Варнинги: те, кого не устраивает существование в этом мире не только гетеросексуальных отношений, просьба уйти сразу, не читая.
Глава 1
Тилана-Царена
939 год.
— Кто-то остался? — Дамьен вопросительно посмотрел на лейтенанта.
— Д-да. — в коротком слове было столько от "чтоб он сдох, скотина", что Дамьену стало интересно.
— И кто же?
— Командир десантного отряда. Он... он всегда опаздывает.
— Всегда? К началу операции тоже?
— Нет, — а это короткое слово переполняло "к сожалению... чтоб он сдох, скотина!". — Он... он...
Дамьен вздохнул и, из жалости к себе, а не штабному офицеру, закончил:
— Демонстративно игнорирует старших по званию. Настолько незаменим?
Лейтенант еще не поверил, что чужую вину ему не припишут, но заикаться перестал:
— Один из лучших. Как и его парни. Иначе их бы тут не было.
— Отрадно. Как его зовут? Сейчас не дождусь, так в коридоре поймаю.
Да, он должен знать имя командира армейской части своей охраны. И Каору ему присылал список. Но между чтением и долгожданным сном в челноке Дамьен выбрал второе.
Укоризненную паузу лейтенант выдержал, но имя назвать не успел. Коротко стукнув по переборке, в каюту ввалилось... нечто. Точно десантник: далекий от физического совершенства человек не прикинулся бы таким тюфяком. И постеснялся бы, и не сумел.
— Капитан Рейджи Акерра по ва...— он соизволил поднять глаза. — К вашим услугам, — закончил уже мягче и с диковато-нервной ухмылкой. Дамьен понадеялся, что сам не улыбается так же.
— Капитан Акерра, я все же напишу на вас рапорт, — вылез лейтенант, дав передышку. — Любая наглость должна иметь пределы. Полковник Фланнери был вынужден...
Акерра вздрогнул. Так и не удосужился выяснить, с кем переспал?
— Лейтенант Даррелл, — с ударением на звании, — Полковник Фланнери сам определит наказание за мой проступок, если сочтет нужным. Я могу лишь принести свои извинения за то, что не знал о его визите. Иначе не посмел бы заставить ждать.
В третьем лице, но глаза в глаза. Фразы настолько нейтральны, что неприкрыто непристойны. Выгнать к демонам этого Даррелла. И забыть о том, что парень откровенно лжет высокому руководству: он не мог не знать, кого посадили ему на шею.
— Я вам не мешаю? — светским тоном осведомился Дамьен. Больше для лейтенанта, чтобы тот прекратил провоцировать Акерру на игры в двусмысленность. Это у десанта форма свободного покроя.
Выслушав обоюдные заверения, что они-бы-никогда, Дамьен выдернул из планшета флешку, передал Дарреллу и кивнул Акерре.
— Принято. Но хотелось бы надеяться, что в более ответственные моменты вы не будете столь небрежны.
Так, он не хотел двусмысленностей!
— Приложу все усилия, чтобы доказать вам это.
И ведь язык не поворачивается сказать, что лучше бы не представилось случая. Дамьен кивнул и жестом отпустил обоих. Процедура знакомства наконец-то завершилась. Формальность, выматывающая не хуже полноценного заседания Совета. Кто боится, кто ничего не понимает, кто вон... только что не с пивом. Дамьен запер дверь, стянул пиджак и упал на стул, запрокинув голову. Две недели перед отлетом были слишком насыщенными, чтобы хватало времени на тоску по чересчур короткой ночи.
Конечно, Дамьен выяснил, кого подцепил в баре. Стандартное досье. Краткая биография. Список операций и наград. Пара выговоров за превышение и самодеятельность. Что-то о привычках и увлечениях. Пункт о "моральном облике" заставил улыбнуться. А графа с уровнем интеллекта не повестись на сегодняшний спектакль.
Тихо пискнул комм. Дамьен неохотно скосил глаз и включил связь:
— У вас все в порядке?
— Как ни странно, — в голосе Каору дрожала ирония. — Ты специально игнорируешь моих ребят?
