Свет и тьма

Салют был отдан четко, согласно канонам. Никакой ревнитель устоев не смог бы придраться. С шипением погасли световые мечи...

— Сегодня ты превзошел сам себя.

— Благодарю вас, Мастер!

По лицу ученика пробежала тень улыбки. Всего лишь тень — джедаю в бою не пристало поддаваться эмоциям. Любым, в том числе и таким. Но все равно в мимолетном движении мышц счастья и гордости было больше, чем иные ухитрялись выдать за всю жизнь. Учитель сделал вид, что не заметил, но все же не преминул вернуть подопечного с небес на грешную землю. Это было правильно — излишняя самоуверенность ни к чему хорошему не приводит.

— И все же над нижним блоком защиты поработай на досуге, я тебя раз пять достать мог.

— Благодарю, — на этот раз эмоции выглядели куда более блеклыми. Но — все же были, и это радовало.

— Все, иди. Отдыхай...

Когда шаги падавана затихли, Йода сел и устало вытер пот со лба. Да уж, не мальчик он уже. И, хотя кое в чем магистр мог еще дать фору молодм, жизнь клонилась к закату. Это не хорошо и не плохо, это — данность, но следовало поторопиться. И сегодня он сделал еще один шаг к исполнению своей миссии.

Повинуясь колебанию Силы, будто сам собой выпрыгнул из ящика стола меч, лег в руку. С привычным ровным гулом вспыхнул клинок, мерцающий красный свет озарил лицо магистра.

Вот так. Его считают величайшим джедаем. Что же, наверное, так и есть. Но что такое джедай без ситкха? Беспредельщик с огненным мечом. Впрочем, и обратное тоже верно. Как нет света без тьмы, так и нет джедаев без извечных оппонентов. И он, Йода, готовит и тех, и других. Джедаев — официально, а ситкхов...

Этот мальчик, который сегодня не мог сдержать эмоции, когда-нибудь может стать ситкхом. А может и не стать. Но все же шансов на это больше, чем если бы он был обычным приложением к мечу, как большинство рыцарей. И кто знает, возможно, когда Йода уйдет в вечность, именно он займет его место. Уравновесит весы Силы и даст продолжение развитию обоих орденов. Главное, чтобы они сдуру не уничтожили друг друга. Но он, Йода, постарается вложить в преемника понимание того, что происходит. Что развитие возможно лишь в борьбе, пускай даже скрытой. Лишь тогда история продолжится, а добро... зло... Все это субъективно и маловажно. Что бы об этом не думали обыватели.