04. Отставной дракон

Отставной капитан Фальк ненавидел свою работу. Особенно же он ненавидел одну из подчиненных, пилотессу Литту. Придраться к ней не было возможности, разве что по части техники безопасности: вечно она нарушала все мыслимые и немыслимые нормы... Вот и сейчас — вернулась из отпуска и принялась крутить в небе такие фигуры, что сам он, много лет воевавший, диву давался! Спасибо, не с курсантами, видимо, аэроплан проверяла.

Фальк тяжело вздохнул, и, прихрамывая, подошел к своей машине, спасибо, позволили оставить, кому нужна эта многажды чиненная рухлядь...

-Мы так не можем, — сказал он старику. — Не знаю, как она это делает, но у меня вряд ли получится. Прости, друг.

-Так полетели вместе! — весело сказала за спиной Литта. Шлемофон мотался у нее за спиной, на лице — вечная веселая улыбка, аэроплан чухает двигателем. — Никого нету пока, а мы покувыркаемся!

-Ну... полетели, — сторожко сказал он, не без труда забираясь в кабину. Литта поддержала его под руку, и он долго еще пытался проглотить ком в горле: вся база знала, что у него нет ноги. И Литта знала. И все равно норовила оказаться поближе к нему, а он старался уйти подальше, потому что она была красива, и одноногий калека, простой тренер на базе для начинающих пилотов, ей не пара...

-Первый, первый, я второй! — раздалось в наушниках. — Чего стоим, кого ждем?

-На взлет, — откликнулся он.

Взревел двигатель, Фальк прищурился, прикинул направление ветра и плавно, будто перышко, поднял свой аэроплан. Правда, чуть не рыскнул в сторону, когда снизу справа пронеслась Литта.

-Ты забыла, кто тут ведущий? — спросил он.

-Да ты телепаешься, как... даже не придумаю! — засмеялась она. — Ладно, сейчас перестроюсь... Эх ты, герой войны, разогнаться толком не можешь! Я и то тебя обгоню!

Его ударило в самое сердце.

-Ах, не могу? — произнес он. — Ну что ж...

Штурвал на себя, и небо уже совсем близко, старенький аэроплан захлебывается, но еще тянет, еще немного, и он над облаками... Готово!

-И кто тут не может? — спросил он.

-Ха, — ответила Литта. — Вверх посмотри, чемодан летучий!

Она была над ним. Каким образом девушке удалось разогнать свой летучий... да не чемодан даже, а гроб — у нее был двухместный, довольно большой, но тоже далеко не новый, — Фальк понять на мог.

-Давай в пике! — сказала она, и ее аэроплан попросту упал вниз.

-Литта, не надо, ты не сумеешь!.. — он кинулся вслед.

-Чего это я не сумею? — спросила она, выровняв машину почти над самой землей. — Рожденный с крыльями всегда будет летать. А ты козла сделал, позорище, а еще инструктор! Дай-ка так попробую...

-Только не петлю! — взмолился он. — У тебя мотор не вытянет!

-Да конечно, — ответила Литта, уходя вверх, и тут ее мотор действительно закашлял, чихнул пару раз, и идущая вверх машина вдруг сорвалась в штопор.

-Литта!

-Ой, ну подумаешь, заглох, — раздался в наушниках абсолютно спокойный голос. — Сейчас прочихается, заведется... Давай, давай, мальчик! Во-от... Видишь, хороший же аэроплан!

-Я чуть не поседел сейчас, — честно сказал Фальк.

-Неужто? — фыркнула девушка.

Он выдохнул. Литта была странной, очень странной, но любой аэроплан покорялся ей моментально, будто она родилась в воздухе. И курсанты ее любили, она умела ободрить, и от ее слов даже самые пугливые переставали бояться высоты... И еще она была настолько хороша, что Фальк запрещал себе смотреть на нее иначе как на сослуживицу. Он видел, какие парни навещают ее по выходным, а сам даже намекнуть не осмеливался...

-Что? — переспросил он.

-Я говорю, давай полетим в горы? У тебя горючего хватит туда-обратно?

-По идее, хватит, а если что, вернемся. А зачем тебя туда вдруг понесло?