— Я на них еще насмотрюсь, — Дамьен тяжело вздохнул. — А они меня и так видели. Их дело — обеспечить мою безопасность, а не лично поздороваться за руку.
— Отдохни во время полета, хорошо?
— Постараюсь. Да, Мартин появлялся?
— А как же. Счастливый и горящий трудовым энтузиазмом.
— Я ему говорил, что весной отпуск не получится. Ладно, потом догуляет. Рика вас строит?
— А как же. Кроме меня. Особист для особистов, страшнее зверя нет, — Каору широко улыбнулся. Спортивная грызня давно стала их с Рикой любимым хобби.
— Она все еще ревнует.
— Тебя ко мне?! Я так соглашусь с Ричардом, что ей нужно замуж.
— Пусть он и женится? — предложил Дамьен.
— Только если ты подпишешь приказ. И то сомневаюсь. Ладно, отдыхай. Правда, отдыхай. Надеюсь увидеть тебя бодрым и в хорошем настроении. До связи.
— До связи, — кивнул Дамьен погасшему экрану
Надо будет потом узнать, когда отпуск у Альдери, и подарить ему Каору на пару недель. Дамьен поднялся и потянулся с хрустом, до ломоты в костях. Офицер Торнбери, конечно, ревнует напрасно... с какой стороны не посмотреть. Но вот что напрасно именно к Каору, все еще жаль.
Дамьен отстегнул комм и вышел из каюты. Решительно, быстрым шагом, чтобы не передумать. Поэтому тормозить пришлось тоже решительно, чтобы не врезаться в Рея. Иначе случилась бы катастрофа, прямо там, в коридоре. А так удалось быстро затащить Акерру к себе. И прижать к переборке изнутри каюты, а не снаружи.
Не было ни тени непонимания или колебаний. Только посчитанная в слепом перемещении по отсеку мебель, крышка стола под лопатками и сбивчивая ругань Рея, путающегося в обуви и брюках. Он не тратил время на изыски, Дамьен не взял смазку, а расплачиваться будет стол. Рей вцепился в край поверх пальцев Дамьена, сминая уже все вместе, до хруста. Зубы смыкались то на ключице, то на подбородке, пока не удалось впиться в губы, разжимая их языком. Дамьен прижимал Рея боевым захватом, не давая сменить ни позу, ни темп, кусая и тут же зализывая в ответ. Отпустил только, чтобы вцепиться в свой член и кончить, чувствуя, как дернулся, зарычал и ткнулся макушкой ему в грудь Акерра.
Спускаться на пол не хотелось. Рей смахнул планшет и улегся рядом, ладонью растирая капли пота и спермы по его груди. Картина 3D с эффектом присутствия. Он хоть дверь запер?
— Выпить или продолжим?
Рей задумался.
— Выпить, в душ и продолжим.
— Выпить прямо в душ? — Дамьен перевернулся на бок, чтобы видеть любовника. Умиротворенно-наглого, расслабленного и готового ко всему. В конце концов, десант не сильно отстает от спецкорпуса.
— Лучше там продолжить.
Рей спрыгнул со стола, потянулся. Дамьен с удовольствием рассмотрел, вспоминая и выискивая новое. Вот все бы это сейчас языком, медленно. Но ведь дотронешься — и опять перемкнет.
— Ну и?
Акерра посмотрел через плечо, почесал ногу под ягодицей. Дамьен посмотрел чуть выше, оценил и вздохнул: точно перемкнет.
Дамьен привык сам с собой шутить о злоупотреблении положением. А реально злоупотреблял, да еще вот так, едва не впервые. Каждую совместно свободную минуту он проводил в постели с Реем. То в своей, то в его каюте, влияла смена дислокации лишь на фантазию: у Акерры и койка уже, и каюта меньше. Через два дня Рей перестал требовать "прекратить тратить время на глупости" и осознал прелесть "изврата только для спецуры". Еще через два Дамьен подтвердил высокую квалификацию особого отряда и разглядел на стыке бедра и паха Акерры татуировку в виде герба Союза. Сам Акерра на шестой день по стеночке, с закрытыми глазами, но приполз к Дамьену после триады из дежурств-тренировок-дежурств и на нем же заснул. Не только не раздевшись, но даже не поздоровавшись. Смеяться над рефлексами у Дамьена сил тоже не хватало, поэтому, он молча уложил страдальца спать на диване. А сам ушел в рубку, доставать вахтенных офицеров.
