Прогулки по рельсам

Рецензия на "Человеческое, слишком человеческое", автор Дормиенс. Лежит здесь: https://ficbook.net/readfic/6514579

Ранее я уже отзывался на все творчество Дормиенса в целом, вот здесь: http://samlib.ru/b/bobrow_m_g/r_dormiens.shtml

Если кратко, то читать очень даже стоит. Хотя во всех книгах Дормиенса обыгрывается одна и та же тройка персонажей: Синдзи, Рей, Аска — те самые, из "Евангелиона" — но автор очень даже умело меняет подсветку, музыку, декорации, всякий раз играя ту же пьесу в совершенно иной аранжировке.

Исходником пьесы лично я полагаю роман "Человеческое, слишком человеческое", впечатливший меня более прочих. И сейчас я попытаюсь сформулировать, чем именно. Понятно, что сюжет придется раскрыть, а потому не желающим портить удовольствие настоятельно рекомендую сначала все же прочитать книгу.

А потом... Потом уже рецензия вам вряд ли понадобится.

Любой текст я начинаю рассматривать с языка. Язык в "Человеческом" достаточно точный, не блещущий красивостями, но именно этим и хороший. Повествование ведется от лица главного героя — Синдзи Икари.

Поскольку "Человеческое" заявлено кроссовером, слиянием Вселенных "Евангелиона" и "Бегущего по лезвию" Филиппа Дика, постольку наш главный герой Синдзи — блейдраннер. То бишь, охотник на беглых андроидов. Действие происходит в не слишком отдаленном будущем. Роботы-андроиды, во всем подобные людям, уже придуманы, отлажены, выпускаются массовыми партиями — но ни законы, ни психика людей еще не готовы принять возникшую рядом расу. Жили себе неандертальцы, не тужили — а тут раз, кроманьонцы. И во всем-то они хороши, и умнее, и быстрее, и плодятся в количествах...

Вымирать неохота, нет!

Вот люди в романе и пытаются обуздать стихию. Действуют они привычными методами: образован специальный отдел полиции, должный ловить и укрощать беглых рабов-андроидов. А, поскольку андроиды по определению сильнее и умнее людей, охотники-блейдраннеры вынуждены компенсировать это... Чем?

Ну чем, кроме абсолютной безбашенности? Ведь генное моделирование у нас запрещено.

С другой стороны, если очень хочется, и если твой папа Гендо Икари (да, тот самый — персонажи из исходной пьесы, мир из "Бегущего по лезвию) — то, наверное, можно чуть-чуть и генно-модифицировать Синдзи. Как говорят в городе моего рождения, "нi на продаж, тiлькы для сэбе".

Но даже с модификантами Синдзи остается тряпка-куном. Это его роль в пьесе. И роман открывается сценой, где уволенный из гестапо за жестокость Синдзи тупо квасит в холостяцкой берлоге.

Из гестапо за жестокоть — буквально. Наш блейдраннер покосил андроидов прямо перед камерами настолько лихо, что публика ужаснулась: и вот эти нас защищают? Вот, чтобы замять ля скандалЪ, Синдзи и выперли.

Здесь мы от языка плавно переходим на стиль и образы — этим-то роман меня и покорил. Сейчас детализирую.

Значит, скучает наш Синдзи, глядит в окно.

За окном ливень, тут за окном всегда ливень, переходящий в штормы-ураганы-глобальный климатический песец. Почему, собственно, земляне и осваивают иные планеты. Для освоения которых и сделаны, собственно, андроиды. Правда, ленивые андроиды — в полном соответствии с каноном "Евангелионами" они называются Евы, только в мужском роде. Ева сбежал, Ева убил, Ева попал на мушку коллеге-блейдраннеру... Листая такие новости, Синдзи глядит за окно и видит рекламу. Реклама огромная, и видит Синдзи только губы видеокрасотки.

