Тетрадь 110

ТЕТРАДЬ СТО ДЕСЯТАЯ

* * *

Как решили, так и сделали. Поляроидные фотографии нестойкие, два-три года — и тускнеют, а им они и потом понадобятся, и Джонатан переснял их в хорошей студии. Так что теперь действительно всё по правилам: в бумажнике, на столе в офисе и в альбоме. Куда дел свои фотографии Фредди, Джонатан не спрашивал. Придумано было классно и выполнено неплохо. Даже не ждал такого от ковбоя.

Но долго размышлять об этом было некогда. Водоворот дел по точкам, имению и играм всё сильнее затягивал и закручивал их.

Из Колумбии поехали в имение, но не прямо, а кружным путём, навещая нужные точки и прокручивая неизбежно накапливающуюся мелочёвку, среди которой попадались и весьма перспективные дела. В Атланте был прежний бардак, но их это не касалось. Свои границы они блюли, а расширять территорию имеет смысл, когда выгода больше расходов. С Атлантой всё наоборот. Пока. Когда изменится... Тогда и будем думать.

А сейчас они встретились на подъезде к Краунвиллю. Войдя в купе первого класса, где Джонатан в приятном одиночестве наслаждался чтением газеты, Фредди бросил свой кейс в сетку и сел в кресло напротив. Джонатан опустил газету.

— Чистая мистика.

— И не говори, — хмыкнул Фредди. — Порядок?

— А ты как думал. У тебя?

— Так же.

Джонатан удовлетворённо кивнул.

— Полежим с месяц.

— Весь ноябрь? — удивился Фредди. — Хотя... можно. Тогда недели две в декабре, Рождество дома и на святки в Колумбию.

Джонатан счастливо улыбнулся: имение стало домом и для Фредди.

— Вполне резонно. Да, письмо отдал?

— А как же.

— Ну?!

Фредди мечтательно улыбнулся воспоминанию.

— Малость прибалдел, — ответил он по-ковбойски.

— Представляю. Напишет?

— Его дело.

Джонатан кивнул.

Мерное покачивание вагона, осенний пейзаж за окном. И странно уже вспоминать, как они ездили в третьем классе или ещё хуже...

Фредди посмотрел на благодушно обозревающего окрестности за окном Джонатана. Чем бы сбить с него спесь? Или пусть расслабляется?

— Расслабься, ковбой.

— За стадом младшие приглядят, — согласился Фредди.

И Джонатан невольно рассмеялся.

А в имении... въехали-то они на такси, городскими щёголями, и сразу как завертелось всё...

Переодевшись, Фредди прошёлся по конюшне, оглядел лошадей, обсудил с Роландом накопившиеся за его отсутствие проблемы и пошёл к Стефу. Возле котельной крутился младший сынишка Эйба. Увидев Фредди, он нырнул в кусты.

Фредди усмехнулся и толкнул дверь. Стеф оглянулся на стук двери.

— А! Привет.

— Привет, — кивнул Фредди, усаживаясь за столик в углу и быстро оглядывая котельную. — Как дела?

— Как и положено, — хмыкнул, щёлкая регуляторами, Стеф. — Трубы воют, проводка искрит, масло льётся. Чего ещё?

— И этого хватит, — рассмеялся Фредди. — Тебе привет.

— От Ларри?

— Ну да.

— Как он там?

— Нормально. Пишет он тебе?

— А как же, — улыбнулся Стеф. — Не заносится, что городской теперь. Больше-то ему писать некому. Да и мне тоже. А письмо написать да получить... человеку это нужно.

Фредди задумчиво кивнул. Что жена Стефа умерла, пока он в тюрьме сидел, Стеф упоминал и иначе, как покойницей, её не называл. А о детях молчал вмёртвую. Не обмолвился ни разу. Как и об остальной родне. Ну, у каждого своё, конечно. Статья-то у Стефа была страшная, и, чтоб за пособничество и попустительство не притянули, отречёшься и забудешь. Сейчас-то дело другое, но видно так по живому пришлось, что не срастается. Сам он о родне не тосковал — одинокий волк добычливее, и делиться не надо, и под пулю никого не подведёшь, а Стефа, видно, всё-таки царапает. Тяжело одному. Хотя и жена у него теперь, и дети растут, и дом почти что свой, и в посёлке ему почёт и уважение, а всё-таки...