Он не спрашивал Рея, что тот думает об их связи, они вообще разговаривали немного и больше о пустяках. Оба старались сохранять дистанцию, готовые разбежаться сразу, как наваждение пройдет.
— Как часто ты бываешь снизу? Не со мной, а вообще.
Рей полулежал, прижавшись затылком к груди Дамьена, прикрыв глаза, и грыз шоколадку. Вслух он последние минут десять только чавкал, поэтому Дамьен среагировал не сразу.
— Постоянно. Почти на каждом Совете.
— Я серьезно. — Акерра запрокинул голову, видимо, подтверждая эту серьезность.
— Часто.
— Ясно, — вздохнул Рей, снова закрывая глаза.
И что ему ясно? Или он забрался в корабельную сеть и прочитал подшивку сплетен о личной жизни министра безопасности? Впрочем, правды там никогда не водилось. Ни по событиям, ни по персоналиям.
— А тебе действительно безразличны и мое звание, и мой пост?
— Мне ж не замуж, — лениво фыркнул Акерра. — А ты регалии в койку не тащишь.
Он сунул в рот последний кусок, кинул обертку на пол, изогнулся, дотягиваясь до губ Дамьена. Шоколад в поцелуе таял медленно, растворяясь горькой сладостью. То, что это собирался быть четвертый раз за вечер... это собирался быть всего четвертый раз за вечер. К концу полета им установят памятник. Посмертно.
За пять часов до орбиты Царены Дамьен выгнал Акерру и заснул. С ним под боком не получалось, что бы он не обещал Каору. Все вот это — теплое, сильное, гладкое, отзывчивое... Можно не продолжать, ассоциативный ряд предельно ясен. А Дамьену нужно выстоять две торжественные церемонии и нести что-то с трибуны. Рей смылся моментально. Видимо, тоже вспомнил, что ему изображать почетный караул.
Пока челноки готовили к посадке, Дамьен перечитал свою будущую речь, отправил письмо Валину и пробежался по неофициальным отчетам Картера с Хидэо. Все шло гладко. И жалоб только две, на Хидэо и на Веласкеса, обе от Рики. Дамьен даже открывать не стал, иначе соскучиться по работе точно не удастся. Вроде бы серьезное заведение, решают судьбы мира. Но возвращаться к обязанностям оказалось нелегко. Мысли с официальных процедур соскальзывали на то самое теплое и сильное. Хвала Космосу, Акерра не с Тиланы, иначе пришлось бы или высылать его, или переносить штаб-квартиру. Самоконтроль помогал, когда Рея не было рядом. Секретные техники — пока Акерра не стягивал футболку. Утрирует, но нельзя тратить столько сил, чтобы находиться с кем-то в одном помещении. И не денешь его никуда. И так только репутация Дамьена спасает обоих от шаржей и комиксов, да и спасает ли? От ставок — наверняка нет. Кстати, надо спросить у Рея, на кого ставят больше.
Царена — один из древнейших населенных миров, сырьевая купольная колония. На взгляд Дамьена, людям изначально не стоило тут селиться: автоматические посты, сменные бригады контролеров оборудования и хватит. Но на заре освоения этой части космоса метановая атмосфера не отпугивала поселенцев. А теперь Союз стал последним шансом: купола трещали по швам, новые строить не из чего. И не на что. Добычу на рудниках не увеличить — человеческий ресурс ограничен, так что теперь этот ресурс станет головной болью метрополии. Союз не испытывал недостачи в рабочих руках, только красивые жесты тоже нужны.