Вот эта картинка удалась автору настолько, что я понял: это книга. Здесь я не буду придираться к запятым. Если я встречу здесь ошибку или нелепость — это не баг, это фича.

Из одинокой тоскливой комнаты мы смотрим на внешний мир — но видим только его часть. Часть, настолько нам чужую, что мы не слышим слов, не разбираем сказанного, а видеть все лицо и вовсе нам не положено. Таков мир.

Воистину, эта одна сцена стоит многометровых россказней об устройстве вселенной.

Итак, высоко оценив язык и образную систему автора, я прочитал роман и теперь скажу о его фабуле, сюжете и композиции. Напомню: фабула — это что произошло. Сюжет — фабула плюс отношения вовлеченных людей. Любая художественная книга о людях, и "Человеческое" очень сильно о людях. Именно чтобы показать людей, здесь введено кривое зеркало нелюдей-андроидов. Зеркало настолько точное, что Синдзи боится отнести к андроидам себя самого.

Наконец, композиция — как подан сюжет. Рассказчик может начать с середины, описывая предысторию в воспоминаниях действующих лиц. Так поступает Гомер в "Илиаде", так же поступает и Дормиенс в "Человеческом". И нет, я не зря и не случайно поставил их рядом. Гомеровская "Илиада" задает архетипы, некие обобщенные образы героев. Дормиенс в "Человеческом" весьма умело манипулирует этими архетипами, на зависть лично мне избегая добавлять в образы лишку.

Фабула построена по канонам боевика в стиле "нуар". Хороший одинокий детектив, Синдзи. Его тяжкое прошлое — первая любовь Майя, оказавшаяся по ту сторону прицела. Отец Гендо Икари — лидер "Корпорации зла", производитель этих самых андроидов, и доктор Акаги Рицко, разумеется, одесную. Героическое без шуток начальство, прикрывающее Синдзи ценой чего угодно — это, разумеется, Кацураги Мисато. У Мисато своя драма и своя цена; Кадзи Редзи, возникающий в книге тенью-призраком, согласен со своей ролью. Он прямо так и говорит: "Наверное, я и есть никто".

Синдзи, конечно, возвращается на службу и начинает ловить серию сверхновых андроидов, умеющих прикидываться человеком гениально и неотличимо. Тот самый тест Войт-Кампфа "Человек ли ты?" новые андроиды проходят запросто, как узнает Синдзи в ходе визита к отцу. Примером нового андроида является, конечно же, кто? Рей Аянами, для знающего исходные миры это вовсе не загадка.

Новая серия андроидов с окраинной колонии захватила корабль и вернулась на Землю — так подает информацию Гендо Икари. Их надо поймать, пока совершенная раса не вырезала белковых людишек под корень!

На помощь к Синдзи прибывает Аска — коллега-блейдраннер из Германии. А вот на что к Синдзи прибывает беглая от Гендо Рей Аянами, сходу не скажешь, даже зная оба исходных текста.

И вот в доме блейдраннера живет беглая цель, что вызывает понятные подозрения у всех, прежде всего у напарницы, Аски Сорью Цеппелин Ленгли. Другие беглые Евы расползлись по кишкам и подземным ярусам мегаполиса. В их поисках Синдзи, конечно же, узнает, что корпорации на самом деле имеют собственный интерес — здесь тоже все по канону нуар-детектива — ну и Синдзи пересекается с множеством девушек.

Раз так, давайте проанализируем героев книги.

Заглавная троица — Синдзи, Рей, Аска. В каноне "Евангелиона" считается, что Синдзи выбирает между безэмоциональной Рей и сверхэмоциональной Аской. Здесь подсвечено тем, что бледная Рей вообще андроид, не осмеливающаяся принять ванну без приказа. Аска же, вполне канонично, огненно-рыжая красотка, вызывающая зависть до ненависти, резкая в поступках и неудержимая в атаке.

