Хризалида. Книга первая. Путь предвестника

// Примечание автора: дорогой читатель, впереди тебя ожидает куча ошибок, пропущенных слов и запятых. Такие легенды, как "отец просил якорь" и "обед молчания" исправлены =), но, в целом , ошибок тьма. Это черновой текст без качественной редактуры, основная ценность в сюжете. Желаю тебе удовольствия от прочтения =) //

Что ребенок в 6 лет знает о жизни? Что семья и руководство колонии всегда помогут ему встать, если он упал, дать еду, если он голоден, обеспечат образованием. А что понимает ребенок из детдома в 6 лет? Что жизнь — борьба и что за свое место надо бороться, врага бить, не важно — девочка он или мальчик. Никто не поможет просто так. Это просто знания, которые не сложились в мировоззрение и не приобрели четкой формы в сознании.

Штатный психолог центра детского психологического развития, Элиза Донован, сидела в своем кабинете и думала о том, что делать с детьми, попавшими в детдом в столь раннем возрасте. В центре она проходила практику по специальности "коррекция поведения проблемных детей-сирот". По завершении практики она станет внештатным специалистом и будет заниматься своим персональным проектом.

Пока мировоззрение ребенка только формируется, его можно корректировать, но так будет только лет до двенадцати — к этому времени психика будет окончательно сформирована. Тогда специалист сможет помочь только в случае, если ребенок сам способен осознавать свои проблемы и целенаправленно консультироваться с психологом для их решения.

Элиза отличалась от своих коллег тем, что была заядлой оптимисткой, жизнерадостной и открытой. Молодость, красивая фигура, приятный характер делал из нее хорошего собеседника в любой компании. В суровый век космической эры, когда колонии бороздят просторы космоса, мужчины видели в ней ангела из древних мифов.

Столь мрачные мысли о проблемах с психикой ребенка ей навевала группа детей из детдома с 6-го яруса. Группой как таковой они и не были. Это были одиночки — дети, которые не прижились в детдомах и конфликтовали со сверстниками, явно или скрыто. Если они не смогут жить в обществе, не найдут своего места в нем, то их потребности в общении, признании, принадлежности к социальной группе могут принять опасные формы: социофобию, принадлежность к бандам, маниакальные расстройства. При благоприятном стечении обстоятельств из детей-одиночек вырастают специалисты, ученые. Они привыкли полагаться только на себя, а всех остальных делят на врагов и тех, до кого им не дела. Для них не существует понятия "друг", вместо этого есть "партнер". Чтобы из одиночки вырос потенциальный специалист, нужен психолог, который будет корректировать поведение прямыми и косвенными мерами.

Сейчас ей попался странный случай — Анжи Ганет. Мальчик шести лет побывал уже на консультациях у трех психиатров и двух психопатологов. Все как один утверждают, что ребенок полностью здоров психологически и физически и сознательно отказывается общаться со сверстниками и врачами. Поведение, отклоняющееся от нормы, зафиксировано не было, как проводит свободное время неизвестно. Снимает все предметы, по которым его можно отследить в свободной зоне.

Последние тридцать лет государство кардинально и даже несколько жестоко решает проблемы сирот. На каждого ребенка старше шести лет в детдоме устанавливается игровая капсула для игр с полным погружением. Она же выступает в роли кровати. До этого времени дети используют контактные линзы или наноботов в глазном яблоке с функцией дополнительной реальности для постепенной адаптации к использованию инфосети. В двенадцать лет с позволения попечителя разрешается полноценная игровая учетная запись с повышением уровней. В четырнадцать лет разрешение уже не требуется. Функции "18+" доступны по достижению совершеннолетия. Детям после выбора расы и имени персонажа принудительно дают игровую семью, часто с братьями и сестрами. Все они НПС. Решение очень гуманно — ребенок нуждается в родительской любви и защите, близких людях. Государство не может дать им этого напрямую, но может дать доступ к миру, где это возможно. В реальной жизни у детдомовца есть восемь часов на сон, двенадцать часов свободного времени и обязательные четыре часа обучения.

