Дети Амира - 2. Айя

Дети Амира IIАйя

Глава 1 Страх — это ее эмоция. Пальцы на руках вновь начали неметь и она, по привычке, сжала их в кулак. Потупив свой взор, она перевела взгляд на девушку-тианку и мужчину-дереву, которым было велено ее охранять. Тианка посмотрела на нее и захохотала. Пире Савис смирила ее взглядом, и она тут же успокоилась. — Почему Вы не поручили эту миссию, скажем, Айрин или Орайе? Они ведь сильнее нас? — спросил дерева, обращаясь к Пире. — Потому что им она будет мешать, а вот Вы двое — идеальные кандидатуры. Связь сильна, у Строун — материнский инстинкт развит, ты — уравновешен и спокоен. Вы дружите с теми, кто сильнее Вас. В случае опасности, они помогут Вам справиться со своей миссией и сохранить ей жизнь. — Материнский инстинкт? — прошептала тианка, обращаясь к своему зрячему. — Есть немного, — пожал плечами дерева. — Бронан!!! — Айя, теперь эти люди несут ответственность за тебя, — повысила тон Пире, перебивая диалог связанных. Айя склонила голову, в знак уважения, и посмотрела на своих телохранителей. Эрика и Бронан. Бронан и Эрика. Нужно запомнить... Амир, у нее память на имена ужасная... Эрика и Бо... Бинан? Б... На Б же имя! Или нет? В? Вонан? Как же... — Ты идешь? — прозвучал голос тианки над самым ее ухом. — Да... — выдавила из себя Айя и сжала руки на груди, растирая онемевшие пальцы. Она шла за ними следом, не разбирая слов, которым они обменивались, периодически поглядывая на нее. Айя опустила руки и заставила себя больше не сжимать пальцы. Отвратительная привычка... Гнусная...

* * *

Роэли встретил на всех уставшим, измотанным взглядом и тут же предложил присесть на диване в его кабинете. Йори и Орайя остались стоять, потому как мест на всех не хватило. — Итого, что Вы знаете? — задал вопрос Роэли. — Ничего, — ответил Кимао. — Вы передали, что девятнадцатый сектор Деревы взорвался, и приказали явиться к Вам немедленно. По информационной сети уже распространили репортажи об очередном теракте неизвестных, но все мы понимаем, кто именно взорвал сектор. — Ошибаешься, мальчик мой, — покачал головой Роэли. — Мы сектор не взрывали. Несчастный случай на термоядерной станции в результате воздействия фантомов на систему охлаждения реактора. — Что? — Что слышал! Камеры наблюдения зафиксировали, что до взрыва в запрещенный отсек вошли трое, и на них не было защитных костюмов. Эти люди вспыхнули на глазах, а затем — 'бах' и нет ничего! Три уровня сложились, как карточный домик! Но, что еще хуже, этих созданий уже видели в других местах. Люди говорят о зрячих, расхаживаюсь по улицам и одним прикосновением взрывающих тела случайных прохожих! Нас уже ненавидят все! Совет Ассоциации за три дня затаскали по собраниям. На Дереве с завтрашнего дня вводится военное положение. Но и это еще не все. На Юге творится та же беда. Югуане в панике. Вчера состоялось заседание Межпланетарного Военного Союза, на котором принято решение бросить все силы на ликвидацию неизвестного противника и зачистку планет от его присутствия. На Юге военное положение введено уже сегодня. — Так, они знают, с кем имеют дело? — напрямую спросил Кимао. — Если бы они знали, с кем имеют дело и кто повинен в их появлении здесь, нас бы с Вами уже приговорили. Официальная версия — вторжение неизвестной, агрессивно настроенной формы жизни. Они назвали их 'амиряне', из-за того что тела неизвестных после гибели светятся, как сам Амир. С этого дня Вы поступаете на службу в Объединенные Силы Ассоциации Зрячих. Вы — не военные. У вас другие полномочия и иная миссия. Ваша задача: помочь Межпланетарному Военному Союзу обезвредить фантомов. Любой ценой! Контакт между фантомами и военными должен быть исключен! Убить всех — вот ваша миссия! — Мы не сможем контролировать это! — прервал Главу Орайя. — Сколько нас, а сколько их? Контакт между военными и фантомами неизбежен! — Варианты 'а что, если', я беру на себя. Вы делайте то, что вам говорят. Большего мы от Вас не требуем! — Куда уж больше... — покачал головой Кимао. — Военных тоже убивать? Тех, кто сможет вступить в контакт? — И мирных тоже, если таковые будут. — Юга... — прошептала Данфейт. — Юге будешь молиться, когда мы найдем способ закрыть наш Мир от их проникновения и восстановить шаткое равновесие, пока они не взорвали все, что осталось здесь! — перешел на крик Роэли. — Нам нужны люди по ту сторону, — вдруг, произнес Кимао. — Нельзя воевать и не знать, что происходит там. — Оставь это мне, — ответил Глава. — Мы знаем, что происходит там. — Знаете? — Да. — Откуда? — не понял Кимао. Роэли отвернулся к окну и посмотрел вниз, на пустынную улицу за стенами этого здания. — Если бы Вы знали все, что ютится в моей голове... — Вы не ответили на вопрос. Откуда Вы знаете, что происходит там? — Есть среди нас добровольцы... За два часа можно узнать достаточно много. Заблудшие хлынули сюда, используя какое-то новое оружие. Мы точно не знаем, что это и как работает. Мы даже не знаем, где его искать. — Юга... — снова прошептала Данфейт. — С сегодняшнего дня всем вам присваивается статус зрячих, — произнес Глава и обернулся ко всем остальным. — О нашей внутренней градации не должен знать никто. Вы не подчиняетесь приказам военных, только нашим. — Как можно работать с людьми и не подчиняться их приказам? — развела руками Айрин. — Смотрите по ситуации. В случае возникновения спорных вопросов, у Вас есть право послать в пекло Амира любого из них и обратиться в Совет. Звания, закрепленные за Вами, всего лишь антураж. Не воспринимайте их близко к сердцу и не обсуждайте с посторонними. Итак, Кимао Кейти — майор, Айрин Белови, Орайя Сиа, Йори Кораи, — капитаны, Террей Абсони — старший лейтенант, Данфейт Белови — младший лейтенант. Всем ясно, кому Вы подчиняетесь? — Вам! — в один голос ответили курсанты. — Пире постоянно будет с Вами на связи, — продолжал Гвен. — Через час Вы должны прибыть на один из кораблей под эгидой Межпланетарного Военного Союза. Дальнейшие инструкции получите на месте. В дверь тихо постучали. — Да! — громко ответил Роэли и повернулся к входящим. — Разрешите? — спросил спокойный девичий голосок. — Я уже разрешил, Айя. В помещение вошла девушка и тут же повернулась к переминающимся за ее спиной Бронану и Эрике. — Познакомьтесь! — произнес Роэли. — Айя Гвен — моя дочь. Эрика и Бронан, судя по выражению их лиц, были уже в курсе того, кто эта молодая особа. — Она отправится с Вами. Младшему лейтенанту Эрике Строун и капитану Бронану Ринли поручена важная миссия — охранять ее. Всем Вам, кстати, тоже, — уточнил Роэли. Девушка склонила голову и остановилась в центре комнаты, даже не пытаясь взглянуть на людей, в руки которых вручают ее судьбу. — Почему же Вы отправляете ее с нами? Не лучше было бы оставить ее здесь? — спросила Айрин, осматривая с головы до пят девушку в широких, висящих на бедрах, штанах и байке с капюшоном, надвинутым на глаза. Странным Айрин показалась только одно: у девушки были голубые глаза. Редкое явление для дерев... Кто ж знал, что в роду у Роэли Гвена были югуане? — На военном корабле у моей дочери больше шансов выжить, чем здесь, — пояснил Роэли. — Айя, твое звание отныне — младший лейтенант. И ты подчиняешься только тем людям, которых в данный момент видишь перед собой. Тебе все ясно? — Да, папа, — выдавила из себя Айя. — У нее нет дара, так же, как и у Данфейт. Хуже всего то, что она и драться-то толком не умеет. В общем — идеальная матриати для зрячего, мечтающего о карьере в Совете. От подобных умников я так же прошу Вас держать ее подальше. Всем все ясно? — Да! — в один голос ответили курсанты и поднялись со своих мест. — В сети я оставил для Кимао сообщение с координатами военного комплекса. На этом все. Все свободны. Айя отвернулась от отца и быстро пробежалась глазами по тем, с кем ей придется существовать рядом. Она узнала каждого из них, кроме двух молодых людей, имен которых она не помнила. Было понятно, что они присматриваются к ней и, мягко говоря, не вполне довольны тем, что видят. Айрин Белови, при этом, еще и нахально улыбалась. Интересно, она оценивает ее внешность или пытается прочесть мысли? Удачи, красавица... Орайя Сиа. В последний раз она видела его около двух месяцев назад. Ничего не изменилось. Молчит и кажется абсолютно безучастным. И те, двое. Гомосексуалисты. Как же их... Дерек? Дирий? Амир... Из раздумий ее вывел голос тианки: — У меня вещи не собраны! — шикнула Эрика, заходя в лифт. — Красивые трусы на войне тебе не понадобятся! — хмыкнул Бронан и посмотрел в сторону Айи, которая остановилась рядом с ним. — Только у тебя из всех присутствующих, похоже, хорошее настроение, — засмеялась Эрика. — А ты, малышка, чего вжалась в стену? Того и гляди, провалишься сквозь пол! Айя приняла решение просто проигнорировать замечание Эрики. Она не разогнулась, не сдвинулась с места, она сделала вид, что вышеизложенная реплика была направлена вообще не в ее адрес. Двери лифта открылись, и они вышли в переполненный холл. — А знаешь, в твое имя очень созвучно с именем нашего Орайи! — не унималась Эрика, хватая Айю под руку. Айя ненавидела, когда к ней прикасались без дозволения. Сжав ладонь, она начала перетирать свои пальцы, чтобы почувствовать кожу на них. — Орайя — Айя! Неплохо звучит! Сиа, ты когда-нибудь мечтал о карьере в Совете? За твоей спиной идет твой 'пропуск', — засмеялась Эрика и тут же отвернулась от всех остальных, обернувшихся к ней и смотрящих с осуждением. — Извини, малышка, — прошептала Эрика. — Я не хотела обидеть тебя. Айе стало смешно. 'Малышка'. У этой Эрики точно развит материнский инстинкт. Айя улыбнулась ей, откровенно насмехаясь над ее невежеством, но тианка, судя по всему, неверно истолковала этот жест. Глаза Эрики непроизвольно расширились. И от этой странной 'детской' улыбки Айи ей стало как-то мерзко на душе. Эрика отпустила запястье подопечной и пристроилась к Бронану, беря под руку его. Странная девушка, — подумала Айя. — Яркая, привлекательная, но не сдержанная. Как и все тиане, наверное.

* * *

Кимао посадил корабль на платформу военного комплекса, парящего над одиннадцатым сектором Деревы. Тут же в распахнутые двери грузового отсека навстречу понеслись люди в военной форме и быстро разбежались по всему кораблю, как тараканы. — Что происходит? — повысил тон Кимао, когда кто-то попросил его назвать пароль для запуска двигателя. — Это — не Ваша собственность! — заревел он, но Данфейт тут же потянула его за руку, призывая обратить свое внимание на мужчину, остановившегося перед ними. — С введением военного положения вся частная собственность переходит в наше владение. Посему, если Вы желаете сохранить свой корабль за собой, рекомендую, добровольно передать его нам сейчас. — Свой корабль я никому не отдам! — прогремел голос Кимао. — И вообще, с кем имею честь... Мужчина, югуанин лет тридцати пяти, улыбнулся Кимао, и приподнял одну бровь, пробегая глазами по всем остальным, стоящим перед ним. Его взгляд задержался на Айе и она, непроизвольно улыбнувшись, тут же отвернулась. — Полковник воздушно-космических сил МВС, Райвен Осбри. — Можете считать, полковник Осбри, что этот корабль принадлежит майору Кимао Кейти, то есть мне. И я в вашем подчинении не нахожусь! Югуанин приподнял свою вторую бровь и усмехнулся. — Зрячие... Пока дерьма не хлебнете, ведете себя так, будто пупы системы. А когда обосретесь, — зовете нас на помощь: говно за Вами подтереть. Айрин не удержалась и засмеялась в голос, отворачиваясь от полковника и кивая головой Орайе: — 'Пупы системы'. Он о системе Амира или так, в общем... — О системе 'Амира', красотуля. — 'Красотуля'? — прыснула смехом Айрин. — Ну и манеры... — Манеры будешь своим кобелям показывать, а здесь ты — на службе! — рявкнул полковник. — Так что, завязывай с хохмами и подгребай свой упругий задок ко всем остальным. Общее собрание через пятнадцать минут в главном зале. До этого вы все обязаны расселиться и принять жетоны. Я ясно выразился, или для зрячих следует повторить дважды?! — Ясно, — спокойно ответил Кимао, заглядывая в светло-синие глаза югуанина и понимая, что не может его прочесть. — Давно Академию закончили, полковник? — не удержался от вопроса Кимао. — Не думай, что мы с тобой по одну сторону стоим, — ответил Осбри. На этом разговор их состоялся. Полковник, подав знак рукой одному из мужчин в военной форме, удалился. — Вот, мудило! — воскликнула Айрин, беря под руку Орайю. Орайя посмотрел на подругу и прищурился: — Выражаться тебе не идет. — Еще один... — Что такое 'МВС'? — спросила Айя. — Межпланетарный Военный Союз, — пояснила Эрика. — Нам не следует проверять на прочность его нервы, — покачала головой Айя. — Лучше дружить с теми, кто может нам помочь. Данфейт обернулась к Айе, от которой за последние часы в первый раз что-то услышала: — Не бойся его. Он ничего не сможет тебе сделать, — улыбнулась Данфейт. Айя посмотрела на нее и склонила голову на бок, вглядываясь в черты лица сайкаирянки. Неужели, все так запущено? Сама нервничает и влияет на остальных. И ни малейшего понятия о том, чем все это чревато... — Да, отстань ты от малышки! — махнула рукой Эрика и, взяв Айю под руку, направилась вперед к мужчине, ожидающему их у трапа. — Вы должны нас проводить? — спросила она, останавливаясь перед ним. — Да. Пойдемте.

* * *

Военный комплекс, площадью несколько квадратных километров, был похож на многоуровневый город. И если учесть, что за пять минут путешествия по его туннелям и коридорам, ребята и так увидели многое, оставалось только догадываться, что значит управлять таким кораблем. Провожатый остановился в коридоре и указал рукой на железную дверь по правую руку от него. — Это жилой отсек категории 'В'. Он весь в вашем распоряжении. Жетоны лежат в конвертах на кроватях. Душ и туалет общие. — Что?! — воскликнула Эрика, проходя в помещение с двухъярусными кроватями и круглым столом посредине. — Я не буду жить здесь!!! — Все свои претензии можете высказать полковнику Осбри. Я лишь исполнитель, — сурово отчеканил военный. — Через пять минут я вернусь за Вами. Будьте готовы. — Будем, — кивнула Айя и улыбнулась мужчине. — Малышка, он все равно не оценит, — покачала головой Эрика и, схватив Айю за руку, завела ее в жилой отсек. Данфейт нашла конверт со своим именем и тут же распаковала его, доставая блестящий металлический медальон: 'Младший лейтенант Данфейт Белови'. — Очаровательно, — улыбнулась Дани и повесила его на шею, заправляя под термостабильный костюм. — Они и форму для нас оставили, — заметил Кимао, глядя на стопку защитных костюмов, валяющихся на полу. Айрин, тем временем, открыла дверь с надписью 'туалет' и, долго рассматривала железный унитаз с потертой крышкой. 'Ванная' тоже не впечатлила ее, хотя, там было маленькое зеркало. Душевая кабина 'два на два' порадовала своим наличием, однако прозрачные пластиковые 'шторки' испортили и это приятное впечатление. Эрика всунула свою голову в дверной проем рядом с Айрин и хмыкнула: — Маловато места... — Не думай, что я буду зажимать уши, пока ты будешь стонать здесь! — воскликнула Айрин, смиряя Эрику одним из своих унитижительных взглядов. — А ты полагала, что меня смутит твое присутствие за дверью?! — расхохоталась Эрика и обернулась к Айе, спокойно сидящей на одной из кроватей. — Не грусти, малышка! Думаю, Кимао что-нибудь придумает, чтобы переселить нас отсюда. Ей-то чего грустить? — подумала Айя. Секс ей не светит, так что... — Они сделали это специально, — сделал вывод Кимао. — Мы — изолированы от всех остальных. Мы — все вместе и под постоянным просмотром, — Кимао указал пальцем в сторону камеры под потолком у входной двери. — Этот Осбри прекрасно знает, что делает. Тут не выдержала Данфейт. Хмыкнув, она посмотрела на Террея и Йори, сидящих на одной кровати и пустыми глазами смотрящих в пол: — Похоже, в данный момент вас волнует только одна проблема: где именно вы будете уединяться! — Меня не волнует, — перебил ее Кимао. — У меня — свой корабль. Йори с осуждением и злобой посмотрел на зрячего. — Вы не о том думаете! — прокричала Данфейт. — Полковник прав — мы здесь, чтобы разгребать говно! Так что перестаньте сетовать на судьбу и скажите 'спасибо', ведь мы живем отдельно, а не вместе с остальными военными! — И то — правда, — согласился Орайя и, подняв с пола костюмы, начал перебирать их на одной из кроватей. — Размера своего не нахожу. — Разрешите, я посмотрю, — раздался голосок Айи за его спиной. Орайя обернулся и внимательно посмотрел на девушку-деревийку. Росточек не более ста шестидесяти пяти сантиметров, ручки тоненькие с белесыми костяшками под шелушащейся кожей, ногти искусаны, на нескольких пальцах даже в кровь. Она постоянно сутулилась, будто боялась, что на нее случайно наступят и раздавят. Личико худое, изможденное. Синяки под глазами, да и цвет лица не здоровый, бледный слишком. Чернявые волосы были коротко острижены и торчали в разные стороны. Глаза странные: раскосые и светлые, как у всех югуан. Предки, значит, подмочили репутацию фамилии Гвен. Брови красивой формы, да и черты лица аккуратные: носик маленький, немного вздернутый, высокие скулы, как признак хороших кровей, небольшие губы и четкая линия подбородка. 'Кукла', — подумал Орайя. 'Бесхребетная, к тому же'. Айя в этот момент улыбнулась и Орайя, хмыкнув, отвернулся от нее. — На детей форму не шьют! — засмеялся он и кинул ей самый маленький костюм из тех, что нашел. Айя схватила его и прижала к груди, сминая в руках выглаженную ткань. — Я не ребенок! — А кто ты?! — обернулся к ней Орайя, осматривая с головы до пят. — Сколько тебе лет? Восемнадцать? Девятнадцать? Что ты умеешь делать, кроме того, чтобы молча ходить хвостом за теми, кто отвечает за тебя головой? Айя опустила глаза и уставилась в пол. Придурок... — Не имеет значения, что еще я умею делать, — произнесла она, продолжая рассматривать сапоги Орайи. — Это все, что ты можешь ответить? — засмеялся Орайя, отворачиваясь от нее. — Не груби малышке! — прикрикнула на него Эрика. — Совсем ребенка запугал! Айя посмотрела на заступницу так обреченно, что Эрике вновь стало неудобно. — Что опять! — развела руками Эрика. — Перестань вести себя как курица-наседка! — не выдержал Бронан. — Она — не твоя дочь и не сестра! Она — ценный груз, который нам с тобой придется охранять. А ты, дорогая, — Бронан указал пальцем на Айю, — перестань смотреть на всех этими слезливыми глазками и наивно улыбаться, — среди взрослых людей это смотрится глупо! Айя отвернулась и, пройдя к одной из кроватей, села на нее, продолжая сжимать в руках свой костюм. 'Слезливые глазки' и 'наивная улыбка'. Ей захотелось выплюнуть эти слова им в лица, рассмеявшись над их невежеством, но в ответ она лишь тихо прошептала: — Извините... Данфейт посмотрела на девушку и прикусила губу. Айя вела себя странно, боялась их, что ли? Но почему, ребенок Великого человека, боится тех, кто должен ее охранять? По какой причине из этого существа не вытянуть и двух слов, и каждый словесный бой с ней заканчивается простым 'извините'? Неужели в ней нет ничего, кроме повиновения? — Вы готовы? — раздался голос за дверью. — Да! — ответили все и, переглянувшись напоследок, покинули отсек.

Глава 2 Их проводили в огромный зал с длинным полукруглым столом, вмонтированном в пол. Полковник Осбри разговаривал с какой-то девушкой, но заметив появление гостей, прервал свой диалог и указал рукой в сторону свободных мест. — Сегодня к нам присоединились майор Кейти, капитаны Сиа, Белови, Кораи, Ринли, старший лейтенант Абсони, младшие лейтенанты Белови, Строун и Гвен. Силы Ассоциации Зрячих во всем своем многообразии, — отчеканил полковник и с презрением посмотрел на всех них. Айрин при этом выгнулась на стуле и грациозно потянулась рукой к бутылке с водой, как вдруг, с противоположного конца стола ей в руки метнули пустой стакан. — Не стесняйтесь, — улыбнулась незнакомая девушка-югуанка в военной форме и скорчила на точеном аристократическом лице надменную гримасу. — Воды хватит на всех! Айрин наполнила стакан и кивнула югуанке, откидываясь на спинку стула и делая глоток. — С капитаном Найти вы еще успеете познакомиться, — продолжил свой монолог полковник. — По последним данным, проникновение амирян зафиксировано в тринадцати секторах Деревы. С Юги передают сообщения о вторжении на большей части территории суши. Они не вступают в контакт. Их цель — бессмысленное убийства мирного населения. В связи с тем, что ближайшая точка самого многочисленного расположения термоядерных станций на единицу поверхности суши находится всего в пятистах тысячах километров от Юги, мы с Вами, как люди грамотные, должны понимать, что это и есть наше уязвимое место. На голографическом экране в центре стола высветилась Мийя и развернутая карта планеты, на которой красными точками были обозначены объекты повышенной опасности. Данфейт тяжело вздохнула, глядя на эту картину. Желтая земля, усыпанная кровавыми метками... — На данный момент наша с Вами задача — это зачистка амирян на Юге и предотвращение их возможного проникновения на Мийю. Вместе с нами на помощь к югуанам отправятся еще пять военных комплексов, однако, все вы должны понимать, что этого мало. Если амиряне проникнут на Мийю, у нас не хватил сил, чтобы остановить их. Вылетаем через час. Оружие и дальнейшие инструкции Вы получите по ходу дела. Итак, вопросы есть? — Как Вы собираетесь их убивать? — спросил Кимао, обращаясь к полковнику. Осбри приподнял бровь и достал из кобуры свой плазменный пистолет, выложив его на стол. — А Вы уверены, что плазменное оружие их 'возьмет'? — А у нас, майор Кейти, нет другого выхода, — очень спокойно ответил полковник. — Вы не знаете, чего от них ждать, — хмыкнула Айрин. — Майор Кейти говорит о том, что если амиряне способны создавать силовые поля, ваши хваленые плазменные 'игрушки' останутся всего лишь игрушками. Вы ничего не сможете сделать им, пока не поймете, где их слабое место. — Да, что Вы говорите?! — воскликнул полковник Осбри, опираясь руками о стол и глядя на надменную сучку, дающую ему указания. — Может в Вашей светловолосой голове есть еще идеи? В этот момент капитан Найти прикрыла ладонью свой рот и засмеялась. Айрин Белови, которой, по части умения держать себя на публике, не было равных, взмахнула рукой и выплеснула воду из своего стакана в сторону полковника. Красивая, переливающаяся в лучах искусственного освещения вертикальная водная фигура застыла в воздухе перед лицами всех присутствующих. — Я говорю о силовом поле, которое может воздействовать на Вас так же, как на эту воду. Айрин посмотрела на полковника и улыбнулась одной из своих блистательных улыбок. Лицо югуанина при этом ничуть не изменилось. Он был спокоен, как удав. Старшая Белови по достоинству оценила этого мужчину. Безусловно, он был груб и надменен, эдакий 'сельский' парень, пробившийся в высшие эшелоны власти своим упорством и везением, дарованным Югой. Но он еще был и красив, а Айрин Белови воспринимала красивых мужчин, как личный вызов природе. Она их просто ненавидела. Вседозволенность и потакание со стороны женского пола делали из них разгульных, похотливых извращенцев, для которых женщина, к определенному моменту их греховной жизни, превращалась лишь в средство удовлетворения низменных плотских желаний. Этот экземпляр перепробовал многое на своем веку. На Айрин Белови смотрели большие синие глаза мужчины с идеальными чертами лица, безупречным светлым оттенком кожи и дорогой стрижкой, где на висках были выбриты югуанские символы власти и везения. В его белых коротких волосах не проступало седины, хотя годам к тридцати пяти, она непременно должна была бы появиться. Да, он был награжден Югой по самое 'не хочу', и Айрин Белови, которой Юга преподнесла такой же подарок, собиралась бросить ему вызов, как равная, чтобы посмотреть, как он преклонит свои колени и проиграет. О, да! За 'красотулю' он ей еще ответит, говнюк! Полковник схватил свой пистолет и, выстрелив в причудливую водную фигурку, расплескал воду прямо на Айрин. — А я говорю о плазменном заряде, который пробивает ваше поле, как мыльный пузырь, — ответил югуанин и, спрятав пистолет в кобуру на поясе, торжественно произнес: — Все свободны! Данфейт посмотрела на сестру, к лицу которой прилипли мокрые пряди волос, и не нашла в себе сил, чтобы не рассмеяться. — С легким паром, — бросила капитан Найти, поднимаясь из-за стола и направляясь к полковнику, стоящему ко всем спиной. Плавное движение женской ручки, и плечо Райвена Осбри было порабощено длинными цепкими пальчиками. Полковник обернулся к капитану Найти и, выслушав ее замечание, покосился в сторону Айрин. — Ты идешь? — услышала Айрин над самым ухом. — Да, Орайя. Грациозно поднявшись из-за стола, она с ненавистью посмотрела на пустой стеклянный стакан. Выдохнув, Айрин проследовала к выходу и, когда дверь за ее спиной уже практически закрылась, сжала пальцы правой руки в кулак. Хлопок — и от стакана на столе остались лишь разбросанные по залу осколки. Паола Найти присела на корточки и взяла один из них в руки. — Неплохо, госпожа Белови, — усмехнулась она. — Посмотрим, куда денется ее прыть, когда она поймет, с чем имеет дело, — произнес Райвен и, наступив своим ботинком на один из осколков, с хрустом раздавил его.

* * *

Кимао принял решение поговорить с полковником тем же вечером. Данфейт не лезла в его планы, даже не пытаясь выяснить, что именно Кимао собирается ему сказать. Все остальные, лежа на своих кроватях, готовились к ужину. На обед их не позвали, поэтому, кроме урчания голодных желудков, никаких звуков их тела больше не издавали. — Уважаемые военнослужащие! Столовая открыта! — раздался голос из радиопередатчика. — А где здесь столовая?! — воскликнул Террей, глядя на своих друзей. — По ходу разберемся! — провозгласил Орайя и выскочил в коридор первым. На полу загорелась желтая разметка и ребята предположили, что если пойдут по указателям, обязательно попадут в столовую. Логика их не подвела. Три длинных пролета и перед ними оказалась потаенная дверь, за которой толпились все те же люди в военной форме. Данфейт прочла надпись над дверью: 'Столовая категорий A,B,C'. — У нас категория 'B', — произнесла Данфейт, хватая Кимао за руку. — И что с того? — приподнял брови Кимао. — Ничего, — пожала плечами Данфейт и, оставив своего зрячего в покое, шмыгнула к Эрике. — Не нравится мне все это, — прошептала Дани на ухо подруге. — Все на взводе, слушать друг друга не хотят. Посмотри, как остальные пялятся на нас! — На нас термостабильные костюмы, а на малышке вообще... — Эрика обернулась и взглянула на Айю, одетую все в те же штаны и байку, — ...Амир знает что. Вот они и пялятся. — Ты знаешь, что дело не в этом... Эрика заняла одну из очередей к стойке раздачи блюд и повернулась к Данфейт. — Тебе есть до них дело? — спросила она, намеренно приподнимая свой подбородок. Данфейт огляделась по сторонам и, осознав, что никого не знает, да и делить что-либо с кем-то из них не собирается, отрицательно покачала головой. Айя потеряла остальных из виду на входе. Кто-то толкнул ее, сначала с одной стороны, затем с другой, а потом и вовсе в спину, да так сильно, что она, чуть было, не распласталась на полу. Увидев впереди голову Бронана, она поспешила нагнать его, чтобы держаться рядом, но, заметив, что он притормозил и начал разговаривать с Кимао, Айя задержалась и предпочла занять первую попавшуюся на глаза очередь. Этот шум и громкие реплики, перепалки и хохот вокруг раздражали ее. Айя любила тишину. Она привыкла к одиночеству, более того, одиночество никогда не тяготило ее. А здесь, все толпились, наступая друг другу на ноги, выкрикивая слова, чтобы услышать свой собственный голос. Айя даже увидела капли слюны, вырывающиеся из ртов людей при разговоре. Мерзко... Рука Айи потянулась к виску, и она прикрыла веки, пытаясь абстрагироваться от окружающей действительности. — Эй, ты! Куда прешь?! — раздалось над ухом Айя. — Что? Айя открыла глаза и уставилась на грудь мужчины в несвежей черной майке. От этого громилы несло потом, и Айя скривила губы, вдыхая этот ужасный запах. — Чего лезешь без очереди?! — прокричал мужчина, хватая Айю за шиворот и отталкивая от себя. — Я здесь стояла! — прошипела Айя, сжимая свои челюсти и пытаясь отнять чужую руку от своей байки. Орайя обернулся и внимательно посмотрел на военного, трясущего Айю, как грушу. — В чем дело? — вмешался он, вклиниваясь между девчонкой и верзилой, что прицепился к ней. — Влезла без очереди! — Так будь мужиком и пропусти ее! — Здесь не благотворительная организация! — Пошел ты! — отчеканил Орайя и, развернувшись, потянул Айю следом. Мужчина, что окликнул его и хотел ударить по лицу своим кулаком, как подкошенный упал на пол, сбивая с ног окружающих. — Отдохни, подумай... — ответил Орайя и отвернулся. Вручив подопечную Эрике, он не без злости посмотрел на тианку: — Почему ты оставила ее одну? — Я? Данфейт и Эрика непонимающе переглянулись. — В чем дело? — вмешался в разговор Бронан. — Почему Айя не с тобой! — Я думала, что ты присматриваешь за ней! — У тебя постоянный перебор! — повысил тон Бронан. — То ты кудахчешь, как курица, то ведешь себя, как сволочь! Выбери середину, пожалуйста! Сделай милость и облегчи мое существование здесь! Высказавшись, Бронан вернулся на свое место в другой очереди. Эрика не двигалась. Прижав руку Айи к себе и с силой сомкнув на ней пальцы, она просто молчала, глядя куда-то в сторону. Бронан поступил безобразно, выставив ее на посмешище в общественном месте, более того, в присутствии ее друзей. Если она его достала, почему просто не сказал ей об этом... Она бы все поняла... Не стала бы унижать себя вот так... — С тобой все в порядке? — тихо спросила Данфейт у подруги. — Да... — словно, из забытья ответила Эрика. Орайя в последний раз бросил взгляд на Айю, прячущую глаза под капюшоном, и, покачав головой, отвернулся. — Я стояла там, — произнесла Айя себе под нос. — Если стояла, чего не послала этого урода куда подальше?! — возмутилась Эрика. — Он... — Что, 'он'?! — покривлялась Эрика. — Папули здесь нет! Ты — сама за себя. Даже, если боишься, поднимай глаза и смотри прямо в лицо, не позволяя противнику почувствовать твой страх. А если ты и этого сделать не можешь, тогда стой рядом с теми, кто не боится! Все поняла? — Извините... — тут же прошептала Айя и отвернулась. — Опять двадцать-пять... Айя посмотрела в сторону и увидела Орайю, который вернулся в соседнюю очередь. Айрин Белови стояла рядом с ним. Она улыбалась ему, и свободно, без стеснений смотрела ему в глаза. Это был гордый взгляд, хозяйский, будто мужчина этот принадлежал ей по праву, и не было сомнений в том, что может быть иначе. Орайя перевел взгляд на Айю, и она тут же опустила голову, пряча от него свое лицо. Тоже мне, заступник... И вообще, почему все они смотрят на нее, как на овцу? То ли пастухами себя возомнили, то ли ей действительно пора блеять... Айя повернула голову, и на этот раз встретилась глазами с Кимао. Много знать — это ответственность, а знать слишком много — груз, который приходится тащить на себе. В голову Кимао закралось очередное предположение, но он решил оставить его при себе. Взяв причитающуюся еду у стойки раздачи, ребята присели за два соседних столика и начали есть. — Могу я присоединиться к Вам? — раздалось над головой Данфейт. — Конечно, — улыбнулся Кимао, подвигаясь поближе к Дани и подтягивая свободный стул с другой стороны. Паола Найти присела за стол и оказалась сидящей прямо напротив Айрин. — Мы еще толком не познакомились, — самоуверенным тоном произнесла капитан. — Паола Найти. — Думаю, наши имена Вам давно известны, — ответила Айрин, указывая вилкой на своих друзей. — Вне сомнений, я знаю, с кем имею дело. Айрин вскинула одну бровь, и чуть было не расхохоталась. Как же... Знает она... Айя приподняла голову над тарелкой и покосилась в сторону капитана Найти. Затем перевела взгляд на Айрин и едва заметно улыбнулась. — Даже не пытайтесь, — засмеялась Паола, глядя при этом на Орайю. — Не все так просто, как кажется на первый взгляд! — Не сомневаюсь, — улыбнулся Орайя и прищурил свои черные глаза, нахально разглядывая новую знакомую. — Давно служите здесь, капитан? — Мы все здесь недавно. Хотя, знаем друг друга уже много лет. — О ком конкретно Вы говорите? — спросил Орайя, кладя приборы на тарелку и откидываясь на спинку стула. — Обо всех, — пожала плечами Паола и улыбнулась собеседнику. — Многие из нас учились вместе. А некоторые, даже дружили. Так же, как и зрячие, семьи военнослужащих хранят свои традиции, пристраивая своих детей там, где есть возможность. — Вас тоже пристроили? — спросила Айрин, продолжая трапезу. — Так же, как и Вас. — Ужин обещает быть занимательным, — рассмеялся Орайя, бегая глазами от Айрин к Паоле. — Дамы, могу предложить Вам не просто словесный поединок, а настоящий рукопашный бой. Вы как? Лично мне идея свести в дуэли двух представительниц прекрасного пола кажется весьма заманчивой. — Дуэль подразумевает объект спора, господин Сиа, — ответила Паола. — А у нас с госпожой Белови данного объекта нет. — Думаю, если покопаться в мотивах, что-нибудь можно будет найти. — Мотивах чего, господин Сиа? — Вы подсели к нам, пытаясь прощупать почву и определить слабые стороны нашей группы. Намеренно обратившись к майору Кейти, Вы пожелали занять место между ним и Данфейт Белови, однако, он вежливо предложил Вам присесть с другой стороны. Вам стало понятно, 'почему', и Вы переключили свое внимание к сидящей напротив Айрин Белови. Вы дали нам понять, что осведомлены о многом, и попытались бросить вызов, применив свое врожденное обаяние, чтобы сгладить то презрение, которое, по непонятной причине, испытываете к нам. Вы обратили внимание, что кроме меня и Айрин Белови с Вами в разговор никто не вступает, предпочитая наблюдать за происходящим со стороны, и приняли решение сыграть в игру 'кто слабее' именно с нами. Ну как? Нравиться игра? — Не думайте, что эффект неожиданного вещания правды сработает, — улыбнулась Паола. — Хотя, было весьма занимательно, господин Сиа. Ладно, сразу перейдем к непосредственной причине моего появления здесь. После ужина, полковник Осбри желает пообщаться с майором Кейти. Майор, я провожу Вас, если Вы не 'против'. Кимао улыбнулся и посмотрел на брата. — Вот, нужно было тебе все испортить... — Ну, извини, — развел руками Орайя и засмеялся. — Думаю, мы можем пойти сейчас, — ответил Кимао, обращаясь к Паоле. — Прекрасная идея, — улыбнулась капитан и встала из-за стола. — Я тоже пойду, — произнесла Айя, собирая свою посуду. — Куда? К полковнику? — громко спросила Айрин и подмигнула Орайе. Айя замерла с подносом в руках и посмотрела на сайкаирянку: — Между язвительностью и насмешкой, капитан Белови, залегает пропасть. А Вы, судя по всему, копошитесь на самом ее дне. Айрин даже повернулась к девчонке, чтобы заглянуть нахалке в глаза, но та, словно почуяв опасность, быстрым шагом засеменила прочь. — Вот, кто по-настоящему способен удивлять, — улыбнулась Паола. — Что Вы имеете в виду? — спросил Орайя. — Вам лучше знать, господин Сиа. Вы ведь у нас так хорошо разбираетесь в людях.

* * *

Отсек категории 'О' произвел на Кимао впечатление. О двухъярусных кроватях речи никакой не шло. Это был настоящий дом настоящего ценителя дорогих вещей. Капитан Найти поздоровалась с мужчиной-секретарем, сидящим за отдельной стойкой у входа в 'жилище' полковника. — Райвен нас ждет! — отчеканила Паола и, взяв Кимао под руку, прошествовала вперед. Следовало заметить, что не одни они пришли сюда. В гостиной Осбри на креслах и диване восседали как минимум десять человек, от подполковника до младшего лейтенанта с планшетом в руках, который в этот момент разговаривал с кем-то по сети. — Привет, девочка! — воскликнул пожилой мужчина, сидящий в кресле, и тут же потянул руки к Паоле. Капитан приблизилась к нему и обняла, похлопывая по спине. — Дядя Илай! Я не думала, что Вы тоже полетите! Дядя Илай, судя по погонам, был майором. — Кто-то ведь должен присмотреть за тобой, если произойдет что-нибудь непредвиденное! — Райвен присмотрит, не беспокойтесь! — Тогда, я присмотрю за вами обоими. — Дядя, познакомьтесь, это — майор Кимао Кейти. Он со своей командой прибыл к нам сегодня. Мужчина поднялся с кресла и пожал руку Кимао. — Очень приятно. Майор Илай Паттерсон. — Взаимно, — ответил Кимао и снова огляделся по сторонам. — Зрячий, значит... — улыбнулся майор. — Не боишься, девочка, что он тебя съест? — хохотнул Паттерсон и шлепнул Найти по упругому месту. — Дядя... — наигранно махнула рукой Паола и посмотрела на Кимао, спокойно стоящего рядом с ней. В этот момент в собственную приемную вышел сам Райвен Осбри и, быстро пробежав взглядом по всем присутствующим, остановился на Кимао. — Хорошо, что Вы пришли, майор Кейти. Пойдемте. Кимао последовал за полковником, оставив новую знакомую на попечение ее 'дяди'. Осбри проводил Кимао в свой рабочий кабинет и присел в кожаное кресло за столом, предлагая гостю разместиться на стуле напротив. Кимао принял предложение и вновь попытался прочесть Райвена Осбри. Ничего. — Мне бы хотелось поговорить с Вами о Ваших людях, — начал разговор Райвен. — Кто такие, какие плюсы и минусы в работе, на что способны и в чем их преимущество перед всеми остальными. Я бы хотел услышать подробный рассказ, чтобы иметь хотя бы общее представление о том, какую миссию возложить на их плечи. — Я полагал, что возложение миссий на их плечи будет доверено только мне. — Не глупите, Кейти. Вы можете быть подкованы во всем, но только не в военной стратегии. Мне не нужна одна 'золотая группа', которая будет 'звездить' за всех остальных. Я хочу, чтобы каждый из ваших людей занимался своим делом, тем, что умеет делать лучше всего. На помощь к ним я приставлю лучших своих ребят. Только так мы сможем свести к минимуму наши потери. — Если Вы предлагаете данную схему, я соглашусь при одном условии. — Слушаю. — В каждой команде они будут работать попарно. Двое моих ребят — остальные Ваши. — Продолжайте. Кимао улыбнулся Райвену и откинулся на спинку стула, складывая руки на груди. — Первая группа — Йори Кораи и Террей Абсони. Оба — сильные зрячие, физически подготовлены. Йори неплохо пилотирует малые корабли, Террей владеет всеми видами оружия, правда, стреляет лучше, чем метает ножи. И, безусловно, их конек — силовые поля. — Недостатки? — Они — любовники. И Йори в этой паре — лидер. Он способен принимать решения, не взирая на своего партнера, в отличие от Террея, который всегда 'оглядывается' на Йори. — Понятно. Продолжайте. — Вторая группа — Орайя Сиа и Айрин Белови. По части дара превосходят Кораи и Абсони. Конек Орайи — скорость. Он может убить Вас, а Вы даже не заметите, что он был рядом. Айрин — прирожденный летчик. Предпочитает пилотировать вручную и, должен признаться, равных ей в этом деле я еще не встречал. Из недостатков: Айрин крайне самонадеянна и склонна игнорировать чужие приказы. Слабых мест Орайи я пока не знаю. — Может быть, капитан Белови его слабое место? — Райвен улыбнулся и почесал свой подбородок. — Орайя не оставит своих, будь то капитан Белови, младший лейтенант Белови или я. — Значит, добродушие — и есть его слабое место, — сделал вывод Райвен. — Продолжайте. — Третья группа — Бронан Ринли и Эрика Строун. Из двоих сильный зрячий — Ринли. Пилотирует, весьма хорош в этом деле. — Но не лучше Айрин Белови? — перебил его Райвен. — Не лучше, — согласился Кимао. — Ринли прекрасный боец. Хладнокровен, сдержан. Строун блестяще владеет всеми видами холодного оружия. Не давайте ей в руки ножниц, если не уверены в том, что она не собирается Вас убить. Так же Строун прекрасно управляет фрирайном. Это — природный талант. Недостатки: они любовники и Строун может влиять на решения Ринли. Она импульсивна, но в критической ситуации мыслит быстро и сразу действует. В общем, на что она способна под адреналином, полагаю, не знает даже сама Строун. — Ясно. — И, наконец, я. Работать буду с Данфейт Белови. Мои таланты перечислять бессмысленно. Умею все, особый дар — управление материей и силовыми полями. Данфейт Белови — прекрасный боец. В Академии ее прозвали 'Черная тень'. Скорость и точность — ее сильные стороны. Любимое оружие — сюрикэны. Бесстрашна и любит рисковать. Легко вступает в контакт с окружающими и заводит друзей. Недостатки: не просчитывает все варианты наперед, бросается в омут с головой и только потом думает, как будет выбираться. — А Вы? Какие недостатки у Вас? — спросил Райвен. — У меня нет недостатков. — Она — Ваша матриати, насколько я понял? Кимао улыбнулся, глядя на полковника. — Это имеет для Вас значение? — Значит, все Ваши женщины и Абсони — матриати? — снова спросил Райвен. — Я этого не говорил, полковник. — Можно просто Райвен. Из всех пар только Белови и Сиа — не связанные? — Этого я тоже не говорил. — А Гвен? Что скажете о ней? — Только то, что я не могу прочесть ни единой мысли в ее маленькой голове. — Услужил Вам, Роэли... — рассмеялся Райвен и хлопнул ладонью по столу. — Темная лошадка, эта Айя, не правда ли? — Возможно, — согласился Кимао. — Значит так. Капитан Йори Кораи возглавит группу из десяти человек. Профессионального пилота я ему предоставлю. Старший лейтенант Террей Абсони возьмет отдельную группу из шести человек. — Я же сказал, что... — Майор Кейти. — Кимао. — Кимао. Они будут работать вместе, но с разными группами. Или, по-вашему мнению, старший лейтенант Абсони не сможет руководить людьми? — Почему же... — Вот и отлично. Следующий Сиа. Ему достанется команда из двадцати человек. Справится и один. Ринли и Строун будут работать вместе. Я дам им группу из десяти человек. — Вы же, Кимао, останетесь с Данфейт Белови, и вам двоим я не дам никого. Кимао приподнял брови и внимательно посмотрел на Райвена: — Это какая-то особенная привилегия? — Роэли сказал, что лишние люди будут Вам только мешать. Он особо подчеркнул, что Вы — одна из наших больших надежд. Поэтому, Вы будете работать только со своей матриати. — Вы забыли упомянуть Айю Гвен и Айрин Белови. — Айя Гвен отправится в санчасть. — Не уверен, что ей там место, — усомнился Кимао. — Собираетесь посадить ее под замок? Взаперти от нее будет мало толку. — Не уверен, что в санчасти от нее будет толк. — Если не уверены, значит, стоит проверить. — Хотите сломать подростковую психику? Райвен расхохотался так громко, что Кимао это несколько покоробило. — Ей двадцать два года, майор Кейти! — И откуда Вам все это известно? — Из ее личного дела, к которому у Вас, очевидно, доступа нет, — развел руками Райвен. — Что же еще Вам известно о всех нас? — Достаточно много для того, чтобы доверить Вам жизни моих людей. — А Айрин? Кого Вы доверите ей? — Никого, — ответил Райвен. — Она будет работать вместе со мной. — Понятно... — ответил Кимао и улыбнулся полковнику. — Если Вы полагаете, что мною движет личный интерес к персоне Белови, я Вас разочарую. Самонадеянность — враг команды. Кого я смогу доверить ей, если кроме собственного 'я' для не существует других авторитетов? Безусловно, она — талантлива и 'сливать' ее дар в унитаз я тоже не намерен. Идеальный вариант — ткнуть ее носом в дерьмо, чтобы она поняла, куда и зачем пришла. Только после этого я доверю ей жизни людей. Если учесть, что меня она уже ненавидит — лучшего 'палача' для ее самонадеянности Вам не найти. — Сломать Айрин Белови? — Кимао покачал своей головой. — Удачи, полковник Осбри. — И Вам, Кимао. Надеюсь, после того, как Вы донесете суть дела до своих подчиненных, моим людям не придется отскребать Вас от стены жилого отсека. — Кстати, — произнес Кимао, поднимаясь со стула. — Может, переселите нас в 'крысятник' попросторнее? — Не заслужили. Заслужите — переселю. И не думайте, что я позволю Вам ночевать на вашем корабле. Вы все — в одной упряжке. — Про корабль я даже Вас спрашивать не буду, — покачал головой Кимао. — Естественно, ведь он остался на Дереве, — улыбнулся Райвен. — ЧТО? — Отныне, Кимао Кейти, у вас есть только один корабль — тот, который я Вам предоставлю. Это понятно? Кимао цокнул языком и посмотрел на входную дверь. — Еще посмотрим, кто кого... — До свидания, майор Кейти. Приятного отдыха. — И Вам, полковник Осбри, приятного...

Глава 3 Айя не могла уснуть. Она вертелась в постели, раздумывая над тем, что сегодня поступила весьма опрометчиво, не сдержав собственный порыв и осадив врожденный пыл Айрин Белови. Этим поступком она не добьется ничего, кроме повышенного внимания сайкаирянки, и желания провоцировать Айю всякий раз, как представиться возможность. Айя повернулась в постели и посмотрела в полутьме на всех остальных. Кимао ушел более двух часов назад и до сих пор не вернулся. Бронана, Йори и Орайи так же не было. Данфейт и Эрика лежали на одной кровати, перешептываясь о чем-то. Тианка то и дело начинала посмеиваться, за что постоянно получала подзатыльник от подруги. Террей мирно посапывал на своей кровати, а Айрин Белови была поглощена информационной сетью, перебирая пальцами в воздухе и глядя в проекционный экран перед глазами. Айя спокойно поднялась с койки. Достав из сумки свою косметичку и планшет, она тихо прошла в туалет и закрылась. Настойчивый стук в металлическую дверь вывел ее из забытья. Айя попыталась сконцентрироваться и понять, что происходит. — Айя! Открой дверь! Немедленно!!! — кричал Кимао. — Она не слышит тебя! — вторила ему Данфейт. — Твою мать! Что с этой девчонкой не так?! — послышался голос Эрики. — Со мной все в порядке! — закричала Айя, чем привела в оцепенение всех, стоящих за дверью. У девушки был звонкий голос и вполне женский, а не девичий, как все они полагали вначале. — Почему ты не отвечала?! — спросила Эрика. Дверь распахнулась перед ними и из нее выбежала Айя, пряча что-то под своей кофтой и направляясь к выходу. — Айя!!! — закричал Кимао. — Ты куда собралась?! — Я догоню! — вызвалась Эрика. — Хватит! — закричала Айя. — Достали уже! Кимао нахмурил брови и посмотрел вслед деревийке, выскакивающей из отсека и свернувшей куда-то направо. — Что это было? — Не знаю... — покачала головой Данфейт. — На капризы ребенка не похоже... — И я о том же. — И? — протянула Эрика. — Мне идти за ней или нет? — Нет. Пока нет...

* * *

Бронан, Орайя и Йори вошли в отсек и уставились на друзей, сидящих за столом. — А мы тут виски принесли... — виновато произнес Бронан, глядя на осунувшиеся лица. — Вас только за смертью посылать, — ответила Эрика и поднялась со своего места, направляясь к выходу. — Ты куда? — Пойду искать малышку. — То есть... — не понял Бронан, пытаясь прочесть ответ в глазах матриати. — Выкладывайте, что вам удалось выяснить, — перебил их диалог Кимао. Бронан проводил глазами Эрику и уселся за стол, открывая бутылку спиртного. — Оказывается, что данный военный комплекс был укомплектован всего два месяца назад, — ответил Йори. — Все здесь люди новые и еще не успели сработаться. Паола Найти, кстати, никто иная, как сестра полковника Осбри. — Сестра Райвена или его матриати? — задал вопрос Кимао. — Мы тоже задумались над этим. — А ты что скажешь? — обратился Кимао к брату. — Ничего, — ответил Орайя и запрыгнул на свою кровать. — Лучше расскажи, что поведал тебе полковник. — Осбри, судя по всему, знает больше, чем все мы вместе взятые. Попросил отправить Айю в санчасть. — В санчасть? — не поверил своим ушам Бронан. — Именно. — Ей там не место, — отрицательно покачал головой Террей. — Слабонервная — сразу видно. — Никогда не суди по внешности, — напомнил старую мудрость Кимао. Террей посмотрел на Кимао и улыбнулся: — Ах, да, прости... Твоя внешность точно не вяжется с содержанием. Все замолчали, глядя на Террея. — Что я такого сказал? — не понял Террей, пожимая плечами. — Беру на себя Райвена, — громко заявила Айрин. — Не боишься, что парень окажется тебе не по плечу? — улыбнулся Кимао. — Парень? Ему за тридцатник. Какой там парень... — Хорошо. Дерзай! Тебе как раз работать с ним. — В смысле? — Он забрал тебя в свою команду. — И ты позволил?! — Ты справишься, не переживай. — Погоди, — повысил тон Орайя. — Ты что, позволил нас разделить? — А ты хотел, чтобы мы крутились рядом, наступая друг другу на пятки? — По-отдельности мы уязвимей! Или ты забыл, зачем мы здесь? — Это ты забыл! — раздраженно произнес Кимао. — Будешь делать то, что говорят! — Да, что ты! — прошипел Орайя, спрыгивая с кровати и направляясь к выходу. — Вспомнил, кто из нас — старший? Или на тебя так звание подействовало?! — Это здесь ни при чем! — Еще как причем! Полковник говорил с тобой, и ты решил все за нас, не спрашивая на то нашего мнения. Может, остальные и промолчат, но я тебе подобного права не давал! — Началось... — вздохнула Айрин. — Ты куда собрался? — закричал Кимао. — Не твое дело! — прогремел голос Орайи. — Еще как 'мое'! Орайя обернулся и показал брату sihus. Данфейт посмотрела на Кимао и прищурилась. Она вспомнила, откуда узнала этот жест. Именно Орайя показал его, когда послал в ее присутствии Кимао в первый раз. — Что это с ним? — спросила Дани, заглядывая в глаза Кимао. — Призраки прошлого, — ответил он, отворачиваясь от пристального взгляда своей матриати.

* * *

Айя как раз возвращалась в отсек, когда заметила силуэт Орайи Сиа. Свернув в другой пролет, она устремилась вперед и притаилась на полу в полуосвещенном проходе. Орайя все-таки заметил ее маленькую фигурку, сидящую в темноте у стены. — И что ты здесь делаешь? — спросил он, сворачивая в неосвещенный коридор и останавливаясь возле девушки. Айя поднялась на ноги и попыталась его обогнуть, но Орайя заслонил проход и замер, как вкопанный. — Что за номера ты устраиваешь?! — начал отповедь Орайя. — Думаешь, мы будем бегать за тобой? Это — военный комплекс! Здесь полно голодных мужиков, которые только и ждут, когда к ним заглянет такая девочка, как ты! — Извините... — прошептала Айя, прижимая к своей груди планшет. — И все? 'Извините'? Он схватил ее рукой за лицо и приподнял голову, пытаясь заглянуть в глаза. Капюшон мешал, и Орайя стянул его. Раскосые отечные глаза смотрели на него с прищуром. Орайя склонился к ней и попытался прочесть, но абсолютная тишина в ответ лишь подтвердила его первоначальное предположение: девушка, все же, что-то умела делать хорошо. — Кто блокировке научил? Отец? Айя прикоснулась своими пальцами к руке Орайи. Так нежно, так мягко, что Орайю даже передернуло. Он тут же отпустил ее и отступил на несколько шагов назад, разглядывая в полутьме. Измотанная, обессиленная, сейчас она мало походила на ребенка. Скорее, на женщину, в глазах которой тлел не только страх, но и опыт. Она смотрела на него так же, как он, чаще всего, смотрел на других: с усталостью и безразличием, будто знает что-то, что не дано понять остальным. — Что еще ты умеешь делать хорошо, кроме того, чтобы прятать свои мысли? — спросил Орайя. Айя натянула на себя капюшон и согнулась, вжимая голову в плечи. — Ничего. — Сама-то хоть веришь в это? Айя повернулась и посмотрела куда-то в сторону. Продолжая с силой сжимать планшет, она ждала, когда Орайя Сиа, наконец, соизволит оставить ее в покое. Но Орайя не собирался отступать так просто. Малышка она или нет, странности в ее поведении наводили Орайю на неприятные мысли. Она скрывала что-то... Возможно, отец дал ей особое поручение, например, доносить на них... А почему бы и нет? Прикинуться беспомощной и втереться в доверие к ним с ее внешностью не составило бы особого труда. Только так Роэли смог бы контролировать все, что происходит здесь. — Если полагаешь, что сможешь рассказывать папаше обо всем, что услышишь, не забывай, что это мы охраняем твой зад здесь... — произнес Орайя и, прищурив глаза, продолжил изучать ее внешность. — Шестерку из меня сделал... — хмыкнула Айя и повернула голову, исподлобья уставившись на него. — Что я смогу ему рассказать? Как Вы ссоритесь, переглядываетесь и обсуждаете друг друга? Вы даже не замечаете, что кто-то смотрит на вас или стоит рядом. Вам плевать на всех остальных, а мне — на вас. Так что, если вам есть, что скрывать от Гвена, общайтесь ментально. Мне проникнуть в ваше сознание — не под силу. А дар... Меня никогда не могли прочесть. Это от матери, кстати. — Ты называешь отца 'Гвеном'? — Все называют его так. Я просто привыкла. 'Шестерка...' — улыбнулась Айя. — А в этом что-то есть... — Что-то ты разговорилась... — цокнул языком Орайя и сложил руки на груди. — Бояться, никак, перестала? — Кого, Вас? — засмеялась Айя и потерла онемевшие пальцы. — Вы слишком высокого мнения о себе, раз полагаете, что я могу Вас бояться. — Но ты чего-то боишься... — А на войне положено бояться, господин Сиа. И если Юга наградила Вас бесстрашием, мне подобного подарка она не преподнесла. Я — человек, который боится, а Вы, господин Сиа, человек — которого не знает никто. Орайя нахмурил брови и с неверием посмотрел на Айю Гвен. В проницательности, судя по всему, ей не откажешь. Так тяжело вытянуть из нее хоть пару слов, но когда спровоцируешь, она выдает их очередями и 'сыплет' глубокомысленными фразами прямо в лицо. Почерк Роэли, безусловно. — Пойдем, найдем Эрику и вернемся ко всем остальным. У Кимао есть для тебя новости. — Какие? — удивилась Айя. — С завтрашнего дня ты отправляешься работать в санчасть. — В санчасть?! — повысила тон Айя, и Орайя насупился, улавливая в ее голосе напористые интонации. — Да. Будешь там помогать. — Какого хр... — О-о-о, да ты, как я посмотрю, с характером! — О-о-о, а Вы, как я посмотрю, насмехаетесь над этим?! Орайя засмеялся и отвернулся от нее. — То же мне — 'малышка'! — То же мне — нянька! — Хватит повторять! — Хватит издеваться! — Teasum!!! — воскликнула Орайя и расхохотался. Айя на глазах поникла и отвернулась от него. Орайя протянул руку, чтобы положить ладонь ей на плечо, но Айя шарахнулась в сторону и, обогнув его, быстрым шагом направилась обратно. Странная какая-то... Он всего лишь назвал ее попугаем, а она деру дала, будто он пригрозил ей.

* * *

Эрика вернулась в отсек поздней ночью. Все уже улеглись и даже, кажется, уснули. Все, кроме Бронана, который, безусловно, не оставил появление своей матриати без внимания. — В ванную! Быстро!!! — прошипел зрячий, поднимаясь с постели. Эрика спокойно прошествовала мимо, даже, наверное, смогла это сделать по прямой, хотя, в последний момент, не вписалась в дверной проем и, со всей дури, ударилась головой о косяк. — Мать твою... — застонала Эрика и, обогнув препятствие, направилась вперед. Бронан вошел следом и закрыл дверь за собой. — Твое счастье, что ты купила в магазине только одну бутылку. Иначе... — Что, иначе?! — повысила тон Эрика. — За сегодня я не услышала от тебя ни одного приятного слова. Лишь упреки в мой адрес, причем, публичные! — Потому что ведешь себя, как идиотка! Что вообще с тобой происходит? — Это с тобой что-то происходит, — ответила Эрика и отвернулась. — Я уже раздражаю тебя? Эрика посмотрела на отражение зрячего в зеркале и натянуто улыбнулась. — Заканчивай это дерьмо! Мойся и спать! — отчеканил Бронан. — Ты даже не понял, почему я напилась... — Ты напилась, потому что патологическая тяга топить свои проблемы на дне бутылки перевесила в тебе здравый рассудок. — Уходи... — прошептала Эрика, упираясь ладонями о раковину. — Проваливай! — Уже тошнит? — спросил Бронан, останавливаясь у двери. Эрика рассмеялась, и, пригнувшись к раковине, показала Бронану sihus. Зрячий не обратил на столь досадную мелочь своего внимания и вышел из ванной, оставив ее одну. Айя лежала под одеялом и не двигалась. Они кричали друг на друга довольно громко, и она слышала каждое слово. Став невольным свидетелем чужой перепалки, она почувствовала себя воровкой, укравшей у них часть их личной жизни. У Айи было мало друзей. Со многими из них она познакомилась, посещая общество искусств. Большинство из них либо спились, либо подсели на наркоту, побуждая сознание отстраняться и творить во что бы то ни стало. Айи не требовался допинг. В ее голове ютилось слишком много картинок, которые она без труда воплощала в цвете на холсте. Гвена это ее искусство никогда не интересовало. Точнее, оно являлось для него источником информации, которую другие не могли предоставить. Однажды, Айя попыталась подарить ему одну из своих работ, завернув его собственный портрет в подарочную бумагу и оставив возле рабочего кабинета. Через две недели она забрала портрет с того же места. Служащие исправно стирали пыль с упаковки, но не больше. Этим поступком Гвен показал, насколько ему безразлично то, чем она занимается. Безусловно, рисование и управление материей — не одно и то же, но ведь она хорошо рисовала, отлично, если так можно сказать... Айя перевернулась на другой бок и высунула нос из-под одеяла. Бронан и Эрика уже улеглись. Везет людям. Поцапались и спать. А она? Санчасть. Кто же додумался отправить ее туда? Кимао? Вряд ли... Хотя... Это он... Вне сомнений... Айя снова перевернулась на другой бок, а затем и вовсе привстала. Достав из-под подушки свой планшет, она включила его и начала рисовать. Лица... Знакомые и не очень, счастливые и печальные. Люди, известные ей, порожденные воспоминаниями и фантазией. Все они заняли свои места в ее Мире — месте, где справедливость проигрывала желанию управлять и властвовать. Орайя долго наблюдал за Айей, которая выводила пальцем какие-то фигуры на мониторе. Ее лицо, которое освещал свет экрана, стало таким сосредоточенным. Брови то устремлялись вверх, то, падали вниз, сходясь у переносицы. И тут она хмыкнула, улыбнувшись и прикусив свою нижнюю губу. Выражение ее лица приобрело невинные черты. Хотя, во взгляде по-прежнему сквозила некая обреченность. Орайя задумался над тем, почему они приняли ее за подростка. Наверное, все дело в росте. Слишком маленькая для деревийки. Хотя, для югуанки — в самый раз. Нет, дело не в этом. Просто женщины, в кругу которых они вращались, рядом с которыми учились, никогда не позволяли себе выглядеть так. Они не носили дешевых кофт с капюшонами, предпочитая дорогие, авторские вещи, и всегда пользовались косметикой. В общем, они следили за тем, чтобы их внешность соответствовала их социальному статусу. А Айя... Очевидно, что ей на это — плевать. Как и Данфейт, по сути. Однако, Данфейт несла свое безразличие с гордо поднятой головой. Данфейт знала себе цену, и не считала необходимым интересоваться чужим мнением на сей счет. А Айя... Дочь Главы Совета Зрячих, а ходит, согнувшись и шаркая своими ногами. Она грызет свои ногти! Что за дурацкая детская привычка? И пальцы постоянно потирает... Впечатление такое, будто она сбежала из больницы и теперь боится, что все поймут, в какой отделении ее удерживали. Орайя закрыл свои глаза и выдохнул. Кем бы Айя ни была, ему следует перестать думать о ней. Безусловно, разгадывать чужие тайны всегда интересно, но не в данном случае. Она — необычная. И дело не во внешности или необычных глазах. Она — двуликая, и Орайю интересует не внешняя оболочка безропотной послушницы, а та, что таится внутри, прикрываясь маской покорности. Та сторона — яркая, она рвется из нее на волю, но хозяйка держит ее в узде. Орайя Сиа бы хотел вывернуть Айю Гвен на изнанку и посмотреть, что из этого получится, но ведь нельзя играться с теми, кто может воспринять все это всерьез...

* * *

Айя первой успела посетить ванную. Отключившись на несколько часов под утро, она проснулась и сразу побежала в душ. — И когда закончится этот цирк! — возмутилась Айрин, пытаясь найти свои вещи в горе сумок, сваленной в углу. — Здесь даже шкафов нет! — Райвен сказал, что когда 'заслужим', нас переселят, — подал голос Кимао. — Лететь еще сутки! — огрызнулась Айрин. — Я издохну раньше, чем нога моя ступит на Югу! Дверь в ванную открылась и из нее вышла Айя, кивая всем присутствующим и проходя к своей кровати. — Ты смотри... — пробурчала Эрика, пытаясь подняться на ноги. — Сейчас этот костюм свалится с нее, и мы увидим скелетик нашей малышки. Айя взлохматила свои короткие густые волосы и, закинув за плечи рюкзак, направилась к выходу. — Ты куда? — не понял Бронан, обращаясь к ее спине. — На комплексе есть шесть медчастей. Нужно выяснить, в какой из них для меня найдется место. — В ближайшей, — ответила Эрика. — И не думай, что я ничего не поняла! Вылавливать тебя на другом конце этого корабля я не собираюсь! Чтобы на завтрак явилась в нашу столовую! Все понятно?! — Да, — пробурчала Айя и, скусив надломанный ноготь, покинула злосчастный отсек.

* * *

Спустя тридцать минут Айя переминалась с ноги на ногу у двери в кабинет начальника медсанчасти. Майор военно-медицинской службы Илай Паттерсон встретил ее со снисходительной улыбкой на устах. — Младший лейтенант Айя Гвен, насколько могу судить? — Да. — Да сэр! — Да, сэр, — повторила Айя и выдохнула. — Присаживайтесь. Айя заняла единственное свободное место в кабинете этого человека — стул, стоящий напротив рабочего стола. — Спину ровно держать! — рявкнул майор, и Айя тут же разогнулась. — Медицинское образование есть? — Нет, сэр, — тихо ответила Айя. — Не слышу! — Нет, сэр! — перешла на повышенной тон Айя. — Полковник Осбри сказал, что Вы окончили Университет Искусств на Дереве? — Да, в прошлом году, сэр. — Крови боитесь? — Нет, сэр. — И что же мне с Вами делать... — покачал головой майор. — Я могу выполнять любую работу, сэр. Ухаживать за больными, выносить судна, мыть полы... — Вы — человек с высшим образованием и офицерским званием, собираетесь мыть здесь полы? — удивился майор. — Пусть Вас не беспокоит мое происхождение, звание или образование. Ничего кроме, в месте, подобном этому, я делать все равно не смогу. Майор задумчиво потер свой подбородок и кивнул головой. — Хорошо. У нас график посменный. Во время боевых действий запрещается проводить в санчасти более двадцати часов. Обязателен перерыв на четырехчасовой сон. Если замечу, что крутитесь здесь постоянно — выгоню взашей. Обедаем мы в столовой категории 'В', иногда не едим вообще. В общем, я приставлю Вас к младшему лейтенанту Катрин Милли. Она — старшая медсестра операционного блока. Покажет Вам, что к чему. А там — за работу. И если Вас спросят, почему Вы моете полы — ответите, что это — наказание за неуставное поведение. Все понятно? — Да, сэр! — громко ответила Айя и улыбнулась майору. Младший лейтенант Катрин Милли оказалась женщиной в годах, разговаривающей командно-приказным тоном даже с майором Паттерсоном. Схватив Айю под руку, в лице которой видела сугубо рабочую лошадь, Катрин завела ее в санпропускник и выдала чистый хирургический костюм. Подождав, пока Айя переоденется, она взглянула на часы и, покачав головой, позвала другую медсестру, передав Айю на ее попечение. Когда Айя 'прошла' через четырех сестер, она оказалась в комнате младшего медицинского персонала. И только здесь, в этом месте, ее встретили, как подобает. Усадили за стол, предложили чай и кофе, конфеты и печенье, а также намекнули, что могут показать место, где можно курить. Когда экскурс в трудное и нелегкое дело помощников сестер был окончен, Айю проводили в отдельный осек и выдали швабру. — Помоешь тринадцатую операционную, потом обработаешь дезсредством и сменишь швабру на эту...

