Кей 018. Глава 5-2

Глава 2

445 год. Земли тьютов.

Год назад они уже приезжали сюда. И вот по приказу консула новая поездка вглубь Пустошей, на земли терманского рода Тьютов. Когда Дарех получил приказ, он даже обрадовался. Пусть дорога небезопасна, зато приносит хороший доход. В прошлый свой приезд они на пару с Конридом вывезли в Ромул шесть девушек, которых удачно продали знакомому работорговцу Роксану. Точнее, трех продал Конрид, а ему пришлось удовлетвориться деньгами за двоих. Третью пленницу он решил оставить себе в качестве служанки и наложницы. И не прогадал. Девушки из племени варов тихи и послушны, в отличие от мужчин.

В этот приезд опять, наверное, начнут предлагать пленных мужеского рода. Только зачем они ему? Роксан больше полутора денариев не даст. И правильно, столь варварские и грубые пленники годны лишь для каменоломен, причем Роксан продает таких рабов не более чем за три денария. А тех, что помоложе, еще подростков — чуть ли не вдвое дешевле. А вот девушки-варки всегда в цене. Тихи, послушны, исполнительны. В этом племени умеют с ранних лет правильно воспитывать девочек. Правда, лицом и телом не слишком хороши. Но это кому как.

Для домов свиданий больше всех ценны пленницы из племен онтов и балгов. Миловидны, в меру стройны, а женские прелести безумно кружат голову. Жаль, что те племена немногочисленны и обитают на дальнем краю Пустошей. И в отличие от уннов и варов, главы родов не продают своих женщин, а наоборот, стараются защитить, а когда тех удается украсть, то выплачивают хороший выкуп. Что, впрочем, только подстегивает лихих молодцов попытать счастья и пленить дорогой товар. Но в итоге женщины из племен онтов и балгов на рынке всегда в дефиците.

Впрочем, и терманки весьма ценятся. Наложницы из этого племени тоже весьма недурны. И стоили бы они не меньше, чем рабыни из онтов и балгов, да только все рабовладельческие рынки ими завалены. Племя многочисленное, живет вблизи от границ, вот и пополняют юные терманки и крепкие терманцы кошельки таких деляг, как Роксан.

При въезде в Ноубриг первым делом они, точнее, Конрид представился местной власти — пэйяру Кроберу. Сам Дарех, не будучи тьютом, понятливо помалкивал, стоя в сторонке. К счастью, их помнили по прошлогоднему приезду в Ноубриг, поэтому Конрид быстро завершил разговор. Чуть позже, конечно, придется потратить вечер, да не один, на различные посиделки с местной верхушкой, но здесь не отвертеться, если желаешь хорошего к себе отношения в будущем. К тому же во многом от беседы с пэйяром Кробером зависел и личный интерес приехавших.

Дом, где обосновался Атаульф, стоял немного в отдалении от основной группы жилищ. Не так просто принять в свой круг чужаков, пришлым же нужно долго и упорно доказывать свою полезность общине. Впрочем, Атаульф, как и Кальда, и сами остались довольны местоположением своего нового жилища. Чуть в сторонке от жилья здешних насельников, зато и посторонних глаз меньше.

Недавние переселенцы встретили гостей радушно, особенно радовалась мужская часть в лице Атаульфа и девятилетнего Вилриха. Кто отец мальца, тайны для них не существовало. Кроме самого мальчишки, конечно. Незачем всем об этом знать. И самому Вилриху в первую очередь, не ровен час, по младости разболтает. Тогда жди беды — незваных гостей, которые, лишь только потянутся слухи, слетятся со всех сторон, как мотыльки на свет в ночи.

И ведь не только пунийцы вновь изъявят желание познакомиться с бастардом человека с сильной кровью, но и многие другие захотят этого же. Да те же соседи-варвары, для которых мальчишка — большой и жирный денежный кусок. Впрочем, и Ромул будет не прочь погреть на мальце руки. Недаром год назад при посещении Дарехом земли верихов он узнал, что судьбой мальчишки интересуется не он один. Некие люди, с которыми Дарех еле-еле разминулся, тоже спрашивали про резню в Сломанном Логе. И те люди были ромульцами.

Вот почему не следует посторонним знать о мальце. И тому спокойнее, и сам Дарех целее будет. Иначе консул раздумывать не станет — казнит, да так, что перерождаться придется рабом.

Обстоятельно поговорить с пэйяром удалось лишь на третий день, да и то на встречу пошел только Конрид, он ведь тьют, в отличие от Дареха. Вернулся напарник лишь глубокой ночью, конечно, пьяный, и добиться адекватного ответа не получилось. Зато на утро Конрид сумел удовлетворить любопытство Дареха.

— Плохо все.

— Это как? — насторожился он.

— Нет у них товара. Ни здесь, ни у соседей.