Но вот Синдзи, внезапно, совсем не тряпка. Вообще для русского "Евангелиона" это характерно. Что у Кима в "Чужой жизни", что вот здесь — Синдзи, хотя и владеет сверхспособностью, все-таки психически сбалансирован куда больше, чем каноничный нытик.

У Кима сверхспособность главного героя — в сознание Синдзи Икари подселен сравнительно взрослый попаданец (Виктор Северов), более устойчивый психологически, знающий канон и осознанно готовящийся его парировать. Уравновешено тем, что внешне Синдзи каноничный пацан пятнадцати лет, воспринимаемый окружающими не вполне серьезно.

У Дормиенса Синдзи уже вполне состоявшийся мужчина, успевший жениться и развестись, работающий на суровой мужчинской работе, и считающийся эпично крутым в профессии. Сверхспособность — модификация организма, позволяющая выжать сверхскорость на краткое время. Иначе андроида в бою не опередить. Уравновешена характером и проистекающей из того общей неустроенностью быта и жизни Синдзи. В западный архетип "честного копа" Синдзи ложится идеально. Столь же идеально он ложится в наше посконное "кто без страха и упрека, тот всегда не при деньгах".

Следующие по уровню действующие лица — конечно же, Мисато Кацураги и беглый андроид Нагиса Каору.

Почему не Гендо Икари с доктором Акаги Рицко?

Почему не Майя Ибуки из движения фанатиков чистоты человеческой расы? Все же она первая девушка Синдзи. В каноне Майя — молчаливый и робкий ассистент великолепной Рицко Акаги. Здесь у нее собственная роль и довольно яркая. Так почему не она?

Почему не Мана Киришима, журналистка, по которой Синдзи вздыхает сейчас?

Для ответа посмотрим, кто какие идеи воплощает.

Мана Киришима — "девушка сбоку". Робкий голос обычного мира, где есть семья, два родителя, каждый со своей работой, забота о детях, разговоры о начальстве, отпуске... Сойтись с ней Синдзи может лишь на миг, потому что он — человек войны. Мана — человек мира. Не знаю, что закладывал в образ Маны автор; я воспринял ее как контрастную подложку. Как напоминание, что рядом живут люди, ужасающиеся от вида крови. Не думающие о сложности мира корпораций, фанатиков "Чистоты", беглых сверх-убийц и тому подобного ужаса.

Майя Ибуки в "Человеческом" не каноничная тихоня, а вполне активная и храбрая защитница чистоты расы. Она фанатка "Чистоты", и она бывшая девушка Синдзи. Впрочем — "в тихом омуте черти водятся". Так по-человечески выйти за рамки и начать нести свет с добром напропалую! Здесь название книги оправдывается на 146%, очень приятно видеть настолько полное совпадение.

Но все же для Синдзи она — прошлое. И воплощаемые "Чистотой" идеи тоже — прошлое. Андроиды необходимы для освоения космоса, ведь Земля задыхается в климатической катастрофе, в кислотных ураганах. Андроидов придется принять и как-то жить с ними рядом. Путь Майи — путь в никуда. И понятно, что Синдзи отказывает от ее предложения, и не разделяет с ней будущего: нечего там делить.

Пара Гендо Икари с доктором Акаги Рицко, администратор и ученый, создатели андроидов, здесь тоже "голос из-за сцены". Да, они впустили в мир новую расу, практически создали новый мир. Но чтобы урегулировать этот мир, им нужно управление, нужны блейдраннеры.

Нужна Мисато Кацураги, которая тащит всю рутину. А лихие бойцы — Синдзи, Аска, коллеги Синдзи — всего лишь дополнительные руки Мисато. Пальцы, сквозь которые утекает песок времени, и которые отчаянно пытаются если не контролировать, то хоть как-то влиять на стремительное падение старого мира в бездну прогресса. Мисато — воплощенная воля старого мира. Воля, преломляемая в действие через Аску и Синдзи.