Они ещё поговорили о топливе и маслах, хватит ли напора, чтоб на скотной воду не в вёдрах таскать, а кран поставить.

— Лить без счёта будут, — с сомнением покачал головой Стеф. — Колодца может и не хватить. Вот если артезианскую поставить и ветряк...

— Видел такое, — кивнул Фредди.

В Аризоне на этом все водопои держатся, но здесь... Странно, но в Алабаме он почти не видел их. Ветряки иногда попадались, но с артезианской... Почему? Надо прокачать.

— Хорошая идея, Стеф. Но, надо думать.

— Не подумавши, не делай, — улыбнулся Стеф. — А то переделывать придётся.

Рассмеялся и Фредди.

— Делать дорого, а переделывать дороже. Это Эйба младший тут крутится?

— Толковый пацанёнок, — кивнул Стеф. — Но... там видно будет.

— Посмотрим, — согласился Фредди и встал.

Здесь всё в порядке, но он и не думал, что у Стефа могут быть какие-то проколы или огрехи. Что на него можно положиться, они с Джонни сразу ещё тогда увидели...

...Провести электричество, наладить душевую и всё остальное, это тебе не приблудную тёлку проклеймить, за час не управишься. Но и мыться по очереди в лохани, которая на всё про всё, тоже надоело. Хозяйство разрастается, народу много стало, и вообще...

— Жить надо по-человечески.

— Согласен. Но ты представляешь, какая это махина.

Джонни хмуро кивает, разглядывая блестящий от свежей краски, но явно потрёпанный мотор.

— Хорошо, хоть строить не надо. Коробки целы.

Да, и душевая, и котельная целы, вернее, есть целые пустые коробки под них, но всё равно работы там непочатый край.

— Джонни, из дерьма делать, так дерьмо и получится. Смотри, его ж только покрасили сверху.

— А этот?

— Слабачок. Всё наше хозяйство он не потянет.

— А для этого станина нужна!

— Станина не проблема, — прозвучало сзади.

Они дёрнулись, оборачиваясь и хватаясь за кольты. Но немолодой мужчина в рабской куртке поверх тюремного комбинезона не испугался и не отступил.

— И что? — спросил Джонатан.

— Работу ищу, — ответил мужчина.

— Какую?

— Механик, электрик, машинист.

— Какая статья? — спросил он.

Мужчина усмехнулся.

— Политический. Сто семнадцатая без примечаний.

Вот почему рабская куртка! Потерял расу, но, похоже, о потере особо не тоскует. Что ж...

— До лагеря не дошёл, — мужчина бесстрашно улыбался. — Срок не досидел.

— Родные есть?

— С такой статьёй родных не бывает.

— Месяц испытательного срока, и, если подойдём друг другу, контракт до Рождества. Жильё в бывшем бараке, стол общий.

— Идёт, — кивнул мужчина и протянул Джонатану руку. — Стефен Уордсворт, Стеф.

— Джонатан Бредли.

— Фредди.

— Ну, — сразу приступил к делу Джонатан. — Какой брать?

— Здесь никакой. Лучше поискать армейский, — Стеф усмехнулся. — Пока русские всё не забрали. Если пошарить в бункере, можно английский найти.

— Дело, — сразу согласился Джонатан. — Бункер далеко?

— Если зайти с тыла, то не очень.

— Пошли...

...Интересно, а почему Стеф выбрал их? Ведь наверняка тоже искал и приглядывался. А получилось удачно. И для Стефа, и для них. А то, как Стеф уцелел при ликвидации тюрем, покрыто мраком неизвестности, ну, так этого им и тогда узнавать не хотелось, а сейчас и вовсе не нужно.

Ночной холод подсушил землю, но лужи не замёрзли. Хотя только ноябрь в начале, до зимы ещё месяца полтора, не меньше. И чего парни так на север забились? Хотя, это их проблема. Может, и резонно. Устроились хорошо, значит, резонно. А их проблема вон бегает, хвосты торчком, уши вразлёт.

Когда они с Джонни вернулись в имение, их ждало письмо от мисс Элизабет Кармайкл, владелицы питомника "Королевский Рыцарь" с напоминанием о выставке и обещанием приехать, привезти документы и "привести собак в порядок". И приехать она должна сегодня — Фредди посмотрел на часы: интересно, насколько опоздает — в полдень.