-Да просто так! Там все в цвету, вид сверху обалденный, ты не видел никогда, что ли?

-Нет.

-Так полетели!

Аэроплан Литты выполнил-таки мертвую петлю — в эфире раздался восторженный вопль, — и ринулся к горам. Фальк пристроился ведомым.

У Литты была черная коса, с которой она наотрез отказалась расстаться, и зеленые кошачьи глаза. И еще она всегда улыбалась, даже когда было трудно или больно, хотя и накричать могла ого-го как! Голос у нее был такой, что перекрывал шум моторов безо всяких наушников...

Когда Фалька прислали на базу тренировать курсантов, поскольку ни к чему другому он не был пригоден, первое время ему было очень плохо: все косились на его костыль, инструктор, называется... А потом явилась Литта. Встала в на входе в штаб: на плече — рюкзак, на лице — та самая улыбка.

-Я слышала, вам тут летуны нужны, — сказала она. — Ну так я умею. Возьмете?

Фальк тогда неуклюже поднялся из-за стола, проковылял к ней и посмотрел сверху вниз.

-Иди домой, девочка, — сказал он и чуть не упал, когда она выхватила его костыль, повернула и снова сунула ему под руку.

-Вот так держите, удобнее будет, — серьезно произнесла она. — Другой нужен, эту корягу будто в лесу подобрали... хотя и там получше можно найти. А домой я не пойду. Если думаете, что я не могу сесть за штурвал... ну так испытайте. Кто тут у вас самый лучший ученик?

-Миро! — позвал Фальк, изрядно уязвленный, потому что свой костыль и правда подобрал в лесу. — Позови мне Сталя и вели заводить две машины.

-Которые?

-Любые, — улыбнулся Фальк. — Только не Сталя, случайные.

-Вот это дело, — весело сказала девушка и бросила рюкзак в угол. — Вот уж полетаем!

-Это с ней, что ли? — ошалел Сталь, лучший курсант в училище, но Фальк дернул подбородком, и тот пошел к случайной машине. Все знали, что с этим типом лучше не шутить.

Фальк знал, что аэроплан Сталю выбрали наверняка лучше, чем для пришелицы, да и она это понимала, но все равно запрыгнула в кабину, покопалась там и звонко крикнула:

-От винта!

Потрепанный учебный аэроплан чуть ли не прыгнул в воздух. Сталь ринулся за девушкой, но догнать ее не мог, как ни пытался: она то проваливалась вниз, то оказывалась чуть выше, то заходила с хвоста, и был бы у нее пулемет, Сталь бы давно лежал на земле...

-Так возьмете? — требовательно спросила она, приземлившись и сняв шлем. Кажется, она ничуть не устала, а просто забавлялась.

-Да, — ответил Фальк. Пилотов катастрофически не хватало.

Правда, отправлять ее куда-то он отказался наотрез, упросил начальника, мол, не справляется один с такой оравой курсантов, тот подмазал кого надо, и пришел приказ оставить Литту младшим инструктором. Она и не возражала, гоняла молодежь в хвост и в гриву, а Фальк медленно сходил с ума, потому что понимал: жить без нее не может, а она не захочет с ним быть. Оставалось одно: подняться повыше, да и остановить двигатель...

-Фальк! — позвала Литта в эфире. — Ты там уснул?

-Нет, а что?

-Грозовой фронт перед нами. Прямо пойдем или поднимемся выше?

-Выше. Наши табуретки летучие, как ты говоришь, грозу могут и не пережить.

-Иду в набор...

Аэроплан Литты легко скользнул вверх, Фальк последовал за нею, удивляясь в который уже раз, как это девушка научилась летать. Сама она никогда не говорила, а они были не настолько близкими товарищами, чтобы расспрашивать. "Родители выучили", — сказала она в ответ на вопрос, вот и все. Судя по всему, родители у нее были очень даже не бедными, и, думал Фальк, в училище она пошла в знак протеста. А потом услышал, как она говорит в трубку "Да вы что! Да тут обалдеть можно, как здорово, хоть машины старенькие! Отстань, папа, я не хочу замуж, я хочу летать и буду летать! Вот мама меня понимает, да? И люди отличные! Ну за задницу хватают, не без того, но я и сдачи могу дать... Ага, мам, я осторожно, не переживай! Всем передавай привет!"