Беглый Каору Нагиса — единственный в романе представитель новой цивилизации. Жуткой и кровавой, но ведь все цивилизации начинали с борьбы за пещеру, охотничьи угодья, ресурсы. А там уж — кого ассимилировали, кого подчиняли, кого вырезали под корень.

Рей Аянами — второй представитель будущего. Антипод Каору, Рей воплощает не-кровавый вариант развития событий. В полном соответствии с каноном нуар-боевика, такое развитие событий пресекается желающими войны. Каору Нагиса убивает Рей, обозначая этим свой выбор — но и его время сочтено, и он умирает тоже.

Символизм весьма печальный: оба пути развития, заданные в начале текста, до конца его не доживают. Синдзи приходится искать собственный путь, третий.

К счастью для читателя, Синдзи находит этот путь — возможно, тут автор ему и подыгрывает. А, возможно, ему подыгрывает сама вселенная романа, переусложненная до того, что автору невозможно предъявить претензий. Все можно объяснить в рамках исходных условий, и в этих же рамках можно оспорить. Остается лишь принять как есть и радоваться катарсису.

Как видно из вышесказанного, композиция романа не идеальна. Последняя треть повествования читается довольно тяжело — особенно после лихой скачки расследования в первых двух третях. Но тут уже бросать мысли нет: слишком прикипаешь к героям, слишком сильно хочешь узнать, чем все завершится для них.

Идейное наполнение романа вполне на уровне. Автор задает очень прямолинейный и потому тяжкий вопрос: что суть человек? Что приличествует ему? Что суть человеческое, а что не-человеческое? А что слишком человеческое? Вот вам Рей Аянами, более человечная в своем тихом спокойствии, чем Майя Ибуки в нечеловеческой ксенофобии. Вот Мисато, молча несущая на плечах камень повседневности — деяние человека или атланта? Боль прошлого Аски — человеческое, а рожденная из этой боли ярость и презрение к людям — демоническое, что ли?

Вот вам Гендо и Рицко, открывающие врата новой расе, новому миру — человеческое ли деяние, сверх-человеческое, либо вне-человеческое? Раса-то совершенные нелюди.

Вот вам Каору Нагиса, убивающий Рей — из человеческой ревности? Из желания разжечь обиду? Из неведомых нелюдских расчетов? А тайные инкубаторы этих самых нелюдей, найденные Синдзи по ходу расследования — они как, очень человеческое?

Автор не просто задал вопрос, автор вполне детально показал разные ответы на него. Ну а предоставить выбор читателю — это как раз человеческое. Очень, блин, человеческое!

Все остальное в романе четко подчинено указанным смыслам. Снова, не знаю, как автор это замышлял, а на мой взгляд так. Декорации скупы, набросаны образно и кратко. Вот вам киберпанк, вот вам кислотный ураган, вот вам одинокий спивающийся детектив, окруженный сомном роковых красоток — все, фишки расставлены, погнали; неважно, играем золотыми шахматами по слоновой кости, или болтами с разным количеством накрученных гаек по клеткам, нацарапанным электродом на верхней полке двутавра.

Еще что в романе вызывает у меня искреннюю зависть — автор сумел упаковать все в относительно небольшой объем. И потому книга читается буквально на выдохе — несмотря на все сложности с композицией последней трети — оставляя впечатление исключительной цельности.

Имеет ли книга ценность вне контекста и вне времени? Я бы сказал, что да. Исходные данные указаны достаточно четко. Знание обоих исходников, напомню: "Евангелион" студии Gainax и "Бегущий по лезвию" Филиппа Дика — весьма полезно, ведь "Человеческое" рассматривает затронутые в них идеи и смыслы — но необязательно. Книга Дормиенса вполне самодостаточна и, наверное, могла бы дать ту самую историю с другими именами.

Просто так интереснее.

(с) КоТ

Гомель Август, восьмого, 2021