Бабье царство-1: Реверс

Трудно быть богом, поэтому даже не пытайтесь — надорвётесь. И эльфом тоже быть нелегко, особенно в мире, где царит полнейший матриархат, где отважные рыцарши спасают из лап драконов прекрасных принцев, где судьбы народов решают королевы, а утончённые короли — лишь украшение тронного зала, где инквизиторши сжигают на кострах сельских ведьмунов, где мужчины стоят у плиты, воспитывают детей и ждут своих жён с работы. Вот и приходится прогрессору Юрию во имя науки исполнять роль не воителя, а странствующего эльфа, и приспосабливаться под гендерный реверс, мать его тудыть и растудыть.

Бабье царство. Книга 1: Реверс

Пролог

— Ведьма! Одним словом, ведьма! — прокричал высокий, плотного телосложения генерал, пнув ни к чем не повинную стенку КПП, а потом поднял глаза на удаляющийся кортеж из запряжённой белыми волами кареты и нескольких боевых колесниц. Знамёна гильдии магов шевелились на ветру, а в расположенной у подножья мраморных холмов долине раскинулся сказочный средневековый городок Керенборг. Всё как полагается: замок с крепостными стенами, двухэтажные домики горожан, дымок из многочисленных труб кузниц, гончарен и прочих мастерских. И шпиль филиала гильдии магов, ставшей камнем преткновения в дипломатии. Стоящий рядом с генералом, экипированный в камуфляж, бронежилет и кевларовый шлем автоматчик резко контрастировал с разряженным на местный манер, и оттого похожим то ли на попугая, то ли на причудливую тропическую рыбку, старшим отдела контактов с параллельным миром и прогрессорства.

— Товарищ генерал, — произнёс невысокий седоватый прогрессор. — Опять связь с дальней миссией оборвалась. Опять затяжная магнитная буря. Надо бы кого-то нарочным с документами отправить.

— Ну так отправляй! В чём проблема?! — рявкнул генерал, он же начальник первой научно-исследовательский и заодно военной базы в этом сказочном Средневековье. Вояка оглянулся на каркасные здания штаба, казарм и лабораторного комплекса, а потом махнул рукой, указав на неспешно идущего вдоль столовой паренька, тоже одетого в местные средневековые одежды. — Вон, Юрку отправь! Уже дуреет от безделья! Пора бы его к чему-нибудь посерьёзнее приобщить, а то так и засохнет в вечных стажёрах.

— Три дня пути. Разбойники, нечисть. Справится?

— Да куда он денется? — усмехнулся генерал, а потом добавил, — Я должен тебе рассказывать, как обеспечивать безопасность прогрессоров? Не компостируй мне мозг.

Старший прогрессор вздохнул и направился к корпусам.

— Юра! — громко позвал он паренька. — Подь сюды, дело есть...

Глава 1. Гендерный реверс, мать его

— Скряга! Жаба старая! — раздалось одновременно с грохотом открываемой двери, заставив меня оторваться от разглядывания посетителей таверны и своего завтрака — яичницы с гренками на деревянной тарелке.

В пропахшее дымом, выпивкой и пригоревшей едой помещение ввалилась ватага тружениц каменоломни. Здоровенные, под два метра ростом, женщины густыми хриплыми голосами обсуждали курфюрсти́ну, то есть герцогиню, которая решила построить крепость в устье Моро́чки, но денег пожалела.

Я вздохнул и тут же едва не поперхнулся от вонючей гари ламп и едкого пота тружениц, прибывших сюда напрямик с каменоломен. Когда отправили, шеф боялся за меня, так как это мой первый самостоятельный выход на задание. Но, вроде бы, ничего, справляюсь.

Да, я сейчас на должности рядового прогрессора, да ещё и колдовского мира. Кто-то скажет, мол, что ему дома не жилось? Но всё же... Там интернет, супермаркеты и жвачка для мозга из ТВ, а здесь — свобода и неведомое.

В общем, каждый прогрессор — как Индиана Джонс. На всех приключений хватит. Вонючих, грязных, голодных, с разодранными в кровь руками и разбитым лицом.

