|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 12
Нил обыскал дом.
Он тщательно осмотрел все помещения, одно за другим, в поисках преступника.
И своей визитки.
Чувствовал внутри странное спокойствие.
Худшее уже случилось.
Он даже отчасти надеялся, что сейчас явится полиция и его арестует — но в целом, ему было все равно. Если копы появятся, то могут его и застрелить. Хотя, полицейские Лос-Анджелеса — не какие-то ковбои, которые палят во всех направо и налево. Это чушь киношная. Ничего с ним не случится, если он просто бросит оружие.
Арестуют его почти наверняка, ну и что с того?
С этим можно жить.
Он бы предпочел избежать подобных неприятностей, но уже не считал это чем-то важным.
Элиза мертва — вот что важно.
Найти ее убийцу — вот что важно.
Разрядить весь магазин ему в рожу.
Пока Нил вел поиски, он нашел небольшие следы крови на ковре спальни Элизы, и еще в коридоре. Но немного. Несколько капель и пятен, здесь и там.
Но цепочка капель на ковре вела прямо в гостевую ванную.
Кровь этого выблядка.
Вот тут он ждал в засаде, чтобы прыгнуть на нее.
"По крайней мере, я реально его подстрелил, это мне не померещилось" — подумал Нил.
Но крови было вряд ли больше, чем могло натечь из небольшого пореза на пальце.
"Перевязал себя, — понял Нил, — Наверняка из него кровища хлестала как из заколотой свиньи, когда я его продырявил. Только он был в отключке. Очнулся, когда мы ушли. К тому моменту кровотечение уже, наверное, остановилось. Он смог добраться до фургона, и там уже чем-то себя залатал.
Ублюдок возит ящик с инструментами, почему бы у него не найтись и аптечке с бинтами?
Хотя скорее, он просто сделал импровизированную повязку из каких-то тряпок, что валялись в кузове. Что-то точно было. Старая рубашка, полотенце, простыня. Элиза упоминала матрас — могла быть наволочка, одеяло.
Как бы то ни было, он в основном остановил кровотечение.
Но не полностью.
Если бы я только стрелял получше!
Надо было убить его.
Добить его — вот что надо было. Сунуть ствол ему в рот, пока он валялся на земле, и вышибить мозги уёбку.
Элиза была бы сейчас жива."
Отпрянув от двери в ванную, он закричал:
— Где ты! Выходи!
Ответа не последовало.
Он не нашел убийцу.
Не повезло и с поиском своей визитки.
Ублюдок все-таки нашел ее и забрал.
Нил покинул дом, больше не заходя в ванную Элизы. Он знал, что не выдержит еще одного взгляда на нее.
Он также не пытался что-либо убирать за собой.
Если за ним вскоре придут из полиции, пускай.
Оказавшись на улице, он проверил территорию вокруг бассейна. Затем пошел к парадному входу.
Увидев, что фургон и его машина все еще стоят на парковке, он полностью обошел вокруг всего дома, прислушиваясь и поглядывая по сторонам, в надежде, что убийца вдруг выскочит на него.
Но ничего не случилось.
Вновь выйдя на парковку, он открыл водительскую дверь фургона. Свет не зажегся. Он залез внутрь. Встав коленями на сиденье, он вгляделся в кузов. Мало что можно было разглядеть. Какие-то смутные силуэты, не более: серые треугольник матраса, несколько разбросанных предметов, которые были слишком малы, чтобы за ними спрятаться.
Убийцы здесь не было.
Должно быть, убрался отсюда пешком.
Или все еще прячется где-то в доме.
"Он может быть где угодно, — сказал себе Нил, — Но точно не в фургоне".
Внезапно, он перекинул пистолет в левую руку, склонился вправо и открыл бардачок.
Зажегся внутренний светильник.
Пусто.
Так же пусто, как в кармане пижамы, где он тщетно искал свою визитку.
Документы на машину должны были лежать в бардачке — там могло быть имя и адрес убийцы.
Фургон наверняка все равно угнанный.
Нил представил, как убийца возвращается из своего укрытия, залезает в машину и уезжает, вопреки двум спущенным шинам.
Он воочию представил, как фургон катится по улице, перекошенный на один бок.
Слышал глухое громыхание дисков по асфальту.
Он выпрыгнул из кабины. Склонившись у приоткрытой водительской двери, потянулся под приборную панель. Нашел связку проводов, схватил и резко выдернул.
Встав спереди от фургона, он разбил обе фары рукояткой пистолета.
Обойдя вокруг, разбил и задние габариты.
Подумал было прострелить остальные две шины, но решил, что это уже бессмысленно. Если парень решится укатить на двух спущенных покрышках, то почему не на всех четырех?
Кроме того, если еще пострелять, то копы уже точно появятся.
Ага, как же. Никакой полиции тут нет, забыл?
В этом перевернутом, больном, уёбищном мире.
