|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Варнинги: те, кого не устраивает существование в этом мире не только гетеросексуальных отношений, просьба уйти сразу, не читая.
3 глава.
В парке было прохладно. Здесь всегда работал климат-контроль, и Эйлин это нравилось. Коренных тиланцев устраивала вечная жара Центра, но Эйлин привыкла к долгой зиме и умеренно теплому лету. Лили носилась по газону, пытаясь поймать разноцветную бабочку. Минут пять назад к ней присоединился помощник, его мать улыбнулась Эйлин со скамейки возле фонтана.
Тилана, скорее, нравилась Эйлин. Чистотой, ощущением свежести, несмотря на температуру, покоем и порядком на улицах. Здесь было нестрашно заблудиться ночью в незнакомом районе с карточкой на миллион, забытые в кафе вещи всегда оказывались на том же месте, а дети возвращались из школы одни, даже если им нужно было проехать весь город. Окажись Эйлин в Центре при других обстоятельствах, она бы влюбилась в планету, а сейчас ей сильно мешало невидимое, но постоянное присутствие особого отряда. Раз в две недели ее обязательно вызывали на допрос, и она никогда не знала, каким будет следователь, как он станет давить на нее на этот раз. Она подозревала, Мартину достается больше и чаще, но он упрямо не жаловался, да и мог привыкнуть к такой жизни за десять лет службы.
Эйлин еще не развелась с ним. На этом так настаивал особый отряд, что она отказалась из принципа. Сначала из принципа, а потом поняла, что ее устраивает жизнь с Картером. С ее стороны, наверное, было очень эгоистичным считать, что его тоже ничего не напрягает, но он точно знал, на что шел, когда затевал эту женитьбу. И перед Эриком ей почти не было стыдно за то, что ей нравятся вечерние разговоры с Мартином за чаем, дневные прогулки в выходные и утренние пикировки, кто первым займет ванную. Эрик сам хотел, чтобы так получилось. По крайней мере, она хотела надеяться, что он желал ей именно этого, когда все хорошо настолько, насколько возможно. Она сама ругала себя за сомнения, потому что все шесть лет замужем у нее не было ни единого повода считать иначе. Но сомнения все равно были, потому что сначала он отдал ее офицеру Союза, потом... ну да, если он выжил, то глупо было бы давать ей знать о себе. Но она всего лишь женщина, не солдат даже, ей сложно сразу принять все это как данность.
Мимо прошла шикарная девица, обдав Эйлин ароматом дорогих духов. Слишком резким для жары, но Эйлин могла и просто завидовать, потому и судить так. На Тилане было много красавиц. Эйлин никогда не жаловалась на внешность, правду сказать, она и не думала о ней столько, чтобы жаловаться, но тут начала. Даже не удержалась, рассказала Мартину. Тот старался не засмеяться, но улыбку не скрыл, и, по его словам, процентов девяносто этих красоток были произведением искусства пластических хирургов или генных дизайнеров. Точно случайных, но столь же шикарных вариантов, он сам встречал два, и первый был сыном второй.
А вот тут Эйлин сама улыбнулась. Этот первый ее пугал немного, но, когда он был рядом с Мартином, она умирала от умиления. Правда, было опасение, что Мартин, из любви к другу, будет уделять ему куда больше времени, чем ей, но эти мысли она гнала, сознательно и всеми силами. Уже не первую неделю гнала, и все не могла прогнать окончательно.
Тогда они три дня, как прилетели, и обживались в новом доме. Мартин сам удивился, что в новом, пробормотал, что оторвет кому-то хвост по самые уши, но вещи перевозил и расставлял почти с удовольствием. Эйлин помогала, потому что так было проще не думать ни о чем. Мартина с утра опять дергали в штаб. Эйлин еще не понимала до конца, что так теперь и будет, не простят ему жену с Ниверне, и, похоже, ему так тоже было проще не думать. Когда в дверь позвонили, они оба подпрыгнули, Эйлин даже сумку выронила, хорошо Лили была наверху и спала.