В этом месяце стартует проект Хризалида — государственная программа Лунар. Он признался ООН и комитетом независимых экспертов проектом столетия. Лунар является независимым государством, образованным шестьдесят лет назад на темной стороне луны. Он не входит ни в какие коалиции или альянсы, является закрытым для въезда государством и обладает очень маленьким населением. Шестьдесят лет назад одна корпорация объявила о своей независимости, было три коротких войны и еще семь попыток силового захвата Лунар. Никто так и не смог захватить это карликовое государство. Даже применение ядерного и бактериологического оружия не помогло. За всё время войн и конфликтов у Лунар не погибло ни одного человека. Полная автономия и роботизация системы обороны. Это был рай для ученых, куда приглашались лишь избранные. Во главу угла ставилось технологическое развитие, и среди стран-конкурентов им не было равных.

Год назад они анонсировали свой проект Хризалида. Ровно через полгода на один день всё мировое игровое сообщество получило бесплатный доступ к Хризалиде. Это был культурный шок. Игра не была игрой в обычном смысле — это был традиционный средневековый мир фэнтези. Но ее его реализм поражал. Законы физики, правдоподобность ощущений, магия, навыки, профессии. Казалось, что попадаешь в другой мир.

Волнение Элизы было обоснованным. Сегодня начинается неделя финального бета-тестирования. Анжи Ганет, её подопечный, получил приглашение на бета-тест — вчера ему исполнилось шесть лет, по закону ему полагается игровая капсула. Сегодня его переведут в блок, где она располагается, и он получит свою семью.

* * *

Анжи был обычным ребенком-сиротой, с ранних лет понявшим, что за свое место в мире надо бороться. Если хочешь жить нормально — умей постоять за себя. Скоро он получит возможность вступить в игру. Старая традиция: чтобы не травмировать детей, им выделяется одна игра и одна семья. Приглашение дает большие возможности. Хризалида перспективна и совсем скоро приобретет огромную аудиторию пользователей. Те, кто начал играть с самого бета-теста, получают огромное преимущество.

Дети во всех играх торгуют информацией, это знает любой игрок. У них не растут уровни, но они могут путешествовать по миру. Агрессия со стороны полноценных игроков к детям карается очень жестоко. Возраст игрока равен реальному вплоть до восемнадцатилетняя — тогда можно выбирать любую внешность. Будь хоть дитем гоблина, тело будет постепенно расти в соответствии с реальным возрастом. И знак детской пустышки перед игровым ником, дабы никто не выдавал себя за взрослого.

Анжи сделал разминку и был готов бежать, если предстоящий бой в новом корпусе будет невыгоден для него. "Всегда контролируй ситуацию" — это был принцип, который он безукоризненно соблюдал. Издевательства учат простой истине: бей любого, кто пытается сесть тебе на шею. Бей до тех пор, пока желание с тобой связываться не иссякнет. Трое подростков уже шли к его капсуле, самому старшему на вид было лет двенадцать.

— А вот и наш новенький.

— Что, мелкий, уже обоссался?

— Он немой. Зачем спрашивать? Начистим рыло и скажем что и как. Будет рыпаться, еще раз всыплем, он все равно никому ничего не расскажет.

Рыжий парень с голубыми глазами был старшим и видимо главным в этой группе сборщиков.

"Я презираю вас, за вашу слабость и глупость". Если бы Анжи захотел, он бы сказал. Говорить было невыгодно, немой привлекает меньше внимания и его сложнее использовать в детских бандах. Но источником денег он вполне может быть.

Показав пальцем на ухо, а потом на потолок, Анжи дал знак, что взрослые наблюдают за ними и что в случае драки включится система звукового подавления беспорядков.