Видел он это ее "осторожно", наверняка седых волос прибавилось, это уж точно... Когда она закрутила спираль по горизонтали, чуть не сшибая крыльями макушки деревьев, так он чуть в водонапорную вышку не врезался, до того испугался. За нее конечно, ему-то все равно... И как старый аэроплан переживал трюки Литты, было совершенно непонятно, но ведь переживал же! Механики даже не особенно ругались, проверяя его после полета.

Хуже было то, что этим фокусам она учила курсантов, а тем только дай поразвлечься...

-Фальк, а мы с равнины сможем взлететь? — услышал он.

-По идее, сможем. Горючего тоже пока хватает.

-Тогда садимся. Видишь во-он тот бережок? Правь туда.

-А зачем?

-А просто так, искупаемся. И не говори, что ты плавки забыл. Будто я голых мужиков не видела.

-Не засоряй эфир, — сердито сказал он, и Литта зафыркала.

Она приземлилась ювелирно, Фальк всегда любовался тем, как она это делает, сам-то прокатился лишних полметра по незнакомой полосе.

Здесь пахло травами и разогретой землей, и озерной водой, а вовсе не пороховой гарью...

Он не без труда выбрался из кабины и был благодарен Литте за то, что она стоит спиной, проверяя что-то в моторе своего "мальчика".

-Здесь же нельзя летать, — негромко сказал он, сообразив, что это за долина.

-Мне можно. Считай, что у тебя временное разрешение.

-Так ты...

-Да, я правнучка одного из хозяев. Но это не имеет никакого значения, — Литта обернулась и улыбнулась. — Пойдем купаться? Я в масле вся!

Он молча качнул головой.

-Ты иди. Я тут подожду.

Литта подошла ближе.

-Как это вышло? — тихо спросила она.

-Разбился, — ответил он, глядя в сторону гор. — Перелом, госпиталь... Гипс как-то криво наложили, началась гангрена, ну и... Ногу целиком хотели отнять, но тогда бы мне точно неба не видать... Я так сопротивлялся, что на меня махнули рукой. Спасибо, выжил. А может, лучше бы умер...

-Не неси чепухи, — зло сказала Литта. — Ты можешь летать! Пускай с протезом, но можешь! А прадеда моего парализовало ниже пояса, и то он не сдался, выжил и поправился!

-В это я верю, да только ноги не отрастают, — тихо ответил Фальк. — Не надо об этом, прошу. Дай посмотреть на эту красоту, когда еще соберусь...

"Уже никогда, — сказал он сам себе. — Хватит обманывать себя. Ты уже накопил достаточно пилюль. Скоро ты уйдешь в последний полет..."

-Ну как хочешь, — сказала она и начала раздеваться. Полетел наземь шлем, потом ботинки, комбинезон и нательное белье. Литта осталась в чем мать родила и преспокойно пошла к озеру, будто нагота вовсе ее не смущала.

Фальк смотрел вслед, приоткрыв рот, до того Литта была хороша на этом жарком солнце: тонкая, гибкая, по смуглой спине струится черная коса...

Он сел наземь в тени крыла своего аэроплана, прислонился к колесу, посидел немного молча, прикрыв глаза и запретив себе смотреть в сторону озера.

-А мы отлетались, — сказал Фальк наконец. Он всегда разговаривал со старым другом. — Не могу больше. Тянет в небо, а сил не осталось ни у меня, ни у тебя, который ведь раз чиним. Может, так и лучше? Полетим с тобою вместе, заглохнет мотор, вот мы и... А она выберет себе красивого парня из тех, что к ней приезжают, бросит авиацию, детей нарожает, будет жить счастливо... Ты сдурела?!

Он схватился за щеку.

-Это мои братья и дядья, кретин! — прошипела Литта, застегивая комбинезон. — Правильно говорит бабушка, мужики могут думать только об одном! А я думала, ты другой, раз любишь летать... Вижу, ошиблась. Все. Пора возвращаться на базу.

Она отошла к своему аэроплану, погладила его по борту, снова полезла в двигатель. С длинной косы капало.