— В бездну! — раздался новый выкрик самой неугомонной из работниц. Выкрик привлёк не только моё внимание, но и одинокой стражницы, устало жевавшей репу, сдобренную мясной подливой. Но стражница не имела желания связываться с гильдией моро́чкинских каменщиц и потом молча продолжала ковыряться ложкой в тарелке. А буйная шахтерша стукнула большой деревянной кружкой по стойке трактирщицы, и вскоре оказалась возле меня, отодвинув стул и опустившись на него с ухмыляющимся видом.

— Эй, красавчик! — Она говорила чистым басом, у неё было тяжёлое лицо с темными глазами.

Я снова вздохнул. Придётся строить из себя недотрогу. Казалось бы, счастье мужику — баба сама подкатывает, да только сомнительное это счастье. Здесь и нравы неземные, незамысловатые и суровые.

В это же время встроенная для сохранности и невозможности потерять в мозг информационная система, состоящая из гель-процессора и пакета нейроконтроллеров, оценивая обстановку в фоновом режиме, выдала совет.

'Служебное сообщение: угроза жизни и здоровья минимальна. Угроза срыва сроков выполнения задачи. Причина: незапланированное взаимодействие с местным населением. Согласно протоколу, рекомендуется применить субличность книгочей. Выполнить?'

Я дал ментальное согласие. Лицо слегка похолодело из-за оттока крови, что придало ему бледности. Зрачки, наоборот, расширились, а голосовые связки изменили голос на то, что в нашей среде называлось 'уста невинности'. Не любил я субгипнотические процедуры, но раз протокол требует, придётся. В моменты их применения даже восприятие окружающего мира меняется. Хотя от гипноза здесь только пафосное название, просто электроды стимулируют одни участки головного мозга и железы внутренней секреции и подавляют другие. Ну там, адреналина больше-меньше, в случае если нужно подраться или сделать ноги, или окситоцина, отвечающего за эмпатию.

Не люблю я режим книжника, не люблю больше остальных, так как голова от него потом болит аж до тошноты, но против протоколов лучше не переть: себе дороже.

— Время торопит, — тихо ответил я, опустив лицо и избегая глядеть на бабищу. Обоняние начало улавливать растворённые в воздухе феромоны, источаемые этой особой. Она явно пребывала в приподнятом состоянии. Слух оценивал тембр и малейшие изменения интонации голоса, переводя эмпа́тию в овердрайв.

И о слове 'Я'. Мужчине здесь крайне невежливо его произносить. Я, мне, меня... Это привилегия женщин.

— Да чё! Успеешь. Ну-ка, глянь на меня.

— Пора идти, — ответил я, нарочито робко глядя на эту особу. И ведь не отвертишься. Она одной рукой поднимет меня над землёй. Придётся тянуть время, уповая на режим книгочея. В субгипнотическом состоянии даже психосоматика меняется. — Пожалуйста, позвольте уйти.

— Ух, ты, девки! У него глаза голубые, как льдинки! — заорала труженица на весь зал. — Трактирщица, большую кружку этому красавчику! Живым от меня не уйдёт!

Режим книгочея заставил держаться максимально отстранённо и не агрессивно. В случае конфликта это выставит меня жертвой, создав повод для претензий и вмешательства.

На стол со стуком опустились две большие деревянные кружки, по два литра каждая. Я так живым точно не уползу, а у меня задание. Я дотронулся до кошелька, где лежала чугунная флешка. Я не шучу. Это для местных цехов книгопечатников, которых мы поддерживали и спонсировали. Книги — самое первое, что наша организация пытался распространить в новом мире. А сейчас прогрессоры в моём лице совершенно некстати столкнулись с упёртой озабоченной дурой.

Придётся рисковать и дальше эксплуатировать режим книгочея.

— Время, — тихо произнёс я и встал, чтобы двинуться к двери. На улице всё же спокойнее будет, а в случае перехода в режим берсеркера с последующим выплеском убойной дозы адреналина даст пространство для манёвра. Да и со спрятанным под жилетом кобуре самозарядным пистолетом сподручнее на свежем воздухе, чтобы нож или дубинку близко не подпустить. И куда уж местным против самозарядного оружия.