Спуск занял много времени, атмосфера Царены — вызов мастерству пилотов. Если бы в челноке позаботились об отдельных каютах, Дамьен бы заснул, но салон был общим, а речь не такой и длинной, поэтому пришлось любоваться отрядом сопровождения. Он состоял пополам из бойцов спецкорпуса и десанта. Все в черной форме, только спецкорпус в повседневной, а десант в парадной. Дамьен постарался незаметно высмотреть Акерру. Отрешенно-невозмутимый вид, сосредоточенный взгляд, но единственный без напускной неприязни к соседям из "спецуры". Дамьен мысленно посочувствовал: Рею бы уже не поверили. Интересно, ему удастся избавиться от титула любовника министра безопасности и станет ли он тратить на это силы?
Дамьен уселся настолько вольготно, насколько позволили силовые ремни, и вздохнул. Неприятная задача, а он пялится на Акерру даже в двух-трех километрах над серыми вершинами куполов. Впрочем, может, так оно и лучше. Тут не о чем думать, это надо только пережить. И Царену и Акерру. А для начала — встречу на высшем уровне. Несмотря на бедственное положение планеты, управляли ею люди на удивление вменяемые. По крайней мере, свое положение они сознавали и ни с просьбами, ни, тем более, с требованиями, не спешили. И президент Эркхарт и премьер Вильшез понимали, что вступление в Союз даст возможности, но никак не материальную выгоду. И этому Дамьен искренне радовался, сглаживая паузы местным вином.
А почетный караул застыл возле дверей и за его спиной, неплохо гармонируя со светло-песочной отделкой стен. И Акерра, сволочь неугомонная, почти незаметно, уголком рта, постоянно улыбается ему. Дамьен сам был готов сделать ставку: Рею скучно, он не видит угрозы и развлекается, как может. И вообще, он боевик, а не декоративный солдатик из свиты.
В кабинет проскользнул секретарь, склонился к Эркхарту, Дамьен расслышал: "трибуны заполнены". Улыбка Акерры стала сочувственной. Вряд ли он догадывался, насколько Дамьен не любит подобные выступления, но пришлось кстати. Дамьен поднялся, пропустил вперед премьера, вышел на балкон последним и остановился за портьерой. Секретарь предложил кресло, но Дамьен отказался. Расслабится он после того, как расскажет нищему миру о том, какое радужное будущее его ждет.
Президента он слушал краем уха, чтобы не упустить отсебятину и не пропустить свой выход. Эркхарт говорил семь минут вместо расчетных десяти, и закончил речь его именем. Толпа молчала, Акерра и суб-капитан Романеску подались вперед. Дамьен остановил их жестом и шагнул к мембране транслятора. Приветствие прозвучало в полной тишина, пара не менее стандартных фраз — тоже. Люди ждали и не меньшего, чем обещания пригодной для дыхания атмосферы, здесь и сейчас. Третья фраза тоже была вполне обычной. И с задних рядов долетело: Долой Союз! Долой особый отряд!
Прорвало. Народ зашевелился, зашумел, кто-то оглядывался, кто-то напряженно ждал реакции министра. Провокация? Дамьен скосил глаз на Эркхарта. По крайней мере, не правительственная. Наверху мелькнули синие мундиры полиции, и Дамьен вскинул руку.
— Я могу ненавидеть ваши взгляды, но я готов на все, чтобы дать вам возможность свободно высказывать их, — а вот этой тишины он уже ждал. Озадаченной, вопросительной, даже испуганной, — говорил древний мыслитель, и мне нечего ему возразить. Ни как представителю Союза, ни как его гражданину. Потому что именно этот принцип лежит в основе всех союзных законов. Я не призываю верить мне слепо. Свод законов Союза уже есть на Царене. Закон не диктует, что думать и что говорить. Не диктует и как поступать, лишь предостерегает от действий, которые идут во вред обществу. Часто забывают, что Союз — не эфемерное явление, не несколько человек, обличенных властью, а каждый, даже еще не родившийся, гражданин. Хотя несколько человек, обличенных властью, тоже. И те действия, которые могут причинить вред Союзу, в лице всех его граждан, караются. Тем жестче, чем выше степень этого вреда. Но слово не приравнивается к делу, поэтому, я, как гражданин и официальный представитель Союза, не вижу причин наказывать этого человека. Разумеется, если он нарушил местные административные законы, то тут я бессилен, но, — Дамьен повернулся к Эркхарту и улыбнулся, — я прошу. В честь праздника.
