую коробку. Алиса затаила дыхание.

Торт был потрясающим! С кремовыми розами, шоколадными завитушками, цукатами, безе и орехами. Визг Алисы прекратился только с куском на её тарелке: нельзя же и есть, и визжать.

— Никогда такого не ел, — облизнул ложку Эркин.

— Я тоже, — согласилась Женя. — Алиса, у тебя на носу крем.

— Да-а? — удивилась Алиса. — Я же облизываюсь.

— Нос не облизывают, — засмеялась Женя, вытирая ей нос салфеткой.

А когда Женя зачем-то отвернулась, Андрей вдруг подмигнул Алисе и... высунул язык и кончиком провёл по своему носу. Это настолько потрясло Алису, что она даже не попыталась повторить фокус, а Эркин мужественно сохранил молчание, и достижение Андрея осталось для Жени тайной.

После обеда Женя умыла и переодела Алису. Пора уже на занятия.

— Эркин, — позвала Женя.

— Да, я готов, — он вышел из спальни уже в джинсах и рубашке. — Алиса, ничего не забыла?

— Не-а, — Алиса, сопя, натягивала ботинки.

— Это вы куда собрались? — вышел в прихожую Андрей.

— На занятия, — важно заявила Алиса.

— Я с вами, — сразу решил Андрей, быстро переобуваясь.

И Эркин тут же расплылся в такой счастливой улыбке, что Женя рассмеялась, целуя на прощание всех троих. А когда они вышли, ещё постояла в прихожей, прижав ладони к щекам. Господи, весёлый, с травой пришёл, господи, какое же это счастье! Она метнулась в кухню и выбежала на лоджию. Да, вон они. Эркин ведёт Алису за руку. И Андрюша рядом. Обернулись и машут ей все трое. Женя помахала им и вернулась в кухню. Надо убирать, наводить порядок и готовить ужин. Господи, сумасшедший дом. Но какое блаженное сумасшествие.

На улице они быстро догнали Тима, который тоже вёл Дима и Катю на занятия.

— Это Тим, — улыбнулся Эркин. — Мы вместе в лагере были, — и негромко свистнул.

Тим обернулся и остановился, поджидая их. Алиса воинственно выпятила подбородок, готовясь отстаивать свои права на Андрея, но покрасневший Дим словно воды в рот набрал.

— Привет, — весело сказал Эркин. — Это мой брат, мы его погибшим считали, а он выжил.

Если Тим и удивился "белизне" брата, то виду не подал и обменялся рукопожатием с Андреем как ни в чём не бывало.

Дальше шли вместе, заняв почти весь тротуар. Дети — все трое — впереди, а взрослые сзади. Разговор о погоде, о дороге. Посмеялись, что все по одному маршруту ехали и даже праздновали выезд в вокзальном буфете одинаково.

— Слушай, а ты на автокомбинате работаешь? — с живым интересом спросил Андрей.

— Так, — кивнул Тим. — А что?

— И я там, — улыбнулся Андрей. — В третий цех учеником взяли.

— А ты что? — удивился Тим. — Совсем без квалификации?

Дескать, ты же белый, чего ж так? Эркин невольно напрягся, но Андрей ответил как надо.

— На мою квалификацию дипломов не выписывают, — а потом чуть серьёзнее: — И я на шофёра хочу, так что по всей лестнице пойду.

— Есть смысл, — тоже серьёзно кивнул Тим.

Так, за разговором дошли до Культурного Центра. Довели детей до класса, где их уже ждала румяная и всегда весёлая Василиса Васильевна, занимавшаяся с малышами общеразвивающими играми, как она важно объясняла родителям ещё на открытии Центра.

Тим сразу кивнул, прощаясь, и ушёл: он теперь старался делать основные закупки сам, чтобы Зине тяжести не таскать. А Эркин и Андрей остались стоять в коридоре.

— Ну, — Андрей благодушно озирался по сторонам, — это вот здесь ты и учишься?

— Да, — улыбнулся Эркин. — Но наши классы на другом этаже.

— Замётано, — кивнул Андрей. — Вторник и ещё когда?

— Пятница.

— Ага, ясненько. А чего ещё здесь есть?

— Кино есть. Ходим по воскресеньям.

— Отлично! А библиотека есть?

— Есть, пошли.

Где библиотека, Эркин знал, хотя и не ходил туда. Он слышал, что есть библиотека в Старом городе, Колька там брал книги о кроликах, курах и прочем хозяйстве. А вторая — здесь.

Изучив табличку с расписанием, Андрей решительно толкнул дверь. И Эркин последовал за ним.

Библиотекарша — седая и какая-то бесцветная женщина неопределённых лет — равнодушно-деловито записала Андрея, дала ему читательский билет и устало спросила:

— И что вас интересует?

— Чего-нибудь полегче и поинтереснее, — улыбнулся Андрей.

— Выбирайте, — она подвинула к нему по стойке стопку книг.

Андрей взял верхнюю книгу, раскрыл. Эркин встал рядом, заглядывая через его плечо. Андрей смотрел книги быстро, явно забыв об Эркине.

— А... а сколько можно взять?

— Две художественные, — по-прежнему устало ответила библиотекарша.

— Тогда... — Андрей снова перебрал книги. — Тогда эти, пожалуйста.

Она достала из приклеенных к внутренним сторонам обложек бумажных кармашков карточки, протянула Андрею ручку.