— Да никуда ты не пойдёшь, красавчик, — криво улыбнулась женщина, и в помещении возникла тишина. Все ждали развития событий.

— Пожалуйста, у меня обет воздержания, — тихо и сухо протянул я и поглядел на неугомонную бабищу взглядом кота из старой анимационной сказки, только что не мурлыкал. Только бы система не выдала совет поддаться. Я лучше нарушу рекомендацию, чем полезу на эту потную бабенцию с гнилыми зубами. Пусть мне руку ломает. Потреплю.

А события тем временем приняли совсем уж плохой оборот. Бабища с жалобным скрипом стула подвинулась, перегораживая мне дорогу, ехидно улыбнулась и смерила меня взглядом с ног до головы.

— Не спеши.

Я внутренне скривился, ощущая себя неигровым персонажем в пошлой ролевой игре. Мужчинам здесь свободу воли не разрешали. А приличные мужчины сидят в светлице и не шарахаются по трактирам. И потому субличность книгочея максимально пыталась соответствовать этому моральному принципу.

Тишина затянулась, а потом я вздрогнул. В стол с грохотом вонзился здоровенный кинжал, а затем к нам подошла ещё одна женщина. Не из ватаги. В кольчуге и с серым шерстяным плащом в скатку на плечах, словно солдатская шинель.

— Он со мной, — произнесло новое действующее лицо.

Я улыбнулся. На шее у молодой высокой воительницы болталась цепочка с жетоном прогрессоров. Наёмница. Из местных. Работает на нас.

'Биометрические данные подтверждены. На имя субъекта зарегистрирован договор на оказание услуг'.

Вата́жница смерила пришлую взглядом, раздумывая, стоит ли ввязываться в драку. С одной стороны, тружениц каменоломни здесь почти десяток, с другой — кроме ножей, у них ничего не имелось, а наёмница была вооружена лёгким фальшио́ном, висевшим в простых ножнах на перевязи, и парой топориков, заткнутых за широкую портупею. Из защиты — небольшой круглый щит, по размеру чуть крупнее кулачного ба́клера, и кольчуга длиной до колен поверх простёганной войлочной куртки.

Девушка не столь широкоплеча, как работница, но ростом не уступала. То есть, она возвышалась надо мной на добрых тридцать с лишним сантиметров. И надо признать, имелось в ней некое обаяние, которое не портил даже тонкий шрам, идущий от левой стороны рта к уху, словно кто-то пытался ей вырезать улыбку, но сделал работу наполовину. Сдох, наверное.

Около десятка каштановых кос спускалось до поясницы. И в каждую вплетено по медной бляшке.

— Чё такая дерзкая? — нехотя начала ватажница, стараясь не уронить лицо во время отступления.

— Жрать захочешь, — не так одерзе́ешь, — спокойно ответила наёмница, а потом вынула нож из столешницы и сунула в ножны, висящие на правом бедре. Она встала перед работницей, дождавшись, пока та с невероятно кислой и недовольной рожей не освободит проход, схватила меня за локоть и потащила к выходу. Сопротивляться было бесполезно: я вешу семьдесят с небольшим, она под — сотню. И жирка не видно, а это значило, что сил у неё тоже побольше будет. А режим берсеркера, с его имитацией боевого транса и впрыском убойной дозы адреналина, сейчас нецелесообразен. Не буду же я глушить своего же сотрудника. Хоть она и из местных.

Вскоре мы оказались на улице, где меня отпустили, но столь неожиданно, что я чуть не упал.

По подсохшей грязи у трактира с кудахтаньем бегали куры, ковыляли гуси и копошился в куче земли одинокий поросёнок.

'С вероятностью сорок процентов наёмная работница — осведомитель магистрата. Для снижения бдительности рекомендуется субличность олух', — прошептал внутренний голос, уловив мысленное подтверждение.

