3. Некромант на свободе.

Лисина Александра. Некромант поневоле. Часть 2. div align="center" >

Часть 2.

Пролог.

"Иногда неприятности происходят удивительно к месту".

Нич.

— Вот оно, настоящее блаженство... — выдохнул я, с удовольствием вытянув к камину гудящие ноги. — Когда еще удастся так посидеть: тихо, спокойно, чтобы никто не гавкал под руку?

— Да ты вернулся всего полчаса назад, — пренебрежительно фыркнул разлегшийся на столе Нич. Округлившийся в районе брюха и сытый, если не сказать, обожравшийся до предела. — А с утра бегал по всему баронству, как настеганный.

— Дела в деревне проверить надо было? — возразил я, тоже испытывая после сытного ужина легкую сонливость. — Силу в новый алтарь сбросить стоило? Умсаков поднять следовало, чтобы проверить, как они переносят дневной свет? Ну вот. А еще хотя бы мельком просмотреть отчеты Бодирэ, проверить, как справляется Глюк, заглянуть в подвал, утащить оттуда книги, чтобы было что почитать скучными академическими вечерами... вот день и закончился. Завтра опять на занятия.

— А до зомби у тебя руки так и не дошли, — неожиданно укорил таракан.

— Да. Но для них надо сперва напоить замковый алтарь, иначе ничего не получится.

— Ты уже рассчитал необходимые мощности?

— Конечно, — сладко потянулся я. — Несколько раз все проверил — двух третей резерва вполне должно хватить. Остальное пока уходит на умсаков, горгулий и охрану. Ну и на проклятия, конечно — я пока не нашел всех, кому когда-то искренне пожелал "добра и процветания".

— Нечего их искать, — насупился Нич. — Только время зря тратить. Сами перемрут в ближайшее время.

— Какой ты добрый... прямо истинный "светлый". Кстати, я тут прикинул и решил, что, пожалуй, пяти-шести ходок в Черную башню мне как раз хватит, чтобы наполнить алтарь.

— Смотри — заметят!

— Нет, — лениво отмахнулся я. — Не должны — фон у нее такой, что небольшое его понижение никак не скажется на основных функциях. К тому же, если обкрадывать башню постепенно, она сама все восстановит. Алтарей там предостаточно, места их расположения я уже посмотрел. Осталось только потихоньку утащить силу из каждого и аккуратно переправить сюда. Либо в себе, либо в подходящем источнике.

— Твоя Зубища кольцо не потеряла? — внезапно встрепенулся Нич.

— Нет. С собой его всегда носит — прячет за последним зубом в левой верхней пасти, как драгоценность. Я ей предлагал на лапу надеть, но она не захотела.

— И правильно сделала — если что, выплюнуть его будет легче, чем содрать впопыхах с собственной лодыжки.

— Тоже верно, — не мог не согласиться я. — Хотя до этого дойти не должно — я собираюсь оставить ее в замке.

— Что?! — пораженно подскочил на столе таракан. — Гираш, ты серьезно?! Да она же тут такого шороху наведет, что к следующему нашему приходу от замка камня на камне не останется!

Смирно лежащая у моих ног тварь недовольно подняла голову и глухо заворчала.

— Не наведет, — я ободряюще потрепал ее по загривку. — Она — девочка умная, присмотрит за моими питомцами. И Жраку заодно погоняет, чтобы не разжирел окончательно. Видал, как она его этим утром шуганула?

— Конечно, — фыркнул учитель. — Этот кролик-переросток едва меня не растоптал, пока носился по всему двору в поисках укрытия. И так орал, когда понял, что его толстый зад ни в одну щель не пролезает, что у меня даже жвалы разнылись. Голосок ты ему сделал — дай демоны каждому...

Я хмыкнул.

— Ничего. Глюка я уже предупредил, что задаром переводить еду на этого проглота не позволю. Так что или пускай занимается своими прямыми обязанностями, или Зубища его сожрет.

