С выставки Алвар пришел такой уставший, что рухнул в ванну без пены и до того, как набралась вода. Но тин Каррсейл может им гордиться — девять подписанных договоров. Алвар прикинул свой процент. Не зря весь день на людях проторчал. Он вздрогнул и потянулся за мочалкой, растереть ноющие мышцы.
Тин Каррсейл зашел без стука и испугал, отобрав мочалку.
— Не бойся, мальчик, это всего лишь я. Откуда же ты пуганый такой, хотел бы я знать, — он смочил пальцы и провел ими по щеке Алвара.
Вопрос риторический, само собой: миллион раз заданный. На миллион первый Алвар тоже промолчит.
— Какая сумма мне причитается? — спросил он в ответ, нагибаясь вперед, чтобы потерли спину.
— Завтра посчитаю. Не обману.
— Я знаю, — Алвар лег обратно и улыбнулся призывно, разводя колени.
Тин Каррсейл засмеялся и помотал головой.
— Прости, мальчик. Не сегодня. Перед сном отсосешь, пожалуй, а остальное сам.
Алвар держал улыбку, пока тин Каррсейл не вышел, потом скривился и взял мыло. Собственная гипервозбудимость злила по-прежнему, но с ней приходилось жить. Прав Банди был, что "Алина" за хороший член продаст душу и еще немножко. Накатила тошнота, Алвар запрокинул голову, успокаиваясь, потом представил этот хороший член и ухватился за свой. Может, после минета тин Каррсейл хоть потрогает, а то скоро будут мозоли.
Денег получилось немало. Алвар проследил, как тин Каррсейл заполняет бумаги для перевода их на отдельный счет, поцеловал старика в лысину и пошел в книжный, покупать учебники на давнюю заначку. Учеба ему давалась по-разному. То, что умудрился не прослушать в школе, вспоминать оказалось легко, а непонятое тогда — едва-едва осваивал и теперь. Репетитора Алвар просить у тин Каррсейла не решался. И так чувствовал, что балансирует на грани. Все же любовник по найму, а не внук, пусть "дедуля" иногда об этом и забывает.
В книжном он старательно изучил брошюру с билетами по экономике, вздохнул, дал себе слово, что когда-нибудь ему она обязательно понадобится, и пошел выписывать другие книги.
— Для братишки? — продавщица улыбалась широко и старательно.
— Для девушки. Школу заканчивает.
Алвар знал, что из-за операции выглядит чуть моложе, также знал, что сейчас сделал больно, только он не хотел, чтобы даже за спиной его видели в той роли, которую он никогда не сможет сыграть.
— Прочитай, — в выходной за завтраком тин Каррсейл передал ему конверт. Морщины у глаз стали такими глубокими, что Алвар удивленно понял: любовник улыбается.
Он вынул лист дорогой бумаги с водяными знаками, от него ничем не пахло, только чернилами, и прочитал недлинное письмо. На первых строчках и сам улыбнулся: снова пытаются его перекупить, сколько можно, а на подписи закашлялся. Он не заметил Каиру тин Ринделла на выставке, но фамилию, разумеется, знал. И сумма отступных в письме значилась такая... ринделловская. Квартира, которую присмотрел себе Алвар на далекое будущее, стоила всего в полтора раза дороже.
— И что вы решили?
— Тебя покупают, мальчик, тебе решать. Признаться, этим деньгам я предпочту твое общество, но последнее слово за тобой. Ринделлу я так и ответил.
Алвар смотрел на ровные строки, четкий до самоуверенности почерк и чувствовал, как начинает кружиться голова. Он не мог решить, потому что не понимал, это шанс или ловушка.
— Думай. Если он тебе напишет — ответишь сам.
— А если не напишет?
— Или промолчишь, или тоже сам, Аль.
— Д-да, — он опомнился и выдохнул. — Прошу прощения, я...
— Замечтался о красивой жизни. Ничего страшного, со всеми бывает. Хотя я не знаю, что тебе посоветовать. Со старым Ринделлом, было дело, даже пил, а о молодом рано судить. Успокойся пока, сегодня все равно ничего не изменится — почта не работает. Испеки лучше блинчиков, вместо того, чтобы нервничать. И приготовь сливки на вечер.
