|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 13. Террор и прочие методы экономических отношений, а также пара слов о сокровенном
Гений и злодейство — две вещи несовместные.
А.С. Пушкин
Подержи моё пиво, салага!
Р. Торчвик
К сожалению, периоды отдыха и безудержного веселья должны были разбавляться и скучными мгновеньями работы. И далеко не всегда это были забавные ограбления, выедание мозгов моих пушистых питомцев или валяние по земле личной хамелеаки, порой приходилось поднимать и очень неприятные темы с «кружком избранных», скажем так. Пока в этом кружке числилась одна Илия, ещё неплохие шансы были у Перри, но вот его «статус в организации» и боевые навыки были далеки от понятия «выдающиеся», и это несло свои трудности. Впрочем, в этот раз тот факт, что занятие получается индивидуальным, был мне на руку… и нет, тут дело совсем не в том, что единственная (официально) моя слушательница — милаха-хамелеончик. Не сейчас.
— Итак, Цветочек, некоторое время назад и для более широкой аудитории я поведал об общих принципах войны и понятии «победы». Сейчас же мы с тобой, как моей стажёркой, углубимся в определение врага и… если останется время, в методы борьбы с ним. Итак, как ты думаешь, кто является самым большим врагом фавнов?
— Расисты! — последовал незамедлительный ответ.
— А если немного подумать? — прикуриваю сигару.
— Хм-м… — девушка и вправду задумалась. — Расисты, те, кто им сочувствует, и те, кому плевать?
— Снова нет, Цветочек, увы, всё не настолько просто.
— Просто?
— Конечно, разве я тебе не говорил, что расисты — очень удобный материал, если уметь ими пользоваться? — м-м-м, ещё и кофе прихлебнём, что так старательно заваривала стажёрка. До Нео ей далеко, но прогресс заметен. И да, право заваривать мне кофе мы за Илией оставили, постановив, что эксклюзивные права Нео стоит реализовывать несколько в иной области.
— Да, то ограбление магазина, но разве это не подтверждает мои слова? — хамелеончик недоумевала и от этого становилась немного фиолетовой.
— Нет, я всего лишь воспользовался подвернувшимся под руку материалом. Не будь их, и грабануть ту лавочку я бы смог ещё восьмьюдесятью семью другими способами, — ну-у-у… несколько меньше, но подчинённых надо впечатлять, да! — Но мы ушли от темы. Самый главный враг фавнов — это система. Даже корпорации типа Шни — всего лишь её часть. Борьба же с системой — дело сложное и опасное. Это вам не мелочь по карманам тырить и поезда под откос пускать.
— Система? Что ты имеешь в виду? — не поняла Илия.
— Смотри, Цветочек, на чём держится всё современное общество? На Прахе! А прах нужно добывать. Для этого нужна дешёвая рабочая сила.
— И они используют нас, — начала чернеть хамелеака.
— Да, пусть это и идиотизм.
— Идиотизм? — чернота сошла, как не бывало. — Я понимаю, почему это несправедливо, но идиотизм?
— Сколько платят фавну-шахтёру? Ничтожные крохи, конечно, но всё же платят. Регулярно и в срок. А ещё их нужно кормить, обеспечивать хоть каким-то жильём… ну и охранять, само собой. Хоть как зверей в клетке, хоть иначе, но охранять. От тех же гримм. А это оплата снаряжения охраны и самим охранникам, то же жильё, организация досуга, лечения и прочего. И это деньги, и деньги уже куда как большие, чем отчисляются фавнам. И возможность эти деньги зарабатывать.
— Я всё ещё не понимаю, фавнам платят мало и относятся как к животным, потому что на нас зарабатывают?