Мужчина за дверью был в форме, но Мартин не спросил, что нужно, а бросился ему на шею, у Эйлин снова сумка выпала, только что подобранная. Оказалось, лучший друг, высокий, тонкий, красивый, Эйлин даже не поверила сначала, не бывают такими лучшие друзья. Пока Мартин искал выпивку, чтобы потом уже, наверху, в кабинете, поговорить, Эйлин выбралась из дома и залезла на дерево, напротив окна в кабинет. Знала, что нехорошо так, но... Листвы было много, не должны ее разглядеть, пусть и особисты.
— ... сделать нельзя, — донеслось до нее первым, когда мужчины открыли дверь и вошли в комнату. Там еще было все накидано, сесть толком некуда, и друг этот, Дамьен, устроился на подоконнике, спиной к веткам.
— Ну, как нельзя, Мартин? Не может быть такого, — он замотал головой и выругался вполголоса. — В чем вы виноваты? Ты — ладно еще, а она в чем? В провале наших войск на Ниверне?
— А этого мало? — Мартин остановился рядом с ним, но тоже спиной к окну. — Дамьен, я знаю, что ты всегда был оптимистом, но захотят вышвырнуть — как ты им помешаешь?
— Но, если до этого дойдет, я могу обратиться к Кейси. Или к отцу. Мозг вынесут, но не откажут.
Мартин тихо засмеялся.
— Не-ет, я буду последним, кто станет подбивать тебя идти к отцу на поклон. Да и не выгоняет меня пока никто. Если все же выкинут, сам найду, где устроиться. Если нет — то и говорить не о чем. Придется всего-то перетерпеть. Сколько месяцев они могут развлекаться? Скоро появится кто-нибудь новый, о нас забудут.
— Кто здесь оптимист, — Дамьен вздохнул и завозился на подоконнике. — Но ты настолько не хочешь с ней разводиться?
Эйлин и так не шевелилась, а сейчас и дышать перестала, чтобы не пропустить ответ.
— Я сейчас окончательно этим ее подставлю, вплоть до депортации. Иначе освободил бы, конечно. Честно, я понимал, что не только помогаю, но и привязываю к себе желанную женщину... все еще желанную, так что, я и для себя старался тоже. И буду стараться, — кажется, он усмехнулся. — Одно другому не мешает.
— У тебя стоит после допроса?
— Пошел ты, — Мартин толкнул друга в плечо. — Я за Эйлин боюсь. Пока еще с ней просто разговаривали, а как начнут опускать потом? Она может не выдержать...
— Она выдержит — у нее ребенок, — Дамьен слез с подоконника, обернулся к дереву и... подмигнул. — Мы забыли бренди внизу, пойдем лучше просто выпьем.
Они ушли, а Эйлин чуть не упала с дерева. Оказывается, Дамьен знал, что она там? Как же Мартин ее не засек? Не ожидал, наверное, и не до этого ему. А этот... друг лучший! Она собралась слезать, а потом остановилась, цепляясь рукой за ветку. А ведь он дал ей понять, что Мартину тоже очень тяжело сейчас, просто он скрывает. Напрямую сказать — низко даже, Мартина не заставишь, а так — все всё поняли, но ничья гордость не задета. И Эйлин может делать вид, что не было ее на дереве, на пляж она ходила, пользуясь тем, что Лили спит и ночью прохладно. Специалист. Если такие же будут ее допрашивать...
Но это было месяц назад. Теперь она почти подружилась с Дамьеном, поговорила с Мартином о том, что не разведутся они, пока Эйлин гарантированно не останется в пределах Союза и полноправным гражданином, нашла себе сетевые курсы дизайна и научилась жить без Эрика. А еще научилась бояться за Мартина. Сегодня выходной, Мартин всего лишь лейтенант, но его вызвали рано утром, и до сих пор Эйлин не могла с ним связаться.
Она и пошла с Лили в парк, чтобы отрешиться от нехороших мыслей. Тут было проще, чем дома, сделать вид, что все в порядке. И Лили нашла себе развлечение, а не спрашивала постоянно, где Мартин... как раньше об Эрике. И когда она успела привязаться к Мартину? Эйлин ему не доверяла ничего, кроме разогрева каши и сказки на ночь, а купленный ею игрушечный монорельс Мартин с Дамьеном собирали часа четыре, не подпуская ребенка поиграть, пока не нарезвились сами. Эйлин шипела, а Лили веселилась, глядя на двух взрослых придурков, голова к голове на четвереньках.