— А вот об этом, мелкий, можешь не беспокоиться. Там свои люди и три минуты драки у нас будет.

— Слушай сюда, мелкий, с тебя десять кредитов в неделю. Как ты их будешь добывать — твое дело. Хоть телом торгуй, на нижних уровнях это популярный товар. А откажешься — будешь испытывать много боли...постоянно.

Последнее было сказано с нескрываемым удовольствием. Анжи понял, кто наиболее опасен.

Дальше говорить было не зачем. Удар ногой в пах тому, кто в центре. Удар ногой в колено тому, кто справа. Уйдя от захвата, он побежал в коридор.

— Гек, хватай его. Убью гада. Заморыш... по яйцам бить нечестно. Урою, урою! Сгною на нижних уровнях.

"А втроем на одного значит честно", — уже убегая, подумал Анжи. Пробежав два коридора и свернув в третий, он взял заготовленную балку и, когда подбежал Гек, ударил его по шее, потом начал бил ногами. Появился еще один парень, увидев лежащего и ноющего товарища, сначала отступил в коридор, а затем позвал оставшегося сборщика. Ситуация была не очень: маленький мальчик забивает подростка, который вдвое старше его, да еще до слез.

Они уже собрались нападать вдвоем, как сработала сирена. Все попадали на пол, хватаясь за голову и закрывая уши.

Дальше была обычная процедура — общение с куратором. Ваалси был уже в годах, с седыми висками и склочным характером. Высокий, худощавый старик знал о том, что происходит в детдоме, но ничего не менял, всегда следуя букве закона, даже если это было невыгодно для него. Он имел долю от сборщиков и прикрывал их, когда надо.

После просмотра записи, на которой Анжи первым нападает на трех подростков, ему назначили стандартное наказание в виде дополнительных четырех часов занятий для Анжи и двух часов для троицы сборщиков.

— Мелкий, попал ты. Кровью ссать будешь, — рыжий предводитель троицы рефлекторно прикрывал пах.

Лучезарная улыбка стала ответом на угрозу. Анжи уже понял, что неизвестность пугает сильней, чем труба из дюрали, и протащить её в детдом сложно, но ради хорошего дела он всегда рад принести новую.

* * *

Учеба не пугала, она давалась очень легко. Так что можно, как и в прошлый раз, сдать все экзамены досрочно и освободиться от занятий, а оставшееся время использовать с пользой для себя. Устав детдома давал такую возможность. Когда тебе не с кем гулять или нечего делать, учиться совсем не трудно.

Спать не хотелось: только что поспал и поел. Драка была предсказуема, но сейчас есть дела поважнее. Подойдя к шкафчику с личными вещами, я снял все предметы одежды, которые не нужны. Одежда для города спрятана снаружи. Снял и контактные линзы дополнительной реальности. Теперь меня никто не сможет найти, если я сам того не захочу. Аварийный маячок, вживленный в тело, срабатывает либо в случае экстремальных условий работы организма, либо по желанию владельца.

Год назад я нашел путь в закрытый для детей участок. Космопорт был отдельным сектором, сюда доступ ограничен даже для жителей станции. Внутри него никто проверками не занимался, но вот попасть туда было сложно. Сначала я крал товары и продавал на нижних уровнях, а когда докеры поймали и не стали заявлять в СБ, немного удивился. Да, их действия были понятны, но все шло не так, как я хотел. Как оказалось, СБ не покрывало того, что я наделал, так что мне надо было отработать сумму принесенного ущерба.

Первые месяцы было сложно, но сейчас, я был рад, что все так сложилось. Докеры были той семьей, которой у меня не было: строгой, работящей, справедливой. Я учился всему, что мне предлагали, и занимался любой работой, которую давали. Долг я хотел отдать как можно быстрее. И уже три месяца, как рассчитался. Они же помогли открыть в сети анонимный кошелек. Теперь я получал небольшие деньги за работу, которую делал.

