|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава шестнадцатая.
Альяна:
-Может, не пойдем, свет мой? — щекотал ухо нежный шёпот.
-Пойдем, — упрямо отрывая голову от подушки, заявила я, — она и так сердита... не нужно добавлять обид.
-Тогда одевайся, — пряча огорчение велел муж, — я сделаю взвар.
-Там кухарка пришла, — я пошлепала в купальню шатаясь и зевая, — я ей дверь открывала.
-Лапой? — уточнил он, споро, по-воински натягивая одежду.
-А чем еще? — зевнула в последний раз и рухнула в прохладную купель.
Наверное, правильно делают селяне, справляя свадьбы осенью, когда все основные работы уже переделаны и две пары молодых здоровых рук вполне можно освободить декады на три от хозяйственных хлопот.
Горячий чай и пончики с липовым медом примирили меня с необходимостью ехать во дворец, а ожидавшая у ворот удобная закрытая карета и вовсе порадовала возможностью подремать несколько минуток в уютном тепле родных рук.
-Янка... — снова шепнул Хирд, — ты лучшее, что подарила мне судьба.
-Ага... — зевнув, согласилась я, — ты тоже. Только не надо ее злить, погуляй где-нибудь, пока мы разговариваем.
-А может она будет не против? — надеялся он.— Ну ведь не совсем глупая? Должна же понять, что от меня больше пользы, если по— хорошему?
-Не знаю... интуиция. И Джин пару раз мельком проговорился. Скажи, почему взрослый маг, сильный ментал так ее боится? Чем она его наказывает за непослушание?
Я села прямо, поправила волосы, прикрытые легкой шляпкой с короткой вуалеткой и придирчиво оглядела новое платье и перчатки. Вроде все требования местного этикета соблюдены, почему же мне кажется, что я чего-то забыла?
-Хирд! А я не должна принести ей какой— нибудь подарок? Цветы, например?
-Подожди минутку, — выглянув в окно попросил он и вскоре остановил карету, — я быстро.
Он действительно вернулся очень скоро и вручил мне две ажурные хрустальные шкатулки с крышками. Одна была величиной с толстый фолиант с картинками и в ней лежало несколько роскошных розовых лилий. А вторая — совсем маленькая, и за ее прозрачной крышкой скромно пряталась многолучевая серебристо-белая звёздочка прелестного цветка, украшенного в центре короной из вычурных шариков.
-Это тебе, свет мой, — нежно коснулся моей щеки Хирд. — мне хотелось притащить сюда всю лавку... но я удержался.
-И правильно сделал, — похвалила я, понюхав цветок и спрятав его в карман кокона, — этот самый лучший.
Потому что напоминает о нашем походе в прибрежные скалы Шарвы, где мы искали логово горной рыси а нашли кустик эдельвейсов. И несмотря на то, что цветочки понравились нам обоим, сорвали только два, для матушки и Риэллы.
Возле ворот нашу карету встретил настороженный Джин, окинул нас пристальным взглядом и скорбно поджал губы.
-В ближайшие три года мне на островах лучше не появляться.
-Езжай в Резвилл, — спокойно парировал Хирд, — мы с Яной собираемся там пожить. И для тебя всегда найдется удобная комната.
-Иди уже... — устало буркнул ментал, — тебя твой дикарь ищет. А нас ждут в беседке.
Я увидела ее издали и пока дошла, разглядела в подробностях. Хорошо сложенная, не худая, но и не толстая дама в светло-лиловом батистовом платье с множеством меленьких оборочек на рукавах и подоле, с идеально причесанными пшеничными локонами и страдальческим взглядом зеленоватых глаз.
Почему-то не вызвавшим во мне особого сострадания. Никак не верилось, что можно двадцать лет неустанно переживать о пропавшем ребенке, если за эти годы родились и подросли другие дети.
Но говорить этого вслух, разумеется не собиралась, желая сначала познакомиться поближе.
-Доброе утро, — подойдя, улыбнулась ей как можно дружелюбнее, — это вам.