Она приехала в пять минут первого. Забрызганный грязью до крыши, маленький автофургончик, фыркая, треща и стреляя мотором, вполз на середину двора и остановился в двух футах от самой большой лужи, словно испугался завязнуть. Атаковавшие с отчаянным лаем его колёса, Вьюн и Лохматка выжидающе остановились. Из кабины фургона вылезла женщина неопределённого возраста в застиранных до белизны джинсах от Страуса и ковбойке с закатанными рукавами. Вьюн и Лохматка неуверенно завиляли хвостами, а стоявший в дверях конюшни Роланд расплылся в улыбке.

— Мистер Бредли? — безошибочно обратилась она к подошедшему Джонатану. — Я Бетси Кармайкл. Ну, как тут мои? Справляются? — поглядела на подошедшего следом Фредди и кивнула ему. — Кто активнее? Кобель? — увидела Роланда. — Ага, ты здесь, хорошо. Когда купал? — оглядела двор. — Помещение есть? Если нет, придётся в фургоне, — каким-то образом Вьюн оказался у неё на руках. — Ну-ка, зубы, мальчик, покажи зубы...

Распоряжение, приказы и вопросы сыпались градом, но под эту трескотню открылась задняя дверь фургончика, где уже были приготовлены столик для стрижки, лампа и всё остальное. Даже длиннющий провод-переноска, чтобы подключиться к движку, если он есть.

— А если бы его не было? — ухитрился вставить слово Фредди

— У меня аккумуляторы, — мимоходом бросила Бетси, поворачивая уже пристёгнутого Вьюна. — Хвост, детка, где у терьера хвост? Разумеется, Джонатан, — в её руках затрещала машинка и защёлкали ножницы, — в открытом классе победит Корноух, там крови Принца-Альберта и Дьявола-из-Лоха, кровь хорошая, кто спорит, уши легковаты, но лучшего кобеля сейчас просто нет. Я рассчитывала на помёт Третьей-Ведьмы, но растеряла их. С этой чёртовой заварухой пропала уйма поголовья. Лапу, мальчик, хорошие мышцы, сразу чувствуется вольный выгул, профессионального хендлера сейчас не найдёшь, кто будет водить, Рол?

— Как скажете, мисси, — улыбнулся Роланд.

— И к своре приучи. Джонатан, выставите их на парный ринг. Рол, где в течку отдерживал?

— В конюшне загородку сделал, мисси, и на верёвке, ну, водилку сделал и по загону обоих.

Она пренебрежительно фыркнула.

— Ни ошейников, ни поводков? Я так и думала, что забудешь. Я привезла ринговки. Две недели осталось. Успеешь высворить?

— Придётся успеть, — спокойно сказал Фредди, с интересом наблюдая, как из мохнатого кома, в который превратился расчёсанный Вьюн, вылупляется изящная, похожая на статуэтку собака.

— Сделаем, мисси, — сразу сказал Роланд, разворачивая Вьюна мордой к Бетси.

— Хорошие шансы у Малютки-Дейзи, вашим она приходится двоюродной тёткой, это перспективная линия. Возможно, Айртон привезёт её помёт, посмотрите.

— Айртон занимается и собаками? — удивился Джонатан.

— По-дилетантски, — отрезала Бетси. — Много любви, заботы и мало знаний. Но он хотя бы не портит материал и слушается советов. И наверняка будет травля. Маулдер выставит своих Дикаря и Вампира. В прошлый раз взял приличный куш и хочет повторить.

— И большие шансы? — безразлично вежливым тоном спросил Джонатан.

Фредди на секунду сжал губы, скрывая улыбку.

— Это если Стервы не будет, мисси, — вдруг вмешался Роланд.

— Выжила?! — обрадовалась Бетси. — У кого она теперь?

— Так... у одного в тамошнем посёлке, мисси, он её, значитца, себе взял, она-то не кровяная собака, дельная.

— Деньги у него на дорогу есть? — деловито сказала Бетси. — За участие я заплачу. И сам её подправь, я уже не успеваю.

— Сделаю, мисси. Так-то она подтянулась.

— Он её вязал? С кем?

— У массы Шуллера кобель.

— А! Помню. Костяк там хороший, с окрасом могут быть проблемы. Шуллер знает?

Роланд замялся, и Бетси понимающе кивнула.