А, вообще-то, олух — моя любимая субличность. Он больше всего походил на меня прежнего. Разве что гормональный фон подразумевал немного большую эмоциональность и импульсивность. Но это даже прикольно.

— Весь обед испортили, — пробормотал я, глядя на тощего мужичка, который, стоя на табуретке, снимал с верёвок серое, едва-едва отстиранное бельё. Химических отбеливателей в этом мире ещё не водилось, и что-то разок испачканное отстирать уже невозможно. Пришлось одёрнуть оранжевую льняную куртку с набивными рукавами из чёрно-жёлтых полос, а потом достать заткнутый за пояс малиновый берет с пышным белым пером на боку. Что поделать, местная мода такая. А ещё я по этой самой моде таскал начищенные до блеска медные колечки на пальцах и серьгу в правом ухе. Радует, что это здешняя мода нормальных, охочих до женских ласк мужчин. Гендерный реверс, мать его!

— В другом месте поедим. Я тоже проголодалась, — смерив меня взглядом, произнесла наёмница.

— Ты меня по жетону халума́ри узнала? — спросил я.

— Угу. Но не только. Ты чем-то похож на главу своей гильдии. Вы, полупризраки, всё там немного не такие. Не знаю. Просто другие, — пожав плечами, ответила наёмница. — Странные.

— Хорошо. Тогда поедим и направимся в Галли́пос. Туда необходимо доставить кое-что, — произнёс я, хлопнув ладонью по карману с чугунной флешкой.

— Там сейчас неспокойно. Соседние королевства воюют, и вокруг Галли́поса часто приходится отбиваться от мародёров, залётных рейдеров, банд дезертиров и просто разбойников.

— Знаю, но идти всё равно нужно. Кстати, меня Юрой зовут, а тебя? — жизнерадостно спросил я, поглядев на девушку снизу вверх.

— Катарина, — ответила она густым и низким, но в то же время приятным голосом и пошла вперёд, отчего мне пришлось чуть ли не вприпрыжку догонять её.

Люблю я режим раздолбая!

Глава 2. В путь

Мы шли по рынку. В животе урчало, а под ногами хлюпало. Вчерашний дождь разбил всю дорогу, заставляя людей обходить широкие мелкие лужи.

— Чёртова провинция! — пробурчал я, пытаясь не запачкать остроносые ботинки с медными пряжками — казённые, между прочим. Мне их перед заданием выдали вместе со всей одеждой, а она не дешёвая — дизайнерская, ручной работы.

Наёмница не сбавляла шага, отчего мне пришлось порой переходить на бег. Она молчала, заставляя меня глядеть ей в спину. А ничё так, недурна собой. Наш кадровик, которого обязали ещё и с местными договоры о работе заключать, — тот ещё эстет. В общем, не широкоплечая бычара с сиськами-бидонами на десять литров, а вполне нормальных пропорций. Подумаешь, почти два метра ростом! Буду считать, что это боевая волейболистка, а не трольчиха.

Я поправил перекинутую через плечо походную торбу из кожи и проверил наброшенный, как рюкзак, чехол со спальником, состоящим из хорошей циновки и толстого шерстяного одеяла. Тоже дизайнеры поработали. Они, как узнали, что их изделия пойдут в иной мир, словно с цепи сорвались. Кузнецы, портные, кожевники, ювелиры и прочие кустарщики наперебой свои творения пихали в ведомство по прогрессорам. И всё в соцсетях выложено.

Хотели сперва всё в секретности держать, но, как только Штаты, ринулись в безлюдный мир, заявив на весь свет, что они молодцы, пришлось рассекретить, чтоб не отстать в политическом плане. Нам же тоже шумные успехи нужны.

Штатам карты в руки: делай что хочешь, лишь бы экология не пострадала, а у нас сразу возникла куча комиссий по правам человека, толпы профессоров во всех отраслях и обществ по защите попугайчиков из параллельного мира. Но это же оказалось нашим козырем. Экономически у конкурентов фора, а у нас — настоящий обитаемый мир со средневековьем. И матриархатом. Запад аж на кипяток изошёл! Хайп не утихает ни на секунду.