* * *

Полковник Райвен собрал ребят в Главном зале, чтобы посвятить в детали предстоящей операции на Юге. — Мы полагаем, что они пришли сюда не сегодня и не вчера, — начал свой монолог Райвен Обсри, дождавшись, пока все займут свои места. — Великие зрячие не почувствовали изменений колебаний материи сейчас, в отличие от всплеска, который произошел около двух месяцев назад. — Что это значит? — перебила его Айрин. — Что они проникли сюда два месяца назад, расселились по обитаемым планетам и только сейчас начали убивать? — Это теория, у которой есть свои доказательства. — Если это так — почему о всплеске мы ничего не знаем? — Задайте этот вопрос Роэли Гвену, — предложил Райвен. — Глядишь, он и ответит на него. Итак, предположительно, амиряне пришли к нам через пространственный прорыв и этот прорыв, скорее всего, еще функционирует. Наша с Вами задача — найти этот 'эпицентр' и уничтожить. Все 'эпицентры' уничтожить, если таковые еще есть. — И как Вы собираетесь их искать? — перебила полковника Айрин и демонстративно подперла рукой голову, изображая скучающий вид. Райвен приподнял брови, глядя на сайкаирянку, корчащую из себя приму. — А Ваши познания в теории полей не подсказывают Вам возможный способ? А, простите, подобные сложные теории Ваш блондинистый мозг за время обучения вряд ли осилил... Айрин выпрямилась на стуле и приподняла одну бровь. Кимао тут же прикрыл веки рукой. Орайя хмыкнул, зная, чем чревата подобная гримаса на лице подруги. — Какую из теорий полей Вы имеете в виду, полковник Осбри? — спросила Айрин. — Симпли, Гриттерсона или Вайроу? Симпли утверждал, что для создания пространственного прорыва требуются слишком большие затраты энергии, в результате чего материя из обеих пространств будет поглощаться на нужны этого процесса. Гриттерсон сетовал за цепную реакцию 'сворачивания' пространств, в случае формирования прорыва. А если Вайроу — то он вообще исключал возможность существования прорыва, функционирующего длительно во времени. То есть, либо сейчас эпицентров нет, либо все эти ученые были не правы. Так, как Вы собираетесь искать то, о чем Вы ничего не знаете, полковник Осбри? Айрин демонстративно хмыкнула и вновь приняла прежнюю позу за столом. — А теорию Гроссиха Вам не преподавали? — Гроссиха? — не поняла Айрин и вопросительно уставилась на Кимао и Орайю. Оба пожали плечами и перевели взгляды на полковника. — Ну, да... За пределы программы никто из Вас даже и не думал нос совать... Что ж, тогда мне больше не о чем с Вами говорить, — ответил полковник и, хлопнул ладонями по столу, повернулся к своей сестре. — Разошли каждому из них план действий. Познакомь с командами. Общий сбор завтра в десять утра в ангаре номер три. — Так, куда мы вообще собираемся лететь? — повысил голос Кимао, обращаясь к затылку полковника Осбри. — В один из оккупированных городов Юги. — А сколько их всего? — спросила Данфейт, поднимаясь со своего места. — Сто тридцать четыре, по последним данным. — Мать твою, — прошептала Эрика, поворачиваясь к Террею. — Их всего около двухсот на Юге? — Двести три, если быть точным, — ответил полковник и тоже посмотрел на Террея. — С родственниками пытались связаться? — У меня нет родственников на Юге, — ответил Террей и поднялся со своего места. — Повезло... — произнес полковник и, хлопнув в ладоши, покинул зал совещаний первым. — В сети не было сообщений про оккупированные города... — прошептала Данфейт. — И не будет, — ответила Найти, откидываясь на спинку стула. — Когда на Юге не останется 'чистых' городов, они, возможно, и сообщат об этом, а, может быть, и нет... Главнокомандующий МВС отдал приказ пятидесяти подразделениям собирать выживших и доставлять их на военные комплексы. Будем транспортировать на Тию и Сайкайрус тех, кого сможем спасти. Но, конкретно у нас с Вами — другая миссия. — И какая же? — спросил Кимао. — Искать эпицентры и убивать тех, кто воспользовался ими.

* * *

Айя не попала ни на завтрак, ни на обед. К ужину она приплелась в столовую и, заняв очередь на раздачу, едва не завалилась на впереди стоящего военнослужащего. — С Вами все в порядке? — вежливо поинтересовался мужчина, глядя на нее. — Да, извините, — улыбнулась Айя и посмотрела на незнакомца. Она видела его сегодня. В операционной. Пока ее 'чистили' за соблюдение санэпидрежима, этот человек оперировал пациента с разрывом селезенки. — Это Вы расстерилизовали инструмент на моей операции? — спросил незнакомец, оборачиваясь снова. — Я, — кивнула Айя и снова улыбнулась молодому врачу. — Никогда не работали в медицине? — Нет, — покачала головой Айя. — Тогда, чем Вы занимались? — Рисовала. Я — художник. — Художник? — Вполне бесполезная профессия в таком месте, как это, — засмеялась Айя и указала мужчине, что пора продвигаться вперед. — Капитан Али Роен, — мужчина протянул руку Айе. — Младший лейтенант Айя Гвен, — ответила Айя и пожала его ладонь. — Однофамилица? — Да, — кивнула Айя и улыбнулась. Орайя вошел в столовую и осмотрелся. Эрика стояла в окружении молодых мужчин справа от него. За ней ютились Данфейт и Кимао. Бронан общался с Терреем и Йори, бросая косые взгляды в сторону своей матриати. Арин нигде не было видно. Орайя снова порыскал глазами и, наконец, узрел Айю, спокойно беседующую с каким-то воякой. Мужчина улыбался ей слишком непринужденно и Орайя, без труда прочитав его мысли, скривил свое лицо. Когда, интересно, этот тип успел рассмотреть в вырезе ее грудь? Какой вообще 'вырез', если на Айе военная униформа и застегнута она на все пуговицы? Орайя приподнял брови и посмотрел на саму Айю, которую, кажется, вполне устраивали притязания молодого военнослужащего. — Спасибо, что заняла, — произнес Орайя, вклиниваясь между Айей и ее новым знакомым. Айя не без удивления посмотрела на Сиа и, будучи воспитанным человеком, тут же представила его Али. — Врач? — Хирург. — Понятно. Как день прошел? — не обращая никакого внимания на присутствие этого хирурга, произнес Орайя и улыбнулся Айе, активно хлопающей своими темными ресницами. — Я расстерилизовала инструмент на операции Али. Хорошо, что были еще наборы. — Не грусти, в первый раз всегда трудно, — махнул рукой врач. Орайя посмотрел на него и снова перевел взгляд на Айю. — Ты не завтракала, и на обеде я тоже тебя не видел. — Работы много, — вздохнула Айя и вновь указала новому знакомому, что пора двигаться вперед. — Нарисуешь меня? — вдруг произнес Али, поворачиваясь к ней. — Я рисую сугубо по памяти. — В таком случае, я буду рад, если ты просто вспомнишь меня. Рисовать не обязательно! Айя засмеялась и приложила ладонь ко рту, качая своей головой. Орайя в этот момент почувствовал себя идиотом. Этот Али за пять минут общения узнал больше, чем все они за два дня. — Что ты будешь? — вдруг спросил Орайя, обращаясь к Айе. Айя взглянула на список предлагаемых блюд и пожала плечами. — То же, что и Вы, капитан Сиа. — Орайя. — Что? — Зови меня Орайей, так проще. — Спасибо, что занял! — воскликнула Айрин, втискиваясь в очередь между Айей и Орайей. — Что будем есть? Думаю, мясо брать не стоит. Слишком тяжелая пища. Каша на молоке должна быть ничего, хотя... Может, овощи? Как думаешь? Айя спокойно отвернулась от них и перевела взгляд на Эрику, довольно громко хохочущую в соседней очереди. Данфейт в этот момент обернулась и посмотрела на саму Айю. Она улыбалась неизвестно чему, будто понимала больше, чем все остальные. Интересно, с каких пор ей известно то, чего не знает Данфейт? Вдруг, улыбка сползла с губ Айи и испуг, такой живой и трепещущий, исказил ее лицо. — Я скоро вернусь... — прошептала Айя и тут же метнулась в сторону, огибая военнослужащих, толпящихся в очереди. — Что это с ней? — не поняла Айрин, провожая девушку взглядом. — Я схожу, посмотрю... — бросил Орайя и помчался следом за беглянкой. Айя бежала по коридору вперед. Времени оставалось мало: всего несколько минут. Она не успеет, не успеет забежать в отсек и закрыться. — Айя! — слышала она где-то позади. — Айя, — кричал ей кто-то вслед. Вспышка света — и она потеряла нить происходящего. Когда она открыла глаза, Орайя стоял в распахнутых дверях прямо перед ней и просто смотрел. Айя отвернулась от него, ища поддержки в окружающем пространстве для ослабевших ног. Голова кружилась, и, кажется, ее мутило. Айя подошла к ближайшей койке и присела на нее. Орайя вошел внутрь и запер дверь за собой. — Почему ты не откликнулась, когда я тебя звал? — очень тихо спросил Орайя и, приблизившись к ней, остался стоять в нескольких метрах от нее. — Простите... — прошептала Айя и попыталась улыбнуться, но у нее это плохо получилось. Пальцы на руках опять начали неметь, и она потерла их о свои бедра. Что он видел? Что понял, из того, что увидел? И как долго ей ждать развязки? Когда они поймут, кто она и что здесь делает? У нее своя миссия. И какой бы ужасной эта миссия ни была, это — ее груз. — Эпилепсия? — предположил Орайя, продолжая смотреть на Айю. Айя встретила его взгляд и, ухватившись за нить, которую он сам неосознанно протянул ей, ответила: — Да. — И давно ты... — Давно, — прошептала Айя. Что обычно люди говорят в таких случаях? Сочувствуют? Пытаются узнать, не опасна ли она для них? Как часто бывают приступы? Что она принимает и как борется с этим? А главное, знает ли кто-нибудь из близких о ее недуге? Орайя знал, что спросил бы любой на его месте. Он четко представлял себе весь перечень этих глупых, оскверняющих чужую личность вопросов. Кто он ей? Друг? Брат? Ее врач? Кто он такой и какое право имеет лезть к ней в душу? Орайя отвернулся и потер свои веки, а затем подошел и присел рядом с ней на кровать. — Что ты будешь есть на ужин? — спросил он, глядя на свои руки. — Там есть мясо и овощи. Может, кашу? На молоке, вроде... Правда, сомневаюсь, что на настоящем... Айя улыбнулась его вопросу. Как странно... Почему это? Почему он спросил ее об этом? Ведь, какая к Амиру разница, что она хочет съесть на ужин?! Айя не поднимала своих глаз. Не хотела она смотреть на него... Не могла просто... — Может, они получают пакетированное молоко? — предположила Айя. — Вряд ли... Проще, порошок в воде развести. — Хочу овощей. Они хрустят во рту, когда сделаны на пару. — А капуста скрепит, — улыбнулся Орайя. — Пойдем, наверное... А то, все съедят... — Пойдем, — выдохнул Орайя и поднялся с кровати, протягивая Айе руку. Она посмотрела на большую мужскую ладонь и, прижав пальцы к груди, поднялась сама. Орайя пропустил ее вперед, вглядываясь в очертания худощавой сгорбленной фигурки, шаркающей своими ногами по полу. Кто она: маленькая девочка, влачащая жалкое существование рядом со своей болезнью, или женщина, которой действительно есть что скрывать? Кто она — Айя Гвен? Кто? Айя обернулась к нему и, разогнув свою спину, остановилась в дверях. Подняв свои глаза, она заглянула в черные, бездонные зрачки и произнесла: — Спасибо. — Пожалуйста, — ответил Орайя и тяжело вздохнул. — Пожалуйста.

* * *

Орайя заказал для нее кашу на молоке и овощи. Усадив Айю за стол рядом с собой, он подождал, пока она все прожует и только после этого позволил ей подняться. Айрин внимательно наблюдала за своим другом, слишком пристально и часто заглядывающим в тарелку деревийки. Почему он беспокоился о ней? К чему вообще Орайе Сиа заботиться о дочери человека, который ненавидит его так же сильно, как и Кимао? Остальные, кажется, ничего не заметили. По крайней мере, они старательно делали вид, что не замечают ничего. Бронан сверлил глазами Эрику, продолжающую активно обсуждать что-то со своим новым знакомым, который не постеснялся и уселся за их стол, не спросив на то позволения. Данфейт переглядывалась с Кимао и Йори. Каждый из них то и дело косился в сторону Айи, но вслух замечаний не отпускал. И только одному Террею было на все наплевать. Он заканчивал пережевывать здоровый кусок мяса, заедая его кашей и овощами. Это черта — есть все, что подадут, всегда забавляла Йори. Безусловно, когда сожитель не привередлив в еде — это прекрасно, но сейчас... Сейчас Террей ассоциировался у Йори с парнокопытным, жующим все, что попадется под нос без разбору. И положи зрячий ему на тарелку кусок резины, Террей, наверняка, пережевал бы и его. — Я провожу тебя, — послышался голос Орайи и все, не сговариваясь, повернулись в его сторону. — Ты же не ел, — заметила Айрин, глядя на наполненную тарелку друга. — Не хочу, — скривился Орайя и поставил тарелку на поднос, сгребая, заодно, и грязную посуду Айи. — Я сама — воспротивилась деревийка, и попыталась выдернуть из его руки свою кружку, но Орайя, безусловно, был сильнее. — Иди уже... И так ноги еле волочешь... Айя выдохнула и поблагодарила Орайю, отворачиваясь от всех остальных, активно сверлящих ее взглядами. Айя вышла из столовой и подождала, пока Орайя передаст посуду персоналу. Когда Сиа вышел следом в коридор, Айя подняла глаза и в гневе уставилась на него: — Не нужно! — Ты о чем? — не понял Орайя. — Жалеть не нужно! — Не путай жалость с желанием помочь. — Нет, это ты не путай, зрячий! Орайя покачал головой и отвернулся от нее: — И что же мне с тобой делать? — Ничего не делай. Моя болезнь — моя проблема! — Ты отключаешься на ходу! Это ты называешь 'проблемой'? — повысил тон Орайя. — Я мало спала в последнее время. Отдохну, и все пройдет! — Ты таблетки пьешь? — спросил Орайя, переводя взгляд на нее. — Да! — Какие?! Назови! Он проверял ее... Амир... Взгляд Айи устремился в темные глаза деревы, а губы прошептали набор странных, выдуманных слов: — 'Заварис', 'Пролидон', 'Кинезиа'. По десять, пятьдесят и тридцать миллиграмм два раза в сутки. Орайя ничего не понял из того, что она сказала, и, положив руку ей на плечо, просто ответил: — Пойдем. Скоро все придут, и тогда в душ до поздней ночи мы не попадем. И все? Это все?! Так просто?! Когда лжешь, просто не бывает... Она уже встала на эту извилистую тропку. Колесо вранья запущено, и время ее утекает сквозь пальцы. Когда он проверит? Сегодня? Завтра? И проверит ли ее слова вообще когда-нибудь? Айя почувствовала себя крысой, бегущей вперед. Врожденный инстинкт, но ведь она — в барабане. И если ума не хватит во время остановиться — она просто загонит себя до смерти. Хотя... И в смерти для нее что-то есть... Освобождение? Нет, вряд ли... Смена декораций, не более... Приняв душ, Айя легла на свою кровать и отвернулась к стене. Остальные уже вернулись из столовой и начали вести активную полемику на тему предстоящей миссии на Юге. — Они не собираются брать пленных... Почему? Никто из Вас не задавался этим вопросом? — рассуждал Орайя вслух. — Может быть, они нас не посвятили в этот план? — предположил Кимао. — У нас — одна миссия, у остальных — другая. — Что за теория Гроссиха?! — вдруг воскликнула Айрин и отшвырнула от себя наушник беспроводной сети. — Нигде и слова нет об этом!!! — Все уняться не можешь, — покачал головой Бронан. — Захотел бы, сам рассказал нам об этом. — Вы имеете в виду теорию Майдена Гроссиха? — раздался голос Айи. Все уставились на фигурку, сгорбленную под одеялом. — Тебе знакомо имя этого ученого? — тихо спросила Данфейт. Айя присела в кровати и насупилась. Кто ее за язык тянул? Промолчала бы — и дело с концом... Так нет... Гроссих... Как они могут не знать этого имени? — Он не ученый, а один из зрячих, которого объявили шизофреником еще в прошлом веке и за 'предательские' идеи, расслаивающие саму суть мироздания, изгнали, — объяснила Айя. — Он повесился, кажется... Хотя... — Так, что тебе известно о его теории? — не унималась Данфейт. — Этот человек утверждал, что в нашей реальности существует несколько измерений, расположенных друг за другом, как слоеный торт. Для того, чтобы проткнуть одно из них, достаточно лишь найти 'вилку'. Он предположил, что созданное магнитное поле высокой мощности может стать такой 'вилкой'. — Бред, — покачала головой Айрин. — Магнитное поле высокой мощности уничтожит любую форму органической жизни. Может, ты перепутала разговоры о магнитном поле и гравитационном? — Может, я и не столь образованна по части теорий мироздания, но чем отличается гравитационное поле от магнитного, все же, знаю. Вы ведь не читали работу Гроссиха? — А где, прости, мы могли ее прочесть? — возмутилась Айрин. — В библиотеке... — промямлила Айя. На этот раз переглянулись все. — Запрещенное? — предположил Кимао. — Наверное, — пожала плечами Айрин. — Послушай, а что конкретно этот зрячий писал о магнитном поле? Айя с усталостью посмотрела на всех них, но все же достала планшет из-под подушки и присела за стол. На экране появилось абсолютно белое поле и Айя начала пальцем выводить на нем формулы. — Вот закон Равновесия по Гроссиху. Магнитные поля нашего Мира уравновешены магнитными полями параллельных измерений. Витиеватые символы поползли по экрану, и все приподняли брови, потому как с трудом в данный момент вспоминали их смысловые значения. — По мнению Гриссиха, если совокупность магнитных полей в одном Мире превысит определенный предел, начнутся общие колебания. То есть, слоеный торт придет в движение. — А так он — стационарен? — не понял Орайя, склоняясь над ней и нависая над самым ухом. Айя почувствовала аромат парфюма деревы и повернула голову, заглядывая в его темные глаза. Она редко смотрела на мужчин с такого близкого расстояния, да и все они, в основном, были ее охранниками. Орайя мог бы отстраниться, предоставив свободу личному пространству Айи, но так он мог не только уловить тонкий аромат, который источала ее кожа, но и рассмотреть вблизи каждую из черт ее лица. У нее были длинные ресницы и разрез глаз необычный: их уголки устремлялись вверх, и когда она, по странной привычке или от усталости, немного опускала веки, казалось, что на него смотрят глаза кошки, а не женщины. Вот она — дочь Великого человека. Наверняка, всю жизнь ее окружали многочисленные няньки и поверенные, которые берегли сокровище отца, каждый день заглядывая ей в рот. Хотя... Она не произвела на него впечатления избалованной девушки, для которой вседозволенность является нормой жизни, в отличие от Айрин, над которой он издевался все пять лет... Орайя перевел взгляд на подругу и едва заметно улыбнулся. Айя смотрела на Орайю, а он не сводил глаз с Айрин Белови... Айя тут же отвернулась, и продолжила выводить формулы. — Он не стационарен, просто колебания каждого из его слоев изолированы. А так, наступит резонанс и пространства 'надорвутся', формируя своеобразные проходы. Если подобное колебание не прекратить, эти трещины будут появляться вновь и вновь, пока торт не превратиться в кучу крошек на тарелке. — Ну, логика в этом есть, — утвердительно покачала головой Айрин. Данфейт при этом посмотрела на Кимао и кивнула в сторону Айи, подавая знак, что Айя знает несколько больше, чем все они. — Скажи, а что в этой теории не устраивало Совет? — задала свой вопрос Данфейт. Айя потупила взор и вновь начала заламывать свои пальцы. — Гроссих утверждал, что зрячие представляют опасность для окружающего Мира, потому что способны создавать излишние колебания материи, воздействующие на Амир. Результатом такого воздействия может стать повышенная активность Амира, что приведет к усилению магнитного поля и, как результат, резонансу слоеного торта. Он предлагал распустить Совет и уничтожить Академию Зрячих, пока еще не стало слишком поздно. — Тогда понятно, — кивнула головой Данфейт. — За это его и убить могли, не то, что изгнать. — Впечатляет, — наконец, подала голос Айрин. — У тебя что — абсолютная память? Вывести все эти формулы... — Фотографическая память — абсолютная. А все остальное... — Айя тяжело вздохнула и повернулась, чтобы встать, но Орайя, пристально смотрящий на нее, несколько ее обескуражил. Айя дернулась в сторону, словно испугалась, и тут же подорвалась из-за стола, направляясь к своей кровати. — Так значит, отец позволял тебе читать подобную литературу? — задал свой вопрос Йори, внимательно наблюдавший на поведением Сиа младшего и его новой 'подружки'. — Он никогда не запрещал мне пользоваться своей библиотекой. — А ты разрешение спрашивала? — хмыкнул Йори и посмотрел на Террея. — Это — допрос? — повысила тон Айя. — Кажется, Вас интересовала теория Гриссиха? Я Вас просветила. Еще что-нибудь? Чай подать? Белье погладить? — Спокойнее! — засмеялась Эрика. — Не перегибай палку! Вдруг, Айя подорвалась с кровати и, подлетев к столу, выдернула планшет прямо из рук Айрин. — Эй, ты что творишь! — воскликнула Айри. — Я хочу спать, и Вам советую последовать моему примеру. Завтра у всех вас будет тяжелый день. — А у тебя нет? — спросил Орайя, складывая руки на груди и наблюдая за тем, как Айя прячет планшет под подушку. — Спокойной ночи, — ответила Айя и накрылась одеялом с головой. — Значит, они предполагают, что 'эпицентр' представляет собой ничто иное, как прорыв пространства в зоне максимальных колебаний магнитных полей, — продолжала вслух рассуждать Айрин. — Что ж... Не лишено смысла. Но интересно, откуда Осбри известна эта теория? Не думаю, что этот труд можно прочесть просто так... ...в общественной библиотеке... — Я же говорил, что он и его сестрица — не чисты на руку! — воскликнул Бронан. — Согласен, — произнес Кимао. — Этот Райвен — один из нас. — Беру Райвена на себя! — заявила Айрин. Орайя прищурился и посмотрел на подругу. — Зацепил тебя полковник? — Его 'красотуля' меня зацепила, — вкрадчиво пояснила Айрин и улыбнулась Орайе. — Ревнуешь, как ни как? — Тебя? — засмеялся Орайя и запрыгнул на свою кровать. — Тоже мне, богиня любви! Данфейт прыснула смехом в ответ на это. Айрин же не обратила на сестру никакого внимания. Айя перевернулась в кровати и высунула нос из-под одеяла. Глаза Орайи Сиа врезались в ее сознание, не позволяя сомкнуть веки. 'Миротворец' — подумала Айя и, глубоко вздохнув, насильно закрыла их.

Глава 4 — Доброе утро, капитан Белови! — поздоровался полковник, проходя в капитанскую рубку корабля, где его ожидало пятнадцать человек. — И Вам, — спокойно ответила Айрин, продолжая изучать на мониторе военные карты местности. — Вы уже познакомились со своими коллегами? — Да, — отстраненно произнесла Айрин, продолжая водить пальцем по монитору. — Ваша задача — доставить нас в центр города и высадить на мосту. Вы сможете это сделать? — На этой посудине — постараюсь. — Другой у Вас нет. — У Вас тоже, — себе под нос произнесла Айрин. В рубку вошла еще одна персона, и, поздоровавшись со всеми присутствующими, плюхнулась в кресло помощника пилота. Айрин повернула голову и ехидно улыбнулась: — Я заняла Ваше место? — Нет, обычно, там сидит брат, — ответила Найти и кивнула в сторону Райвена. — Какая честь... — Для Вас, вне сомнений... — Время вылета — пять минут! — громко произнесла Айрин, отнимая палец от монитора бортового компьютера. Тяжелая ладонь легла ей на плечо и Айрин подняла голову, встречаясь глазами с Райвеном Осбри. — Чтобы ни случилось — Ваша задача доставить ребят обратно. Это — понятно? — Да, — ответила Айрин и запустила двигатели корабля. — Пристегнитесь, полковник, иначе размажет по приборной панели. — А Вы предпочитаете агрессивные игры? — вскинул бровь Осбри. — Я предпочитаю доставлять своих пассажиров живыми к месту высадки и обратно. Остальное — мои проблемы. — Паола, поможешь, если что... Айрин посмотрела на Паолу и хмыкнула в ответ: — Есть опыт полетов по узким улицам городов на низкой высоте? — Есть, — улыбнулась Паола. 'Дерьмо', — подумала про себя Айрин и, пристегнувшись к креслу, сомкнула пальцы на штурвале корабля. Айрин закрыла глаза и попыталась прислушаться к тихому урчанию двигателя, набирающего свою мощь. — Молишься или так, просто, разговариваешь с кораблем? — засмеялась Паола. Айрин не обратила на ее слова ни малейшего внимания. 'Давай, девочка. Покажи мне, на что ты способна'. Бортовой компьютер начал отсчет времени старта. 'Десять... Девять... Восемь...' Айрин открыла глаза и посмотрела на туннель, освещенный неоновыми лампами. 'Три... Два... Один...' — Вперед! — хмыкнула Айрин и ударила кулаком по кнопке отключения автопилота. — Ты что творишь?! — закричала Найти. 'Внимание, работа системы отправки корабля приостановлена! Внимание...' Райвен, фиксированный к своему месту у стены ремнями безопасности, только рассмеялся в голос. — Я — пилот, а не манекен, сидящий в его кресле! — ответила Айрин, и, потянув штурвал на себя, направила корабль вперед и вверх по туннелю. — Слишком быстро! — завопила Паола, глядя на индикатор набора скорости. — Зато войдем в атмосферу, как нож в масло! — Ты ведешь вручную! — Компьютер, сделать поправку на скорость и отклонить угол вхождения в атмосферу до минимальной величины! — Нас закрутит! — А именно этого я и хочу! — засмеялась Айрин и, плавно увеличила скорость. — Ты собираешься поразить нас своей 'вереницей смерти'? — закричал Райвен. — А ты полагал, что я буду тормозить днищем этого корабля? Паола, осознав, что именно Айрин пытается сделать, вжалась в сидение и выдохнула. Для плавного приземления у них было мало места. По первоначальному плану, они должны были снизиться в двухстах километрах от города и на заданной высоте влететь в него. Но Белови решила сократить расстояние и влететь в зону оккупации на нужной высоте, применив трюк 'вереница смерти'. Когда их закрутит, ее задача будет крайне сложна: вывести неуправляемый корабль по пологой траектории и выйти из виража на нужной высоте. Айрин не знала, что этот изысканный трюк умел исполнять Райвен, в то время, как Паола не решалась проделать подобное ни разу. Наконец, их закрутило на высоте, и Айрин, удерживая штурвал, начала изменять угол наклона корабля. 'Девяносто... Восемьдесят семь... Восемьдесят два...' — Слишком медленно! — прокричала Паола, которая в этот момент не могла оторвать свои руки от подлокотников кресла. 'Семьдесят девять... Семьдесят пять...' — Ты не успеешь!!! — Да, заткнись ты, наконец!!! — взревела Айрин и напряглась всем телом, концентрируясь только на показаниях приборной панели. 'Шестьдесят... Пятьдесят шесть... Пятьдесят три...' Райвен начал нервничать. 'Сорок девять...' — Глуши двигатели!!! — закричал он. — Глуши, иначе не успеешь!!! Айрин, словно не слыша этого крика, продолжала выравнивать угол наклона. 'Тридцать пять... Тридцать три...' — Высота?! — прокричал Райвен. — Тысяча метров!!! — завопила Паола. — Глуши двигатели!!! Глуши и запускай, чтобы выйти из пике!!! Паола, отняв руки от подлокотников, потянулась к приборной панели. — Не смей!!! — закричала Айрин. — Разобьемся! — Я сказала: 'Не смей!!!' — Вот дерьмо... — прошептал Райвен. 'Двадцать два... Девятнадцать...' — Сколько метров? — Шестьсот! — Твою мать!!! — заревел Райвен. — Выводи его из виража!!! Немедленно!!! 'Шестнадцать... Пятнадцать...' — Давай, девочка! — прокричала Айрин. — Покажи им, на что ты способна!!! — Триста метров!!! Юга!!! — заорала Паола. 'Десять... Восемь...' — Амир... — прошептал Райвен и вдруг, рывок двигателей и их дернуло в сторону. 'Ноль относительно линии горизонта', — произнес бортовой компьютер. — Высота! — прокричал Райвен. — Восемьдесят метров! — огласила Паола. — Она ведет его на высоте восемьдесят метров!!! Идиотка!!! — Не себя посмотри, припадочная... — ответила Айрин и, увидев впереди кордоны военных, немного увеличила высоту. — Им уши разорвет! — прокричал Райвен. — Переживут!!! — ответила Айрин, понимая, что это не последний трюк, что ей придется исполнить сегодня. Накренив корабль, она снизила скорость и начала свое путешествие по пустынному городу. Чуть выше, чуть ниже, немного вправо и снова влево. Айрин никогда не летала так раньше. Ситуация, когда приходится надеяться сугубо на свое зрение, а не на показания приборов. Айрин начала снижаться. — Рано еще... До моста — пятнадцать километров! — воскликнула Паола. Щелчок и все замерли, понимая, что Белови отключила двигатели. — Сумасшедшая... — констатировала Паола. — И не говори... — согласилась Айрин, глядя прямо перед собой и начиная посадку на широкую дорогу, раскинувшуюся перед ней. — Юга... — прошептала Айри, когда поняла, что асфальтовое покрытие под ними не черное, а грязно красное... — Они ведь очистили этот мост... — прошептала Айрин, касаясь шасси покрытия дороги и останавливая корабль. — Они ведь зачистили этот район? — повторила она, оборачиваясь к Райвену. — Они очистили мост. А зачищать район будем мы. — Моя сестра... Кимао... — Пойдут с востока, — кивнул головой Райвен, давая знак Паоле, что пора уходить. Айрин отпустила штурвал и откинулась на спинку кресла пилота. — Еще раз выкинешь подобный фокус — и в кресло пилота не сядешь никогда! — очень вкрадчиво прошептал Райвен над самым ее ухом. — Я доставила всех к месту высадки! — Ты рисковала жизнями пятнадцати человек и своей собственной только ради того, чтобы выпендриться и показать всем, какой ты охрененный пилот. Трюки, Красотуля, будешь показывать на шоу, а здесь, изволь, вести корабль так, чтобы мои люди не заглядывали в лицо смерти еще на подлете. Айрин, глядя на кроваво-красное дорожное покрытие перед собой, просто молчала. — Ждешь нас здесь. Через два часа — контрольное время сбора. Если мы не вернемся и не свяжемся с тобой, поднимай корабль в воздух и улетай. Все понятно или повторить еще раз? — Понятно, — ответила Айрин и откинулась на спинку своего кресла. — Если нужна будет помощь... — Не нужна, — ответил Райвен и, развернувшись, направился в грузовой отсек. — Засранец... — прошептала Айрин. — Выпендрежница! — отчетливо услышала она за своей спиной.

* * *

Орайя бежал вперед. Кто знал, что они попадут в настоящую ловушку? Задание звучало просто: высадиться и двигаться с севера навстречу группе Йори и Террея. Однако, спустя уже три квартала его ребята начали взрываться. Один за одним, они лопались, как мыльные пузыри. И никого вокруг. Орайя напрягся, пытаясь зацепиться за колебания оболочек в окружающем пространстве, когда понял, что фантомы — везде. В зданиях, в подвалах, в искореженных машинах. Они везде и нигде одновременно. Орайя остановился и, подав знак остальным замереть, протянула руку вперед. Силовое поле должно оградить его команду на время. Кто-то за его спиной открыл огонь без предупреждения. Хлопок — и его уже нет. Орайя закрыл глаза, прислушиваясь к тишине, нависшей над их головами. — Помогите! Помогите! Кто-нибудь!!! Женский голос, скорее даже плачь. Подав знак остальным, чтобы не двигались, Орайя побежал по улице вперед, перешагивая через трупы убитых и изуродованных людей. Когда-то, еще несколько дней назад, эти люди были живы. Они спешили по своим делам, пересекая улицы, направляясь на работу, к друзьям или домой. А теперь, от них остались лишь кровавые следы на асфальте и гниющая плоть. Город был уничтожен всего за несколько часов. На него не скидывали бомб, здесь не стреляли и не вели ожесточенных боев. Сюда пришли фантомы и не оставили ничего. Абсолютно ничего... Впереди показалась женская фигура. Она хромала и держалась за бок. В оборванных одеждах, грязная и босая, она ассоциировалась у Орайи с символом того, что еще не все потеряно. Орайя присмотрелся к ней и начал подкрадываться со стороны. — Помогите! — закричала женщина. — Помогите! Они все еще там! Кто там? Выжившие? Орайя напрягся, но ничего, кроме окружающего его дребезжания оболочек не почувствовал. Их по-прежнему было много, а понять, кто из них кто, он не мог. Такие же, как и обычные люди. Ничем не отличаются. Ничего, кроме того, как умирают. — Остановитесь и замрите!!! — прокричал Орайя, прячась за перевернутой машиной. Женщина остановилась и замерла. — Помогите... — обреченно произнесла она и согнулась пополам. — Вы говорили, что есть и другие. Где они? — Там, дальше... — женщина упала на колени и показала рукой в сторону широкой улицы, уходящей направо. — Оставайтесь здесь! Вам помогут! Орайя подал знак остальным, что они могут забрать пострадавшую. Сам же Орайя побежал вперед. Вой оглушил его, когда до поворота оставалось всего несколько метров. Орайя обернулся и увидел то, чего не смог понять. Женщина схватилась за голову и заголосила в тот момент, когда несколько военнослужащих пытались увести ее с улицы. Хлопок — и троих уже не было. А она... Она... Эта тварь начала смеяться и размазывать их кровь по своему лицу... — Юга, — прошептал Орайя, выставляя свою ладонь вперед. — Пошел ты, зрячий!!! — закричала женщина и обернулась к нему, так же выставляя свою ладонь. Он выстрелил другой рукой, но тварь перемещалась слишком быстро, перепрыгивая через автомобили и скачками приближаясь к нему. Когда женщина оказалась всего в нескольких метрах, Орайя выстрелил в упор. Она упала рядом с ним и тут же начала растрескиваться и светиться, исчезая у него на глазах. — Третий — это первый. Как слышите меня, прием? — произнес Орайя. Молчание в ответ. — Третий, это первый. Как слышите меня, прием? Молчание. — Пятый, это первый. Как слышите меня, прием? — Восьмой, это первый. Как слышите меня, прием? — Пятнадцатый, это первый. Как слышите меня, прием? Молчание было ему ответом. Двадцать человек и одно сплошное молчание... Орайя посмотрел в небо над своей головой. Голубое чистое небо, в которым виднелись черные точки военных кораблей. Зеленая планета Юга... Юга, на которой много миллионов лет назад зародилась жизнь, распространившаяся на всю систему... Что же они наделали? Ее дети, лишенные принципов и движимые лишь одной целью — стать центром всего и вся... Орайя никогда не посещал Храмов Юги. Он верил в природу, в ее законы, в эволюцию, в материю и возможность управлять всем, что окружает его. Он верил во все, что мог понять. И никогда не понимал людей, молящих Югу о спасении и прощении... Она уже создала их. Она наградила их всем, чем посчитала нужным. А дальше — сами. Живите, любите, страдайте, умирайте. А теперь их лишают зеленой планеты. Словно, не достойны они того, чтобы ходить по ее земле своими ногами. Возможно, он и такие, как он, действительно не достойны, но все остальные... Айя, например... Интересно, она когда-нибудь бывала на Юге? Той Юге, которую помнил он? Почему он подумал об этом? Почему имя Айи Гвен всплыло в его сознании при мыслях о неповинных жертвах чужих игр? — Центр, это шторм. Как слышите меня, прием? — Слышим Вас хорошо, шторм. — Отступаю. Повторяю, я покидаю объект и отступаю. — Вас понял, шторм. Сколько человек возвращается с Вами? — Никто. Я — один, — ответил Орайя и отключил микрофон. Орайя вышел в центр улицы и, сжав свои руки на груди, напрягся. Впереди на дороге снова кто-то появился. Мужчина, на этот раз. Какая разница? Форма... Всего лишь форма... — Гореть Вам в пекле Амира, твари!!! — прокричал зрячий, точно зная, что все они, смотрящие на него из окон, из-за углов зданий, внемлющие с крыш, слышат его. — Н-н-нет! — закричал незнакомец и выставил свою ладонь вперед. Орайя раскинул руки и закричал. Звуковая волна начала расходиться от него по сторонам, круша все на своем пути. Машины, двери, окна, стены, перекрытия металлических конструкций. Орайя почувствовал, как всех их, прячущихся там, разрывает на куски этой силой. Разрывает так же, как некогда живых людей из этих мест. Орайя сомкнул пальцы и выдохнул. Одно из зданий по правую сторону от него начало рушиться. Невысокое, всего два этажа, но оно сложилось за считанные секунды. Орайя усилил поле, обволакивающее его, и посмотрел на куски бетона, летящего к его ногам. — Гореть Вам в пекле Амира, — повторил Орайя и пошел назад, к кораблю.

* * *

Райвен полагал, что знает, с чем конкретно имеет дело. Фантомы действовали группами, нападая на остальных и убивая на расстоянии, лишь протягивая свои ладони к телам своих жертв. Они испытывали наслаждение, когда телесная оболочка разрывалась перед их глазами и смеялись, растирая кровь по своим лицам. Они не прятались и не пытались скрыться. Они останавливались перед очередным военным, замершим с плазменным пистолем в руке, и заставляли его кричать, взрывая беспомощное тело в следующий же миг. Когда пятеро из его ребят передали, что магнитный фон в этой районе действительно повышен, но всплесков или колебаний, превышающих допустимые нормы, они не зафиксировали, Райвен понял, что пора уходить. Их слишком мало и они не подготовлены к встрече с этими созданиями. Райвен выглянул из-за угла и посмотрел на трех человек, в окровавленных одеждах, направляющихся по улице к нему. — Второй, это первый. Как слышишь меня, прием? — Первый, это второй. Слышу хорошо, — ответила Паола. — Забирай своих ребят, ставьте детонаторы и уходим. Здесь нам нечего ловить. — Ты уверен? Они же сказали, что эпицентр... — Его здесь нет, это точно. — Shai! — Собирайтесь и уходите! — Вас понял, первый! Ставим 'прощальный пакет' и уходим! Райвен поднялся с колен и, выставив руку, трижды спустил затвор плазменного пистолета другой рукой. Три тела упали на асфальт, как подкошенные и засветились. Достав из рюкзака взрывное устройство, Райвен закрепил его на стене здания и запустил таймер на тридцать минут. — Центр, это тень! Как слышите меня, прием? — Слышим Вас хорошо, тень! — Код черный. Повторяю, код черный! Контрольное время тридцать минут! — Вас понял, тень! Код черный, контрольное время тридцать минут. Райвен обернулся и, выставив левую руку, выстрелил правой. — Минус один, — подытожил он и выдохнул, глядя на светящийся объект позади себя. — Сколько же Вас здесь и где, мать вашу, эпицентр?

* * *

Айрин сидела в кресле пилота и смотрела прямо перед собой на широкую пустынную дорогу этого злополучного моста, когда какая-то тень мелькнула перед ее глазами. Айрин приподнялась в кресле и внимательно посмотрела вниз, где на обочине возле сваленного в сторону автотранспорта действительно кто-то прятался. Айрин достала пистолет из кобуры и вновь посмотрела вперед. Этот некто выбежал на середину дороги и начал размахивать руками, судя по всему, призывая на помощь. Ребенок, лет шести, не больше... — Юга... — прошептала Айрин и набрала позывные Райвена. — Первый, это мотылек. Как слышите меня, прием? — Слышу Вас хорошо, мотылек. — Здесь ребенок! Он зовет на помощь! — Где 'здесь'? — Прямо на мосту! Он машет руками и зовет на помощь! — Оставайтесь на месте, мотылек. Код черный через тридцать минут. Мы уже возвращаемся! — Это же ребенок! — закричала Айрин. — Заберите его! — Если встретим по дороге — заберем, — ответил Райвен и отключился. Айрин припала к ветровому стеклу и начала махать рукой в ответ, призывая дитя идти к кораблю. Но ребенок, не заметив ее, развернулся и побежал в сторону. — Юга... — прошептала Айрин. — Юга... Компьютер, активировать автоматический запуск двигателей через двадцать восемь минут! — Команда принята. Айрин, выбежала из рубки управления и направилась вниз, в грузовой отсек. Открыв люк, она осмотрелась и выбралась наружу. — Первый, это мотылек! Как слышите меня, прием! — Слышу Вас хорошо, мотылек! — Я покидаю корабль! Автоматический запуск двигателей через двадцать шесть минут! — Вернись немедленно, идиотка!!! — Плохо слышу Вас, первый! — ответила Айрин и отключила связь. Побежав вдоль обочины к тому месту, где она в последний раз видела малыша, Айрин, наконец, почувствовала смрад гниющей плоти, повисший в воздухе вокруг нее. В искореженных машинах она не увидела тел. Руки, ноги, куски чего-то... Шмыгнув к бетонному борту моста, она свесилась вниз, заглядывая на стальные перекрытия конструкции. Всего в нескольких метрах от нее находилась лестница. Айрин, не раздумывая, метнулась к ней и полезла вниз. Оказавшись на помосте для технического обслуживания, она вновь осмотрелась и прислушалась. Живые оболочки. Много живых оболочек. Недалеко. Совсем рядом. Айрин юркнула на другой помост, расположенный прямо под мостом, и вновь осмотрелась: металлическая будка справа от нее метрах в тридцати и какие-то балки. Айрин протянула ладонь и, ощутив пульсацию, бросилась к будке. Открыв искореженную дверь, она уставилась на испуганные лица женщин и детей. Все были в крови. Все, до единого. — За мной! — прокричала Айрин. — Быстро!!! — и, хватая первую попавшуюся женщину под руку, потащила ее следом. — Вы нас спасете?! — прокричал тоненький голосок за ее спиной. — Спасу! — ответила Айрин и ускорила шаг, возвращаясь по помосту к лестнице. Они, чудом уцелевшие югуане, молча, бежали за ней, не задавая больше вопросов и не пытаясь окликнуть ее. Айрин первой поднялась по лестнице вверх и, убедившись, что путь свободен, подала знак остальным лезть за ней. Она помогала изможденным детям и неизвестным женщинам, протягивая им руки и затягивая их наверх. Когда все они оказались на обочине моста, она побежала вперед, подавая знак, что они должны следовать за ней. Корабль был прямо перед ней, когда Айрин поняла, что все остальные, по неизвестной причине, остановились за ее спиной. Айрин обернулась и увидела того ребенка, что махал ей руками, призывая на помощь. Он стоял по другую сторону дороги и смеялся. Хлопок ударил Айрин в уши, и красная густая кровь брызнула в лицо. Люди взрывались. По одному. Женщины, дети... Они лопались на ее глазах, как мыльные пузыри, не оставляя после себя ничего, кроме разрозненных частей... Айрин направила пистолет в смеющегося ребенка и открыла огонь. Тварь тут же метнулась за машины, уносясь в сторону. Айрин закричала, понимая, что не может нагнать фантом. Она выставила руку вперед и создала силовое поле, раздвигающее искореженный транспорт, чтобы придавить тварь к бетонному борту, но фантом исчез из виду. Айрин обернулась. Живых осталось только пятеро. Они непонимающе смотрели на Айрин с пистолетом в руке, бессмысленно громящую все на своем пути. — Бегите! — прокричала Айрин. — Не стойте! Бегите!!! Но люди не двигались, взирая своими пустыми глазами на Айрин. И когда Айрин практически добежала до них, когда почти что успела схватить одного из них, пять хлопков раздались рядом, превратившись в единый звук. Айрин инстинктивно закрыла лицо рукой, а когда отняла ее от своих глаз, поняла, что осталась на мосту одна... Кто-то смеялся, стоя за ее спиной. Такой злобный, неестественно звенящий детский смех... Айрин обернулась и, выставив ладонь, выстрелила другой рукой. Фантом засветился перед ней, трескаясь и растворяясь в воздухе. — Что же вы такое? — прошептала Айрин, опуская свои руки. — Что вы такое...

* * *

Данфейт бежала следом за Кимао. Они не прятались и не останавливались. Просто, никто из тех, кто вышел им навстречу, не видел их... — Амир, это Центр. Как слышите меня, прием? — Слышу Вас хорошо, Центр. — Возвращайтесь. Код черный. Контрольное время — двадцать восемь минут. — Вас понял, Центр, — ответил Кимао и остановился. Данфейт уткнулась ему в спину и обернулась, выстреливая в очередную фигуру, появившуюся перед ними. — Ставим детонаторы и уходим. — А выжившие? — не поняла Данфейт. — Кто-то ведь должен был остаться? Кимао посмотрел на нее и выдохнул — Я чувствую оболочки, но понять, кто из них кто, не могу. Я не знаю, кто здесь — выживший, а кто — фантом. Данфейт еще раз осмотрелась по сторонам и закрыла свои глаза, сжимая пистолет в руке. — Кто-то должен будет ответить за это. — Кто-то ответит, — прошептал Кимао и, выставив руку вперед, просто взорвал очередного амирянина. — Ответит, но не сегодня...

* * *

Райвен встретил Паолу и ее людей возле корабля. Он первым бросился в рубку управления, чтобы убедиться, что Айрин там нет. Но ошибся. Светловолосая макушка сайкаирянки возвышалась над спинкой кресла пилота. — Ты вернулась? — произнес Райвен, пристегивая себя ремнями к стойке в стене. — Да, — спокойно ответила Айрин. Паола подбежала к креслу помощника пилота и, плюхнувшись в него, пристегнулась. Когда Паола обернулась, чтобы посмотреть на Айрин и высказать ей все, что она думает о той подставе, которую могла учинить сайкаирянка, дар речи покинул ее. — Мы взлетаем или собираемся издохнуть здесь?! — закричал Райвен, глядя на побледневшее лицо своей сестры. — Взлетаем, — ответила Айрин и, схватив трясущимися окровавленными руками штурвал, начала набирать скорость. — Ты нашла ребенка?! — прокричал Райвен, понимая, что они уже набирают высоту. Айрин ничего ответила, продолжая вести корабль вверх. — Паола, что там у Вас происходит?! — Все в порядке, Райвен. У нас все хорошо, — ответила Паола и вжалась в свое сидение. Корабль затрясло, когда далеко под ними, на самой поверхности некогда большого города, раздался взрыв, сметающий все на своем пути. Тридцать минут ожидания, и они приземлились на платформе военного комплекса, расположенного на орбите Юги. Заглушив двигатели, Айрин начала отстегивать ремни безопасности. — Общий сбор через два часа в Главном зале совещаний, — произнес Райвен. — Белови, еще раз ты позволишь себе... — закричал он и оборвал свой крик, глядя, как Айрин понимается во весь рост и поворачивается к нему. Лицо, словно застывшая маска, на котором засохла чужая кровь, и руки, что продолжали трястись, даже когда она провела ими по своим волосам, глядя куда-то в пол. Айрин подошла к нему и, подняв глаза, на дне которых он прочел ужас, тут же отвернулась, уходя прочь. У самой двери она остановилась и согнулась пополам, сплевывая на пол все, что съела утром. Райвен взглянул на Паолу, которая не спешила вставать со своего кресла, и подошел к Айрин, кладя свою ладонь ей на плечо. — Добро пожаловать на войну, капитан Белови, — произнес он. — Рапорт о том, что произошло, подадите позже.

* * *

Айя вышла из подсобки и направилась по коридору вперед. Все метались, затаскивая в операционные полуживые тела и то, что осталось от людей. Кто-то бросил ей в руки оторванную ногу в пакете. Что ей делать с ней? Положить в лед? — Не стой! В холодильник — и пошла за следующими!!! — прокричал кто-то. Айя тут же бросилась к отсеку с холодильными камерами. Открыв одну из них, Айя увидела сваленные в кучу останки человеческих тел... Айя прижалась к стене и, вкинув туда ногу, закрыла тяжелую дверь. — Юга... Что же это такое... — Деревийка! Бери сумку и вперед на 'раздачу'! Нужны руки на сортировке! — Куда идти?! — спросила Айя, хватая с пола одну из множества санитарных сумок. — Гвен! — услышала она голос старшей медсестры. — На сортировку в шестой ангар! Быстро!!! Айя кивнула в ответ и, перекинув через плечо тяжеленную поклажу, побежала к шестому ангару. Что творилось там — нельзя было вообразить... Они все были похожи на мясо... Много живого человеческого мяса... — Эй, ты! — окликнул ее кто-то. — Ищи тех, на ком нет наклеек. Осматриваешь, накладываешь фиксирующие повязки! Черный на лоб тем, кто умер. Красный — для тяжелых, кому нужен срочный осмотр врача. Желтый — для тяжелых, которые могут подождать. Зеленый — всем остальным. Поняла? — спросил ее мужчина-хирург, которого она никогда раньше не видела. — Да, — кивнула головой Айя и побежала туда, где с вновь прибывших кораблей выносили тела. Красный, черный, красный, красный, красный, желтый, зеленый, красный, красный... — Ты что делаешь?! — завопил кто-то за ее спиной. — Нельзя всем красный клеить! Тем, кто дышит хорошо — лепи. Остальным — черный!!! — Но... — Мы не сможем им помочь! Красный тем, кто хорошо дышит!!! Айя отвернулась и посмотрела на молодого мальчика в форме, лежащего перед ней. Рук нет по плечи... Синий весь... Еле дышит... — Черный лепи и пошла! — раздалось над самым ухом Айи. Айя достала из сумки черную ленту и, сняв защитную пленку, налепила ее на лоб мальчишке. Он повернулся в этот момент и, не понимающе, посмотрел на Айю. — За что? — спросил он и выдохнул. Айя приложила руку в окровавленной перчатке к его векам и закрыла их. Черный...

Глава 5 На совещании за закрытыми дверями говорил только Райвен. Его монолога, о том, что на данный момент у них нет новой информации о предполагаемом месте нахождения эпицентра, кажется, не слышал никто. После возвращения Эрика перестала разговаривать с Бронаном. Из солдат, что приставили к ним, не выжил никто. Террей и Йори до совещания просто лежали на одной кровати, обнявшись, и плевать им было на то, что кто-то мог стать свидетелем их поцелуев или шепота, обращенного друг к другу. Из их бойцов выжило лишь двое, и то, только потому, что Террей приказал им остаться на корабле. Айрин сидела за столом, погруженная в собственные мысли, и отстукивала пальцами странный причудливый ритм. Данфейт лежала на кровати рядом с Кимао и просто молчала. Зрячий перебирал пальцами ее мокрые волосы и только это, кажется, волновало его в данный момент. Орайя забрался на свободную кровать на втором ярусе и уставился в потолок. Он смутно помнил, как получил сообщение из Центра и вернулся на корабль, подняв его в воздух. Странно даже, сильный аркаин — а чего-то не помнит. — А где Айя? — разрушил его голос всеобщее молчание. — В шестом ангаре, — ответила Эрика. — Я видела ее, когда мы прилетели. — И как она? — Не знаю, — пожала плечами Эрика. — Там пострадавших принимают. Ей повезло. Ни убивай, ни стреляй... Просто, ходи и расклеивай этикетки на лица, — усмехнулась Эрика. — Как на товар в магазине во время распродажи! — Думаешь, сортировка пострадавших — это просто? — повысил тон Орайя. — Малышке пора взрослеть. Это — война, а не очередное приключение в виртуальной игре. Слабакам здесь не место. — Прекрати называть ее 'малышкой'! — повысила голос Данфейт. — Она — твоя ровесница, между прочим. — Что? — воскликнула Эрика, не понимающе глядя на подругу. — Осбри сказал, что ей уже двадцать два, — подтвердил Кимао. — Вот тебе и 'на'... А я все малышка, да малышка... Двадцать два, а ведет себя, как ребенок. 'Спасибо', 'извините', — покривлялась Эрика. — Не у всех же такой длинный язык, как у тебя, — ответил Орайя и перевернулся на другой бок. — Это что только что было? — не поняла Эрика. — Намек, — буркнул Бронан. — Рот не закрывается, хотя со мной говорить не хочешь. Уймись, наконец. Видишь, это напрягает остальных? Эрика фыркнула и замолчала. Спустя минут двадцать их вызвали на совещание. И теперь они сидели во всем знакомом зале и так же продолжали молчать. — Новые данные поступят в течение нескольких суток, — продолжал Райвен. — До этого времени мы останемся на орбите в этом квадранте. Рапорты от вас я должен получить в течение часа. Это все. Свободны! Все тихо поднялись со своих мест и поплелись к выходу. Все, кроме Айрин Белови, которая продолжала сидеть и отбивать пальцами по столешнице знакомый ритм. — Белови, у Вас есть вопросы? — спокойно спросил Райвен, присаживаясь на стол рядом с ней. Паола задержалась на минуту, но когда увидела, что Райвен подает ей знак скрыться с глаз долой, вышла следом за остальными. — В чем дело, Айрин? — повторил свой вопрос Райвен и наклонился к ней. Глаза Айрин Белови были устремлены куда-то вперед. Казалось, будто она и вовсе не слышит его. — Такое бывает, — ответил Райвен. — Выпей чего-нибудь или прими таблетки. Отпустит все равно не скоро. — Я убила ребенка, — прошептала Айрин. — Совсем маленький, лет пять или шесть... Райвен нахмурил брови, и внимательно посмотрел на нее. Айрин повернула голову и так же внимательно посмотрела в ответ. — Кем бы ты ни был, ты знал, куда и зачем идешь. Ты не потерял ни одного человека из своей команды. И все только потому, что ты знал, кто они. Райвен отвернулся и посмотрел в пол. — Теперь все знают, кто они. — У вас с сестрой разные фамилии. Почему? — Ты хочешь поговорить об этом? — У вас с сестрой разные фамилии. Почему? — тем же монотонным голосом повторила вопрос Айрин. — У нас отцы разные. — Твой отец жив? — Нет, — покачал головой Райвен. — А мой — жив. Только он не знает, кого вырастил... Райвен наклонился к ней и, схватив рукой за подбородок, заставил посмотреть на себя. — Думаешь, сможешь пронять меня своими душещипательными разговорами о том, что для тебя жизнь? Пошла ты! Я убил стольких, что твой ребенок-фантом — пустой звук для меня! Так что, давай ты не будешь сейчас рассказывать о том, какая ты сука и как не оправдала ожиданий своего богатенького папочки сегодня! Мне это — не интересно! — ответил Райвен и, отпустив ее лицо, спрыгнул со стола. Айрин поднялась со своего места и прокричала ему в спину: — Я — сука, а ты — кобель! И тебе на все насрать, как я посмотрю! Только запомни, полковник, если с одним из нас хоть что-нибудь случиться по твоей вине или потому, что ты вовремя не откроешь свой рот и не скажешь правду, я... — И что ты сделаешь? — перебил ее Райвен. — Взорвешь меня, как стеклянный стакан?! — усмехнулся Райвен. Айрин набрала в грудь воздуха и буквально прошипела: — Я предупредила, а ты — ублюдок — понял меня! — За ублюдка ты мне еще ответишь, Красотуля. Айрин повернулась к нему, напрягая пальцы, но не сжимая их в кулак. — Посмотрим, кого ты будешь трахать, если с твоей дорогой 'сестричкой' что-нибудь случиться... Лицо Райвена перекосило на глазах: — Не порочь своим грязным ртом мою сестру, потаскуха!!! Айрин выдохнула и, тут же улыбнувшись, сложила руки на груди: — Правильный ответ, свободный аркаин! Райвен в этот момент буквально оскалился. — Сколько ты не спал с чужими матриати? — спросила Айрин. — Месяц? Два? Это плохо сказывается на твоем умении держать себя в руках в присутствие такой красивой суки, как я. — А ты действительно — сука... Айрин, в ответ на это, выставила фигуру из трех пальцев и направилась к выходу. — Психоэмоциональноее управление Савис преподавала? — прокричал Райвен ей в спину. — Возможно, — небрежно бросила Айрин, и покинула зал совещаний.

* * *

— Гвен!!! — услышала позади себя Айя. — Да, майор Паттерсон. — Сколько часов на ногах? — Двадцать. — Двадцать восемь и перестань пудрить мне мозги! Вон из ангара! — Здесь есть еще кого перевязать, — спокойно пробурчала Айя и продолжила бинтовать раненного. — Я сказал: 'Вон отсюда'!!! Айя разогнулась и, посмотрев на майора, закончила вязать повязку. — Через шесть часов вернешься, — более спокойным тоном произнес майор. — На сон положено четыре часа. — Я сказал, 'вернешься через шесть'! — Хорошо, сэр, — прошептала Айя и сняла с плеча сумку, бросая ее на пол. Никто не спал, хотя было около пяти утра. Дверь в отсек распахнулась и в нее вошла Айя в хирургическом костюме, с ног до головы перемазанная кровью. — Мама дорогая, — прошептала Эрика, поднимаясь из-за стола, где сидела вместе с Данфейт. — Маму будешь вспоминать в другом месте, — огрызнулась Айя и направилась в ванную, хлопнув дверью за собой. Эрика присела обратно за стол и с неверием посмотрела на Данфейт. — Ничего себе! Бумажки творят чудеса? Дверь в ванную вновь распахнулась и из нее вышла Айя в одном нижнем белье. Схватив свою сумку, она начала перебирать вещи и, выудив оттуда чистую одежду и полотенце, повернулась к Эрике. — Думаешь, лепить на лица бумажки — это просто? — прошипела она. — Черный — труп. Красный — почти труп. Желтый — труп через два часа. Зеленый — будет жить. Знаешь, сколько черных бумажек я налепила сегодня на живые лица?! Всю свою пачку и попросила еще! А в пачке — триста листов!!! Я приговорила триста человек и объявила их трупами!!! Так что закрой свой красный рот и вспоминай свою маму молча!!! — прокричала Айя и стукнула кулаком по столу. — Не смей кричать на меня! — взорвалась Эрика. — Приговорила она кого-то! А куда ты думала попадешь? Это — война и не тебе подставлять свой зад на ней!!! Мы с Бронаном потеряли всех сегодня! Из группы Террея и Йори выжило только двое! Орайе доверили жизни двадцати человек! И что? Даже тел не осталось! 'Бах' — и ты, девочка моя, такой же труп, как и все они! Так что это ты закрой свой рот и иди куда направлялась! Все поняла?! — Посмотри на меня! — прокричала Айя. — Все смотрите на меня!!! Раскинув руки по сторонам, она повернулась к ним лицом: — Что Вы видите?! Слабачку?! Ну, давайте! По одному!!! Я слушаю, раз Вам есть что сказать!!! — Успокойся Айя, — произнес Кимао. — Успокоится?! Вам же плевать!!! На слабаков Вам всем наплевать!!! — прохрипела Айя. — Умирать легко... Только хоронить других трудно... — прошептала она и поняла, что проваливается. Песок начал расстилаться перед ее ногами... Такой белый... Такой зыбкий... Айя попыталась сделать шаг, но ноги уже увязли и осталась только неизбежность... Они поймут... Они все увидят... Вздох — и Айя открыла свои глаза. Она стояла в одиночестве посреди ванной за закрытыми дверями. Что произошло? Где она? Айя обернулась и посмотрела на дверь, за которой доносились голоса знакомых ей людей. — Ты думаешь, мы ничего не поняли?! — кричала Айрин. — Зачем ты вывел ее?! Что это за припадок такой?! — Это — не припадок! Она устала, а Вы только и делаете, что доводите ее! — С каких пор ты ее защищаешь?! И вообще, изволь объясниться! Потому что что-то мне подсказывает, что ты знаешь больше, чем все остальные! Орайя оперся спиной о дверь в ванную и, сложив руки на груди, презрительно посмотрел на всех присутствующих. Насколько же права была Айя, когда говорила, что они ничего не замечают... Грызутся... Спорят... Доказывают... Но кроме себя и своих проблем ничего не видят. Потому что не хотят... Потому что плевать им на всех, кроме себя самих... — Я знаю этот взгляд, — произнес Кимао, приближаясь к брату. — Осуждение... За что судишь нас теперь? — За невежество, — ответил Орайя. — Хотите понять — убедитесь, что она сможет объяснить Вам. Хотите спросить — дождитесь, пока она будет в состоянии ответить. Думайте перед тем, как что-либо предпринять. Иначе... — Что иначе? — повысила тон Айрин. — Проиграете, — ответил Орайя, глядя на подругу. — Гвен не говорил о том, что она 'с приветом', — хмыкнула Айрин. — У каждого из нас свои 'приветы', — ответил Орайя, отходя от двери и огибая брата. Айрин обернулась к нему и прошипела: — Что? Место в Совете приглянулось? — Ну и сука же ты! — Не в первый раз за сегодня мне говорят об этом, — засмеялась Айрин и легла на кровать. — Выключите, наконец, этот свет. Спать давно пора. Орайя демонстративно подошел к выключателю и стукнул по нему кулаком. — Довольна? — повышенным тоном произнес он, выключив свет и сломав при этом прибор. — Вполне, — хмыкнула Айрин и накрылась одеялом с головой. Кимао долго еще смотрел на брата, пока не понял, что разговор на этом окончен. Орайя всегда был таким... Созидатель, стоящий за спиной, который берет слово только тогда, когда остальные исчерпали свой запас. И, судя по всему, на этот раз им действительно было нечего сказать. Орайя еще долго не спал. Когда Айя прошмыгнула к кровати, он перевернулся и посмотрел на нее. Айя, заметив, что за ней наблюдают, тут же спряталась под одеяло и отвернулась. — Это ведь не эпилепсия... — произнес Орайя, глядя на нее. Она молчала, и он принял это за согласие. Верно принял, только не за то согласие, о котором подумал.

Глава 6 Спустя четыре часа в отсеке сработал электронный таймер. — Что за... — пробурчал сонный Террей, поднимая свою голову и задевая нос Йори. — Спи... — прошептал зрячий, потирая переносицу о подушку. — Извините, — выдавила из себя Айя и тихо поднялась с кровати. Орайя открыл глаза и не двигался. Айя достала планшет из сумки и шмыгнула в туалет. Ее не было около двадцати минут, и Орайя уже собрался подняться и постучаться к ней, как дверь сама распахнулась. Орайя закрыл глаза, прикидываясь спящим. Несколько минут шуршания, и Айя направилась в ванную. Орайя продолжал спокойно лежать. Когда Айя вернулась переодетая в гражданскую одежду, он приоткрыл свои глаза и внимательно посмотрел, как она скидывает свои вещи в рюкзак. — Далеко собралась? — спросил он, продолжая лежать. Айя замерла на мгновение, а затем продолжила сборы. — Тебя все равно найдут. Не мы, так отец... Айя обернулась и, прищурившись, посмотрела на Орайю. — Может, я и труслива, но бегать от кого-то бы то ни было, не собираюсь. — Зачем тогда вещи пакуешь? — Там много женщин и детей. Им нужна чистая одежда. Орайя нахмурился и скривил свои губы. Такого ответа он, безусловно, не ожидал услышать. — Завтрак через минут тридцать. Дождись и поешь. — Мне некогда. — Хочешь, чтобы я поговорил с майором Паттерсоном о том, что у тебя нет времени поесть? Айя вновь обернулась к нему и, непонимающе, воззрилась на едва уловимые в темноте черты лица. Откуда он знал, к кому ее приставили? Откуда вообще ему известно имя майора Паттерсона? Ах, да... Эрика наверняка разузнала все о том месте, куда ее отправили... Хорошая нянька. Ничего не скажешь... — Я поем, — тихо ответила Айя и, застегнув рюкзак, присела на кровать. Орайя видел, как плавно ее веки опускаются на глаза и резко поднимаются вверх. — Ложись. Я разбужу, когда столовую откроют. — Нет, — отчеканила Айя и, достав из-под подушки планшет, включила его, взбираясь на койку с ногами и начиная водить пальцем по монитору. Ногти снова помешали ей, и она скусила несколько, сплевывая огрызки в салфетку, припрятанную в кармане кофты. Один палец начал кровоточить, и она тут же сунула его в рот. Другая ее рука в это время что-то выводила на мониторе. — Рисуешь? — спросил Орайя, поворачиваясь на бок и разглядывая ее, сидящую с пальцем во рту. Айя посмотрела на Орайю и вновь отвернулась. — Пальцами скрести удобней, чем стилусом? — Удобней, — пробурчала Айя. — Если найду краски, разрисуешь стены в этом свинарнике? Айя вновь посмотрела на него и на этот раз едва заметно улыбнулась. — Перед тем, как рисовать на металлической обшивке, ее нужно обезжирить и нанести грунтовку. Кроме того, не думаю, что остальные согласятся ночевать в отсеке, где будет вонять растворителем двое суток. — Покажешь что-нибудь из своих работ? Айя приподняла брови и отрицательно покачала головой. — Ну, покажи! — засмеялся Орайя, спрыгивая с кровати и в одних штанах присаживаясь рядом с ней. Айя тут же отключила монитор и сунула планшет под подушку. Орайя схватил ее за руку и поднес ее к своим глазам. — Если тебе мешают ногти, почему не работаешь в перчатках? Айя выдернула свою руку и тут же засунула ее в карман кофты. — Поверхность монитора не абсолютно гладкая. На ней есть шероховатости. Мне нравится чувствовать их подушечками пальцев. Мои ногти оставляют царапины, и их я тоже чувствую. Поверхность монитора — это мой жизненный холст. Я помню моменты, когда оставила некоторые метки, и, ощущая их вновь и вновь, вспоминаю о том, кто я есть. — Значит, поэтому ты не любишь рисовать стилусом? — Когда Роэли только подарил мне мой первый планшет, я пробовала им работать. Но, иногда, я просто протыкала острым концом экран... — А что Роэли думает по этому поводу? Айя слезла с кровати и, схватив свой рюкзак, надела его на плечи. — Столовая откроется через несколько минут. Я пойду. — Подожди, я тебя провожу. Орайя быстро метнулся к кровати и, накинув на себя майку, направился к выходу. — Ты же не умывался... — От меня что, несет? — приподнял брови Орайя. — Нет, — хмыкнула Айя и улыбнулась. — Да, заткнетесь вы оба или нет?! — раздался голос Террея, который к этому моменту уже был не в состоянии спать. Йори начал приглушенно смеяться, закидывая на него свою ногу. — Ванная свободна... — ответил Орайя и, открыв дверь в отсек, подал знак Айе, что пора уходить. — Уберись, извращенец! — прошептал Террей, пытаясь подняться с койки, но Йори его не отпустил. — За извращенца ты мне еще ответишь, — снова засмеялся Йори и прижал к себе Террея, проникая рукой под резинку его штанов. Матриати хотел было врезать ему, но, в последний момент, просто закрыл глаза и откинулся на подушку.

* * *

Проследив за тем, чтобы Айя поела, Орайя вернулся в отсек и обнаружил Эрику, сидящую на кровати Айи и пытающуюся включить ее планшет. — Положи на место! — прогремел голос Орайи и Эрика, от неожиданности, подскочила на месте. — Еще чего... — прошептала она, продолжая вводить всевозможные пароли для того, что 'войти' в операционную систему. Орайя подошел к ней и, выдернув из рук белый монитор, бросил его на свою кровать. — Это омерзительно — рыскать по чужим вещам в поисках чего-то интересного! Захочет, сама покажет тебе все, что тебя интересует. А не захочет — так тебе и надо! — Она — дочь Роэли! И девчонка что-то скрывает! Неужели, ты так и будешь смотреть на все стороны, дожидаясь, когда она подставит тебя? — Хочешь в душу к ней залезть? Там и так уже насрано! — Какая душа? Это же планшет! Обычный компьютер, в котором она постоянно что-то рисует! — Это — ее планшет, не твой. Еще раз увижу, что пытаешься его взломать, скажу Кимао. — А я и так все слышу, — простонал брат, вжимаясь носом в шею спящей Данфейт. — И что ты думаешь по этому поводу? — засмеялась Эрика. — Думаю, что у тебя руки чешутся. Орайя внимательно посмотрел на брата и направился к своей кровати, запрыгивая на нее. — То есть ты — за него? — Я — сам за себя. И взламывать чужие планшеты не собираюсь. — Я просто беспокоюсь за нее, — тут же начала оправдываться Эрика. — Беспокоишься, как же, — хмыкнул Орайя. — Да, беспокоюсь! У нее проблемы с головой! А это и наши проблемы тоже! — Мне интересно, ты хотя бы знаешь, где она работает? — Знаю... — неуверенно произнесла Эрика. — А имя ее начальника знаешь? — Ну... — Майор Паттерсон. А что она делает в санчасти, знаешь? — Бумажки клеит! — Вчера клеила. А вообще — полы моет. — Что? — Что слышала! — У малышки точно не все дома... — Просто, жертвовать чем-то ей не трудно, в отличие от тебя. — Это самооценка заниженная, а не жертва, — ответил Бронан, поднимаясь с кровати и потирая отекшие веки. — На счет самооценки ты не прав, — ответил Орайя. — Она знает себе цену, только обнажать этого не желает. Судя по всему, ее научили помалкивать. Хотя, от Роэли ничего другого ждать не приходится. Наверняка, папаше наплевать на то, чем она живет. — Почему ты так решил? — не поняла Эрика. — У нее есть талант, только не тот, который нужен ее отцу. Вот, научись она материализовать в пространстве предметы — другое дело, а тут... мазня какая-то... — Ты что, в психологи подался? — Нет, — ответил за брата Кимао. — Просто он у нас — творчески одаренная личность. — Тебе лучше заткнуться, Кимао. — Если отец не ценит твоего таланта в музицировании, то я, наоборот, тобой восхищаюсь. Орайя откинулся на кровати и закрыл глаза. — Ты играешь? — спросила голос Данфейт, которая уже проснулась. — Он у нас пианист, — засмеялся Кимао. — Забейся, зрячий! — прошипел Орайя. — Потому он так прекрасно понимает заблудшую душу несчастной Айи. Гений ты наш, непризнанный! — расхохотался Кимао, за что получил от Данфейт кулаком в живот. — За что? — закашлялся Кимао. — За язык твой длиннющий! — Тебе же нравятся мой язык! Сама говорила! Данфейт поднялась и села в кровати, гневно сверля Кимао глазами. — О-о-о... — произнесла Эрика, ретируясь под одеяло. — Что Вы там про языки говорили? — спросил Йори, выходя вместе с Терреем из ванной. Орайя не оценил их юмора. Схватив планшет Айи, он ушел мыться, хлопнув за собой дверью. — Ты смотри, сейчас будет таскаться с ним весь день, как дурень! — засмеялся Кимао. — Умолкни! — ответила Данфейт и снова легла, натягивая на себя одеяло. — Эй, ты куда разлеглась! А я? — А ты иди на другую койку. И язык свой с собой забери. — Я же пошутил... — обиженно произнес Кимао. — Зато я не шучу, — ответила Данфейт и, пихнув его бедром, скинула с кровати.