Дом. Их ненормальный брак по расчету превратился в нечто, что все остальные назвали бы семьей. Но для семьи нужно большее. Мартин хороший, заботливый, забавный и очень привлекательный, но она все еще чувствовала себя женой Эрика. Она пробовала копаться в сети, но советы там были настолько противоречивыми, что непонятно становилось, каким из них пользоваться. Жалко, что у нее здесь нет подруг. Не с Дамьеном же ей обсуждать этот вопрос.
Да, а еще у нее появились новые свекор и свекровь. Мартин не рассказывал им о смене своего статуса, потому что они собирались сразу разводиться, но теперь развод откладывается. Он так и продолжит все скрывать от родителей? И сколько еще месяцев?
Как все сложно. И где же Мартин? Эйлин вздохнула, подозвала Лили и пошла с ней бродить по городу. Деньги у нее были, Мартин всегда оставлял. Эйлин долго сомневалась, имеет ли на них право, но, опять-таки, Мартин понимал, на ком женится. Не умирать же ей и Лили с голоду и не ходить в обносках только потому, что неприлично тратить чужое?
Мартин вернулся почти ночью, перекинув китель через плечо, и... пьяный. Если бы Эйлин спала, она бы не узнала ничего, а так, она читала в гостиной книгу, и Мартин почти выпал из дверного проема ей на руки.
— Как тебя угораздило? — не выдержала она, уронив его на диван.
— Пон-нятия не имею, — признался он, запрокинув голову и глупо улыбаясь орнаменту плоских ламп. — Я... пил. И... пил. А потом снова пил. Да... И хочу выпить еще. У нас есть?
Взгляд был неожиданно трезвым. Видимо, чтобы отключить сознание, боевику спецкорпуса нужно куда больше. Эйлин собиралась спросить, что с ним в штабе творили, но теперь передумала. Какие еще нужны свидетельства того, что издевались? Она отвернулась, закусила губу, чтобы не заплакать, и пошла к бару.
— Вот, — Эйлин поставила на столик бутылку и два стакана.
— У м-меня двоится? — Мартин помахал рукой перед носом.
— Нет, это мне, — она разлила коричневый напиток, даже не посмотрев на этикетку. Должен быть крепким.
— Я обидел т-тебя? — Мартин отобрал у нее бутылку и сжал ее руки в своих, почти ледяных, несмотря на климат.
— Нет, это...
— Не н-надо переживать. Я все выдержу, Лин. Это... пройдет. Ты прости, что я п-приперся такой. Я был уверен, ты спишь.
Слезы все-таки прорвались. Эйлин решительно вырвала руку, вытерла глаза и залпом выпила свою порцию. Глаза едва не полезли на лоб, дышать она смогла только через несколько секунд. Мартин уже наливал себе вторую.
— Как ты это пьешь? — просипела она, откашливаясь.
— Пойдем, купим тебе чего-нибудь получше? — с готовностью подхватил Мартин.
Эйлин хотела отказаться, но, удивив себя саму, кивнула. Лили почти пять, комм с терминалом "ночной няни" Эйлин не снимает, почему бы и нет. Недалеко.
Конечно, все можно было заказать на дом, или дойти до столбиков-автоматов на пляже, но так было неинтересно. И Эйлин поплелась за Мартином по песку к дороге, за которой начинался город. Выпитое согревало изнутри и туманило голову, почти убаюкивая. В магазин пошел Мартин, он тут все знал, а мимо кассы точно не промахнется. Эйлин ждала его, распинывая сандалией песчаные холмики. Опьянеть с одного стакана она не могла, но была уже на верном пути. И высокий резной флакон у Мартина взяла с удовольствием.
— И как пить?
— А прямо так, — он свернул с флакона крышку. — Это вкусно.
— Верю, — Эйлин осторожно пригубила и не отрывалась уже до конца.
Ее Эрик учил, что на понижение градуса пить нельзя, но ей и хотелось сейчас, чтобы закружилась голова. Эйлин рассмеялась и выбросила флакон в мусорку. Мартин тут же передал ей второй и, подхватив под руку, куда-то повел. Она думала, к дому, но нет, этих улочек Эйлин еще не видела. Вокруг хватало прохожих, но подвыпившая парочка их точно не интересовала.