Хотя нет, не рассчитывай на это. Они появятся — только в самый неудачный для тебя момент.
"Пусть приезжают" — подумал он.
И подошел к фургону спереди.
Он выстрелил четыре раза в решетку радиатора, ровной линией слева-направо. Пистолет подпрыгивал в руке от каждого выстрела. В воцарившейся потом тишине, у него загудело в ушах, а от машины донеслись шипящие звуки.
Он услышал позвякивание катящейся куда-то пустой гильзы. Затем раздалось бульканье охлаждающей жидкости, хлещущей на асфальт.
Всё, на этой машине подонку больше никуда не смыться.
Нил подумал про гильзы. Четыре штуки куда-то улетели.
Здесь копы их точно найдут.
И что? Учитывая, сколько всего прочего я тут оставил.
Уже неважно.
Идя к своей машине, он надеялся, что в ней притаился убийца.
Заглянул во все окна, с оружием наготове.
Никого внутри не было.
Никого нигде не было, пока он выезжал задним ходом с участка и медленно выруливал на улицу Гринхэвен с выключенными фарами.
Прежде, чем свернуть на Сан-Висенте, он включил их.
Он много раз поглядывал в зеркало за долгую дорогу к своей квартире.
Похоже, никто его не преследовал.
Он заметил по пути в общей сложности пять полицейских машин. Две, вероятно, занимались рутинным патрулированием улиц, одна промчалась мимо на полной скорости, еще одна была занята проверкой документов у какого-то байкера, и еще одна стояла на парковке Макдональдса. При виде каждой, Нил испытывал чудовищный всплеск паники.
Он понял, что обманывал себя: нет, ему не все равно. Он боялся, что его арестуют и обвинят в убийстве Элизы. Только от мыслей об этом, все его внутренности болезненно сжимались, до тошноты.
"Никогда не смогут доказать" — сказал он себе.
Но у них точно будет масса улик того, что он как минимум находился на месте преступления. Так что арестуют однозначно. Заключат под стражу. И вполне возможно предъявят обвинение, вполне возможно будут судить.
Если все зайдет настолько далеко, он может провести несколько месяцев в следственном изоляторе. А то и год, или даже больше. Скорее всего, в итоге оправдают, но может и нет.
Могут и признать виновным.
Это будет проходить как умышленное убийство с особой жестокостью, то есть "с отягчающими". Вполне могут приговорить к смертной казни.
В Калифорнии казнят через смертельную инъекцию.
Он заверил себя, что до этого никогда не дойдет. Слишком много нестыковок и поводов усомниться в его вине. Вероятно, даже суда никакого не будет, его выпустят раньше.
Но что угодно возможно. Его могут и отправить под суд, и даже признать виновным, вопреки всему.
Эта ночь многому его научила.
И в первую очередь тому, что самое худшее реально может произойти.
Припарковав машину на своем выделенном месте возле дома, Нил сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, и пробормотал:
— Добрался.
Потом он какое-то время сидел за рулем, пытаясь успокоиться.
Пытаясь унять дрожь.
На горизонте небо уже прорезала серая полоска утренних сумерек, когда Нил выбрался из машины. Наступал понедельник. Он сунул пистолет в карман и пошел к задней калитке.
Золотой браслет Элизы тяжело болтался на его запястье.
Может, с его помощью получится как-то найти ублюдка?
Не знаю. Слишком устал.
В любом случае, он сам найдет меня. Знает точно, где искать - у него визитка с адресом.
Пусть приходит.
Нил осторожно закрыл за собой калитку, чтобы она не лязгала и не будила других жильцов.
Свет доносился только от ламп над дверями нескольких квартир, что выходили на внутренний двор. И из занавешенного окна его собственной квартиры на втором этаже. Он оставил свет включенным, полагая, что поездка в видео-прокат не займет больше десяти минут. Так лампа всю ночь и горела. Все прочие окна, выходящие на двор, были темны.
Поднимаясь по лестнице, Нил посмотрел на бассейн в центре двора. Отраженный свет плескался на поверхности воды.
Вид был очень умиротворяющим.
Он подумал о бассейне Элизы.
Представил ее обнаженной на доске для ныряния, как она подпрыгивает, переворачивается, делает сальто, может быть, даже дотягивается ладонями до пальцев ног пока летит сквозь ночную тьму — а затем резко вонзается в прохладную воду...
Больше она никуда не нырнет.
У него возник комок в горле.
Как такое могло случиться?
Как?
Он прошел по общему балкону к двери своей квартиры.
Отпер замок, вошел, закрыл за собой дверь и закрыл на щеколду.
Потом достал пистолет из кармана.
Держа его наготове, он начал обходить комнаты своей квартиры.
Он говорил себе, что нет повода беспокоиться. Убийца не мог затаиться у него дома — как он способен сюда добраться, если лишился транспорта?
"Лишь насколько мне известно" — напомнил он себе.