— И он внял, — хихикнул вдруг таракан. — С обеда наш толстопуз больше в замке не появлялся. Лиш говорит, что в лес удрал — границы охранять. И зализывать полученные от Зубищи раны.

— К вечеру вернется, — уверенно предрек я, почесывая разомлевшую от неожиданной ласки нежить. — И тут его снова встретит моя красавица. Так что, как только ей надоест об него спотыкаться, бедному кролику придется снова бежать на прогулку.

— А с Пачкуном что?

Я вспомнил гигантскую змею, которую от нечего делать когда-то поселил в своем замке, и улыбнулся.

— Теперь живет на улице, прикидываясь естественным орнаментом на входных колоннах. Зубища, пока он тихий и не шевелится, его не трогает. Но как только этот засранец рискнет в очередной раз загадить двор, тут же укоротит его на длину хвоста. И так — каждый раз, когда он нарушит оговоренные правила. До тех пор, пока до упрямой скотины не дойдет, или пока он не ослабнет настолько, что не сможет снова срастить себя воедино.

— Логично, — одобрил мой план Нич. — А то обнаглели, пока нас не было, до предела. Вот только твоя Зубища... уверен, что ее не узнают?

— Защиту на нее повешу, — зевнул я, тоже разнежившись возле жарко натопленного камина. — И велю не показываться на глаза чужакам. Пусть исподтишка следит. Моих сил как раз должно на это хватить.

— "Темных" или "светлых"? — с усмешкой уточнил Нич.

— "Темных", конечно. Что за глупые вопросы?

— Тогда ладно, — успокоился он. — А то я решил, что ты собираешься оставить себе последние несколько капель.

Я только фыркнул.

— Когда под боком плещется целый океан, какой смысл переживать по поводу чайной ложки? А я теперь у "темных" буду часто появляться... думаю, старые лаборатории как раз подойдут для того, чтобы создать новые накопители. Так что о резерве этой части моего дара волноваться больше не надо. Тогда как "светлой" пора бы заняться вплотную.

— А как же Модша? — внезапно вспомнил таракан.

— Завтра к нему загляну. Надеюсь, старик выполнил мой последний заказ.

— Лонеру не откроешься? — снова спросил Нич, испытующе посмотрев на меня со стола.

Я качнул головой.

— Нет. Я не могу его контролировать, следовательно, не могу и доверять.

— Полагаешь, он может тебя предать?

— Понятия не имею — мы слишком давно не виделись. Но надеюсь, в самое ближайшее время у нас все-таки состоится откровенный разговор, который покажет, как нам относиться к Кромму.

Нич беспокойно замер

— Сколько планируешь ему рассказать?

— Нисколько. Сперва прощупаю почву, а там видно будет.

— А к разговору с Воргом ты готов?

— Печать уже дезактивировал, — кивнул я. — Каналы, ведущие к ней, полностью перекрыл. Сейчас это — всего лишь символ, не несущий в себе ни единой капли магии. Когда кинжал окончательно истощится, его даже ректор не сможет почуять. А если что-то и останется, астерис все равно прикроет. Что я еще забыл, по-твоему?

Нич ненадолго задумался.

— Вроде ничего. По крайней мере, в голову больше ничего не приходит. Когда отправляемся?

— Через час. Как раз перед отбоем вернемся.

— Тогда я пошел собираться, — таракан, проигнорировав мой вопросительный взгляд, спрыгнул на пол, едва не царапнув по нему разбухшим от съеденного брюхом, и посеменил к выходу. А я пожал плечами и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.

Сколько я так просидел, точно не знаю. Кажется, я все-таки задремал, окончательно расслабившись и разомлев у камина. И открыл глаза только тогда, когда затылок кольнуло неприятным предчувствием, под ногами тревожно зашевелилась Зубища, а из ее пастей вырвался тихий предупреждающий рык. На который совершенно неожиданно ответил такой же тихий, но откровенно издевательский смешок. Причем чужой смешок. Неприятный. Подозрительно знакомый. Как слишком поздно прозвучавший сигнал тревоги, не успевший предупредить об опасности.