— Распишитесь.

И когда он расписался, забрала карточки и кивком показала ему на книги.

— Пожалуйста.

— Спасибо, — Андрей взял книги и улыбнулся. — До свидания.

Когда они вышли, Эркин тихо сказал:

— А... дай посмотреть.

— Читаешь? — обрадовался Андрей, протягивая ему книги.

— Медленно, — честно ответил Эркин, бережно беря верхнюю, и полушёпотом прочитал:

— Битва на Великой. Исторический роман.

— Здорово! — Андрей шлёпнул его по спине. — Теперь почитаем. Слушай, а ты чего, не записался до сих пор, что ли?

— Я газеты читаю, Алисе сказки, ну, и по школе что задано, — Эркин вернул Андрею книгу. — Хватает пока.

Андрей быстро посмотрел на него и кивнул.

— Ладно, успеется. А сейчас куда? Долго Алиска заниматься будет?

Эркин посмотрел на часы.

— Часа полтора ещё.

— Понятно. Слушай, часы у тебя... обалденные.

Эркин улыбнулся.

— Подарок на память.

От кого, он решил не говорить, чтобы не напоминать Андрею лишний раз про Хэллоуин. Но Андрей и не стал развивать тему. Он просил Эркина ни о чём его не спрашивать и сам потерял право на расспросы. Что ему скажет Эркин, то и будет знать.

На улице было ещё светло, но чувствовался близкий вечер. Они постояли на крыльце, оглядывая площадь,

— Хороший город, — тихо и очень убеждённо сказал Андрей.

— Да, — кивнул Эркин. — И люди хорошие. Я на заводе, грузчиком, знаешь, какие парни в бригаде? — и вздохнул. — Я думал, мы вместе теперь будем.

— Я только город знал, — так же тихо ответил Андрей. — Я ведь... втихую искал. Знаешь, я ехал, одного боялся. Что весна ведь, наймёшься к кому на лето, ну, как тогда, и где я тебя искать буду?

Эркин невольно засмеялся.

— Нет, мы специально город выбирали, чтоб с такой работой не связываться.

Засмеялся и Андрей.

— Да, знал бы, на завод, конечно, просился, а теперь...

— Ничего, — сразу перебил его Эркин. — Всё равно мы вместе. И с бригадой я тебя познакомлю. Ты в первую в пятницу?

— Завтра в первую, а в пятницу... не знаю.

— В первую, — уверенно сказал Эркин. — смена у всех по неделям. Значит, после смены сразу приходи к заводу, на вторую проходную. Там и встретимся.

— Ага, — энергично кивнул Андрей, — замётано.

Эркин ещё раз быстро посмотрел на часы.

— Пошли, покажу, где это. Как раз успеем.

Они не только успели дойти до нужной проходной и вернуться, но и посидели ещё, ожидая Алису в вестибюле.

Андрей сразу открыл книгу, но не исторический роман, а другую. Эркин взял "Битву на Великой", бережно открыл. "Пре-ди-сло-ви-е". Что это?

— Ты с текста начинай, — посоветовал, не отрываясь от своей книги, Андрей. — А это успеется.

Эркин послушно перелистнул несколько листов мелкого шрифта, на следующей странице шрифт заметно крупнее, заголовок. "Про-лог". Ещё одно новое слово. Но прежде чем начать читать, Эркин посмотрел зачем-то на соседнюю страницу и прочитал под текстом предисловия: "Профессор, доктор исторических наук И.А.Бурлаков", — и почувствовал, как похолодело лицо. Андрей тогда говорил, что всё забыл, имя, родителей, а об отце даже вовсе молчал, мать упоминал, сестёр, и вот теперь... как ему сказать? Он не может, нет... и... и Андрей сказал тогда, что устал, что всё потом. И радостно ухватился за эту мысль. Да, пусть Андрей отдохнёт, обживётся. Ведь... ведь если он скажет, нет, когда он скажет, то Андрей уедет к Бурлакову, к отцу, и они тогда расстанутся и уже навсегда. А второй потери Андрея он уже не выдержит. Нет, он не скажет, сейчас не скажет. Потом, когда-нибудь...

Эркин сидел, невидяще глядя в книгу и не замечая, что и Андрей перестал читать и искоса тревожно следит за ним.

Послышался шум детских голосов, и почти одновременно в вестибюль вошёл Тим с туго набитой сумкой. Андрей захлопнул книгу и встал.

— Во, и всё успели!

— Да, — Эркин тряхнул головой и отдал книгу Андрею. — Да.

Он легко встал и улыбнулся навстречу сбегающей по лестнице Алисе.

И домой по уже освещённым фонарями улицам они опять шли все вместе.

Дим, Катя и Алиса наперебой рассказывали о своих успехах. О дяде-мертвяке помалкивали. И Андрей, как ему ни хотелось напомнить Диму о серебряной пуле, молчал. В другой раз пошутит. Дим смотреть на него избегал. Ну, надо же ему было так лопухнуться и поверить Алиске. "Дядя-мертвяк, дядя-мертвяк!". А он вовсе и живой. Вон, идёт, с папкой разговаривает, смеётся, и землёй от него не пахнет, и клыки не торчат, и света не боится, днём пришёл. "И ведь знал же, что девчонкам верить нельзя, а Алиске поверил", — горестно вздохнул своим мыслям Дим.