-Называй меня мамой, Алечка, — с легким укором предложила она, принимая подарок, — спасибо, они прекрасны.
И небрежно отложила шкатулку в сторону.
-Я Яна, — само сорвалось с моих губ.
-Нет... ты Аля. Мы всегда тебя так звали. — ее губы сложились в упрямую, недовольную гримаску.
-Ты ошибаешься, — поправила я так мягко, как только сумела, — когда меня нашли в медвежьей берлоге, шел январь, а я была мальчиком и не только ничего не помнила, но и говорить не умела. И потому меня назвали Януарием. И после я двадцать лет была Яном.
-Но маги уже к весне поняли, что ты — Аля! — возразила родительница раздраженно, — и ничего нам не сказали!
-Потому что Алей я не была, — попыталась пояснить, и не надеясь на понимание. — И девочкой — тоже. Детей в таком возрасте пол не интересует, если родители усиленно не заостряют на этом внимание. Имени, как уже говорила — тоже не помнила. Прежняя личность умерла безвозвратно, и все мои обрывистые воспоминания начинаются с того, как я замерзала под пронизывающим ветром а потом меня пытались сожрать волки.
-Но если бы они тебя отдали, — стояла она на своем, — мы бы сумели объяснить и напомнить. Джин уже получил тогда подмастерье... он вернул бы тебе память.
-Совет верховных магистров, — устало вздохнула я, — изучал меня не один день и среди них были сильнейшие менталы. Но они не решились трогать мой и без того пострадавший разум, опасаясь ввергнуть меня во тьму безумия.
-Просто они не стали спорить с королевой, сделавшей из тебя себе игрушку! — запальчиво бросила она, даже не догадываясь, что задевает запретную тему.
Нападать при мне на королеву-мать не позволено никому. Тем более в этом вопросе. Лишь одна я знаю, по какой зыбкой и неверной тропе вывела она мое запуганное и недоверчивое сознание из гиблого болота тьмы.
-Не будем об этом, — не желая более ничего доказывать или спорить, оборвала я беседу. — Не желаешь выпить чашечку взвара? У нас второй завтрак.
-Я собираюсь познакомить тебя со своим спутником, — помолчав, с усилием вернулась родительница к своим планам — и решить, когда мы отправимся на яхту? Капитан уже ждет.
-Зачем нам на яхту? — делано удивилась я.
-Тебе пора вернуться домой, — объявила мать так беспрекословно, как со мной не разговаривали и в детстве. — Родные и близкие ждут этого уже много лет.
-Сожалею, — ответила ей кротко, истово мечтая закончить этот бессмысленный разговор, и тотчас поняла, что пока не удастся.
Из-за ближайшей перголы появились идущие в нашу сторону мужчины. Джин и слегка косолапый плечистый загорелый крепыш.
-Это наш кузен, — пояснила родительница, с умилением следившая за их приближением — сын моего двоюродного брата.
-Дорен Булот — широко улыбнулся моряк, остановившись напротив меня и протянул руку.
-Представь меня, Джинред, — холодно глянула на брата и он обреченно вздохнул, понимая что надежда отмолчаться была необоснованной.
-Ее светлость Альяна Янирия Анжерон, герцогиня Дэнзорская, — с любезностью вышколенного мажордома отчеканил маг.
-Кто? — изумленно приоткрыл рот кузен, и повернулся к нашей родительнице, — тетушка...
-И когда ты собирался меня просветить? — с холодным бешенством смотрела она на Джина и мне стало до боли его жаль. — Устраиваешь интриги против родной матери?
Её рука гневно хлопнула по столу, словно случайно столкнув со столика шкатулку. И звенеть бы осколкам по выложенным мрамором ступеням, если б не моя натренированная реакция. Мгновенно отросшая лапа кокона подхватила хрустальный ларец у самого пола и аккуратно вернула на место.
-Осторожнее, — сухо предупредила я, — тут гуляют дети и они могут пораниться.
-Какие дети? — непонимающе смотрела занятая своими переживаниями мать, — лучше объясни, как ты могла так поступить?