* * *

Айя вошла в операционную и, склонив свою голову, поздоровалась со всеми. Ей никто не ответил. Операционная бригада была занята тяжелым случаем — женщиной, пострадавшей от взрыва. Почему их доставляли на военный комплекс? Почему не отправили туда, где медиков было больше, а условия — подходящие? Айя не раз задавала себе этот вопрос, но ответа, естественно, получить не могла. Ее дело маленькое: открывать, подавать, вытирать, мыть. Женщина на столе дернулась и анестезиолог, судя по всему, не в первый раз выдал матерное выражение. — Да, вырубишь ты ее, наконец, или нет! — закричал хирург, держа салфетку в руке. — Я не знаю, почему она не отключается! Дозировки итак уже зашкаливают! — Ты сколько часов не спал? — Не важно! — Сколько часов ты не спал?! — повторил свой вопрос хирург. — Вызови кого-нибудь, — шикнул анестезиолог своей медсестре, и та тут же обратилась к Айе. — Сходи в реанимацию. Найди кого-нибудь и приведи сюда. — Хорошо, кивнула Айя и, взглянув на женщину, содрогающуюся на столе, выбежала из операционной. Что-то было не так. Что-то не давало Айе покоя. Она еще не осмыслила... Не поняла, что увидела, но она что-то видела... нечто странное... Айя, вдруг, остановилась посреди коридора и обернулась назад. — Нет... Юга, НЕТ!!! Айя метнулась обратно и, когда двери перед ней уже распахнулись, когда взволнованные лица уставились в молчании на нее, что-то стрельнуло Айе в лицо. Она упала на пол, не понимая, почему ничего не слышит, почему голова ее так сильно кружится. Она заскользила на полу, пытаясь открыть свои глаза и подняться с колен. Что-то уперлось Айе в ногу. Айя шарахнулась и, распахнув глаза, уставилась на обрывки кожи на оторванной руке... Она услышала сигнал кардиомонитора. Этот писк... Протяжный... Будто датчики подключены ко всем сразу... Айя подняла глаза и посмотрела на женщину, стоящую перед ней. Она не улыбалась, и, казалось, что в ее глазах, на дне которых Айя отчетливо видела мерцающее свечение, таилась только жестокость и некое извращенное удовлетворение. — Очень интересно, — произнесла незнакомка и, схватив Айю за шиворот, поволокла за собой. Айя зацепилась пальцами за дверной проем, но женщина, резко схватив ее за шею, заставила Айю разомкнуть их. — Кто вы? — прокричала Айя, даже не пытаясь сопротивляться больше. — Я-то кто — понятно. А вот ты кто такая? В коридоре послышались вопли. Сотрудники, выходившие из операционных, тут же прятались обратно, как только на глаза им попадалась женщина в окровавленной больничной ночной рубашке, тащащая за собой не менее окровавленную Айю. В коридор вышла старшая медсестра, Катрин Милли, и замерла, останавливаясь в центре. — Что смотришь? — закричала женщина, швыряя Айю себе под ноги, как игрушку. — Зови сюда Кимао Кейти и его сучку-матриати! Немедленно!!! — Кто это такие? — не поняла медсестра и посмотрела на Айю, что лежала упершись головой в пол. — Пошла отсюда!!! — завизжала женщина, и Катрин Милли отбросило к стене. Айя застонала и вцепилась рукой в ногу неизвестной. — Остановись... Она не виновата... — Заткнись! — проревела женщина и, схватив Айю на волосы, заставила посмотреть на себя. — Уязвима, все-таки... Это хорошо... Медсестра попыталась подняться с пола и сообразить, что делать дальше. — Эй, ты! — прокричала неизвестная. — Шевелись! Катрин Милли пошарила рукой по стене и, нащупав кнопку экстренной блокировки, нажала на нее. В коридоре загорелись красные лампы и спокойный женский голос начал оповещать о том, что сектор номер двадцать шесть будет изолирован в течение двух секунд. — Никуда не денешься... — простонала медсестра перед тем, как тело ее разлетелось на мелкие куски. — Еще желающие есть?! — прокричала незнакомка и, схватив Айю за шиворот, поволокла ее вперед по коридору.

* * *

Что-то не позволяло Орайе расслабиться. Он сделал воду погорячее и оперся руками о кафель, пытаясь хоть таким образом разогреть ноющие мышцы и избавить свое тело от напряжения. Почему он нервничал? Предчувствие? Едкое, пульсирующее внутри и набирающее мощь перед своей кульминацией. Рано или поздно ему придется серьезно поговорить с Айей, да и остальным рассказать. Зачем вообще он вывел ее из отсека и запер в ванной? Чтобы защитить или позволить себе стать для нее немного ближе, чем все остальные? Чем же зацепила его эта девушка? Внешность? Вряд ли... Он встречал многих красивых женщин, и в одну из них, кажется, был влюблен... Загадка? Он хотел найти объяснение ее странному поведению? Он уже почти разгадал ее. Что еще? Что еще такого необычного было в ней, что заставляло его напрягаться, вспоминая выражение ее раскосых глаз, устремленных на него? Орайя отключил воду и, простояв в тишине еще немного, начал одеваться. Выйдя в отсек, он сильнее прижал к себе ее планшет и запрыгнул на кровать, пряча его под подушку. Усугубившееся чувство тревоги заставило его открыть свои глаза. Он повернулся на бок и уставился на Кимао, так же напряженно смотрящего в сторону двери. — То же чувствуешь это? — спросил Орайя. Йори поднялся с кровати и потер свои виски: — Пульсация странная. Изматывает, если честно. Если так и дальше пойдет, голова начнет раскалываться. — Вчера этого не было, — заметил Кимао. — Вчера здесь не было стольких пострадавших! — произнесла Айрин с закрытыми глазами. — Интересно, почему Райвен отдал приказ направлять их сюда? — Думаю, от него мало что зависело в этой ситуации, — ответил Террей. — Он, все-таки, на службе МВС. Вдруг, в отсеке замигала красная лампочка. Вой сирены, раздавшийся в коридоре, заставил их подпрыгнуть со своих мест, быстро одеваясь и хватая оружие, сваленное в кучу на столе. — Вот об этом я и говорил, — воскликнул Йори, открывая дверь и глядя на полупустой коридор, по которому бежало несколько взволнованный военнослужащих. — Код красный. Код красный, — начал оповещение спокойный женский голос. — Всем военнослужащим категорий 'А' собраться в секторе девятнадцать. Повторяю, всем военнослужащим категории 'А' собраться в секторе девятнадцать. Сектор двадцать шесть заблокирован. Просьба, всем оставаться на своих местах. Повторяю, сектор двадцать шесть заблокирован. Доступ запрещен. — Айя, — прошептал Орайя и бросился по направлению к сектору двадцать шесть, в котором располагалась медсанчасть номер три. — Стой!!! — прокричал Кимао, хватая Орайю за руку на бегу. — Мы не знаем, где она и что происходит!!! — Они здесь!!! — зашипел Орайя, одергивая руку. — И мы не знаем, как их отличить от обычных людей! Кимао остановился и подал знак Айрин, чтобы она пошла с Орайей. — А мы? — не поняла Данфейт, останавливаясь вместе с остальными. — А мы пойдем в зал совещаний, куда созвали военнослужащих категории 'А'.

* * *

Орайя влетел в коридор и замер. Впереди, под закрытыми дверями, собралась толпа. Они не слышали друг друга, пытаясь разблокировать дверь и прорваться внутрь. — Вон отсюда! — прокричал Орайя, обращаясь ко всем сразу. Никто даже головы своей не повернул. — Как хотите, — прошептал Орайя, и люди попадали перед ним на колени, заваливаясь друг на друга и пытаясь подняться на ноги. — Или отойдете сейчас или взорветесь вместе с дверью! — прокричала Айрин, выставляя ладонь вперед. — Зрячие! — наконец, простонал кто-то из толпы и все, как по команде, начали отползать назад. Орайя подошел ближе, переступая через людей, и прикоснулся рукой к датчику блокировки. — Взрывать не будешь? — не поняла Айрин. — Нет. Перегрею и перезагружу систему. Нужно будет дверь закрыть за собой, иначе эти, — Орайя махнул головой в сторону, — пойдут следом. Датчик подал сигнал, и дверь перед ними распахнулась. — Стоять!!! — проревела Айрин, оборачиваясь ко всем остальным. Все замерли на своих местах, продолжая смотреть на зрячих, навстречу которым с другой стороны бежала толпа медперсонала и пациентов в ночных рубашках. — Простите, — произнес Орайя и закрыл за собой дверь. — Что!!! Ты что творишь!!! Выпусти нас!!! — кричали люди, падая на пол перед ногами Орайи. — Разберемся, кто есть кто — выпущу. А пока — всем лежать. — Ублюдок! — отозвался кто-то. — Возможно, — ответил Орайя и направился прямиком к кабинету майора Паттерсона. — Там девушка!!! — заголосила какая-то медсестра за ее спиной. — Эта амирянка взорвала дверь в оперблок и направилась в сторону реанимации. С ней девушка! Заложница! — Как ее зовут? — Не знаю! Амирянка требует вызвать к себе каких-то Кейти и Матриати. Вы знаете их? — Это мы и есть, — ответил Орайя и внимательно посмотрел на Айрин. Она утвердительно кивнула и крепче сжала пистолет в своей руке.

* * *

Айя сидела на полу посреди огромной палаты с тяжелоранеными людьми. Незнакомка в это время, старательно выглядывала в коридор и постоянно оборачивалась к своей пленнице. — Как зовут-то хоть, — вдруг, спросила она. — Катрин. А тебя? — Плексия. — Позволь им вывести детей. Они здесь ни при чем, — произнесла Айя и подняла на женщину свои глаза, стараясь перебороть подкатывающую к горлу тошноту. 'Даже, если боишься, поднимай глаза и смотри прямо в лицо, не позволяя противнику почувствовать твой страх'. Айя надеялась, что этот простой совет тианки поможет ей в данной ситуации. Плексия прищурилась и отрицательно покачала своей головой. — Все равно издохнут. Не сейчас, так потом... Кто-то из пациентов пошевелился и застонал. Плексия обернулась, и Айю вновь оглушил хлопок. — Чтобы не мучился, — усмехнулась женщина и продолжила наблюдать за обстановкой. — Ну-ка, расскажи мне, свободна или уже приручили? — Что Вы имеете в виду? — прошептала Айя, не сводя глаз с женщины. — Будто не знаешь... — засмеялась та. — Ладно, движение началось — пора идти. — Куда? — Разговорчивая слишком, — пробурчала Плексия и, схватив Айю за шею, потащила за собой. Когда дверь перед ними распахнулась, Айю вновь оглушили хлопки. И писк приборов... Такой протяжный... Айя смотрела прямо перед собой. Не стоит оборачиваться. Им уже все равно, смотрят на них или нет... Впереди показалось несколько военнослужащих. — Уходите!!! — прокричала Айя, за что получила ногой в живот. Кто-то открыл огонь по Плексии, но она выставила руку вперед, и у стрелявших оторвало руки. — Бегите!!! — снова закричала Айя, но голос ее сорвался и утонул в воплях других людей.

* * *

Орайя прошел мимо военнослужащих, толпящихся в дверях кабинета майора Паттерсона и заглянул внутрь. — Где майор? — В помещении охраны. — Где это? — Прямо и два пролета направо. Орайя подал знак Айрин, и они побежали в указанном направлении. Заблокированные двери в отсек Орайя открыл тем же способом, что и предыдущие. Обезвредить пост охраны для Айрин не составило особого труда. Пройдя вперед по коридору, она остановились за спинами военнослужащих, выслушивающих инструктаж майора Паттерсона. Заметив зрячих, майор оборвал монолог, и посмотрел на них. — Капитан Сиа, насколько я помню? — Да. И капитан Белови. — Как Вы сюда прошли? — Это не проблема для нас... — А двери? — Заблокированы. Никто не вышел и не вошел. — Хорошо, — кивнул майор. — Ваши коллеги сейчас обсуждают возможный план действий с полковником Осбри. Когда стратегия будет выработана, нам сообщат. А пока, приказано ждать. — Кто в заложниках? — спросил Орайя, расталкивая вояк и продвигаясь вперед. — Подруга Ваша. Айя Гвен. Орайя остановился и посмотрел на майора. — Жива? — Да. Пока... — Думаю, нам стоит поговорить наедине. — Ждите в коридоре! — объявил майор и, вытолкав всех наружу, закрыл дверь в кабинет, где одна из стен была увешена мониторами. — Камеры наблюдения? — предположил Орайя, наклоняясь к экранам. — Да. Орайя начал шарить взглядом, когда, наконец, увидел ее. Айя сидела на полу посреди палаты, где кроме нее находилось еще десять человек. Трое детей, пять женщин и всего двое мужчин. Кажется, Айя была совершенно спокойна. Она не сжимала свои пальцы, не грызла ногти и, не склоняя своей головы, смотрела на женщину, расхаживающую по палате. — Мы можем узнать, о чем они говорят? — Нет. Только картинка. — А где они? — Она затащила ее в отделение стационара. Это — девятая палата. — Прикажите разблокировать там двери, когда мы войдем. — Приказано ничего не предпринимать! Эта тварь уже угробила около двадцати человек! — Это Вам приказано. Мне — нет, — ответил Орайя и вышел в коридор, внимательно изучая схему санчасти, висящую на стене у входа в помещение. Майор выбежал следом и остановился. — Она не убила ее в операционной! Всех убила, а ее не тронула! Ваша подруга нужна ей! А еще ей нужны Кимао Кейти и какая-то Матриати. Айрин обернулась к майору и, ничего не ответив, последовала за Орайей, который на реплику Паттерсона, кажется, вообще не обратил внимания.

* * *

— Итак, — продолжала разговор Плексия. — Времени у нас мало, у меня все-таки, кровотечение какое-то... Скажи, кто научил тебя такой блокировке? — Юга, — ответила Айя, не сводя глаз с собеседницы. — А может, Амир? — засмеялась Плексия и снова выглянула в коридор. — Если они не зашевелятся, придется убивать этих по одному. — Зачем тебе Кейти и Белови? — Они знают, зачем они мне. И если не явятся через минут двадцать, остальным я не завидую. — Зачем ты пришла сюда? Почему только сейчас начала убивать? — Сил не было. Меня ранили, если ты не заметила! Айя посмотрела на фантом, но видимых повреждений не нашла. Плексия повернулась к ней и, приподняв рубашку, показала огромную рану на животе, заклеенную прозрачной пленкой. — Понятно, — ответила Айя. — Болит, наверное. — Не без этого... — Хочешь, я обезболю? — Да, что ты! — засмеялась Плексия и вскинула руки в воздух. — Не знаю, кто ты, но тело у тебя, похоже, на обычное. Если и дальше будешь терпеть боль, умрешь от шока. А видела таких. Быстро погибали. Плексия внимательно посмотрела на Айю и вскинула брови. — Ну, давай, обезболивай! — Отпусти детей, и я сделаю тебе укол. — Ты что? Дура? Я не торгуюсь! Делай укол! — Детей отпусти — и я сделаю тебе укол! — прошипела Айя. Хлопок и один ребенок взорвался. Все остальные начали голосить, какая-то женщина подскочила с кровати и бросилась к выходу. Фантом и ее не пощадил... — Заткнулись все!!! — проорала Плексия и прижала руку к своему животу. — Делай укол, сучка! Иначе, отправимся в следующую палату!!! Айя медленно поднялась на ноги и подошла к шкафчику с медикаментами. Сейф. Все транквилизаторы в сейфе... и он закрыт, Амир побери... Закрыт... — Чего копаешься?! Набирай быстрее! — Сейчас... Айя присмотрелась к пачкам препаратов, выставленным в ряд. 'Аммония хлорид', — было написано на одной из них. Айя достала зловещие ампулы и другие, с обезболивающим, и набрала все в инъектор. — Ампулы покажи! — прокричала Плеския, подходя к ней. Тонкий маневр рукой, как в фокусе для детей, и 'пустышки' из-под аммиака были в кармане Айи. Другие же, из-под обезболивающего, остались в руке. Айя протянула ампулы Плексии и, получив одобрение, поднесла инъектор к ее шее. — Ты что! В шею колоть?! — Быстрее подействует, — спокойно ответила Айя. Дверь в осек в этот момент распахнулась, и в нее вошел Орайя. Он был безоружен. Плексия медленно отошла от Айи и заглянула в глаза незваному гостю. — Зрячий... — улыбнулась она. — Где Кейти?! — Отпустишь этих заложников — и он придет. — Еще чего! — захохотала Плексия. — Может, по-другому поговорим? Фантом направила свою руку в сторону ребенка и тут Айя сорвалась с места. — Нет! — закричал Орайя, направляя силовое поле на амирянку, но она выставила блок и закричала. Айя прыгнула на кровать, где под одеялом тихо плакал ребенок, и заслонила его своей спиной. И ничего. Ничего не произошло... — Не плохо, сучка! — захохотала Плексия и направила ладонь в сторону другого малыша. — Укол!!! — закричала Айя, оборачиваясь к Плексии. — У тебя уже ноги трясутся! Ты слабеешь! Сделай укол и продержишься дольше! Орайя продолжал давить на незнакомку своим полем, мысленно приказывая Айрин, стоящей на дверным проемом, пока не вмешиваться. — На колени!!! — закричала Плексия, обращаясь к Орайе. — На колени, иначе всех убью!!! — Делай, как она говорит!!! — взмолилась Айя, с ужасом в глазах глядя на него. — Делай, твою мать!!! — Успокойся, — прошептал Орайя, который понимал, что в данной ситуации поступает не правильно. Он убрал ладонь и встал на колени перед фантомом. Айя медленно поднялась с кровати и подошла к Плексии. — Только не в шею! — огласила та. — В бедро! — Хорошо, — кивнула Айя и остановилась практически напротив нее, заслоняя собой Орайю. Взмах рукой — и Айя всадила инъектор прямо в рану на животе Плексии, нажав на кнопку впрыска препарата. — Сука!!! — закричала амирянка и схватилась за шею Айи. В глазах у Айи потемнело. Где-то со стороны раздался непонятный звук, хрустнуло что-то. Айя упала на пол, вдыхая кислород полной грудью. Орайя сломал Плексии шею, свернув голову жертве и отбросив от Айи рассыпающееся на глазах тело. Айя сфокусировалась на Айрин, склонившейся над ней. — Будь ты хоть немного умнее, позволила бы нам сделать нашу работу быстро. — Она бы убила кого-нибудь... — сиплым голосом прошептала Айя. — Не успела бы! — Прекрати! — повысил голос Орайя, помогая Айе подняться с пола. На этот раз Айя приняла его помощь, и, окинув глазами окровавленную палату с людьми, прячущимися под одеялами на кроватях, прикоснулась ладонями к своему лицу. Запах... Такой едкий, отдающий железом и чужой жизнью... Такой же липкий, как и его источник, такой же грязный и темно-красный, запекающийся на ее коже и превращающийся в черную маску на ее лице. Этот запах покрыл ее тело и распространялся на окружающих, стоящих подле нее. — Вы как? — услышали они за своими спинами. Орайя кивнул Кимао и Данфейт, и перевел взгляд на Райвена, возвышающегося перед ними. — Айя... — позвал Кимао, глядя как она растирает пальцами свое окровавленное лицо. — Ты меня слышишь? — Я хочу в душ, — ответила Айя и, взглянув на Орайю, отняла руки от лица, протягивая их к нему. — Кровь смыть нужно... Не люблю запах крови... Орайя взял ее за руки и притянул к себе, обхватывая за талию и выводя из палаты. Военные, столпившиеся в дверях, пропустили их и проводили взглядами высокого дереву, уводящего маленькую хрупкую девушку из этого места. Айрин повернулась к Райвену и прищурилась. — Советую перекрыть все санчасти и досмотреть каждого из гражданских, доставленных на корабль. Кто знает, может, мы сможем понять, кто из них кто? — Разговоры будешь вести в другом месте... — прошипел Райвен и, обернувшись к своим подчиненным, приказал все оцепить. — И что нам теперь делать? — повысила тон Данфейт, которая была в этом вопросе абсолютно согласна с мнением Айрин. — Ничего не делать. Возвращайтесь в свой отсек. Когда нужно будет, я вас вызову. — И это все? — не поняла Айрин. — Все, что ты можешь ответить?! — Не 'ты', а 'Вы', полковник Осбри! Айрин скривила такую гримасу на лице, что даже Данфейт стало страшно. — Думаешь, ты и твои люди все контролируют? Полагаешь, что сможешь найти их и вступить в контакт? Они плюнут тебе в лицо и пошлют на хрен, а потом взорвут твоих людей и посмеются над этим. И им будет насрать на то, как к тебе обращаться! — Закрой свой рот! — тихо прошептал Райвен, терпение которого уже давно было на исходе. Айрин посмотрела на Кимао и кивнула в сторону Данфейт. — У нас есть преимущество. Я иду осматривать гражданских. Вы со мной? Данфейт утвердительно кивнула сестре и посмотрела на Кимао. — Вы вернетесь в свой отсек немедленно или я отдам приказ посадить вас под арест! — раздался голос Райвена и даже у Айрин от такого 'грохота' едва не подкосились ноги. Она посмотрела на него и, заправив пистолет на пояс своего костюма, направилась к выходу, намеренно задевая полковника плечом. Райвен увернулся и, схватив Айрин за руку, одернул ее назад. 'Делай, как я сказал...' — вполне четко услышала Айрин в своей голове. 'Иначе, что?' 'Иначе, завтра окажешься матриати человека, который не терпит, когда ему говорят 'нет''. 'Напугал!' — чуть не расхохоталась Айрин. Райвен схватил ее за лицо и заставил заглянуть в свои глаза. Синие глаза. Такие синие, что Айрин, вдруг, потеряла нить происходящего. Слишком яркие, насыщенные, самые синие глаза из всех, что ей доводилось встречать. Она хотела отвести взгляд или закрыть веки, чтобы перестать смотреть в эту синеву, но поняла, что не может сделать этого. Он управлял ей. Он заставлял ее стоять смирно и смотреть на него. И для этого ему понадобился всего лишь один миг. Психоэмоциональное управление, на которое даже Пире не была способна. Медиатор? Вне сомнений. И возможно, даже более сильный, чем Данфейт со всем ее потенциалом. Райвен отпустил ее лицо и повернулся к Кимао: — Встретимся через час в зале совещаний. Кимао взглянул на Айрин, продолжающую стоять на месте и смотреть на Райвена. Он понял, в чем дело и, приняв решение, поступиться на этот раз, утвердительно кивнул полковнику. Кем бы ни был этот Осбри — он явно не простой зрячий, некогда закончивший Академию. А если так — он наверняка знает, что делает и чем рискует. — Пойдем! — произнес Кимао, обращаясь к Айрин. Айрин встрепенулась от звука его голоса и, отвернувшись от Райвена, направилась к выходу. Еще посмотрим, кто кого, полковник Осбри. Обязательно посмотрим...

Глава 7 Когда все вернулись в отсек, Орайя сидел на кровати Айи, уставившись в пол. Айя, судя по приоткрытой двери в ванную, из-за которой доносился звук льющейся воды, мылась. Кимао остановился напротив брата, и с усталостью посмотрев на него, присел рядом. Остальные разбрелись по своим койкам и тут же улеглись. — Ты дверь открытой оставил? — Да. — Много вопросов у нас есть к ней. — У меня не меньше, — ответил Орайя и запустил руку в волосы, сжимая их в своих пальцах. — Что-то случилось? — Да, она опять 'отключилась', прямо на ходу. И этот приступ мало походил на эпилепсию. — А она утверждала, что больна эпилепсией? — И да, и нет... В общем, она позволила мне думать, что это — болезнь. — А теперь ты так не думаешь? — Нет. Кимао тяжело вздохнул и подпер голову рукой. Ему опять приходилось делать это: вытягивать из Орайи информацию, постоянно задавая наводящие вопросы. Но, с Орайей по-другому нельзя. Он слишком замкнут. Всегда был таким. И, очевидно, ситуация с этой девушкой стала для его брата чем-то действительно личным. Иначе... Иначе, Орайя бы все рассказал им сам, не утруждая Кимао вытягивать из него слово за словом. — Почему ты решил, что это — не болезнь? — Не знаю. Она напоминает мне кого-то, да так сильно, что становится страшно... — И кого же она напомнила тебе? Орайя повернулся к брату и заглянул в его черные глаза. — Тебя. — Меня? — Да, тебя. Ты силен в управлении материей, ты можешь разрушать и восстанавливать то, что разрушил, а она... Она вообще не подвержена влиянию. Никакому. Ее нельзя прочесть, на нее не действуют силовые поля... И она, судя по всему, абсолютно не контролирует это. Я имею в виду, что она, так же, как и ты в детстве, не контролирует этот дар. Просто пользуется, не прилагая никаких усилий. — Может быть, Юга наградила ее этим защитным полем, и она всегда существовала с ним? — Ты когда-нибудь встречал аркаинов, которые с рождения умели бы пользоваться тем, что дала им Юга? Кимао нахмурил брови и посмотрел на Данфейт. Она тяжело вздохнула и утвердительно кивнула головой, давая понять, что согласна с мнением Орайи. — Кроме того, — продолжил Орайя, — Айя единственная выжила в той операционной, и фантом взяла в заложницы именно ее. Зачем? Какой интерес она представляла для него? — Это еще не все, — задумчиво произнес Кимао. — В смысле? — не понял Орайя. — Мы попросили Райвена показать нам записи камер наблюдения из операционной, где это произошло, чтобы понять, как именно амирянка оказалась там, но он послал нас, сам знаешь куда. Шум воды в ванной сменился тишиной. Наконец, из-за двери высунулась голова Айи, и она попросила кого-нибудь, принести ей чистую одежду. Данфейт подорвалась первой и, вытянув из-под ног Орайи сумку, припрятанную под кроватью, начала перебирать вещи Айи. Белье, штаны и майка с длинными рукавами. Что-то звякнуло под рукой. Косметичка. Странно: в ней что-то тяжелое... Данфейт расстегнула замок и достала небольшую металлическую коробку. — А это что такое? — прошептала Дани и открыла ее. Орайя выдернул коробку из рук матриати и уставился на ее содержимое. Инъектор и десять ампул, выложенных в ряд. Шесть из них — пустые. Красными буквами на стекле написано — 'Атариксис. Список 'А''. Все знали, что такое список 'А'. Такие лекарства в аптеке просто так не купишь. Точнее, их вообще нельзя купить в аптеках. Айя вновь выглянула из-за двери и, увидев, что они достали злополучную коробку, тут же спряталась обратно. Это — ее прокол. Нужно было просто попросить принести сумку, а не предоставлять им возможность рыться в ней. Что делать? Что же делать? Звук бьющегося стекла вывел Айю из размышлений. Она припала к полу и выглянула сквозь щель приоткрытой двери. Орайя стоял в центре помещения, раздавливая подошвой своих сапог ампулы, которые уцелели после удара коробки о стену. — Успокойся, — произнес Кимао. — Это — ее проблемы, не твои! Орайя обернулся к нему и сжал свои челюсти. — Когда она захочет 'продать' всех нас за 'дозу', посмотрим, чьи это будут проблемы! — Необходимо поставить в известность Гвена, — ответил Кимао. — Делайте, что хотите. — Ты куда?! У нас собрание через сорок минут? — Я приду, — ответила Орайя и покинул отсек. Пока Эрика пыталась собрать осколки стекла на полу, Данфейт подошла к двери и, не заглядывая внутрь, протянула Айе ее вещи. — Спасибо, — спокойно поблагодарила Айя и забрала их. Когда Айя вышла из ванной, на нее смотрели семь пар глаз. — Я пойду, прогуляюсь... — произнесла Айя и направилась к выходу. — Дело твое, конечно, но там не безопасно, — произнес Бронан. — Так же, как и здесь, — ответила Айя и вышла в коридор.

* * *

Орайя притаился за углом и внимательно следил за дверью в отсек. Он знал, что Айя не останется там. Еще бы! Он уничтожил весь запас наркоты. Теперь она вынуждена будет искать того, кто продаст ей здесь еще. Заметив маленькую фигурку деревийки в коридоре, Орайя спрятался. Итак, сейчас он выяснит, где всего за несколько дней она умудрилась найти себе поставщика. Айя уверенно шагала вперед, будто знала дорогу наизусть. Орайя держал дистанцию и следовал за ней. Когда Айя остановилась возле двери с надписью 'Блок категории 'О'', у Орайи появились сомнения. А когда она, приложив свой палец к детектору на стене, без труда открыла дверь туда, куда даже у Орайи не было доступа, вопросы в его голове сменились гневом. Что за свинью подложил им Гвен, отправив с ними свою дочь? Нет дара. Звание низкое. Наркоманка. Интересно, папочка знает о ее пристрастии или для него это тоже секрет? Орайя подошел к двери и, приложив свою ладонь, просто перегрел датчик. Путь был свободен, но в коридоре, простирающемся перед ним, никого не было. Орайя вошел внутрь и закрыл дверь за собой. Куда она подевалась? Где-то вдалеке послышались голоса. Орайя прошел вперед и остановился у первой развилки. — Ты в своем уме? — Простите, госпожа Паола. — Заходи! Быстро! Дверь закрылась и Орайя начал выжидать. Через несколько минут Айя появилась в коридоре. — Подожди! — раздался голос Паола из-за двери. Айя обернулась. — Ты, вообще, как? Нормально? — Иногда я просто ненавижу свой дар, — ответила Айя и направилась к выходу. Проходя мимо Орайи, она ощутила нечто неприятное. Запустив руку в карман, Айя сжала пальцами новую коробку и направилась дальше. Орайя смотрел на нее сквозь искаженное пространство выставленного им поля и ничего, кроме презрения не испытывал. По крайней мере, в одном он оказался прав: у Айи есть дар, а про такие 'отключки' у провидцев он не раз читал. Вопрос в другом: почему никто из них не знает о том, что малышка Гвен давно знакома с Паолой Найти? Мало того, Паола ей еще и наркоту поставляет. Вот тебе и дилер. Вот тебе и зрячие...

* * *

Орайя вошел в зал совещаний и занял свое место за столом. Остальных долго ждать не пришлось. Они пришли за несколько минут до появления главных действующих лиц: Осбри, Найти и Гвен, которая, без малейшего стеснения, прошла и села на пустое сидение рядом с Орайей. — Я пригласил младшего лейтенанта Гвен, — пояснил Райвен, пресекая дальнейшие расспросы зрячих. — Думаю, ей есть что Вам рассказать. Райвен присел в кресло во главе стола и посмотрел на Айю. — Не молчите, младший лейтенант. Мы все Вас внимательно слушаем. Айя посмотрела на Райвена и глубоко вздохнула. — Кажется, я могу их узнать, — тихо произнесла она. — Громче, младший лейтенант! Нам не слышно! — Я могу их узнать!!! — перешла на повышенный тон Айя и облокотилась о стол, заламывая свои пальцы. — Каким образом? — спросил Кимао. — У той женщины, фантома... У нее глаза переливались. Я видела это, хотя остальные, судя по всему, нет. — Естественно они не видели этого! — воскликнула Айрин. — Иначе, живы бы остались! Айя снова откинулась на спинку стула и начала ритмично сжимать свои руки в кулаки. — Что? Ломает? — прошептал Орайя, глядя на нее. Айя покосилась в его сторону, но ничего не ответила. — Поскольку Ваша подопечная может их узнать, — продолжил Райвен, — вот как мы поступим. С ней на осмотр всех гражданских отправлюсь я и кто-нибудь один из вас. Кандидатура Айрин Белови меня вполне утроит. Возражения есть? Айрин скривила губы и взглянула на Райвена. — Отлично! — ответил Райвен. — Начнем прямо сейчас. Еще несколько моих людей присоединятся к нам по ходу дела. — Сколько человек находятся на корабле? — спросила Айя, обращаясь к Райвену. — Три тысячи шестьсот пятьдесят два. — Всего, полковник Осбри. Райвен прищурился. Айя узнала этот взгляд. Он уже понял, что она хотела ему сказать. — Около десяти тысяч человек. На этот раз усмехнулся Орайя: — Думаю, осмотр уже потерял всякий смысл. — Потерял или нет, — перебил его Райвен, — мы все равно досмотрим всех. Я изолирую отсеки друг от друга, введя красный код безопасности. Только после досмотра они будут переведены на общий режим. Данфейт взглянула на Айю, на лице которой кроме усталости запечатлелось еще что-то. Обреченность. Словно, не видела она смысла в том, что собиралась делать. Будто, уже вынесла им приговор и смирилась с неизбежностью. Айя подняла глаза и улыбнулась Данфейт. Эта улыбка была похожа на ту, которой обычно одаривал Данфейт Орайя: я вижу тебя, я читаю тебя, и я никому не скажу, о том, что знаю, даже тебе самой...

Глава 8 Вот уже полчаса, как Айя спокойно прохаживалась по палатам с пострадавшими в окружении Райвена, Айрин и нескольких сопровождающих. Для упрощения миссии, и во избежание ненужных расспросов, на Айю надели врачебный халат, выдали стетоскоп и фонарик. Будто какой-то специальный обход все они совершали в тот день. Врач и его охрана. Черные, карие, голубые, серые глаза сменяли друг друга. Айя никогда не задумывалась над тем, сколько разных оттенков могут иметь человеческие радужки. А ведь она художник. Оттенки имеют значение для нее. Яркие и блеклые, полутона или просто вкрапления, придающие глазам совершенно неповторимый цвет. Поднося фонарик к лицу очередного пациента, она уже не думала о том, увидит ли золотое свечение. Она пыталась угадать, в глаза какого оттенка заглянет сейчас. Ребенок. Лет пять, не больше. Ноги сломаны. Айя улыбнулась малышу и поднесла фонарик к его глазам, застыв с той же невинной улыбкой на устах. Машинально отведя луч света в сторону, она вновь направила его на зрачки ребенка. Красивые глазки. На дне мерцают золотым, будто сам Амир смотрит на нее. Кто он, этот ребенок? И ребенок ли он вообще? — В чем дело?! — спросил Райвен, заметив, что Айя замешкалась. — Ты видишь что-то? Мальчишка занервничал и сжал своими маленькими пальчиками одеяло. Райвен достал пистолет и направил дуло ему в голову. — Кто ты? — успела прошептать Айя, перед тем, как Райвен спустил затвор и выстрелил в свою цель. Айрин не отворачивалась от этого зрелища. Она смотрела своими холодными глазами, будто за сценой в спектакле наблюдала, где игра актеров слишком безобразна, и просто хочешь досмотреть, чтобы понять, чем все закончится. Айрин уловила тот момент, когда сердце ее остановилось. Звук вырывающегося из ствола плазменного снаряда совпал с этой внутренней тишиной. Глухой хлопок — и сердце Айрин сделало следующий удар. Оно продолжало биться, как ни в чем не бывало, и даже сама Айрин подумала о том, что оно не живое — а механическое. У Айрин Белови механическое сердце. Оно продолжает биться в своем привычном ритме даже тогда, когда на глазах ее приговаривают к смерти ребенка. Неужели она достигла того уровня самоконтроля, к которому стремилась всегда? Неужели, отстраненность ее наконец-то стала чем-то неконтролируемым? Она освободилась? Она больше не будет чувствовать и страдать? Нет? Тогда почему так тошно ей сейчас? По какой причине она сжимает свои руки точно так же, как Айя? Что хотят сделать ее руки? Пристрелить Райвена? Наверное. Но, механическое сердце не позволит. Нет, не позволит. Айрин выдохнула и отвернулась, глядя на всех остальных. Жалкие... Трусы... Они молчали, прячась на своих койках и даже не пытаясь перечить тем, кто поднял руку на ребенка. Стоит ли воевать за них? Вряд ли... За Кимао стоит. За Орайю. Даже за непутевую сестрицу, которая отняла у нее все... За них она убьет. А эти... Этих она просто презирает. Мгновение Айя смотрела на красную точку от ожога плазменного заряда у мальчика на лбу. Кровь начала растекаться по подушке, и тело засветилось, распадаясь на ее глазах. — Продолжай, — произнес Райвен, пряча оружие в кобуру. — Как Вы можете... — прошептала Айя, оборачиваясь к нему. — Я ведь могла ошибиться!!! — Ты знала, кто он. — Это же ребенок... — Продолжай! — не обращая внимания на ее слова, ответил Райвен. Айя медленно поднялась с кровати и подошла к женщине на соседней койке. Та с ужасом в глазах уставилась на нее, но сопротивляться осмотру не стала. Карие глаза. Простые карие глаза... Не голубые, как у мальчишки, а карие...

* * *

Орайя присел на кровать Айи в отсеке и посмотрел на подушку девушки. Под ней он оставил ее планшет. Под ней же он мог найти его и сейчас. Сложное решение, не легкое, по крайней мере. Орайе всегда доставались такие решения. Сохранить в тайне связь отца с Морайей из деревни, присматривать за Кимао, пока мать болела, организовать похороны ее тела, подготовить все для трансплантации отца и брата, поручится за Кимао, когда отец отправлял их в Академию, отказаться от девушки, на которую брат смотрел по-особенному... Так много решений, но все они казались ему правильными до сей поры. Сейчас же, он собирался сделать то, о чем потом должен был сожалеть. Его обязательно заест совесть, пусть даже и завеса чужих тайн приоткроется его взору. Кимао в данной ситуации вряд ли бы сомневался. Взломал систему блокировки операционной системы планшета Айи и узнал все, что нужно. Но он не стал этого делать, предоставив право выбора Орайе. Почему он поступил так? Будто, дело это не касается его. Будто это нечто, что может сделать только он — Орайя. Как ни странно, с Айей его действительно нечто объединяло. Орайя мог объяснить это многими причинами: секреты семьи, родственные связи с людьми, от которых зависит многое в этой жизни, и талант, который никому не нужен. Гвен не гордился своей дочерью, так же, как и Ри Сиа не гордился своим младшим сыном. За все двадцать шесть лет он ни разу не похвалил его. 'Можешь лучше' — вот самая хвалебная фраза, что Орайя слышал из уст своего отца. Когда мать, заметив, что у Орайи абсолютный слух, наняла для него учителя музыки, отец долго ругался с ней. 'Бред!' — кричал он. 'Бесполезная трата времени и денег! Музыкой нельзя убить, нельзя прочесть мысли или материализовать объекты! Ты забиваешь ему голову пустыми вещами, забывая о том, сыном кого он является!' Хорошо, что мать никогда не обращала на выходки отца внимания. Она растила двоих детей: своего сына, который уже вырос однажды, и его, Орайю, — ребенка женщины, которая увела у нее зрячего. И никогда он не ощущал себя не любимым, никогда она не позволяла ему вспомнить о том, что он — приемный сын. Игру на фортепиано Орайя забросил на несколько лет, после того, как мать умерла. Кимао не смог вернуть ее, хотя Орайя очень надеялся, что у брата получится совершить невозможное. Хуже всего то, что Орайя знал, где сейчас находится Квартли Соу. Обосновавшись в другом пространстве, она утратила возможность даже взглянуть на него. А Орайя... Он не хотел убивать себя просто ради того, чтобы посмотреть в глаза женщины, которая родила его. Он боялся, и не смерти, а того, что этим поступком предаст память о другой женщине, той, которая вырастила его. 'Ты всегда так спокоен, так рассудителен. Когда ты играешь на фортепиано, мне кажется, что время останавливается для того, чтобы я смогла заглянуть себе в душу и спросить себя: кто я и что здесь делаю. Это — твой талант, Орайя. Ты способен заглянуть в суть и указать другим на то, что важно для них. Потому, наверное, ты всегда смотришь на окружающих так, будто знаешь все о них. Не позволяй суждениям нарушать равновесие между твоим восприятием и действительностью. Суждение может быть ложным, а нарушенное равновесие — пагубным для тебя'. Орайя остановил руку, тянущуюся к подушке, и сжал пальцы, комкая простыню. 'Суждение может быть ложным'. Он подумал и сделал выводы. Он назвал ее 'наркоманкой', не имея на то веских оснований. Он пришел к выводу, что она обманывает их, но грань между обманом и недосказанностью слишком тонка. Причин может быть много — но человек-то один. И он осудил ее. Орайя потянулся и достал из кармана свой наушник. Войдя в сеть, он довольно долго искал то, что его интересует, а когда нашел, отключил наушник и бросил его на пол. — В чем дело? — не выдержал Кимао, который вот уже в течение тридцати минут наблюдал за странным поведением своего брата. — Она принимает препарат, который используют анестезиологи во время наркоза. И перечень побочных эффектов у него приличный, включая возможную остановку дыхания. — К нему привыкают? — Нет. Это даже не наркотик. — Тогда, что это? — Нечто, вроде снотворного. Он отключает сознание, погружая человека в забытье на определенное время, в зависимости от дозировки. — Почему, тогда, она использует именно этот препарат? — Наверное, потому, что разбудить человека, принявшего его, просто невозможно. Орайя выдохнул и откинулся на подушку Айи, утыкаясь носом в наволочку. Перед глазами возник образ девушки с коротко остриженными волосами, торчащими из-под капюшона, и раскосыми кошачьими глазами ярко-синего цвета. Он увидел маленькие белесые костяшки на руках, которые проступали под тонкой кожей каждый раз, когда она сжимала свои пальцы. Орайя словил себя на мысли, что хотел бы спрятать эти пальчики в своей ладони, чтобы они сжимали его руку... — По крайней мере, она — не наркоманка, — подытожил Орайя, поворачиваясь на бок и утыкаясь носом в простыню чужой койки. — И это все, что ты можешь сказать? — не понял Кимао. — Да, — ответил Орайя и отвернулся от всех них, непонимающе смотрящих на него. Он валялся на кровати Айи, как на своей собственной, будто получил на то ее особое дозволение. Интересно, сам-то он понимал, насколько странно все это выглядело со стороны? — Так, выкладывай! — не выдержал Кимао. — Я же вижу, что ты что-то знаешь, но, по не понятной причине, продолжаешь молчать! — Значит, то, что я знаю, вас не касается, — ответил Орайя и накрыл ноги чужим одеялом. — Она может нас вырубить этой штукой прямо посреди ночи и сделать все, что захочет! — повысил тон Кимао. — Это тебя не беспокоит? Или беззащитные слезливые глазки одурманили твои мозги?! Орайя обернулся к Кимао и внимательно посмотрел на брата. — Интересно, а когда это ты видел, как она плачет? Кимао напрягся. — Кто-нибудь из Вас хоть раз видел, как она плачет? Нет? Кем бы она ни была, какой бы слабой ни казалось, она ни разу не дала повода Вам пожалеть ее. Не знаю, как тебе, братец, но я полагаю, что это качество — достойно того, чтобы перестать называть глаза его обладательницы 'слезливыми'. А касательно препарата, напомню Вам, что она хранила его в сумке. Не под матрацем, не под душевой кабиной, а в сумке. Не думаете же Вы, что она настолько глупа, чтобы оставлять его в сумке, перед тем, как нас отравить?! — Ладно, согласен. Тогда объясни мне, зачем ей этот препарат? — Я стал невольным свидетелем трех ее приступов. В первый раз я подумал, что у нее — эпилепсия. Она не стала меня разубеждать и сказала, что принимает лекарства. Она даже сообщила мне странные названия и дозировки, чтобы я отстал от нее. Но, все-таки, что-то в моей голове не складывалось. Сомнение. Ты знаешь, что это за чувство. После второго приступа я решил найти информацию об этих препаратах и, естественно, потерпел фиаско. Именно тогда на ум мне пришла мысль о том, что она не просто больна. Отключается на ходу, старается не привлекать к себе внимания и постоянно боится чего-то. Конечно, будь она больна шизофренией — данной поведение было бы вполне объяснимым. Галлюцинации, паранойя... Но, будучи людьми обученными и посвященными в вещи, которые другие назвали бы просто абсурдом, мы с тобой, дорогой брат, не подумали об одном простом варианте: Айя может быть провидцем. Теперь это снотворное. Я могу поверить, что одаренный провидец способен стимулировать себя подобным образом, принуждая тело отключаться от реальности на некоторое время. Почему именно этот препарат? Не знаю. Но, наверняка, есть свои причины. — Тогда, зачем ей скрывать от нас свой дар? — А зачем рассказывать нам о нем? Откуда мы знаем, что она видит? Может, нас с вами это никак не касается? А может, если бы мы узнали о том, что она провидец, тут же использовали бы ее в своих целях? — Мы бы не стали... — Думаешь? Предвидеть события наперед — очень большое преимущество, особенно когда дело касается войны. Не стоит забывать, что Айя — дочь Роэли Гвена. Уверен, что ее отец посвящен в суть дара своей дочери. И уж точно он использует его в своих целях. Каких? Вряд ли она расскажет нам об этом. Поэтому, она смотрит на нас, как на потенциальных 'потребителей'. Я ответил на твой вопрос, Кимао, или, еще что-нибудь пояснить? — Почему только сейчас мы узнаем все это от тебя? — Потому что только сейчас всех вас это заинтересовало. — А если бы я не спросил? Ты бы промолчал? — Наверное. — Ты в своем репертуаре. — Так же, как и ты, — ответил Орайя и, отвернувшись от брата, уткнулся носом в подушку Айи. — Это — не твоя постель, — отчеканил Кимао. — И не твоя! — Не смей повышать на меня голос! Орайя обернулся и, заглянув в глаза Кимао, спокойно прошептал: — Отвали... На этом разговор был окончен. Кимао знал, что продолжать — бесполезно. Орайю невозможно разговорить, просто пожелав это сделать. Он не скажет ничего, пока сам не примет решение обрушить очередную жестокую правду на собеседников. Какие еще секреты он хранит? Насколько хорошо успел узнать Айю? Кимао интересовал этот вопрос, ведь Орайя лежал на ее постели и, не обращая никакого внимания на присутствие в отсеке остальных, вел себя так, будто имеет право находиться на этом месте.

* * *

Айрин и Айя вернулись в три часа утра. Им пришлось пробираться до своих коек в кромешной темноте под мирное сопение всех остальных. Айрин улеглась прямо в одежде и через несколько минут отключилась. Айя же сняла с себя врачебный халат и остановилась возле своей кровати, на которой явно кто-то спал. Айя сунула руку под подушку, пытаясь достать свой планшет, но сильная мужская ладонь оказалась на запястье и потянула ее на себя. Айя завалилась на Орайю и тут же попыталась встать, когда зрячий ловко перевернулся и оказался лежащим сверху. Айя сжала свои челюсти, цепляясь за волосы деревы, чтобы вырвать их с корнями, но Орайя мотнул головой и вцепился ее руки, прижав их к кровати. — Я знаю многое, но не все, — прошептал Орайя. — И останавливаться на достигнутом не собираюсь. Может, ты хочешь сама рассказать мне что-нибудь, пока для тебя не стало слишком поздно? — Слезь с меня, — зашипела Айя, которой от такой тяжести на своем теле стало трудно дышать. — Если ты здесь для того, чтобы подставить нас или причинить кому-нибудь вред, я сам обезврежу тебя и не уверен, что после этого твоему папаше не придется тебя возвращать обратно. — Убить, для таких, как вы, просто... А какого жить с этим? — ответила Айя и расслабилась под ним, даже не пытаясь больше сопротивляться. — Как мы? А ты, значит, стоишь выше нас? — Слезь с меня. — Что, не нравится, когда теряешь контроль над ситуацией? Айя глубоко вздохнула и приподняла голову к нему. — Я видела столько, что хватит на несколько жизней. Насилием и жестокостью меня не удивить. — Тогда, чем тебя можно удивить? — спросил Орайя, прикасаясь носом к ее уху. Его дыхание на ее коже... Его аромат рядом с ней... Он опустил голову и провел носом по ее шее, оставляя на ней влажный след от своих губ. Айя закрыла глаза, растворяясь в этом поцелуе. Разве можно быть таким нежным? Разве можно угрожать и быть таким нежным одновременно? Она почувствовала, как руки его плавно переместились на ее спину, прижимая хрупкое тельце к себе. Она таяла в этих руках. В этих руках она переставала существовать. 'Правила' — словно выстрел прозвучало в ее голове. Она вспомнила о них. Она вспомнила о том, что должна их соблюдать. Даже тогда, когда хочется их просто забыть... — Похотью, Орайя Сиа, меня тоже не удивить... — прошептала Айя и открыла свои глаза. Орайя замер, будто только сейчас осознал, что делает. Словно, не понимал он, что происходит, будто был далеко отсюда, там, где никто не видел их двоих. И само осознание, что именно похоть может затмевать его взор, не просто отрезвило зрячего. Это заставило его усомниться в собственной сдержанности и самоконтроле. — Тебе по-прежнему нечего мне сказать? — спокойно спросил он. — Нет. Орайя тихо поднялся с кровати и переместился на свою койку. Больше он ничего не говорил. Она тоже молчала. Орайя закрыл свои глаза, мысленно возвращаясь к тому, что делал несколько минут назад. Он все еще ощущал аромат ее кожи... Он все еще хотел прикасаться к ней...

Глава 9 Айрин подорвалась с кровати и побежала в туалет. Ее выворачивало на изнанку и она знала, почему. Сердце продолжало мерно биться, хотя руки тряслись так, как никогда. Проведя в туалете минут двадцать, она, наконец, вышла и направилась в ванную. Когда в дверь настойчиво постучал Йори и попросил ее немного ускориться, Айрин поняла, что все уже проснулись. Дрожь в ладонях она смогла унять и, взглянув на себя в зеркало, подняла подбородок и улыбнулась одной из своих надменных улыбок. Айрин Белови презирала любую слабость, а свою собственную — больше остальных. Когда Айрин вышла из ванной, Йори стоял у самой двери, постукивая босыми пальцами о холодный пол. — Свободно, — произнесла Айрин и направилась к столу, за которым сидела поникшая Айя. — Вы обнаружили других? — поинтересовалась Данфейт, глядя на сестру, как всегда излучающую уверенность и спокойствие. — Троих, — ответила Айрин и посмотрела на Айю. — Все — дети. — И как же Вы... — прошептала Эрика. — Она показывала, а Райвен убивал, — пояснила Айрин и, замерев на мгновение, снисходительно улыбнулась. — В этом нет твоей вины. Просто, они прикинулись детьми. — Или мы прикинулись, что убиваем взрослых, — прошептала Айя и, поднявшись из-за стола, направилась к своей кровати. — Не тебе одной тошно от этого! — Тебе тошно? Это я показывала на них пальцем. Ты лишь стояла за его спиной и смотрела! — Думаешь, так просто смотреть на это? — Поэтому он и выбрал тебя. Знал, наверное, кем они могут оказаться... — Хочешь сказать, что он взял меня с собой, потому что я — бездушна? — Ты сама охарактеризовала себя этим словом. Наверное, ты даже более бездушна, чем он. — Если ты о Райвене — то у него действительно нет души! — Думаешь? Лучше уж стрелять, чем смотреть со стороны, перекладывая ответственность на других. Я — показываю, он — убивает, а ты — наблюдаешь, будто тебя все это не касается. Айрин развернулась и, прищурившись, посмотрела Айе в глаза, изгибая губы в ожесточенной улыбке. — По-моему, ты немного напряжена. Не пора ли тебе принять лекарство? Не волнуйся, ты и дальше можешь 'баловаться', пока мы будем делать то, что от нас требуется, и молчать при этом! Айя засмеялась. Как много пафоса в ее речи... Айрин, так же, как и все остальные, молча смотрела на Айю. Ее тихий смех начал перерастать в хохот, да такой надрывный, что не понятно стало, радостно ей на самом деле или... Айя накинула на себя байку и, спрятав голову под капюшон, направилась к выходу из отсека. — Куда собралась?! — закричала Айрин. — К дилеру! Ломать начинает! — словно плевок, бросила Айя и скрылась в коридоре. — Твою мать! — прошипела Айрин. — Ее так просто не прошибешь! — А ты собиралась это сделать? — не поняла Данфейт. — Странно, но на наркоманку она не похожа, — покачала головой Айрин. — Это были не наркотики, — ответила сестра. — Сильнодействующее снотворное, чтобы отключаться. — Не знала, что она страдает бессонницей. — Она — провидец. И мы предполагаем, что с помощью препарата она стимулирует свой дар. — И когда Вы поняли это? — Он понял, — ответила Данфейт, кивая головой в сторону Орайи, лежащего на своей кровати. Айрин развернулась на стуле и внимательно посмотрела на друга. — И когда ты собираешься вывести ее на откровенный разговор и узнать, наконец, что она делает здесь? Орайя сделал вид, что обращались не к нему. — Понятно... — протянула Айрин. — Как всегда, самая грязная работа достается именно мне! Айрин поднялась с кровати и, достав сумку Айи из-под кровати, вывернула все содержимое на стол. — Ты что делаешь? — возмутилась Данфейт. — Не беспокойтесь. Пострадает моя совесть, а не ваша. — Так нельзя! — Где нельзя? Здесь?! Плевать мне на этические нормы и принципы! Одни вправе притворяться детьми, другие — убивать их! А я вот шарю по чужим шмоткам. Извини, но это преступление — самое безобидное из всех! Айрин начала перебирать вещи Айи. Нижнее белье, одежда, пустая коробка из-под снотворного, наушник беспроводной сети, туалетные принадлежности, даже прокладки. Рука потянулась к чему-то блестящему и Айрин ухватилась за пластиковую карточку с номером банковского счета. — Она совсем безмозглая. Кто оставляет такие вещи в сумке? Приглядевшись к номеру, Айрин хмыкнула. — Именная, будь она неладна. Знаете, какое имя? Не поверите! — захохотала Айрин. — 'Творец'. У нее точно не все дома! А, ну-ка! Айрин метнулась к кровати Айи и достала из-под подушки ее планшет. — Ты не посмеешь, — покачала головой Данфейт. — И кто остановит меня? Ты? Может быть, Кимао? Или Орайя?! Чего молчите! Всем хочется узнать, что она там малюет! И я — не исключение! Айрин ввела в качестве пароля слово 'Творец' и, о чудо, операционная система загрузилась. — Итак, посмотрим... Орайя свесился с кровати, молча наблюдая за действиями Айрин. В тишине она перебирала файл за файлом, вглядываясь в незнакомые ей лица. — А у нее талант. Очень красиво. Правда, мрачно слишком, но руку мастера видно. Спустя несколько мгновений над Айрин склонились все, за исключением Орайи, продолжающего лежать на своей койке. — А это что такое? — воскликнул Кимао и выдернул планшет из рук Айрин. На него с экрана монитора смотрела никто иная, как Квартли Соу. И женщина улыбалась, протягивая руку не кому-нибудь, а Кейти. — Юга... — прошептала Данфейт. — Она была там. — И сколько, интересно, ей на самом деле лет? — задал свой вопрос Кимао, продолжая открывать новые файлы. — А это кто? — не поняла Данфейт, разглядывая нарисованного мужчину, стоящего посреди белых песков. — Не знаю, — протянул Кимао. — Но кого-то он мне напоминает... — Глаза! — воскликнула Эрика. — Такие же синие глаза, как у Айи! — Брат? — Не припомню, чтобы у Гвена было двое детей, — покачал головой Йори. — Мы и про нее-то не знали, — пожала плечами Эрика. — Давай, другую папку посмотрим. Айрин выдрала из рук Кимао планшет и продолжила изучать рисунки. — Она нас всех нарисовала! А вот и полковник... Где это он стоит? — Посмотри лучше, во что он одет! — Белый плащ? — Вот тебе и полковник...

* * *

Айя вошла в отсек и замерла на пороге. Айрин сидела за столом, в то время, как остальные стояли за ее спиной. И он. Он стоял перед Айрин и держал в своих руках ее планшет. Орайя обернулся к ней и посмотрел с каким-то отвращением, будто мерзость увидел. Айя спокойно подошла к нему и выдернула из рук зрячего свой компьютер. На мониторе был один из ее порочных рисунков. Айя пролистала файлы назад, чтобы понять, что все они только что увидели, и, осознав, что нутро ее вывернуто наизнанку, отключила монитор. — У каждого из нас есть свои фантазии... — в пустоту произнесла Эрика, но, Юга свидетель, лучше бы ей в этот момент промолчать. Конечно же, 'порочными' Айя назвала рисунки, где Орайя Сиа был запечатлен в разнообразных позах: лежащим сверху, снизу, сидящим, стоящим, но обязательно стонущим и получающим наслаждение... ...вместе с ней... Проклятый талант... Проклятые рисунки... Проклятый планшет... Айя подошла к стойке своей кровати и, поудобней перехватив прибор, со всей силы ударила панелью о металлическую штангу. Экран разбился и внутри что-то хрустнуло. Айя вновь занесла руки и во второй раз ударила им, разнося планшет вдребезги. Она уничтожала себя. Свое я. Свою душу. Пять лет своей жизни, она разбивала точными, ритмичными ударами о стойку кровати. Наконец, когда глаза ее стали влажными, она метнула остатки прибора в стену, рассыпав детали по полу. — Подавитесь... — ответила Айя и так же тихо вышла из отсека, как только что в него вошла. Когда убеждения разбиваются о неприступную стену реальности, когда надежды растворяются в водах чужого безразличия, когда собственное бессилие становится очевидным, эмоции перестают наполнять свободную оболочку и исчезают. Вера, стремления, желания и любовь сменяются пустотой, и очевидное, что всегда лежало на поверхности, открывается взору. Вот, кто они. Бездушные создания, влачащие жизнь в уязвимых телах... Они не рождаются такими. Такими их делает система. Мир, построенный в угоду тем, кто контролирует его. Слуги, что полагают, будто они свободны. 'Зрячие', которым приоткрылась завеса этого мироздания, не способные понять Истины, потому как не могут больше чувствовать. Маленькая деталь, из-за которой они лишаются возможности принять вещи такими, какими они являются на самом деле. Рабы своего бесчувствия, подневольные своего сознания, слепцы, которые хотят прикоснутся к свету, не осознавая, что его можно только узреть. Айя могла бы понять мотивы каждого из них, но принять тот факт, что он без спроса заглянул к ней в душу, осквернив все, абсолютно все, что она испытывала к нему, было выше ее сил. Слезы струились по ее лицу, пока она шла вперед. Ни всхлипов, ни рыданий, просто вода, стекающая по ее щекам из ярко-синих глаз. Их Мир — другой. Они — другие. И он — тоже.

* * *

— Довольна теперь! — воскликнул Орайя, с презрением глядя на Айрин. — Вполне, — ответила Айрин и прикрыла уставшие глаза ладонью. — Все мы — уроды, — произнес Йори, присаживаясь на свою кровать. — Кто-то больший, кто-то меньший... — Но, мы ведь не знали, что она рисует такое... — вторила Данфейт. — Ты занимаешься этим в десяти метрах от нас за закрытой дверью и ничего крамольного в этом не находишь! — ответил Йори. — Да, что греха таить, мы тоже трахаемся в этой ванной! А те, кто не трахаются, хотят трахнуться! Она — рисует! Ну, понравился ей Орайя. И что из этого? Может он мастурбирует на нее? Или на Айрин? Как думаешь, Сиа, приятно было бы тебе узнать, что она видит твои самые потаенные, самые развратные фантазии? Но ты, весь такой правильный, осудил ее! Видел бы ты свое лицо в этот момент! Смотрел так, будто она изнасиловала тебя у всех на виду! Ха, она трахается с тобой в своих мыслях, а ты, вместо того, чтобы просто радоваться тому, что кто-то хочет тебя, посмотрел на нее, как на шлюху! — Я? — не понял Орайя, поворачиваясь при этом к брату. Кимао отвернулся, чтобы не провоцировать Орайю на еще больший скандал. — Теперь, значит, во всем виноват только я... — Не ты один начал это.... — подала голос Данфейт. — Мы все виноваты. — Но нести ответственность за это придется тебе, — подытожил Йори, отворачиваясь от Орайи. Дверь в отсек открылась, и Орайя первым обернулся, искренне надеясь, что увидит там Айю. Но мужчина в военной форме, был совсем на нее не похож. Объявив всем, что их ждут в зале совещаний категории 'А', военнослужащий удалился, оставив их одних. — Началось? — спросила Данфейт у Кимао. — Думаю, что да.

Глава 10 Когда они вошли в зал, Айя сидела на стуле за столом, сложив свои руки на груди. Орайя вздохнул с облегчением, когда понял, что с ней все в порядке. Иначе... А что 'иначе'? Он бы отправился искать ее? А если бы нашел, что сказал? 'Прости'? 'Я не хотел обидеть тебя'? Дело сделано, и исправить ошибку уже невозможно. — Итак, — начал свой монолог Райвен, — мы получили данные о возможном месте локализации 'эпицентра'. На этот раз мы полетим все вместе и высадимся в непосредственной близости от предполагаемого места пространственного прорыва. Мои люди прикроют нас. Если мы найдем то, что нам нужно, сделаем свое дело и уйдем. Если нет — код красный или черный, в зависимости от обстоятельств. — Почему Вы полагаете, что для закрытия эпицентра нам понадобятся все наши силы? Может, Вы забросите туда бомбу — и дело будет решено, — спросил Кимао, глядя при этом на Айю. — Вариант с бомбой мне нравится, но термоядерное оружие, по нашим данным, к эпицентру просто так применить нельзя. — Откуда такие данные? — А Вы у отца своего спросите, откуда у нас такие данные. Кимао прищурился и взглянул на Орайю. Фантомы. Отец создал фантомов, воздействуя на трансплантированные оболочки детей Амира термоядерной энергией. Значит ли это, что в результате 'заброса' термоядерной бомбы они могут породить новых фантомов? Или, возможно, предоставить противнику преимущество, угробив еще несколько сотен человек и наделив их оболочки избыточной энергией? — Скажите, полковник, — подала голос Айя, — а кто еще, кроме Вас занимается поисками эпицентра? Райвен прищурился. Айе был знаком этот взгляд. Он означал, что Райвен не доволен, и ей пора заткнуться. — Вас этот вопрос касаться не должен. — А меня он тоже интересует! — воскликнул Кимао. — Действительно, кто еще, кроме нас с Вами, занимается поисками эпицентра? — Это задание Совет поручил непосредственно вам, — ответил Райвен, продолжая сверлить глазами Айю. — Нам приказано во всем содействовать Вам, майор Кейти, и не вмешиваться. Кимао выдохнул и посмотрел на Данфейт. 'Не вмешиваться до определенной поры'. Все ясно. Значит, Гвен сделал ставку на него. Он наделил его полномочиями решать и определять все, но ограничил его возможности замкнутым кругом близких людей. Совет 'умыл свои руки', подставив их под удар. Они специально не разделили их. Данфейт. Они оставили с ней друзей и сестру. Кимао же должен был поддержать его брат. И Айя. В чем ее роль? Она задает правильные вопросы, пытаясь натолкнуть Кимао на определенные мысли. Она подсказывает ему, что здесь есть подвох. Предупреждает? Но, почему? Кто он ей? Никто. В чем же ее предназначение, и почему Роэли Гвен отправил свою дочь именно с ними? Понятно, что Кимао — самый сильный из ныне живущих зрячих, который и сам-то не знает, где залегает предел его возможностей. И Данфейт, которая дарит ему покой, которая заставляет его помнить о том, кто он есть и для чего существует, и от влияния которой его силы ослабевают... На это намекает ему Айя? На уязвимость Данфейт в данной ситуации? На то, что они рассчитывают с помощью Кимао решить все свои проблемы, и могут пожертвовать его матриати для достижения своих целей? — Вообще-то, Роэли Гвен заверил нас, что Вы, Кимао Кейти, сможете единолично закрыть проход. Все присутствующие посмотрели на Кимао, который в этот момент сосредоточенно изучал свои руки, лежащие на столе. — А если он не сможет? — задала свой вопрос Айрин. — Сможет, — ответил Райвен и посмотрел на Кимао. — По крайней мере, Роэли нас в этом убедил. Данфейт улыбнулась, глядя на Эрику, сидящую напротив нее. Если Кимао не сможет закрыть проход, ей, Данфейт, придется оставить Кимао одного... Данфейт снова улыбнулась и посмотрела, на этот раз, на Кимао. Он тоже повернулся к ней и тоже долго на нее смотрел. — Ты ведь знал, что они рассчитывают на твои силы?! — Что? — не понял Райвен, который в этот момент продолжал свой монолог. — Ты знал, что от тебя потребуется все, на что ты способен, — повторила Данфейт, сжимая руку в кулак. Райвен, не понимающе, уставился на Данфейт. — Сейчас это не имеет значения, — произнес Кимао, продолжая смотреть на нее. — Думаешь? — ответила она и повернулась к полковнику, спокойно глядя на него. — Вы закончили? Я могу продолжать? — поинтересовался Райвен и сложил руки на груди. — Продолжайте! — громко отчеканила Айрин, ставя локти на стол и пряча лицо в своих ладонях. — Свои проблемы... — Продолжайте!!! — прокричала Айрин, отнимая руки от лица и с гневом в глазах глядя на Райвена. — Что Вы... — Продолжайте... — спокойно повторила сайкаирянка и прикрыла глаза ладонью, отворачиваясь от зрителей своей неуравновешенности. Почему родственные связи напоминают нам о своем существовании в самый неподходящий момент? Почему осознание нашей ответственности перед тем, кто вырос рядом с нами, накрывает именно тогда, когда протягивать руку уже поздно... Он знал... Всегда знал... Старая деревийская легенда, лекцию о которой им читали еще на первом году обучения... 'Люди Амира пришли из ниоткуда. Они родились по другую сторону нашего мира и вошли в него сквозь врата полноправными хозяевами детей Юги. Сквозь эти же врата они и покинули наш Мир, когда от него остались лишь разрозненные части'. Почему отец назвал Данфейт этим злополучным именем? Почему? Айрин верила, что отец не знал той легенды, когда называл сестру так. А что, если знал... Что, если все, во что они играли, все, к чему стремились было направлено чьей-то рукой, руками многих людей? А может, так распорядилась ее судьба? Судьба, где цепочка событий неизбежно должна была привести Данфейт к смерти? 'Давным-давно Юга породила девочку...'. 'Done Faitu'. Кто она? Девушка, которая поняла, что в жизни есть только один конец? Или девушка, которая прожила жизнь, зная, какой ее ждет конец? Папа... Ее образованный отец... Наверняка он когда-то читал эту легенду, но вот понял ли он, на что обрек свою дочь, называя ее этим именем? Как же ей повезло... Ей, Айрин Белови... Успешной, состоятельной, талантливой девочке... И как же тяжело осознавать, что ненависть к собственной сестре перечеркнула все эти достоинства и превратила ее в завистливое, злобное ничто... — Всем все понятно? — прогремел голос Райвена над головой Айрин. Она отняла ладонь от своих глаз и, уставившись на карту местности, куда они направятся уже сегодня, просто ответила: 'Да'. 'Да', — эхом в собственной голове отразился ее голос. 'Да', — ответила Айрин сама себе. Кимао посмотрел на Айю и кивнул ей в знак того, что верно истолковал ее намек. Поскольку для Айи совещание больше не представляло интереса, она спокойно поднялась со своего места и, кивнув Райвену, направилась к выходу. — Мы еще не закончили, младший лейтенант! — прокричал Райвен ей в спину. — Я закончила, — ответила Айя и покинула помещение.