— Запомни, в любом бою с более сильным противником у тебя должно быть преимущество. Всегда. Постоянно контролируй ситуацию.

— А если их несколько? — вопрос был важен для меня.

— Раздели, страви их друг с другом, сделай так, чтобы они не могли атаковать одновременно. Создавай свое преимущество.

— Но как я это сделаю?

— А это уже твои проблемы. Когда захочешь — найдешь решение. Запомни, в любой ситуации всегда есть решение и не одно. Даже в самой безвыходной.

Гальбоа был инженером электросети. Он всегда давал хорошие советы. Я никогда ему не скажу этого, но я тихо считаю его своим папой. Именно таким я представлял отца в своих мечтах. Мне не нужна мать, у меня уже есть семья, и я вижу свое будущее — здесь. Докеры стали тем, что я искал.

— ...

— Никогда не сдавайся. Решение есть всегда.

Это был очередной диалог в нашей ежедневной работе. Гальбоа был специалистом по электрике систем связи и тем, кто настоял на том, чтобы я отработал понесенные убытки. Он был среднего телосложения, имел смуглую кожу и носил короткую черную бородку. Рабочий костюм и куча инструментов делали его похожим на террориста из старых фильмов. Он тоже был из детдома и смог стать специалистом с третьим уровнем гражданства. На три ступени выше моего шестого.

Иногда подростки пытались меня выследить, но я всегда знал, как от них избавиться. Я никому не покажу путь сюда. Это мой дом.

Сын Гальбоа, Финкс, иногда приходил сюда посмотреть, как работает его отец. Мы быстро подружились. Он был старше меня на три года. Только с ним я был ребенком, только с ним я играл. Он изучал искусство безоружного боя, и мы только так и проводили время. Он показывал новые удары — я запоминал. Когда мы снова виделись, он снова демонстрировал мне новые удары, и мы дрались в пол силы. Финкс же привил привычку каждый день делать зарядку, постоянно увеличивая нагрузки. Для нас это была забава, для Гальбоа это была отрада для глаз. Я плохо ощущаю эмоции, но прекрасно их понимаю у других людей. Гальбоа был счастлив в те моменты, когда видел, как мы играли в доках. Финкс говорил, что я прекрасно учусь, что у меня получается почти идеально. Но он ничего не понимал.

Для него это была потеха, для меня — средство для выживания. Гальбоа наверняка все понимал, но ничего не говорил. Драться в детдоме приходилось часто. Я использовал показанные Финксом удары, постоянно повторяя их. У меня нет талантов, нет инфосети, разве что память очень хорошая.

Сегодня был обычный рабочий день. Когда я пришел в доки, подошел бригадир. Выглядел он нахмуренным. Да и все рабочие были мрачны и прервали свои разговоры, как только я появился.

— Привет, Анжи. Слушай и запоминай, — он опустил глаза, — Гальбоа попал под пламя из дюзы плазменного движка. Сгорела правая рука, сильно обожгло эту часть тела. Он больше не будет здесь работать. Сейчас тут инспекция ходит, осматривает все и что-то ищет. Тебе лучше не появляться, хотя бы некоторое время.

Для меня мир рухнул.

Как бог мог допустить такую несправедливость? Все, что я хотел, все, что имел, чего добился — все ушло. Не став слушать, переоделся и полез обратно через вентиляционный тоннель. Слез не было...странно. Когда вылезал в нашем секторе, меня поймала местная СБ. Оказывается, они прокрутили все видеозаписи в камерах доков. Фрагментов с доказательствами, что я работал с докерами, не было, а я молчал. Но факт проникновения в закрытый сектор — уже преступление. Когда следователь прекратил брызгать слюной и запугивать, я равнодушно посмотрел ему в глаза и ничего не ответил. Да что мне до его угроз? Тут пришел куратор Ваалси. После короткого разговора со следователем он обратился ко мне.