Готовка, даже такая простая, всегда успокаивала. Алвар разливал по сковородкам тесто и думал. Все, что он знал о молодом тин Ринделле — тот действительно молод. В каком-то смысле, это плюс — возможно, не импотент, а если подумать головой, то Банди даже умер молодым. И большая часть его группы. Алвар уронил горячий блинчик на руку, всхлипнул и решил после во всем разобраться. Не получается у него совмещать несколько дел. Не дурак, хвала всем богам Саланны, просто тренироваться нужно чаще.
В первый же рабочий день Алвар пошел в библиотеку и долго листал там официальный журнал "Ринделл-Центр". Нынешний ее глава не любил фотографироваться, но несколько снимков Алвар нашел. В прошлом году с женой на официальном приеме и в каске на строительстве агрегатной. Совсем молодой, действительно, тридцати нет. Насколько хорош собой, Алвар сказать не мог — от такой внешности терял дар речи и остатки разума. От такого типажа внешности. Он развернул журнал так, чтобы свет из окна освещал лучше. Первый аргумент для отказа.
Вторым стала жена. Тин Каррсейл нанял его за полгода до того, как овдовел, но сравнивать пожилую женщину и миниатюрную, яркую красавицу неразумно. Хваткую красавицу, судя по выражению лица. Она вряд ли потерпит подобное увлечение супруга.
А окончательно определился, почитав, как жестко тин Ринделл взялся за управление. Компания и до него не разваливалась, но ему пришлось доказывать, что он не уступает отцу. Алвар так понял из статей и заметок. Это не тин Каррсейл, который укрывает Алвара покрывалом, когда он засыпает над книгами.
Вечером, забрав из ящика почту, просмотрел конверты и нашел один на свое имя. Из той же бумаги, с тем же четким почерком. Хорошо, что уже решил все, иначе опять бы весь вечер сомневался. Алвар сунул письмо в карман плаща, полночи сочинял ответ, мусоля перо, и утром отправил. Хочется верить, что тин Каррсейлу это никак не отольется. Богатые не любят слышать "нет".
К его удивлению и облегчению, больше тин Ринделл не появлялся. Понял правильно или гордость не позволила реагировать, главное, не тронул ни тин Каррсейла, ни самого Алвара. А тин Каррсейл на радостях увеличил оплату. Несильно, только эти деньги позволили покупать больше книг. Алвар старался копить, но приходилось тратиться на крема, шампуни и прочие "средства производства". Он, как учил его любовник, планировал расходы, искал распродажи, и все равно выходило в ущерб знаниям. Иногда ему казалось странным, что тин Каррсейл, сам же убедивший его в необходимости учиться, не идет навстречу в необходимых для учебы мелочах, однако Алвар отгонял эти мысли. Любовник платит — он и решает, что поощрять, а что запрещать. В конце концов, Алвар принял его правила и подписал контракт.
Но через год, когда Алвар, опираясь на тот же контракт, намекнул на индексацию, тин Каррсейл отказал. Без объяснений, помотал головой и уехал в клуб. Алвар бродил по дому неприкаянный, все из рук валилось. Старался не пугать себя мыслями, что надоел, и его выбросят без предупреждения, а они лезли сами и мешали сосредоточиться. Дошел до того, что на носу вылез прыщ. Крошечный, зато совершенно недопустимый. Конечно, стыдно взрослому мужчине так бояться, только неужели снова зря себя ломал?
Замазав прыщ, Алвар остался перед зеркалом и смотрел, пока не отдышался. Ладно, зря не зря — а будет, как будет. Он расчесал волосы, сбрызнул их тоником и подумал, что пора краситься. И рыжий надоел, и корни видно. Обидно, что правда заранее не предупредили. Он бы тогда не учебники читал, а искал работу. Когда есть крыша над головой и еда — это проще, и сейчас он достаточно взрослый, чтобы аттестат не играл такой роли.