"Братья и дядья? Такие разные? — подумал Фальк, неуклюже поднимаясь. — Там и рыжие, и светлые, и черноволосые, как она сама, и темнокожие были даже, я ведь видел..."

-Прими рапорт об отставке, — сказала Литта, не поворачиваясь. — Я возвращаюсь домой, как ты мне велел еще при первой встрече.

Фальк открыл было рот, чтобы сказать, мол, не глупи, и вдруг понял, что она плачет, прижавшись к нагретой солнцем обшивке своего "мальчика".

-Извини меня, — сказал он, дотронувшись до ее плеча. — Я не хотел тебя обидеть. Я же не знал, кто все эти люди... А ты красивая, я и подумал, что это твои кавалеры.

-Ты хоть понял, что назвал меня шлюхой? — серьезно спросила Литта, по-прежнему не оборачиваясь. — Кто еще каждую неделю будет менять парней?

Фальк похолодел. Стало быть, он вот так походя оскорбил свою несбыточную мечту? И он думал, что хуже ему быть уже не может?..

-Я... Литта, я глупость сморозил, клянусь! — выговорил он. — Прости, я могу встать только на одно колено...

-Прекрати, идиот! — Литта кинулась поднимать его. — Прощу тебя, так и быть, мужчины все дураки, как бабушки говорят... Только ты впредь думай, прежде чем ляпать чего-ничего, хорошо?

Он кивнул.

-А что ты так дрожишь? Перегрелся, что ли? — слезы у девушки уже высохли, и она явно перестала злиться. — Давай я тебя в озеро макну, оно холоднющее! Фальк? Ты что?

Он стоял молча, опустив руки и не зная, что сказать. И стоит ли вообще говорить. Потом сунул руку во внутренний карман и достал пузырек от какого-то лекарства, он даже не знал, от какого, подобрал где-то. Пузырек был под завязку набит пилюлями, которыми пичкали его в госпитале, а потом в больнице. Фальк выяснил, как они действуют и сколько их нужно выпить, чтобы расстаться наконец с землей насовсем.

-Я отлетался, — просто сказал он.

Зеленые глаза Литты сперва сделались круглыми, потом опасно сузились.

-Ты сдурел? — спросила она сквозь зубы.

Фальк молча покачал головой. Он не хотел ничего объяснять. Боль — ерунда, можно и потерпеть, но то физическая боль, а внутри болит иначе, и лекарствами этого не заглушить. "Лучше бы я и впрямь умер тогда", — подумал он, и в этот момент Литта вышибла у него из руки пузырек и принялась яростно топтать каблуком, растирая таблетки в мелкую пыль.

-Что ты делаешь?.. — выдавил он. Теперь ему еще полгода придется...

-И не думай! — выдохнула она. Сейчас Литта не улыбалась, а выражение ее лица пугало. — Не смей даже думать об этом!

-Ты что, верующая? — спросил Фальк спокойно. — Я — нет. Мне наплевать на высшие силы и посмертие, мне будет уже все равно.

-Фальк, но зачем? — выговорила она, и он впервые увидел слезы у нее на глазах. — Я не понимаю, зачем?! Или почему?

-Я же сказал. Отлетался. Не могу больше. И не хочу. Меня тут ничто не держит, вот я и решил уйти.

-Как это — не держит? — нахмурилась Литта. — А работа твоя, ребята-курсанты, они же тебя любят, ты не замечаешь, что ли? Вокруг столько всего интересного, мир такой огромный и красивый! Не понимаю!

-Ребята хихикают у меня за спиной, мол, колченогий инструктор, вояка нашелся... А вокруг... — он отвернулся. — Какая разница, что там в мире, мне туда все равно не попасть. Долину вот увидел, спасибо тебе, я и не знал, что бывает на свете такая красота... Да что ж ты делаешь!

-Ума тебе вкладываю, — зло ответила девушка, глядя, как он потирает горящую щеку. — Совсем рехнулся! Правильно прабабушка говорит, что мужикам надо ума подбавлять, можно и сковородкой! Прадед-то, я говорила, тоже хотел убиться, когда обезножел, а она не позволила. И живы-здоровы оба, слава всему сущему, и летают вместе...