* * *

Не спокойно было на душе Орайи, когда он ступил на борт корабля, что должен был доставить всех их к месту высадки. Вновь, то же предчувствие неминуемой беды... Интересно, он умрет сегодня? Смерти как таковой Орайя никогда не боялся. Знал, что либо вернется назад, либо раствориться в энергии Амира. Каждый из двух вариантов он давно принял, как нечто неизбежное. Орайя пристегнулся ремнями безопасности и закрыл глаза. Слишком многое было поставлено на карту и, к сожалению, лежало на плечах одного человека — женщины, которая управляла эмоциями своего зрячего. Если что-то пойдет не так, первой пострадает она. А значит, пострадает и брат. Среди лиц, участвующих в этой игре, Орайе были не известны мотивы всего трех персон: полковника Осбри, его сестры Паолы и Айи. Они связаны. И не простыми отношениями подчиненный — начальник, а теми, что залегают глубже, сродни родственных. Айя нарисовала Райвена в белом плаще. Белый плащ является символом инициации хранителей Равновесия в Мире Сайкайруса. Это значит, что Райвен должен был пребывать на Сайкайрусе больше двух часов, ведь пройти процедуру посвящения не так-то просто, особенно, чужаку. Дитя Амира? Кимао рассказывал, что Кора пытала господина Апри, пытаясь узнать, сколько еще детей Амира есть в этом Мире. Не персона ли Райвена ее интересовала? Паола. Айя обращалась к ней не иначе, как 'госпожа'. Сколько Паоле лет? Двадцать восемь — тридцать или намного больше? И, наконец, Айя. Девушка Айя, которая производит впечатление беспомощного ребенка, похищенного из родного дома. Но это — не ее суть. Там, под притворной скорлупой скрывается совершенно другой человек. Этот человек пытался убить фантома. Этот человек — провидец, который принимает странные препараты, чтобы стимулировать себя, и не боится при этом расстаться с жизнью. Этот же человек спас ребенка, прикрывая его своим собственным телом. И он же указывал пальцем на других детей, вынося им смертный приговор. Тяжело ли это далось ей? Испытывает ли она хоть что-нибудь после того, как закрывает свои глаза? Сняться ли ей кошмары с лицами тех, кого она не пощадила? 'Я — человек, который боится', — сказала она. Почему она боится? Чего ей боятся? Ей, дочери самого Роэли Гвена? Той, кто знает что-то наперед? Чего ей бояться в окружении всех их? Смерти? Нет, Айя Гвен не боится смерти. Она смотрит ей в глаза и не мигает при этом. Чего тогда? Правды? Того, что все они поймут, для чего она приставлена к ним? Что разоблачат существо, скрывающееся за личиной беззащитности? Или она боится, что не сможет исполнить то, что ей поручено? Предать их? Убить? Кого? Ее невозможно прочесть. На нее нельзя воздействовать полем. Кого может убить человек, всем своим видом внушающий доверие и некую жалость? Любого из них? Но, никто не позволит ей сделать этого, потому что в глубине души не верит, а значит, и не подпустит слишком близко к себе. Хотя... Он подпустил. Он повелся... Но, не он ключевая фигура в этой игре. Кто еще? Данфейт. Конечно же, Данфейт. Медиатор, который легко сходится с людьми и быстро привязывается к ним. Кто, как ни Гвен доложен был знать об этом, посылая с ними убийцу? Провидец, который знает исход дела наперед, который может уловить самый нужный, самый подходящий момент? Роль Айи крайне проста. Она должна убить Данфейт. И Райвену с Паолой наверняка поручена миссия охранять ее. Охранять от кого? Фантомов? Фантом не убила ее, нет, она увидела в ней нечто, что ее заинтересовало. Айе угрожают все они. Все, кто не позволят замахнуться на Данфейт. Вот в чем причина ее страха. В разоблачении. Милая девушка Айя — двуликое создание, которое ввело в заблуждение каждого из них, не рассказав ничего о себе, но выяснив достаточно многое о них. И рука ее не дрогнет, когда приговор нужно будет привести в исполнение. Потому что она верит в то, что делает. Потому что она знает, чем это чревато для остальных. — Мы на месте! — вывел из размышлений Орайю голос Райвена. — Все на выход! — прокричал полковник, вынимая из кобуры свой пистолет. — Я — первый, остальные — за мной.

* * *

Айрин следовала за Кимао и Данфейт. Полковник никому не позволял перемещаться вперед, даже когда Кимао несколько раз попытался обогнать его. Почувствовав слабость в ногах, Айрин создала защитное поле вокруг себя, и двинулась дальше. Райвен остановился впереди и достал из кармана странное устройство. На мониторе высвечивались какие-то волны. 'Активность магнитного поля', — поняла Айрин и подбежала к нему. Райвен взглянул на не естественно бледное лицо Айрин и покачал головой. — Я думал, ты сильнее... Айрин в ответ презрительно усмехнулась: — Сильнее кого? Тебя? — Нашла, с кем сравнивать! — прыснул смехом Райвен и отвернулся. У Эрики подкосились ноги, и она упала набегу, стесывая руки в перчатках и колени об асфальт. Бронан оглянулся и, увидев, что произошло, бросился к ней. — Ты как? — спросил он, давая знак остальным, чтобы не двигались дальше. — Меня тошнит, — прошептала Эрика, поднимаясь с колен. — И вообще, я устала... — Это магнитное поле влияет на всех нас. Я уже создал защитную оболочку вокруг тебя, но моих сил не хватит на двоих. — Значит, дальше ты должен пойти один. — Нет, — покачал головой Бронан. — Тебя я не оставлю. — Твоя задача — помочь закрыть эпицентр. Моя — помочь тебе. А в данной ситуации, суть помощи заключается в том, чтобы не мешать. Бронан улыбнулся, глядя на нее. Никогда она не ставила чужие интересы выше своих собственных. А теперь вот, готова рискнуть своей безопасностью ради чего-то действительно более важного, чем все они. — Мы вместе возвращаемся на корабль! — громко прокричал Бронан и, подхватив Эрику под руку, повел ее назад. — Идем дальше! — скомандовал Райвен и посмотрел на свои часы. Спустя несколько сотен метров на землю рухнул Террей. Его вырвало, и он сплюнул на дорогу, разгибаясь и глядя на всех остальных. — Я — чувствую колебания, но не те, что должен испытывать. Йори знал, что Террей далеко не трус. Более того, он понимал, что Террей пожертвует всем ради спасения кого-то, особенно когда среди них есть близкие ему люди. Игнорировать его слова Йори не мог, но и вернуться с ним на корабль, упустив шанс взглянуть на пресловутый эпицентр, тоже не хотел. Террей прочел это по выражению черных глаз. Будто, глядя на матриати, зрячий просил у него прощения... Окажись на его месте Террей, он бы наплевал на эпицентр. Наверное, по этой причине Террей не стал зрячим. Слишком слаб, во всех смыслах... — Я возвращаюсь обратно, — ответил Террей и посмотрел на Данфейт, с сожалением взирающую на него. Она прекрасно чувствовала себя. Ни дискомфорта, ни стеснений: вообще ничего не мешало ей двигаться вперед. Так же влиянию этих магнитных полей не поддавались Кимао, Райвен и Паола. Это наводило Данфейт на определенного рода мысли, от которых по спине пробегала дрожь. Либо они слишком сильны, либо... — Встретимся на корабле! — прокричала Данфейт и помахала другу на прощание. — Иди, — произнес Террей, отворачиваясь от Йори. Йори не обернулся, все дальше и дальше отдаляясь от Террея. Он еще не понял, что только совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни. Он еще не знал, что оставил любимого человека умирать в одиночестве.

* * *

Они пробежали несколько километров, пристреливая попадающихся на глаза фантомов. Пространство впереди начало искажаться. Айрин не могла понять, то ли это ее глаза по-прежнему воспринимают реальность такой, какая она есть на самом деле, или... Ноги начали заплетаться, и Айрин едва не упала на асфальт. Райвен обернулся в этот момент и, естественно, помощи своей не предложил. Айрин встала на колени и осмотрелась. Странно, но фантомы больше не появлялись. Попрятались что ли? Или, может, им так же плохо в этом месте? Орайя как всегда оказался рядом, протягивая ей свою руку. Его уже вытошнило несколько раз, но он все еще мог держаться на ногах. Айрин застонала и самостоятельно поднялась с асфальта. Пошатнувшись, она смогла-таки обрести равновесие и поплелась дальше. — Ты уверена, что не хочешь вернуться? — спросил друг, хватая ее за плечо и останавливая на ходу. — Все в порядке, — пробурчала Айрин и отвернулась, переходя на бег. Спустя несколько минут, они свернули за угол и остановились. Впереди, на много сотен метров вперед простирался глубокий кратер, на дне которого были погребены обломки зданий этого города. И там, впереди, сквозь волны искаженного пространства всех слепил яркий свет. — А вот и он, — произнес Райвен и улыбнулся.

* * *

Орайя подошел к сидящей у обрыва Айрин. Йори подтянулся следом. — Что, хреново? — усмехнулась Айрин, глядя на них. — А вот с ними все в порядке. Орайя и Йори обернулись, глядя на Райвена и Паолу, спокойно стоящих у обрыва и смотрящих куда-то вдаль. — Никогда бы не подумал, что смогу увидеть это своими глазами, — произнес Йори. — Вы как? — спросил Кимао, глядя на всех остальных, явно пребывающих в разбитом состоянии. Райвен обернулся к Кимао и указал рукой на кратер. — Может, наконец, попробуешь его свернуть? Кимао кивнул головой и остановился у самого края, протянул руку к кратеру и прикасаясь к сгусткам материи, вращающимся внутри. Несколько минут ничего не происходило, пока разряды молний не появились в центре. Оглушительный вой накрыл их, и все, кроме Райвена, Паолы, Кимао и Данфейт припали к земле. — Началось! — прокричал Райвен. — Что началось? — не поняла Данфейт. — Эпицентр расширяется! Небо заволокло тучами и стало так же темно, как во время сумерек. Впереди образовывалась воронка урагана, втягивающая в себя обломки зданий, покоящихся на дне этого провала. Ураган начал набирать силу, и зрячие вынуждены были немного отойти от края, чтобы не упасть вниз. Кимао выставил вперед обе руки, напрягаясь всем телом, чтобы направить потоки пространственной энергии в этот эпицентр. Все ощутили, как земля под их ногами застонала. Дребезжание ударилось в тела, сжимая сердца и затрудняя дыхание. Все ждали, что же будет дальше, но, ничего не происходило. Ответ для всех был очевиден, однако, огласить его было слишком трудно. -Ты не сможешь!!! — прокричал Орайя, глядя на брата. — Нет!!! В центре марево начало расходиться по сторонам, открывая взору столб света, пульсирующий, словно живой, и преобразующийся в шар. — Это он! Туннель!!! — закричал Райвен, оборачиваясь назад и понимая, что в этот день им может по-настоящему повезти.

* * *

Террей бежал обратно, к кораблю, когда увидел фантомов, выходящих из зданий группами и следующих прямо по дороге ему навстречу. Сколько же их? Десятки? Сотни? Террей попытался связаться с Кимао, но связь отсутствовала. Притаившись за одной из искореженных машин, он начал выжидать. Что же делать? Ребята попадут в ловушку. И их некому забрать оттуда. Террей набрал позывные Бронана, и, услышав голос зрячего, вздохнул с облегчением. — Вы уже на корабле? — спросил Террей. — Да. — Тогда поднимайтесь в воздух и летите в сторону эпицентра. Ребята в ловушке. Здесь сотни фантомов и все они двигаются к ним. — А ты? — Я буду пробираться туда же. Встретимся там. — Ты уверен, что успеешь? — Успею. Там связи нет, значит, приборы все накроются. Будь готов к этому. — Я уже понял, — произнес Бронан, присаживаясь в кресло пилота и запуская двигатели. Даже отсюда Бронан видел, где находится эпицентр. Бурю, что поднялась вдалеке, освещая вспышками света окружающее пространство, невозможно было не заметить. — Как же он доберется до эпицентра, если их там сотни? — спросила Эрика, не понимающе глядя на Бронана. — А он и не доберется, Eri. Он даже пытаться не станет...

* * *

Орайя обернулся и замер, глядя на огромное полчище людей, стоящих не более, чем в сотне метров от них. — Откуда... — прошептал Йори, дергая за плечо Айрин. — Юга... — произнесла она, доставая из кобуры свой пистолет. Райвен попытался связаться с Центром, но сеть накрылась. Данфейт не оборачивалась, зная, что увидит там, позади. Они заманили их, позволив дойти сюда, и отрезали все возможные пути к отступлению. Даже если Кимао закроет проход, вряд ли сил их хватит на то, чтобы убраться отсюда живыми и невредимыми. Если только Кимао не сможет сотворить чудо... Но, пока он даже не закрыл проход... Данфейт продолжала смотреть за бело-золотое свечение перед собой, не прикрывая глаз рукой. Они слезились, и не потому, что их слепил этот ярчайший свет. Она плакала, заглядывая в лицо своей слабости и понимая, что проиграла на этот раз окончательно и бесповоротно. Кожу жгло так, что казалось, будто она слезает с нее прямо в эту минуту. Данфейт закрыла лицо руками и согнулась пополам, припадая к земле. Некуда больше бежать. Либо они — либо этот проход. Райвен выставил руку вперед первым, взрывая одного из фантомов на расстоянии. Паола последовала примеру брата и взорвала еще двоих. Айрин, Орайя и Йори не остались в стороне, направляя остатки своих сил на ряды противника. Фигуры светились и исчезали в пространстве. Но, вместо них, там, позади, появлялись новые, подтягиваясь к ним со всего города. — Что будем делать?! — закричала Паола. — Ждать, — ответил Райвен и повернулся к свету. Там, на другой стороне, появилась тень. — Что за... — закричал Кимао. — Фантом, — произнесла Данфейт, направляя свой пистолет в фигуру. — Не смей!!! — закричал Райвен, выбивая оружие из ее рук на расстоянии. — Дай ей материализоваться! — Что происходит?! — закричал Кимао, по прежнему стоя с протянутыми руками. — Паола! Ставь таймер! — Сколько?! — Пятнадцать минут, как условились. — Условились с кем?! — заорал Кимао, глядя на человека, приближающегося к ним из потока света. — С тем, кто закроет этот проход вместо тебя сегодня, — произнес Райвен и повернулся к фантому. — Нужно убираться отсюда, да побыстрее. Айрин хохотнула, глядя на него. — Их около двухсот. Остальные стягиваются со всего города. Как собираешься справиться с ними? — А я не буду с ними справляться. Они издохнут здесь, — ответил Райвен, доставая из своей сумки небольшой электронный прибор. — Что это? — не понял Кимао. — В отличие от Вас, я знаю, что такое война, — ответил Райвен и активизировал телепорт. — Откуда это у тебя? — не понял Йори. — Что это? — Это — план 'В'. Пошли. Первой в поток излучения, формирующий пространственный туннель в сторону открытого выхода, вошла Паола. — Быстрее!!! — проорал Райвен, глядя на всех остальных. — А как же наш корабль и ребята... — прошептала Данфейт. — Здесь нет связи. Нужно быстро вернуться и сообщить им, чтобы уносили свои ноги. На все про все — десять минут. Давайте! Быстрее!!! Услышав это, Данфейт тут же метнулась к 'двери' и вошла в нее, оборачиваясь и глядя на Кимао. Его силуэт растворился в следующую же минуту, и поток света ударился ей в лицо. Данфейт сделала шаг и выпрыгнула в хорошо освещенном ангаре военного комплекса. — Юга... — прошептала Дани, глядя по сторонам на собравшихся здесь военнослужащих. Паола стояла в стороне и уже диктовала сообщение Центру о том, что взрыв произойдет через десять минут. — Они передадут им? — спросила Данфейт, глядя на нее. — Конечно, — улыбнулась ей Паола и тут же отвернулась, продолжая разговаривать по беспроводной сети. Орайя все смотрел на фигуру, приближающуюся к ним в потоке света. — Кто это?! — прокричал он, обращаясь к Райвену. — Неважно. Орайя вновь посмотрел на фантома и понял, что это женщина. — Кто же ты? — прошептал Орайя, перед тем, как Йори схватил его за плечо, уводя оттуда.

* * *

Айя ступила на землю и взглянула на оболочки сотен людей, смотрящих на нее. Вряд ли им что-то обещали, отправляя сюда. Инициированным не объясняют, 'что' и 'зачем'. Слабые, с уязвимой психикой, при трансформации они теряли остатки рассудка. Убийство представлялось им единственной целью дальнейшего существования. Почему? Айя не знала ответа, ведь мирные жители ничего им не сделали. Может, кто-то продолжал управлять ими? Вызывал галлюцинации? А может, просто наслаждался плодами чужих 'трудов'? — Как всегда, одни только пешки, — произнесла Айя и подошла к стальному контейнеру, стоящему в стороне. Оставалось всего пять минут. Она успеет, конечно. Но от этой мысли руки все равно продолжали трястись. Фантомы, что все это время не двигались, начали светиться. — Нет... — прошептала Айя, поднимая на них свои глаза. Одно дело — создать купол для заряда, мощность которого изначально известна, и совсем другое — сотворить нечто, что должно противостоять силе, возможности которой Айе были неизвестны. Они смотрели на нее, а она — на них. Они по очереди начинали светиться, а она, подняв руку в воздух, пыталась выстроить купол и изолировать эпицентр от всего остального Мира. Айя, сначала, не придала значение тому, что увидела в небе. Всего лишь точка. Маленький военный корабль. Но когда она взглянула на него во второй раз, поняла, что этот корабль слишком быстро приближается к ней. — Только не открывайте огонь... Амир... Не открывайте огонь...

* * *

Конечно же, Бронан не знал, что внизу уже никого нет. И, безусловно, он не мог предугадать последствия своего поступка. Он видел лишь толпу фантомов. Он знал, что друзья не смогут убить все эти оболочки. Бронан не задумывался над верностью принятого решения. Он просто начал стрелять.

* * *

Вспышка света — и Террей закрыл свои глаза. Быть готовым к смерти и умирать — не одно и то же. Террей никогда не погибал. И никогда прежде не расставался с Йори. Одно цепляется за другое. Вместе со смертью приходит и расставание. Жаль? Наверное, жаль. Террей почувствовал, как кожа его начинает плавиться. Он закричал, но разве кто-нибудь мог его услышать? Никто не услышит... Никто не придет за ним...

* * *

Они не услышали грохота, разрывающего окружающее пространство своей мощью. Они не увидели столб газа, что разошелся по сторонам и заискрился в атмосфере. Все они стояли в ангаре военного комплекса и смотрели на Райвена, который резко оборвал свою гневную речь, общаясь с Центром по сети. Йори не сразу осознал, что чувствует себя как-то не так. Словно, он потерял что-то. И стало так легко... Он посмотрел на Кимао, пытаясь разгадать загадку этого нового чувства. Внутренняя свобода и какое-то опустошение. Йори продолжал смотреть на зрячего, и удивление на его лице медленно сменяла гримаса ужаса. Разве мог когда-нибудь Йори подумать о том, что утратив связь с матриати, потеряет, на самом деле, все? Опустошение внутри заполнилось другими эмоциями. Словно масляная пленка, стелющаяся по чистой воде, они травили все, с чем соприкасались. Йори прикрыл ладонью рот и отвернулся от остальных. — Юга... Нет... — произнес Кимао, бросаясь к нему. Крик зрячего нельзя было заглушить. Он орал, словно раненый и погибающий в неволе зверь, не понимая, почему все еще продолжает существовать здесь. Он оставил его. Он отвернулся от него и ушел. Потому что хотел увидеть эпицентр. Потому что Знание казалось ему более важным, чем безопасность матриати. — Что случилось? — прошептала Данфейт, глядя на Орайю и желая всем сердцем, чтобы он соврал ей. Она поняла. Не понять было просто невозможно. Террей. Террея больше нет. Нет здесь и, возможно, нет и там. — Юга, — прошептала Дани, роняя на пол свой пистолет и прикрывая ладонью глаза. — Юга... Нет... — Твою мать... — произнес Райвен, глядя на всех остальных. — Она не смогла локализовать взрыв... — Что? — не поняла Айрин, подходя к нему и заглядывая в ярко-синие глаза. — Что ты сказал? — повторила Айрин, хватая его за грудки. — Взрыв произошел раньше, чем должен был... — Что значит 'раньше'? Где остальные?! Вы связались с ними?! — сорвался на крик ее голос. — Я не знаю... — прошептал Райвен, отнимая ее руки от своей груди и отворачиваясь. — Я больше ничего не знаю... — Полковник Осбри, сэр... — обратился к Райвену один из капитанов. — Докладывайте! — Майор Паттерсон просил Вас срочно подойти в санчасть номер три. — Позже... — Майор Паттерсон сказал, что дело касается Вашей подопечной. Райвен посмотрел на Паолу и прищурился. — А я предупреждала... — ответила сестра. — Но разве ты меня слушал?

Глава 11 Тринадцать лет назад. Сатрион. Айя бежала вперед, сбивая ноги о камни в кровь. Там, сквозь дым и пыль, поднятую в воздух странными летающими машинами, она пыталась отыскать глазами своих близких. Кто-то толкнул ее в бок, и Айя упала на землю, распластавшись и поднимаясь на ноги вновь. — Мама! Папа! Оттери! — кричала она, но тоненький детский голосок таял в общем гуле двигателей и криков людей. Все смешалось в общую массу черных фигур, нападающих на беззащитных жителей маленького поселения и тех, кто пытался им противостоять. Айя увидела отца, протягивающего руку к одному из людей в черном. Поток воздуха устремился вперед, отрывая заблудшего от земли и унося его прочь в другую сторону. Айя побежала к отцу, выкрикивая его имя, но чьи-то руки перехватили ее на полпути и зажали рот. Айя начала вырываться, перебирая ногами в воздухе и смешивая его с пылью. Ее руки вцепились в черные рукава, разрывая плотную ткань и оставляя ссадины на темной коже нападавшего. — Cexture! — донеслось до ее ушей, и толстая мужская рука сдавила шею. В глазах потемнело и Айя сцепилась зубами в пальцы заблудшего. — Grith!!! — прокричал мужчина и отпустил ее, пихая ногой в спину. Айя знала, что этот человек просто так не отступится от своего. Либо он оглушит ее полем либо убьет этим же полем. Айя заскребла ногами по иссушенной земле и побежала вперед. Волна горячего воздуха окружила ее. Айя подняла руки, и, прорвав преграду, устремилась дальше. Она споткнулась о что-то и упала на землю, стесывая кожу рук и щек. Затем обернулась... — Мама... — прошептала Айя, пытаясь подползти к телу, но кто-то подхватил ее и поволок дальше. — Мама!!! — кричала она, протягивая свои руки, но никто, кажется, и не слышал ее больше. Хлопок и Айя уже лежала на земле. Папа. Он склонился над ней. Лицо в крови... Глаза... Папины глаза, они влажные... — Я создам поле, а ты беги. Беги вперед и не оглядывайся. — Папа! — Я люблю тебя, Айя, — прокричал отец и, прижавшись губами к ее лбу, обнял так крепко, что Айя не смогла дышать. — Беги и не оглядывайся. Беги! Отец оттолкнул ее от себя и, развернув на месте, ударил рукой в спину, пиная вперед каждый раз, когда она пыталась оглянуться. — А Оттери?! — прокричала Айя. — Беги я сказал!!! — взревел отец, и Айя побежала вперед. Сквозь марево, простирающееся перед ее лицом, она видела фигуры людей в черных костюмах, расхаживающих по деревне в поисках тех, кто оказался слабее. Они не видели маленькую девочку, проносящуюся мимо них, лишь странные волны искаженного пространства, поблескивающие в свете Амира. Когда Айя оказалась за границей поселения, марево исчезло. Она обернулась назад, зная, что отец мог бы удерживать эту защиту, находясь в многих сотнях метрах от нее... — Папа... — прошептала Айя, размазывая слезы и кровь по своему лицу. Ей не скрыться от них... Летающие машины вездесущи... Айя остановилась и упала на колени, склоняясь к земле, раскаленной лучами белого Ami. А, даже если и убежит она, как выживет в пустыне одна? Айя согнулась и приникла лбом к песку. Шум вокруг нее усилился. Айя подняла голову. Там, вдалеке за белыми холмами она увидела людей на квадрациклах в разноцветных плащах. Она смотрела на праведников, но кроме опустошающего безразличия ничего испытывала. Они ведь опоздали... Опоздали они... Люди пронеслись мимо и въехали в деревню, помогая раскрасить мирную землю в грязно багровые тона. Кто-то остановился возле Айи и, спрыгнув со своего квадрацикла, присел на корточки перед ней. Женщина. Молодая женщина в белом плаще. Незнакомка протянула руку к девочке и, взяв ее за подбородок, заглянула с ярко-синие глаза. Айя не двигалась, утопая в черных зрачках vecto. — Re como ihta sem? — произнесла женщина. — Я не понимаю, — ответила Айя на родном языке. Женщина покачала своей головой и показала на себя пальцем: — Kvartli, — медленно произнесла она. — Квайтли? Женщина отрицательно покачала головой и повторила: — Kvartli. — Квартли. — Di, — улыбнулась незнакомка и указала пальцем на Айю. — Айя, — ответила девочка, глядя на женщину. — Aja?! — медленно повторила незнакомка и улыбнулась почему-то. Айя не знала, что своим именем напомнила женщине другое имя. Более длинное, значение которого Квартли все еще помнила. Юга никогда не посылает случайных встреч, и уж тем более Амир никогда не называет своих детей случайными именами. Квартли давно уловила смысл его посланий и приняла очередной подарок Солнца без раздумий. — 'Творец', — произнесла Квартли и погладила Айю по голове. — Что ж, будешь 'Творцом'. Когда Айю усадили на багажник квадрацикла, она уже не плакала: согнулась пополам и вжалась носом в колени. Айя знала, какая участь ожидает ее. Мама рассказывала Айе, как на I-ho родились новые жители. Они появились из ниоткуда, как и их предшественники, то и дело заглядывающие сюда. Но эти оболочки, а точнее, многие миллионы оболочек, оказались здесь в один миг и никуда не ушли. В лучах белого Ami их тела мерцали и светились, и даже самые слабые среди них были намного сильнее обычных людей. Осознав, что они останутся здесь, новые жители I-ho пришли в поселения за помощью. Ami приняли их и спасли от смерти в пустыне. Спустя несколько месяцев, новые жильцы I-ho, которых ami назвали 'vecto' или 'чужаки' поняли, что используя возможности одаренных детей Великих Семей смогут построить здесь новый мир. Люди, для которых рассказы vecto о летающих машинах и энергии, подобной самому Ami, казались неправдоподобными, еще не поняли, что внезапный прогресс уже пустил свои корни в их сердцах. Великие Семьи, подобные семье Айи, присоединились к vecto, помогая им без особого труда воплощать фантастические идеи в реальность. Так были построены семь городов, в которых поселились ami и vecto. Традиции коренных жителей столкнулись в другим мировоззрением, где сильные не стремились объединиться со слабыми, чтобы восстановить равновесие, а подавляли их, подчиняя себе. Само предназначение связи между разными людьми было осквернено желанием властвовать и наслаждаться. Ami выступили против такого положения вещей, призывая vecto соблюдать традиции коренного населения, приютившего их. Но, массовые убийства стали ответом на их призыв. Vecto не видели в ami равных. Они смотрели на них, как на глупцов, которым предоставили возможность находиться рядом с ними. Тогда же чужаки и разделились на тех, кто принял Законы Великих Семей, помогая ami исполнять их предназначение, и тех, кому было все равно. Одних ami назвали 'directi' или 'праведники'. Других — 'saisi' или 'заблудшие'. Разрушив три из семи городов, Великие Семьи, наконец, осознали, что не смогут выиграть войну против чужаков. Силы были не равны, знания — примитивны, а одаренных среди ami — слишком мало. Так была проиграна война с теми, кто пришел на землю I-ho и остался на ней без дозволения. Часть ami покинули города, разбредясь по пустыне, где выживать чужакам было слишком трудно. Еще часть осталась с праведниками, служа им и помогая создать новый Мир, где vecto смогли бы ужиться с коренным населением. Айя знала, что жили они достаточно хорошо, не смотря на то, что на них могли влиять. Те, кто принял Обет Равновесия, переняв традиции ami, стали хранителями равновесия или посвященными. Эти люди, так же, как и дети Великих Семей, разыскивали в пустыне оболочки умерших людей и помогали им завершить свой путь правильно. До того, как создать семьи, они носили белые плащи. Женившись, мужья надевали красные одежды, а жены — зеленые. Те же, кто не стал принимать посвящение, но остался с праведниками, носили желтые плащи. Они работали, создавали семьи и присматривали за новыми горожанами, которые в течение года были обязаны ходить в синих накидках. Но были и те, кто остался с заблудшими. Одни — по своей воле, другие — против. Но все равно с ними. Так чужаки отплатили народу I-ho за доброту. Так Великие Семьи проиграли борьбу, а Мир I-ho раскололся на части. Наверняка, Айе уготована роль служки для женщины, которая забрала ее. Только Айя не будет ей служить. Не может дочь Великого ami служить кому-то... Когда Айю привезли в Изон, она молча проследовала за женщиной в белом плаще по имени Квартли в большой дом. Женщина остановилась на пороге и позвала кого-то. Навстречу Айе выбежал молодой парень и, прищурившись, посмотрел на нее. Госпожа довольно долго разговаривала с ним, пока Айя не поняла, что она просто кричит на своего подопечного. Тот, скривившись, схватил Айю за шиворот и повел в гостиную. Остановившись перед ней, он, вдруг присел напротив и потеребил ее спутанные на затылке волосы. — Keiti, — произнес он, указывая на себя пальцем. — Adi? — палец переместился на Айю. — Айя, — выдавила из себя девочка и уставилась в пол. Ее учили, что нельзя заглядывать малознакомым людям в глаза. Глаза — это зеркало внутреннего мира оболочки, а неосторожный взгляд или скверные мысли такой, как она, могли очернить чужую душу. А этот юноша настойчиво смотрел на нее, совершенно не заботясь о чистоте ее души. Кейти вновь потеребил ее по волосам и взял в руки перепачканные маленькие ладони. Покачав своей головой, он поднялся с колен и повел ее в странную комнату, где стояла большая белая лодка, а из стены торчали металлические трубки, из которых текла вода. Куда она убегала, попадая в лодку? Айя с интересом уставилась на сливное отверстие в ванной. Кейти, почему-то, засмеялся и, подхватив девочку на руки, опустил ее на дно. Айя не испугалась. Она никогда не боялась странных вещей. Куда более опасными могли быть окружающие ее люди... — Taridgi, — произнес Кейти, указывая пальцем на белую лодку. — Ванная, — повторила Айя, не смея поднять на парня своих глаз. Странный язык. Нелепые, сложные слова. Но ей, наверное, придется выучить его. Ведь, нельзя жить с праведниками и не знать их языка.

* * *

Два года спустя. Сатрион. Айя тихо постучала в дверь и отворила ее. Двадцать лиц, приподняв свои брови, уставились на такую же, как и она, коренную. — Айя? — вопросительно произнесла госпожа и улыбнулась девочке. — Да, — ответила Айя и вошла в кабинет, закрывая за собой дверь. — Присаживайся, — улыбнувшись, попросила учительница. — Со своими одноклассниками ты познакомишься позже. Айя опустилась на свободное сидение и поставила свою сумку рядом с собой на пол. Такой важный день для нее, а она опоздала. Один из белых бантов, завязанный неумелой рукой ее матери, повис на бок, сползая с ее волос. Айя не привыкла носить такие украшения, и, сместив его назад на макушку, попыталась закрепить. Кто-то на задних партах засмеялся, но был тут же предупрежден учительницей о последствиях такого поведения на уроке. Два года потребовалось Айе, чтобы выучить чужой язык и начать говорить на нем свободно. Ее произношение стало практически идеальным, и, не будь ее внешность столь яркой, никто бы не смог распознать в ней коренную жительницу этих мест. — На прошлом занятии мы узнали, как устроен Внешний Мир. Начиная с сегодняшнего дня, мы начнем изучать планету Дереву. Кто знает, сколько человек населяют ее? Все молчали, глядя на учительницу, и только одна Айя, знающая ответ на этот вопрос, подняла свою руку вверх. — Да, Айя, — улыбнулась госпожа. — Около восьми миллиардов дерев и трех миллиардов представителей других рас. Всего — одиннадцать миллиардов жителей. — Прекрасно, Айя. А кто скажет, кто управляет этой планетой? Опять все молчали. Айя вновь подняла руку, и госпожа позволила ей ответить: — На Дереве — две формы правления. Есть парламент и президент, но фактически, все они подчиняются Совету Зрячих. — Тогда, что такое Ассоциация Зрячих? — спросила учительница, глядя при этом на Айю. — Это организация, в которую входят все, кто успешно окончил Академию Зрячих. — И как же утроены взаимоотношения Совета Зрячих и Академии? — Совет зрячих — это группа из пятидесяти человек, которые руководят Ассоциацией Зрячих. Один из этих людей — Глава Совета, остальные сорок девять — парламентеры. За Главой закреплено последнее слово, однако, каждый парламентер Совета может создать объединение и наложить на окончательное решение Главы свой запрет. Такое объединение должно быть представлено голосами не менее десяти человек. Выборы в Совет Зрячих проходят каждые десять лет. И не каждый зрячий может принять участие в них. — И кто же удостоен такой чести? — Только те, кто находился на службе Совета более пяти лет. Последние двадцать лет Советом руководит господин Роэли Гвен. Через три года на Дереве должны состояться новые выборы, и тогда состав парламентеров может измениться, и место Главы сможет занять другой зрячий. — Прекрасно, Айя. А сколько матриати входит в Совет Зрячих? — Матриати? — повторила Айя и поникла на глазах. Конечно, мама часто рассказывала ей о Совете, о тех Великих людях, которые входили в его состав. Но мама не рассказывала, кто из них зрячие, а кто их жены... — Ни одной, — улыбнулась госпожа и посмотрела на Айю. — Матриати не имеют права избираться в Совет вот уже более двухсот лет. Все дети в классе зашевелились и начали активно обсуждать такую несправедливость. — То есть, жены не могут быть избраны в Совет? — задала свой вопрос Айя. — Не 'жены', Айя, а матриати. Жены зрячих, как раз таки, занимают свои места в Совете. Все дети смолкли и уставились на учительницу. — Конечно, все Вы привыкли к тому, что 'матриати' и 'жена зрячего' — это одно и то же. Если у зрячего есть матриати, значит, она — его жена. Но в их Мире, матриати — это телохранитель. И очень редко зрячие женятся на своих телохранителях. — Почему матриати терпят это? — не выдержал кто-то и выкрикнул на весь класс. — Между зрячими во Внешнем Мире не существует равнозначной связи. Один сильнее — другой слабее. И слабого называют 'матриати'. В отличие от нас, где тренировки и усилия позволяют паре связанных вступить в равновесие, люди Внешнего Мира не стремятся к совершенству и используют друг друга так, как могут. Айя на этот раз подняла руку, потому что, откровенно говоря, не уловила сути. — Да, Айя. — Но в паре связанных более слабым может быть мужчина... Как тогда они называют его? — Для всех слабых есть только одно слово — 'матриати'. Мужчина это или женщина — значения не имеет. Опять в классе повисла тишина. Безобразными, чудовищными для этих детей были подобные речи. Но, впереди их ожидали еще более жестокие открытия. Несправедливость, подковерная возня и игры тех, кто приходил в этот Мир всего на несколько часов и уходил, дабы обрести новое тело. Только спустя несколько лет этим детям расскажут, что из себя представляет 'Возвышение' и кто такие 'платные' матриати. Они узнают, что аркаины не принимают обет воздержания, а став зрячими, могут насиловать своих матриати столько, сколько захотят. И не только своих. Чужих тоже. Госпожа Паола раскрасит для этих детей Внешний Мир в темные тона и покажет им, насколько Сайкайрус лучше того места, откуда пришли такие, как она. Она воспитает в них презрение и ненависть к тем, кто порочит своими поступками святость связи. Она вырастит новое поколение праведников, хранящих истинные традиции людей, некогда назвавших себя 'Vizetriz'.

* * *

Два года спустя. Сатрион. Айя стояла в самом углу тренировочной комнаты и смотрела на мужчину, который пришел преподать очередной урок. Все девочки в классе были без ума от этого посвященного. Высокий, сильный, бесподобно прекрасный и, в то же время, принявший обет безбрачия, он был объектом тайных фантазий многих девушек. Каждая из молодых особ, стоящая напротив него, внимала любому его слову и искренне верила, что именно ей он подарит свое сердце и возможность стать совершенством. Айя ненавидела его уроки. Самооборона... К чему самооборона такой, как она? Нет, конечно же, Айя понимала, что в определенных ситуациях ее дар может подвести ее, и придется применять другие, более привычные для окружающих, навыки выживания. Но, придумать тысячу отговорок, только для того, чтобы убедить себя в бесполезности данного рода занятий, Айе не составляло труда. Учитель подошел к ней и цокнул языком. — Айя, ты до сих пор не размялась. Остальные уже пробежали несколько кругов, в то время, как ты прохлаждалась в сторонке. — У меня нога болит! — нашла выход из положения Айя и скорчила несчастное лицо, которым выдавливала скупую слезу даже у брата. — Айя Соу! Вы флиртуете со мной?! — гневно произнес Учитель и сложил руки на груди. Все, как по команде, замерли и уставились на Айю. Мальчики с неверием, потому как многие из них испытывали к ней самые глубокие чувства, впрочем, как и положено подросткам в четырнадцать-шестнадцать лет. Девочки же смотрели со злостью, потому что всегда знали, что Айя Соу без ума от Учителя. — Я не вру! — воскликнула Айя, и из сострадания к самой себе чуть было не расплакалась. — Нога распухла! Вот! Посмотрите! Айя наклонилась и показала пальцем на совершенно здоровую лодыжку. — Так, значит... — ответил Учитель и улыбнулся Айе. — Да! Взмах ногой и Айя лежала на полу, корчась от боли и впиваясь пальцами в сломанную лодыжку. — Врать здесь — значит позорить свой род. Врать мне — значит не уважать своего Учителя. Врать окружающим, глядя прямо в глаза, — значит бросать вызов судьбе, беря на себя ответственность за последствия. Сегодня ты взяла на себя ответственность, опозорив свой род, выказав мне неуважение и не предусмотрев последствий, — ответил Учитель и наклонился к ней, заглядывая в синие глаза. — На этом мой урок для тебя окончен. Надеюсь, ты все поняла? Айя сжала свои челюсти и исподлобья взглянула на Учителя. — Да, господин Райвен. Извините. — 'Извините' для тебя — привычное слово. Странно даже, что никто не замечает, с какой ненавистью ты произносишь его...

* * *

Три года спустя. Сатрион. Айя стояла в кабинете матери, низко склонив свою голову. Рядом с ней возвышался ее старший брат, лицо которого так же не выражало особой радости. Еще бы... Он должен был увести Айю, как только матери донесли о появлении Гвена и Савис в городе. Айя так же была осведомлена о том, что попадаться на глаза гостям ее матери запрещено. Но все же, она подговорила брата подсмотреть за двумя оболочками, спрятавшись в подсобке на этаже приемного кабинета своей мамы. Все бы прошло гладко, если бы с Айей не случился очередной припадок. Не уследив за сестрой, Кейти упустил тот момент, когда Айя упала на дверь и вывалилась из подсобки в холл, где они и попались. Сцена была ужасающей. Савис, воскликнув нечто нецензурное, указала пальцем именно на Кейти, начиная ругаться с матерью. Но господина Гвена заинтересовала странная девочка, которая вроде бы и находилась с ним в одном помещении, но, тем не менее, явно пребывала в другом месте. — Выведи ее отсюда!!! — прокричала мать, указывая пальцем в сторону другой двери. Кейти схватил Айю за шиворот и поволок назад, как она ударила его по лицу и начала лепетать на родном языке про какие-то странные сооружения. Гвен внимательно наблюдал за девочкой, не понимая ни слова из того, что она тараторила, но это было и не нужно. Достаточно того, что он уже увидел. — И давно ты приютила провидца? — спросил Гвен, обращаясь к Квартли. — Ее дар тебя не касается. — А этот?! — не унималась Савис. — С каких пор оболочка выглядит, как покойник! Что ты здесь устроила?! Зачем оставила его таким?! — Не лезь не в свое дело. — Где Имайя! Я хочу ее видеть! — Имайя ушла несколько лет назад. — Еще бы! Рядом с ней растет копия Кимао! Ты в своем уме?! Ты что творишь?! — Мама! Это он строит установку!!! — прокричала Айя, выставив палец и указывая на Гвена. — Ты меня знаешь? — не понял зрячий, внимательно рассматривая Айю и пытаясь прочесть ее мысли. — Вон отсюда!!! — прокричала мать, и дверь перед Айей закрылась, отрезая от взора изумленные лица зрячего и его матриати. — Она же — коренная... — прошептала Савис. — Откуда коренная знает тебя?! Ей же лет пятнадцать! — Спроси лучше, откуда она знает про установку. Квартли, ты ничего не хочешь мне сказать? — Ваше время подходит к концу, — ответила Соу, давая понять, что разговор на этом окончен. — Я запомнил ее лицо. Этого — достаточно, — ответил Гвен и, развернувшись, подал знак Пире, что пора уходить. — Если полагаешь, что я отдам ее тебе — ты законченный идиот! — прокричала Квартли ему в спину. — Значит, ты знаешь, что это — возможно, — ответил Гвен, не оглядываясь. Квартли долго смотрела на своих детей, не произнося ни слова. Это пугало Айю, ведь хуже разочарования матери для нее ничего не существовало. — Я не сомневалась, что это он строит установку, — наконец, произнесла Квартли. — И теперь он тоже об этом знает. Плохо. Очень плохо. — Что же делать? — спросил Кейти, не поднимая на мать своих темных глаз. — Готовить ее. — К чему? — К трансплантации. — Но... — Амир ничего не делает просто так. Если Гвен увидел ее и понял, кто она, назад пути уже не будет. Рано или поздно, он найдет способ забрать ее. Значит, нам остается только одно: предусмотреть это и подготовить Айю к тому, что ее ждет. Гвен пытается найти способ объединения миров. Заблудшие хотят того же. Только конечные цели разнятся. Гвену нужна власть. Заблудшим — месть. Тот, кто создаст проход первым, и определит, на чьей территории начнется война. — А на чьей стороне будем мы? — спросил Кейти, обращаясь к матери. — Мы? Мы будет стоять посредине, и соблюдать Равновесие. — Ты уверена, что именно этого хочешь? — Только оставаясь сторонними наблюдателями, мы сможем понять, чего от нас хочет Амир.

* * *

Год спустя. Дерева. Айя стояла перед собственным телом и смотрела на него со стороны. Гвен положил свою руку ей на плечо и улыбнулся. — Тебе всего лишь нужно захотеть оказаться в нем, когда настанет время. — Не уверена, что трансплантировав меня, Вы получите то, чего хотите. — А вот я уверен в этом. Ты же знаешь, что война неизбежна. Так же ты понимаешь, что наша установка до сих пор не работает. У тебя будет преимущество: ты сможешь существовать и там и здесь одновременно, не ограничивая себя во времени. Все будет зависеть от тебя. Ты вправе выбрать Мир, где будешь жить. — Не думайте, что мое присутствие рядом с Вами поможет Вам воплотить Ваши меркантильные идеи. Я на стороне равновесия, а Вы — нет. — Это будет взаимовыгодное сотрудничество между твоей матерью и мной. Каждая из сторон получит преимущество перед теми, кто опасен и для нас, и для праведников. — Есть еще одно условие, которое мама выдвинула Вам. Верните господина Осбри и его сестру госпожу Найти. Лицо Гвена осунулось, и он посмотрел на Пире. Та отрицательно покачала головой и отвернулась. — Почему именно Райвен и Паола? — Вы знаете, 'почему'. Без их присутствия здесь, моя трансплантация невозможна. И призвать меня в это тело должен именно господин Осбри. Роэли засмеялся и похлопал Айю по плечу. — Думаешь, я рискну всем ради сомнительной возможности получить преимущество? — Вы рискнули всем, когда оставили в живых Кимао Сиа. Теперь Вам необходимо преимущество перед Ри Сиа. Его сын — неуправляем, а мы... Мы обезопасим Ваш Мир и Вашу жизнь в частности. Роэли посмотрел на Айю и сжал пальцы на ее хрупком плече. — А ты умна, Айя. — Простите, но мое время на исходе. — Так быстро? — Да. — И когда ты придешь в следующий раз? — Когда господин Осбри позовет меня, — ответила Айя и, отстранившись от Гвена, подошла к своему телу. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но не успела. Вспышка света ослепила ее, и она поняла, что сидит в кресле напротив рабочего стола своей матери. — Ну что? — спросила Квартли, улыбаясь дочери. — Теперь нам остается только ждать. — Не думаю, что долго, — подал голос Райвен, стоящий возле окна. — Гвен достаточно умный человек, чтобы не запастись телами членов Совета, которые, в свое время, помогли ему остаться у кормушки. Я и Паола — его козыри в игре с Ри Сиа и его сыном. Но, естественно, у нас на этот счет другое мнение. — Что Вы задумали, Учитель? — Восстановить Равновесие. Только и всего.

* * *

Пять лет спустя. Сатрион. Террей открыл свои глаза и прищурился. Яркий свет от полыхающего над головой неба и пыль, попадающая в рот, — не так он представлял себе место, куда попадают после смерти. Некий молодой человек в белом плаще пытался тащить его по песку и отстреливаться из плазменного оружия одновременно. Террей повернул голову и увидел еще троих людей в таких же белых плащах. Все они, пригнувшись, шли за ними следом и стреляли куда-то вдаль. — Очнулся?! — прокричал неизвестный и толкнул его в бок, показывая рукой, что пора подниматься и бежать. Позади них прямо в воздухе образовалась стена, и все люди перешли на бег. — Поднимайся и пошли. У нас мало времени. Было трудно встать и незнакомец в плаще, схватив Террея за ворот белой майки, помог ему. — Что происходит? — спросил Террей, ничего не соображая. — Шевелись! — прокричал в ответ незнакомец и толкнул Террея в спину, подгоняя вперед. — У нас минут пять. Затем они сбросят бомбу. — Кто 'они'? — Заблудшие! В стороне от них поднялся столб пыли, и Террей прикрыл глаза рукой, отворачиваясь от бури на бегу. — Туда давай! — закричал незнакомец и потащил Террея в сторону вихря. Остальные метнулись прямо в воронку поднятого урагана и исчезли из виду. — Пошли! — Что это? — Телепорт! — прокричал молодой человек и, оставив Террея позади, скрылся в стене из песка и пыли. — У них еще и телепорты есть, — обреченно покачал головой Террей и направился за неизвестным. Террея выбросило прямо на асфальтированную дорогу. — Закрывай!!! — прокричал кто-то и Террей поднял глаза вверх, глядя на девушку в желтом плаще, стоящую всего в нескольких метрах от него. — Shaihatus... — прошептал Террей и обернулся на знакомый до боли крик. Эрика бежала к Террею, расталкивая людей в разноцветных плащах. За ней быстрым шагом шел Бронан. — Террей! Слава Юге, ты жив!!! — Это как посмотреть, — ответил незнакомец в белом плаще и покачал своей головой. — Добро пожаловать на Сатрион! Хлопок — и за спиной Террея все стихло. Он посмотрел на девушку в желтом плаще и усмехнулся. — Теперь ты больше похожа на женщину, чем на подростка. Айя кивнула в ответ и тут же отвернулась. — Мне очень жаль, Террей. — Подумаешь! У нас в запасе еще есть пара часов. — У вас в запасе целая жизнь, Террей, и здесь она — бесконечна, — ответила Айя и посмотрела на брата. — Ты в порядке? — спросил Кейти и подошел к сестре, сжимая свою руку на ее плече. — Нет, я не в порядке, — ответила Айя и махнула рукой остальным, призывая следовать за ней. Эрика бросилась на Террея и сдавила его грудь в своих объятиях. Бронан при этом с опаской продолжал смотреть на Айю. — Как же ты оказалась здесь? — На все ваши вопросы ответит мой брат. Извините, но мне пора, — произнесла Айя и, накинув на голову желтый капюшон, нырнула в толпу собравшихся вокруг зевак. — Творец! Творец! — услышал Террей перешептывания за спиной и посмотрел на незнакомца в белом плаще. — Меня зовут Террей. А ты кто такой? — Я? — улыбнулся дерева. — Кейти. Эй ты, красная, отпусти его и пошли за мной! Эрика разогнулась и, прищурившись, взглянула на молодого человека. — За 'красную' можно и по лицу схлопотать! — От кого? Тебя? — засмеялся Кейти. — Нет, от меня, — ответил Бронан, опуская свою тяжелую ладонь на плечо Кейти. Кейти быстро оценил потенциал зрячего, и приподнял свои брови. — Связанные значит... Что ж, посмотрим, насколько окрепнет ваша связь здесь...

* * *

Айя влетела в кабинет матери без стука. Она уже поняла, что ее визит на Сатрион несколько затянулся, и по странному ощущению щемящей боли в груди догадывалась, что дела ее плохи. Мать сидела за своим рабочим столом и подняла на Айю глаза, не без удивления глядя на дочь. — Кейти доложит мне о твоей выходке. Не беспокойся. — Можно подумать, что ты не знала, — ответила Айя и, взмахом руки перекрасив стены в комнате на ярко-желтые, присела в кресло, созданное ей же, прямо напротив рабочего стола матери. — Я устала предупреждать тебя, Айя. У тебя много друзей и все они преклоняются перед тобой, но не забывай, что подчиняются они все-таки Пастырю. — Разве я когда-нибудь перечила тебе? Если бы ты не позволила попытаться закрыть проход здесь — их бы не оказалось рядом. — А ты не подумала о том, что я направила их защитить тебя? — Меня? В моем нынешнем положении, защита мне не требуется. — Ты — чистая оболочка, Айя. Если погибнет твое тело во Внешнем Мире, ты — вернешься сюда. А если тебя убьют здесь — ты действительно умрешь. Айя отвернулась от матери и посмотрела в окно. — Ты же не убила... — Я практически убила тебя. И это был огромный риск! — Но ты пошла на него... — Чтобы трансплантировать. Иначе, ты не приняла тело. — Ты желала, чтобы я была рядом с ними. Чтобы присмотрела и подала знак, когда настанет время отправить их сюда. Я знала, на что иду. Но теперь, когда думаю об этом, становится очень тяжело... — Это — их судьба, Айя. Предрешенного не изменить. — Я верю, что каждый из нас сам определяет свою судьбу. Амир подарил нам свободу и право выбора. Все остальное зависит только от нас. — Думаешь? — улыбнулась мать. — Почему тогда кто-то умирает, а кто-то продолжает жить? Почему один ребенок рождается в состоятельной семье, а другой в бедной? — Тебе известен мой ответ. Те, кто растворяются в Амире, никогда не возвращаются в этот Мир обратно. Ты видела, как это происходит. — Я видела только то, что Амир позволил мне увидеть. Мой народ верит, что кроме оболочки есть еще и сущность, которая никуда не исчезает. Эта сущность и есть настоящие мы. Одна сущность получит оболочку растения, другая — животного, а третья — нашу, человеческую. — И в чем же тогда смысл? — В ответе за свои поступки, мама. Каждый получает по заслугам. Каждый рожден для того, чтобы осознать что-то. Выбор — вот что подарил нам Амир. — Ты говоришь не об Амире, а о своем Создателе. — Какая разница, как я его называю? Вы преклоняетесь перед Солнцем и планетой, на которой во Внешнем Мире зародилась жизнь. Я верю в единый Разум, который создал и Амир и Югу. Иначе, не вижу смысла существовать дальше. К чему бороться за идеалы, если рано или поздно, хорошие и плохие, праведники и убийцы получат, в конце концов, одно и то же освобождение? Нет, мама. Я верю, что одни отправятся обратно, дабы прожить еще бессчетное количество жизней, чтобы очиститься и возвыситься, а другие воссоединяться с Создателем, обретя абсолютный покой. — Зачем же возвращаться туда, откуда ушел, Айя? — Чтобы понять, что уходить не стоило, мама. Квартли посмотрела на дочь и отвернулась. — Никогда ты не озвучивала подобных мыслей. Ты утратила равновесие, Айя, точнее, ты вообще забыла о том, ради чего живешь. — Я всегда знала, ради чего живу, мама. Равновесие — это иллюзия. Есть лишь две стороны, на границе которых такие, как мы с тобой, лавируют. — Что же ты хочешь этим сказать? — Не волнуйся, мама. Я не стану перечить твоей воле. — Но сомнение в верности принятого мною решения уже зародилось в тебе. — Вся моя жизнь — одно сплошное сомнение. И твоя, кстати, тоже. Так что, не пытайся донести до меня слова о предрешенной судьбе. Ничего не предрешено. Только мы определяем, какой будет наша жизнь. Ты говоришь, что они должны умереть? Сейчас я согласна с тобой. Сейчас, то есть, в данный момент. За 'завтра' я не несу ответственности. Квартли улыбнулась и посмотрела на дочь: — Может, ты усомнилась и в его потенциале? — Нет. С каждым днем я лишь больше убеждаюсь в том, что его дар ограничен рамками замкнутого Внешнего Мира. — Из него выйдет прекрасный праведник. — Или заблудший. — Нет, они его не получат. — Когда настанет время, ему придется сделать выбор. Ни тебе, а ему. — Лу справиться со своей миссией. Айя резко обернулась и взглянула в глаза матери. — Лу? — Не думала же ты, что я не предусмотрю все варианты? Айя вновь отвернулась к окну и едва заметно вздохнула. — Для того, чтобы он выбрал путь праведника не достаточно просто во время встретить его на этой стороне. Он должен поверить в наши идеи, принять их и жить согласно Закону. Кто, как ни женщина, может помочь мужчине сделать правильный выбор? — И на роль этой женщины ты выбрала Лу? — А кого еще я должна была выбрать? — не поняла Квартли. — Ты знаешь имя хоть одной претендентки, равной ей по обаянию и красоте? — Разве, в выборе мужчины все зависит только от этого? — Нет, конечно, но от этого зависит многое, Айя. Лу — умная девушка. И свое предназначение исполнит. Айя не шевелилась. Ее лицо застыло, освещаемое светом Амира, и стало похоже на восковую маску, лишенную мимики и чего-то живого. — Айя? — обратилась к ней мать. Она не ответила. — Айя? Что-то не так? — Она ведь даже не видела его никогда... — Увидит. Всему свое время. — И Лу согласилась? Так просто? Обаять мужчину и влюбить себя только потому, что ты приказала? — В отличие от тебя, у Лу не возникает сомнений в верности принятых мною решений. После того, что ты сделаешь, он возненавидит тебя. Они все отвернутся от тебя. Но, к чему беспокоиться об этом? Когда война будет окончена, а Творец заблудших убит, ненависть перестанет иметь смысл. Вы разойдетесь по разным углам и продолжите служить Равновесию. — Равновесию или тебе, мама? — Это одно и то же. — Не скажи... — улыбнулась Айя и отвернулась от матери. — С каждой минутой колебания усиливаются. Момент, когда наступит резонанс, уже близок. Найти и уничтожить первоисточник — вот ваша основная цель. — Кимао позаботится об этом. — И долго еще вы собираетесь тянуть? Она все равно не жилец. — Кимао тоже. И Райвен, и Паола, и я — мы все трупы, как ни посмотри. — Ты — не труп, Айя. — Да, я так, промежуточная форма жизни, — засмеялась Айя и, почувствовав боль в сердце, поежилась. — Что с тобой? — спросила Квартли, поднимаясь из-за стола и присаживаясь на подлокотник кресла дочери. — Откуда в тебе столько злобы? — Они сделали меня такой. Ты много раз рассказывала мне истории о Внешнем Мире, но только оказавшись там, я поняла, насколько он жесток. — Твоя задача, выполнить то, о чем я попросила тебя. — Почему ты отправила со мной Учителя? Его присутствие здесь куда более необходимо, нежели там. — И доверить тебе все, от чего зависит сохранность Равновесия? — Думаю, ты преследовала иные цели. — Тебе не кажется, что ты несколько задержалась? — Кажется, но тела своего я давно уже не чувствую, — усмехнулась Айя и посмотрела на искаженное гневом лицо матери. — Что это за заявления такие? — Наверное, передозировка... Или не успела создать полноценную защиту от взрыва... — Твоя форма не изменилась! — Или я просто не хочу возвращаться туда. Айя потерла стопы, от которых по телу разошлась приятная нега. Будто, кто-то массировал их. Странно, ведь кроме этого ощущения расслабляющей ломоты, она больше ничего не испытывала... — Тогда слушай его голос. Он призовет тебя в новое тело и ты трансплантируешься в него. — Конечно, мама... — прошептала Айя, закрывая свои глаза и внимая голосу, который на протяжении уже нескольких минут так старательно звал ее. Не этот голос она желала услышать. Совсем другой. Совершенно другой...

Глава 12 Военный комплекс МВС. Орбита Юги. Райвен влетел в третью санчасть первым. Его тут же проводили в палату реанимации. Орайя и Пола остались стоять в дверях, глядя на врачей, сгибающихся над Айей. — Только не это... — прошептала Паола. — Что она сделала? — из забытья произнес Орайя, глядя на худенькое тело девушки, больше походившие на труп, чем на живого человека. — У нее никогда не было передозировок. Никогда, — покачала головой Паола. — Зачем ей эта дрянь? Чтобы снабжать Вас информацией о возможном ходе событий? Паола посмотрела на Орайю и снисходительно улыбнулась. — Если Райвен потеряет ее сейчас, подружка твоего брата больше не жилец. — Причем здесь Данфейт? — Айя убедила Райвена рискнуть своей безопасностью ради сомнительной возможности отсрочить неизбежное. И он согласился. А теперь... ...Не знаю, что мы будем делать, если не вернем ее... — Откуда вы ее возвращаете? — С Сатриона, — ответила Паола и, пройдя в палату, присела на пол у стены. Орайя поморщился, пытаясь проанализировать ее слова и поверить в саму вероятность подобных перемещений Айи. — Давай, девочка!!! Возвращайся!!! — кричал Райвен, гладя по волосам полуживое тело. Орайя прошел вперед и остановился за спиной полковника. Майор Паттерсон и еще несколько врачей в это время смотрели на показания кардиомонитора, который пищал слишком быстро. Из горла девушки торчала трубка, а на груди виднелись красные пятна от ожогов дефибриллятора. — Айя, твою мать, возвращайся! — кричал Райвен, стоя у койки и пытаясь дергать ее за руку. Орайя обошел кровать и остановился у ног Айи. — Что же ты наделала? — спросил он, прикасаясь рукой к ее холодной стопе. — Уйди... — прошипел Райвен. — Проваливай отсюда!!! Орайя обхватил стопы Айи своими ладонями и сжал расслабленные пальцы в теплых руках. Затем надавил на подошву и начал массировать. — Хватит путешествовать, — произнес Орайя. — Пора возвращаться. Райвен отпустил руку Айи и повернулся к Орайе. — Это вы виноваты во всем! Будь моя воля, я бы оставил ее там, как только она в первый раз попала туда!!! — О ком Вы говорите? — О Данфейт Белови, будь она проклята!!! Если бы у твоего брата было достаточно сил, ей, — Райвен указал пальцем на Айю, — не пришлось бы лежать на этом столе! Но семья Сиа никогда не думала о последствиях! И о таких, как она, — тем более!!! — А кто она? — спросил Орайя, глядя на Райвена. — Уходи отсюда, зрячий... — прошипел Райвен, сжимая руки в кулаки. — Позволь ему остаться... — раздался спокойный голос за спиной полковника. Райвен обернулся и взглянул в светло-карие глаза Айрин Белови. — Пошла вон отсюда... — Я уйду только вместе с ним, — ответила Айрин и встала перед Райвеном, загораживая своей спиной Орайю. — Когда Гвен узнает о том, что произошло, твоей сестре вынесут смертный приговор. Так что, лучше иди и охраняй ее. — Разве, ты и твои приближенные уже не вынесли его? — спросила Айрин, поворачиваясь и глядя на бездыханное тело Айи. — Вернется она или нет, — значения не имеет. — Предрешенную судьбу не изменить. Орайя посмотрел на Айрин и, вновь сжал стопы Айи. — Что ты делаешь? — более спокойным тоном спросил Райвен. — Бужу ее, — ответил Орайя и продолжил свои манипуляции со стопами Айи. — Массаж здесь не поможет!!! Орайя ослабил хват и вновь прикоснулся к пальцам Айи. — У Вас пока не получилось призвать ее. Посмотрим, что получится у меня, — ответил Орайя, поглаживая ее стопы. Райвен отвернулся и отошел к стене. Орайя выдохнул и, оставив ноги Айи в покое, подошел к изголовью кровати. Получиться ли у него? А если получиться? Значит, действительно есть что-то... Не простые фантазии или увлечение... Орайя закрыл глаза и начал слушать. Писк мониторов, шуршание халатов на медперсонале, нагнетатель давления в аппарате искусственной вентиляции легких, размеренное дыхание Айрин, стоящей за его спиной, и трепыхание в груди Айи, такое надрывное, словно последние минуты или секунды остались до того момента, когда ее сердце сдастся и прекратит свою борьбу. Не может тело существовать без оболочки. Но оболочка вполне может прожить без тела несколько часов. Была причина, по которой Айя медлила со своим возвращением. Юга, у нее могла быть тысяча таких причин. 'Шестерка'. Она засмеялась, когда он назвал ее доносчицей. 'А в этом что-то есть...' — произнесла тогда она. 'В этом что-то есть'. Орайя поднес руку и прижал свою ладонь к ожогам на ее груди. Он чувствовал, каким должен быть ритм жизни. Он знал, каким хочет слышать его. Тело Айи вздрогнуло, и тоненькая ручка взметнулась в воздухе. — Юга... — произнес Паттерсон, глядя на монитор, который показывал четкое размеренное сердцебиение. Орайя не знал всех тех причин, по которым она хотела остаться там. Обида и разочарование, безусловно, были в этом длинном списке. Но одну, самую важную причину, ради которой она должна была вернуться, он знал точно. Склонившись над ее телом, он прикоснулся губами к ее уху и прошептал свое заключение той, которая внимательно слушала его с другой стороны. Самостоятельный вздох и широко распахнутые синие глаза стали для Орайи ответом. — Тише, девочка, — произнес Паттерсон, наклоняясь к ней. — Успокойся. Трубку мы уберем позже. Айя начала шарить руками по простыне, пытаясь найти что-то. В этот момент Орайя отошел от ее кровати и, взглянув на Райвена, направился к двери. Айя повернула голову и увидела, как он уходит прочь. Сжав простынь, она застонала, пытаясь что-то сказать. — Это все? — прошипел Райвен в спину Орайе. — Я не играю с людьми, — ответил Орайя. — Она знает, почему вернулась, а я знаю, для чего позвал ее. — Значит, тебе на самом деле плевать? — Мне не плевать на этот Мир. Остальное — не имеет значение в контексте данной ситуации. Паола поднялась на ноги и кивнула Орайе. — Спасибо... — прошептала она. Айя услышала каждое слово Орайи, обращенное к Райвену. Закрыв глаза, она расслабилась и отвернулась. Он все понял. Когда это произошло? И имеет ли значение сейчас? Все решили за нее. Все обыграли за ее спиной. И никто не задумался о ее чувствах. Зачем? К чему? Айя никогда не плакала на людях. В тишине, в одиночестве — да, но не в присутствие посторонних. Потому она снова распахнула свои глаза и уставилась в потолок. Она — не одна. Она — среди свидетелей. 'Делай то, что должна. Иначе, погибнут те, кто ни в чем не виноват'. Она знала, почему вернулась, а он знал, для чего позвал ее. У каждого — своя ноша, и доволочь ее до конца — вот обязанность, которую возложил на них Создатель. Айрин прикоснулась к руке Айи и сжала ее в своей ладони. — Верное решение, — произнесла она и вышла из палаты следом за Орайей.

* * *

Орайя вошел в отсек первым и, пропустив Айрин, остановился у двери, склоняя свою голову. Эта тишина... Она убивала живых... Она губила веру в себя, в свои силы и выставляла беспомощность напоказ, напоминая о том, что все они, рано или поздно, закончат свой путь одинаково. Йори лежал на кровати Террея, вжимаясь носом в его подушку. Почему вещи, к которым мы прикасаемся, хранят на себе наш аромат? Йори задавал себе этот вопрос. Глупый, бессмысленный вопрос... Влажные пятна начали расползаться по белой наволочке, и Йори закрыл глаза. На миг показалось, что Террей лежит рядом с ним. Что сейчас он неуклюже повернется в постели и обязательно заденет Йори плечом. 'Извини', — прошепчет он и отвернется. А Йори протянет руку и погладит его по волосам. Террей как всегда что-нибудь пробурчит, но Йори придвинется ближе и прикоснется губами к его шее, утыкаясь носом в затылок. 'Извращенец', — прошепчет Террей и перевернется, прижимая Йори к матрацу и целуя в ответ. Йори открыл глаза. Никого рядом. Никого... Данфейт сидела на полу, глядя на кровать Эрики. Орайя прошел мимо нее и присел напротив. Ее глаза... Они были пустыми. Всегда искрящиеся, наполненные эмоциями, они казались теперь умирающими. Свет жизни этих глаз угасал так же медленно и плавно, как меркло освещение в театре перед началом представления. Только не начало спектакля это было для Данфейт, а его конец. Орайя видел, как Кимао, сидя рядом с ней, пытаясь протянуть ладонь и погладить ее пальцы. Но она, словно предвидя это наперед, то и дело убирала свою руку. — У нас есть человек, который может путешествовать на Сатрион и обратно, оставаясь при этом в живых, — произнесла Айрин. — Думаю, этот человек сможет ответить, где теперь они и что с ними случилось. — О ком ты говоришь? — прошептала Данфейт. — Об Айе Гвен. Она — этот человек. Данфейт повернулась и взгялнула на сестру. — Где она? — Сейчас ты не сможешь поговорить с ней. — Почему? — Потому что она в реанимации, — ответил за Айрин Орайя. — Райвен сказал, что кто-то не смог локализовать взрыв. Думаю, это была она, — спокойно добавила Айрин и присела на свою кровать. — Вот тебе и малышка Айя... — произнес Кимао и посмотрел на подругу. — Локализовать термоядерный взрыв... Ты представляешь, какой силой нужно обладать, чтобы быть способной на это? Ты вообще можешь себе такое представить? — Локализовать взрыв можно не только воздействуя на него энергией, — справедливо заметила Айрин. — Вы помните истории о зрячих, способных к материализации предметов? — И мы смеялись, потому что не верили в их существование. — У нее абсолютная фотографическая память, — продолжала свои размышления Айрин. — Она прекрасно рисует и в этом, бесспорно, кроется ее талант. Она отключается и может путешествовать по Сатриону, не теряя связи со своим телом при этом. Кто знает, может, она способна к материализации в том Мире? Орайя значит 'Миротворец'. Что же значит 'Айя'? — Я сначала подумал, что Айя — это какая-то сокращенная форма ее полного имени, — заметил Орайя. — А сейчас что ты думаешь? — Что ее на самом деле зовут так. — То есть, 'Творец', — ответила Айрин и тяжело вздохнула. — Вот тебе и именная карточка, — прошептал Орайя. — Вот тебе и пароль, — согласилась подруга.

* * *

Айя спала недолго. Открыв глаза в полуосвещенном помещении, она поднялась с кровати и отсоединила датчики мониторов. Тут же в палату влетела взволнованная медсестра и попросила Айю вернуться в постель. — Оставьте меня в покое, — произнесла Айя, отмахиваясь от настырной медсестры и рыская взглядом по палате в поисках своей одежды. — Вы не можете идти в этой рубашке, а другой одежды здесь нет! Айя изогнулась и посмотрела на свою обнаженную пятую точку, едва прикрытую полами халата. — Здесь полно одежды, — ответила Айя и вышла из палаты, направляясь вперед по коридору до первой же подсобки. — Я доложу дежурному врачу о Вашем поведении! — кричала ей в спину взволнованная медсестра. — Да хоть самому полковнику Осбри! Мне все равно! Айя достала чистый хирургический костюм и, переодевшись в него, покинула отделение реанимации.

* * *

Райвен был крайне не доволен поведением своей воспитанницы. Она заявилась к нему в три часа утра и подняла с постели, стянув с югуанского уставшего тела одеяло. — Доброе утро, Учитель. Надеюсь, Вам удалось отдохнуть? — Какого хр... — Такого, — произнесла Айя, бросая Учителю измятый защитный костюм, который нашла на полу в углу его огромной спальни. Райвен потер заплывшие веки и уставился на Айю. — Что опять?! — Я не могу идти досматривать пострадавших без Вас. — Ты собралась разбудить людей посреди ночи и утроить перед ними спектакль? — Да, — ответила Айя, наливая себе сок в бокал. — Айя, я никуда сейчас не пойду. — Пойдете, — отчеканила Айя и посмотрела в окно иллюминатора. Во мраке космического пространства виднелась освещенная Амиром планета Юга. Некогда зеленая... Некогда прекрасная... Этот темно-серый цвет ее поверхности, который разъедал зелено-голубые краски, оставлял на сердце Айи такой же грязный след. — Что им известно? — спросила Айя, когда поняла, что Учитель оделся и 'приклеился' к бокалу с виски. — Без понятия. Они сидят в своем отсеке и не высовываются. — Позовите ко мне Айрин. — Айрин? — не понял Райвен. — Зачем тебе Айрин? — В данной ситуации, она единственная, кто сможет понять наши мотивы. — А Орайя? Его со счетов ты уже списала? — Не думаю, что Орайя готов взглянуть мне в глаза. — Или ты не готова взглянуть в глаза ему... — Или так... — Что сказала мама? Ты говорила с ней? — Ее беспокоит Ваше потакание мне. — Тоже мне 'новость'! — хохотнул Райвен. — Сейчас я вспоминаю то время, когда мы только планировали трансплантироваться в тела. Госпожа Паола... Насколько могу судить, ее присутствие было именно Вашим условием. Вы, точно так же, как и мать, пытаетесь вести свою собственную игру. Я могу Вас понять, Учитель. Вы лишились многого, и месть с Вашей стороны является наиболее логичной предпосылкой. Однако, пока мне не известна конечная цель Вашего с госпожой Паолой присутствия здесь, я не смогу вздохнуть спокойно. — Тебе всего двадцать два, но лавировать среди чужих интересов, соблюдая свои собственные принципы, тебе удается блестяще. — 'Лавировать', — улыбнулась Айя. — Меня поглощают пески всеобщей лжи и ненависти, Учитель. Нет, я не лавирую. Я — выживаю. — В данной ситуации, это — одно и то же. — Вы позовете Айрин, или мне придется сделать это самой? — Я отдам приказ пригласить ее в зал совещаний.