Президент расцвел на глазах, на трибунах зааплодировали, дальше Дамьен говорил тоже в тишине, но не настороженной, а заинтересованной. Кто-то проникся, кому-то стало любопытно, на что он способен еще. Этим не повезло: больше Дамьен от запланированной речи не отклонился. А вот над завтрашней надо будет поработать.
Раскланявшись и скрывшись из зоны охвата камер, Фланнери поманил к себе Романеску.
— Проследи, чтобы недоумка правда не посадили. И... прогуляйся по городу, ладно?
Тот отсалютовал и исчез. Дамьен оглянулся на Акерру. Вернется Джет, отправить Рея с той же целью? Он должен лучше представлять специфику жизни под куполом.
Банкет закончился рано: на ночь купольное освещение выключали, и люди предпочитали возвращаться домой заранее. Конечно, оставались фонари на улицах и автомобильные фары, но Дамьен, выглянув на улицу, привычку одобрил. И зашторил окна. Хвала Космосу, следующей ночью он будет на корабле.
Но апартаменты ему выделили роскошные даже по меркам Тиланы. Дамьен погладил крышку письменного стола. Натуральное дерево, на Царене его не должны были видеть еще с войны. Значит, почти антиквариат. А стоящий на нем компьютер — антиквариат без "почти". Стандартный планшет, который есть у любого школьника, имеет больше ресурсов и возможностей. Дамьен достал свой, положил рядом. Подумал и включил.
Надо отправить копию сегодняшних записей Даррелу, пусть перешлет в штаб для анализа. Хотя и так очевидно, что основной выгодой и проблемой Союза от Царены станет эмиграция. На что бы не рассчитывала элита, как бы не намекала весь вечер на свои нужды, большая часть населения покинет планету в течение десятка лет. Месторождения пока еще богаты, но, с выходом на внутренний рынок Союза, иссякнут быстро. Больше Царена ничего предложить не сможет. Только руки и мозги. И нужно проследить, чтобы не в буквальном смысле.
Уже хорошо, что население пока вполне здорово. Неприятный опыт предшественников, который теперь разгребали они с Кейси: из дыры под названием Рудничная вывезли тех, кто оставался там до переворота. В основном стариков и калек. И большая часть спасенных погибла в первые месяцы, не выдержав акклиматизации даже на самом мягком уровне. Политическая палка о двух концах. То, что не можешь спасти всех, не повод не пытаться, но общественное сознание всегда настроено негативно. Оно не видит спасенных тысяч, оно плачет по сотням, которым не повезло.
Фланнери дождался подтверждения от Даррела, открыл файл с завтрашней речью и задумался. С мысли сбил писк планшета: пришло сразу три файла. От Хидэо, от Романеску и от Акерры. Суб-капитан прислал отчет о вечерней прогулке, Каору — соображения по поводу назначений на Царену, Рей — тоже отчет о вечерней прогулке. Сговорились угробить начальство проблемой выбора. Дамьен вздохнул и открыл письмо Акерры.
На официальный документ оно тянуло с трудом, зато читать интересно. Любой специалист особого отряда грешил некоторой предсказуемостью восприятия. Точнее даже, априорной заданностью отправных точек этого восприятия. Сам Фланнери не был исключением, годы обучения и работы даром не проходят. На качество работы эта особенность если и влияла, то не в худшую сторону, но иногда предсказуемость утомляла. А в докладе Рея совместились взгляд военного, жизнь которого напрямую зависит от его наблюдательности, и непосредственность мальчишки-подростка. Второе — в определениях. На редкость метких, но не всегда полностью словарных.
В дверь постучали. Дамьен удивленно покосился на обзорный экран. Пятерней в косяк, прищурившись в потолок, на глазах у своих подчиненных... Дамьен схватился за голову. Это уже не комедия, это фарс на грани сюрреализма. Он не удивится, если парни за дверью потому невозмутимы, что глазам не верят. И ситуация кошмарна вдвойне потому, что не открыть — сделать представление еще более увлекательным.