— Именно. Это один из аспектов. Атласский гуманоидный робот AR-100 стоит около двенадцати тысяч льен за штуку. Кажется, что дорого, но… он не нуждается во сне, отдыхе, пище, воздухе. Даже с самой дешёвой батареей он сможет копать дня три без остановки. У него нет даже зачатка Ауры, а потому детонаций Праха в шахте тоже станет куда меньше. Его не нужно лечить, один техник с устаревшим верстаком без проблем сможет обслуживать хоть сотню машин, ему не требуется жильё, охранять его тоже не надо — нет эмоций, потому гримм роботы не особо интересны, а значит, контингент охраны можно уменьшить раз в десять, оставив пару-тройку солдат для контроля… ведь, случись чего, робота можно вооружить — отстреливать гримм со стены задача несложная. И никаких проблем и сомнений, что он захочет пальнуть в спину «работодателям». Я тут набросал примерный план… так вот, в зависимости от того, насколько богата шахта, такой робот окупается от трёх месяцев… до трёх дней. А дальше идёт чистая прибыль. Даже взрывайся они каждые полгода — это всё равно выгоднее, чем использовать смертных рабочих. Ручной труд всегда проигрывает автоматике, Цветочек. Смысл в шахтёрах был, когда ничего умнее калькулятора в природе не существовало, сейчас, как и последние двадцать лет, его уже нет.
— Но тогда зачем? Для чего всё это, если даже корпорациям выгодно использовать машины?
— Опять же, несколько факторов. Тут и банальная привычка, и вопрос, а куда девать целые толпы ставших ненужными людей и фавнов, ведь города не резиновые, а разбить ферму можно далеко не везде. Ну и… деньги и кое-что ещё.
— Стой-стой, — аж замахала руками посиневшая девочка-хамелеон. — Ты же сам только что сказал, что использовать роботов выгоднее!
— Выгоднее в долгосрочной и даже среднесрочной перспективе, но сначала нужно будет вложиться. Это и написать нужный софт «под шахтёра», и конструкцию чуть доработать для эффективности добычи. И вдруг что-то пойдёт не так? Поначалу подобная модернизация будет сжирать льены миллионами. И на это готовы далеко не все. Плюс есть такая штука, как «лобби» и «интересы других игроков». Хозяева жилья потеряют деньги, организаторы досуга потеряют деньги, доктора — и те потеряют деньги. Ваш главный враг, золотце, — это не люди и не расисты. Ваш главный враг — вот это, — демонстрирую фавну пластиковый зеленоватый прямоугольник с номиналом в пять льен.
— Ты сказал, — после минуты мрачной тишины Илия заговорила и подняла на меня глаза, — «деньги и кое-что ещё»… Я хочу знать, что это за «кое-что».
— Ты же понимаешь, что мои слова тебе очень не понравятся?
— Да.
— Ну что же, — прикуриваю новую сигару, — вторая проблема — это сама природа человека. Сейчас я не делаю различий, есть у этих людей звериные черты или нет, природа одна и та же. Людям постоянно нужен враг, тот, кого можно ненавидеть и на кого списать все свои обиды и неудачи, заслуженно или нет — совершенно не важно. И лучше всего для этих целей подходят Иные.
— Кто? — не поняла Илия.
— Те, кто чем-то отличаются от основной массы. Но поскольку все люди так или иначе разные, то и инаковостей великое множество: начиная от цвета кожи, волос, глаз и лисьего хвоста из копчика или кроличьих ушей на макушке, заканчивая вкусовыми, религиозными, политическими или сексуальными, — подмигиваю мигом покрасневшей хамелеаке, — предпочтениями. И в качестве агрегатора негатива столь ярко выраженная инаковая группа, как фавны, просто идеальна.
— Это бред какой-то, — не хотела верить девушка.
— Я знавал одну народность, что как-то утверждала, что «за проливом людей нет» и «у рыжих нет души»… И нет, они утверждали это всегда, а не после знакомства со мной! Хм… Ребята из Атласа по говнистости выходят где-то на две трети тех ребят. И пусть я до сих пор не могу понять, какого чёрта у этих придурков поднимается рука на кошкодевочек, когда должно подниматься что-то другое… но это уже мои тараканы. Возможно, изначально идея гнобления принадлежала какой-нибудь фригидной стерве или отшитому пи
* * *
асу, не суть важно. Имеем, что имеем.
— Но разве негатив не привлекает гримм?
— Привлекает, — пожимаю плечами, — вот только пар людям всё равно нужно спускать, а то, что при этом страдают ни в чём не повинные их сородичи, мало кого волнует. В крайнем случае, их можно выселить в отдельные районы и всегда знать, откуда придут проблемы… ну и действовать соответственно. Разумеется, это не панацея, трудностей и неприятностей хватает и так, но… с точки зрения любого правительства, пусть лучше граждане клянут на чём свет стоит «проклятых зверей», чем задают неудобные вопросы типа «а куда деваются деньги, выделяемые на здравоохранение?» или «почему никто не понёс ответственности за миллион трупов на горе Гленн?» Куда лучше ткнуть пальцем в мимо проходящего фавна и сказать что-то типа «у него уши неправильные, ату его, ату». Это куда проще, понятнее. А над сложными вопросами приходится думать, думать же люди не любят.