* * *

Айрин не спала, когда за ней пришли. Никто не спал, хотя, Амир свидетель, они отчаянно пытались уснуть. Айрин проводили в зал совещаний, где ее ждал Райвен. Судя по отечным глазам, ради этой встречи его так же разбудили. — Хотел меня видеть? — спросила Айрин, проходя в помещение и присаживаясь за стол. — Не я. Айя. — И где же она? — Скоро придет. — Не слишком ли многое ей позволено в этом месте? — У нее есть право на эту свободу. — В отличие от всех остальных? — Именно. — Хорошо спалось? — спросила Айрин, поднимаясь со стула и приближаясь к полковнику. — Хуже, чем обычно, если Вас это интересует. — Ты снова обращаешься ко мне на Вы. Я не рассматриваю это, как дань уважения моей персоне с твоей стороны. — Вы правы. Я не уважаю Вас. — Так же, как и я тебя, — ответила Айрин, приседая на стол перед ним. Райвен поднял на нее глаза и усмехнулся. — А мне плевать... — А мне — нет, — произнесла Айрин и наклонилась к нему, заглядывая в глаза. — Ты вернулся в свою комфортабельную комнату, принял душ или ванную, в зависимости от предпочтений, промочил горло спиртным, и лег в теплую уютную постель. Ты закрыл свои глаза и перед тем, как вырубиться, еще успел подумать о том, что тебе предстоит сделать. Я же вернулась в отсек, где все напоминает о смерти трех моих друзей. Я приняла душ, вместо того, чтобы расслабиться в ванной, и легла на жесткую койку, пытаясь сомкнуть веки. И уснуть я не смогла. Помнишь, я когда-то предупреждала тебя о том, что отомщу, если по твоей вине что-нибудь случиться с моими друзьями? — 'Друзьями'? — повторил Райвен и засмеялся. — У таких, как ты, не бывает друзей! Ты — эгоцентричная стерва, жизнью которой управляют лишь собственные интересы. Ты не умеешь отдавать, не знаешь, что такое жертва и вряд ли вообще что-то испытываешь. Ты — красивая пустышка с изуродованным нутром. Тебя породила система и Пире Савис в частности. Вот, кто ты, Айрин Белови. И я обращался к тебе на 'Вы' не для того, чтобы выказать фальшивое уважение. Я пытался соблюсти дистанцию, чтобы ты сразу же поняла, что нам с тобой не по пути. — В этом вопросе ты, безусловно, прав. — В каком из вопросов, Айрин? — Во всех сразу. Но одного у меня не отнять... — улыбнулась Айрин и соскочила со стола, раздвигая его колени и встраиваясь между ними. Он позволил, потому что ему на самом деле было интересно узнать, что же она задумала. А она явно что-то задумала. Айрин наклонилась и заглянула в ярко-синие югуанские глаза. — Я никогда не бросаю слов на ветер... Райвен, непонимающе, посмотрел на Айрин, в чертах лица которой впервые за все время их знакомства увидел что-то, что привлекло его внимание как мужчины, а не праведника. Светло-карие глаза сайкаирянки, казалось, потемнели, и бездна, всепоглощающая и устрашающая открылась взору Райвена. Бескрайнее пространство, где чернота смешивалась с внутренним светом все еще живой души. Это были лишь блики, отголоски настоящих эмоций. Они вспыхивали и гасли в густой, вязкой темноте чуждого ко всему спокойствия. Но все же, само их проявление, борьба, которую они вели за право управлять этой девушкой, поразила Райвена Осбри. Айрин Белови все еще могла чувствовать. Безусловно, ее душа погибала, но... В отличие от его души, погребенной во мрак усталости и безразличия, ее душа все еще была жива. Айрин похожа на него. Честолюбие, самоуверенность, красота... Когда-то, он воплощал все это в себе. А потом... Потом он понял, что лишился души. При первой встрече, он принял Айрин за одну из тех, кого система уже поработила. Он посчитал, что сможет выжать из этой девушки все, на что она способна, дабы сыграть в игру, правила которой известны только ему. Он подумал, что именно она сможет стать орудием его мести, ведь сознание, лишенное искренних эмоций, непременно должно принять Равновесие. Ошибся? Он ошибся?! Райвен не заметил, как Айрин прикоснулась к его волосам. Бледная ручка скользнула к затылку, и лицо ее наклонилось ниже, распахивая свои губы прямо напротив его рта. Что испытал Райвен в этот миг? Впервые за столько лет, за такое количество прожитых в одиночестве и умиротворении лет, он захотел предать собственные обеты и поцеловать ее. Рука Айрин сомкнулась на его затылке и притянула голову к себе. Она раскрыла свои губы и прикоснулась языком к уголку его рта. Райвен вдохнул и... ...закричал, выгибаясь на стуле. Волны судорог и боли охватили его тело, в то время, как разум внимал голосу разъяренной Айрин. — Предупреди ты сразу о возможности быстрого отхода через телепорт, они остались бы в живых! Но ты промолчал и подставил тех, кто ничего тебе не сделал. Ты заставил меня смотреть на лица детей, которых убивал на моих глазах. Может, и выхода другого не было, но, безусловно, ты рассчитывал заглянуть мне в душу и посмотреть, что же во мне осталось от человека. Ты — виновен, Райвен Осбри. Ты, такой же изуродованный человек, как я. У тебя, так же, как и у меня, нет друзей. И никогда не будет. Такие, как мы, живут собственной жизнью, позволяя остальным лишь прикасаться к ней. Но запомни, Райвен, я никогда не бросаю слов на ветер. И пускай мне плевать на всех и вся в этой жизни, есть то, за что я буду бороться. Неоспоримое право на существование есть у каждого из нас. По твоей вине погибли три человека. И я хочу, чтобы ты прочувствовал то же, что испытала я, закрыв свои глаза в отсеке сегодня. Я желаю, чтобы ты осознал, что даже у такого урода, как я, есть свои принципы. Тронешь мою сестру — и я убью тебя. Вспомни об этом, когда захочешь привести приговор в исполнение. Райвен не пытался противостоять силе ее гнева, не желая ударять ее силовым полем, ведь этого удара она могла просто не пережить... Он принял ее наказание, сползая от боли на пол и стискивая зубы, чтобы больше не стонать... Облегчение пришло только тогда, когда ослабевшая Айрин рухнула на пол рядом с ним. Хватая воздух ртом, она начала улыбаться, зная, что впервые в жизни сделала нечто действительно правильное. — Мы все заслуживаем смерти, — прошептала она, поворачивая к нему лицом. — Но ты... ...ты должен ей не одну свою жизнь... Что делает Гвен?! Где Совет и все те ублюдки, что заседают там? Чем они заняты в то время, как мы погибаем здесь поодиночке?! Уверена, что такой влиятельный засранец, как ты, наверняка знает ответы на эти вопросы. Райвен повернулся к ней и, заглянув в лицо ее бессилию, улыбнулся. — Они? Они ждут, что все за них сделаете вы. А когда проходы будут закрыты, они очистят Внешний Мир от фантомов и все начнут сначала. Правда, от меня, Паолы и Кимао они тоже избавятся, но это уже не будет тебя касаться. Твоя светловолосая голова останется на твоих плечах и, возможно даже, они окажут тебе честь, подложив в постель одному из членов Совета. А если ты будешь умной девочкой, то опередишь их, привязав к себе более слабого аркаина и получив статус зрячей. Тогда, возможно, они выдвинут тебя на одно из сорока девяти мест... Айрин отвернулась от него и посмотрела на потолочные лампы. — Кто же ты такой, Райвен Осбри? И что на самом деле делаешь здесь?! — Я? — улыбнулся Райвен, продолжая смотреть на нее. — Я издох лет двадцать пять назад на Сатрионе. А до этого лет десять подчищал говно в Совете за Гвеном. Паола, кстати, тоже. — Почему же мы ничего не слышали о семье Осбри? — спросила она, не поворачивая своей головы. — А чьи имена из членов Совета тебе вообще известны, кроме Роэли Гвена, разумеется? — засмеялся Райвен. — Мы появились здесь около пяти лет назад. Молодой майор и его сестра. Проникнуть в военную систему, когда за твоей спиной стоит сам Роэли Гвен, не составило особого труда. А уж дослужиться до звания полковника — тем более. — Почему же Гвен вернул вас? И почему именно пять лет назад? — Потому что Квартли Соу не отпустила бы свою дочь сюда одну. Айрин дернулась и с удивлением посмотрела на Райвена. — Айю? — переспросила она. — Айю, — кивнул в ответ Райвен. — Говорить с тобой о ней я не намерен. Если бы можно было назвать имя человека, абсолютно не причастного ко всей этой истории и пострадавшего по чужой вине, это, вне сомнений, будет Айя. — Она — сестра Орайи? — не поняла Айрин, продолжая непонимающе смотреть на Райвена. — Не по крови. Его мать лишь воспитала ее. Маленькая девочка, втянутая в игры для взрослых покровительственной рукой Квартли Соу. Айрин было знакомо это имя. Она прищурилась, вспоминая подробности той грустной истории, когда Ри Сиа женился на молодой курсантке, оставив свою матриати, мать Кимао, на задворках общества Великих Зрячих. — О чем думаешь? — спросил Райвен, глядя, как пристально Айрин смотрит куда-то вдаль. — Не твое дело. — Ты уже отомстила мне? — К чему этот вопрос? — Да, так... Хотел подуть на тлеющие угли твоей ненависти. — Дуй. Тебе ведь это нравиться! — рассмеялась Айрин. — Так же, как и тебе, — улыбнулся Райвен и, опрокинув ее на пол, прижался ртом к алеющим сайкаирянским губам. Айрин тут же прикусила его язык, без дозволения проникший в ее рот, и стиснула пальцы на затылке югуанина. Райвен, не смотря на боль, которую она причинила ему, вырвался из плена ее зубов и снова поцеловал. Айрин такое положение вещей взбесило. Она начала бороться, пытаясь скинуть с себя тяжеленное тело, наглым образом вжимающееся в нее. Однако, не только физические силы их были не равны. Райвену не составило особого труда прижать ее руки к полу, принуждая ее замереть. Айрин даже не пыталась закричать, прикусывая его язык снова и снова, пока Райвен не сделал тоже самое, причинив ей такую же боль. Боль и странное удовольствие от движений его губ, тут же поглощающих неприятные ощущения. В этом поцелуе не было нежности, и Айрин, испытав странное удовольствие, поцеловала его в ответ, продолжая закусывать пухлые губы, сменяя наказание пощадой. Вдруг Райвен остановился и, поднявшись на ноги, отряхнул свой измятый костюм. — Так я и думал, — ухмыльнулся он, глядя на Айрин, больше с издевкой, нежели интересом. — Тебе нравиться боль. Ты любишь причинять ее окружающим, но и с тем же наслаждением принимаешь сама. В своей жизни ты предпочитаешь трахаться и только трахаться. Без эмоций и обязательств. Ты полагаешь, что умеешь выжимать из физического контакта все до последней капли. Однако, только тебе известно, что ты ни разу по-настоящему не кончала. По этой причине, ты с такой легкостью освоила учение о соблазне. Наверняка, именно этот раздел психоэмоционального управления дался тебе легче других. Ты — существо, не способное принять удовольствие в той форме, которую большинство мужиков пытались тебе преподнести. Райвен засмеялся, глядя на ее искаженное гневом лицо. — Вот видишь! Я все-таки распалил в тебе пожар ненависти! Ну, как? Понравилось, девочка? — Такому старику, как ты, виднее... — произнесла Айрин и, заметив тень, скользнувшую по его лицу, удовлетворенно улыбнулась. Райвен прищурился и отвернулся от нее, присаживаясь на стул. Молодец, девочка. Попала точно в цель. Айрин поднялась с пола и присела на стул, напротив него. — Старый извращенец, заключенный в рамки этого тела. Будь ты связанным, я бы переспала с тобой, просто ради того, чтобы посмотреть, чему ты научился за долгие годы своей великой жизни. Но... — Всегда есть 'но', не так ли? — Стать матриати для того, кому есть еще чему удивляться — более заманчивая перспектива. — У тебя не язык — а бритва. Выбираешь слабые стороны и полосуешь, пока кромсать станет нечего. — Извини, конечно, но мой опыт 'кромсания', по сравнению с твоим, — детский лепет. — Я долго тренировался. — Сколько тебе на самом деле лет? — Будь ты немного образованней, не стала бы задавать этот вопрос. — Почему? — Оболочка взрослеет вместе с телом и замирает на отметке тридцати лет. Все остальное — лишь опыт. 'Старость' души — это болезнь тела. Мне — тридцать лет. Исполнилось тридцать около тридцати пяти лет назад. — Шестьдесят пять, значит, — скорчила гримасу Айрин. — Ты неплохо сохранился. Как, жить не надоело? — Пока меня окружают такие стервы, как ты, жить всегда будет интересно. — Пожалуйста, — пожала плечами Айрин, прикасаясь языком к ноющей припухшей губе. Кем бы он ни был, насколько бы опасным не оказался, одно Айрин поняла точно: он порезал ее так же глубоко, как и она его. Больно? Нет, скорее, неожиданно... Какой же он в постели? И почему эта мысль, единожды посетив ее голову, продолжала свербеть в сознании, напоминая о себе каждый раз, когда она прикасалась языком к своей ноющей губе? — Кто для тебя Айя? — спросила Айрин, опираясь локтями о стол. — Моя воспитанница, — произнес Райвен, глядя при этом на входную дверь. — Которой вы, Учитель, без зазрения совести однажды сломали ногу, — произнесла Айя и прошла в зал. Айрин посмотрела в ее сторону и подперла рукой голову, разглядывая в заостренные черты лица еще более бледной, чем обычно, Айи. — Ты хотела меня видеть? — сразу перешла к сути дела Айрин. — Передай остальным, что они — там. Живые и... ...бессмертные. — Сама скажи им. Или ты опять боишься? — Что тебе ответить... — покачала головой Айя. — Я позвала тебя, потому что теперь все Вы знаете, кто я и что здесь делаю. — Ты не права. Мы не знаем ни кто ты, ни что делаешь здесь. — В любом случае, в данной ситуации, только ты способна спокойно поговорить со мной. — Согласна, — ответила Айрин, пытаясь заглянуть Айе в глаза. — Йори, скорее всего, тебя придушит. Кимао и Данфейт... Сама понимаешь, что серьезного разговора с ними тебе не избежать. Орайя... Он убьет тебя, если ты пожелаешь предать его брата, и рука его не дрогнет. Остаюсь только я. Хотя... Моя рука тоже не дрогнет... — Смерть не пугает меня, Айрин. Жить куда более страшно. — Тебе виднее, — пожала плечами Айрин. Айя присела за стол и, откинувшись на спинку стула, сложила руки на груди. — Проходы, подобные тому, который мы закрыли сегодня, будут образоваться вновь и вновь. Это — цепная реакция. В прошлом году силы МВС взорвали 'первоисточник' на Мийе. По этой причине мы предположили, что новый 'первоисточник' появился где-то недалеко от этой планеты. — 'Первоисточник'? — То, что ты видела — это самообразовавшийся пространственный прорыв. То есть, последствие первоначального воздействия. Самый сильный всплеск активности Амира был зафиксирован около двух месяцев назад. Как предполагает Совет Зрячих, именно тогда заблудшие активировали новую установку и открыли проход. Если учесть, что именно после этого в Академии объявились Кора и Сели, логичным представляется факт, что они проникли в этот Мир именно через 'первоисточник'. — Тебе известны имена тех фантомов? — Кора — бывшая матриати господина Апри. Освободилась от связи с ним, родив ребенка на Сатрионе, куда была изгнана за незаконную беременность. Поговаривали, что ее дитя сразу же после рождения убили по приказу самого Апри. Сили была ее ближайшей подругой и соратницей. Ее тоже сослали на Сатрион за пособничество в сокрытии беременности Коры. — И кем же стала Кора после взрыва Сатриона? — Она управляла городом Ероном и инициировала коренное население. — С этого места поподробней, пожалуйста! — прогремел голос Кимао, вошедшего в зал. Следом за ним прошли Данфейт, Орайя и Йори. Айя покосилась в сторону Орайи, но он, отвернувшись, предпочел смотреть на Айрин. — Долго же вы собирались, — улыбнулась Айри. — Я начала скучать в этом змеином логове! — Подобное к подобному... — произнесла в ответ Айя. — И не говори! — оскалился Орайя, переводя взгляд при этом на Кимао. — А теперь все с начала, Айя, — произнес Кимао, останавливаясь за спинкой ее кресла и опуская ей на ее плечи. — Кто ты и что здесь делаешь! В чем заключается сущность твоего дара и почему Гвен приставил свою дочь именно к нам. Я понятно выразился? — спросил Кимао, наклоняясь к Айе и заглядывая ей в глаза. — Руки убери... — угрожающе произнес Райвен и поднялся со своего места. — Заступник значит... — Убери руки и присядь на стул... — более вежливым тоном попросил Райвен, останавливаясь возле Айи и заглядывая в глаза Кимао. — Да, и про полковника не забудь рассказать, — улыбнулся Кимао и отошел от Айи, присаживаясь в кресло рядом с Данфейт. — Она — не дочь Роэли, — ответила Айрин. — Значит, она слишком дорога ему, раз он дал ей свою фамилию, — заметил Орайя, продолжая избегать взгляда Айи. — Не молчи! — повысил тон Йори. — Выкладывай, что знаешь! Иначе... — Что? Убьешь меня? — улыбнулась Айя и посмотрела на Йори. — Я помогла Вашим друзьям. Теперь они в безопасности. Так вы собираетесь выказать мне свою благодарность? — Спасибо! — воскликнул Орайя и раскинул руки по сторонам. — Это ты хотела услышать? — Пожалуйста, — прошептала Айя и опустила глаза в пол. — Пожалуйста... — произнесла Данфейт. — Расскажи нам, что ты знаешь. Никто не осуждает тебя, но продолжать врать — значит рыть всем нам могилу. Айя взглянула на Данфейт и глубоко вздохнула: — Это не просто для меня... Да и вы, вряд ли, поймете... — А ты попробуй, — кивнул ей Кимао. Айя сложила руки на столе и начала потирать свои пальцы. — Двадцать два года назад на земле I-ho, которую все вы называете Сатрионом, родилась маленькая девочка. Когда ей было девять лет, заблудшие пришли в ее поселение, чтобы пополнить свои ряды новыми инициированными. Тех, кто пытался им противостоять, они убили. Мать, отца, брата... Всех. Праведники не успели защитить мирное поселение от нападения. Когда они пришли, все было практически кончено. Но маленькая девочка выжила. Там же, ее и нашла Квартли Соу. Необразованная оборванка, почему-то, привлекла внимание этой женщины, и Квартли забрала ее к себе. Она вырастила коренную девочку и воспитала. Девочка эта оказалась необычным ребенком. Редкий недуг, который передавался по материнской линии в ее семье, принес Квартли не мало проблем. Девочка отключалась в самое неподходящее время, чем приводила в недоумение не только саму женщину, но и ее приемного сына, Кейти. Только когда девочка выучила язык vecto — так называли ее сородичи детей Амира — она смогла объяснить, что видит во время своих странных припадков. Другой Мир, Внешний Мир. Редкий талант оболочки спонтанно трансформироваться из одного пространства в другое был воистину великим. Девочка продолжала существовать в одном измерении, но сознание ее материализовалось в телесной форме в совершенно другом месте. Когда суть дара стала понятна Квартли, она попыталась научить ребенка 'правильно' путешествовать, выбирая места для своей трансформации. Маленькая шпионка, которая видела многое, но которую не всегда могли видеть другие, стала незаменимой помощницей для своей приемной матери. Время шло, девочка росла, так же, как и росли амбиции Совета Зрячих. Они желали править двумя мирами одновременно, в то время, как заблудшие искали способ отомстить. Совет Зрячих продолжал разрабатывать технологию управления магнитными полями, чтобы создать искусственный пространственный проход. Заблудшие же пошли по другому пути. Они просто готовились и ждали. Инициализация или порабощение мирного населения Сатриона стала для них не только способом выживания, но и орудием мести. Лишенные собственного 'я' оболочки могли прослужить заблудшим достаточно долго, пока, по прошествии лет, просто не сходили с ума. Испорченный 'материал' заблудшие пускали в 'расход'. Так, на Сатрионе появилась армия рабов, которая стала угрозой не только для Внешнего Мира, но и для остального населения земли I-ho. И как всегда, случай преподнес обоим мирам неожиданный подарок. Объявился Творец, который смог создать оружие пространственного прорыва именно на Сатрионе. Никто из праведников до сих пор не знает его имени. Точно так же, как и не знают они, в каком из трех порабощенных городов построен этот пространственный туннель. — 'Первоисточник', — пояснила Айрин. — Да, 'первоисточник'. Пять лет назад Квартли Соу приняла решение трансплантировать оболочку своей приемной дочери в живое тело во Внешнем Мире. Никто не знал, чем все это закончится для коренной девушки. Какие из своих талантов она сможет сохранить в уязвимом теле, заключенном в рамки воздействия Внешнего Мира. Со своей дочерью она отправила двух опытных праведников, с которыми была знакома еще в другой жизни. Райвен Осбри и Паола Найти должны были обеспечить не только безопасность дочери Соу, но и попытаться сохранить шаткое равновесие между двумя мирами. Девочка стала связующим звеном между Миром, где родилась, и тем местом, где вынуждена была существовать дальше. 'Шестерка', — улыбнулась Айя. Ни там, и не здесь. И даже не посредине. Гвен, в свою очередь, заручился поддержкой двух детей Амира, пусть и не равных по силе Кимао Сиа, но способных убить его, если понадобиться. Появления Данфейт Белови не ожидал никто. Потенциальный медиатор, которого так не хватало неуправляемому Кимао. Квартли поверила в доводы Ри, и позволила ему забрать с Сатриона тайную ученицу. Итого: четверо детей Амира во Внешнем Мире и я вместе с ними. Первой целью появившихся фантомов были именно Кимао и Данфейт. Судя по тому, что Кора пытала Апри, заблудшим стало известно, что детей Амира здесь не двое, а больше. Однако, поскольку все мы еще живы, они до сих пор не знают наших имен. В данный момент у нас есть преимущество. Мы можем закрыть пространственные прорывы с другой стороны, но только при условии, что они возникнут на территории свободных земель. Предугадать, где откроются новые туннели, мы не в состоянии. Пока существует первоисточник, колебания материи не прекратятся и 'слоеный торт' будет растрескиваться. Праведники знают, что первоисточник находится в одном из трех порабощенных городов. Но, к сожалению, у них хватит сил дать только один бой против заблудших. Каждый из вас спрашивал себя о том, зачем я здесь. Я здесь для того, чтобы определить координаты первоисточника и помочь праведникам нанести точный удар по цели с другой стороны. И у нас с Вами нет права на ошибку. Кимао должен свернуть колебания магнитного поля. В противном случае, оболочки праведников не выдержат такого воздействия и хлынут в этот мир, как обычные фантомы. Замкнутый круг, разорвать который под силу только Кимао. Это не вопрос жизни и смерти отдельных людей. Сохранность обоих миров стоит на кону. — Ты сейчас о моей жизни говоришь? — улыбнулась Данфейт. — Мы все — смертники. После закрытия прохода, Совет не оставит никого из нас в живых. Шанс есть только у Айрин, Орайи и Йори. — И кто же должен убрать меня? — не понял Кимао. — Я, — произнес Райвен, глядя на него. — Я, Паола и Айя, если понадобится. — Не слишком ли опрометчиво выкладывать всем нам свои планы? — Ты давно все понял, — улыбнулся Райвен. — Как только увидел меня и не смог прочесть. Ты осознал, что всех вас загнали в ловушку, из которой не будет выхода. У них, — Райвен указал рукой на Орайю, Айрин и Йори, — есть еще шанс. — И ты полагаешь, что мы останемся стоять в стороне? — спросила Айрин. — А что вы сможете нам противопоставить? — повысил тон Райвен, глядя на нее. Айрин сползла со стула и осела на пол. — Shai... — прошептала она, глядя на свои руки, повисшие, как плети. — Хватит! — прошипела Айя, поворачиваясь к Учителю. — Помощь каждого из них нам необходима! Зрячие Гвена прочесывают все обитаемые планеты в поисках первоисточника! С минуту на минуту может начаться резонанс! На что тогда мы будем способны? — У меня только одни вопрос, — подала голос Данфейт. Все замолчали, глядя на Дани. — Когда ты собираешься убить меня? Айя прикрыла глаза рукой и отвернулась от Данфейт. Айрин сидела на полу, пытаясь сказать свое веское слово, но Райвен все еще контролировал ее тело. — Чего воды в рот набрала! Когда ты хочешь сделать это?!! — взорвалась Данфейт и, стукнув кулаками по столу, поднялась со своего места. — Ты говоришь о праведниках и заблудших. Ты употребляешь слово 'они', будто не причисляешь себя к их числу! Ты! Я к тебе обращаюсь! Смотри в глаза, когда с тобой говорят!!! — Я не желаю тебе смерти, — прошептала Айя. — Но если быть честной, ты уже мертва. — Ты хуже, чем все они вместе взятые! Ты знала все с самого начала и позволила моим друзьям, непричастным, рискнуть своими жизнями и отправиться туда! Ты встретила их? 'Спасибо'? Пошла ты!!! Ты и твоя мамаша!!! — Успокойся!!! — проревел Кимао, усадив Данфейт обратно на стул. Данфейт с неверием посмотрела на него и отвернулась. Ее рука потянулась к голенищу сапога и с грохотом опустила на стол плазменный пистолет. — К чему тянуть? Ну, кто смелый?! Давайте! Это ведь ради мира во всем гребаном мире! Во всех гребаных Мирах!!! — Если кто-нибудь попытается поднять на нее руку, — прошипел Кимао, обращаясь ко всем присутствующим, — даже трансплантация вам поможет. Надеюсь, это — понятно? — Мы говорим о возможном исходе дела, — ответил Райвен. — Никто не собирается убивать Данфейт. Но, если у тебя не хватит сил в нужный момент... — Хватит! — Ты не можешь... — Я сказал 'хватит'!!! — взревел Кимао и хлопнул ладонью по столу. Металл застонал под его рукой, и стол раскололся на две части, рухнув к ногам всех присутствующих. Данфейт смотрела на всех остальных, и злость ее сменялась чувством беспомощности. Никогда, ни разу в жизни она не ощущала себя такой непосильной ношей на чьих-то плечах... 'Паразит', — сказал Роэли когда-то. Насколько же он оказался прав... — На тебе лежит ответственность, — подала голос Айя, обращаясь к Данфейт. — Не зря из всех медиаторов Ри Сиа выбрал именно тебя. Сила духа и воля — вот, что делает тебя такой сильной. Ты влияешь на всех нас, пусть и не замечаешь этого. Не позволяй нам опускать свои руки. Борись. А когда настанет время, подари силы тому, кого любишь, чтобы он продолжил эту борьбу. В любом случае, этот Мир не примет назад детей Амира. Наше существование здесь — лишь временная мера. Когда война будет окончена, мы станем опасными для остальных. — Ты так спокойно рассуждаешь об этом... — ответила Данфейт. — Словно, жизнь для тебя вообще не представляет ценности. Я могу понять твои мотивы. Для тебя I-ho — родной дом. Ты вернешься домой, в отличие от всех нас. — Какая разница, где я родилась и выросла? Разве ты считаешь своим домом Сайкайрус? Разве тебя тянет туда? Или в данный момент ты рассуждаешь о вонючем отсеке, возвращаясь в который чувствуешь себя как дома? Все дело в нем! — Айя указала пальцем на Кимао. — Где он — там и твой дом. Где ты — там и его дом тоже. Я видела так много. Я жила и там и здесь. Но у меня нет дома, Данфейт. А у тебя — есть. Твой муж придет за тобой, где бы ты ни была. — Он — не мой муж... — прошептала Данфейт. Кимао в этот момент ударило, словно плетью. — А кто же я тогда? — тихо спросил он, глядя на Данфейт. — Зрячий... Ты мой зрячий... — покачала головой Данфейт и, поднявшись с места, вышла из помещения. — Сейчас я просто ненавижу тебя, — произнес Кимао, покидая зал следом за Данфейт. — Прости, — прошептала Айя, но Кимао уже не слышал ее. Наконец, к Айрин вернулось ощущение собственного тела. Она поднялась с пола и присела на стул. — Что же еще ты хотела мне сказать? — спросила она, обращаясь к Айе. — Было ведь что-то, о чем ты хотела попросить меня. Айя перевела взгляд на Орайю и Йори, которые, в этот момент, смотрели в разные стороны, и улыбнулась. — Я всего лишь хотела продолжить осмотр отсеков вместе с тобой и Райвеном, — прошептала Айя. — Нельзя упустить ни одного из фантомов. Опасно слишком. — И это тоже, — подал голос Орайя. — На самом деле она хотела попросить тебя, Айрин, присмотреть за твоей сестрой, надеясь, что найдет в твоем лице подходящее оружие для казни Данфейт. — Как ты смеешь!!! — зашипела Айя, глядя на Орайю. — А почему 'нет'? В служении Равновесию все средства хороши! Орайя впервые за весь разговор поднял на нее свои черные глаза, испепеляя взглядом, полным ненависти и презрения. — Не беспокойся. Твои руки останутся чистыми. Я сделаю это сам, если понадобиться... — Готов забрать у брата часть его жизни? — не поверила собственным ушам Айя. — Разве, не для этой цели ты подпустила меня так близко к себе? Айя судорожно вдохнула кислород и задержала дыхание. Взгляд ее замер, а лицо застыло, словно маска. — Ты еще здесь? — тихо спросил Райвен, но Айя не ответила. — Не смей, слышишь?! — обратился он к Орайе. — Ее не сломили ни горе, ни тринадцать лет одиночества. Я не хочу, чтобы какой-то засранец, вроде тебя, довел дело до конца всего за каких-то несколько недель. Тебе не понять ее убеждений. Для народа I-ho семья — это святыня. Предательство одного из членов своей семьи карается смертью в ее мире. Поэтому она не желает, чтобы ты предавал своего брата, точно так же, как не хочет очернять душу Айрин убийством сестры. Она пыталась огородить ее от этого поступка, полагая, что из всех вас только Айрин способна совершить подобное! — Проникновенно, ничего не скажешь... — покачала головой Айрин. — Нам всем требуется отдых. Я отдам приказ, чтобы вас проводили в отдельные комнаты категории 'О'. — Даешь им время, которого практически не осталось? — улыбнулся Орайя. — Что ж, хоть за это 'спасибо'. — Пойдем, — произнес Райвен, поднимаясь со стула и приближаясь к Айе. Глаза воспитанницы смотрели в пол. Лицо ничего не выражало, кроме абсолютного умиротворения. — Иногда, я завидую ей, — улыбнулся Райвен и погладил подопечную по волосам. — А иногда мне кажется, что худшей участи и представить себе невозможно... Райвен посмотрел на Йори, неподвижно сидящего на стуле и, махнув рукой, вышел следом за Орайей и Айрин. — Ты ведь все слышала? — тихо спросил Йори, глядя на Айю. — Понял, все-таки... — прошептала Айя и повернула голову к нему. — Позаботься лучше о своей душе, потому что остальным на нее наплевать. Айя поморщилась и вновь посмотрела на Йори. — Тебе следует отказаться от своих чувств к нему, — произнес Йори. — О чем ты? — Ты знаешь, о чем я. Тебя вырастила его мать. Она подарила тебе любовь, которой он был лишен. Уже только поэтому, ничего, кроме ненависти, он не станет к тебе испытывать. Об остальных причинах я не стану тебе говорить. В его глазах ты — представитель вражеской стороны. Раньше он защищал тебя, потому что верил, что ты — жертва. Теперь он знает, что ты — хищник. Дальше говорить не имеет смысла. — Я приму твой совет, Йори. Спасибо. — Как он? Ты знаешь? — С ним все хорошо. Он в безопасности. — Я не об этом спросил. — С ним его друзья. Они помогут, — кивнула Айя. — Значит, все плохо, не так ли? — Не вздумай натворить глупостей, Йори. У каждого из нас — свой путь. — Судьба, ты хотела сказать... — Нет, путь. Путь предполагает наличие выбора, а судьба — нет. Йори прищурился, глядя на нее, и улыбнулся. — Данфейт была бы рада это услышать. — Данфейт должна сама прийти к этому умозаключению, а не услышать его.

* * *

Кимао нагнал Данфейт только у входа в отсек. — Данфейт!!! — закричал он, хватая ее за плечо и втаскивая за собой внутрь. — Перестань! Посмотри на меня! — Зачем? Зачем ты вернул меня?! Знал ведь, что рано или поздно придется избавиться... — Я смогу сделать это! Не зависит, будешь ты рядом или нет! — А если зависит?! Если ты не сможешь? Что останется мне? Убить себя?! — Не говори так! — А как мне говорить? Ты, твоя сила... Тебе придется закрыть проход, Кимао! Закрыть их все! Она подняла на него свои глаза и покачала головой: — Знаешь, а ведь у нее есть свои ценности. Она стремиться к чему-то. Верит в это. А я... Я живу, потому что живу. И делаю что-то, потому что делаю. К чему я стремлюсь? К свободе? Я утратила надежду, что когда-нибудь смогу освободиться от твоего влияния. Даже больше, Кимао, я стала бояться, что когда-нибудь утрачу связь с тобой. Попав туда, я не ощутила себя свободной. Потерянной, загнанной, предоставленной самой себе, но не свободной. И когда поняла, что ты пришел туда за мной, испытала облегчение. Ты больше, чем зрячий, Кимао. Ты — часть меня самой. Но, в то же время, ты не мой муж. Я не чувствую, что ты — мой муж, и винить меня за это ты не вправе. Да, я люблю тебя, и представляю, что мой дом, там где есть ты... Но... — Всегда есть подвох, — улыбнулся Кимао и погладил ее по щеке. — Я знаю, почему ты не видишь во мне мужа. — Знаешь? — Потому что ты не представляешь себя женой. Семья для тебя — это вообще нечто потустороннее. Ты думала, когда-нибудь, о детях? О том, что можешь стать матерью? Данфейт отстранилась от него и склонила голову на бок. — Матерью? Ты в своем уме? — А я хочу детей, Данфейт. Но никогда не говорю об этом. По многим причинам. Потому что ты не готова. Потому что время не подходящее. Потому что нет уверенности, что завтра для нас с тобой настанет новый день. Так много 'потому что'. Но суть одна. Я свой выбор уже сделал. Но ты... Ты не уверена, что я именно тот мужчина, которого ты будешь любить вечно. Данфейт уткнулась головой в его грудь и закрыла свои глаза. — Дай мне вздохнуть свободно. Не души меня своей любовью. Не стягивай тисками грудь, когда так хочется просто дышать и не думать ни о чем. — Свою любовь я никогда не навязывал тебе. Ты свободна. И если не желаешь больше продолжать... — Тш-ш-ш... — прошептала Данфейт. — Тебя не туда понесло. — Думаешь, мне не больно слышать все это от тебя? — А мне, думаешь, не больно произносить это? — Зачем тогда говоришь? — Потому что не желаю врать тебе. Когда я буду готова, ты поймешь. А если не поймешь, я сама скажу тебе. Но пока... — Пока ты не готова. — Сейчас я думаю о смерти, Кимао. И если настанет тот час, когда кому-то придется убить меня, знай, что только о тебе я буду думать в тот момент. Данфейт подняла свою голову и улыбнулась. — Я соскучилась по тебе... — И я... — улыбнулся Кимао в ответ, сжимая руками ее бедра. — Пойдем в ванную? — прошептала она ему на ухо. — Думаю, в этот отсек сегодня уже никто не вернется. — Уверен? — Да, — прошептал Кимао и коснулся губами ее влажного от слез рта.

Глава 13 Айю разбудил крик Райвена. — Вставай! Нашли новый эпицентр! — Где? — прошептала Айя, распахнув свои веки и глядя в потолок. — На Мийе. Засекли всего несколько минут назад. Рядом — термоядерная станция. Shai! — Сколько я спала? — Пару часов. — Хорошо... Все остальные уже в курсе? — Да. На Мийю ты полетишь с нами. Останешься на корабле под присмотром Айрин и Орайи. — Тело останется. — Не важно. Ты же понимаешь, что это — не первоисточник. — Да. — Будем надеяться, что на Сатрионе проход открыт не в одном из городов заблудших...

* * *

Орайя смотрел на сидящую в кресле Айю. Перед смотровым окном раскинулся пейзаж пустыни, где вдалеке, в ночном небе виднелись разряды голубых молний. Райвен подошел к Айе и покровительственным жестом погладил ее по плечу. — Ты уснешь здесь, трансформируешься вблизи эпицентра и придешь к нам с другой стороны. В это время, Айрин и Орайя доставят твое тело на корабль. Надеюсь, в этот раз не возникнет проблем с твоим возвращением? — Откуда мне знать? — Три тысячи единиц, Айя. Этого вполне достаточно. Если что-то пойдет не так, Орайя позовет тебя. Айя медленно обернулась и взглянула на Орайю. Он, заметив этот пристальный взгляд, отвернулся. Ритм его дыхания не изменился. Но сердце... Оно явно начало биться быстрее. Орайя сжал ладони и заставил пульсирующую мышцу сокращаться медленнее. На его лице, как всегда, не дрогнул ни один мускул. Лишь небольшая изогнутость контуров губ подсказала Айе, что на самом деле он что-то испытывает. Самообладание, которому многие из его собратьев могли бы позавидовать. Боялся ли он в своей жизни хоть чего-нибудь? Конечно. И сейчас он нервничает. Все нервничают. Пугает людей неизвестность. Устрашает их своей непредсказуемостью. — Все! Уходим! — произнес Райвен, глядя при этом на Данфейт. — Ты уверена, что хочешь быть там? — Да, — ответила Данфейт и достала из кобуры свою плазменную игрушку.

* * *

Когда Айя увидела пять квадрациклов, уносящихся в пыли прочь от корабля, она достала из кармана инъектор и набрала четыре цифры на сенсорном мониторе. — Удачи! — произнесла Айрин, глядя на нее с кресла пилота. — И вам, — ответила Айя и инъецировала препарат в бедро. Голова ее закружилась, и картина ночного неба Мийи постепенно померкла перед глазами. Бледная ручка соскользнула с колена и повисла возле подлокотника, роняя на пол пустой инъектор. — Ты справишься! — вдруг, произнес Орайя и начал собираться на выход. — Ты куда?! — закричала Айрин, глядя, как он цепляет на костюм пояса с плазменными зарядами. — Сама знаешь, куда я! — Ну и проваливай! У самой двери капитанской рубки, Орайя обернулся. Взгляд его метнулся в сторону бледной руки, свисающей с подлокотника кресла помощника пилота. Слишком тоненькая и хрупкая, в синевой на костяшках и искусанными ногтями. Слишком слабая для руки той, от которой зависит так много.

* * *

Когда Орайя добрался до эпицентра, все остальные мирно сидели перед кратером, размером с небольшой город. Перед ними, переливаясь золотым и голубоватым свечением, сверкали молнии, окруженные полями искаженного пространства. Райвен даже не обернулся к Орайе. Сжав свои зубы, он продолжал смотреть вперед и надеяться, что Айя появится с другой стороны с минуту на минуту. — Так и знал, что ты не пропустишь... — произнес Кимао, поднимаясь на ноги. — Если знал, почему злишься? — Он не та тебя злиться, — пояснила Паола. — На себя, скорее. — Заткнись! — прокричал Кимао. — Значит, ты не можешь свернуть этот проход, — подытожил Орайя и присел на песок рядом с Данфейт. — Красиво, — произнесла Данфейт, продолжая смотреть на волны свечения, расходящиеся по сторонам. — Не каждому дано увидеть такое. — Не думаю, что нам — повезло. — Ты заметил, что фантомов здесь нет? — Да. — Скорее всего, выход находится в пустыне и Айя сможет первой добраться до нас с другой стороны. — Пора бы уже и прийти... — вздохнула Паола и посмотрела на брата. — Дай ей время. Она справиться. — Если помогут, то справиться. А если нет... — Ей не могут не помочь. — Отчего же? Квартли не оставит дочь одну в пустыне. — Она убила свою дочь, чтобы трансплантировать ее в тело, — ответил Райвен. — Неужели ты веришь, что жизнь Данфейт для нее представляет большую ценность, чем жизнь Айи? — Не путай, Райвен. Это было решение Айи! — Разве? Мне казалось, что Квартли все решила сама. Паола прищурилась и посмотрела на Райвена. — Квартли не оставит Айю одну в пустыне. — Кто не оставит ее, так это Кейти. — Доверяешь своему аркаину больше, чем Пастырю? — Его воспитал я. А Пастыря нашего — система. Разница есть. — Смотрите! — закричал Йори, поднимаясь на ноги. Впереди появилась фигура девушки. — Слава Юге! — воскликнул Райвен и подал знак Паоле, что пора запускать таймер. — Сколько? — Двадцать минут. Думаю, этого хватит. — Как скажешь, — улыбнулась Паола и запустила электронные часы. — Все! Уходим! Активировав телепорт, Райвен обернулся ко всем остальным, продолжающим взирать на приближающуюся к ним фигуру. — 'Уходим' я сказал!!! Никто даже не шелохнулся. — Что вы рассчитываете увидеть?! Йори обернулся к Райвену и улыбнулся. — Настоящую Айю. Интересно, все-таки. — Глупцы! — покачал головой Райвен и начал смеяться. — Какие же вы глупцы!!! Она была уже в нескольких метрах от них, когда позади появилось несколько фигур. Айя обернулась и выставила руку вперед, отрезая стальной преградой путь незваным гостям. — Мать твою... — прошептал Кимао. — Она действительно материализует объекты в пространстве... Все они когда-то слышали истории о Великих Зрячих, способных к материализации. Тогда, эти рассказы казались им фантастическими, но глядя, как по велению чьей-то руки перед ними из ничего образовалась монолитная стена, они поняли, что знакомы с человеком, обладающим такими возможностями. Маленькая женская ножка, обутая в кожаные сапоги из серой кожи на тоненькой подошве, ступила на землю. Следом потянулась рука и, наконец, сама Айя выпрыгнула навстречу к ним, падая на песок и пытаясь отдышаться. Черная накидка скрывала очертания ее тела, а капюшон — голову. — Что случилось?! — не понял Райвен, подбегая к ней и помогая подняться с земли. — Гости у нас, — ответила Айя. — Уходите. Я все закончу. — Ты в порядке?! — Да, — прошептала Айя, скидывая с себя капюшон и глядя на всех остальных, желавших узреть чудо во всей его красе. — Юга... — прошептал Орайя, глядя на Айю. — Такое возможно? — хохотнул Йори, указывая пальцем на фантом. Та же Айя, которую они изо дня в день встречали в отсеке. Та же девушка, которую им представил Гвен, как свою дочь. Только немного старше, немного взрослее. Раскосые ярко-синие глаза на фоне бледной бронзовой кожи ее лица, смотрели на окружающий мир с вызовом. Голова, приподнятая вверх, свидетельствовала о неком проявлении надменности. Черты лица, такие правильные, словно в роду у нее не было некрасивых предков. И черные, как смоль, волосы, заплетенные у правого виска и ниспадающие на спину длинной косой. Их посеребрила пыль, подсказывая им, что она пришла из мира, где пески могут быть белыми, а не золотыми. Какой же длины ее волосы на самом деле, если коса достигает уровня колен? Именно этот вопрос задал себе Орайя, продолжая рассматривать девушку, столь необычную и безумно, до боли в груди притягательную. Орайя вспомнил момент, когда впервые встретил Айрин. Тогда его сердце застучало быстрее, но, тем не менее, как всегда, ритмично. Сейчас же, глядя на это создание, сердце Орайи неслось вскачь, сбиваясь с заданного ритма и принуждая грудь 'проглатывать' кислород чаще. Он смотрел в глаза своему вызову и видел то, что все это время пытался найти в ее телесной форме. Гордость. Гордость, мать ее... В этой гордости Орайя видел и силу, и внутреннюю свободу, и желание бороться до конца, сделав все возможное и невозможное. Эта гордость смотрела на него широко распахнутыми глазами и насмехалась над всеми поисками тайной сути Айи Гвен. Орайя вспомнил, как она произносила свое 'извините'. Четко, твердо, будто выплевывала им в лица это слово, сжимая при этом свои пальцы, словно принуждая их покориться воле хозяйки и не обрушить свой гнев на недостойных ее извинений людей. Именно эта гордость сделала из нее не просто девушку, к которой его слишком навязчиво и сильно тянуло, она создала из нее идол, который Орайе хотелось поработить во всех смыслах, чтобы знать, что никто и никогда не будет вправе владеть им. Айя начала оглядываться по сторонам, понимая, что не видит среди остальных Данфейт и Кимао. — Они уже ушли? — О ком ты? — Данфейт и Кимао? — Нет, они здесь... — ответил Райвен и посмотрел на связанных. — Мы здесь! — прокричал Кимао, и Айя повернулась за звук его голоса, пытаясь в золотом свечении Внешнего Мира рассмотреть невидимые для нее тела. — Эпицентр начинает расширяться. Скоро начнется то же, что и в тот раз. Вам будет тяжело находиться здесь. Уходите, я все закончу, — произнесла Айя, отворачиваясь от них и наклоняясь к металлическому контейнеру. Райвен взглянул на ее плащ и прищурился. Айя никогда не носила черных плащей. Желтые и только желтые. Райвен заметил, что темная ткань со спины пропитана чем-то. Он прикоснулся пальцами к влажному пятну и поднес их к своему лицу. Красная, такая красная... — Ты ранена?! Айя! — Уходите, Учитель, — шикнула Айя и отбросила от себя его руку. Райвен не собирался отступать и, заломив ее ладонь, сбросил с ее спины проклятый плащ. — Юга... — прошептала Паола, прикрывая ладонью рот и глядя на рану, оставленную плазменным оружием на ее теле. Оплавленная ткань, ставшая частью ее кожи, из которой сочилась кровь... Айя подняла руку в воздух и, материализовав металлическую палку, ударила Учителя по спине. — Что ты делаешь?! — закричал Райвен, падая на землю. — Ухожу, — ответила Айя, выставляя руку вперед и отгораживая себя и контейнер глухой преградой, в зеркальной поверхности которой они могли видеть только свои отражения. — Айя!!! — прокричал Райвен и ударил кулаком по силовому полю. — Пойдем. Она справиться, — произнесла Паола и потащила брата к телепорту. Только теперь все они поняли, что за роль исполняла Айя в этом спектакле. Только теперь они осознали, что жертва чужая может быть слишком большой, а готовность сделать все, для сохранения целостности миров, — безграничной. Айя, назвать которую 'малышкой' теперь ни у кого не поворачивался язык, была куда более достойна жизни, чем все они. И обязанность привести в исполнение приговор для Данфейт лишь вселяла уважение к той, которая была готова расстаться со своей собственной жизнью ради конечной цели. Райвен и Паола исчезли в пространстве телепорта. Данфейт взяла за руку Кимао и последовала за ними. Орайя подал знак Йори, что пора уходить, и ступил в туннель. Когда он обернулся с другой стороны, чтобы предложить другу руку, телепорт исчез. Орайя и все остальные продолжали смотреть на устройство на полу, которое больше не работало. — Нет! Юга, Нет!!! — закричала Данфейт и упала на колени, пригибаясь к полу. — Он так решил, — ответил Кимао. — И я его не осуждаю...

* * *

Йори подошел к стене и прижал свои ладони к ее поверхности. Айя сразу поняла, кто пытается пробиться к ней с другой стороны. Проведя пальцем по преграде, она ослабила защиту и впустила Йори внутрь. — Оно того стоит? — спросила Айя, глядя на зрячего. Йори присел на песок и улыбнулся. — Если нет, то к чему тогда вообще существовать? — У каждого — своя ноша. — У каждого свой выбор, — покачал головой Йори и посмотрел на бледное лицо Айи. — Ты здесь останешься или пойдешь туда? — Пойду, ведь тебя необходимо встретить. — Что ж, увидимся через несколько минут. — Надеюсь, — прошептала Айя и посмотрела на стену, виднеющуюся в искаженном пространстве. Йори проводил ее взглядом и откинулся на песок, разглядывая темное небо над головой сквозь призму созданного Айей купола. Он не будет скучать по этому небу. Нет, не будет...

* * *

Террей и Кейти продолжали удерживать силовое поле, защищающее всех их от плазменных зарядов заблудших. Стена, возведенная Айей, загораживала проход по периметру, однако, оболочки не оставляли попыток пробить ее и проникнуть в другой Мир. — Долго мы будем так сидеть? — спросила Эрика. — Нам еще необходимо успеть убраться отсюда! — Пока не вернется Айя, никто не сдвинется с места! — прокричал Кейти, глядя при этом на Бронана, удерживающего в руке портативный телепорт. — Не волнуйся, мы подождем! Наконец, в непробиваемой стене образовался проход, сквозь который вышла Айя. — Все? Можем уходить? — прокричал Кейти, глядя на нее. — У нас небольшая проблема. — Какая? — Йори... Он появиться где-то здесь после взрыва. — ЧТО? — закричал Террей, оборачиваясь к ней. — Это — его решение. Имеет право. — Какое право?! Почему ты позволила! Shaihatus! — Право выбора, Террей. — И что прикажешь делать? — разозлился Кейти. — Сейчас их около пятнадцати. Но скоро прибудут и остальные. — Как стервятники на падаль... — произнесла Эрика и улыбнулась. — Я создам барьер, локализовав взрыв, и заберу Йори. Вы же уходите сейчас! — Да, что ты?! — воскликнула Эрика. — На тебе плащ новый! Может, ты и дырку в спине уже залечила? Айя выдохнула и посмотрела на брата. — Остальных не будет, ведь так? — спросила она, поднимая руки вверх и выстраивая купол за своей спиной. — Мама приказала забрать тебя, не подпуская к туннелю. — Ох, и достанется же тебе... — Я уже привык, — улыбнулся Кейти. Айя обернулась к брату и улыбнулась в ответ. — Пора бежать! — произнесла она и рухнула на колени, припадая к песку. — Айя! — Я помогу, — прокричал Бронан, поднимая на руки ослабевшую Айю. — Уходим, а не то и от нас ничего не останется. Спустя несколько минут, за их спинами раздался хлопок. Эрика обернулась и увидела, как пламя стелется по поверхности замкнутого поля, созданного Айей. Так красиво, и в то же время, слишком ужасно. В стороне от них блеснула молния, рассекая воздух и ударяясь в землю. — А вот и он! — прокричал Кейти, указывая рукой в сторону только что блеснувшего разряда. — Это недалеко! Мы успеем!

* * *

Йори открыл свои глаза и посмотрел на золотое небо над головой. Светло. Интересно, здесь когда-нибудь наступает ночь? — Йори! — услышал он знакомый визг Эрики. Йори привстал на колени и посмотрел на бегущих к нему людей в серых костюмах. Что-то было не так. Непонятный свист со стороны заставил Йори обернуться. Плазменный снаряд летел прямо на него, переливаясь голубым свечением и искрясь в воздухе. — Н-н-нет!!! — закричал Террей, выставляя руку вперед. — Твою мать... — прошептал Йори и закрыл свои глаза.

* * *

Айя сидела на полу в гостиной своего дома. Ковер, на создание рисунка для которого у Айи ушло несколько ночей, был безнадежно испорчен чужими грязными ботинками и ее собственной кровью. — Опять все придется начинать сначала. — Ты о чем? — не понял Кейти, прикладывая полотенце к ране на спине сестры. — Ковер был центром этого интерьера. — Новый сделаешь. — Я никогда не повторяюсь. — Тогда, придумаешь что-нибудь еще. Это что? Основная твоя проблема? — Нет... — прошептала Айя, сжимая зубы от боли. Йори остановился напротив Террея, склонив свою голову и исподлобья глядя на матриати. — Ты придурок! Я всегда говорил тебе об этом! Юга, да как вообще меня угораздило связаться с тобой?! Ты головой своей хоть когда-нибудь думаешь? Решил в смерть поиграть?! Это — полное говно, слышишь?! За это не уважают зрячих! Над такими идиотами смеются! Йори не выдержал и улыбнулся. Ему всегда очень просто удавалось вывести Террея из себя. Кто бы мог подумать, что заслужить его прощение он сможет так просто? Если бы Террей не создал поле, от Йори мало бы что осталось в пустыне. От них двоих ничего бы не осталось. — Ты закончил? — спросил Йори, когда заметил, что Террей умолк. — Заткнись! — прошипел Террей. — Как скажешь, — развел руками Йори и снова улыбнулся. Террей продолжал смотреть на него, а затем потянул руки и сжал его голову своими пальцами. — Тут свидетели есть, — прошептал Йори, памятуя, что Террей ненавидит публичное выставление отношений. — В жопу их... — ответил матриати и прижался губами и иссушенному рту зрячего. Пальцы Террея окунулись в темные локоны Йори и сильнее притянули к себе. Эрика покачала головой, отворачиваясь от связанных. Кейти же продолжал смотреть на все это с раскрытым ртом. — Никогда мальчиков не видел? — хохотнула Эрика. — Отвратительно... — А мне нравится... — улыбнулась Айя и снова сжала свои зубы. Террей отстранился от Йори и выдохнул. — Да, я забыл тебе долг отдать... — Какой? — не понял Йори. — Этот, — ответил Террей и со всей силы ударил зрячего кулаком в челюсть. Йори заморгал глазами и потер ноющий подбородок. — И все? — С тебя хватит, засранец! Оставил меня, хрен знает где! Посмотреть ему, видите ли, захотелось! — А где это мы вообще? — не обращая внимания на слова Террея, спросил Йори. — У меня дома, — простонала Айя. — Красивый дом. Мне нравится. — Всем нравится, — улыбнулась Эрика, приседая на пол возле Бронана. — Рана кровоточит, — укоризненно произнес Кейти. — Как только вернешься, используешь энергию тела, чтобы залечить ее. — Меня еще никто не позвал. — Тогда, сама вернись. — Я не чувствую тела. — То есть? — Три тысячи единиц слишком мало для продолжительного путешествия. А четыре тысячи, наверное, все-таки многовато...

Глава 14 Все стояли в ангаре, напротив отключенного телепорта, когда звук сигнала тревоги рассек воздух. — В чем дело?! — прокричал Райвен, обращаясь к подчиненным, испуганными глазами смотрящим на него. — Внимание! Код девяносто три! — произнес приятный женский голос бортового компьютера. — Перегрев ядра реактора третьего уровня. Запускаю программу экстренной эвакуации! Райвен выбежал в коридор и понял, что самое страшное — паника — уже началось. Военный комплекс затрясло и все припали к полу, все еще не представляя, что им делать дальше. — Сколько всего уровней перегрева? — закричал Орайя. — Пять! — ответил Райвен, поднимаясь с пола и активируя зарядный блок плазменного пистолета. — Думаешь, это они? — Не знаю. Сейчас, согласно протоколу, в реакторный отсек отправится группа. Они доложат, что там к чему. — Что же нам делать? — Найдите Айрин и Айю. Вы должны убираться отсюда в любом случае. — А ты? — А я попытаюсь спасти свой корабль, — ответил Райвен и подал знак Паоле, что пора двигаться вперед. Орайя посмотрел на толпу людей, устремляющуюся навстречу ним из другого прохода, и прижался к стене, оборачиваясь к Кимао. — Уходите! Я найду их! — Я не оставлю тебя! — Встретимся у отца! Ты понял? — Мы не оставим тебя! — прокричал Кимао, глядя в глаза брату. — Хорошо, — кивнул Орайя. — Нам нужно добраться до медицинского отсека. Они должны быть там. Ребята вдоль стены начали пробираться вперед. Крики людей, страждущих попасть на спасательные шатлы, нервировали Данфейт. Словно обезумевшее стадо, они неслись, сами не зная куда, загоняемые собственным страхом и падающие от бессилия на пол. Другие, наступали на них, и продолжали бежать вперед, обрекая остальных на погибель в этих коридорах. Именно в этот момент, Данфейт поняла, что не хочет быть похожей на них. Не хочет бежать вперед, наступая на других и оставляя их валяться позади. Не так воспитал ее отец. Не этому учил ее Ри Сиа. Данфейт обернулась и увидела женщину, мирно стоящую у стены в нескольких десятках метрах от нее. Что-то привлекло внимание Дани к ней. Волосы. Темные волосы, собранные в длинный жгут на затылке. И выбритые виски со шрамами у самых ушей. Пробегающие мимо люди спотыкались о силовое поле, выставленное ей. Женщина повернула голову и посмотрела в сторону Данфейт. — Юга... — прошептала Дани, оседая на пол. — Что? Что случилось?! — не понял Кимао, склоняясь к ней и ограждая полем от всех остальных. — Посмотри! Вон там! Кимао поднял голову и увидел фантома, стоящего у самой стены. — Тварь... Зрячий выставил руку и... ...люди попадали на пол, оглушенные хлопком. Орайя обернулся и посмотрел на золотое свечение у стены. — Амиряне! — закричал кто-то из толпы. — Амиряне!!! Они здесь!!! Люди начали подниматься с пола и нестись вперед к выходам в ангары. — Дани... Пойдем... Нужно двигаться вперед... — Данфейт схватилась за руку Кимао и сжала запястье. — Я знаю, где 'первоисточник'. — Что? — Кимао, я знаю, где искать 'первоисточник'!

* * *

Орайя первым вошел в палату, где на кровати лежала Айя. Рядом с ней стояла Айрин, майор Паттерсон и медсестра. — Как у нее дела? — спросил Орайя. — Она спит. Но показатели давления и насыщения кислородом крови падают. — Что это значит? — Что мы плавно движемся к тому, что с ней случилось в прошлый раз. — Тогда, мне пора ее позвать, — вздохнул Орайя, присаживаясь на кровать рядом с телом Айи. — У Вас, зрячих, странные игры со смертью, — произнес Паттерсон. — Хорошо, что Вы не знаете, с чем еще мы любим играть. Орайя наклонился к уху Айи и начал говорить: — Эй, Айя, пора и честь знать! У нас тут неприятности. Так что, давай, возвращайся! Ничего не изменилось. Казалось, будто Айя и не слышит его вовсе. — Понятно, — произнес Орайя, прикладывая руку к ее груди. Закрыв глаза, он прислушался к ее сердцебиению: ритмичное, но слишком медленное. Орайя взял ее за руку и начал массировать ладонь. Он принуждал свое сердце сокращаться так же размеренно и медленно, как и ее. Наконец, почувствовав, что они существуют в унисон, он с силой надавил пальцем на ее грудь, отпуская вскачь ритм своей жизни. Он 'тянул' ее за собой, заставляя тело подстраиваться под него и взывать к оболочке, с которой все еще существовала некая связь. — Давай... Айя, быстрее... Грудь Орайи заныла. Слишком быстро билось сердце. Но медленнее нельзя. Нужен стимул, толчок извне. — Айя, твою мать! Проснись!!! — закричал Орайя и до боли сжал ее пальцы в своей руке. Айя открыла глаза, непонимающе глядя на всех присутствующих, и снова закрыла их. — С возвращением, — произнес Орайя, соскакивая с ее кровати и кивая майору. — Спасибо Вам за помощь. Теперь Вы можете покинуть корабль. — Мои врачи еще работают. Я не могу уйти без них, — ответил майор и посмотрел на Айю, которая начала шевелиться. — До свидания, молодые люди. Да хранит Вас Юга. — И Вас, — ответила Данфейт, подходя к Айе. — Ты как? — Отвратительно, — призналась Айя и свесилась с кровати головой вниз. — Что здесь происходит? Откуда шум? — Реакторы перегреваются, — пояснил Кимао и выглянул из палаты, осматривая пустые коридоры. — Все покидают корабль. — А где господин Райвен? — спросила Айя, принимая вертикальное положение. — Он и Паола пытаются спасти реактор. — Послушай меня, — обратилась к Айе Данфейт. — Я знаю, где находится 'первоисточник'. Айя прищурилась. — Где? — На Атрионе. — Атрионе? — Да. Около двух месяцев назад мы летали туда на охоту. И я случайно увидела то, чего не поняла. Я предположила, что это была галлюцинация, но ошиблась. Я видела золотое свечение на дне одного из кратеров. — Думаешь, это был проход? — Было еще кое-что. Я видела женщину. Живую женщину без защитного костюма. — Почему ты только сейчас об этом говоришь! — закричал Кимао. — Потому что сегодня я встретила другую женщину в коридоре! Фантом, которого ты убил! И у нее была такая же прическа, как и у той, которую я видела! — Прическа?! — засмеялся Кимао. — ПРИЧЕСКА!!! — прокричал он. — Ты в своем уме, Данфейт?! — Постой, — произнесла Айя. — А какая у нее была прическа? — Я никогда не видела таких. Волосы собраны в жгут, а виски выбриты и на коже возле ушей странные шрамы... — ...как будто их оставили когти зверя...? — Д-д-да... — Такие прически носят только вдовы ami... ...которых не забрали с собой мужья... Юга, ты видела инициированную коренную! — Я увидела ее и вспомнила ту женщину на Атрионе. — Это логично, — перебила их Айрин. — Силы Ассоциации искали первоисточник на обитаемых планетах. На Атрион вряд ли кто-то из них догадался сунуться. — Идеальное место для прорыва, — согласился Орайя. — Охотники часто не возвращаются оттуда. Фантомы без труда могли захватывать корабли и отправляться на Югу и Дереву. Два месяца — достаточный срок для того, чтобы заполонить обе планеты. — Но, почему именно Юга и Дерева? — не поняла Айя. — Две наиболее развитых цивилизации. Тиа и Сайкайрус для них не представляют интереса. — Теперь нам остается только усыпить тебя вблизи Атриона, — подбадривающее произнесла Данфейт. — Так ты сможешь понять, в каком городе базируется первоисточник. — Постой... — произнесла Айя. — На той женщине, которую ты приняла за галлюцинацию, не было защитного костюма? — Нет. — А как она была одета? Во что? Опиши! — Я плохо помню... — Напрягись, Данфейт! — повысила тон Айя. — Что на ней было надето?! Данфейт задумалась и пожала плечами. — Обычные штаны и рубашка, кажется. Белые. Да, все белое. — Белое... — произнесла Айя и посмотрела на Кимао. — Белые штаны и рубашка... Солерон. Ублюдки, они построили оружие в Солероне!!! — Если мы разобрались, то пора бы и уходить! — заявила Айрин. — Без Райвена и Паолы я никуда не пойду, — покачала головой Айя. Орайя взглянул на Айю и сжал челюсти. — Посмотри на себя! Тебе ли диктовать условия?! — Я сказала, что без Райвена и Паолы никуда не уйду!!! — закричала Айя, глядя в его черные глаза. Борьба... При всей слабости этого тела, она не собиралась сдаваться. — Хорошо, — кивнул Кимао. — Поступим так. Я, Данфейт и Айрин найдем Райвена и Паолу. А ты с Орайей направишься на спасательный корабль и покинешь базу. Встретимся на орбите Атриона. Айя посмотрела на Орайю и прищурилась. Она явно размышляла над чем-то, а затем, приняв решение, просто ответила: — Договорились. — До встречи, — произнес Кимао и вышел из палаты. Остальные последовали за ним. — У тебя нет гарантий, что они смогут их найти, — произнес Орайя, глядя на Айю. — У меня нет гарантий, что они вообще станут их искать. — Почему, тогда, согласилась? — Потому что верю слову твоего брата. Орайя улыбнулся, глядя на нее. — Внимание, перегрев ядра реактора четвертого уровня! Эвакуация должна быть завершена в течение пятнадцати минут. Повторяю, перегрев ядра реактора четвертого уровня! — Пойдем, у нас нет времени. Айя посмотрела на него и отвернулась. — Faija!!! — застонала на родном языке Айя. — В чем дело? — не понял Орайя. — Атараксис... У меня же нет препарата! — А где есть?! Айя молчала, глядя на него. Мысли выстреливали в ее голове со скоростью звука, но единственный верный ответ был уже очевиден.

* * *

— И где мы будем его искать? — прокричала Айрин, следуя за Кимао. — В реакторном отсеке. И искать буду я, а вы отправитесь на корабль. — Что? — скривилась Данфейт. — Вы найдете корабль и передадите мне по сети, куда бежать. Я найду Райвена с Паолой и приведу их к кораблю. — Не нравится мне все это... — Пойдем, — ответила Айрин, хватая сестру за плечо и утаскивая в противоположную сторону от Кимао. Кимао улыбнулся, потому, как Данфейт ударила сестру локтем в подреберье, отчего Айрин тут же отпустила ее. Кимао остановился перед электронной панелью в стене и ввел поисковый запрос. Когда стало понятно, где находится он, а где — реакторный отсек, Кимао понял, что все оказалось намного проще, чем он думал. Встав посреди прохода, Кимао сформировал защитное поле и вытянул руку по направлению к полу, сжимая свои пальцы. Стон металла, хруст обломанных перекрытий, и пол под Кимао начал проваливаться вниз. Райвен стоял напротив светящегося шара, окружающего вход в помещение с ядром реактора. Воздействие подобной мощности и силы он не был способен вынести. Его защиты едва хватало на то, чтобы просто стоять и смотреть, как фантомы, разрушая собственные тела, выделяют избыток энергии, перегревая реактор. Система охлаждения не могла справиться с такими температурами. Конечно же, именно так фантомы взорвали сектор на Дереве. Достаточно было только добраться до реактора. А там... За спиной Райвена раздался хруст, и потолок обвалился на пол. Райвен выставил руку вперед, ограждая себя и сестру от летящих обломков конструкций. Кимао приземлился на ноги и поднялся в полный рост, внимательно разглядывая силовое поле за спиной Райвена. — А это что такое? — Фантомы. А у тебя что? — У меня Айя и место положения первоисточника. — Они нашли его? — Данфейт нашла. — Как? — Лучше тебе не спрашивать. Пойдем, нас ждут на корабле. — А Айя? — Она с Орайей. Он доставит ее на орбиту Атриона. — Атриона? — Да, Атриона. Мы полагаем, что первоисточник находится именно там. — Ублюдки... — прошептал Райвен, глядя на Паолу. — Атрион... Ворис... Так близко и так недоступно одновременно. — Мы идем или будем стоять здесь? — Идем, — ответил Райвен и в последний раз обернулся в сторону светящегося шара. Его корабль. Не в первый раз он теряет все. Да и не в последний, наверное.

* * *

— У Райвена есть запас атараксиса на личном корабле, — произнесла Айя. — Тогда, мы не только найдем препарат, но и уберемся отсюда. Айя привстала на ноги и тут же выгнулась от боли. Орайя обернулся и, подхватив ее, понял, что у нее на спине есть рана, которая кровоточит... — Что это?! — закричал он. — Оболочка забирает энергию тела для того, чтобы излечить себя. — Айя... С тобой никогда не бывает просто! Он усадил ее на спину и вышел из палаты. Пустынные коридоры и сигнал тревоги наводили на него тоску. Не хотел бы он умереть здесь. Слишком скучно, слишком прозаично. Ни драмы, ни трагедии. Нет, Орайя Сиа не собирался умирать в этом месте. Айя указала путь к нужному ангару. Орайя присвистнул, когда увидел, что такое 'личный корабль' Райвена. Странный дизайн, обтекаемые формы и очень, даже слишком необычные турбины двигателей. — Я тоже такой хочу, — засмеялся Орайя, опуская Айю на пол грузового отсека. — Ящик с ампулами под креслом пилота, — затараторила Айя. — Наверняка он оставил его там! — Не волнуйся. Я его найду. — Я посижу здесь, — ответила Айя и отвернулась в сторону. Позывы на рвоту не заставили себя долго ждать. — Иди, — простонала она. — Я поднимусь в рубку сама. — Уверена? — Да, иди. Как только Орайя скрылся за дверью, Айя поднялась на ноги и подошла к электронной панели, вмонтированной в стене. — Привет, Айя! — Здравствуйте, госпожа Гвен, — ответил приятный женский голос бортового компьютера. — Айя, запусти программу аварийной эвакуации. — Конечная цель прибытия? — Орбита Атриона. — Установка принята. Программа аварийной эвакуации запущена. Айя спустилась по трапу в ангар и посмотрела на корабль. — Живи, зрячий... — произнесла она и побежала обратно. Орайя с трудом сдвинул кресло и открыл ящик в полу. Он был пуст. — Что за... — Программа аварийной эвакуации запущена, — объявил бортовой компьютер и панель управления корабля засветилась неоновой подсветкой. — Кто отдал приказ? — громко спросил Орайя. — Госпожа Гвен, — ответил приятный женский голос. — Твою мать... — Пожалуйста, займите место и пристегните ремни. Запуск двигателей через пять, четыре, три... — Н-н-нет!!!