-О чем именно идет речь? — мой голос стал еще суше, но она ничего не желала замечать.
-Выйти замуж, даже не спросив родительского благословения!
-Тебя тут еще не было, да и матерью я считаю ее величество Изабеллу. А она была не против.
-Ну еще бы! — Яда моей родительницы хватило бы отравить всех змей Орадона. — зачем ей отказываться от бесплатного телохранителя для своего...
Договорить она не сумела, Джин не дал. Усыпил родительницу легко, как муху, и так же легко уложил на скамью. А потом достал из кармана явно загодя приготовленный чек и кошель и сунул все это в руки опешившему кузену.
-Это тебе за помощь, Дорен. Карета ждет у ворот. Отправляйся на яхту и увози мать домой. Да не забудь главное! Она уже не помнит, что была здесь, и напоминать не советую.
Моряк понятливо закивал, подхватил тетушку и почти бегом ринулся прочь. Джин проводил их мрачным взглядом и взял со столика злосчастную шкатулку.
-Пусть останется мне на память...
-Наше приглашение в Резвилл всегда в силе, — тихо сказала я, поднимаясь со скамьи. -И в Дэнзоре тебя ждут удобные покои. А еще у меня есть имение Анжерон, если хочешь — забери. Может, понадобится когда-нибудь.
Он только молча кивнул и поплелся куда-то вглубь сада, а я сделала кокон-хамелеон и помчалась во дворец, каким-то странным образом ощущая тревогу Хирда.
Муж нашелся в тот же миг, как я свернула с боковой дорожки на широкую аллею, ведущую к центральному крыльцу. Мерял расстояние между скамей и фонтанчиков широкими шагами и мрачно поглядывал по сторонам.
И, едва обнаружив несущийся в его сторону призрачный вихрь, коршуном ринулся навстречу.
Мы столкнулись под перголой, оплетенной пышно цветущими бархатно-вишневыми розами и прыснувший в разные стороны вихрь сорвал с отцветавших венчиков густое облако душистых лепестков. И они сыпались и сыпались непрекращающимся дождем, пока мы це5ловалисьтак самозабвенно, словно расстались не менее декады назад.
-Идем, буду тебя кормить, — наконец деловито заявил Хирд, — совсем отощала в этих джунглях.
Но вопреки своим собственным словам не повел, а потащил. А я и не думала возражать, бесконечно благодарная ему за деликатность. Хирд ни одним словечком не напомнил о той, к кому я сюда ехала.
В столовой уже было пусто, лишь мать-королева одиноко сидела за столом и задумчиво чистила яблоко. Тонкая, ровненькая кожура неспешно ползла из-под ножа, свиваясь пружинкой и опадая на блюдце.
-Яна? — глянула она на нас и в одну сторону со звоном упал нож, а в другую покатилось не дочищённое яблоко.
А королева уже стояла рядом, прижимая меня к себе пахнущими морем руками и тихо шептала:
-Не обижайся на нее, она не злая. Просто в жизни так бывает, человек хочет сделать как лучше и вроде все предусмотрит, а какая-нибудь тонкость, несущественная на первый взгляд все испортит.
Она увела меня к столу, подвинула чашку с мятным чаем, блинчики с медом и клубнику со взбитыми сливками и смешливо прищурилась, наблюдая как из всего этого Хирд складывает на моей тарелке огромную баррикаду.