Тин Каррсейла Алвар встретил в лучшем наряде и с легкой улыбкой. Помог старику снять пальто, забрал трость и нагнулся за поцелуем.
— У меня для тебя сюрприз, — Тин Каррсейл обнял его за талию и подтолкнул к столовой. — Распорядись об ужине и жди меня.
Алвар почти успокоился, но кусок в горло не лез, и он делал вид, что ест рагу, а сам наблюдал, как тин Каррсейл режет мясо, наливает вино, накалывает на вилку ягоды. Какой сюрприз? Он передал контракт Алвара кому-то другому? Тин Ринделл оказался не последним желающим. Неужели кто-то предложил лучшие условия?
— Вот, — тин Каррсейл промокнул салфеткой губы и протянул Алвару папку, которую до этого прижимал локтем к столу.
В папке лежали кредитные документы, заполненные, не хватало только подписи. Квартира. Не та, которую выбрал себе Алвар, но в том же районе и даже в лучшем доме.
— Я сделал первый взнос. Теперь все в твоих руках.
Квартира. Алвар трогал шероховатый, выпуклый логотип банка и слышал только шум в голове.
— Осталась какая-то мебель, посмотришь. Не понравится — после новую купишь. Жить ты все равно там пока не станешь, уже экономия на воде и агрегате.
— Как я должен вас отблагодарить? — спросил Алвар, закрыв папку.
Благодарил весь следующий год. Тин Каррсейл то ли таблетки купил, то ли еще что произошло, но на личные дела времени почти не оставалось. А на выставки колясок тин Каррсейл его брать продолжал, и Алвар видел, что учится не зря — понимает, о чем говорят, может прогнозировать продажи. Квартира требовала денег, будущее их требовало, и это компенсировало Алвару вечный недосып с частым присутствием в людных местах.
Наверное, поэтому он упустил, когда тин Каррсейлу стало хуже. По крайней мере, винил себя в этом, потому что вечером тот улыбался, а ночью умер. Алвар вызвал "скорую помощь", врачи позвонили детям, наследникам, и потом ни минуты свободной, чтобы осознать случившееся и последствия у Алвара не было. Его разве на медицинском сканере не просвечивали, желая доказать, что именно он убил старика. Спасло то, что вскрытие не показало яда и по завещанию ему ничего не причиталось. А версия "затрахал до смерти" не вызвала у полиции понимания.
Алвар даже вещи толком собрать не успел, кое-что осталось в шкафу. Хорошо, что одежда, а не книги и записи. Их он давно перевез на квартиру — там спокойнее заниматься. И в квартиру он вкладывал почти все. Три четверти сумм, выплачиваемых ему тин Каррсейлом. Банк подождет, но не больше месяца, и тогда понадобится двойная сумма. Конечно, он может быстро найти покровителя. Возможно, согласится кто-то из тех, кто присылал еще недавно письма и делал предложения на выставках. Женщины в большинстве, но, может быть, это не так плохо.
Вечером, закрывшись в пока еще своем доме, Алвар пил пиво и думал о том, что ничего не выиграл, решив несколько лет назад торговать собой. Пришел к тому же, с чего начал, и квартиру не продашь, чтобы покрыть остаток долга и выручить немного денег на первое время. Даже если он сейчас найдет работу, кредит она ему выплатить не поможет. Нет у него квалификации, с которой можно рассчитывать на такое большое жалование. Он неплохо готовит, однако ресторанам обязательно нужен диплом, он узнавал. Опять замкнутый круг.
Алвар поставил бутылку на пол, чтобы не пролить на постель, и обнял подушку, с силой вжимаясь в нее лицом, так, что заныл нос. Алкоголь помогал почти спокойно думать о том, насколько же он некачественным на свет появился, и бессмысленно рыпаться, все равно выходит лишь бессмысленная херня.
А завтра похороны тин Каррсейла, на которые его не пригласили, разумеется. Только он все равно пойдет. Старик его почти любил по-своему, и Алвару есть, за что быть ему благодарным.