* * *

Айя шла по пустынным коридорам вперед. Только ей было известно, что очередного приема атараксиса она просто не переживет. Привыкание. Трех тысяч единиц перестало хватать еще около месяца назад. Постепенно, увеличивая дозировку, она убивала собственное тело. Сердце слишком часто напоминало, что устало биться, а возвращаться становилось все тяжелее. И теперь... Зачем просыпаться, если все равно потом умрешь? Ее миссия выполнена. Она определила место положения первоисточника на Сатрионе. Дальше в игру вступает Кимао. Таким образом, только один выход представлялся Айе логически верным: смерть при любом раскладе. Айя собиралась выбрать более простой путь. Заснуть и отключиться, проснувшись в привычном для себя мире. Потому она направлялась в отсек, где должны были еще остаться ампулы препарата. Она отказалась от прекрасной возможности привести план матери в исполнение. Почему она не смогла его убить? Ведь, в данной ситуации все было бы так просто?! Не нужно забирать у Райвена заряд. Не нужно усыплять Орайю, для того, чтобы создать нового ребенка Амира... Выбор. Нельзя лишить человека права выбора, нельзя заставить кого-то отказаться от привычной жизни ради сомнительных возможностей обрести величайшие способности в другой ипостаси. И если мать приняла решение убить своего родного сына руками Айи, то сама Айя теперь была не готова поступить с ним так. Высокие цели утратили свое значение. Все померкло и осталось только уважение к чужим решениям и праву выбора. Айя остановилась посреди коридора, глядя на женщину в пистолетом в руке. — Что вы здесь... — успела произнести Айя, перед тем, как ей в грудь отправилось три плазменных снаряда. Айя упала на пол и уставилась на незнакомку, подошедшую к ней. — Кто ты? — прошептала Айя. — Мы так долго искали тебя! — засмеялась женщина, склоняясь над ней. — Меня? — Конечно. 'Маленькое чудо' должно служить справедливости, а не Равновесию, — произнесла незнакомка и улыбнулась, направляя дуло пистолета Айе в лоб. — Почему? — прошептала Айя и закрыла свои глаза. Хлопок и брызги крови. Айя распахнула веки и увидела лицо Орайи перед собой. — Что же ты наделала, — произнес он, прижимая ладонь к ее ранам. — Уходи... Орайя посмотрел на окровавленную грудь Айи и понял, что бегство для нее не имеет больше смысла. Несколько минут, и она вернется домой. Наверное, он бы мог оставить ее одну. Смог бы, если бы не увидел, как плачут ее глаза. Такие красивые девичьи глаза, чистые, яркие. Они смотрели на него и наполнялись слезами, скатывающимися по ее щекам. — Больно? — спросил Орайя, поглаживая ее по сбившимся волосам. — Немного... — улыбнулась Айя и отвернулась от него. — Уходи... Пожалуйста... Что может быть хуже смерти в одиночестве? Орайя не хотел бы закончить свою жизнь вот так, беспомощно лежа на полу... И понял, что оставить ее одну на самом деле не может. Кто знает, что ее ждет там? Она ведь даже драться не умеет. И никто не встретит ее, ведь не знают они, что она появится так скоро... Орайя присел на пол рядом с ней и положил голову Айи себе на колени. — Хотела обмануть меня? — улыбнулся он. — Ты забыла, что любые электронные игрушки я обезвреживаю без труда? — Уходи, Орайя... — Внимание! Достигнута экстре-ма-льная тем-пе-ра-ту-ра яд-ра! Вни-ма-ние, дос-тиг-ну-та... — понизился голос бортового компьютера, а затем и вовсе отключился. Айя протянула ладонь к груди Орайи и сжала пальцами плотную ткань защитного костюма. — Это Райвен должен был убить Данфейт. И ее, и Кимао, когда тот закрыл бы проход. А я... У меня была другая миссия... — прошептала она. — Какая же? — спросил Орайя, глядя в ее влажные глаза, наполненными болью и безысходностью. — Убить тебя, Орайя. Убить и сделать бессмертным... — Почему же не убила? — Убила, Орайя... Я убила... — успела прошептать она перед тем, как ярчайший свет залил пространство вокруг них. Так? Умирают так? — подумал Орайя и нагнулся к ее лицу, притягивая к себе.

* * *

Корабль затрясло, и Айрин перешла на ручное управление. Выровнять курс оказалось не просто. Их начало бросать из стороны в сторону. Айрин застонала, вытягивая штурвал на себя, чтобы набрать скорость. — Угробить нас собралась?! — закричал ей Райвен. — Сильнее, на себя! — Тяну! — Еще сильнее! Давай, девочка! Ты сможешь! Айрин закричала и, уперев ноги в панель, напряглась изо всех сил. Толчок — и корабль выровняли курс. Айрин расслабилась, продолжая сидеть в кресле пилота с заброшенными на панель ногами. — Нравится поза? — вопросительно произнес Райвен. Еще несколько недель назад, Айрин сочла бы это шутку безобразной, но теперь... Теперь, она улыбнулась. Ее взгляд метнулся к электронному радару на панели. — Все... — произнесла Айрин. — Комплекса больше нет. — Я уже понял, — произнес Райвен, отстегивая ремни безопасности и подходя к панели управления кораблем. — Tricom, как слышишь меня? — Добрый день, полковник Осбри. — Свяжись, пожалуйста, по сети с Орайей Сиа. Мне нужно знать, где он. Несколько минут ожидания показались всем вечностью. Наконец, бортовой компьютер дал свой ответ: — К сожалению, полковник, его абонент в настоящее время не доступен. — Попробуй оставить сообщение. Скорее всего, взрывом повредило усилители. Только спустя несколько часов к ним поступит информация о том, что капитан Орайя Сиа и младший лейтенант Айя Гвен так и не покинули взорванный военный комплекс. Извещение об их гибели будет разослано по сети всем близким и родственникам в течение последующих суток.

Глава 15 Орайя распахнул глаза и вздохнул полной грудью. Небо. Такого неба он никогда не видел. Языки пламени, стелющиеся по бескрайнему пространству над головой, наплывающие друг на друга и поглощающие сами себя. Диск Амира светился белым светом где-то вдали, и очертания его были едва различимы среди волн этого золотого океана. Айя стала на ноги и осмотрелась. Это место было ей хорошо знакомо. Восемьдесят километров до Изона и около трехсот до Солерона. Орайя повернул голову и взглянул на девушку в желтом плаще. Ее коса развевалась на ветру, и казалось, будто героиня рисованного мультфильма стоит сейчас рядом с ним. — Скоро нас заметят. Нужно побыстрее убираться отсюда. — Кто именно заметит? — Заблудшие. — И куда нам идти? — спросил Орайя, поднимаясь на ноги и разглядывая себя в черных брюках и майке с коротким рукавом. — Мои любимые, — улыбнулся Орайя, перетирая ткань штанов между пальцев. — Твоя проекция. Ты выбрал одежду, удобную для тебя. — И когда же я, по-твоему, это сделал? — Мгновение назад, — пожала плечами Айя и вновь начала оглядываться по сторонам. По поднятому столбу пыли, она поняла, что они здесь не одни. — Стоять!!! — закричала Айя, выставляя ладонь вперед и щурясь. — Помогите!!! — кричал мужской голос. — Мы здесь!!! Айя метнулась в сторону звука и взобралась на вершину холма. — Юга... — произнесла она. Орайя оказался рядом с ней и с удивлением воззрился на десятки людей, рассеянных по пустыне там и тут. Мужчина, что кричал, остановился и вперил взгляд в Айю. — Ты! — произнес он, указывая на нее пальцем. — Я, — ответила Айя и поняла, что знает его. — Дени? — Али, — исправил мужчина. — Али Роен. Хирург. Орайя вспомнил молодого человека, с которым Айя имела честь так мило общаться в столовой всего лишь на прошлой неделе... — Сколько же их? — спросила Айя, спускаясь вниз к обескураженным и потерянным людям. — Со мной оставалось всего двое. Мы оперировали... — Их здесь не менее пятидесяти. — Ты знаешь, где мы? Айя повернулась к Орайе и снова посмотрела на Али. — Мы все умерли. И это — наш новый дом. Лицо мужчины сначала перекосило, а затем он просто начал хохотать. — Умерли?! Мы умерли!!! — Айя?! — услышали они позади. — Капитан Сиа? Все обернулись и уставились на майора Паттерсона. — И вы здесь... — вздохнула Айя. — Нам нужно уходить отсюда. — Где мы? Что происходит? — Вам потом все объяснят, — вздохнула Айя и побежала в другую сторону. — Что делать будем? — прокричал Орайя, нагоняя ее и хватая за руку. — Оставлять их нельзя. — Согласен. Потому жду твоих предложений. Айя снова осмотрелась по сторонам. — Я не смогу создать телепорт, ведь его должны открыть с другой стороны... — Еще варианты. — Квадрациклы? — Не все умеют ездить на квадрациклах. Будут проблемы. — Нужен корабль. Да, определенно, необходим корабль. Посторонись! Айя выдернула руку и протянула ее в воздух. Орайя смотрел, как из ниоткуда появляется реакторный двигатель, трубы, турбины, электрическая проводка, порастая металлической обшивкой, поблескивающей серебряным цветом на солнце. — Ты хотел такой же корабль, как у Райвена? Я сделаю его немного лучше! — засмеялась Айя, ощущая, как под пальцами становится горячо. Орайя не понял, почему ощутил странную вибрацию. Колебания. Довольно сильные и волнующие. Постепенно они сменились каким-то воем, перерастающим в мелодичный, красивый звук. Орайя посмотрел на Айю и начал оглядываться по сторонам. — В чем дело? — не поняла Айя, рассчитывая, что Орайя, по крайней мере, удивится ее творению. — Звук. Откуда он? — Какой звук? Орайя протянул вперед руку и повел ей по воздуху, улавливая ритм мелодии и отсчитывая такты. — На что похоже? — не унималась Айя. — Опиши! — Мелодия. Три тона. Вторая октава. Соль-ля-си бемоль. Айя приподняла брови и медленно отвела глаза от Орайи в сторону. Орайя, заметив, что теряет ее внимание, начал водить по воздуху пальцем, пытаясь даже напеть, как вдруг, звук стал громче и его услышали все. Айя обернулась назад и замерла. — Двигатели. Так поют двигатели кораблей!!! Юга!!! Быстрее!!! Все на корабль!!! Быстрее!!! — закричала Айя, размахивая своими руками и зазывая к себе людей. — Двигатели? — повторил Орайя и посмотрел на свою руку. Странно... Двигатели ведь шумят, а не поют... Спустя несколько минут, когда лишь треть людей оказалась внутри, Орайя понял, что непонятный звук начал набирать свою мощь. Вдалеке, на горизонте, поднялась буря. Низко над землей летели корабли. Большие, черные, поблескивающее в лучах Амира и несущиеся навстречу к ним. — Юга... — прошептала Айя, глядя на них. — Заблудшие! — Выстави поле! Это даст нам немного времени! — А ты?! — не поняла Айя. — А я попробую их остановить, — ответил Орайя, удаляясь в сторону летящих кораблей. Он остановился на вершине песчаного холма и возвел руки к небу. Ему казалось вполне логичным то, что он собирался предпринять. Соль-ля-си бемоль. Ритм — три четверти. Орайя напрягся, изменяя тональность звука и его ритм. Соль-ля-си. Соль-ля-си-до. Соль-ля-си-до. Ритм — четыре четверти. Айя замерла, когда увидела, как далеко в небе накреняется корабль и падает прямо на пески. Взрыв стал похож на раскат грома и люди пригнулись к земле, в страхе зажимая свои уши. Второй и третий корабль постигла та же участь. Рухнув в пустыне, они взорвались, развевая на ветру блики золотого пепла смешанные с дымом. Орайя обернулся к Айе и, склонив свою голову на бок, внимательно посмотрел на нее. — Очень интересно... — прошептал он и направился назад, к кораблю. Проходя мимо замершей Айи, он бросил на нее мимолетный взгляд, и улыбнулся. — Спасибо за корабль! Только серый цвет я терпеть не могу! — Что?!! — прохрипела Айя, вложившая в это детище часть себя самой. — Определенно, интересно, — хмыкнул Орайя, останавливаясь возле грузового отсека. Айя поднялась по трапу и намеренно задела плечом Орайю. Он с удивлением уставился на нее и вскинул брови: — Ты заводишься так же быстро, как и твоя игрушка? Айя обернулась к зрячему и в ответ выставила ему фигуру из трех пальцев. Орайя засмеялся и протянул к ней свою ладонь. Айя почувствовала, как слабеют ее ноги. Стало так легко, так хорошо... Тело сомлело на глазах, и Айя даже закрыла свои глаза. Орайя тут же убрал свою ладонь и отвернулся. Айя встрепенулась и заморгала. Ее лицо начал заливать румянец и, она приняла решение побыстрее скрыться с глаз Орайи. — Впечатляет... — прошептал Орайя, провожая ее взглядом.

* * *

Не успел Орайя поднять в воздух корабль, как пора уже было приземляться. Впереди раскинулся огромный город Изон, границы которого простирались на многие километры вперед. Серые высотные здания, вздымающиеся к самой границе облаков и устрашающие толстые высокие стены, окружающие их по периметру, — всего лишь внешняя граница этого многомиллионного мегаполиса. Внутри располагались рабочие кварталы с электростанциями, системами водоснабжения и канализации. Способ утилизизации отходов наверняка бы поразил Орайю. Мусор не нужно было обезвреживать. Он исчезал спонтанно, распадаясь на составляющие элементы и возвращаясь в материю, из которой возникали новые продукты. За этот сложный механизм круговорота отвечал целый сектор промышленности, однако, все его оборудование размещалось в ангарах, общей площадью с небольшое футбольное поле. Айя любила этот город. Вернее, она гордилась им. Идеальная замкнутая система, способная к существованию бесчисленное количество лет, не требуя при этом поддержки из вне. Последний оплот свободы для праведников и тех, кто присоединился к ним. Детище отца Айи и все, что он оставил после себя. Ее город — ее наследие. Люди высыпали из грузового отсека и сломя голову побежали вперед. Айя не спешила покидать корабль. Орайя заметил это и вопросительно посмотрел на нее: — Либо я чего-то не понимаю, либо ты действительно выжидаешь. — Выжидаю, — кивнула Айя, продолжая сидеть в кресле помощника пилота. Орайя вышел в грузовой отсек и посмотрел вперед. Толпа новоиспеченных детей Амира рвалась вперед, не задумываясь над тем, что их в этом месте могут и не ждать. Орайя оказался прав. Когда самые ретивые из них по мере приближения в стенам Изона начали падать на землю, Орайя улыбнулся. Марево, ограждавшее город, было создано не пеклом, царившим здесь, а самым настоящим силовым полем. Те из людей, кто осознал, что продолжая движение вперед попадут в ловушку, резко остановились, но было уже поздно. Механизм защиты набрал свою мощь, и волна искаженного пространства устремилась от стен города по периферии. Орайя с легкостью оградил себя от этого влияния и покачал головой, глядя на беспомощных людей, лежащих на песке. Именно тогда возле него оказалась Айя. Засеменив вперед, она явно спешила побыстрее попасть в город. Ворота в стене начали открываться и навстречу ей выбежали люди в желтых плащах. С оружием в руках, они поднимали ослабевших людей и под конвоем уводили их внутрь. Несчастные не сопротивлялись, пребывая в полуобморочном состоянии. Орайя не стал мешкать и поспешил нагнать Айю, перешедшую к тому моменту на бег. — Теперь ты торопишься? — спросил он, оказываясь по правую руку от нее. Айя шарахнулась в сторону от неожиданности и остановилась. — Где ты? — не поняла она, оглядываясь по сторонам. — Здесь! — ответил Орайя, замирая за ее спиной. Айя обернулась, но он снова исчез, появившись прямо перед ней в следующее же мгновение. — Слишком быстро для тебя? — улыбнулся Орайя, глядя на нее. — Голова кружится, — поморщилась Айя и посмотрела в сторону двух охранников, движущихся к ним. Орайя напрягся, не зная, чего от них ждать и уже приготовился оглушить звуковой волной, когда мужчины замерли в нескольких метрах от них и припали к земле, склоняясь перед Айей. — Госпожа! — произнесли они и не смели поднять своих лиц, пока Айя им не ответила. — Этим людям нужна помощь. Позаботьтесь о них. — Да, госпожа, — произнесли мужчины и, поднявшись с колен, тут же направились обратно, выкрикивая что-то своим спутникам. — Что с ними будет? — Побудут под охраной. Осознают, где они. А затем... Либо останутся, либо уйдут. Им выбирать. — Выбирать из чего? Айя обернулась и посмотрела на Орайю. Правильный вопрос он задал. Из чего им выбирать? Ami не примут чужаков. Заблудшие же будут рады видеть новых кандидатов в инициированные, но вряд ли эти люди захотят узнать, что это такое. Иллюзия свободного выбора. Хотя, праведники создают ее, в отличие от заблудших. Айя промолчала, продолжая смотреть на него. — Выбора на самом деле нет, — покачал головой Орайя и снова посмотрел на оградительную стену города. Такая высокая и устрашающая. Даже, оказавшись в одном месте в безвыходной ситуации люди умудрились разделиться на лагеря и возвести вокруг стены. Орайе это монолитное сооружение показалось символом слабости человеческого духа. Наверное, поэтому оно было таким серым. — Айя!!! — закричал кто-то, выезжая на квадрацикле из распахнутых ворот. Мужчина в белом плаще, при одном взгляде на которого Орайю передернуло. Копия его брата. Другого брата. Оболочка, которой принадлежало когда-то тело Кимао. На старых фотографиях, которые однажды показала ему мать, Кимао выглядел моложе. Суровый взгляд и прищур, с которым этот мужчина смотрел на окружающий мир, все-таки изменили его внешность. В нем не было ни сарказма, ни насмешки, к которым привык Орайя. Безусловно, Орайя смотрел на другого человека, незнакомого ему и стороннего. Странное чувство: он всегда пытался представить своего брата именно таким, каким сотворила его Юга, а теперь понял, что истинный облик брату все-таки подарил отец. Кейти остановился возле сестры и, спрыгнув с квадрацикла, обнял ее, прижимая к себе и раздавливая в объятиях. — Как только доложили, что к нам летит один из твоих кораблей, я тут же понял, что произошло. — Рада снова видеть тебя, — вздохнула Айя и отстранилась от него. — Познакомься. Орайя Сиа. Орайя — это мой брат, Кейти. Орайя сложил руки на груди, давая понять, что здороваться за руку не собирается. Кейти с интересом воззрился на незнакомца и хмыкнул: — Презрение сейчас перельется через край! — В чаше моего презрения еще достаточно места, — ответил Орайя и сжал свои губы в прямую линию. — Если она и убила тебя, не думай, что сможешь отомстить! Если хоть один волос... — ...Да-да-да. Упадет, и не один, если ты не пошевелишься и не проводишь нас к Квартли. А, прости, твоей матери, — ответил Орайя и отвернулся от Кейти, огибая его и направляясь к воротам. Айя подъехала к нему через несколько минут на мотоцикле и остановилась. — Залазь! Орайя посмотрел на нее и вытянул губы трубочкой, разглядывая новенький ярко-желтый агрегат. — Под цвет плаща подбирала? — Откуда столько желчи?! — Хочешь поговорить об этом? — Только если ты будешь под 'Сильзоном'. Орайя все-таки улыбнулся. Черты его лица смягчились, и Айя вздохнула с облегчением. Она никогда не поймет, что он испытывает. Тяжело ли ему? Конечно, тяжело. Ведь это — навсегда, и нет дороги, для таких, как он, обратно. Орайя запрыгнул на заднее сидение, прижимаясь к ней и укладывая ладони на ее руки. — Я веду, а не ты! — шикнула Айя. — Как скажешь! — прошептал Орайя ей на ухо и рывком повернул ее ладонь вместе с акселератором. Она никогда не ездила на мотоцикле вот так, лишь указывая направление, поворачивая руль то вправо, то влево. Он же, улавливая малейшие ее движения, брал управление на себя, и становилось понятно, что ведет мотоцикл все-таки он. Так ненавязчиво, так легко ему удавалось это делать, что Айя позволила себе расслабиться и просто наслаждаться скоростью, с которой они проносились по пустынным улицам Изона. Ночь. Сейчас здесь ночь. Через несколько часов Ami станет светить ярче, и пекло накроет город, смоля по защитному куполу, укрывающему жителей от беспощадного солнца. Она отвыкла от этого бесконечного дневного света. Наверняка, первое время ей будет очень сложно здесь уснуть, и темнота Внешнего Мира станет для нее непривычно необходимой. Они пересекли промышленный квартал и въехали в одну из жилых зон. Обычные домики, двух-, трехэтажные, расположились вдоль дороги. Они ничем не отличались от тех домов, которые видел Орайя в другом Мире. — Притормози у перекрестка, — попросила Айя. Орайя надавил на рычаг, и мотоцикл постепенно замедлил свой ход, останавливаясь у тротуара. — Приехали. Орайя продолжал сидеть за ее спиной, сжимая свои пальцы на ее руках и глядя вперед. Он молчал. Айя тоже. Кейти подъехал спустя несколько минут и остановился возле них. Айя резко выпрямилась и слезла с мотоцикла. — Ограничение скорости — восемьдесят! — взорвался брат. — Или теперь тебе наплевать на правила?! Орайя вопросительно приподнял брови: — У тебя полномочия блюстителя порядка есть? — Что? — Если нет — свободен! — Да, как ты... Айя выставила руку и отрезала Кейти невидимой стеной. Его голос тут же смолк, хотя Кейти продолжал кричать что-то им обоим. Затем, очевидно, осознав, что сестра сделала, он выпрямился и закатил глаза к небу. Айя пожала плечами и освободила брата из плена невидимого купола. — Нравоучения — это к твоим малолетним воспитанникам. А ко мне — не лезь. — С каких это пор авторитет брата стал для тебя пустым местом? — Пойдем, — не обращая внимания на слова Кейти, произнесла Айя и направилась к дому, расположенному на самом углу улицы.

* * *

Сколько раз Орайя представлял себе, как встретиться со своей настоящей матерью? Он придумал множество вопросов, которые был готов задать ей, и непременно желал услышать ответы на их все. Он много раз представлял, как мать, увидев его, улыбнется и протянет свои руки, чтобы обнять сына. Все это были детские фантазии. Сейчас Орайе не нужны были ее объятия. И от улыбки женщины, открывшей перед ними дверь, ему не стало легче. Орайя смотрел на мать, которая нисколько не изменилась за столько лет, и молчал. Перед ним престала двадцати четырехлетняя деревийка, будто сошедшая с фотографий, которые ему часто показывал отец. Она смотрела на сына черными глазами, слишком похожими на глаза самого Орайи. Шутки Амира, порой, непредсказуемы. Орайя улыбнулся этой мысли, ведь он теперь выглядел старше собственной матери. — Мама! — произнесла Айя и воодушевленно потянула к ней руки, но Квартли подняла в воздух указательный палец, призывая ее к спокойствию. — Я вас ждала, — вздохнула Квартли, продолжая смотреть на Орайю. Айя медленно опустила ладони и повернулась к Орайе. Кейти взял ее под руку, и огибая мать, замершую в проходе, повел сестру в дом. Такой момент. Никто бы не смог осудить Квартли за подобное безразличие к своей приемной дочери. Никто не имел права этого сделать, но все же... Айе стало больно. Она ведь — ее дочь... Мама будто бы вообще не заметила ее. Не обратила внимания на ее оболочку... Словно, матери было уже все равно... Кейти посмотрел на сестру и едва заметно улыбнулся. — Ты должна была быть готова к такому повороту событий. — Я готова, — прошептала Айя и присела на диван в гостиной дома матери. Орайя долго смотрел на мать. Высокая, статная, молодая... И взгляд уставший... Орайя обратился к своим эмоциям и понял, что испытывает некую злость. Кто она ему? Она его не знает. Ничего о нем не знает. Незнакомая женщина смотрела на него. И этой женщине, судя по всему, было наплевать на чувства девушки, протянувшей к ней свои руки. Его тоже вырастила чужая мать. Но он не мог припомнить, чтобы она столь безразлично отнеслась к появлению своего приемного сына на пороге. — Мы нашли первоисточник. Теперь, дело за Вами, — произнес Орайя. Квартли выдохнула и уронила свою голову. — Ты больше ничего не хочешь мне сказать? — спросила она, глядя в пол. — Нет, — ответил Орайя и, обогнув ее, вошел в дом без приглашения. Кейти и Айя сидели на диване в гостиной. Орайя прошел туда и присел рядом с Айей. Следом вошла Квартли и, посмотрев в окно, предпочла присесть в кресло, стоящее напротив дивана. — Итак, теперь ты знаешь, где находится первоисточник? — спросила Квартли, обращаясь к дочери. — Да. Солерон. Он там. — Уверена? — Да. — Мне доложили, что вы трансформировались недалеко от Изона. — Возникли непредвиденные обстоятельства. В данный момент Кимао, Данфейт, Райвен, Паола и Айрин направляются к Атриону. Именно там и находится выход во Внешний Мир. — Почему Данфейт все еще там? — Если у Кимао не хватит сил... — Это необходимо было сделать сразу! О чем вы думали? Куда смотрел Райвен? — Учитель согласен с моей точкой зрения. — Я и так позволила всем вам слишком многое! Больше этого не повториться! — Что ты имеешь в виду? — Хватит, Айя. Посмотри на себя! Что ты сделала с собой?! Айя опустила глаза в пол. — Ты заметила... — Конечно, заметила! Думаешь, за бессмертие тебе не придется ответить перед Амиром? Ты же знаешь, какова цена этой жизни! Айя отвела глаза и посмотрела в сторону. Орайя заметил, как дернулась ее рука, сомкнутая в кулачок на колене. Внешне, такая спокойная, такая отрешенная, она сидела рядом с ним и, казалось, будто для Айи слова матери — это пустой звук. Только сердце ее колотилось в груди, как бешеное, словно вот-вот собиралось взорваться. — Изменить ничего нельзя... — произнесла Айя, продолжая смотреть в сторону. Квартли отвернулась от дочери и тяжело вздохнула. — Почему ты уверена, что первоисточник в Солероне? — Данфейт видела его. Случайно, когда летала на охоту два месяца назад. Она сказала, что встретила женщину без защитного костюма на Атрионе. Вдову ami. Незнакомка была одета в белые штаны и рубаху. — Белый цвет рубахи и штанов не свидетельствует о принадлежности фантома к Солерону! — закричала Квартли и поднялась на ноги. — Она могла родиться там, вырасти, но переехать в Тарто или Ерон. Кому, как ни тебе знать, что одежда во время трансформации проецируется сознанием оболочки!!! Это все, на чем основана твоя уверенность?! — Мы могли бы... — Что!!! — прокричала мать, останавливаясь напротив нее. — Трансплантировать тебя снова?! — Я могла бы... — Ты уже все сделала! — ответила мать и вернулась в кресло, отворачиваясь от дочери. — Версия, что оружие находится в Солероне, вполне логична, — вступился на сестру Кейти. — Город всегда славился своими залежами железа. Прекрасное место для создания магнитного поля. По этой причине, Айя предположила... — Не стоит мне объяснять, по какой причине Айя предположила, что первоисточник в Солероне! Предположение и факты — не одно и то же! Трансплантировать Айю теперь бессмысленно! Там есть Данфейт Белови. Райвен убьет ее вблизи Атриона, а мы посмотрим, где она появится здесь. От Юги до Атриона — три дня пути. За это время Айя должна связаться с Райвеном и доложить ему о наших планах. Здесь все давно готово. Армия может выступить в любой момент. — Пока у них есть Творец — все это не имеет смысла, — тихо прошептала Айя. Квартли посмотрела на дочь и прищурилась. — Думаешь, я не понимаю, что найти и обезвредить его — наша первостепенная задача? — Мама... — осуждающе произнес Кейти и вскинул брови. Мать редко выходила из себя. Сейчас же она была столь не уравновешена, что даже Кейти это привело в замешательство. — Слишком многое зависело от тебя! — заявила Квартли, глядя при этом на дочь. — Я знаю, что задание было не простым, но ты потратила на эту миссию пять лет своей жизни! Его появление здесь — Квартли указала пальцем на Орайю — второстепенная задача, которую ты, судя по всему, переоценила! Айя подняла глаза и посмотрела на мать. Пальцы девушки впились в колено и сжали его, оставляя кровавые подтеки от ногтей. Орайя уловил тот момент, когда стук в ее груди замер и новый удар сменил прежние. Снова удар, и еще один. Медленно. Так медленно, будто что-то убивало ее изнутри. Она сама себя убивала, душила себя, подавляя собственный гнев. Не равная борьба, но она, судя по всему, не в первый раз она одерживала победу в ней. — 'Переоценила'? — зашипела Айи. — Моя задача была мне вполне ясна! Я определила цель и вернула тебе сына! Чего еще ты хотела от меня?! — Ты не определила цель! — Определила! — ответила Айя и поднялась с дивана. — Белые штаны и рубаха — вот моя цель! Золотой цвет — цвет Тарто. Красный — Ерона. Белый — это Солерон и никак иначе! Штаны и рубаха — одежда рабов! А рабам все равно, что носить! — Откуда тебе знать психологию рабов?! — Потому что я — такой же раб, как и они! Квартли словно ударили в грудь. Лицо женщины неестественно побледнело и на дне черных глаз засветилось неверие. — Ты сравниваешь себя с инициированными? — Я не сравниваю. Я и есть инициированная, только движут моими хозяевами другие принципы! Твои принципы! — Мои? Эти принципы были заложены твоими предками! Твоя семья хранила эти традиции много веков! — Пока не пришли vecto и уничтожили мою семью! — Мы тоже vecto! И мы спасли тебе жизнь! — Вы убили меня для моего народа! Теперь я для них — чужак! И для вас я — не своя! — Что ты такое говоришь?! — Обернись, мама! Оглядись вокруг! Коренная! Даже подобные мне произносят это слово с сожалением, будто стыдятся того, что родились на земле I-ho. Вы вырастили прислужников, которые уверовали в новый мир, построенный такими, как ты! Но мира этого нет, и не будет никогда! Посмотри на меня! Ты ведь ненавидишь желтый плащ, который я ношу! Сколько раз ты просила меня сменить его цвет на белый, но я всегда отвечала тебе, что не готова принять обет! Теперь я озвучиваю правду, которую ты знала всегда! Дело не в обете! Я — коренная, такая же служка, как и все остальные, попавшие сюда по воле Амира. И у меня нет лица! Только желтый плащ, в знак того, что я больше не принадлежу своему народу! — Ты все сказала? — спокойным тоном спросила мать. — Не понять тебе меня... А если и поймешь, все равно промолчишь... — ответила Айя и направилась к выходу. — Мы еще не закончили! — прокричала мать. Айя замерла на мгновение. Орайя не знал, о чем она думает, что движет ей и почему именно сейчас она высказала все, что, судя по всему, долго травило ее душу. Орайя слушал. Внимательно, молча, отбивая глухой ритм пальцем своей ноги. Две четверти. Два хлопка ее жизни, пауза, и снова два хлопка. Ее сердце ускорялось, ее жизнь набирала темп, и Айя закрыла свои глаза, протягивая руку перед собой. — Я ненавижу белый цвет, — прошептала она, перекрашивая стены и мебель в комнате в кроваво-красные тона. — Для тебя белый — символ чистоты помыслов и мыслей. Только не забывай, что на белом фоне очень легко проявляются пятна крови жертв твоего бездействия. Айя опустила руку и, не оборачиваясь, покинула дом матери. Кейти молчал. Орайя тоже не считал нужным что-либо говорить. — Присмотри за ней, — попросила Квартли, глядя на приемного сына. — Никто не знает, на что она способна теперь. — Ты о даре или... — Обо всем. Гордость, порой, повелевает разумом. Ей было девять, когда мы забрали ее. Убеждения формируются исходя из мировоззрения. Ее мир создал отец. Помоги ей восстановить Равновесие, потому что она утратила его. — А было ли оно в ней хоть когда-нибудь? — с усталостью в голосе спросил Кейти. — По крайней мере, она верила в то, за что борется. — Значит, теперь она утратила эту веру. А я предупреждал, что Внешний Мир загубит ее. Квартли молчала, зная, что сын прав. Внешний Мир отравил Айю, посеяв зерно сомнения в ее душе и пустив свои ядовитые корни. Что она видела? Как оценивала то, на что смотрела? Свобода и рабство, любовь и ненависть, управление и подчинение, смерть и освобождение. Айя увидела наглядное отображение самой сути двоякого положения вещей и поняла, что здесь, на Сатрионе, ее лишили главного элемента свободы — возможности выбирать. Кейти поднялся с дивана и посмотрел на Орайю. — А с ним что делать? Квартли, словно очнувшись из забытья, перевела взгляд на сына: — Отведи к друзьям. Думаю, он будет рад их увидеть. Орайя смотрел на Квартли Соу и думал об Айе. Айя... Когда-то давно он так же разговаривал со своим отцом, полагая, что сможет донести до него свои революционные идеи. Отец тогда тоже молчал. 'Один человек не способен ничего изменить', — потом ответил он. 'А если и может, то этот человек — не ты, Орайя'. Орайя поднялся на ноги и направился к выходу. — Даже 'до свидания' не скажешь? — произнесла Квартли, глядя ему в спину. — До свидания, — произнес Орайя, не оборачиваясь.

Глава 16 Айя гнала на мотоцикле вперед, проезжая пустынные улицы одну за другой. Дома, газоны, тротуары и неминуемый конец, обозначенный толстой стеной. Они променяли выбор на комфорт. Они укрылись здесь и ограничили себя рамками, заступать за которые просто боялись. Одна цивилизация столкнулась с другой, и получилось извращенная смесь из того, к чему они привыкли и того, что им навязали. Так, как было раньше, — уже не будет никогда. Традиции сменятся новыми, комфорт придет на смену шатрам в пустыне. Возможно, так и должно быть, но... Нельзя лишить свободы тех, кто свободен с рождения. Тот, кто сильнее, должен принять ответственность и защитить слабого. Таким представлялся Айе Закон Равновесия. Таким Айя видела будущее своего народа и тех, кто пришел на I-ho как чужаки. Орайя посмотрел на пустынную улицу, простирающуюся перед ним на многие километры вперед, и повернулся к Кейти. — Она вернется? — спросил он с некой ноткой беспокойства в голосе. — Вернется она или нет — не твое дело! У тебя — своя жизнь, а у нее — своя. — Ты говоришь, как брат. Наверное, это хорошо. — Я вижу тебя насквозь! Оставь ее в покое! Здесь — другие законы, и она живет по ним! — По твоим законам? — улыбнулся Орайя, приближаясь к Кейти и заглядывая ему в глаза. — По нашим! — Закон может быть общим, но трактовка у каждого своя. Ваш Мир такой же гнилой, как и наш. Она поняла это. А ты понял? — Уже только за эти слова я могу тебя изгнать отсюда! — Изгнать можно из дома, а Изон — не мой дом, — ответил Орайя и вновь посмотрел на пустынную дорогу. — Отвези меня к остальным. Хочу увидеть их. — Пойдешь пешком, — ответил Кейти и сел на мотоцикл. — А куда идти? — Все время прямо. Дом Айи ты не пропустишь, — шикнул Кейти и рванул с места. — Говнюк... — прошептал Орайя и поплелся по пустынной улице пешком. Он прошел несколько кварталов, когда заметил, что вокруг начинают появляться люди. Желтые плащи, синие, белые, красные и зеленые. Орайя был осведомлен об этой градации, но увидеть воочию стольких людей в этих странных и пестрых нарядах, не одно и то же, что тысячу раз услышать. Люди оглядывались на незнакомца, некоторые дружелюбно улыбались ему, другие же с испугом отводили свои глаза. Вот, появились и квадрациклы на дороге. Орайя прошел дальше и остановился, глядя на огромный супермаркет. Ни рекламы, ни вывесок с предложениями распродаж и скидок. Зеркальные стены и скромная надпись на двери. Орайя хмыкнул и направился дальше. Наконец, жилой квартал остался позади, а впереди раскинулся парк. Орайя не понял, куда ему двигаться дальше, ведь кроме зеленого поля с кромкой леса вдали он ничего не видел. Орайя осмотрелся и остановился у низкой ограды, окружающей газон. Нога приподнялась сама собой и тут же уперлась в невидимую стену. — Так... — произнес Орайя и прощупал энергетическое поле перед собой. Пробежав пальцами по поверхности, создававшей иллюзию открытого пространства перед ним, Орайя уловил ее колебания и закрыл свои глаза. Все вокруг заискрилось, переливаясь всеми цветами радуги, и Орайя уже понял, как сокрушить эту невидимую преграду, как нечто заставило его обернуться и посмотреть назад. — А позвонить в звонок ты не можешь? — спросила Айя, стоя за его спиной. Орайя скривился и посмотрел в сторону калитки по правую руку от него. Действительно, возле нее стоял белый столбик с электронным звонком. — Извини, — пожал плечами Орайя и повернулся к Айе лицом. — Почему я не заметил твоего появления здесь? — Ты был слишком занят разрушением очередного моего творения. — Не ври. Ты выставила защиту полем. — Если знаешь ответ, почему спрашиваешь? — Это не ответ, Айя. Это — следствие. Так, почему ты выставила защиту полем? — Не хочу, чтобы ты влиял на меня. — Поняла, значит... — Только дурак не поймет, Сиа. — У меня есть имя, Айя. И оно мне нравится больше. — Прости, — пожала плечами Айя и направилась в сторону калитки. Орайя поспешил за ней и остановился за спиной, навязчиво касаясь своим плечом накидки Айи. Айя повернулась к нему и вскинула брови: — Не получится, Орайя. Тебе меня не прочесть. — Правда? — улыбнулся он и прикоснулся рукой к ее волосам. Айя шарахнулась в сторону и одернула его руку. — Больше так не делай! — А что я сделал? — Ты не мой муж! Тебя нельзя прикасаться к моим волосам. — Помнится, я касался их и раньше! И не только волос! — Нельзя пристально смотреть в глаза оболочке, если ты ей не родственник. Нельзя намеренно прикасаться к волосам коренных, заплетенных в косу. Это — акт глубоко личный, практически интимный. Осквернять мое материальное тело ты мог сколько угодно. К этой оболочке лезть не смей! — Говоришь так, будто это обличие — одна из многих твоих ипостасей! — рассмеялся Орайя. Айя отвернулась от него, не считая нужным пытаться что-либо объяснять. — Обиделась? — тут же спросил Орайя, снова приближаясь к ней. — Я не желаю обижать тебя. Извини, если сделал что-то не так. — Не прикасайся к моим волосам, — повторила Айя. — А в глаза тебе смотреть можно? Айя поморщилась, очевидно, размышляя над ответом. — Если я позволяю себе заглядывать тебе в душу, значит, ты имеешь право делать то же самое. — 'Заглядывать в душу'? — В сущность. В твое 'Я' — Я понял, — улыбнулся Орайя. — 'Колесо перерождений', 'сущность оболочки' и 'единение с Создателем'. — Откуда ты... — Мама рассказывала. Не твоя мама, — улыбнулся Орайя. — Это — смешно, по-твоему? — Нет, — пожал плечами Орайя. — Почему тогда ты улыбаешься? — Потому что твой брат стоит с другой стороны и внимательно нас слушает. — Кейти! — зашипела Айя и ударила ногой в калитку, распахнув ее настежь. Кейти застонал и потер рукой лоб. — Ничего не меняется! — воскликнула Айя и направилась к своему дому. — Поделом, — хмыкнул Орайя и так же прошел мимо. — Как тебе? — спросила Айя, останавливаясь на крыльце и оглядываясь по сторонам. — В твоем стиле, насколько я понимаю. Газон зеленый, клумбы пестрые, деревья цветут постоянно. И дом, — Орайя провел пальцем по штукатурке на стене, — ядовито красный. — Этот цвет прекрасно вписывается в общий стиль. — Напоминает картинки из детских книжек про волшебные страны. Вот сейчас из-за деревьев выглянет морда какого-нибудь зверя, и он подойдет к тебе, чтобы ты смогла его погладить. Такое впечатление, что детство твое было лишено всяких красок, и теперь, когда ты стала более-менее самостоятельной, этот комплекс неполноценности выплеснулся наружу и раскрасил окружающий мир в радужные тона. Кейти, услышав заключение Орайи, подавил смешок и отвернулся от сестры, из глаз которой сыпались искры. — Что не так? — не понимающе произнес Орайя, глядя на нее. — Зато ты предпочитаешь холодный минимализм, что свидетельствует о твоей патологической потребности упорядочить все в твоей жизни. Краски ассоциируются у тебя с неуправляемым хаосом, а все неуправляемое тебя раздражает! — Достаточно проникновенно, — кивнул в ответ Орайя. — Но все же лучше так, чем детство, бьющее фонтаном... — Пошел ты! — Зачем интересоваться чужим мнением, если не желаешь услышать искренний ответ? — Чужая лесть подпитывает ее творческое безумие, — наконец, подал голос Кейти, за что был удостоен подзатыльника от сестры. Орайя засмеялся и сложил руки на груди, глядя на это представление. — Повезло с сестричкой! — прокомментировал он, подмигивая Кейти. Айя повернулась к Орайе и несколько мгновений просто смотрела на него. — Подбираешь слова поострее? — не выдержал напряжения он и засмеялся. — Размышляю над тем, стоит ли вообще пускать тебя в дом! — Угу! Ты можешь продолжать свои размышления, а я, пока, войду внутрь. Припекать начинает, — ответил Орайя и открыл дверь, проходя в холл. — Ничего нового... — тут же пробурчал он, осматриваясь вокруг. Темно-серый паркет все-таки сочетался с синими стенами. Орайя прошел в гостиную и остановился перед странным ковром. Листья, самых разных оттенков, слетевшие с деревьев и лежащие на холодной земле. Орайя улыбнулся, оценив столь необычное решение в организации интерьера. Этот ковер, вне сомнений, был центом этой комнаты. Незамысловатая мебель ничем не выделялась на общем приглушенном серо-синем фоне. Орайя подошел к одному из кресел и провел пальцем по гладкому деревянному подлокотнику. Он был покрыт белым лаком, и, почему-то, напомнил Орайе о первом снеге, выпадающем поздней осенью на Юге. Орайя перевел взгляд на серо-белый камин и утвердительно покачал своей головой: поздняя осень, вне сомнений. Заглянув на кухню, Сиа хмыкнул и тут же направился в сторону длинного коридора, уводящего куда-то за лестницу. Здесь было много комнат и Орайя, приоткрывая двери одну за другой, лишь кивал своей головой. Тема времен года была освещена Айей в каждой детали ее большого дома. Весна вокруг крыльца, зима в холе и столовой, поздняя осень в гостиной, и лето, долгое, теплое лето во всех остальных комнатах. Айя в молчании следовала за ним, позволяя ему расхаживать по дому и без дозволения заглядывать туда, куда он мог всунуть свой нос. Осмотрев весь первый этаж, Орайя принял решение прогуляться на второй, однако, на этот раз Айя остановила его у подножия лестницы. — Они еще спят. Здесь тяжело уснуть... Давай, подождем их внизу. — И сколько ждать? — Сейчас около шести утра. На корабле вы все спали до восьми. — Два часа... Хорошо. Орайя развернулся и направился на кухню. — Лето пестрит в каждой из твоих комнат, но, почему-то мне кажется, что именно осень является твоей любимой порой года. — Здесь не бывает осени, — ответила Айя и, обогнув Орайю, опередила его у самых дверей. Кухня и столовая были одним помещением, условно разделенным линией перехода паркета в камень, выстилающий пол рабочей зоны. Кейти стоял у открытой дверцы холодильника и шарил глазами по съестному содержимому. Айя включила чайник и запрыгнула на столешницу, свешивая ноги. — Имайя дома? — тихо спросила она у брата. — Не знаю, — буркнул тот и хлопнул дверцей, оборачиваясь к сестре. — Хочешь поговорить об этом? — Нет! — отрезал брат, давая понять, что разговор окончен. — Приготовить что-нибудь? — снова подала голос Айя. — Я не голоден. — А ты? — обратилась она к Орайе. — Не знаю, — пожал плечами он. — Мне не говорили, что здесь нужно есть. — Еда — это энергия. Твоя оболочка нуждается в ней, так же, как и обычное тело в Мире материальных вещей. Ты можешь испытывать жажду, голод, потребность испражняться, ты даже можешь заболеть... — А как же бессмертие? — Ты 'бессмертный смертный'! — засмеялся Кейти и потянулся к дверце одного из шкафчиков. — Не думаю, что для спиртного самое время... — заметила Айя. — А я бы выпил! — заявил Орайя, останавливаясь напротив Айи и заглядывая в наполненные осуждением глаза. Кейти достал какую-то темную бутыль и два стакана, наполняя их мутной жидкостью. — На языке коренных это называется 'Djada'. — Подойдет, — ответил Орайя и принял бокал из рук Кейти. — За тебя, малышка, — хмыкнул Орайя и осушил стакан залпом. — За тебя, Ajami! — произнес Кейти и последовал примеру Орайи. — Ajami? — сморщился Орайя и выдохнул, отворачиваясь в сторону. — Мое полное имя. — Ну, как тебе 'Djada'? — хмыкнул Кейти, наливая очередную порцию спиртного в два бокала. Орайя прищурился и вопросительно приподнял бровь: — Семьдесят? — Семьдесят шесть, — улыбнулся Кейти, протягивая бокал новому знакомому. — Смысл не в градусах, — заметила Айя и потянулась к бутылке, за что получила по руке от брата. — Этому тебя научили там? — И этому тоже, — выдохнула Айя и, соскочив со столешницы, выхватила бутылку из-под носа Кейти. Брат сложил руки на груди и очень внимательно наблюдал за тем, как Айя морщится, но тем не менее, продолжает глотать обжигающее пойло прямо из горлышка. Наконец, она закончила и поставила бутыль на стол. — Запить? — поинтересовался брат. — Закусить, — ответила Айя и, открыв дверцу холодильника, схватила первый попавшийся под руку кусок сыра. — Ну что, зрячий? По второй? — Давай, — улыбнулся Орайя и взял в руки бокал. — За правду! — Как скажешь, — ответил Орайя. Айя прислонилась спиной к холодильнику и сложила руки на груди, пережевывая закуску. — Сколько ты ему даешь? — спросила она у брата. — Минут десять, — хмыкнул тот. — А мне? — Пять, не больше. — А себе? — Двенадцать, может быть, пятнадцать. — Много тренировался в последнее время? — У меня есть оправдание. — Ты собираешься поговорить с ней? — Нет, — ответил Кейти и присел на стул. — Глупо. Это длилось три года, и ты готов вот так, без борьбы, опустить свои руки? — А за что мне бороться, Айя? За женщину, которая, как оказалось, меня не любит? — Она любит тебя. — Не меня... — покачал головой Кейти. — Если я говорю, что она любит тебя, значит, я действительно в это верю. — Так любит, что не готова стать моей женой? — Это важный шаг, Кейти. Она имеет право на сомнение. — Когда любят — плюют на сомнения. Когда-нибудь, ты это поймешь. — Я Вам не мешаю? — перебил их диалог Орайя. — Желаешь вступить в игру? — спросил Кейти. — Мне не огласили правила. — Айя, переведи для своего друга слово 'Djada'. — 'Горечь'. — 'Горечь', — улыбнулся Орайя. — 'Горечь правды', я полагаю? Кейти демонстративно выставил руки вперед и поаплодировал: — Совершенно верно! — Не думай, что он не знал, что пил, — заметила Айя, глядя на Орайю. — У 'Сильзона' слишком специфический привкус. Только у нас его не очищают и не настаивают на травах, как во Внешнем Мире. — Значит, он уверен в том, что ему нечего скрывать? — Уверен, — произнес Орайя, глядя при этом на Айю. Кейти посмотрел на свою сестру и хмыкнул: — Красивая она, правда? — Интересная, — уклончиво ответил Орайя. — Красота — это про Айрин Белови, не так ли? — улыбнулась Айя. — Каждая черта ее лица уникальна, и, в то же время, очень выразительна. Таких людей невозможно не заметить. Они даруют нам наслаждение, которое мы испытываем просто созерцая их красоту. В них так просто влюбиться. Так просто захотеть владеть ими. Те же, кого называют 'интересными', стоят за их спинами и меркнут в тени чужого сияния. В 'интересных' не влюбляются с первого взгляда, им не обещают весь Мир и не преклоняют перед ними свои колени. 'Интересные' — это про тех, кого не считают красивыми. Айя замолчала и подняла глаза на Орайю. Ничего не изменилось. Все тот же усталый взгляд, будто он знает больше, чем кто-либо другой, то же снисхождение в изогнутой линии его губ. Нет, это была не насмешка, и даже не жалость. Он всего лишь выворачивал ее наизнанку, внимательно изучая все внутренние швы. — 'Интересным' дарят весь Мир, — вдруг, ответил Орайя. — Перед ними преклоняют одно колено, и смотрят на них всю жизнь, не отворачиваясь. 'Интересные' для тех, кого не ослепляет пустой блеск. Они наполнены содержанием, которое нельзя постичь, лишь взглянув на них. Они для тех, кто хочет заглянуть глубже и не боится понять, что целой жизни не хватит, чтобы познать их. Но, важно ли это, когда желаешь быть всего лишь 'красивой'? — Ты прав! Это — не важно. Просто, когда желаешь быть красивой только для одного человека, а он называет тебя 'интересной' и улыбается в ответ, это ранит... — ответила Айя и повернулась к брату. — Кажется, я что-то не то сказала... — Ты 'умыла' его, милая. — Думаешь? — прошептала Айя, сползая на пол. — Приятных снов, Ajami, — произнес Кейти, но Айя уже не слышала этих слов.

Глава 17 — Eria... Ложись в постель... Эрика обернулась и посмотрела на Бронана, распластавшегося поперек кровати. — Спи... ...раз можешь... Бронан приоткрыл веки и уставился на нее. — Вчера ты практически не спала. Сегодня тоже. Меня это беспокоит. — А меня нет, — ответила Эрика и направилась в ванную. Она разделась и включила горячую воду, когда ощутила прикосновения его ладоней к своей груди. Эрика не двигалась, глядя на большие темные пальцы, поверх багровой кожи. — Оставь меня... — прошептала Эрика, сжимая свои зубы. — Eria... — Я сказала 'оставь меня'!!! — закричала Эрика и оттолкнула его от себя. Бронан отстранился и глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собственным бессилием. Эрика перестала обращать на него свое внимание. Постоянно сторонилась, а когда ложилась на одну с ним кровать, накрывалась одеялом с головой и отворачивалась... Кто в такую жару накрывается одеялом? Бронан понимал, что с ней что-то происходит. Начнись все это после их смерти, он бы знал, в чем причина. Но это началось до их появления здесь. Истерики... Смены настроения... Глупые шутки... Он перестал узнавать ее. Ей нравилось заниматься любовью с ним. По крайней мере, после их примирения. А теперь... Он чувствует себя попрошайкой на паперти. Разве, это — нормально? — Eri, что происходит? Эрика, в ответ на это, забралась в ванную и задернула за собой штору. — Не хочешь разговаривать со мной, так и скажи! — Я уже сказала. Бронан опустил свою голову и глубоко вздохнул. — Это — временно или... — Уйди, пожалуйста. Оставь меня в покое. Бронан развернулся и вышел из ванной, прикрыв за собой дверь. Эрика уперлась головой в стену и сжала свои пальцы. Слезы заполнили глаза, и она вытерла их ладонью. Она ведь даже не собиралась оставлять его... Не собиралась, ведь...

* * *

Бронан спустился вниз, чтобы выпить чего-нибудь и замер напротив тела Орайи, распластанного на полу возле холодильника. Несколько секунд он соображал, где находится, а затем бросился к Орайе, пытаясь привести его в чувства. Бесполезно: Орайя спал, как убитый. Неприятный запах спиртного повис в воздухе. Бронан без труда обнаружил источник вони: не закупоренную бутылку 'Djada', к которой Кейти 'прикладывался' два вечера подряд. Бронан принюхался и поморщил свой нос. Покосившись в сторону Орайи, Бронан глубоко вздохнул и все же поднял тело друга с пола, перетащив его на диван в гостиной. Он один здесь или... Зрячий осмотрелся и принял решение разбудить Кейти. Проходя мимо комнаты Айи, Бронан остановился. Медленно приоткрыв дверь, он уставился на девушку, спокойно спящую на кровати и прикрытую покрывалом. Бронан подошел к ней и поднес ладонь к носу. Дышала. Попади Айя сюда намеренно, она не стала бы спать. Бронан принюхался и уловил запах спиртного. Значит, она вернулась домой. Два бокала — два собутыльника. Но, кто-то должен был принести ее сюда. Орайя сдал позиции прямо на кухне. В его способности 'перепить' Айю, Бронан не сомневался, а значит, ее принес сюда некто третий. Снова Кейти. Бронан замер, услышав шум на первом этаже. — Кейти? Он бросился в коридор, сбежал по лестнице вниз и остановился у двери в гостиную. Девушка в белом плаще стояла возле Орайи и внимательно его рассматривала. Бронан вытянул руку вперед и приподнял голову, надменно глядя на непрошенную гостью. — Отойдите от него. Медленно. Девушка не двигалась. — Вы не слышали, что я сказал? — Кто это? Я его не знаю. — Кто Вы такая и что делаете здесь в такую рань? — Квартли сообщила мне, что Айя вернулась. Про еще одного зрячего она ничего не сказала. — Его зовут Орайя Сиа. Девушка резко обернулась к Бронану и прищурила свои светлые глаза. — Где Айя? — Спит в своей комнате. — Мне необходимо поговорить с ней. — А не могли бы Вы, для начала, представиться? Небрежным движением девушка скинула с плеч плащ и набросила его на спящего Орайю. Югуанка. Волосы собраны на затылке и утянуты в жгут. Приятные черты лица. Глаза ярко-синие, кожа светлая, но загорелая. На вид ей было лет двадцать, но Бронан уже догадался, кто она и как оказалась здесь. — Имайя? — вопросительно произнес он. — Да, — кивнула девушка и подошла к Бронану. — А ты кто? — Бронан. — Приятно познакомиться, Бронан, — едва заметно, улыбнулась югуанка и протянула ему свою ладонь. Бронан пожал ее и уступил дорогу. — Кто напоил сына Квартли? — Думаю, что Айя, — произнес Бронан. Имайя остановилась на пол пути и обернулась: — Айя не пьет. — Правда? Скажи это пьяному телу на втором этаже. — Где Кейти? Почему он не присмотрел за сестрой?! — Я не знаю, где он. — Я здесь! — раздался громкий голос на втором этаже. Имайя обернулась и уставилась на мужчину, спускающегося вниз. — Что... — прошептала она. — Что ты сделал с собой... — Повзрослел, — будто плевок, бросил Кейти. — Ты пьян! — повысила тон она. — И что? — произнес Кейти, останавливаясь напротив нее. — Решил опуститься на дно бутылки? — Я решил захлебнуться, но тебя это больше не касается. Айя поговорит с тобой часов через шесть. Так что... ...можешь проваливать... — Ты груб! Кейти склонил свою голову на бок и улыбнулся. — Это пройдет, ты знаешь. Но не скоро, я полагаю. Так что... ...давай... ...проваливай! — Да, как ты! — зашипела Имайя, упирая свой указательный палец в его грудь. Кейти склонил голову и уставился на длинный ноготок, впившийся в его кожу. Отступив от нее на один шаг, он развернулся и направился на кухню. — Куда ты собрался?! — закричала Имайя. Кейти даже не обернулся. Скрывшись за дверью на кухню, он подошел к холодильнику и замер, глядя в пол. — Кто его вынес? — раздался голос с кухни. — Я! — ответил Бронан, пропуская перед собой Имайю. — Что ты делаешь?! — возмутилась Имайя, глядя, как Кейти откупоривает бутылку пойла и наливает в стакан. — Кто-нибудь еще желает? — спросил Кейти, оборачиваясь к ним. — Нет? Правильно. К этой гадости быстро привыкаешь. Залпом осушив бокал, Кейти поморщился и направился обратно, огибая бывшую невесту в дверном проеме. — Кейти... — прошептала она, хватая его за руку. Он вновь уставился на ее руку и, выдернув свое запястье, направился к лестнице. — Зачем ты поступаешь так?! — взмолилась Имайя, глядя, как Кейти, пошатываясь, поднимается по ступенькам наверх. Кейти остановился и обернулся к ней. — Впервые в жизни я ненавижу это тело. Но, знаешь, в чем проблема? Я не могу изменить его. Так привык, что перестроить внешнюю оболочку мне теперь не под силу. А ты... Ты изгадила то, что скрывается под ней. Хотел бы проклясть, да не могу... То ли воспитание не позволяет, то ли дерьмовое чувство внутри... 'Любовью' зовется. Хотя, кому я это говорю? Ты же сама знаешь, что это такое. Не беспокойся. Он скоро вернется. — Кейти... — 'Кейти', — покривлялся дерева и закрыл свои глаза, заваливаясь вперед и плашмя падая на лестницу лицом вниз. — Н-н-нет! — закричала Имайя и протянула обе руки, удерживая его в воздухе на расстоянии. — Неплохо... — вздохнул Бронан, приближаясь к Кейти и взваливая пьяное тело на свои плечи. Имайя прижала руки к груди, продолжая стоять на одном месте. — Я позабочусь о нем. Ты иди... — Сколько дней он в запое? — прошептала Имайя. — Мы здесь всего два дня, так что... — Он пьет два дня подряд? — Только по вечерам. — Это одно и то же. — Женщины... — покачал головой Бронан. — Вы сами не знаете, чего хотите. Имайя подняла на него глаза и тут же отвернулась. — Знаешь, значит... — Полагаю, что весь Изон знает. Ты ведь свадьбу отменила, а не какое-то там торжество по случаю дня рождения... Прости... Не мое это дело. Бронан развернулся и потащил спящего Кейти наверх. — Не забудь голову повернуть... — Не забуду, — ответил Бронан и посмотрел на Эрику, стоящую в дверном проеме их комнаты и глядящую на них. Бронан, молча, прошествовал с 'грузом' мимо нее и скрылся за дверями комнаты Кейти. Эрика развернулась и закрыла за собой дверь. Кому, как ни ей знать, что спиртное не способно решить ни одной проблемы. Имайя прошла на кухню и присела за стол. Она никогда не видела Кейти в таком состоянии. Никогда не слышала от него таких слов. Что она сделала с ним? Ее добрый, отзывчивый, улыбчивый Кейти, которого она так часто воспринимала как ребенка, превратился во взрослого мужчину, который одной лишь интонацией своего голоса оставлял рубцы на ее оболочке. Он изменил свой возраст. Он изменил возраст оболочки, и теперь вместо двадцати трех выглядел на все тридцать лет. А ведь ему и есть тридцать... Имайя прижала пальцы к своим губам. Ей нравилось, когда он прикасался своими пальцами к ее губам. Ей нравилось, когда он прикасался к ее волосам. Когда прижимался к ней и вызывал все те странные, запретные желания. В те моменты она никогда не думала о нем, как о ребенке. Только хотела заниматься с ним любовью, пока плохо не станет... Что же на самом деле испытала Имайя, взглянув на Кимао в его новой ипостаси? Увидела ли она человека, которого любила когда-то, или всего лишь узрела истинный облик того, кого любила сейчас на самом деле? Ревновала ли она Кимао к Данфейт или просто не могла смотреть, как настоящее тело ее Кейти целует другую? Где же найти этот ответ? Где? — Я очень хотела на тебя посмотреть... — произнесла Эрика, проходя на кухню. — Ты удовлетворила свой интерес? — Вполне, — пожала плечами тианка и присела напротив Имайи, подпирая ладонью подбородок. — Какого это? — О чем ты спрашиваешь? — Прожить две жизни. Какого это? — Как один миг и, в то же время, множество бесконечно долгих моментов. Думаю, скоро ты и сама поймешь, что это значит. — Почему ты отменила свадьбу? Имайя улыбнулась столь прямолинейному вопросу. — Потому что я не уверена, что это — верный поступок. — 'Поступок'? — рассмеялась Эрика. — Женитьбу ты называешь 'поступком'? — А для тебя это мелочь? — Вы назвали 'Возвышение' 'женитьбой', полагая, что это изменит контекст. Знаешь, я смотрю на этот Мир и понимаю, насколько он хрупок. Думаешь, связанные не изменяют друг другу здесь? Веришь, что браки, заключенные по вашим обычаям, самые прочные? — А ты не веришь, что союз двоих может преодолеть вечность? — Я верю, что проснувшись утром, один из связанных может понять, что совершил ошибку. Но назад пути уже не будет, ведь он — в ловушке. Что же делать? В нашем Мире люди расстаются, в вашем — влачат сожительство вечность. — Сложить руки всегда проще, чем бороться. Запреты заставляют людей вступать в борьбу, а свобода отношений предрасполагает к капитуляции. — К чему отношения, к которым принуждает Закон? — К чему отношения, которые ни к чему не обязывают? — А что делать, если и борьба проиграна? — Освободиться, — улыбнулась Имайя. — И ты говоришь это матриати? — Когда зрячий и матриати обретают равновесие, они становятся независимыми. Одни — разрывают связь, другие — оберегают то, что подарила им Юга. — О каком равновесии ты говоришь? — Тот, кто сильнее, должен передать часть своей энергии тому, кто слабее. — И как это сделать? — Годы тренировок приносят свои плоды. — А если у кого-то нет этих лет? — Тогда, нужно родить ребенка. — Родить? — рассмеялась Эрика. — Ответы на сложные вопросы, зачастую, лежат на поверхности. Ты никогда не задумывалась, почему Совет и Академия не поощряют союзы влюбленных связанных? Почему всех вас запирают на факультете 'F' и пудрят мозги пропагандой самопожертвования и подчинения? — Потому что мы — слабаки. — Потому Вы — самая большая угроза для системы. Взгляни правде в глаза: чему тебя научили? Какие практические навыки тебе преподали? — Ну... — Физическую подготовку? — засмеялась Имайя. — Это все, на что ты способна? Брось. Даже самую бездарную матриати можно чему-нибудь научить. Но, об этом не рассказывают в Академии, — улыбнулась Имайя. — Вам преподносят лишь одностороннюю правду, говоря, что смерть зрячего ведет к гибели матриати, но забывают упомянуть о том, почему Юга создала подобную связь. — И почему же? — Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, что вообще такое связь. Вот ты, например, как бы охарактеризовала ее? — Жизненная энергия моей оболочки связана с жизненной энергией моего зрячего. Тот, кто сильнее и верховодит! — Ответь, твой зрячий когда-нибудь лечил тебя? — В смысле? — Когда тебе требовалась помощь, чтобы снять боль или негативное влияние внешнего воздействия, твой зрячий помогал тебе? — Д-д-да... — неуверенно произнесла Эрика. — То есть, он изменял полярность потока и направлял свою энергию к тебе. Понимаешь, канал один. Туда-сюда... Вперед-назад... Когда матриати беременеет, в связь вовлекается третье лицо. Оно связано и с матерью, и с отцом, и вытягивает из обоих жизненные силы. К моменту родов наступает равновесие сил, и матриати обретает свободу. Юга предусмотрела все. Дети людей, развивших свои сверхспособности, тянут энергии больше других. Два источника питания — гарантия их появления на свет. Вот в чем смысл, — улыбнулась Имайя. Эрика отвернулась от Имайи, раздумывая над ее словами. — Но тебе все равно это не поможет, — вдруг, произнесла Имайя. — Почему? — Потому что ты теперь бесплодна. Глаза Эрики неестественно расширилась, и смешок вырвался из ее рта. — Цена бессмертия, — пояснила Имайя. — Все уравновешено. Бессмертный род не нуждается в продолжении. — И ты тоже... ...бесплодна? — прошептала Эрика. — И я, — кивнула Имайя. — А Кейти? — Оболочку Кейти Ри Сиа облучил. Поэтому он здесь. И он так же бесплоден, как все остальные, подобные нам. Эрика непроизвольно прижала ладонь к своему животу и отвернулась. — С тобой все в порядке? — спросила Имайя. — У меня больше никогда не будет детей... — произнесла Эрика в пустоту. — Почему же? Вокруг нас полно детей, которые остались одни. Им нужны родители. — Это — другое... — Скажи это тем, кто воспитал приемных детей, и они рассмеются тебе в лицо. — А там... Мы бы смогли? — Там для вас больше нет. Теперь этот Мир твой. Смирись и живи дальше. — Как же легко ты опустила руки... — Я? — вновь улыбнулась Имайя. — Я прожила среди заблудших восемь лет. Затем, скиталась по пустыне в поисках ответов. Конечно, я опустила руки, но не так быстро, как ты могла бы подумать. Теперь я здесь и, кажется, наконец-то обрела равновесие. — Слишком много за один раз, — прошептала Эрика. — Зато, теперь ты понимаешь, почему брак и любовные отношения между связанными не приветствуются во Внешнем Мире. — Такие, как я — ладно. Но те, кому известна эта тайна? Почему они не освобождаются? — Потому что, познав эту тайну, зрячие не позволяют своим матриати беременеть. Я слышала рассказы о том, как некоторые из них сами убивали своих детей в утробе матерей. Кстати, Гвен тому пример. — Роэли Гвен? — Да. Он убил ребенка Пире в ее утробе, когда понял, что это дитя — его. — Юга... — Беременность матриати, даже самой слабой, всегда привлекала внимание Совета. Ты не знаешь, наверное, но всем ставят одно условие: если хотят родить — должны восстановить связь сразу же после родов. Если нет — изгнание или... — Аборт? — Смерть. Тех, кто отказался подчиниться, просто убивают. — Значит, мать Кимао согласилась восстановить связь? — Безусловно. За рождение Кимао его мать заплатила своей свободой. — А Ри? — Ри? — рассмеялась Имайя. — Ри любил ее. Думаю, что любил. Но отказаться от места в Совете ради свободы матриати... Думаю, это и разрушило их брак. — Это? А я думала, что Квартли. — Квартли любила Ри. И это не простые слова, брошенные на ветер. Если бы у Ри на руках не остался годовалый Орайя, он, возможно, и переродился бы здесь. Но, сына нужно было кому-то растить. Обоих сыновей. — Любовь к сыновьям превысила чувства к Квартли? — Любовь к Кимао превысила. Он — его первенец. Квартли всегда ревновала Ри именно к старшему сыну. Она так и не вышла замуж. Хотя, прошло двадцать пять лет. И пускай мы не стареем, это все равно долгий срок. — Ты тоже не вышла замуж. — Я тоже... — согласилась Имайя. — Иногда, для того, чтобы понять, что действительно тебе нужно, стоит все потерять. — О чем ты? — Я поняла, что люблю Бронана именно тогда, когда потеряла все. — Бронан твой зрячий? — улыбнулась Имайя. — Да, — кивнула Эрика. — Я уже потеряла все. Но что именно мне нужно, так и не поняла. — Значит, еще не потеряла. Или не поняла, что на самом деле потеряла. — Думаешь? — Этот момент станет худшим в твоей жизни. Миг, когда все станет на свои места, а изменить что-либо будет уже невозможно. — Но, ты же изменила? — А изменила ли я... — Что же гнетет тебя? — спросила Имайя. — Ошибка. В своей жизни я совершила так много ошибок, но именно этой простить себе не могу. — Ребенок? — прошептала Имайя. — Его больше нет, так же, и моего тела. — Юга... — Я не сказала ему. И не скажу. Я даже смотреть теперь на него не могу. А после твоих слов... ...вообще не вижу смысла продолжать все это... Имайя обернулась и с опаской посмотрела на появившегося в дверях Бронана. Эрика, в этот момент, медленно сползла со стула и, обогнув зрячего, покинула кухню. — Что ты ей сказала? — Многое... Важно не это. — Что тогда важно, по-твоему?! — закричал Бронан. — Иногда человека нужно услышать и помочь ему. Ты хочешь помочь, но не слышишь. — А ты, значит, слышишь? — Она взывает не ко мне, Бронан. А к тебе. — Она посылает меня, а не взывает! — У каждого поведения есть свои причины. Задумайся, какие причины могут быть у нее. — Эгоизм — вот главная ее причина. — Тебе виднее, — вздохнула Имайя и направилась к выходу. — Я вернусь в десять утра. Надеюсь, к этому времени Айя уже проснется.