— И с этим ничего нельзя поделать? — посеревшая хамелеончик печально поникла.
— Можно, — я затянулся, настал самый неприятный момент и так нелёгкой беседы, — найти новых «крайних», за вычетом морального аспекта, сложности «перепропагандирования» и незавидной участи становления объектами всеобщей ненависти, очень хороший вариант. Тут бы идеально подошли гримм, но есть две проблемы.
— Какие?
— Первая — это то, что гримм… очень «умозрительная» угроза. С ними в подавляющем большинстве случаев встречаются только Охотники… нет, не так, в живых после встречи с ними остаются только Охотники, у остальных шансов не сильно много. Нет свидетелей, некому рассказать. Да, неизвестность пугает, но она не даёт сфокусировать «народное недовольство». Чего уж там, восемьдесят лет назад была полноценная Мировая Война, личные интересы правительств стран, которые, так или иначе, можно упростить до банальной алчности, оказались сильнее «мифической опасности привлечь голодное внимание монстров из Тьмы». Идиотизм, конечно, но люди — идиоты, так что всё логично. Ну а вторая проблема… это вопрос беззащитности. Кинуть камень в кошкодевочку, будучи здоровым лбом, несложно, а вот такой же камень кинуть в Беовольфа, Урсу или Голиафа… Большая часть подобных «кидателей» обосрётся от одного вида гримм раньше, чем те выйдут на дистанцию броска.
— … — Илия мрачно прихлёбывала кофе, ища подвох в моих словах и не находя его.
— И отсюда мы переходим к методам борьбы. Существует их огромное множество. Правильная пропаганда, подкупы, силовые акции, я уже это рассказывал. Но… кое о чём не упоминал и до сих пор не уверен, что стоит упоминать. Тебе я верю, Цветочек, вот только ты — не Адам Таурус, этот придурок и сам уже почти дошёл до данной концепции, но, зная его, всё равно сделает всё через задницу.
— Эй! — возмутилась хамелеака.
— Не «эйкай», я знаю, о чём говорю. Он — поехавший на идее фавновского превосходства расист, до уровня, на котором он будет с удовольствием резать и фавнов, не разделяющих его больного взгляда на мир, ему остался один ма-а-аленький шажок. Ты мне можешь не верить, но уж на всяких психопатов за свою жизнь я насмотрелся и, к чему дело идёт, вижу отчётливо, — точнее, в случае с Таурусом я точно знаю. И сейчас, по сути, собираюсь запустить встречный пал, чтобы погасить будущий пожар.
— Хн… — надулась и позеленела, но кидаться с пеной у рта защищать бешеного бычка не спешит. Хороший знак.
— Так вот, как можно прекратить нападки на фавнов? Ответ очень прост. Так же, как не существует нападок на гримм. Достаточно заставить людей бояться, причём бояться до такой степени, чтобы сама мысль поднять руку на зверочеловека приводила в ужас, а факт такого нападения был гарантированным суицидом, желательно, крайне неприятным. Правда, — от моей усмешки девочка реально посерела и непроизвольно попыталась отшатнуться, хотя догадываюсь, что сейчас, с такой усмешкой и пылающей сигарой в зубах, вид у меня может быть и немного инфернальным… ну или Нео под настроение и момент что-нибудь жуткое пририсовала, она может, — у этого пути есть один ма-а-аленький побочный эффект — фавнов будут искренне ненавидеть, и если общество усомнится в силе «Белого Клыка» или будет уверено, что обидчика фавнов не найдут, то… сама понимаешь.
— Нет, это не наш путь! — уверенно ответила Илия.