С утра он долго ремонтировал физиономию, чтобы не стыдно на люди выйти. Никого не собирался поражать, но слезы, выпивка и почти бессонная ночь не красят. На улице хлестал ливень, и Алвар, поймав попутку, всю дорогу сушился у воздуходува. Успел вовремя: процессия под зонтами мерно шагала по центральной аллее, впереди ехала коляска с посмертным кубом. Алвар взял ароматическую палочку из ящика у ворот, зажег и пошел следом, прикрывая дымок ладонью.
У семьи Каррсейлов был свой могильный блок за красивой оградой. Алвар остановился поодаль, возле заброшенной стены, и смотрел, как открывают ячейку, окуривают ее, молятся родовым богам, капая воск и благовонья. Алвар не умел молиться, он вообще не слишком верил в богов, но когда палочка догорела, не выбросил, а сунул деревянный огрызок в карман.
Из-за поворота появился высокий мужчина в дорогом плаще, прошел немного и остановился, закрывая вид на могильник. Лица Алвар под зонтом не видел, поэтому не знал, куда тот смотрит. Неучтенный родственник? Странно, такого он бы запомнил — Каррсейлы ростом не отличались. Постоял и пошел вперед, снова остановился уже перед Алваром.
— Добрый день, — зонт приподнялся, а Алвар узнал Каиру тин Ринделла.
— Здравствуйте.
Что он делает здесь? Алвар один раз встретился взглядом и больше не рисковал. Тин Ринделл пялился так, что на кладбище просто неуместно.
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо.
Поддерживать разговор Алвар не хотел, а дети тин Каррсейла оглядывались даже не с удивлением — возмущенно. Интересно, тин Ринделл понимает, как их встреча выглядит?
— Будет нужна помощь — обращайтесь.
Алвар чуть не прикусил язык и решил, что неправильно расслышал. Но переспросить не успел, тин Ринделл ушел, быстро и очень решительно, смахивало на побег.
Вложение куба, закрытие ячейки, печати — Алвар видел как через пленку. Он переваривал неожиданный визит, который непонятно во что может вылиться. В прошлый раз тин Ринделл принял отказ, но сейчас тин Каррсейла нет, Алвар один, практически на улице. И полиция не защитит от энергетического магната.
Он ушел, когда заканчивалась последняя молитва. К этому времени развиднелось, и ловить коляску он не стал. Через квартал — остановка омнибуса, все равно мокрый уже, не страшно. По расписанию ждать оставалось около получаса, поэтому Алвар перебежал дорогу и взял стакан травяного чая в столовой. Сел с ним возле окна, чтобы увидеть омнибус, достал из внутреннего кармана блокнот и попытался схематично набросать ситуацию. Уже с учетом Каиру тин Ринделла.
Обращайтесь. Может быть, предложить ему себя? Так смотрел — вряд ли откажется. Тошно, да только, пожалуй, о гордости пора забыть совсем, а не до какого-то счастливого момента. Нет, он разошлет резюме, возможно, что-то получится, но особо рассчитывать стоит вряд ли.
Алвар нарисовал большого кота, которого вели мимо окон на красном поводке. На хвосте и ушах начертил стрелки, на пузе написал выводы. Очень странно получилось с тин Каррсейлом. Изнутри не замечал, а вот... по коту видно. Умирать бывший любовник, разумеется, не собирался, только ему больше семидесяти было, и так оставалось немного. А он все равно оформил жилищный кредит на Алвара, понимая, что тот сможет расплачиваться лишь при стабильной, уфф, основной работе. И он же настоял, чтобы Алвар не среднее профессиональное образование получил, а пробовал накопить знания совсем другого уровня. Тут ничего плохого нет, но с корочкой техникума он бы уже мог работать, сейчас у него куча информации в голове и никакого для нее официального подтверждения. Видимо, совсем умирать не собирался, а сам Алвар зря слепо доверился, ничего не просчитав. Снова некого винить, кроме себя.
Он выпил чай, стараясь успокоиться. Держать лицо получалось, а горло пережало спазмом. Ладно, даже хорошо, что некого. С собой что-то сделать можно всегда, с другими проблематичнее. Просто в следующий раз не будет доверять и постарается не сближаться совсем. Нужно тело — получите, красивая кукла на прием — все за ваши деньги. И никакого подобия дружбы. Алвар понял, что снова накручивает себя, и пошел на улицу. До омнибуса еще минут семь, остынет как раз.