Услышав его, я замер, чувствуя, как по спине крадется отчетливый холодок, а Зубища зарычала громче.

— Успокой свою тварь, — свистящим шепотом посоветовали мне сзади. — Иначе я ее уничтожу.

— Зубища, цыц, — негромко велел я, лихорадочно размышляя. Затем на пробу поднял голову. Потом медленно и неторопливо поднялся сам, взглядом успокаивая недовольно сопящую нежить. Еще неторопливее и даже с ленцой отступил в сторону от камина, чтобы меня не освещало со спины предательски яркое пламя. И только после этого повернулся, бесстрастно взглянув в лицо пришедшего по мою душу существа.

— Тебя было трудно найти, — недобро улыбнулся знакомый до боли насм, про которого я думал, что больше никогда не увижу. — Но все же не невозможно: я запомнил твою НАСТОЯЩУЮ ауру, маг. Я обещал. И теперь пришел вернуть должок...

Глава 1

"Цените своих врагов: иногда они приносят гораздо больше пользы, чем друзья".

Гираш.

Надо сказать, насма в такой близи (а он стоял напротив в каких-то шести-семи шагах) я видел впервые. И, поскольку на этот раз он не удосужился прикрыть голову капюшоном, я смог без помех рассмотреть тщательно выбритый, покрытый сложной татуировкой череп; по достоинству оценить подрезанные по верхнему краю уши, в мочках которых тускло поблескивали в обрамлении серебра какие-то красные камушки; изучить невообразимое переплетенией узоров на его лице, а затем взглянуть на них вторым зрением и с изумлением обнаружить, что они, подобно линиям на моем теле, пропитаны вытяжкой из семян астериса.

Остальное было скрыто за полами длинного плаща, так что судить о телосложении насма я мог лишь приблизительно. Руки он закрыл кожаными перчатками, не оставив мне возможности рассмотреть строение пальцев и определить, были ли его когти врожденными или же стали искусственным благоприобретением. Шею прикрыл высоким воротником, поэтому судить о его истинном возрасте было затруднительно. Магический фон, несмотря на явно непростую тату, оказался абсолютно нейтральным. Так что единственное, что я мог сказать точно, так это то, что насм был выше меня на полголовы и гораздо шире в плечах. Тогда как остальные его способности по-прежнему оставались на уровне предположений.

Безусловно, появление гостя меня озадачило, и он это прекрасно понял. Более того, дал время опомниться и внимательно себя изучить. Он не пошевелился, когда вздыбившая шерсть Зубища отступила за мою спину, а затем беззвучно растворилась в сгустившейся там темноте. Просто усмехнулся, показав острые, больше похожие на волчьи клыки, зубы, проследил за ней взглядом, безошибочно определив, в каком из темных углов она затаилась. После чего подчеркнуто равнодушно отвернулся и, сложив руки на груди, пренебрежительно бросил:

— Она мне не соперница.

Я молча кивнул, продолжая внимательно следить за гостем, и он понимающе усмехнулся.

— Вижу, ты и правда знаешь наши законы... можешь говорить. Я не приму твои слова как вызов.

— Благодарю, — тут же отреагировал я, ни на миг не усомнившись в искренности насма. — С твоей стороны это действительно любезность.

— Не удивлен? — снова показал зубы убийца.

— Скорее, я в недоумении. Мне казалось, между нами нет никаких долгов.

— Свои долги каждый определяет для себя сам, — едва заметно качнул головой убийца. — И за чужие, к счастью, не отвечает.

— К счастью для кого? — рассеянно уточнил я, все еще не отводя взгляда от гостя, который до сих пор не проявлял враждебных намерений.

— Для всех. — Издал знакомый смешок насм. — О чем так упорно размышляешь, если не секрет? Прикидываешь, успеешь ли ударить?