— Он всегда был психом. Сам не женится, и кобелю жизни не даёт. Помёт не потеряли? Пусть тоже привезёт, я посмотрю. Ну вот, мальчик, теперь то, что надо. На юниорах будет удачно смотреться.

Джонатан и Фредди оглядели словно сошедшего с картинки в каталоге — узнав о выставке, Джонатан купил пару старых каталогов, и они их полистали, чтобы не оказаться совсем уж лохами — и казавшегося незнакомым Вьюна.

— Класс! — вполне искренне сказал Джонатан.

Бетси улыбнулась.

— Кровь, конечно, важна, но выращен он, признаю, образцово. Давайте девку.

Роб, стоявший всё время у двери в фургончик, обхватил Лохматку поперёк живота — до этого он подкармливал её обрывками лепёшки, чтоб потом не гоняться — и влез в фургончик. Роланд отстегнул удерживавшие Вьюна ремни, тот мгновенно сам спрыгнул со стола и вылетел наружу. Роланд взял у сына Лохматку и поставил её на стол.

— Ага! Чуть длинновата, но для суки даже полезно. Пристёгивай. Зубы, детка. Отлично. Прикус, комплект, хоть одну крысу взяла?

— Да, мисси. Двух я сам видел, а так-то они вдвоём, мисси.

— Джонатан, на травлю их пока не выставляйте. Молоды. И время просрочат, и всякие осложнения могут быть. Ещё одну течку пропустите, и я ей подберу подходящего. Кобеля тоже через год проверим. А потом можем и в паре их посмотреть.

"Ого! — мысленно восхитился Фредди, — Тоже не на ход, а на игру вперёд смотрит. Вот это бабец! Ещё б ей кольт, и Энди Лайтнин (lightning — молния) отдыхает". И тут же, перехватив улыбчивый взгляд Джонатана, понял, что тот тоже вспомнил легендарную знаменитость Аризоны, женщину-ковбоя, что ни шерифу, ни чёрту спуску не давала.

Джонатан продолжал расспрашивать и слушать, а Фредди незаметно ушёл предупредить Мамми, что гостью будут угощать, от кофе со сливками и свежими лепёшками она точно не откажется, и подготовить всё в их домике для беседы уже за столом.

Сделав Лохматку и убрав в фургончике — всю состриженную шерсть Роб заботливо собрал и куда-то унёс, — Бетси согласилась выпить кофе. А то ей ещё ехать и ехать. Ещё трёх собак надо сегодня сделать. Но сначала документы.

— Щенячки у вас?

Все документы, включая родословную Монти, а, значит, и карточки Вьюна и Лохматки со сложными заумными именами хранились у Джонатана в сейфе. Заранее их достать они как-то не сообразили, и Фредди занимал Бется их каталогами, пока Джонатан доставал документы. Бланки родословных были у неё с собой, и всё оформили быстро и чётко.

— Держите. Всё в порядке.

— Благодарю. Кофе?

Она улыбнулась.

— Да, две чашечки, и я поеду.

За столом продолжился тот же разговор. К удивлению Фредди, Бетси разбиралась и в лошадях. Не так уж чтобы и очень, не и не по-женски, а всерьёз.

— Держу для тренинга, — объяснила Бетси. — У меня ещё фоксхаунды, четыре своры, спроса на них сейчас нет, но я не теряю надежды. Тем более, говорят, что видели оленей. Не у вас, севернее.

Джонатан и Фредди невольно переглянулись, и Фредди кивнул. Конечно, надо ставить соляную подкормку и, пожалуй, пару брикетов сена. И прикупить северный клин, пока это федеральные земли.

Выпив ровно две чашки и похвалив сливки, Бетси Кармайкл попрощалась и уехала. Вьюн и Лохматка с лаем проводили её до поворота.

* * *

Дожди всё чаще перемежались мокрым снегом, было холодно и ветрено. Парни запасались тёплой одеждой, с невольной тревогой ожидая приближения русской зимы, о которой столько слышали и читали. Пока было терпимо и похоже на привычную зиму в Алабаме, но ведь только октябрь заканчивается, а самые морозы ещё впереди. Работа, школа, всякие бытовые мелочи, устоявшаяся или, как говорит Пафнутьич, а за ним повторяют Джо с Джимом, устаканившаяся жизнь. И беды, и горести теперь у каждого свои, и радости тоже. Нет, общая, одна на всех радость, что выжили и уехали, это — да. Но это уже было, а надо дальше жить.