Вечером он под копирку сделал пять резюме, с утра отнес их на почту. Адреса мест, в которых сочетались возможность зацепиться и пристойная оплата, он выписал давно. После зашел в банк и договорился об отсрочке. Это увеличило итоговую сумму на несколько тысяч, но он или сможет их выплатить, или не сможет заплатить ни гроша. Тем более, вчерашняя самонадеянная уверенность, что будет с кем держаться на расстоянии, немного оправдалась: в ящике он нашел четыре письма. Три мужчины и одна женщина. Все ровесники тин Каррсейла. Алвар прочитал за ужином и положил в тумбочку. Дождется ответа от работодателей, может, и не понадобится это все.
Через два дня пришло пять отказов и еще одно письмо в знакомом дорогом конверте. Тин Ринделл извинялся за поведение на кладбище и повторял свое предложение. Увеличив предыдущую сумму в два раза. Алвар потянулся за блокнотом, который почти весь исчеркал вычислениями. Его самые смелые мечты оказались ниже цифры, написанной тин Ринделлом. С таким доходом он сможет не только платить за квартиру, ухаживать за собой и покупать необходимые книги, он сумеет откладывать на свое дело. Это, пожалуй, единственный оставшийся ему вариант внепостельной работы в Эларе.
— Такого не бывает, — вслух напомнил себе Алвар.
За такие деньги тин Ринделл должен его плетью хлестать и душить в подвале, сунув живую змею в задницу.
Но пять официальных бланков с отказами. Алвар сложил документы и пошел в ванную. Несмотря на все потрясения, тело требовало, и много. По слухам, продавались где-то самотыки с подключением к агрегату, но стоили они как сам агрегат. Алвар вспомнил тяжелый взгляд тин Ринделла и быстро расстегнул штаны.
Когда стер капли с плитки, сел на край ванны и задумался. В голове после разрядки мела цветная метель, но мысли неожиданно построились ровно. Змею можно получить и за куда меньшую плату, а у Ринделлов репутация, которой вряд ли полезен окровавленный труп. Возможно, он себя утешает и снова обманется, только прекратить этот фарс — его жизнь — очень легко, и пока что-то заставляет пробовать — он будет. Нужно оправдать то, что в тринадцать себе вены не перерезал, что не зря потом терпел.
Холодный душ освежил и окончательно вправил мозг. Алвар вытерся, обмотался полотенцем и пошел писать ответ. Не согласие пока, нет, всего лишь предложение о встрече.
Он выбрал любимый ресторан, чтобы чувствовать себя увереннее, и хотел прийти заранее, но с утра снова увидел в зеркале такое, что опоздал на пять минут. Тин Ринделл, правда, не заметил, он увлеченно читал меню.
— Возьмите мясную солянку, — посоветовал Алвар. — Ее здесь правильно готовят.
Сам он выбрал легкий салат. Второй день есть не хотелось. Перед выходом колебался, но сунул в карман плаща складной нож. Идиотизм и ребячество, а все равно спокойнее. Первобытный такой инстинкт, кассидская привычка надеяться на оружие. Чтобы не держаться за него в кармане, Алвар пододвинул солонку и принялся вертеть ее в пальцах.
— Ты пришел, значит, согласен?
"Ты" Алвара покоробило. Не вязалось с извинениями в письме и серьезным взглядом. Его уважать у тин Ринделла повода, конечно, нет, а себя-то?
— Не совсем, — мстительно ответил Алвар. — Не в моих правилах заключать договор на непроверенные услуги.
Темные глаза округлились от удивления, но потом тин Ринделл заулыбался. Ответ ему, кажется, понравился. Любит игры? Ох-х.
— И как ты намерен проверять?
— Ночь за полцены. Думаю, этого хватит, чтобы каждый понял, нужно ли ему повторение.