* * *

Айя стояла на краю обрыва. Ветер хлестал ее по лицу, развевая короткие волосы и вынуждая глаза слезиться. Перед ногами раскинулась пустыня, а вдалеке, на самом высоком холме, — очертания чужого дома. — Ну, здравствуй, девочка, — произнес знакомый голос. — Давно мы не виделись с тобой. — Вы знали, что я появлюсь именно здесь? — Поначалу, я ждал тебя дома. Но потом понял, что ты придешь именно сюда. — Мне очень жаль, — прошептала Айя. — С ним все в порядке? — Да, — кивнула она. — А с тобой? — Со мной? — удивленно произнесла Айя, оборачиваясь к дереве. — Да, с тобой все в порядке? — Как странно, что этот вопрос задаете мне Вы... — Но, мама ведь не спросила тебя об этом? — Нет... — ответила Айя, присаживаясь на землю и свешивая ноги с обрыва. Мужские ладони коснулись ее волос и потеребили затылок. — Когда ты пришла сюда в первый раз, я не был удивлен. Конечно, тебе хотелось взглянуть на него. Но потом ты стала навещать его постоянно, и я понял, что дело не только в любопытстве. Ты видела, как он взрослел. Знала, что он прятался здесь, когда ему было особенно трудно. И ни разу ты не позволила заметить себя. Я полагал, что рано или поздно, он сам все поймет... Но нет. Он, наверное, всегда будет думать, что разговаривал только с ветром. — Он не заметил меня, даже тогда, когда увидел... — прошептала Айя, поворачиваясь к мужчине лицом. — Тебя невозможно не заметить, Айя, — улыбнулся дерева и погладил ее пальцами по щеке, вытирая слезу. — Может, теперь он стоит за твоей спиной, а ты этого не видишь? — Нет, не стоит. — Не стоит грустить по этому поводу. Жизнь все расставит по своим местам. — А Вы? Вам не грустно? — Мне? — улыбнулся дерева, присаживаясь рядом с ней и так же свешивая свои ноги с обрыва. — В отличие от тебя, я знаю, что это пройдет. А вот ты в это не веришь. — Так тяжело... Нести ответственность, принимать решения... — Если ты понимаешь это, значит, уже выросла. — Вы похвалили меня только что? — улыбнулась Айя. — И снова этот грустный взгляд. Не бойся, Айя. Не бойся жить. Ошибаться нужно, без этого никак нельзя. — Я должна сказать господину Райвену, что Данфейт придется убить. — Ее в любом случае придется убить, милая. Только бесконтрольная сила может совершить невозможное. — И Вам ее не жаль? — Она сможет это пережить, Айя. Это закалит ее. Это возвысит ее над самой собой. — А если нет? — Я воспитал прекрасного аркаина, Айя. Я вложил душу в эту девочку. Но закончить обучение она должна самостоятельно, пройдя через все сама. Ри улыбнулся, глядя на Айю, вытирающую свои слезы. — Не думай о том, что ей предстоит. Подумай лучше о том, что предстоит тебе. — Я готова. — Правда? — Да, — отрезала Айя, поднимаясь на ноги. — Тогда, сделай то, что должна. Айя склонила голову на бок и засмеялась. — Я сказал глупость? — Нет, просто Ваш сын говорит Вашими словами. — Но, он ведь мой сын?! — засмеялся дерева и, похлопав ее по стопе, отвернулся. — Тебе пора, милая. Райвен ждет. — До свидания, господин Ри! — До встречи, Айя. Когда Ри обернулся, ее уже не было рядом. Несчастный ребенок. Всю жизнь так тянется к любви. А в действительности, нужна только названому брату. Похоже, что она и сама знает это. Наверное, потому всегда такая грустная. Дурак, что еще мог сказать Ри. Его сын — дурак.

* * *

Айя распахнула веки и уставилась на выбеленный потолок, расписанный в яркие тона ее же рукой. Голова раскалывалась, тело ломило и желания подниматься с кровати, безусловно, не было. Однако... ...Айе хотелось пить. Она обвела вои губы языком и вздохнула. — Воды? — спросил знакомый голос, и принадлежал он не ее брату. — Desta!!! — подорвалась она с постели и остановилась в нескольких шагах от Орайи, мирно сидящего на полу у ее кровати со стаканом воды в руках. — Это ругань? Я прав? — Немедленно выйди отсюда! — перешла на шепот Айя. — Почему? — Если брат увидит, на тебе живого места не останется! — Напугала. Ты в зеркало посмотри! Тебя сейчас только слепой захочет! — Вон отсюда! — повысила тон Айя. — Ты будешь пить или нет? Нет? Айя закатила глаза к потолку и уронила свои руки. — Да или нет? — Ты позоришь меня! Нельзя заходить к незамужней девушке в комнату, особенно, когда она спит. — А рисовать незамужней девушке мужчин в интересных позах, значит, можно?! Как думаешь, что скажет Кейти, если узнает?! — Ты не посмеешь... — прошептала она, прищурив свои глаза. — Спорим? — усмехнулся Орайя, поднимаясь с пола. Айя выхватила у него из рук стакан с водой и осушила его залпом. Выдохнув, она активно заморгала ресницами и протянула стакан обратно Орайе. — Поставь на стол, — хмыкнул Орайя и присел на ее кровать. — Ты уходить собираешься? — Нет, — покачал головой Орайя. — Зачем ты делаешь это? — Чтобы тебя позлить, — искренне ответил Орайя и рассмеялся. — Это — вызов? — Воспринимай, как хочешь. — Кейти!!! — во все горло закричала Айя. — Кейти!!! — Давай — давай! Громче! Он не слышит!!! — Кейти!!! Дверь в комнату открылась нараспашку, и в ней замер брат, собственной персоной. — Ты что здесь делаешь?! — прошипел он, перед тем, как наброситься на Орайю. Айя плавно переместилась к стене, внимательно глядя на двух мужчин, спускающих пар в ее комнате. Стоило отдать Орайе должное. Он действительно был намного быстрее всех, кого она встречала. Хотя, Кейти и удалось несколько раз вмазать ему по лицу, Орайя в долгу не остался, и едва не сломал Кейти челюсть. — Что здесь твориться!!! — прогремел голос Йори, замершего в дверях вместе с Терреем. Несколько минут понадобилось для того, чтобы разнять мужчин. Айя продолжала стоять у стены, удовлетворенно улыбаясь. Орайя обернулся к ней и подмигнул напоследок. Как только дверь за их спинами захлопнулась, Айя расхохоталась. Орайя же, услышав этот смех, улыбнулся себе под нос. Странно как-то. Он вроде бы и разгадал ее, понял, что так привлекало его. Он ждал, что интерес на этом исчерпает себя, но нет, наоборот, стало тянуть еще больше. Она обиделась, когда он назвал ее 'интересной'. Но назвать ее 'красивой' вот так, только потому, что Кейти спросил об этом, он не мог. Ее красота особенная, она вся — особенная, но разве можно такое говорить при брате? Сродни признанию, а признание требует времени и места. Сейчас он не готов признаться, а она — не готова услышать это. Не поймет, не поверит ему. А верит ли он сам? Он — чувствует. Понимает ли? Нет, не понимает, но продолжает испытывать. Сегодня он совершил нечто, за что она могла бы ударить его по лицу. И была бы права. Но смотреть на нее, спящую, и не прикоснуться... Нет, Орайя Сиа не станет больше довольствоваться малым. Хватит оглядываться на остальных. Если жить — то по-настоящему, если умирать — то с гордо поднятой головой, если хотеть — то только особенную женщину, если любить — то свою матриати.

* * *

Имайя вернулась, как и обещала, к десяти утра. Пройдя в дом, она услышала мужские голоса на кухне. Орайя, почувствовав лишнего человека, тут же умолк и поднял указательный палец в воздух, призывая всех замолчать. Имайя, осознав, что ее 'засекли', направилась сразу к ним. Кейти, бросив мимолетный взгляд на бывшую невесту, отвернулся и проложил нарезать овощи. — Всем доброе утро! — поздоровалась Имайя и улыбнулась незнакомцам. — Привет, Имайя, — разрядил обстановку Бронан. — Имайя, позволь представить тебе моих друзей: Йори, Террея и Орайю, хотя, последнего ты уже видела. — Где? — не понял Орайя. — Имайя заглядывала сюда утром и нашла тебя спящим в гостиной. — Понятно, — кивнул Орайя и посмотрел на девушку. Безусловно, у Кимао был хороший вкус на женщин. Однако, Имайя не показалась Орайе какой-то особенной. Да, привлекательная, да, изящная, черты лица интересные. Взгляд Орайи плавно переместился на Кейти, который, все это время, старательно нарезал овощи и скидывал их в миску. — Айя наверху? — спросила Имайя, обращаясь ко всем сразу. — Сейчас спустится. — Лучше я поднимусь сама, спасибо. Имайя вернулась в коридор и остановилась. Несколько раз глубоко вдохнув, она, наконец, подняла глаза и увидела Эрику и Айю, стоящих наверху. Эрика кивнула в знак привествия, в то время, как Айя улыбнулась и побежала вниз, протягивая к Имайе свои руки. — Я очень, очень рада тебя видеть! — прошептала Айя, 'прилипая' к подруге. — Честно говоря, мне стало немного легче, — ответила Имайя и отвела свои глаза. — Эрика, познакомься... — Мы знакомы, — ответила Эрика, и, не останавливаясь, направилась на кухню. — Мне нужно поговорить с тобой, — перешла к сути дела Имайя. — Что-то личное? — Да. — Пойдем в гостиную. — Нет. Лучше на улице. — Никто не станет... — Айя, лучше на улице. — Хорошо, — пожала плечами Айя. Айя проводила Имайю на задний двор и присела на диван, стоящий на веранде. Глядя на иллюзию бескрайнего зеленеющего поля перед собой, она поняла, что уже знает, о чем с ней собирается поговорить Имайя. Столько лет они пытались выяснить имя человека, способного на воплощение столь грандиозной идеи, как строительство пространственного туннеля. И невероятным представлялось Айе, что ее мать, ее всемогущий Пастырь, так и не смогла узнать, кто это. Ответ пришел к Айе так же неожиданно, как и новая жизнь. Имайя присела рядом и перевела взгляд на бескрайнее поле зеленеющей травы. — Они знают, кто это, — тихо произнесла она. Айя молчала. — Это — твой брат. Оттери... Очевидно, он тоже выжил после нападения на деревню. Нам не известны подробности, но добраться до него все это время мы так и не смогли. — И давно вы знаете его имя? — прошептала Айя. — Три года, — ответила Имайя и сжала руку Айи в своей ладони. — Три года... — повторила Айя и медленно поднялась с дивана, выдергивая свою ладонь. — Три года... — Айя, это ничего бы не изменило! — Три года!!! — закричала Айя. — Почему сейчас ты говоришь мне об этом?! Почему именно в эту минуту сообщаешь мне о том, что виноват мой брат?! — Потому что твоя жизнь теперь в опасности. — Что? — Айя, Квартли собирается выставить тебя в качестве приманки. — Что?! — словно в бреду прошептала Айя. — За тобой придут завтра утром. Попросят помочь с ремонтом одного из реакторов энергостанции. Ты, как всегда, согласишься, и, как только сядешь в машину, тебе вколют транквилизатор. Встреча в пустыне назначена на два часа дня. — И мать действительно полагает, что он прилетит за мной?! — Не одну группу диверсантов заблудших нам удалось обезвредить в течение последних трех лет. Да, полагаю, что твой брат примет приглашение. — Почему? Почему ты предупреждаешь меня? — Потому что полагаю, что тебе не стоит соглашаться. Айя отвернулась от Имайи и вновь посмотрела вперед. — Кейти знает? — Нет. Он бы не позволил... — А ты откуда узнала? — У меня — свои источники. Айя молчала, продолжая стоять спиной к Имайе. — Так, что ты решила? — А разве выбор у меня есть? — Есть. Я могу помочь тебе... — Убежать, поджав свой хвост? Уйти и оставить все, как есть? Я поняла кто Творец сегодня ночью, на корабле, перед тем, как мы с Орайей взорвались. В меня стреляла женщина, которая назвала меня 'маленьким чудом'. Как переводится мое полное имя знали всего несколько человек. Мама, Кейти и ты. Даже Учитель этого не знал. Даже он... — Айя... — Ты проводишь меня завтра? — спросила Айя, оборачиваясь к ней. — Ты сделаешь это для меня? Имайя подняла глаза и глубоко вздохнула. — Я сделаю все, о чем ты меня попросишь. — Тогда, никто не должен знать. — Айя... — Я прошу тебя, Имайя. Им и так трудно. Эти два дня, что остались, возможно, последние для них. Пусть живут, не заботясь ни о чем. Кроме того, ты же понимаешь, что они здесь ничем не помогут. Нельзя разрушить первоисточник и оставить Творца. Кем бы он ни был, брат он мне или нет, я должна сделать то, что должна. Айя улыбнулась, глядя на Имайю. — Айя... — Пойдем в дом. Кейти наверняка уже приготовил завтрак. — Айя... — Опять салат. Ненавижу салат, но ничего другого он готовить не умеет... — Айя... — А может, пойдем на завтрак к Корсби? Госпожа Тали наверняка уже испекла свои пирожки. Пойдем. — Айя... — Я хочу съесть несколько ее пирожков. Сейчас. Да, прямо сейчас!!!

Глава 18 Эрика вошла на кухню и вздохнула. — Не могу сказать, что рада видеть тебя, — произнесла она, глядя на Орайю. — Слишком жестоко получится. Момент, и Эрика уже висела на плечах Орайи. Орайя, от столь неожиданного проявления эмоций, несколько смутился. — Как она? Как все они? — Через два с половиной дня узнаем. — Два дня? — Первоисточник на Атрионе. Сейчас они должны лететь туда. — Понятно, — протянула Эрика и присела на стул. — Она не жилец, так ведь? Никто не ответил на этот вопрос. — Главное, чтобы жертва оказалась не напрасной... — Будем надеяться, — ответил Орайя и улыбнулся. — Ну, я смотрю, вы тут обустроились! — Спасибо Кейти, который радушно принял нас на правах бездомных. — Айя построит вам дома, — ответил Кейти. — Но не сейчас. Слишком много затрат энергии, а ей необходимо беречь силы. — Мы бы и сами что-нибудь... — протянул Йори. — Вы? — хмыкнул Кейти. — До тех пор, пока не пройдете посвящение, вы — никто. Ни работы, ни денег, ни жилья. — Не стоит сгущать краски, — улыбнулся Орайя. Кейти бросил на стол нож и обернулся к дереве, глядя на него, как бык на красную тряпку. — Послушай меня, Сиа. Здесь все крутиться вокруг Закона Равновесия. Тех, кто не подчиняются правилам, изгоняются из города. Для таких, как Вы — это все равно, что смертный приговор. Прожить в пустыне без провизии нереально, местные вас не примут, зато, заблудшие будут очень рады видеть. Айя и я несем сейчас за Вас ответственность. Ваши проступки — наши проступки, ваш позор — наш позор. Если тебе на меня наплевать, подумай об Айе, которая и так пожертвовала многим ради таких, как вы. Орайя скривил губы и хмыкнул. — Можешь спать спокойно. Айю никто из нас не подставит. — Им я верю, но не тебе, Сиа. — Это меня вполне устроит. — А меня — нет. Я — не слепой. Ей всего двадцать два, но большинство ее сверстниц уже давно создали семьи. Я понимаю, чего ей хочется. А ты, судя по всему, нет. Желание познать нечто запретное прячется в каждом из нас. Только она верит, что ты не станешь играть с ней, просто потому, что тебе интересно. В каждом твоем поступке она будет видеть только то, что вписывается в ее представления о чести и достоинстве. И пусть она прожила во Внешнем Мире пять лет, выросла она здесь. Флирт — это одна из форм ухаживания. А ухаживают только те, кто готов жениться. Для нее отношения между мужчиной и женщиной могут быть только к чему-то обязывающие. Если ты скажешь: 'я люблю тебя', это будет означать только одно: ты готов жениться на ней. Надеюсь, ты меня понял? — Я понял, — кивнул в ответ Орайя. — Посмотрим, как ты понял... В кухню в сопровождении Имайи влетела радостная Айя и, кивнув всем остальным, присела на стул. — Итак, предлагаю оставить салат и направиться на завтрак в домашнее кафе! Это недалеко отсюда. — Я крошил его не менее получаса! — возмутился Кейти. — Ничего, он не испортиться в холодильнике! А потом можно пройтись по городу. Посмотрите местные достопримечательности, по магазинам прошвырнетесь. Кстати, для меня и моих друзей здесь все бесплатно! — Не плохая идея, — согласился Террей. — Я бы посмотрел город. — И я, — кивнул Йори. — А я бы по магазинам прошлась... — прошептала Эрика. — Ничего нового, — заметил Бронан. Кейти смотрел на сестру и не верил в искренность ее улыбки. Искусственная. Настоящая улыбка Айи другая. Живая она. А эта — нет. Кейти посмотрел на Имайю и покачал головой. Лезть в ее мысли он не в праве, но если ситуация потребует... ...он забудет о том, что у нее есть какие-то права... Орайе напускная веселость Айи так же показалось странной. Она начала заламывать пальцы, хотя еще веще вчера он заметил, что здесь, в этом Мире, она просто перебирает ими в воздухе. К ней вернулось чувство материи, которое она утратила во Внешнем Мире. Вот он — холст ее жизни, вот он — мир ее фантазий. Здесь не нужно рисовать на экране планшета и скусывать для этого ногти. Здесь она может творить, где захочет и когда захочет. Все вокруг: ко всему можно прикоснуться и ощутить. Но сейчас, сейчас костяшки на ее пальцах побледнели, и она вновь стала потирать их. Что же ты сказала ей, Имайя? О чем предупредила? И почему глядя на этот страх в глазах Айи, ему хотелось послать все к Амиру и просто увести ее отсюда? — Ты идешь? — тихо спросил Йори, наклоняясь к самому уху Орайи. — Да. — Странно, я думал, что ты не услышишь с первого раза. Орайя обернулся к Йори и приподнял одну бровь. — У меня абсолютный слух, Йори, если ты не знал... — Ты понял, что я хотел тебе сказать. — Госпожа Тали, супруга господина Корсби, каждое утро печет пирожки. С вишней — мои любимые. И циррон они варят отменный! — 'Циррон'? — улыбнулся Орайя. — Похож на кофе, только более густой. Его едят ложкой. — Ну что ж, я хочу попробовать этот 'циррон'!

* * *

Домашнее кафе господина Корсби было переполнено. Тем не менее, Айя нашла, с ее точки зрения, простой выход: создала дополнительный стол прямо на улице. Госпожа Тали, женщина в желтом плаще, так обрадовалась новому творению Айи, что попросила ее добавить кованый заборчик, выложить брусчаткой дворик перед заведением и добавить еще несколько столов. Айя с радостью исполнила все просьбы, за что была удостоена отдельной большой тарелки, на которой лежала гора пирожков с вишней. Орайя вставил ложку в темно-коричный циррон и понюхал отраву. Пахло кофе, причем, хорошим кофе. Орайя только поднес густую смесь ко рту, как Айя тут же заверещала: — Слишком много! По чуть-чуть!!! Уминая пирожок, она второй рукой ухватилась за ложку Орайи и, набрав кашицеобразной массы на самый кончик, протянула ему ложку. Орайя не стал мешкать, и ухватил ложку стразу ртом. Щеки Айи тут же залил румянец, и она отвернулась, махая кому-то из знакомых. В этот момент краска залила лицо самого Орайи, потому как кофейный концентрат под названием 'циррон' был еще и перченым в придачу. Орайя закашлялся, запивая яд водой и отодвигая от себя кружку. — Редкостная гадость... — прокомментировал Кейти. — Для ценителей, — пожала плечами Имайя и начала поглощать свою порцию циррона. Госпожа Тали вновь оказалась у столика, на этот раз возле Эрики. Судя по всему, тианку она увидела впервые в своей жизни. Глаза коренной женщины бегали от Бронана к Эрике. На них не было плащей, но сидели они слишком близко друг к другу. Женщина замялась и обратилась к Бронану: — Прошу прощения! Не позволите ли Вы сфотографироваться нашим детям с Вашей супругой? — Кем? — не сразу понял Бронан, приподнимая свои брови. — А, с Эрикой?! — Я согласна, — кивнула Эрика и тут же поднялась со своего места. Госпожа Тали заметно осунулась, и вновь бросив взгляд на Бронана, тут же отвернулась. — Иди с ней... — шикнула Имайя. — Быстро! Бронан тут же поднялся следом. Эрика обернулась, не понимающе глядя на зрячего, предлагающего свою руку. — Я сама... — Без комментариев, — прошептал Бронан и улыбнулся госпоже Тали. — Можно запечатлеть Вас у входа?! Получится весьма оригинально! — Конечно! — улыбнулась Эрика. Бронан остановился в дверях, притягивая к себе матриати. — Сейчас! Пожалуйста, всего несколько минут! Я соберу их! — Да-да, не торопитесь, — кивнул зрячий, приподнимая брови и глядя на Эрику: — 'Соберу'? Их так много?! — прошептал он, улыбаясь. — Наверное, — ответила Эрика и отвернулась от него. На этом Бронан не успокоился. Наклонившись к ее уху, он снова прошептал: — Сейчас тебе придется проявить свой выдающийся материнский инстинкт... — Помниться, он не воодушевлял тебя раньше. — Эй, я же шучу! — А я — нет, — буркнула Эрика, глядя, как госпожа Тали выходит со своими детьми. 'Десять'. Их было десять! Самому старшему около двадцати, а младшего одна из девочек несла на руках. У Эрики свело горло. Эта Тали просто мать-героиня... — Ну вот, улыбочка! Эрика растянула губы и прищурила глаза, пытаясь изобразить радость. — Вот и все! Спасибо Вам, господин... — Бронан. — И... — Эрика, — тут же добавил зрячий. — Очень приятно, господин Бронан и госпожа Эрика. Заходите к нам почаще! Эрика кивнула женщине, провожая глазами ее детей. Так ли уж плохо это 'равновесие'? К ней, как к матриати, никогда не обращались столь уважительно. И это дозволение Бронана... Смешно, конечно, но ведь эта женщина подумала, что он — ее муж... — Хочешь, и у нас будет десять?! — невпопад ляпнул Бронан, и Эрика застыла, не в силах пошевелиться. — Eri? Я же так, просто... — Потушил... — скривилась она. — Ты всего лишь пошутил, Бронан. — Eria, перестань. Пойдем за стол. Пирожки попробуем... — Пирожки... Пирожки? Пирожки?! — закричала она и, оттолкнув его от себя, побежала по улице обратно к дому. — Эрика! Эрика!!! — прокричал Бронан, бросаясь следом за ней. — Эрика?! — не понял Террей, поднимаясь со стула и собираясь мчатся следом. — Сядь! — приказным тоном произнесла Имайя. — Что? — Сядь. Это их дело — не лезь. — Кто ты такая, чтобы... — Она ребенка потеряла. Ему не сказала, а он и не понял. Сейчас поймет, наверное, только не знаю, станет ли от этого ей легче. Айя положила пирожок на тарелку и отвернулась, глядя куда-то вдаль. Йори, Террей и Орайя опустили глаза, продолжая молчать. — Впереди, в трех кварталах, есть фонтан... — монотонно произнесла Айя. — Там вода зеленая... — Говоришь так, будто сама ничего не потеряла... — Кейти! — зашипела Имайя. — Отрицание не решает проблемы, Имайя! Мы все — бесплодны! Она, ты, я, они, Эрика, в конце концов. И если Айя не хочет говорить об этом, значит, для нее это — проблема! — А еще можно пойти в парк... Там птиц много... — Что значит 'бесплодны'? — спросил Орайя, обращаясь к Имайе. — Вечная жизнь подразумевает отсутствие потомства. Орайя медленно повернулся к Айе и, молча, продолжал смотреть на нее. Так вот, о чем говорила Квартли... Об этой цене... — Можно было бы к зданию школы прогуляться: там мозаика во дворе интересная... Ты помнишь, Кейти, как я каждый день изменяла цвета плитки, пока меня госпожа Паола не вычислила? — засмеялась Айя и повернулась ко всем остальным, протягивая руку к недоеденному пирожку. — Ну и влетело же мне тогда! — Думаю, тебя наказали не за это, — ответил Кейти. — Я знаю, что не за это. Тем не менее... — А за что тебя наказали? — спросил Орайя. — За вранье, — пожала плечами Айя. — Я целую неделю доказывала всем остальным, что не имею ни малейшего отношения к происходящему. И все они, как ни странно, верили мне. — Значит, ты была весьма убедительна. — Этого у нее не отнять, — улыбнулся брат. — Обведет вокруг пальца и глазом не моргнет. — Так уж и не моргнет? — засмеялся Орайя. Айя прищурилась: — Ложь — это колесо, которое ты начинаешь вращать именно в тот момент, когда говоришь неправду. Ты — бежишь внутри, прибавляя ход и увеличивая скорость, потому что тебя несет вперед инерция лжи. Ты можешь бежать до тех пор, пока сам веришь в то, что говоришь. Но, как только ты запутаешься в паутине своего вранья, — колесо станет неуправляемым и ты упадешь. Когда Гвен разрешил мне пользоваться своей библиотекой, я получила возможность прочесть всю запрещенную литературу Академии Зрячих. И там достаточно хорошо освящен этот вопрос. Орайя прищурился в ответ, принимая ее вызов и вступая в игру: — Гвен не мог дать тебе на это разрешения. — Он разрешил, — кивнула Айя, в упор глядя на Орайю. — Нет. — Да, он разрешил. — Тебе? Да брось, он бы никогда этого не сделал! — Он разрешил мне, вручив собственную карточку доступа в библиотеку. — Твою собственную? — Свою собственную! — Нет! Айя продолжала сверлить глазами Орайю и, в какой-то момент он действительно подумал о том, что все это может оказаться правдой. — Н-н-нет, — протянул Орайя. — Он отдал мне свою карточку и распорядился, чтобы меня допускали во все архивные сектора. — Врешь. — Он сделал это, Орайя. Я прочла все запрещенные рукописи в их печатных и электронных вариантах. Я держала в руках книги, которые другие аркаины не видели никогда! — Я верю, что ты держала их в руках, но не верю, что Гвен разрешил тебе это. — Твое право не верить мне, — вздохнула Айя и покачала головой, давая понять, что разговор на этом окончен и его мнение на этот счет утратило для нее свое значение. — Не может быть... — произнес Орайя, в голове которого уже вырисовалась сцена, как Гвен протягивает Айе свою личную карточку доступа в библиотеку. — К чему сейчас рассуждать об этом? — пожала плечами Айя. — Странно, что он разрешил... — Он и не разрешал, — ответила Айя и подперла голову рукой, приковывая взгляд к Орайе. — Shai! Ты меня развела! — Просто, я поверила, что это было действительно так! — Ладно... Интересно, а ты так же самоуверенно будешь себя чувствовать, когда узнаешь, что поцеловала меня сегодня утром? Айя начала смеяться, указывая пальцем на Орайю. — Не выйдет! — Я принес тебе воды в комнату. Ты заговорила во сне. Я наклонился, чтобы понять, что ты шепчешь, а ты взяла и поцеловала меня. — Я не разговариваю во сне! — Ты говорила. Я наклонился, а ты поцеловала меня. В щеку. — А, уже и щека образовалась! — продолжала смеяться Айя. Кейти, глядя на все это, тоже улыбнулся. И Имайя, и Йори, и Террей. Они все улыбались, глядя на двоих детей, заигравшихся в присутствие взрослых. — Ты поцеловала меня в щеку сегодня утром, когда спала. Айя оборвала смех и нахмурила брови, пытаясь вспомнить, где была перед тем, как проснуться. — Я не разговариваю во сне. — Ты говорила. И поцеловала меня в щеку. Айя начала вспоминать обстоятельства разговора с Учителем. Лицо ее стало сосредоточенным, и она прикусила губу. — Нет... Я не могла поцеловать тебя... — Ты поцеловала. Айя задумалась. И вот он, тот миг, то мгновение, когда сомнение одолевает разум и невозможное приобретает оттенки вполне реального. Орайя уловил этот миг. Ее глаза прищурились и тут же распахнулись, будто озарение снизошло на нее. — Н-н-нет... — покачала головой она. — Да, ты сделала это! — Des... Да, не целовала я тебя! — Вспомни! — Даже если и поцеловала, то это было во сне! — Попалась! — засмеялся Орайя, указывая на нее пальцем. — Это я поцеловал тебя. В губы. И ты ответила мне. — Что?! — в один голос произнесли Имайя и Кейти. Кейти даже приподнялся на стуле, готовый наброситься на Орайю в следующую же минуту, как вдруг, засмеялись Террей и Йори. — Ты их развел! Орайя заулыбался в ответ, глядя, как Айя с облегчением откидывается на спинку стула. Если сейчас она прикоснется пальцем к губам, значит, ее это волнует. Если не прикоснется — значит не желает вообще думать об этом. — Ловко же ты меня провел, — засмеялась она, поднося руку ко рту и едва заметно проводя по губам пальцем. Кейти отвернулся от Орайи, с осуждением качая своей головой. Имайя же внимательно наблюдала за происходящим, глядя при этом на Террея, который не сводил с друга глаз. — Больше не шути такими вещами, — спокойно произнесла она. — Для кого-то они могут быть гораздо серьезнее, чем для тебя. Орайя повернул голову к Имайе и кивнул в знак того, что понял, о чем она говорит. — Ну, что?! — спросила Айя. — Куда пойдем? Орайя увидел, как искажается ее лицо, и улыбка медленно покидает уголки ее губ. Он обернулся, чтобы посмотреть, что ее так расстроило, но кроме какой-то девушки никого не обнаружил. — Для начала, можно посмотреть фонтан с зеленой водой, — ответил Орайя. — Это же Лу! — перебил его Кейти и тут же замахал рукой. — Лу! Девушка обернулась на зов и тут же улыбнулась, направляясь к их столику. — О! Не ожидала встретить вас здесь! Айя! Я так рада тебя видеть! — И я, — заулыбалась Айя и кивнула в ответ. Мужчины привстали, чтобы поприветствовать даму. — Познакомьтесь, — с воодушевлением произнес Кейти. — Лу, одноклассница Айи. Лу, это Орайя, Террей и Йори. Все закивали в ответ, рассматривая молодую особу. — А я как раз собиралась заказать циррон! — Присаживайся к нам! — тут же предложил Кейти. — Расскажешь, что нового слышно в школе. — Вы работаете в школе? — спросил Орайя, отодвигая стул от Кейти и позволяя девушке подойти к столу. Айя не заставила себя долго ждать. Новый стул тут же возник из ниоткуда рядом с Орайей. Лу поблагодарила Айю и, присев на сидение, ответила на вопрос: — Да, я работаю в школе. Преподаю язык ami. — Интересно, вот я, например, не знаю ни одного слова на этом языке, кроме, пожалуй, 'I-ho'. Девушка рассмеялась, грациозно поднося ладонь к губам. — Можно сказать, что Вы знаете главное слово ami. Айя отвернулась в сторону, продолжая улыбаться. Это так просто — улыбаться, только, в какой-то момент губы ее устанут и придется остаток дня напрягать последние силы, чтобы улыбка эта не покидала ее уста. — А что такое 'Desta'? Айя резко обернулась, сверля глазами Орайю. Лу опустила глаза и наклонилась к уху Орайи: — Это неприличное слово. Его в общественных местах лучше не употреблять. — Тогда, намекните на равнозначный эквивалент на другом языке. — Деревийский подойдет? — улыбнулась девушка. — Вполне, — кивнул Орайя. — 'Sohora'. — Ja sercu girosir sohora des, — ответил Орайя и улыбнулся. Снова Лу засмеялась и Айя опустила глаза, уставившись в тарелку с пирожками. Она не заметила, как пристально на нее смотрел Орайя. Почему она не улыбается? Он ведь сказал это для нее. Для нее ведь сказал... Айя просто не знала, что 'ja sercu girosir sohora des' переводится, как 'в жизни часто случается дерьмо'. Простое sohora, вот и все. Снова взглянув на Лу, Орайя прищурился, внимательно изучая черты лица девушки. Она вела себя непринужденно, часто заглядывала ему в глаза и старательно поддерживала с ним беседу. При этом, она почти не смотрела на остальных, за исключением Айи, которая спустя несколько минут вообще стихла, продолжая все так же фальшиво улыбаться. — Вы уже видели город? — спросила Лу. — Часть города, — улыбнулся Орайя. — О, значит, у Вас еще все впереди! — Полагаю, что Вы знаете его, как свои пять пальцев? — Ну, почти... — замялась девушка. — Лучше Айи? Лу посмотрела на Орайю, и он прочел в ее взгляде испуг. Он улыбнулся тому, что увидел. Пощады не будет, маленькая Лу. Приоритеты расставляет он, и только он определяет, кто вправе заглядывать ему в глаза, а кто — нет. — Не знаю... — пожала плечами Лу. — Вы не заказали себе циррон, — вновь улыбнулся Орайя. — Ах, да... Лу тут же подняла руку вверх, зазывая официанта. Орайя перестал улыбаться, продолжая сверлить своими черными глазами эти наполненные страхом синие озера. — Здесь принимают заказы только внутри, — произнес он. — Но, для тех, кто пришел в первый раз, там есть надпись на двери. Да, и еще одно: когда будете докладывать Квартли Соу о своем провале, не забудьте упомянуть, что это — не ваша вина. Просто, ее сына интересует другая женщина. Орайя встал из-за стола и, не считая нужным даже прощаться с новой знакомой, подошел к Айе, отодвигая ее стул. — Мы к фонтану. Кто с нами — вперед! Айя с ужасом в глазах смотрела на брата, пока тот просто сидел и молчал. — Ты идешь? — спросил Орайя, наклоняясь к ней. — Да... — прошептала она, поднимаясь со стула.

* * *

Эрика бежала вперед, рыдая и вытирая свои слезы, ручьями струящиеся из глаз. Влетев во двор дома, она попыталась закрыть калитку на задвижку, но не успела. Бронан вставил сою ногу в проем и вошел следом. Эрика, в ужасе, начала отходить от него, шаг за шагом отступая назад. — Что происходит, Эрика?! Поговори со мной! Просто, поговори! — Я не собиралась его рожать! — произнесла она, прижимая ладони к лицу. Бронан остановился, исподлобья глядя на нее. — Ты... — Я не собиралась его рожать! — словно в бреду, начала тараторить она. — Я сделала выбор и напилась. Амир... Теперь я здесь и проблемы никакой больше нет! -Eri... — произнес Бронан, протягивая к ней руки. — Eri?! — закричала Эрика и оттолкнула его от себя. — Я сказала, что хотела избавиться от твоего ребенка! И после этого ты говоришь мне 'Eri'? Ты в своем уме, Бронан?! Неужели в тебе не осталось ничего от гордости и самоуважения? Или тебе нравится быть тряпкой, о которую я вытираю свои ноги?! Бронан остановился и молча продолжал смотреть на нее в течение нескольких минут. — Если ты видишь во мне только тряпку, — наконец, произнес он, — значит, так оно и есть... Бронан развернулся и зашагал обратно к калитке. — Это все, что ты можешь мне сказать?! — прокричала она ему в спину. — Все, что ты можешь сделать?! Бронан остановился. Несколько мгновений он не двигался, а затем, развернулся и направился обратно к ней. Его рука взметнулась в воздухе и камнем упала на щеку Эрики. Ее голова метнулась в сторону, и Эрика распласталась на гравийной дорожке. — Если хотела избавиться от ребенка, чего сейчас слезы льешь? Совесть замучила? А когда напивалась в стельку беременной о совести думала? В своей жизни ты все решаешь сама. Я — это так, посторонний объект для тебя. 'Тряпка' как ты изволила выразиться. А знаешь что? Пошла ты, Эрика Строун! Пошла ты!!! Эрика смотрела вверх и молчала. Она видела, как он развернулся и ушел. Стало легче. Он ненависти его легче стало. Поднявшись на ноги, Эрика отряхнула пыль со своих рук и направилась в дом. Нужно принять ванную. И волосы расчесать. Вообще, помыться нужно... Эрика набрала полную ванную горячей воды и погрузилась в нее с головой. Вынырнув, она прикоснулась к своему затылку. Кожу пекло. Оглядевшись, Эрика поняла, что вода стала розовой. Взглянув на свои пальцы, она растерла кровь и закрыла свои глаза. Опять проблемы. От нее одни только проблемы.

* * *

Бронан нагнал остальных у кафе. Они шли вперед по улице и сразу же заметили его появление. — Ты один? — спросил Террей. — Да, — произнес Бронан и отвернулся. Иногда, человеку нужно побыть с кем-то. Просто помолчать и послушать чужие разговоры ни о чем. От этого легче становится. Иногда становится. Бронану не становилось, но все равно он продолжал идти рядом со своими друзьями. Он, конечно, остынет. И потом будет мучатся, от того, что смог поднять руку на нее. Не в первый раз он сделал это. Юга... Он все-таки сделал это... Спустя несколько минут, они вышли на площадь с фонтаном в центре. Четыре фигуры, отлитые из бронзы, присели на зеленую гладь кристально чистой воды. — Трава, — произнес Орайя и улыбнулся, глядя на счастливые лица застывших в металле людей. Это была семья из четырех человек. Мужчина, женщина и двое маленьких детей. Айя замерла на несколько минут, просто вглядываясь в эти лица, а затем, опустила руку и набрала в ладонь воды. — Не советую ее пить. Айя обернулась и выплеснула воду в лицо Орайе. — Ну, сейчас я тебе покажу... Бронан смотрел на визжащую Айю, бегающую кругами от Орайи. Сиа явно поддавался, ведь нагнать ее и облить водой с головы до пят он мог в любой момент. — Не честно, правда? — спросила Имайя, присаживаясь возле него. — Ты о чем? — Вот, ты жив, бесконечно долго жив. Возможно, ты бы хотел выбрать иное и не платить за эту жизнь столь дорогую цену. Но, ты — бессмертен, а значит, долг списан с тебя. — О чем ты говоришь? — не понял Бронан. — Ты должен сейчас не здесь сидеть, а быть рядом с ней. Что бы ни произошло, ты несешь ответственность за нее. Ее ошибки — это твои ошибки. Ее горе — это твое горе. — Знаешь, значит... — Это я сказала ей про бесплодие. — Какое бесплодие? — словно в бреду, повторил Бронан. Имайя повернулась к нему и склонила голову на бок. — Дети Амира — бесплодны, Бронан. Я сказала ей утром... Бронан тут же отвернулся. Было видно, что он пытается что-то понять, переварить услышанное. — Зачем ты ей это сказала? — словно угрозу, произнес он. — Я не знала, что она... — А потом узнала, все-таки?! — закричал Бронан, поднимаясь со скамейки и направляясь по аллее обратно. Никто не окликал его. Даже, когда он ускорил темп и перешел на бег. Все и так знали, куда он бежит и к кому.

* * *

Бронану уже было все равно, что она скажет и как его назовет. Смены настроения, странное поведение... Он обвинял ее, вместо того, чтобы просто задуматься. Она осталась со своей беременностью наедине. Конечно, ей следовало сказать ему. Но, не сказала, ведь. Будь он во всем опорой для нее, не стала бы сомневаться, выложила бы все, как на духу. Виноваты оба. Делали вдвоем, а расплатилась она одна... — Эрика!!! Эрика!!! — прогремел его голос, как только он переступил порог дома. — Эрика, где ты?! — Здесь я... — услышал он из гостиной. Она сидела на полу, прижимая к затылку полотенце, пропитанное кровью. — Что случилось? — взволнованно произнес Бронан, падая перед ней на колени и пытаясь отнять полотенце от головы. — Представляешь, здесь нет больниц... — спокойно произнесла она, позволяя ему осмотреть ее рану на затылке. — Как нет? — Я думала, что сама доберусь. Вышла на улицу, спросила у одного из местных, где больница ближайшая, а он уставился на меня, будто слово такого никогда не слышал. Я к следующему — та же реакция. Хорошо, попался один югуанин. Он-то и растолковал мне, что здесь больниц нет. Сами, мол, лечимся... — Eri... Придется шить. — Я уже поняла. — Это я... Прости меня... — Сама виновата. Сама спровоцировала. Бронан прижал полотенце к ее затылку и заглянул в глаза. — Когда ты забеременела? — Не хочу говорить об этом. — Эрика, когда ты забеременела? Она посмотрела в сторону и сжала свои губы. — Я так думаю, что в тот, первый раз... — Почему мне не сказала? — Я сама-то узнала только на Сайкайрусе. Хотела сказать тебе вечером, а тут призыв... Подумала, что еще успею... — А когда решила не рожать? — спросил он, глядя на нее. — Зачем тебе это знать? — Когда, Эрика? — Ты выставил меня на посмешище в столовой, когда я не уследила за Айей. Накричал при всех, будто бы я — безмозглый ребенок, за которым ты вынужден присматривать. Кроме того, я не знала, что ждет нас на этой войне. Постоянный страх, ожидание чего-то, к чему я не была готова. Это ты — сильный. А я... Я — самая слабая среди нас всех. Стресс не способствует нормальному вынашиванию ребенка. Плохие отношения с тобой — тоже. Решить было просто. Я сходила в санчасть и получила таблетки. А потом напилась. Пилюли я так и не успела принять. Собиралась все с мыслями... Судьба все устроила за меня. Не хочешь иметь детей — значит, у тебя их не будет никогда, — произнесла Эрика и заплакала. — Никогда не будет... — захлебываясь, повторила она. — Eri... Eria... — Не нужно меня жалеть! — провизжала она. — Не хочу! Слышишь?! Кто угодно, только не ты!!! — Ударь меня, — произнес Бронан. — Что? — не поняла Эрика, глядя на него своими абсолютно красными глазами. — Ударь. Я заслужил. — Не буду я тебя бить! — Лучше ударь! Не могу я смотреть, как ты занимаешься самоистязанием! Я тоже виноват! О чем я думал?! Не почувствовал ничего! Пойми я, возможно, исход был бы другим! — Другого исхода уже не будет, — прошептала она, качая своей головой. — Не могу смотреть на себя в зеркало. Не могу на тебя смотреть. Ты прикасаешься — а мне хочется кричать. Ты говоришь, что любишь, а мне хочется оглохнуть. — Мы переживем это, — прошептал он, стирая с бледной щеки соленую влагу. — Мы? — Конечно, мы. — Я так хотела, чтобы ты возненавидел меня... Чтобы наказал, за то, что я сделала... И стало легче на время... А потом снова больно... Почему так? Почему, Бронан? — Потому что ты хотела от меня ребенка. Эрика опустила голову и отвернулась. — Зашей мне рану, пожалуйста. — Придется ждать Айю, потому что я понятия не имею, где у нее могут быть нитки. Эрика вздохнула и уперлась головой в его плечо. — Она теперь такая же, как и мы все. И не плачет... Смеется только... — Думаю, она на самом деле плачет, Eri. Внутри плачет. — А по ней не скажешь... — По ней много не скажешь. Орайя первым среди нас разглядел что-то. И увяз. — Ты тоже заметил? — Да тут только слепой не заметит. Видела бы ты, как они вокруг фонтана бегали. Она его водой обливала, а он делал вид, что пытается ее нагнать. Никогда его таким не видел. Даже когда он с Айрин глаз не сводил. — Ловко наша малышка обошла стерву-Белови, — засмеялась Эрика. — И не говори. Они замолчали, глядя друг на друга. А затем Бронан просто наклонился и прикоснулся к ее губам. Маленькие губы, соленые, горькие... Но, это — ее губы. А других ему и не нужно. — Eri... прости меня... — прошептал он, прижимая ее к себе. Почему два чужих существа могут стать самыми близкими на свете? Почему она способна ненавидеть его в один миг, а в другой понимать, что не может прожить без него ни минуты? Время лечит все. И 'когда-нибудь' может наступить уже сейчас, точно так же, как и прощение прийти внезапно и освободить измученную душу. Бронан остановился первым, ощущая, что больше не может спокойно удерживать полотенце на ее затылке. Утыкаясь носом в ее шею, он тяжело вздохнул и провел пальцем по ее обнаженной груди, задевая напряженный сосок. — Мне нравится, когда у меня спрашивают разрешения на то, чтобы потревожить твой покой, — прошептал он. — Мне нравится, что они не смеют даже поднять на тебя глаз, пока я не позволю им сделать это. Сегодня, как никогда раньше, я почувствовал себя необходимым тебе. Мы столько пережили, столько преодолели, и вот мы здесь, а я по-прежнему боюсь, что ты оставишь меня, Eri. Я не могу привязать тебя к себе еще больше, чем уже привязал. Но и отношения без обязательств меня тоже не устраивают. Я люблю тебя и спрашиваю: ты готова принять меня таким, какой я есть, и выйти за меня замуж? — Принять тебя? — тихо произнесла она. — Этот вопрос я должна задать тебе, Бронан. Ты готов принять меня, такой, какая я есть? — Я давно принял, — ответил он, приподнимаясь и заглядывая ей в лицо. — Так, ты выйдешь за меня? — А если не выйду? — улыбнулась Эрика. — Напоминаю, что матриати не отказывают своим зрячим, — прошептал Бронан. — Почему тогда спрашиваешь? — Потому что меня интересует твой ответ. Эрика обняла его за плечи, прижимаясь к самому уху. — Если ты и дальше будешь только водить пальцем по моей груди, я отвечу 'нет'. — А что нужно сделать, чтобы ты ответила 'да'? — Поцеловать мою грудь. Бронан склонился ниже и захватил губами сосок. Этого ему показалось мало, и он начал ласкать его языком, втягивая в свой рот. — Да... — прошептала она. — Да? — улыбнулся Бронан. — Да!

Глава 19 День для Айи пролетел незаметно. Бронан зашил рану спящей Эрики, предварительно напоив ее 'Djada'. Еще очень долго они вели полемику на тему необходимости строительства больниц в Изоне. Однако, у Кейти — главной стороны аппозиции — на все был один ответ: это целая ветвь социальной организации. И на данном этапе они не в состоянии создать ее. Имайя ушла домой довольно поздно. Террей и Йори вызвались проводить ее, но она вежливо отказалась. Кейти шел за ней до порога, а, когда она обернулась, чтобы сказать ему 'до свидания', развернулся и ушел. Айе не хотелось идти спать. Она знала, что закрыв глаза — уснет, а открыв — проснется. Она не желала просыпаться, не хотела, чтобы новый день сменял предыдущий. Сказав всем 'спокойной ночи', она поднялась в свою комнату и, просидев на кровати с полчаса, тихо подошла к двери. Приоткрыв ее, она шмыгнула вниз и прошла на задний дворик своего дома. Безусловно, деревянная веранда пострадала от ее вмешательства, но зато новая джакузи с горячей водой размещалась теперь здесь. Айя шмыгнула в воду, вытягивая свои ноги и глядя на бескрайнее зеленеющее поле перед своими глазами. — Мне кажется или ей действительно чего-то не хватает? — засмеялся Йори, высовываясь из-за двери вместе с Терреем и Орайей. Айя уронила голову на борт ванной и засмеялась. — Я полагала, что все вы уже спите! — Да, ладно тебе! — махнул рукой Террей, протягивая Айе бокал с лимонадом, на дне которого плавал кубик льда. — Именно этого мне и не хватало, — улыбнулась Айя, подтягивая ноги и позволяя мужчинам в трусах залезть в воду. — Кейти удар хватит, если он узнает, что я купаюсь здесь с тремя полуголыми мужиками! — засмеялась Айя. Орайя присел напротив нее. По сторонам расположились Йори и Террей. Айя пригубила лимонад и хмыкнула: — Мне не нравится этот вид! Движение рукой, и все вокруг застлала пелена ночи. — Ого! — воскликнул Террей. — А в нашей комнате так сделаешь? — Уже сделала, — улыбнулась Айя. Орайя схватил ее за стопы и подтянул их к себе. — Расслабься. Я ничего крамольного не делаю! — Даже во Внешнем Мире это показалось бы... — Замолчи, — отрезал Орайя и прикоснулся пальцами к ее ногам. Айя поежилась, ощущая знакомую негу, разливающуюся по всему телу. — Так, значит, ты это делал? — Что делал? — спросил Орайя. — Ничего... — Расскажи, пожалуйста, о том, чем здесь занимаются посвященные, — попросил Йори. — Хранители равновесия, ты имеешь в виду? Многим. В основном, они управляют жизнью города. Обеспечивают нашу безопасность. Есть отдельные группы хранителей, которые заняты лишь регламентом перемещений оболочек из Внешнего Мира. — Это как? — не понял Террей. — Ну, как тебе объяснить... — задумалась Айя. — Ну, допустим, человек умирает во Внешнем Мире и появляется здесь. Его оболочка существует на земле I-ho еще несколько часов, а потом распадается, исчерпав свой энергетический запас. Сущность освобождается и возвращается к Амиру. Но не все хотят умирать. Есть те, кто пытаются вернуться обратно. Террей приподнял брови и засмеялся: — Я ничего не понял! — Посмотри на себя. На свое тело, — ответила Айя. — Ну, смотрю. — Чем оно отличается от материального? — Это — оболочка, — ответил Террей. — Я не о том спрашиваю. Чем оно отличается от того тела, которое ты утратил? Ты чувствуешь себя по-другому? Ты стал другим или остался прежним? — Прежним, вроде. — Вот это — главное отличие детей Амира и коренных жителей от обычных оболочек умерших людей, попадающих сюда. Твоя оболочка — это то же тело, только существует оно на другом энергетическом уровне. Ты можешь есть, пить, подпитывая свою оболочку энергией и сохранять свой энергетический запас на постоянном, стационарном уровне. Проще говоря, жить вечно. Когда ребенок Амира погибает здесь, его тело рассыпается, как тела фантомов, и сущность растворяется в энергии Амира. У коренных жителей все происходит несколько иначе. Они так же поддерживают свои оболочки едой и питьем, но они не способны к сохранению постоянного энергетического уровня. Они обмениваются энергией с окружающим пространством и стареют, а потом и вовсе умирают. Как обычные люди во Внешнем Мире, но только здесь. Их тела сжигают на кострах и только после этого они распадаются. И, наконец, оболочки умерших, пришедшие сюда. Они не могут ни пить, ни есть. Они лишь тратят энергию и умирают в течение полутора-двух часов. Проблема заключается в том, что сознание у этих оболочек такое же, как и у тебя. Но ты — взрослый, здоровый мужчина, а люди могут умирать в разном возрасте и по разным причинам. Это может быть младенец, который вообще ничего не понимает. А может быть и старец, который умер от тяжелой болезни. Некоторые из них, попав сюда, просто сходят с ума. Никто не хочет умирать, Террей. Каждый желает вернуться туда, откуда прибыл. Это — их инстинкт. Но если тела нет, куда им возвращаться? — В другое тело, — тихо ответил Орайя. — Верно! В другое тело, возможно, умирающее, возможно, только что появившееся на свет, но другое, чужое тело. Это называется 'незаконное перемещение'. То есть, оболочка пытается забрать то, что ей не принадлежит. Среди людей народа I-ho всегда были те, кто одарен больше других. Именно эти люди — дети Великих Семей ami — занимались поисками и преждевременным уничтожением таких оболочек. — Убийствами? — приподнял брови Йори. — Да, они убивают их, восстанавливая Равновесие. Тот, кто должен жить в теле — живет в теле, тот, кто умер — должен умереть. — А что делать, когда оболочка появилась здесь с целью трансплантации в новое тело? — спросил Террей. — Это называется 'законное перемещение'. В этом случае, хранитель равновесия должен обеспечить возвращение к Амиру той оболочки, которую трансплантат вытолкнет из своего нового тела. — 'Трансплантат'? — Оболочка, которая внедряется в новое тело, называется 'трансплантат'. — Но 'вытолкнутые' оболочки не имеют собственного сознания... — произнес Орайя. — Почему же, это сознание есть, но оно не успело приобрести свой опыт. Это — младенцы. Они появляются здесь, растворяются в Амире, а вместо них в материальных телах зарождаются новые оболочки. — Но, эти-то все равно погибают... — По этой причине народ I-ho всегда был против трансплантации. — Тогда, почему они помогают трансплантатам? — А они и не помогают им. Они их убивают. На этот раз Орайя по-настоящему удивился. — Убивают? — Да. Для ami не существует 'законных' и 'незаконных' перемещений. Все перемещения для них — незаконны. 'Праведниками' ami назвали тех детей Амира, которые приняли Закон Великих Семей и стали контролировать перемещения оболочек умерших людей. Тех же, кто отказался принимать во всем этом участие, назвали 'заблудшими'. Термин 'законные перемещения' был придуман именно праведниками, после того, как они начали щадить трансплантаты. — То есть, они стали выделять тех, кому можно вернуться, а кому — нельзя? — спросил Йори. — Именно. Есть тело — пожалуйста, нет тела — не повезло. Этот подход стал одной из предпосылок к началу войны между I-ho и детьми Амира. — Какой войны? — не понял Орайя. — Мне было всего четыре, когда она началась. И, если честно, я совсем ее не помню. В общем, отцы Великих Семей ami, которые помогли построить семь городов для детей Амира, подняли бунт. Их не устраивало, что новые жители I-ho используют коренное население в своих целях, влияя на слабых. Пока существовала иллюзия взаимного согласия на это влияние, Великие Семьи терпели. Когда же они узнали о том, что большинство чужаков в буквальном смысле блокируют сознание коренных и те, в результате, утрачивают свое 'я', терпению отцов пришел конец. В ходе той воны три города из семи были разрушены. Земли I-ho раскололись на две части: территория свободных земель, куда ушли ami, и земли vecto или чужаков. С тех пор коренные жители оборвали все связи с детьми Амира. Они контролируют перемещение оболочек на своей территории, в то время, как на земле vecto этим занимаются только праведники. — И как заблудшие относятся к этому? Хранители равновесия ведь должны наведываться и в их города? — Раньше заблудшим было все равно. После окончания войны с народом I-ho праведники подняли вопрос о статусе ami в четырех городах. 'Новая жизнь — новые законы', — говорили они. Печальный опыт подавления зрячими их матриати довлел на их совесть, и они решили отказаться от инициализации ami как таковой, оставив за собой право лишь изредка влиять на коренных. Каждое из этих 'влияний' они регламентировали в своем Законе Равновесия. Например, поступая на службу к управленцам города, будь готов к тому, что можешь оглохнуть или ослепнуть на некоторое время. В этот Закон вошли и положения, которые освещали права и обязанности матриати, зрячих и аркаинов. Этот Закон стал постулатом, на основе которого праведники пытались создать равноправное общество. Одни дети Амира приняли этот закон, другие — нет. В общем, произошел раскол. Те, кто хотели жить согласно новым правилам, ушли в Солерон и Изон. Поскольку они примкнули к праведникам и их Закону, их тоже стали называть 'праведниками'. Не сложно догадаться, как назвали тех, кто решил остаться в Ероне и Тарто. — 'Заблудшие', — произнес Йори. — Да. Их всех назвали 'заблудшими'. В общем, отношения между городами были напряженными, но все же, никто не лез на рожон. Врата каждого из городов были открыты для хранителей равновесия. Пока, семь лет назад, что-то пошло не так. Заблудшие изолировали Ерон и Тарто от посвященных. Два города заблудших против двух городов праведников. Четыре года назад Ерон и Тарто без предупреждения напали на Солерон. Вырезав практически всех праведников, они объявили город своим. Все мирное население Солерона было инициировано и порабощено. — А в чем заключается 'инициирование'? — спросил Террей. — Сильные зрячие проникают в сознание и стирают все воспоминания, подменяя их ложными. И, безусловно, они внушают своим жертвам страх. Я не знаю, почему фантомы таким изощренным образом убивают мирных людей. Но подозреваю, что именно на это их 'запрограммировали'. — Месть — единственное, что интересует заблудших? — предположил Йори. — Месть и власть, я полагаю. Ничего кроме. — Скажи, а почему вообще ami начали контролировать перемещения оболочек. Пусть бы Внешний Мир сам с этим разбирался. Какое им до этого дело? — Я могу ответить на этот вопрос с точки зрения двух мировоззрений: моего и народа ami. — Мы слушаем, — улыбнулся Орайя. — Ami верят, что это — их предназначение. Они должны охранять Внешний Мир от незаконных перемещений, чтобы жить на земле I-ho. Для этого их сотворил... ...Амир. — А твоя версия? — улыбнулся Орайя, зная, что вместо 'Амир' она хотела сказать 'Создатель'. — В 'Летописи Времен' — священной книге ami, которую написали наши предки, — сказано, что когда ami перестали исполнять свои обязанности, на землю I-ho пришла засуха. Дождей не было около года, и народ ami почти что вымер. Я верю в это, потому как во время войны между детьми Амира и коренными, когда никто не контролировал перемещение оболочек, началась засуха. Вы еще не спрашивали себя, что такое I-ho? Что там, за горизонтом, что в небе, за золотыми облаками? Каждый из живущих здесь задавался этим вопросом. Я знаю лишь то, что I-ho — это планета, площадь которой сравнима со всеми обитаемыми и не обитаемыми планетами системы Амира. Слоеный торт Гроссиха. И мы — лишь второй слой. А сколько всего таких слоев? Я не знаю, да и вы — тоже. Я была там, в облаках. Летала туда, но так и не смогла вылететь за их границу. Чуть не погибла, если честно, — засмеялась Айя. — Но I-ho — это планета. Она круглая и существует по своим законам, с дождем или без него. — Ты все-таки не ответила... — прошептал Орайя, сжимая ее стопы в своих руках. — Ах, да... В общем, я полагаю, что убийство свободных оболочек высвобождает большое количество энергии в один момент. Бах! — и возникает сгусток в материи. Бах — бах — бах, — и выделяется достаточное количество энергии для создания грозовой тучи. Бах — бах — бах — бах, — и пошел дождь. Если пустить перемещение оболочек на самотек, в этом мире будут погибать лишь слабые оболочки, те, которых вытолкнули из их тел, а это, в основном, — младенцы. И тогда энергии станет не достаточно. Нет энергии — нет дождя. Сейчас время засухи. И она началась два месяца назад. Именно два месяца назад заблудшие начали убивать праведников в пустыне. Вот так, — вздохнула Айя. — Объясни мне тогда, — обратился к ней Орайя, продолжая массировать ее ноющие стопы, — почему праведники сдались на милость судьбе и не приняли меры еще тогда, когда Солерон был свободен? Почему ничего не сделали, когда его поработили? Почему и пальцем не пошевелили, когда праведников начали убивать в пустыне? Почему только сейчас твоя мать собрала армию? Почему, Айя? — Мне не известен ответ, Орайя. Квартли Соу — Пастырь Изона. Есть еще и Совет Праведников в составе десяти человек. Правда, последние пять лет их всего восемь, ведь Учитель и его сестра Паола ушли вместе со мной, но все равно. Решения принимают они. Солерон пал, потому что они просчитались, полагая, что заблудшие не станут нападать на своих же. Но, как видишь, поступки свидетельствуют об обратном. Почему мама не собрала армию после падения Солерона? Ответ прост, Орайя. Изон все еще не пленен только потому, что не представляет опасности для заблудших. У нас есть сильные зрячие, но их всего лишь пятьдесят человек. Пятьдесят против сотен и тысяч таких же сильных заблудших. Эта война... Этот первоисточник... Мама говорит, что собрала армию. Но, она лучше, чем кто-либо другой, понимает, что это — армия смертников, которые не вернутся с поля боя домой. У них — одна цель. Разрушить проход. Только это и ничего больше. Последний стон перед неминуемой гибелью Изона. Вот почему информация о точном месте расположения первоисточника имеет такое огромное значение. Один бой, один пчелиный укус в большое тело заблудших, но он должен быть направлен прямо в сердце — их первоисточник. Никто не знает, что будет после этого. Ни мама, ни Совет Праведников, ни я. Мы только надеемся, что Амир пошлет нам Спасителя, который сможет изменить ход этой печальной истории, — Айя подняла глаза на Орайю и смолкла. — Значит, послезавтра мы все умрем по-настоящему? — нарушил молчание Террей. — Возможно, — выдохнула Айя. — Что ж, тогда мне еще многое нужно успеть! — улыбнулся Террей, глядя на Йори. — Ты со мной? Или есть другие планы? — Многое успеть, говоришь... — улыбнулся в ответ Йори. — Тогда, стоит поторопиться! Йори и Террей подорвались со своих мест и, не прощаясь, скрылись с глаз долой. Айя не смогла не рассмеяться. — Как представлю, что они там делают друг с другом, становится не по себе — улыбнулся Орайя. — А ведь я сплю у них за стеной! — Можешь прилечь внизу, если страдаешь гомофобией. Айя поставила пустой бокал на пол и откинулась на борт ванной. — Не хочу я спать внизу, — серьезным тоном произнес Орайя. — Да, что ты! — расхохоталась Айя, обрызгивая его водой. — Нет, внизу не хочу спать! — засмеялся Орайя, и, резко потянув ее за щиколотки, погрузил в воду. Они обливали друг друга и топили. Они смеялись и дурачились, как дети, как люди, обреченные на погибель, у которых не осталось ничего, кроме этих моментов их простой и беззаботной жизни. Последний выход на сцену, после которого занавес рухнет, и спектакль будет окончен. Наконец, их силы иссякли, и на смену веселью пришла усталость. Айя улеглась поперек ванной, расслабляясь в воде и совершенно не обращая внимания на тот факт, что лежит практически на Орайе, и он поглаживает руками ее обнаженный живот. Нет, она, конечно, задумывалась над этим. Очень даже сильно задумывалась, но предпочитала молчать и наслаждаться моментом. — Я хочу прикоснуться к твоим волосам, — произнес Орайя, подтягивая ее поближе к себе и склоняясь к самому уху. — Зачем? — Хочу почувствовать, что значит прикасаться к ним. — По-моему, ты несколько минут назад чуть не выдрал мне все волосы на голове, — засмеялась Айя. — Я хочу прикоснуться к твоим волосам, — тихо повторил Орайя и Айя, наконец, оборвала свой смех. — Если только ради этого — можешь потрогать. — А если не только? — произнес Орайя, проводя пальцем вдоль линии ее лба. — Что ты делаешь? — Я пока ничего не делаю, — прошептал Орайя ей на ухо и коснулся пальцем ее шеи, поглаживая нежную кожу. — Нет, ты делаешь! — Вопрос в том: противоречит это твоим убеждениям или тебе просто не нравится? — Это противоречит моим убеждениям. — Почему? — Ты не последователен! — воскликнула Айя, поворачиваясь к нему. — Если тебе нравится то, что я делаю, почему это противоречит твоим убеждениям? Айя попыталась собраться с мыслями, но поняла, что просто не в состоянии сосредоточится. — Ты говорила, что прикосновение к волосам — интимный жест. Это все равно, что поцеловать тебя или более поверхностно? — Поцелуй для таких, как ты, ничего не значит. — Откуда такая уверенность? — Для вас секс может ничего не значить. Что уж говорить о поцелуе? — Поцелуй поцелую рознь. Точно так же, как и секс сексу. В любом случае, ты не ответила на мой вопрос. — Поцелуй — более интимно, чем прикосновение к волосам. — Значит, я снова могу поцеловать тебя? — Что значит 'снова'? — Потому что утром я уже это сделал. И ты мне ответила. Я же говорил тебе, помнишь? — Ты... — Я не лгал на счет этого, — ответил Орайя и вновь провел пальцем по ее лицу. — Я — не игрушка, — прошептала Айя, убирая его руку и отстраняясь. — Не смей осквернять меня своими грязными помыслами! Орайя вскинул брови и, чуть было, не расхохотался. — А если они чисты? — Это — похоть, Орайя! Она не может быть 'чистой'! — Айя... — Да... — Если я скажу, что хочу расплести твои волосы, чтобы запустить в них свои руки, ты расценишь мои слова, как проявление похоти? — Вне сомнений! — А если я скажу, что хочу почувствовать твой язык у себя во рту — это тоже будет похоть? — И это! — То есть, если я, в данный момент, мысленно снимаю с тебя купальник и ласкаю твою грудь — это оскверняет тебя? — Да! — Тогда, почему ты, зная, что похоть оскверняет чужую душу, рисовала меня так проникновенно на своем планшете? Лицо Айи залила краска стыда. Айя открыла свой рот, чтобы ответить хоть что-нибудь, но кроме протяжного 'я-я-я', оттуда ничего не вылетело. Орайя наклонился к ее лицу, заглядывая в широко распахнутые, наполненные испугом глаза. — Почему теперь ты боишься? Когда умирала на моих руках — не боялась. — Потому что ты идешь на поводу у своих желаний, а это — всегда страшно. Орайя наклонился еще ближе, замерев от ее лица всего в нескольких сантиметрах. — Что знаешь ты о желаниях? — прошептал он, прикасаясь своими губами к алой кромке ее рта. — Ничего не знаешь... — произнес Орайя, раскрывая ее губы и прикасаясь к ним языком. Айя закрыла глаза, расслабляясь в воде. Орайя вновь раскрыл ее губы и заполнил маленький ротик. Нежное прикосновение и такое мимолетное. И снова. Айя распахнула свои губы и прикоснулась к нему в ответ. Почему от этого стало так хорошо? Почему она начала ерзать на месте, не зная, куда деть свои руки? Ладони Орайи легли ей на лицо и погладили алеющие щеки. Его пальцы коснулись ее волос, а губы впились в рот совсем с другой силой. Он не пробовал, он — властвовал. Рванувшись в центр ванной, он потянул ее на себя, раздвигая ее ноги и усаживая на свои бедра. Айя прижалась к нему, позволяя поглаживать свою спину. Он делал это. Он возбуждал, провоцировал, и сама Айя вдруг осознала, что готова отдать ему все, что он только захочет. Нет, не попросит, а захочет. В голове всплыли образы тех рисунков. Желание. Наслаждение. Экстаз. Маленькая девочка выросла, желая увидеть все это на его взрослом лице. Уже не достаточным было просто стоять за его спиной и слушать, как он просит Югу освободить его от бремени принятых решений. Не достаточным было стоять в стороне, в толпе тех, кому наплевать, и видеть, как он улыбается другой, провожая ее глазами и опуская их в тот же миг, когда брат поворачивался к нему. Можно ли любить так долго? Можно ли расти и любить того, кто вырос рядом с тобой? В дом Ри Сиа ее привел интерес. Этот же интерес и погубил ее. Маленькая девочка, не знающая языка дерев, не понимающая, о чем они говорят, глядящая только на одного юношу из двоих. А потом она выбрала другой путь. И этот путь столкнул ее лицом к лицу со своей слабостью. Почему он решил помочь ей? Почему вцепился в нее обеими руками, оставив при этом право решать самой? Она боялась. Его боялась все это время. Что узнает... Что поймет... А поняв, отвернется и больше никогда не посмотрит... Орайя прижал ее к борту ванной, не позволяя двигаться больше. — Что ты делаешь? — прошептала она, когда он отстранился и вновь посмотрел на нее. — Рисую, — ответил он, вновь целуя ее. Рука Орайи скользнула под ее трусики и прикоснулась к лону, наполненному влагой. Айя вздохнула и тут же снова замерла. Орайя погладил ее и коснулся клитора, проводя по него пальцем и надавливая. — Что ты делаешь? — вновь прошептала она, позволяя продолжать. — Я знаю, что никто не прикасался к тебе вот так. Тебе нравится? Тебе нравится, Айя? Его палец обволок лоно и скользнул в него, не проникая глубже, а просто поглаживая. Айя закрыла глаза и уперлась головой в борт ванной. Он никогда не видел ее такой. Уязвимая, ранимая, беззащитная, отдающее все, что у нее есть и не просящая взамен ничего. — Каждый раз, когда вижу тебя, я слышу, как бьется твое сердце. Стоит тебе посмотреть на меня, и оно замирает на мгновение. А потом несется вскачь, будто ты насильно загоняешь его. Ты не провидец, но нарисовала меня так проникновенно, будто узрела самую суть. Я сам не знаю, как выглядит мое лицо, когда я занимаюсь любовью. А ты, вот, знаешь. Откуда, Айя? Второй палец скользнул внутрь, и Айя почувствовала боль. Ее лицо исказилось и Орайя замер. Как же сильно он хотел ее?! Погрузиться и услышать ее стон, двигаться и чувствовать, что это такое, быть с ней одним целым, посмотреть, как изменится ее лицо, когда она испытает оргазм. Смотреть на нее вновь и вновь, чувствовать ее вновь и вновь. И кончать. Кончать вместе с ней. И вдруг — ее вопрос. Он замер, отрываясь от нее и глядя в наполненные этим вопросом глаза. Орайя нахмурился, пытаясь найти вразумительный ответ, и в этот момент она опустила свои веки. Он видел этот момент. Он запомнил его. И не противился, когда она с ненавистью оттолкнула его от себя, выбираясь из ванной и убегая в дом. Простой вопрос. Такой логичный в данных обстоятельствах. 'Ты женишься на мне?' Ее голос продолжал звенеть в его голове, а перед глазами вновь и вновь появлялся тот миг, когда она закрыла свои глаза. 'Ты женишься на мне?', — спросила она, а он... ...он не ответил. Айя вбежала в комнату и упала на ковер, прижимая ладонь ко рту. Не отвечает тот, кто не любит. Это Айя знала наверняка.