Но как знать? У него вполне могла быть запасная машина где-то рядом, чисто на всякий случай. Или он мог угнать машину у кого-то из соседей Элизы.
Или машину самой Элизы?
Обыскивая дом, Нил заглянул и в гараж. Большой, на две машины. Там стоял белый Мерседес. Он предположил, на тот момент, что это единственный автомобиль.
Но что если был и второй? Убийца мог уехать на нем до того, как я появился. Либо мог дождаться моего ухода где-то в тайном укрытии, и потом уехать на Мерседесе.
Но разве фургон не блокировал выезд из гаража?
Не совсем. Вполне могло хватить места, чтобы легковушка протиснулась.
Ублюдок мог сейчас быть где угодно.
Но не здесь. Его определенно не было ни в маленькой комнате-студии, ни на кухне. Эти помещения Нил уже проверил, но теперь осознал, что ему страшно заходить в ванную и включать там свет.
"Нет там его" — сказал он себе.
Я не его боюсь там обнаружить.
А кого?
Марту?
Голую и окровавленную, изрезанную и изгрызенную, связанную с распростертыми в стороны руками, словно умоляя о последнем объятии?
— Она на работе, — пробормотал себе под нос Нил, — Никого там нет. Никого.
Сжав зубы, задержав дыхание, он шагнул в ванную и щелкнул выключателем.
Ванна была белой, чистой и пустой.
Никого в помещении, кроме него.
Он повернулся к зеркалу. Увидел свое лицо, но оно было каким-то не таким, как раньше. Осунувшееся, ошеломленное, словно контуженное. Такое лицо он ожидал бы увидеть у последнего выжившего из погибшей в пустыне экспедиции.
Он отвернулся от зеркала и вышел в гостиную.
У двери в спальню он уже не медлил — просто зашел и включил свет. Все хорошо. Ничего не изменилось с его ухода, на первый взгляд. Но он все-таки заглянул в шкаф и под кровать, на всякий случай.
Потом достал коробку с патронами из верхнего ящика комода. Встав рядом, он перезарядил оба магазина. Один магазин вставил в рукоятку пистолета и дослал до щелчка ударом ладони. Потом передернул затвор, досылая патрон в патронник. Сняв оружие со взвода, он положил пистолет на комод и разделся.
Свою одежду он кинул на пол. Не хотелось сейчас с ней возиться.
На нем все еще оставался браслет.
"Нет, больше никаких волшебных полетов, — решил он, — Только не сегодня."
Ему нравилось носить браслет. Позволяло чувствовать, будто он все еще имел какую-то связь с Элизой.
Но все-таки нежелательно было оставлять его на руке. Марта могла прийти и увидеть. Она заканчивала работу в восемь утра, и вполне могла заглянуть к нему, прежде чем ехать к себе домой.
Она периодически заходила без предупреждения, имея ключ от его квартиры.
Поразмыслив, Нил снял браслет. Положил его в ящик комода, спрятав под кучей носков.
Затем он взял пистолет и пошел с ним в гостиную. Выключил там лампу, потом выключил свет и на кухне. Вновь зайдя в ванную, он положил оружие на полку, чтобы оно всегда было под рукой.
Умылся, почистил зубы, сходил в туалет.
Забрав пистолет, он выключил свет в ванной и пошел в спальню.
Щелкнул выключателем в спальне.
Пересек комнату с пистолетом в руке и прямо с ним лег в постель.
Прохладная простыня приятно охлаждала кожу.
Пистолет тихо стукнул об дерево прикроватной полочки, когда он положил его рядом с радио-часами.
Зеленый электронный циферблат показывал 05:42.
Что напомнило ему о необходимости прочитать молитву.
Молитва была для Нила частью рутинного распорядка перед уходом ко сну. Обычно он быстро проговаривал "Отче Наш" про себя.
Как правило, особо не придавая значения словам. Просто привычка, оставшаяся с детства.
Может быть, Бог где-то и существовал.
Но если и так, Нил весьма сомневался, что Он обращал внимание на чьи-то молитвы. И еще больше сомневался, что молитва, даже услышанная, способна изменить отношение Бога к чему бы то ни было, или как-либо поменять ход событий.
Но нельзя же знать точно.
Сегодня, мысленная декламация Нила не остановилась на "ибо твое есть царство, и сила, и слава".
Он продолжил, уже своими словами: "И милосердный Бог, пожалуйста, присмотри за Элизой. Я не знаю, почему ты позволил такому с ней случиться. Ты-то, наверное, тут ни при чем, но я не знаю, как такая херня может твориться. Прости.
В общем, наверное, ее срок подошел, или что там. Короче, прими ее хорошо на небесах, если такое место существует, потому что тут, на земле, ей пришлось пиздец как плохо. Прости еще раз. Но я говорю, что чувствую. И если ты слушаешь, я был бы очень благодарен, если ты не позволишь тому подонку сюда пробраться и прикончить меня во сне. Спасибо тебе, Господи. Аминь."
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