Алвар на ходу придумал, пока сюда ехал. Если не срастется с контрактом, хоть какие-то деньги останутся. А заодно проверит, настолько ли он тин Ринделлу нужен, чтобы терпеть юридический антураж в банальном сексе.
— Деньги не искупают возможных особенностей... работодателя?
— Отчасти. Но далеко не все.
Алвар думал когда-то, за сколько согласится на развлечения вроде тех, которые любил Банди. Нет, это область, в которой деньги не нужны, потому что он с ума сойдет. Не локально, как сейчас, а окончательно, выть будет до конца жизни. Он вцепился в вилку и воткнул ее в салат. Вот, даже вспоминать нежелательно.
— Я не любитель жесткого секса. По крайней мере, в качестве нормы.
Тин Ринделл сказал это вроде бы снисходительно, мол, успокойся. И было в этой снисходительности столько... наивной невинности, что Алвар едва не фыркнул. И расслабился.
— А что для вас жесткий секс? — он запросто поспорил бы теперь, что максимум — прижать к кровати и втрахивать в нее минут двадцать, не давая вздохнуть. Ну, может быть, привязать к спинке шелковой ленточкой.
Есть, конечно, вещи не лучше прямого насилия, но комок, который Алвар с утра не мог проглотить, почти рассосался. Жаль, на вопрос тин Ринделл не ответил. Алвар хотел еще повод его поддеть.
Впрочем, он после показал. В постели, жадно целуя и — да, втрахивая в матрас. Резко, удивительно неумело, только Алвару понравилось. Мощное твердое тело, большой твердый член и мягкие бережные губы. И тин Ринделл не брезговал его целовать.
Алвар кончил два раза и, наверное, сдох бы на третьем, когда тин Ринделл откатился и спешно натянул трусы. Он тяжело дышал, но Алвар вообще дышать не мог. Шевелиться тоже, да и не хотел.
— Тин Каррсейл поэтому тебе столько платил?
— Почему? — Алвар заставил себя приподняться. Он вроде бы вообще ничего не делал, только подмахивал.
— Ты отзывчивый, чересчур даже. Мне лестно, пусть дело в тебе, а не во мне. И любому должно быть лестно.
Ах, вот что.
— Да. Я завишу от секса. Точнее, от его количества. Меня легко удовлетворить. Вы правы, это льстит.
Повод поддеть, лучше прежнего. Алвар постарался взять себя в руки. Зря расслабился, нельзя. Но и показывать, что боится, тоже нельзя. Вдруг тин Ринделл из тех хищников, которые реагируют на страх.
— Хм, я не то имел в виду, — снова намек на обиду, даже губы поджал немного.
Алвар с удовольствием улыбнулся, по-прежнему раскинувшись на кровати. Он уже не стеснялся своего тела. Раньше было, до второго или третьего после операции любовника. Да и тин Ринделл смотрит так, что во внезапное отвращение даже Алвар поверит с трудом.
— Ты сделал выводы, или нужно еще время?
— Сделал. А вы?
— Если бумаги с собой — подпишу. Надеюсь, там нет пункта о наследстве.
— Нет, — Алвар потянулся, пробуя соображать. Документы он взял, но сейчас понял, что в них остро не хватает одного-двух параграфов, а вписать их необходимо. — Зато там есть пункт о неустойке в случае одностороннего расторжения.
— Хорошо, согласен на неустойку. И на то, что мне льстит возможность не напрягаться. Ты же это подразумевал? Я хочу тебя в своей постели. Твое слово?
— Я согласен, — и это правда. Алвар потом обдумает досконально и сделает выводы, пока он просто хочет спать с этим мужиком. Пусть за деньги. А хорошего любовника из него сам сделает.