— Нет. С твоим фоном это будет затруднительно сделать. Да и амулеты на тебе неплохие... а думал я о том, что вы все-таки — маги, — спокойно озвучил я крутящуюся в голове мысль. — Не ты один, не кто-то отдельный, а все вы... весь народ. Несмотря на то, что считается, будто такое невозможно.

— С чего ты так решил? — хищно улыбнулся пришелец, а его глаза недобро сверкнули.

Я только хмыкнул.

— В мой замок нельзя попасть с помощью стационарного телепорта — в этом месте слишком велики естественные магические возмущения. По этой же причине открыть сюда индивидуальный портал можно лишь с моего разрешения и после изменения конфигурации арки. Этого, как ты сам понимаешь, не произошло. Но, поскольку ты все-таки здесь, значит, использовал третий и единственно возможный способ — проник сюда с помощью дара... удивительного, редчайшего, я бы сказал, но именно дара — создавать и пробивать порталы самостоятельно. Одной лишь силой воли и внутренними резервами. Ничем иным вашу способность появляться абсолютно в любом месте просто не объяснить.

— Может, ты чего-то не учел? — прищурился насм. — Может, я пришел сюда своими ногами?

— У тебя сапоги чистые, — покачал головой я. — И на внутренней кромке плаща нет грязи, хотя он настолько длинный, что то и дело подметает пол. Даже если представить, что ты полдня ехал верхом и лишь последние сто-двести шагов от пригорка шел пешим, а перед самым входом в замок тщательно его почистил, не запачкать ноги на моем дворе невозможно — с утра шел дождь, поэтому перед дверью натекла огромная лужа, которую даже моим псам не удается перепрыгнуть, не испачкавшись. Так что по дороге ты этим вечером явно не ходил. И попал в замок отнюдь не через ворота. Не говоря уж о том, что в противном случае я бы узнал о твоем приближении заранее.

— Ты настолько уверен в своей охране?

Я только улыбнулся, когда в холл с любопытством заглянула некрупная белая кошка и, заметив незнакомца, с удивлением замерла. После чего повела носом, потопталась на месте, кидая на меня вопросительные взгляды, но затем все же осторожно вошла, придирчиво изучая рослого чужака.

Насм на ее появление никак не отреагировал. Даже головы не повернул, когда кошка, подойдя совершенно бесшумно, деловито обнюхала полу его плаща. Только поморщился, когда она вдруг подняла голову и требовательно, на редкость громко и пронзительно мяукнула. После чего нагнулся и, подхватив невесомую тварюгу за шкирку, быстро выпрямился. Причем сделал это настолько стремительно и красиво, что я не удержался и уважительно прищелкнул языком.

— Кошки — самые любопытные создания на свете: обожают все контролировать и исподтишка наблюдать за происходящим, — пояснил я недовольное урчание повисшей в воздухе кошки, принявшейся раздраженно дергать хвостом. — Обычно Мявка узнает о моих гостях первой, но ты и ее сумел удивить. Она пришла познакомиться.

— Жалкая тварь, — усмехнулся убийца, кинув быстрый взгляд на пушистую нарушительницу, и, не найдя в ней ничего, достойного внимания, разжал пальцы.

Мявка, шлепнувшись на пол, мяукнула громче. Затем фыркнула на грубияна, ловко отскочила в сторону, чтобы острый носок сапога не наподдал ей под брюхо, и проворно запрыгнула на стоящее рядом с насмом кресло. Откуда недобро уставилась на него ярко-синими глазами и возмущенно зашипела.

— Так о чем ты там говорил? — нейтральным тоном осведомился я, когда гость на мгновение отвлекся.

Насм фыркнул почти как Мявка и, отойдя от кресла на шаг, оставил сердитую кошку в покое.

— Я не заметил у тебя на стенах охранников.

— Я не об этом. Ты что-то говорил насчет долга?

Он неожиданно замер. Потом нахмурился, словно к чему-то прислушиваясь или о чем-то вспоминая. После чего вдруг широко улыбнулся, в третий раз продемонстрировав мне кончики заостренных... определенно подпиленных... зубов, и покачал головой.