-Мы столько раз все это обсудили и обдумали, — продолжила матушка, печально усмехнувшись своим воспоминаниям, — что я могу среди ночи рассказать про любой довод и вывод. И за то, чтобы посвятить ее в тайну твоего спасения и за то, чтобы не спешить. За твоей семьей бдительно наблюдали и лекари и менталы и верховные магистры и постепенно все сошлись в одном. Пользы открытие тайны никому не принесет. А вот вред и несомненный, будет, причем именно тому, кто менее всех защищён. Тебе. Но твоему отцу мы все же сказали, и я готова пояснить подробно, почему. Как ты теперь знаешь, следуя своим законам орден ничего не навязывает никому из одаренных. Но всех считает своими подопечными и помогает в случае необходимости. А насколько доверять и помогать магистрам каждый решает сам. Но Стирен из потомственного рода магов, и он никогда не отказывался от наших правил. А вот Анельса была против, в ее родне способностями, кроме нее, никто не обладал, зато упорно верили в разные байки, будто орден без выгоды для себя ничего не делает. И она всегда очень опасалась попасть в мнимую зависимость, никакие доводы мужа не убеждали. Потому они и жили бедновато, и занимались питомником вместо того чтобы просто взять у ордена положенные на одаренных детей деньги. А когда Яна сбежала от воспитателя, Стирен в запале обвинил жену в глупом упорстве. Он ведь предлагал нанять девочке в гувернантки опытную магиню. Она обиделась, и перестала с ним разговаривать, в свою очередь обвинив Джина, который действительно мог бы справиться с этим лучше всех. Вскоре отец спохватился, всё же жена была в положении, и выпросил прощение. Но убедил ее взять деньги на переезд. А Джина попросил не спорить с матерью, чтоб не расстраивать. Ну и получил новую проблему, Анельса завела в доме военную дисциплину, дети должны были отчитываться за каждый шаг, иначе мать объявляла бойкот. К тому времени бабушки не стало и Манред тоже вернулся домой. Но хуже всех приходилось Джину, ему не прощалась никакая мелочь. Вот потому он и пытался хоть в этот раз ей угодить.
-Яна предложила ему Анжерон, — сообщил матери Хирд, — но мне непонятно, откуда ее мать все же узнала?
-Кто-то из придворных проговорился, — вздохнула мать-королева, — такие вещи невозможно скрыть от всех. Многие слуги наблюдательны как опытные сыщики. Хуже всего было другое, эта информация дошла до хитрой матушки Греты и та мгновенно придумала, как избавить Хирда от преданного брата. К Анельсе отправили ловкого доносчика, и преподнесли все в таком искаженном виде, что даже мне захотелось их прибить. Но тут случилось несчастье с Фаргесом и нас попросили не вмешиваться, дать Яне возможность решить самой.
-Кстати, — тотчас забыла я и про Грету и про родительницу, — а его привезли?
-Да. И Энгор уже сделал чудо, восстановил все порванные жилы и сосуды. Мы бы потратили на это месяца два, а он управился за ночь. Сейчас Фаргес спит, а отшельник улетел в тайное убежище, там у него спрятан шар, который может хранить сообщения. К вечеру обещал вернуться.
-Тогда мы останемся здесь, — решила я.
-Покои Хирда в левом крыле, — подмигнула мне матушка, и мы отправились их искать.
Хотя оба отлично знали, где находится башня, выбранная им еще лет десять назад, когда мы приезжали сюда впервые. Но в том-то и был фокус, что та часть постоянно достраивалась. И приехав в Анфелнский дворец в очередной можно было обнаружить исчезновение старых проходов и лестниц и появление новых.
Причем перестраивалось именно левое крыло, если смотреть с балконов задней части дворца на пролив. А величественный и роскошный фасад взирал на город, раскинувшийся на прибрежных холмах с вершины самого внушительного из них. Дальше высилась лишь гряда скал уходящего к северу невысокого хребта. И первая из этих скал поднималась всего в паре десятков шагов от левого крыла.
Древние зодчие, начиная возведение королевского жилища планировали распилить ее на плиты и блоки для строительства подвалов и фундаментов, но неожиданно обнаружили приятный сюрприз. В скале пряталась целая череда древних пещер и в одной из них бил целебный родник. Король мгновенно оценил редкость дара и запретил всякие посягательства на целостность скалы. Наоборот, велел проверить и тщательно укрепить все своды и тоннели, а заодно выровнять полы, поставить скамейки и повесить светильники. А также выбрать самые надежные пещеры под устройство сокровищницы.
Так и сделали, и с тех пор нутро скалы неизменно. Зато снаружи к ней пристроили множество галерей, башен и прочих так любимых магами, алхимиками и лекарями помещений. И до сих пор строят, благо места хватает.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