— Куда мы идем? — спросила Эйлин, выныривая из тумана. Там было хорошо, но он мешал себя контролировать.
— Тут есть парк. Был парк, еще вчера, — Мартин остановился и осмотрелся растерянно. — Точно был. Вон там, — он указал на резной забор.
— Может, за ним и есть?
— Точно, — Мартин засмеялся. — Я не подумал. Но нам надо туда попасть, — он решительно рванулся к ограде.
— Стой, — Эйлин побежала следом. — Если это парк, то должны быть ворота.
— Хорошая мысль. Но я их не вижу, — Мартин подпрыгнул, вцепился пальцами в украшения наверху и подтянулся на одной руке. Легко, словно не пил.
Эйлин засопела от зависти и поставила ногу на выступ.
— Н-не помогай! — потребовала она, карабкаясь наверх. Мартин честно терпел и перехватил ее только на последнем рывке, иначе она бы слетела вниз.
А дальше она помнила плохо. Парк они облазали весь, пару раз наткнулись на патруль, у которого Мартин почти выпрашивал квитанции на штраф, ловили рыбу в фонтане, но Эйлин стало ее жалко, и Мартина она оттащила без улова, потеряли и нашли ее туфли и чуть не подрались, поспорив, что такое сине-кривое растет над пригорком с водопадом. Выпивка закончилась как раз перед воротами, там же исчез Мартин, и Эйлин пошла его искать, по дороге забыла, почему она тут ходит, и врезалась в него, чуть не помяв букет, обернутый все же в квитанцию — Мартин нарвал цветов на газоне. Эйлин это показалось таким смешным, что она хохотала почти до самого дома, а там выхватила букет у Мартина и ушла в свою комнату, раздеваясь на ходу. Она не думала, что сумеет сегодня заснуть, но не помнила даже, как доползла до кровати.
Похмелья у нее не было никогда, если ей давали нормально отоспаться. Но ее разбудила Лили, требующая завтрака и внимания, и Эйлин, хватаясь за мебель и голову, бросилась в ванную искать аптечку. Минут через пять мир перестал быть враждебным, Эйлин удовлетворенно вздохнула и улыбнулась держащейся за дверь Лили.
— Я сейчас умоюсь и тебя покормлю, хорошо?
— Да, — Лили закивала. — Мама, а почему дядя Мартин спит внизу?
— Он очень устал и не смог дойти до комнаты. Не буди его, ладно? Поиграй пока у меня на постели.
Спрашивать его, что случилось, или не надо? Эйлин разделась и шагнула к кабинке. Там, в поддоне, лежал вчерашний букет. Она, оказывается, даже налила немного воды. Эйлин достала цветы, бережно стряхнула влагу и переложила пока в раковину. Хорошо, что не завяли. Было бы очень обидно. Квитанцию, правда, они выбросили где-то, но копия точно придет Мартину на комм, не потеряет.
Мартин спал на спине, прикрыв глаза рукой и свесив ногу. Китель так и остался на спинке, на прогулку они его не брали, рубашка была застегнута, но вытащена из-под ремня. Эйлин очень старалась прокрасться незаметно, но безнадежно, не за того замуж вышла. Мартин завозился и тут же сел. Взгляд снова был совершенно трезвым, Эйлин даже подумала, что это не организм такой, а какая-то химия в крови спецуры. Было бы логично, нельзя им терять способность к действию из-за всякой ерунды.
— Завтракать будешь? — спросила она от кухни.
— Д-да, — он осторожно потрогал виски. — Легкое что-нибудь.
— Творог и фрукты, пойдет?
— Спасибо, — он широко улыбнулся. — И все-таки прости.
Она только отмахнулась:
— Мне понравилось, если что. Давно так не развлекалась.
Когда Мартин вернулся из душа, Эйлин устроила букет посреди стола, положила Лили кашу и сунула в комбайн фрукты. Мартин потрепал Лили по кудряшкам, выключил чайник и вынул из него три кружки. Пока Лили жевала, болтая ножками, разговор шел только о погоде, но, стоило девочке убежать играть, Эйлин не выдержала:
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