Дарех нахмурился, известие его расстроило, он ведь питал надежды на хороший навар, а тут вот такая незадача. Тем временем Конрид продолжил:

— В прошлый раз нам просто повезло, за пару месяцев до нашего приезда на земли тьютов решил переселиться один из родов варов. Те перешли на этот берег, думали дальше уйти, вроде как в Мелколесье, но тьюты их не пустили и перебили. Оставили только молодых женщин и девочек. Маленьких как раз перед нашим приездом отправили в дальние селения, а девушки остались как бы ни при деле.

— Так уж и ни при деле, — криво усмехнулся Дарех.

— А что ты хочешь? Здесь пограничье, мужчин гибнет много, женщин и так избыток. Ты думаешь, почему те же унны своих женщин продают? Кстати, пэйяр предложил купить у уннов девиц. Пока это единственный вариант.

— И почем же?

— Унны отдают, должны отдать, — поправил себя Конрид, — по два денария за девицу.

— Дорого!

— Знаю, это не как в прошлый раз, когда мы всех шестерых купили за пять денариев.

— Роксану дороже, чем по три денария, не отдашь. Это цена в Ромуле.

— Потому унны и отдают оптом по два. И то, если отдадут, им выгоднее самим переправить в Ромул.

— Опасно. Для уннов.

— Это если ехать по терманским землям, но они могут взять восточней и вдоль южного хребта выйти к побережью. Вары им союзники, пропустят.

— Но придется ехать через гиблые места.

— Вот потому два денария — здесь и сейчас. Если удастся договориться.

— Мы почти ничего не заработаем.

— Есть другое предложение?

— Всех мужчин вырезали, говоришь? И мальцов тоже?

— Тоже. Мальчишки имеют свойство расти. А потом мстить. Вары и унны мстительны. Разве что только самых мелких удастся приручить. Но пока те вырастут и начнут отрабатывать сожранный хлеб... Поэтому пустили под нож всех.

— Жаль, — задумчиво ответил Дарех.

— Так ты хочешь... — Конрид, кажется, догадался о варианте, который собирался озвучить его напарник.

— Ну да. Ошейники отомстить не допустят, моментально скрутят желающего. А чтобы такие мысли и вовсе не возникали, в Альбалонге есть хороший мастер. За кастратов Роксан платит побольше, чем за девиц.

— Знаю, как ты выгодно продал того мальчишку. Но мастер тоже дерет порядочно.

— Всё окупится.

— Согласен, только где мы найдем мальцов? Будем ждать, когда очередная толпа перейдет через Болотон?

— До старости здесь торчать?

— Что ты задумал? Я же вижу это.

— Задумал — не задумал, но мыслишка имеется.

— Ну? — подтолкнул Конрид напарника.

— Самим взять, — выпалил Дарех, настороженно глядя на тьюта.

— Моих родичей хочешь? — нахмурился тот.

— Нет, что ты, — Дарех решил немного отступить. — Есть разные варианты.

— И какие же? — Конрид по-прежнему глядел настороженно.

— Можно самим пробраться на ту сторону Болотона. Или на обратном пути кого-нибудь прихватить.

Конрид надолго замолчал, обдумывая слова напарника, пока, наконец, не ответил, немного лукаво глядя на собеседника.

— А того мальца, что этому Роксану продал, ты не покупал, бесплатно прихватил. А? Давай, сознавайся.

— А теперь не все ли равно? Мальчишка, между прочим, верих.

— Не пожалел родича Атаульфа?

— А меня кто пожалеет? Зря что ли мы ошейники скрываем? У местных все хорошо, а мне каково? Двадцать пять лет с этим украшением жить? А эти меня, нас, — Дарех поправился, — еще и презирают. Тебя презирают! Но я, заметь это, не предлагаю тебе твоих тьютов холопить. Только других.

— Вары, унны — здесь понятно. А как же другие терманцы?

— А что мне до них? Они сами между собой грызутся. Род на род. Консул тебя сюда послал только потому, что ты тьют. Меня и слушать бы не стали. Как еще Атаульфа приняли? До сих пор удивляюсь. Чужие они с Кальдой. Зря что ли их малец с синяками бегает? Взрослые промолчат, виду не покажут, а у мальцов все наружу. Нет среди терманцев единства.

— В Пустошах может, и нет, а в Ромуле? У Вилмара воины из всех родов, и вражды среди них нет, наоборот, живем, как будто близкие родичи.

— Близкие, — фыркнул Дарех.

— Ладно, пусть не близкие, но как из одного рода. Что, не так?

— Ну, так. Потому что вместе держаться надо. Иначе сожрут. Альбалонг, Ромул — как клубок змей.

— Вот и я про это. Да, в Пустошах все иначе. И не любят нас — тех, которые в ошейниках. Но против своего рода не пойду.

— А если прикажут? — криво усмехнулся Дарех.

— А куда я денусь? С этим-то украшением, — Конрид потрогал ошейник.

— Значит, на тьютов запрет. А на остальных? На терманцев?

— На них... согласен, — нехотя ответил напарник, — но лучше пощипать варов или уннов.

— Если получится, попробуем.