Дома он разорвал кучу черновиков, пока не сформулировал так, что двояко истолковать не выйдет. Даже если тин Ринделл притащит адвоката. Он вставил пункт об отпуске для учебы и о возможности связей на стороне. Тин Каррсейл требовал, чтобы ему хранили верность, поэтому Алвар слегка озверел, а сейчас голова буквально кружилась от счастья. Однако со временем эйфория пройдет. Не факт, что Алвару до дрожи захочется налево, но такой пункт — хороший тест на собственнические замашки. И проверка, насколько тин Ринделл понимает: продают ему тело, а не личное время, душу и что там еще можно взять с нищей шлюхи. Шлюхи с остатками неуместного гонора. Алвар перечитал контракт и аккуратно перепечатал его на старой машинке. Идея с договором принадлежала тин Каррсейлу, и вот за эту идею Алвар ему точно благодарен. И за неустойку — так проще бороться с желанием на все плюнуть.
Тин Ринделл читал долго и ухмылялся. Алвар сидел в кресле и его изучал. Не похож на Эрика. Окрас, рост — общее есть, а в остальном не похож. Это к лучшему. Алвар не только девчонкам не хотел давать повода для фантазий, он сам не собирался обманываться.
Впрочем, тин Ринделл — Каиру — особо и не позволял. Ненавязчиво, но часто давал понять, кто они друг другу. Не унижал, не заставлял ноги целовать, просто всегда держал дистанцию. Наверное, как с работниками "Ринделл-Центр". Можно вместе шутить, пить хорошее вино, смотреть фильм по телевизору, но это не меняет основы.
Алвару сначала нравилось, а потом он запутался. Потому что сам Каиру о различиях помнил только до постели. Вместе с одеждой он отбрасывал и официоз, и контракт. Ласкал, словно любит, делал все, что Алвар просил, запоминал и не обижался, когда поправляли, смотрел, будто никого больше в мире нет. А потом гнал его в душ и шел работать. И так день за днем. Алвар уточнил, откуда такие нежности, и над ответом почти заплакал. Вместе с красивым телом, Каиру покупал эмоции для себя от этого тела. И ему нравилось, когда любовник тянется, зовет, требует продолжать. Поэтому — не Каиру сказал, Алвар так понял — у него долго парни и не задерживались. Невозможно долго эмоционально наслаждаться тем, кто тебе по факту безразличен.
И Алвар ждал, когда устанут от него. Ждал почти с ужасом, двойным оттого, что дело не только в деньгах. Он старался не задерживаться, видеться реже, провоцировать на секс, а не долгие поцелуи, чтобы не надоедать, чтобы не привыкать самому. И снова чуть не заплакал, когда поздно ночью Каиру свалился с него на простыню и пробормотал:
— Спи, куда сейчас поедешь?
Пока Алвар собирался с духом напомнить об оплате лишнего времени, он уже храпел, положив руку поперек живота. И Алвар остался, накрыв его пальцы ладонью и долго глядя в потолок. Разумеется, ни о каких деньгах с утра не заговорил.
Что же такое? Снова влип, хуже, чем прежде. Каждая капля симпатии, намеков на уважение, доверие, с которым Каиру брал его на приемы и позволял общаться с деловыми партнерами — все привлекало, затягивало. Алвар понимал, что его хозяин привык именно так развлекаться, понимал, что в любой момент игра может измениться, все понимал — и снова оставался на ночь. Ради иллюзий, которые всегда так старательно себе запрещал. Потому что эти показались безопасными: тин Ринделл не опустится до сведения счетов с наемным любовником. А еще никто не относился к Алвару лучше и честнее. Несмотря на все "но", которые можно придумать, несмотря на отсутствие привязанности вне обоюдной страсти. Контракт позволял связи на стороне — Каиру безропотно принял этот пункт, и Алвар пользовался им. Чтобы отвлечься, получить другие впечатления, не зацикливаться, чтобы побыть сверху, наконец. Получалось. Попадались мужчины, с которыми было не хуже, а то и лучше, ласковые, отзывчивые, согласные на все. Только на следующий день Алвар был рад видеть Каиру, слышать сдержанные, но настоящие похвалы за удачно "обольщенного" партнера.
Так прошел год. Странный, тревожный, пожалуй, лучший в жизни. Насыщенный, интересный, с событиями и эмоциями. И когда Каиру сказал, что летит в Анклав, Алвар одновременно испугался и обрадовался. Они надолго ни разу не расставались, и эта поездка — отличный шанс взять себя в руки.