— И это не может меня не радовать! — одобрительно кивнул я. — Второй вариант много сложнее, но в то же время он проще. Ваш враг — это система, но… ей всё же управляют. Управляют люди, облечённые властью и деньгами. И большей части этих людей плевать на других, для них они — лишь «рынок сбыта», не более. И можно хоть кровавые реки по улицам пустить, это их не взволнует, лишь даст повод пропихнуть свои интересы, воспользоваться прецедентом, не более. Но… как им плевать на других, так же трепетно они относятся к себе и, в некоторой степени, своему кругу. Взорви вы бомбу в центре города, и такие, как Жак Шни, лишь фальшиво пособолезнуют, понегодуют… и протащат в Советы какую-нибудь поправку, ограничивающую права фавнов, вплоть до, например, фактического дозволения вернуть рабовладельческие порядки на своих предприятиях. Но вот если Жак Шни таинственно исчезнет, а потом к журналистам попадёт, скажем, запись, как его медленно режут на ленточки за всё хорошее… о, это тоже вызовет негодование, возмущение и, возможно, поправки. Вот только и негодование, и возмущение уже будут настоящими, а за ними будет крыться страх. Пока что небольшой. Лишь опасение, что «пришли за ним, быть может, придут и за мной?» Но после пары-тройки таких «исчезновений», причём с самых верхов, самых больших и распиаренных «слуг народа», этот страх станет явным. И здесь будет главная задача: не попасться, не дать себя захватить или убить… или подготовить преемника. И тогда им придётся что-то сделать. Придётся пойти на уступки. Ну и «гражданские» с обеих сторон понесут минимум ущерба.
— Это чудовищно…
— Истреби в бою тысячу противников — и твои враги тебя возненавидят. Уничтожь миллион — и неприятели твои выстроятся в очередь за твоей головой. Но убей очень тайно, скрытно и осторожно десяток, скрывая свои действия под покровами неясности, неопределённости и безмолвия — и целые народы будут вопить от ужаса при одном упоминании о твоём имени. Неплохая доктрина, верно? — я улыбнулся. — Игры кончились, Цветочек. Этот Прах украден не для салюта по случаю фестиваля Вайтэла и не для снабжения ваших товарищей — иначе он бы уже давно покинул город. Нет, этот Прах будет использован здесь. А вот для чего… думай, Илия, у тебя это неплохо получается. Думай и решай, что ты хочешь для себя и своих братьев. Пока что у тебя есть время думать и выбирать.
Комнату я покидал в гробовой тишине. Что же, это последнее испытание для Хамелеончика, хотелось бы мне провести этот разговор много позже, когда девушка проникнется ко мне большим доверием и уважением, но… время, его вечно не хватает. До чёртового прорыва толпы гримм в центре города осталось месяца два, максимум три. А значит, скоро прибудут и подпевалы Синдер, что, как ни крути, присматривать за мной будут. Да и о Нео они знают слишком много, тут оригинальный Рома здорово сглупил, но чего уж теперь локти кусать. Однако если я не хочу в одиночку (точнее, вместе с Нео) превозмогать все полчища гримм или выпускать эти самые полчища на толпу обычных людей, не сделавших ничего плохого, мне нужен будет сообщник из фавнов, кто мог бы мне помочь с изготовлением, размещением и подрывом правильных бомб в правильных местах. Увы, но даже вдвоём всё это сложно выполнить грамотно и не вызывая лишних подозрений у пушистых террористов и, следовательно, Синдер, а уж под «приглядом» осведомлённых об иллюзионисте засранцев, одна из которых ещё и пусть узконаправленный, но всё же мозгоклюй… Короче, Илия мне действительно была нужна максимально лояльной, но в то же время понимающей, что и как происходит вокруг. Та ещё задачка. От борьбы она не откажется, в мирное решение не верит, потому единственное, что я мог предложить, так это вместо «геноцида» сосредоточиться на «точечных» ударах. Возможно, были и другие пути, по-любому были, но… я не интриган запредельного уровня или какой хитрожопый чернокнижник, а просто «гибрид» инженера-мизантропа из одного очень гнилого мира и вора-рецидивиста-мизантропа-модника-эстета из менее гнилого мира. Потому делаем что можем… и будь что будет. Но… на всякий случай, «граната» с отравляющим газом у меня всегда под рукой, как и плазмоган. И пусть тогда идут в жопу Клык, Синдер и прочие Таурусы, устраивать массовые убийства гражданских ради их интересов я не собираюсь. Надеюсь, Илия примет правильное решение.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