* * *

Никогда, ни разу в своей жизни Орайя не спал ночью по причине того, что стыд пожирал его. Чувство вины. Оно, и еще так много чувств, что он и сам уже не мог разобраться во всех них. Он промолчал, потому что на самом деле не знал ответа. Женитьба. Когда? Почему? Словно его загнали в угол, не позволяя ступить и шагу назад. 'Ты женишься на мне?'. Она на самом деле спросила не это. 'Ты любишь меня?' — вот в чем заключался ее вопрос. В ее понимании тот, кто любит — женится. Но он... Он видел, что такое любовь. Видел это во взгляде своего брата, когда тот смотрел на Данфейт. Обожание. Преклонение. Нежность. Забота. И усмешка. Да, усмешка над самим собой. Такие яркие, рвущиеся на свободу и готовые покорить весь Мир чувства. А у него? Какие чувства у него, когда он смотрит на нее? Желание. Желание. Желание. Это слово въелось в его мозг, раскалывая голову на части. Орайя уперся головой в подушку и застонал. Ублюдок — вот он кто. Простой ублюдок. Отец так часто повторял ему: 'Ты способен на большее'. 'Большее'. 'Большее'. 'Большее' стало для него проклятием. Он бы многое отдал сейчас ради этого 'большего'. И пусть сердце его неслось вскачь, сбиваясь с ритма, когда он смотрел на нее, этого Орайе все равно казалось мало. Недостаточно для нее... Нужно 'большее'... Он начал отключаться, когда в комнате стало жарко. 'Рассвело, наверное', — подумал Орайя и закрыл свои глаза. Когда он спустился вниз, все уже собрались на завтрак в столовой. Айя сидела рядом с Имайей и молчала, глядя куда-то пол. — Доброе утро, — произнес Орайя и присел за стол напротив Айи. Взмах руки — и стены были перекрашены в багровые тона. Эрика приподняла брови и хмыкнула: — Под цвет моей кожи подбирала? — Прости, — извинилась Айя и вновь перекрасила стены, на этот раз в темно-зеленый цвет. — Интересно, я буду каждый день видеть тебя здесь или, может, ты дашь мне передышку? — спросил Кейти, обращаясь к Имайе. — Успокойся, — ответила Имайя. — Твое поведение вызывает не столько неприязнь, сколько смех! — Посмейся! Давай! Над детьми смеяться не запрещено! Ты же так ко мне относишься? Как к ребенку?! — Перестань! — прокричала Имайя, подскакивая со своего места. — Здесь не место для выяснения наших с тобой отношений! — Мне тридцать лет, Имайя, и в своем возрасте я сам могу решить, где, когда и с кем обсуждать свои проблемы! Тебе же хватает наглости заявляться сюда, и как ни в чем ни бывало и садить свой зад на эти стулья! Может, и салат тебе подать?! Имайя занесла руку, чтобы ударить его, но Кейти ловко перехватил ее и с силой сжал запястье. — Остынь, девочка!!! — Да, как ты... — Я сказал 'остынь'!!! — проревел Кейти, да так громко, что Айя и Эрика невольно пригнули головы. Имайя с ужасом в глазах смотрела на Кейти. Звук его голоса отразился от стен и проник под ее оболочку, заставив содрогнуться саму душу. Она никогда не слышала, чтобы он так кричал. Чтобы вообще когда-либо кричал на кого-то. — Все? Закончила? Теперь вернись на место и посади свой зад на стул. Салат я подам. Кейти отшвырнул ее руку от себя и потянулся к тарелке, наполняя ее до краев. Когда Имайя, молча, присела обратно, он с грохотом поставил тарелку перед ее носом и так же громко положил вилку на стол. — Приятного аппетита! — с издевкой, произнес Кейти и, развернувшись, покинул кухню. — Ты куда? — прокричала Айя. — Не твое дело, — огрызнулся брат и хлопнул входной дверью на прощание. — Извините... — прошептала Имайя, отодвигая от себя тарелку. — Бывает, — пожала плечами Эрика и включила чайник. — Как Вам в новом месте? — вежливо поинтересовалась Имайя, просто ради поддержания разговора. — Мы еще не поняли, — улыбнулся Террей и присел рядом с ней на стул. — Может, расскажешь нам что-нибудь интересное? — Интересное? Думаю, Вам интересно будет узнать, как устроен этот город. — Мы слушаем, — кивнул Йори. — Ну, для начала, могу сообщить Вам о том, что этот город построил отец Айи. Все замолчали и уставились на девушку, спокойно сидящую с ними за одним столом. — Название ее рода известно во всех поселениях на Сатрионе. 'Amijadja' или 'Служители Ami'. Предки Айи были одними из представителей двенадцати родов, которых ami называли 'Великие Семьи'. Именно эти Семьи и управляли поселениями народа I-ho. То есть, наша Айя — принцесса, — улыбнулась Имайя. — Это не обязательно было говорить. — Принцесса? — улыбнулся Террей. — Это — адаптированный перевод, — пожала плечами Имайя. — Главное, что смысл понятен. Многие коренные, живущие в Изоне, знают об этом и припадают перед ней на колени в знак своего почтения. — А остальные? — спросил Йори. — Они что, не чтят ее, как принцессу? Имайя опустила глаза и отрицательно покачала головой. — Для остальных я — подала голос Айя — служка чужаков, предавшая свой народ и свою Семью. Если появлюсь в поселении, меня закидают камнями и с позором прикуют к ограде, оставив умирать на солнцепеке. Древняя казнь, но почитается до сих пор. — Но ты же... — прошептала Эрика. — Я — предатель. Позор для своего народа. — Но ты хранишь традиции предков, а это — дорогого стоит, — улыбнулась в ответ Имайя. — Взять, хотя бы, твою косу... Айя невольно прикоснулась рукой к волосам. — Это все, что мне осталось. — И в чем же смысл этой прически? — спросила Эрика. — Красиво, конечно, но ухаживать за ней... — Это символ ее 'безбрачия', — ответила Имайя. — Ami женятся очень рано, где-то в шестнадцать-семнадцать лет. Во время церемонии жених отрезает косу невесты, после чего женщина получает право носить короткие волосы. — То есть, выйдя замуж, ты освободишь себя от необходимости таскать на себе все эти волосы? — улыбнулась Эрика. — Не 'таскать', а носить! — приподняв подбородок, произнесла Айя. — И муж мой будет горд тем, что именно для него я отращивала их! — Да, что ты? Может, и косу твою хранить будет на видном месте в доме? — не сдержался и выпалил Орайя. — Да, как ты смеешь?! — То же мне — символ девственности! — Таким, как ты — не понять! — Таким, как я?! — с вызовом произнес Орайя. — А какие они, такие как я?! — Наделенные врожденным превосходством, Вы забываете, что держите ответ перед остальными за свои поступки! — Ты обвиняешь меня в чем-то?! Да что вообще ты знаешь обо мне?! Айя подняла глаза и улыбнулась ему в ответ. — Знал бы ты, как много я о тебе знаю... Я должна была тебя убить, Орайя, а о своей жертве палачу необходимо знать все! На лице Орайи не дрогнул ни один мускул, в отличие от всех остальных, замерших с выражением неподдельного ужаса на лицах. — Зачем ты делаешь это? — произнес Орайя. — Постой... — перебил его Йори. — Она должна была тебя убить? — Это не имеет значения. — И ты знал? — Я сказал, что это — не имеет значения! — Так это она... ...сделала? — Нет, — отрезал Орайя. — И предугадывая твой следующий вопрос, сразу отвечу, что она и не собиралась этого делать. — Ты так в этом уверен? — улыбнулась Айя. — В этот раз ты действительно не знаешь, о чем говоришь... Я бы убила... — прошептала она. — Это был лишь вопрос времени. И в форме фантома у эпицентра это было бы легче сделать. Просто взорвать тебя и все! Но, я решила дать тебе отсрочку, потому что ты — единственный человек, который действительно охранял меня на том корабле. Глупо, конечно, ну да ладно. Орайя смотрел на нее и медленно сжимал свои челюсти. — Так, значит... — Твое появление здесь — мера необходимая. Ты — ребенок двух сильнейших зрячих, но так и не проявил в полной мере своих способностей. Квартли назвала тебя 'Орайей', что переводится, как 'Миротворец'. Она верит, что ты способен к материализации, как и я, только на другом уровне. — И каком же? — Звуковом. Я творю путем концентрации материи и могу создавать неживые объекты природы и разрушить их. Айя протянула руку вперед, и на столе возник графин. Щелчок пальцами — и графин растворился в пространстве, точно так же, как и стул под Орайей. Сиа рухнул на пол, успев сгруппироваться в самый последний момент. — Откуда пришло — туда и ушло. У тебя другой потенциал. Твой абсолютный слух и превосходная техника игры на многих музыкальных инструментах свидетельствуют в пользу этого предположения. Ты можешь создавать звуковые волны и влиять на все объекты, окружающие тебя, даже живые. Думаю, если бы ты задался целью, мог бы разорвать каждого из нас, лишь подумав об этом. Но суть подобных возможностей кроется, на самом деле, в другом. Возвращать к жизни то, что умерло — вот настоящее величие. Улавливать 'саму жизнь' и восстанавливать ее ритм, даже больше, воскрешать тех, кого уже нельзя спасти. Оболочечная форма — то же тело, что и материальное, только существует согласно иным законам. Наше присутствие здесь тому подтверждение. Так что, если начнешь работать над собой, — оправдаешь имя, дарованное тебе твоей матерью. — Если ты такая Великая, взяла бы, да и разрушила весь Солерон до основания! — А это идея... — улыбнулась Айя. — Только сначала я подожду, пока ты научишься оживлять людей. Возможно, тогда я и рискну своей шкурой. Услышать все это от нее стало для Орайи потрясением. И дело не в словах, а в интонации, с которой она произнесла их. Презрение и ничего кроме. Словно все они и он, в частности, лишь тараканы, которых она готова раздавить своей ногой. Так, отрепье, к разговору с которым она снизошла. — Двуличие — вот твоя настоящая сущность, — произнес Орайя, поднимаясь с пола и глядя на нее. — Если бы не Данфейт, нас бы здесь уже не было. — Получите Вы свою Данфейт, не переживайте, — улыбнулась Айя. Орайя посмотрел на нее в последний раз и, развернувшись, покинул кухню. Остальные, в молчании, последовали его примеру. Айя продолжала сидеть на стуле и улыбаться. Одна только Имайя смотрела на нее с жалостью и сожалением. Опять жертва. Ради чего? Ради кого? Для тех, кто не оценит? Кто не поймет? Глупо, конечно, но иначе не стала бы Имайя уважать ее. Не была бы готова отдать за эту девочку свою собственную жизнь.

Глава 20 Когда Кейти вернулся домой, Айи там уже не было. Имайя в одиночестве сидела на диване в гостиной, удерживая в руках какой-то прибор. — Ты еще здесь? — спокойно спросил он, и Имайя едва заметно кивнула в ответ. — Как хочешь, — пожал плечами Кейти и направился на кухню. Эрика и Йори пытались приготовить ужин из того, что нашли в холодильнике. Орайя, Террей и Бронан, в это время, подперев свои головы, наблюдали за происходящим. — Добрый вечер, — поздоровался Кейти и подошел к Йори, заглядывая ему через плечо, чтобы узреть, что они там творят. — Опять овощи... Так мы все станем травоядными! — Есть другие варианты? — приподняла брови Эрика, глядя на него. — Можно сходить куда-нибудь, поужинать. Айя! — закричал Кейти. — Айя! — Айи нет дома, — ответил Орайя. — А где она? — Не знаю. За ней пришел кто-то. С ними Имайя разговаривала. — Быстро же они прознали, что она вернулась. — О чем ты? — Сейчас начнут косяками ходить. У каждого находятся свои причины и всем наплевать, сколько сил она тратит на все эти воплощения. То дом достроить, то ремонт закончить. Особенно они любят ее звать на диагностику реакторов на станции. Сами бояться лезть, а Айя что... Безотказная... Сначала я смотрел на все это молча, а затем начал выпроваживать одного за другим. Так что, если еще придут, спросите для начала, какие у них проблемы, и зовите ее только тогда, когда дело действительно неотложное. Со своими ремонтами и строительством могут сразу разворачиваться и уматывать. Иначе, я сам помогу им 'завершить' все работы в самые короткие сроки. — Давно ты знаешь ее? — спросил Орайя. — Кого? — не понял Кейти. — Айю? Мы росли вместе. Мать привела ее в дом, когда ей было девять. Вся перемазанная кровью с головы до пят, в рванье каком-то. Я сразу понял, что к чему. Странным было только то, что она совершенно не боялась ни меня, ни мать. В племенах считали, что мы порабощаем коренных, как заблудшие, управляя их мыслями и телами. Полагаю, Айя ожидала той же участи и для себя. Но, видели бы вы, как торчал ее подбородок! — Кейти засмеялся. — Королева отрепья, не меньше. Я повел ее в ванную мыться, а она уставилась на сливное отверстие и давай шарить по дну руками, чтобы понять, куда же девается вода. Смешная такая... Ревела по ночам. Утром выйдет из комнаты — глаза просто не открываются, но подбородок все равно кверху. Язык ей наш тяжело дался. Я уже владел I-ho, а она постоянно путалась в югуанских словах. Деревийский так и не осилила. Десять слов, может и знает... Думал, на Дереве она расширит свой словарный запас, но Айя, вместо того, чтобы изучать языки, засела за проектирование. Сначала, она часто посещала нас. Бывало, даже проснусь, а стены в доме уже перекрашены и мебель вокруг новая. Потом реже стала приходить. Спонтанные приступы, вроде как, смогла контролировать. Гвен нашел для нее атараксис. Она все твердила, что это — безвредно, а потом я заметил, что тяжелее ей становится возвращаться в тело. — А как Гвен нашел ее? — спросил Террей. — Случайно. Она всегда путешествовала. Потом, когда мы поняли, на что она способна, мать начала давать ей указания. Во время очередной своей транплантации Гвен вместе с Пире заявились к матери. Мы с Айей решили подсмотреть за ними из подсобки, но у нее снова приступ начался, и она вывалилась прямо в холл. Пире, увидев меня, заверещала, — Кейти рассмеялся. — Уж очень напугал ее мой внешний вид. Айю, наверное, этот крик 'вернул' обратно. Она глаза открыла и тут же на Гвена палец направила, да как закричит: 'Мама! Это он!' Видели бы Вы их лица... Гвен тогда догадался, что к чему, и пригрозил матери, что найдет способ забрать ребенка. Мама, стоит отдать ей должное, достойно выпроводила их. Но Айю к трансплантации начала готовить. Через несколько месяцев, во время приступа, Айя сдала свою кровь. Тело, ведь, материализовалось настоящее, хоть и на короткое время. А через год Гвен вырастил ее копию во Внешнем Мире. Тянуть дальше было некуда. Учитель согласился присмотреть за Айей на другой стороне, взяв с собой госпожу Паолу. С Гвеном у них были свои счеты. И вот, пять лет пронеслись, и долгожданная война началась. У нас остались сутки, насколько я понимаю. Мясорубка та еще будет. Солерон хорошо укреплен, а воздушный флот наш, все-таки, оставляет желать... — Думаешь, они не знают, что мы собираемся предпринять? — Знают, конечно, — улыбнулся Кейти. — Только самонадеянные слишком. Они выставят все, что у них есть. Мощь трех городов против одной нашей армии. Но, выбора-то нет. Если резонанс наступит, всем крышка. Мать рассчитывает на твой потенциал, — Кейти взглянул на Орайю. — Если силы твои действительно настолько безграничны, ты сможешь разрушить Солерон до основания в одиночку. Орайя приподнял брови и посмотрел на Кейти. — Что-то я сомневаюсь... — А ты верь. В себя верь. Она же верит в тебя, а Айя редко ошибается в людях. — Но, все же, ошибается? — Одного не понимаю: почему она сразу не убила тебя? Учитель предлагал ей оставить тебя у эпицентра, который Вы в самом начале нашли. Но она наотрез отказалась. Все, потом, да потом... Я, честно говоря, вообще не верил, что она сможет сделать это. Слишком дорожит чужой свободой. 'Право выбора', так она называет это. — Я охранял ее покой на корабле, вот она и пощадила меня, — хмыкнул Орайя. Кейти рассмеялся так громко, что Орайю это несколько напрягло. — 'Охранял покой'? Да ты мешал ей, как только мог! Ты знаешь, сколько явок не состоялось по причине того, что ты постоянно следил за ней? Она ведь ночью, в основном, должна была отключаться. А ты не спал и все за ней наблюдал. 'Он — ради брата. Ради Данфейт. Чувствует, что что-то со мной не так...' Так что, про 'охранял ее покой' расскажешь глухому. — А она, ведь, так и не убила меня... — прошептал Орайя, отворачиваясь от всех остальных. — Я появился слишком поздно. Фантом ей грудь прострелила и целилась в голову. 'Маленькое чудо', так, кажется, эта женщина назвала ее. А Айя, вместо того, чтобы сделать хоть что-нибудь, уставилась на безумную и лежит, ждет... А потом поздно стало уходить. Реактор перегрелся, а ей в любом случае, не жить... Кейти как-то на глазах поник и присел на стул возле Орайи. — Поняла, значит... — прошептал Кейти, глядя на свои сомкнутые пальцы. — Что поняла? — Что брат ее жив. Он ведь и есть их Творец. — Что? — Что слышал. У Айи брат был. Оттери. Мы забрали ее, а они — его. — И давно вы знаете? — Три года назад поняли, когда очередную группу диверсантов накрыли. Под пытками один из них раскололся: должны найти Ajami и вернуть. Это — ее полное имя, я говорил тебе. Среди коренных только членам семьи известно полное имя. Ajami или 'Маленькое чудо'. Хорошо, что ее здесь уже не было. Мы пытались сами найти Оттери, но пока не смогли. Слишком уж хорошо они его охраняют. — Сколько ему лет? — спросил Орайя. — Двадцать. На два года младше ее. — Юга, — прошептала Эрика. — И когда вы собирались ей сказать? — задал свой вопрос Орайя. — Или полагали, что сможете обойтись без ее участия? — Второе, — произнес Кейти. — Что толку говорить об этом. Она все поняла. И как всегда молчит. Главное, чтобы дел не натворила. Кстати, что-то долго ее нет. — Ужин готов, — объявил Йори. — Может, позовем Имайю, — с осторожностью предложила Эрика. — Она с обеда сидит там. Ждет, наверное. — Я сам, — ответил Кейти и, встав из-за стола, направился в гостиную. Имайя продолжала неподвижно сидеть на диване, уставившись в какой-то электронный прибор. — Есть будешь? — спросил Кейти, останавливаясь в дверях. — Нет, спасибо. — Так, выкладывай! — злобно произнес Кейти, складывая руки на груди. — Все нормально. Ты можешь идти ужинать. — Я что, похож на придурка? Не в первый день знакомы. Что случилось, Имайя?! Выкладывай! — Не трогай меня! — Я еще даже не начал тебя 'трогать'! — повысил тон Кейти, приближаясь к ней и пытаясь выхватить из рук странный прибор. — Перестань! — Что это такое? Телепорт? Имайя отвернулась от него, чтобы не смотреть в глаза. Кейти спокойно наклонился к ней, и, вцепившись в подбородок, заставил ее повернуть свою голову. — Имайя, ты знаешь, что я все равно сделаю это. Или сама расскажешь, или я прочешу твои мысли вдоль и поперек!!! Имайя подняла на него глаза и смотрела в течение нескольких минут, после чего Кейти занес свою руку, чтобы ударить, но, остановился, сжав пальцы в кулак. — Тебе повезло, что ты женщина... — прошептал он, вырывая у нее из рук прибор. — Почему ко мне не пришла?! — заревел Кейти. — Ты бы... — Я бы послал всех на хрен!!! — Это — приказ твоей матери! — Это приказ Пастыря, а не моей матери!!! Моя мать на такое не способна!!! — Плохо же ты ее знаешь... — Тебя я тоже, как оказалось, совсем не знаю! — Что здесь происходит? — спросил Орайя, останавливаясь в дверях вместе с остальными. — Они отправили Айю в качестве приманки. — Кто 'они'? — Мамаша наша с Советом праведников. Дерьмо!!! Вы что, с катушек съехали?! Думаете, он поведется на это?! — Поэтому я предупредила Айю. — Предупредила ты ее... Не ее, меня было нужно предупреждать!!! — Ты бы не смог пойти против матери... — Уверена? — прошипел Кейти, глядя на панель телепорта. — Прекратите оба! — заревел Орайя, подходя к Кейти и выбивая у него из рук телепорт. — Где он открывается?! — Это — выход. И он активирован. — А вход где? — Это определит Айя. Позывные ей известны. — План 'В', — хмыкнул Орайя, глядя на Имайю. — И она согласилась пойти туда так просто?! — А разве выход у нее был?! — То есть, еще вчера она знала, куда ее отправят сегодня? — прошипел Орайя. — Ты сам знаешь ответ на свой вопрос. Орайя отвернулся от них, сжимая в руках устройство. — Значит, теперь нам остается только ждать, когда она активирует телепорт с другой стороны, — более спокойно произнес он. — Да, — кивнула Имайя. — А если что-то пойдет не так и она не сможет этого сделать? — Тогда, ей придется выбираться оттуда самостоятельно. — Ты в своем уме?! — Квартли надеется, что она вообще не попадет в Солерон. — А сама Квартли полетела с ней? — спросил Орайя, заранее зная ответ. Имайя подняла глаза и взглянула на Орайю. Он был зол. Даже больше, он был в ярости. Из-за чего? Матери, которая каждым своим поступком предавала приемную дочь или девочки, которую в очередной раз подставили под удар? — Нам остается только ждать... — повторила Имайя и опустила глаза в пол.

* * *

Айя спокойно сидела в кресле в окружении охраны из десяти человек. Глядя в смотровое стекло корабля, она, почему-то, улыбалась. — Приказано улетать, — сообщил один из приближенных ее матери. — Нам не уйти отсюда так просто... — покачала головой Айя. — Они не прилетят! — повысил тон праведник. — Ну и глупцы же Вы! — прошептала Айя, взмахом руки ограждая себя полем от их влияния. Пробить смотровое стекло не составило для нее никакого труда. Рванув вперед, она спрыгнула вниз. Чужое поле, не ее собственное, перехватило Айю на лету и завертело в воздухе. — Вот и все... — подумала она, протягивая руки и врезаясь в марево искаженного пространства, созданное руками ее брата. Когда она плавно опустилась на землю, окруженная толпой людей в черных костюмах, страх ненадолго овладел ее телом. — Обыскать ее! — прокричал кто-то. — Оттери?! — позвала Айя. — Оттери! Это ты?! Остальные расступились, уступая дорогу высокому юноше в черном костюме. Темная загорелая кожа и раскосые синие глаза, похожие на ее собственные, не оставили сомнений: перед Айей стоял ее младший брат. — Ты почувствовала, когда я создал поле. Видела, как наши корабли бесшумно приближаются к Вам. Почему же ничего не сделала? — Отпусти тех праведников, которые привезли меня сюда. — Каких? — нахмурил брови Оттери и обернулся в сторону переливающейся стены. — Этих? — он протянул руку, указывая на них пальцем. — Отпускаю, — пожал плечами юноша и на расстоянии взорвал все десять кораблей. Пламя заструилось по куполу защиты, отрезая от Айи лица тех, кого она видела в последний раз. — Н-н-нет, — прохрипела она, беспомощно протягивая к ним свои руки. — Я их отпустил! — с гордостью в голосе произнес Оттери и направился к одному из сотен кораблей, парящих над их головами в воздухе. Айя увидела, как перед ним возникает трап, уходящий прямо в небо. Оттери обернулся к сестре и ехидно улыбнулся. — Тебе бы понадобилось стоить опоры, а мой трап может просто парить, и я не задумываюсь, почему! Конечно, он был прекрасно осведомлен о возможностях своей старшей сестры. Она никогда не умела драться, никогда не могла пробить защитного поля, созданного отцом или им, Оттери, и никогда не создавала того, чего не понимала. В этом и состояла разница между ними. Оттери мог сотворить все, что угодно, даже не представляя, как это работает. Но, всегда есть одно маленькое 'но'. Айя была способна к синтезу органических соединений, а он — нет. Кто бы мог подумать, что для воплощения его следующей идеи ему понадобиться столько органики? Оттери улыбнулся сам себе и, взойдя на борт корабля, посмотрел на одного из нахально улыбающихся охранников. — В чем дело?! Юноша перевел взгляд на Айю, тянущуюся под конвоем следом, и тихо ответил: — А она — красивая, Ваша сестра... — Хочешь ее трахнуть?! — приподнял брови Оттери. — Я? Н-н-нет, ну что Вы, господин. Лицо охранника побледнело на глазах, и он замертво рухнул к ногам своего хозяина. — Ненавижу, когда мне лгут, — ответил Оттери и, переступив через тело, пошел дальше. — Кстати, — обернулся он к остальным. — Вколите-ка ей чего-нибудь. Не хочу, чтобы она видела мои игрушки! — Да, господин, — кивнули люди и направились к Айе.

* * *

Айя распахнула веки. Вокруг было темно, и лишь луч искусственного света слепил ее глаза. Она попыталась пошевелиться, но ремни, сковывающие грудь, не способствовали движению. — Не дергайся, — услышала она голос брата. — Тебя отпустят лишь тогда, когда я позволю. — Я в туалет хочу! — Можешь делать свои дела прямо на столе. Меня ты этим не смутишь. — Так ты встречаешь свою сестру?! — завопила на родном языке Айя. — Боишься, как огня, хотя и сам знаешь, что я не смогу пробить твое поле, если только ты сам не позволишь! И освободить себя я могу в любой момент! — А в этом что-то есть, — хмыкнул Оттери и приказал включить свет в помещении. Айю вновь ослепило на мгновение. Кто-то подошел к ней и отстегнул ремни. Айя присела на кушетку и потерла глаза. — Так лучше? — поинтересовался брат, сидя на стуле напротив нее. Айя взмахнула рукой и, упав в мягкое кожаное кресло под собой, улыбнулась. — Вот так — лучше. — Этими фокусами тебе меня не удивить. — Тебя нет — а тех, кто за стеком — да. Айя помахала рукой, и стена за спиной брата тут же исчезла. Люди в черном заметались по узкой комнате под громкий хохот Оттери. — Перестань разрушать мои творения, — ответил он и, взмахом руки, восстановил стену. — Давно не виделись, братик. — Копия отца. Будто ему в глаза смотрю. — А ты на мать похож, — улыбнулась Айя. — Я плохо ее помню, — ответил брат и закинул ногу на ногу. — Так что? Могу я в туалет сходить? — Иди, — кивнул он, указывая пальцем на дверь. Айя спокойно поднялась с кресла и проследовала в указанном направлении. Действительно, там оказался туалет. Справив нужду, Айя умылась и тут же сменила одежду на черный костюм, как и у ее брата. Выйдя из уборной, она вернулась в кресло. — Черный тебе к лицу. — Думаешь? У нас этот цвет не носят даже вдовы. — Бояться причислить себя к рядам заблудших? — Нет, в черном слишком жарко. — Кондиционеры под куполом замени. И светоотражатели поставь. Ночью, хотя бы, спать сможешь. Айя вскинула брови и улыбнулась. — Я как-то не подумала. — А вы, бабы, вообще не о том думаете. Дом себе, небось, выстроила на три квартала, а о куполе не подумала. — Кое в чем ты прав. — Я во всем прав. Ладно, расскажи лучше, как ты там поживаешь? Давно вернулась? — Нет, недавно. — Прости, но ты так драпала, что я не успел тебя забрать. — Насколько я помню, три твоих корабля потерпели крушение? На скулах Оттери заиграли желваки. — Полагаю, что это сынок Квартли постарался? — Кто? — Перестань дурочку из себя строить! Орайя Сиа здесь и доставила сюда его ты! Мамаша надоумила или сама сообразила, что из него выйдет толк? — Сама, — улыбнулась Айя. — За корабли он мне еще ответит. Ну, да ладно. Когда Вы там планируете напасть на Солерон? Завтра вечером? Может быть, ночью? — Мы не планировали. — Опять врешь!!! — закричал Оттери. — Для чего тогда армию собрали!? Так, просто, боевые учения?! — Но, вы же тоже армию собрали? Почему бы и нам не сделать то же самое? — У нас другие цели. Праведники нас не интересуют. А вы, вместо того, чтобы соблюдать равновесие, суете нос не в свое дело. — По-моему, мы вам ничем не мешаем, или я ошибаюсь? — Что ты делала во Внешнем Мире? — Путешествовала. Это у меня — врожденное, если помнишь, — наклонившись к нему, прошептала Айя. — Ты взорвала два спонтанных прорыва. Что, потенциал Кимао Кейти переоценили? — Есть немного, — пожала плечами Айя. — А как там поживает Данфейт Белови? Жаль, пока не получается встретиться с ней лично, но, я полагаю, ждать осталось не долго. — Не тяни резину, — раздраженно произнесла Айя. — Ты ведь искал меня не просто так? — Может, я хотел воссоединить семью? — вопросительно приподнял брови Оттери. — Своим шлюхам расскажешь. На меня — не действует. — Ладно, пойдем, — произнес Оттери и поднялся со стула. В стене по правую руку от него образовалась дверь. Оттери подошел к ней и, отворив, пропустил вперед Айю. — А где мы вообще? — Не имеет значения, — отрезал брат. Они шли по узкому коридору вперед, сворачивая то вправо, но влево. Айя пыталась запомнить путь, 'зацепиться' хоть за какие-нибудь отличительные признаки этих пролетов, но — увы: все они были одинаково белыми и без дверей. Наконец, Оттери остановился и приложил ладонь к стене. Белая преграда расползлась перед глазами Айи, обнажая прозрачное смотровое стекло, за которым она увидела нечто, от чего горло ее свело позывом на рвоту. Огромная комната с металлической обшивкой, на полу которой ползали настоящие твари. Айя дернулась назад и прижалась спиной к противоположной стене. — Я бы на твоем месте там не стоял, — заметил Оттери и протянул свою руку. Айя обернулась и не смогла сдержать крик. То же стекло. Те же создания за ним. Обезображенные, с серой кожей, без глаз и ушей, они одним своим видом внушали отвращение и ужас. Словно черви, они наползали друг на друга, копошась на полу и поедая все, что попадется им под руки. — Могла ли ты себе представить, что я смогу создавать живые тела?! — с воодушевлением в голосе произнес брат. — Для воплощения необходимы лишь органические компоненты. Пересадив в такое тело оболочку, мы создаем жизнеспособный объект. — И чьи же оболочки ты переселяешь? — прошептала Айя, медленно отдаляясь от стекла. — Искать умерших — слишком долго. Они появляются то там, то здесь, и не всегда мы замечаем их. Куда проще вызвать спонтанную смерть и присоединить оболочку к фантому. Один фонтом способен удержать до десяти свободных оболочек. Затем, он возвращается сюда и передает их нам. Остается лишь внедрить их в новые тела, что, на самом деле, очень просто сделать. — Вот, почему, они взрывают своих жертв... — Установка у них такая. Ничего личного. — И ты построил первоисточник только ради этого? Для добычи свободных оболочек? — Ну, что ты. Это так — побочный продукт. Когда наступит резонанс, два мира объединяться. Ты только представь: зеленеющая пустыня, океаны, синее небо над головой и мы. Ни голода, ни жажды, одна только свобода! Отец всегда мечтал об этом. Только смелости на воплощение этой идеи у него не хватило. Он ограничился созданием семи городов и вернулся в пустыню. Глупо, конечно, но я его не виню. — Но, зачем тебе, в таком случае, органические тела? Тем более, такие... — Это — хранилище для энергии. Я долго пытался создать что-либо, что поддерживало бы жизнь в оболочке, но все мои труды были напрасны: два часа и бах — ничего нет. Я понял, что дело в чем-то ином. Почему оболочка трансплантируется в тело, а не, скажем, в металл? Оказалось, что все дело в энергии. Для длительного существования оболочки требуется энергия. Ее предоставляет тело. Оно питается, испражняется, в общем, круговорот веществ в природе. Сперва, я создал нечто вроде животного, но человеческая оболочка не прижилась в нем. И тогда появился этот вариант. Прекрасный экземпляр. Они, кстати, питаются своими же испражнениями, — улыбнулся Оттери. — Так вот, эти тела — хранилища для свободных оболочек. Я уже знаю твой следующий вопрос, — засмеялся Оттери. — Для чего нам хранить оболочки людей? И опять все просто, Айя. Это — источник вечной жизни для нас. Молодость, здоровье, сила, — все заключено в энергии, которую они несут в себе. Подобно тому, как детей Амира создала энергия термоядерного синтеза, мы облучаем наши тела энергией распада свободных оболочек. Это — вечная жизнь, и за нее не нужно платить бесплодием. Хотя... — Оттери внимательно посмотрел на сестру, — для тебя это уже не актуально. — Значит, все это ради вечной жизни? — Не простой 'вечной жизни'. Жизни, достойной народа I-ho, в Мире, построенном мной! — Ты возомнил себя 'Создателем'? — А я и есть 'Создатель'! — Но, почему именно люди? Почему не животные? — Потому что их оболочки самые энергоемкие. Математика, ничего кроме. — У меня другой взгляд на все, что ты сделал, — прошептала Айя. — Я слушаю, — пожал плечами брат. — Каждый из чужаков хотел вернуться обратно. И причина проста — там легче выживать, чем здесь. Не нужно зависеть от сезона дождей, от урожая, над которым трясешься каждый год. Там каждый может найти для себя и жару, и холод, в зависимости от предпочтений. Там — их дом. Попав сюда, они поняли, что вернуться им просто не позволят. Одни из них опустили руки и смирились. Другие — нет. Схожи они в одном: народ I-ho представляет для них лишь один интерес — им можно управлять. Двенадцать семей, из которых осталось только шесть — вот, что жители I-ho могли противопоставить им. Твой же талант был крайне необходим заблудшим, ведь для воплощения идеи о прорыве пространств нужен гениальный 'Творец'. Но ты... Ты пошел гораздо дальше, чем просто строительство прохода. Ты замахнулся на саму жизнь! Эти твари... Признайся, ты просто не смог создать ничего лучше. Это — не люди, те же животные, но, увы, на этом запас твоих возможностей был исчерпан. Зачем они тебе? Наверное, для того, чтобы потешить свое самолюбие. Им же они необходимы, чтобы 'даровать' вечную жизнь армии рабов, которую они желают создать из твоего народа. Ну, правда... Ведь в новом Мире не смогут править все. Должны быть и те, кто станет пресмыкаться, выполняя роль привычных служек. Облучать оболочки ami термоядерной энергией слишком опасно, ведь никто не знает, какие способности они обретут после этого. Куда проще найти другой источник вечной жизни для своих рабов. Они будут спасать от гибели одних, давать им возможность рожать потомство и тут же забирать то, что ты так и не смог создать. Ты ведь не смог сотворить живую оболочку, не так ли? Брат только хмыкнул в ответ. — Но ты забыл о чем-то очень важном. — О чем? — спросил Оттери. — Ты — такой же раб, как и все ami, только прикован золотыми оковами к своему трону. Когда ты станешь не нужен, они избавятся от тебя, как избавились от отца с матерью. — Да, как ты смеешь?! — закричал Оттери, и осадил Айю на пол одним взмахом своей руки. — Смею! — прохрипела Айя. — Я поняла, зачем ты искал меня. Для создания этих тварей тебе нужен органический материал. Ты можешь все, но не можешь создавать органику, в отличие от меня. На I-ho органический запас органичен. А достать необходимые элементы из Внешнего Мира ты не можешь — они разрушаются под действием магнитного поля. Дерево, кожа, шерсть... Ты никогда не мог сотворить их, в отличие от меня! И ты действительно полагаешь, что меня привлечет сияние твоих даров, перемазанных чужой кровью? Что ради этого я перечеркну все, во что верю?! Насколько же ты глуп, Оттери! — Я предлагаю тебе целый Мир! Возьми, вот он. Бери и правь! Строй свои порядки, выбирай для них путь, потому что сами они загубят себя! Этого тебе мало?! — К чему весь Мир, Оттери, если ты в нем все равно никому не нужен? Брат захохотал так громко, что Айя пригнулась к полу. — Ты бы слышала себя! Одиночество? Тебя это гнетет?! Я найду тебе мужчину! Много мужчин, если захочешь! И все они подарят тебе то, чего тебе захочется!!! — Сразу видно, что ты никогда никого не любил. — Любовь — это для глупцов, Айя. Ложное чувство заботы, счастья, одухотворенности. Секс. Хороший секс даст тебе все это. Даже прожив там, ты так и не поняла этого? Айя, ты вообще с кем спала? На тебя будут смотреть все! Они будут восхищаться тобой и твоей красотой! На тебя уже пускают слюни! Знаешь, что останавливает их? Оттери внимательно посмотрел на сестру и прищурился. — Но, я ведь могу и изменить свое решение... Один, два, три... Десять, двадцать мужиков! Посмотрим, что ты скажешь, когда все они, по очереди, будут трахать тебя!!! В рот, в задницу, — им будет все равно! Где тогда окажется вся твоя любовь и ценности?! Не желаешь править вместе со мной — будешь пресмыкаться! Как тебе такая идея?! — Ты не мой брат... — прошептала Айя. — Мой брат никогда бы не произнес подобного... Он бы даже не смог подумать об этом... — Ты права. Того семилетнего мальчика, которого отец подставил ради спасения сестрички больше нет! — Как ты смеешь! — Смею! Вспомни! Вспомни, кого отец накрыл полем, а кого оставил умирать беззащитным в деревне!!! — Ты болен... — Нет, это ты больна! Они заразили тебя своими идеями о Равновесии. Нет никого равновесия, Айя. Только хаос!!! Выигрывает тот, кто сильнее. Выживает тот, кто перегрызет глотки остальным. Ты не знаешь, как твоя мать стала Пастырем? Она спала с нашим папочкой, а когда он решил уйти, просто подарил город ей, своей шлюхе!!! Ваш ничтожный Совет Праведников преклоняется перед ней лишь по одной причине: она знает, как уничтожить Изон всего за один миг. — Что? — Что слышала! Отец сконструировал все семь городов и в каждом заложил механизм самоуничтожения. Когда три города пали, остались только четыре! Ты никогда не задумывалась, почему этими городами стали управлять женщины? В Ероне — Кора, в Тарто — Азефа, в Солероне — Нелия, и твоя мать в Изоне? Потому что только бабам, которых трахал, наш папаша открыл тайну уничтожения городов! Теперь тебе все понятно?! — Ты бредишь... — Неужели? Просто, здесь своим воспитанникам принято говорить правду. А в Изоне — нет, — улыбнулся Оттери. — Не веришь мне — спроси у Райвена Осбри, почему Ри Сиа так и не вернулся к своей жене. Спроси, не думаю, что он соврет тебе. — Ри Сиа не собирался возвращаться! — Неужели? Почему тогда он убивал себя каждые две недели? Дети удерживали его от облучения. Но, однажды, он явился на Сатрион несколько не вовремя. Твоя приемная мамочка в это время как раз обслуживала нашего с тобой папу. Вот и вся история. Вот и весь твой прогнивший мирок! — Я ненавижу тебя, — прохрипела Айя. — Ненавижу... — Да, брось. Секс правит многими вещами в жизни. Почти всеми. Не знаю, почему папаша в один прекрасный день бросил все и ушел, но, подозреваю, что ему пригрозили остальные Семьи. Позорил род, все-таки, — засмеялся Оттери. — Может, и прогнил мой мирок, но в нем не убивают безнаказанно. — Ладно, я устал. Ну, так что ты решила? Звать мужиков или ты предпочитаешь помогать добровольно? — Добровольно, — ответила Айя, протягивая брату руку, чтобы он помог ей подняться. — Ничего не меняется, — усмехнулся Оттери. — Думаешь, я подам тебе ладонь, предоставив возможность проникнуть под поле? Я похож на идиота, Айя?! — Я всего лишь прошу тебя помочь мне подняться! — Как скажешь, — улыбнулся Оттери и протянул к ней обе свои руки. Айя подалась вперед, когда ее пальцы сковали металлические тиски, с хрустом ломая тонкие кости. Айя взревела, выгибаясь на полу. Слезы брызнули из ее глаз, и голос сорвался в какой-то момент. Тиски исчезли, и Айя широко распахнутыми глазами уставилась на окровавленные деформированные руки. Так больно... И невозможно даже пошевелить ни одним из пальцев... Ее руки... Ее дар... — Посмотрим, как ты сможешь творить без них, — засмеялся брат, хватая ее за запястье и сжимая своими пальцами. — Я переломаю тебе все кости. Я не оставлю на твоем теле ни одного живого места, если ты еще раз попробуешь обмануть меня. Ты все поняла?! Айя закивала в ответ. — Ты все поняла?! — прокричал Оттери, глядя на нее. — Да-а-а, — простонала Айя. Он отбросил ее руку от себя, толкая ногой в плечо и прижимая слабое тело к полу. — Если бы для того, чтобы творить, тебе не нужны были пальцы, я бы отрезал их. Но, они нужны, — вздохнул брат. — Заберите ее и исправьте все! Немедленно!!! — прокричал Оттери, удаляясь от нее по коридору вперед. Айя увидела, как белые стены превращаются в стекла. А за ними — его творения. Бесконечная стена из отдельных комнат и такое же бесконечное множество порабощенных оболочек. Впереди, из-за угла, показались люди в костюмах — белые штаны и рубахи. Инициированные. Айя закрыла глаза, позволяя им поднять ее с пола и понести куда-то вдаль. Солерон. Она в Солероне.

* * *

Айю занесли в лифт и нажали кнопку 'тридцать два'. По сильному толчку, она определила, что они движутся вниз. Сигнал на панели быстро замигал от 'десяти' к 'тридцати двум'. Двери распахнулись, и Айю вынесли в широкий коридор, усыпанный дверями на каждом шагу. Люди в черном и белом не обратили внимания на присутствие Айи. Все они следовали куда-то по своим делам. Айю занесли в просторную комнату и уложили на кушетку в центре. Высоко под потолком висел странный прибор, напоминающий пушку с узким дулом. Руки Айи развели по сторонам, причиняя невообразимую боль, и пристегнули ремнями к подлокотникам. — Лежите спокойно, — произнесла какая-то девушка. Айя кивнула и уставилась на пушку. Из комнаты все вышли и свет погас. — Обычно, я не показываю, что происходит за стеной, но для тебя сделаю исключение, — услышала она голос брата. По правую сторону образовалось смотровое окно. Там было светло, и Айя прищурилась, внимательно разглядывая своеобразную клетку со стальными укрепленными стенами. В одной из них открылся люк, как в мусоропроводе, и из него вылетело серое создание, падая на пол и визжа. Животное заметалось, прыгая на стены и ударяясь в смотровое стекло. Лишенное света и окружающих звуков, оно все равно, будто, чувствовало, что это — конец. Вспышка света и тварь на глазах превратилась в пепел. Айя посмотрела на девушку, что осталась стоять за стеклом. Югуанка, молодая, лет двадцать. Девушка повернула голову и посмотрела на Айю. Она была явно растеряна и вообще не понимала, где находится и что происходит. — Знаешь, за что я их люблю? — произнес брат. — Хоть и остается прежний облик, сознание у них стерто. Перед тобой — младенец, который даже говорить не может. — Н-н-нет, — прошептала Айя, глядя на девушку. Снова вспышка и девушка превратилась в небольшой шарик пульсирующей энергии. Словно, маленький Амир, эта энергия излучала столько света, что Айя прищурилась на миг. А затем — взрыв. Сияние и темнота. Айя повернула голову к потолку и взглянула на пушку. Ее дуло теперь было направлено Айе в грудь. Выстрел — и Айя согнулась пополам. Судорогой свело все тело, и пальцы ее с хрустом сомкнулись. Айя выдохнула и откинулась обратно на кушетку. Такая-то слабость и никакой боли. Айя повернула голову и взглянула на свои руки. Засохшая корка крови украшала ее пальцы, прежние пальцы. Айя пошевелила ими, и поняла, что от переломов не осталось и следа. — Тебе понравилось мое представление? — рассмеялся брат. — Никогда не думала, что смогу увидеть подобное... — автоматически произнесла Айя. — Я жду тебя в коридоре! Айя без труда освободила руки и поднялась на ноги. Осмотревшись еще раз, она подошла к двери и открыла ее. — Мне нужен воздух, — произнесла она, останавливаясь напротив брата. — Здесь достаточно воздуха. — Мы под землей. Здесь нет окон. Мне нужен воздух. — Желаешь прогуляться по вечернему городу? — улыбнулся брат. — Позволь, хотя бы, просто подышать. — Ладно. Подайте нам ужин! — Да, господин. — Пойдем. Следом за ними проследовали двое мужчин в черном. Войдя в лифт, они остановились за спиной Айи, сковывая каждое ее движение силовым полем. Оттери нажал кнопку 'ноль' и повернулся к Айе лицом. — Этот комплекс я построил за один день. — Твои возможности всегда впечатляли меня. — Твои тоже, — улыбнулся брат. Лифт остановился, и Оттери вышел в огромный освещенный потолочными лампами холл. Айя ступила на черный мраморный пол и взглянула на свое отражение в стеклянных стенах. Там, за этими стеклами было темно. На улицах и в высотных зданиях горел свет. — Ты создал ночь? — спросила Айя, следуя за братом и останавливаясь у самого окна. — Я не знаю, что это такое. Но, Кора рассказывала, что она выглядит именно так. — Да, так... Трудно было поверить, что она все еще находится в Солероне. Ночной город, свежий прохладный воздух и море огней вокруг. Будто бы Внешний Мир раскинулся перед ней, предоставляя возможность взглянуть на него сквозь это стекло. Айя прижалась к нему лбом и уставилась на людей в белых одеждах, стоящих недалеко друг от друга и окружающих это здание. — Здесь твой дом? — спросила Айя. — Да, мы сейчас в его холле. Пойдем, я покажу тебе столовую. Айе не хотелось никуда идти. Будь ее воля, она замерла бы перед этим окном, внимая творению своего брата, столь простому и сложному одновременно. Почему он стал таким? Почему попал в руки тех, кто смог вырастить из доброго отзывчивого ребенка чудовище, смотрящее в окно и глядящее лишь на свое отражение в стекле? Айя развернулась и, склонив свою голову, направилась следом за братом. Преодолев изогнутый холл, они вошли в другое помещение, где в самом центре был накрыт стол. Холодный, искусственный интерьер, из камня и металла, сдавил Айе горло, принуждая пальцы против воли двигаться и творить. Она заменила кованые стулья на деревянные, обтянутые кожей, выстлала паркетом пол, и расстелила ковер у камина. Инициированные, стоящие здесь, начали подпрыгивать на месте с подносами в руках, пугаясь перемен и не веря в то, что видят. — Я согласен. Так немного лучше, — ответил брат, рассматривая свою новую столовую. — Но больше без моего разрешения ничего не меняй, иначе... — Я поняла, — кивнула Айя, присаживаясь за стол. В бокал ей налили сок, а на тарелку положили кусочек мяса в красной подливке. Айя подняла бокал и повернулась к брату, который предпочел выпить вина. Все эти яства для Сатриона — роскошь. И особенно вино, для создания которого выращивали виноград в оранжереях. — За тебя, Ajami, — произнес Оттери и пригубил из бокала. — За меня, — повторила Айя и промочила губы соком. Брат поставил бокал на стол и взял в руки приборы. Айя не двигалась, внимательно наблюдая за ним. Отрезав кусочек мяса, он положил его на язык и тут же снова пригубил вина. — Кстати, а где моя матриати? — произнес он, оборачиваясь ко всем остальным. — Вы не говорили... — Сейчас говорю. Я хочу познакомить ее с моей сестрой. — Да, господин, — кивнул один из инициированных и тут же направился к двери. — Она — двадцатая... Или двадцать первая... Амир, я сбился со счета, — засмеялся брат и снова пригубил вино. — А где предыдущие? — Надоели. — И ты убил их? — Конечно. Мои женщины, как и вещи, могут принадлежать только мне. В повторное использование я их не сдаю. — И как твоя новая матриати относится к тому, что ее ждет? — Ты знаешь, а я — не спрашивал! — расхохотался брат и вдруг поперхнулся. Потянувшись к бокалу, чтобы запить, он опрокинул его на стол, пачкая белоснежную скатерть темно-красным вином. Инициированные и заблудшие бросились к своему Творцу, отрывая задыхающееся тело от стола. Они уложили его на пол, размахивая руками и не понимая, что делать дальше. Айя слышала, как он задыхается. Жить ему осталось всего несколько минут, не больше. — Это — атропин, — спокойно произнесла Айя. — Органическое соединение... Убийство родственника карается смертью в мире I-ho. Наверное, Оттери полагал, что она никогда не сможет пробить его защитное поле. Но, зачем пробивать, если он сам может принять яд, который она специально создала в его бокале? Айя подорвалась и бросилась к двери. Навстречу ей уже бежали люди, выныривая из лифтов. Айя протянула руку вперед и оградила себя стальной замкнутой стеной. — План 'В', Учитель. А другого у нее и не было.

Глава 21 Орайя первым почувствовал удар по куполу. Глухой хлопок и звон, словно что-то разбилось на тысячи осколков. Затем был толчок, и все они попадали на пол. — Что происходит?! — не понимающе прокричал Кейти, поднимаясь на ноги и снова падая на пол, сбиваемый с ног новой тряской. Эрика закричала и поползла к двери. Деревянные перекрытия дома застонали, и снова удар. Стекла разбились вдребезги и полетели на них. Имайя успела создать поле и оградить остальных от порезов. Кейти протянул руку к ней, не позволяя сломанной балке упасть на нее сверху. Бронан прыгнул на Эрику, ограждая ее от обломков деревянных перекрытий, летящих с потолка. Террей и Йори выставили руки по сторонам, формируя защитный купол вокруг всех одновременно. Новый толчок не заставил себя долго ждать. Немым взглядом Эрика смотрела, как дом Айи разваливается на части. Мебель, паркет, стены, — все превращалось в обломки за прозрачной стеной, отделяющей всех их от этого хаоса. Приглушенные хлопки и удары доносились до них с улицы. И крики... Орайя продолжал держать в руках устройство, совершенно не понимая, что делать дальше. Айя может вернуться только сюда, только на эти позывные. Код устройства и координаты решают все. Новый удар. Террей застонал, припадая к полу. Пламя заструилось по куполу, уничтожая все, все что их окружало всего несколько минут назад. — Они напали первыми... — прокричал Кейти, помогая остальным удерживать поле. — Нужно уходить отсюда! — прогремел голос Бронана. — Нам не выдержать долго! — Она все еще там... — прошептал Орайя. — Никто не знает, когда она вернется и вернется ли вообще! — вторил ему Йори. — А мы погибнем здесь!!! Нельзя медлить, нужно уходить! Еще один удар и поле вокруг них сузилось. Эрика толкнула Бронана в бок, понимая, что он начинает отключаться. — Бронан!!! — заголосила она. — Бронан! — Все в порядке, — простонал зрячий. — Два ядерных взрыва подряд — это не шутки! — покачала головой Имайя. — Нужно уходить! — Я не оставлю ее! — взревел Кейти. — Идите! Я — остаюсь! — Ты в своем уме?! — заголосила Имайя. — Одному тебе поле не удержать! Устройство в руках Орайи замигало, и он бросил его на пол, глядя как прямо перед ним открывается туннель телепорта. Тоненькая ручка появилась из вне, и Орайя ухватился за нее, помогая Айе выйти, когда их накрыл третий удар. Общее силовое поле растворилось в пространстве и пламя направилось прямо на них. Имайя закричала, придавливаемая телом Кейти к полу. Террей и Йори бросились к Бронану и Эрике. И только один Орайя метнулся туда, откуда обратного пути уже не будет. Айю придавило тяжелым телом к полу. Из туннеля телепорта заструилось пламя, и она тут же уничтожила проход. — Что случилось?! — прокричала она. — На нас напали, — ответил Орайя, поднимаясь на ноги и оглядываясь по сторонам. — Где они? С ними все в порядке?! — Общее силовое поле не выдержало. Надеюсь, индивидуальные не подведут. Айя закрыла глаза и вздохнула. Он тянул время. Ее брат так старательно тянул ее время... — Где мы и как отсюда выбраться? — спросил Орайя, проводя ладонью по монолитной стене. — Мы в Солероне. Это холл одного из зданий. За ним — сотни вооруженных заблудших. — Создай заряд. Можешь? — спросил Орайя, оборачиваясь к ней. — Термоядерный — не могу. Сил не хватит. — Ядерный. — Слабый будет. — Хоть какой. Поторопись. Они ломятся в эту стену. Айя поднесла руку к полу, и перед Орайей возник металлический контейнер. На таймере появилась цифра 'три'. Орайя бросился к Айе и прижал ее к себе, ограждая полем. Стена вокруг них растворилась — хлопок — и пламя заструилось по небольшому прозрачному куполу. Айя прижала ладони к глазам и зажмурилась. — Поле удержишь? — прокричал Орайя. — Да! — вздохнула она и распахнула глаза. Он отстранился от нее и исчез в пламени, оставив ее одну. Айя попыталась бросится за ним, когда на нее кто-то прыгнул со стороны, сбивая с ног. Мгновение — и Орайя оказался рядом, отбрасывая заблудшего в сторону и разрывая оболочку, как мыльный пузырь. — Бежим! — прокричал он, хватая Айю за руку и уводя прочь. В пламени, поглощающем все вокруг, он встречал так же зрячих, как и он, убивая взмахом руки и ломая шеи, лишь прикасаясь пальцами к головам. Он метался из стороны в сторону, пока Айя продолжала бежать вперед, не разбирая, куда и зачем. Сколько же их? Сколько? Снова Орайя схватил ее за руку и потащил за собой. — Быстрее! Куда, быстрее... Она уже задыхалась... Ноги заплетались и силы покидали ее. — Айя! Давай! — кричал он, оставляя ее руку, чтобы защитить от тех, кто еще был способен напасть на нее. Как часто Учитель повторял ей, что физическая подготовка необходима. Как поздно она поняла, что и с ее даром, она может оказаться такой же уязвимой, как и все остальные. Дар... Айя остановилась и напряглась, расширяя свое поле. Орайя бросился к ней, пытаясь тянуть вперед, но она вырвала руку, продолжая напрягаться. Орайя вновь бросился в сторону, разрывая очередную оболочку, а когда обернулся, Айя уже сидела за рулем мотоцикла. — Оружие! Дай мне... У Орайи в руках появился пистолет. Залезая на сидение и хватаясь одной рукой за Айю, он начал стрелять по сторонам. — Вперед!!! — прокричал Орайя и она рванула с места. Айя неслась по воздуху, пока, наконец, не вырвалась за границу пламени, взлетая под самый купол Солерона. Орайя выбросил пистолет и опустил ладони на руль. — Нужно прорвать купол. Ты сможешь?! — Нет! — прокричала Айя. — Сил не хватит! — Shai! Здесь нас быстро схватят! — Что же делать?! — Молиться. — Кому молиться? — Мне!!! — закричал Орайя, поднимая свои руки вверх и испуская звуковую волну, расходящуюся по сторонам. Айя успела схватиться за ремень на его штанах и удержать его на сидении, когда поняла, что слышит странный хруст. Айя подняла голову вверх и увидела трещины в затемненном поле, сквозь которые пробивался солнечный свет. Орайя снова закричал, и свет этот прорвал защиту Солерона. Айя засмеялась, глядя в золотое небо над своей головой. Никогда еще оно не казалось ей таким красивым, никогда еще так сильно она не желала его увидеть. — Сматываемся, быстро! Айя нажала на акселератор и рванула с места, направляя мотоцикл в сторону границы Солерона. В небе, со всех сторон, к ним приближались военные корабли. — Орайя... — прошептала она, не зная, что делать дальше. — Ты знаешь, где первоисточник? — спросил Орайя. — Он показал тебе его?! — Нет! Но, думаю, что он — под землей! — Нам не уйти, если оставим все, как есть! — Они нагонят в любом случае, ты же понимаешь. — Тогда, просто не дай мне упасть... — Что? Айя обернулась и увидела, что он вновь раскидывает руки по сторонам, направляя ладони куда-то вниз. — Что ты делаешь?! — Проверяю свой талант! — Ты не сможешь! — прокричала она, удерживая его за ремень на сидении. — Ты можешь лучше! — Что?! — 'Ты можешь лучше, Орайя'! Ты можешь все!!! Айя пригнулась к рулю, сковывая грудь Орайи ремнями и привязывая к своему телу. Звуковая волна направилась вниз, разнося все на своем пути в пыль. Айя закричала, глядя, как прямо к ней движутся десятки плазменных снарядов. Она протянула одну руку, разрушая их, но на смену этим летели новые. Айя закричала, понимая, что сил у нее осталось совсем немного. Орайя огляделся по сторонам и провел своей ладонью, взрывая каждый из снарядов, вместе с кораблями в воздухе. Айя посмотрела вниз и поняла, что Солерон, огромный город Солерон проваливается под землю, взрываясь и превращаясь в пыль. Эпицентр. Они искала глазами эпицентр, но так и не увидела его. — Орайя? — позвала она, чувствуя, как его тело наваливается на нее. — Да... — прохрипел ослабленный зрячий. — Здесь его нет. — Ты о чем? — Первоисточника нет в Солероне! Орайя обхватил Айю обеими руками и, сильнее прижавшись к ее спине, закрыл свои глаза. — Значит, Данфейт все-таки придется нам помочь. — Орайя... — позвала его Айя, но он не ответил, отключившись прямо за ее спиной. — Орайя... — прошептала она себе под нос, уводя мотоцикл за границу погребенного в руинах мегаполиса.

* * *

Орайя открыл глаза и понял, что лежит в темноте. Пошарив своей рукой, он нащупал хрупкое тельце рядом, укрытое одеялом. — Айя?! — Да. — Где мы?! — В пустыне. За границей охраняемых земель. — И где это? — На территории ami. — Здесь — безопасно? — Они не тронут нас, пока мы не трогаем их. — А это что такое?! — спросил Орайя, поднимаясь с топчана, лежащего на полу в каком-то шатре. — На большее у меня не хватило сил. Во втором отсеке можешь помыться. Орайя поднялся на ноги и выглянул наружу. Светло вокруг, но Амир не так палил, как обычно. Орайя вышел и задернул за собой полог. Белые пески вокруг и ничего больше. Вернувшись в шатер, он прошел дальше и заглянул во второй отсек. Умывальня! Настоящая мийянская умывальня!!! — Откуда ты знаешь, как мийяне моются?! — Здесь моются так же, — пробурчала Айя и накрылась одеялом с головой. Странно даже... Орайя вошел внутрь и уставился на чистое полотенце и новую одежду, аккуратно сложенную на стуле.

* * *

Айя не могла уснуть. Глаза не закрывались. Ее продолжало трясти и в голове то и дело всплывали образы созданных братом созданий. В какой-то момент она отключилась. Перед глазами возникла девушка за смотровым стеклом. Она прикасалась ладонями к стене, пытаясь понять, где находится. А потом вспышка... И шар белый... И темнота... Айя распахнула веки и перевернулась на спину, позволяя слезам катиться по щекам. Орайя повернулся к ней, слыша, как трепыхается ее сердце. Что он мог ей сказать?! Спросить, как она? Плохо, это и так понятно. А помочь... Чем он мог ей помочь? Рука потянулась к щеке, и палец коснулся влаги. Она отбросила ее, поднимаясь с топчана и убегая наружу. — Айя... — прошептал Орайя, ложась обратно. Он несколько минут просто смотрел в темноту перед собой, а затем рванулся и вылетел из шатра следом за ней. Она сидела на песке, подставляя лицо под лучи Амира. Орайя присел рядом с ней, глядя, как быстро высыхают слезы на ее щеках. — Мне всегда говорили, — прошептала Айя, — что Внешний Мир — жесток. Что люди, рожденные там свободными, могут попасть в зависимость, и никто не несет за это ответственность. Мне говорили, что матриати для зрячего — это нечто неодушевленное, то, чем он пользуется, как захочет. И никому нет дела. Ни закона, ни защиты, только безнаказанность. Я была там. Я видела это. Но я видела и другое. Об этом мне не рассказывали. Я видела свободу. Свободу в зависимости, когда один, привязав другого, отдает ему все, что у него есть. Ростки человечности в пустыне безразличия и жестокости. Мне говорили, что этот Мир лучший. Что здесь всем правит Закон, и никто не остается безнаказанным. Мне сказали, что они посвящают жизнь служению Равновесию. Но забыли уточнить, где простирается граница этого Мира. Теперь я знаю, где она. У стены Изона. А все, что за ней — это не их Мир, там они могут равновесию не служить. Гнилое дерево в пустыне скорби и насилия. Я рассказывала тебе, кто убил меня здесь, чтобы переселить в тело? Нет? Мама. Она всадила мне в грудь клинок, пока я спала. В тот вечер я в очередной раз отсрочила свою смерть. Боялась просто. Всего семнадцать лет — а мне нужно было умереть, почти умереть, чтобы получить возможность освободиться и трансплантироваться. Ночью мама пришла ко мне и завершила все споры. Моя мама убила меня. Моя настоящая мать никогда бы не сделала этого, никогда... А Квартли сделала. И даже понимая это, я все равно продолжаю ее любить. Даже зная, что ты меня не любишь, я все равно продолжаю любить тебя... Она поднялась с колен и сменила одежду на желтый плащ. — Думаю, Изона больше нет, — ответила Айя. — Мы не можем рисковать тем, что у нас осталось, — она повернулась к нему и накинула на голову капюшон. — Ты — последняя надежда земли I-ho. Ты, Данфейт и Кимао. Три человека. Три роли. Одна цель. — В таком случае, говори, что делать. — План 'В', Орайя. Ты останешься здесь, а я — встречу Данфейт. — И как же ты сделаешь это? — Я попрошу помощи у ami. — Ты в своем уме?! — закричал Орайя, поднимаясь с колен и глядя на нее с высоты своего роста. — Они убьют тебя! Айя посмотрела куда-то вдаль и улыбнулась. — Я должна завершить свой путь правильно, Орайя. Ты останешься здесь вместе с телепортом. Я встречу Данфейт, определю город, где находится первоисточник, и отправлю ее сюда. Остальное вам придется сделать самим. — Я не позволю тебе идти к ami!!! — проревел Орайя, останавливаясь у нее на пути. — Нет!!! — Посмотри на меня, Орайя, — улыбнулась она. — Посмотри... Айя протянула руку и погладила его по щеке. — Я прощаю... Я все тебе прощаю... Живи... Просто живи... Почему очевидное приходит к нам так поздно? Почему ответ на самый простой вопрос в нашей жизни мы получаем лишь тогда, когда теряем все? Юга, он любил ее. Он только сейчас осознал, что на самом деле любил ее. Девушка в приспущенных штанах и байке с капюшоном, стоящая в очереди в столовой. Она обернулась и посмотрела куда-то в сторону, а он... ...он продолжал смотреть на нее... 'Вы, господин Сиа, — человек, которого не знает никто'. Насколько же она была права. Его никто не знал, даже он сам. Она сотворила невозможное всего за несколько недель, вывернув его нутро наизнанку, так же, как он намеревался вывернуть ее. В игре за разгадку сущности Айи Гвен он безоговорочно проиграл, поняв, что разгадывал все это время себя самого. — Я люблю тебя... — произнес он, сжимая ее лицо своими руками. — Я люблю тебя, Айя! Она продолжала смотреть на него глазами, полными слез. — Я должна идти... — Я не отпускаю, — прошептал он, прикасаясь к ее губам. — Не отпускаю... Она позволила себя поцеловать. С жадностью он впился ее рот, прижимая к себе и зная, что если она отстраниться, он потеряет ее навсегда. Айя повернула голову, глядя куда-то вдаль, а он прижался носом к ее щеке и закрыл свои глаза. — У тебя нет другого выхода, — наконец, произнесла она и, взмахнув рукой, оттолкнула его от себя. Вокруг тут же поднялась буря, и Орайя закрыл лицо руками, припадая к земле. Когда ветер стих, Айи уже не было рядом. — Нет! — закричал он. — Н-е-ет!!! Впереди, в песке, был вкопан телепорт. Его красный маячок сигнализировал о том, что он — активен. — Айя! Н-е-ет!!! — проревел Орайя, вздымая руки над собой. Небо рассекли разряды молний, ударяясь в землю и плавя песок. Айя вздрогнула и, пригнувшись к рулю, вдавила акселератор мотоцикла до упора.

* * *

Она вошла в поселение и установилась у ворот, восстанавливая то, что только что разрушила. Люди, глядя на нее, замерли на своих местах. — Отведите меня к Матери Семей!!! — прокричала Айя, продолжая стоять на месте. — Назови свое имя?! — спросил кто-то из толпы. Айя скинула с головы капюшон и выставила руку вперед. На гладкой коже ее ладони высветился огненный знак принадлежности к Великому роду Amijadja. — Я — дочь Feria Amijadja — Aja Amijadja. Я обращаюсь к Вам за помощью на языке своих предков и взываю ответить на мой призыв! — Дочь Feria Amijadja мертва! Ты — предала свой народ, и для народа тебя больше нет! Кто-то бросил в нее камень. Еще один. Айя не сопротивлялась их воле. Раскинув руки по сторонам, она смиренно терпела удары, наносимые ей не знакомыми людьми. Когда камень угодил в висок, Айя пошатнулась и едва не упала, но, вновь обретя силы, выпрямилась в полный рост, позволяя им продолжать. — Стойте!!! — прогремел чей-то голос за их спинами. Толпа разошлась, пропуская вперед пожилую женщину. — Ты желала видеть Мать Семей?! — спросила коренная женщина в белых нарядах, расшитых золотыми нитками. Айя упала на колени, склоняя свою голову и прижимаясь лбом к песку. — Для того, чтобы вернуться сюда и призвать меня у тебя должна была быть веская причина. Я дам возможность тебе изложить ее, но потом... Ты знаешь Закон. Айя подняла голову, смиренно опуская глаза. — Спасибо, Великая мать! — Пойдем! Женщина махнула рукой и Айя, поднявшись на ноги, медленно поплелась следом. Местные жители, которые собрались здесь, обзывали ее, плевали ей под ноги, кто-то осмелился кинуть камень ей в спину. 'Предательница'. 'Рабыня'. 'Шлюха'. 'Чернь'. Великая Мать остановилась и обернулась ко всем остальным. — Вы свободны! Займитесь своими делами! Все, как по команде, начали расходиться по сторонам. Кто-то толкнул Айю плечом, и она упала на землю, вновь поднимаясь и следуя за женщиной. Когда Мать скрылась за пологом шатра, Айя вошла следом и присела на пороге, склоняя свою голову. Здесь находилось еще несколько человек. Она узнала каждого из них. Сыновья рода 'Resija' или 'Воители'. Женщине подали подушки и помогли присесть на ковер перед Айей. — Говори, что привело тебя к своим корням. — Великое горе обрушится на I-ho, — начала свой монолог Айя. — Заблудшие построили оружие и вошли во Внешний Мир. Они убивают материальные тела, чтобы поработить оболочки и сделать из народа I-ho рабов. Если не уничтожить это оружие, грань между мирами сотрется. Мир материальных вещей соединиться с Миром I-ho и погибнет. Когда это произойдет, народ I-ho перестанет существовать. Новые дети Амира поработят его, превратив в рабов. Праведники смогли разрушить Солерон, но заблудшие успели нанести свой удар по Изону. Вы — наша последняя надежда. Я прошу Вас помочь нам сохранить целостность обоих Миров и уничтожить оружие заблудших. — Почему мы должны верить тебе?! Для нас не имеет значения, праведники или заблудшие. Это — ваши войны, не наши. — Так было раньше, но теперь это — общая война. Праведников больше нет. Они исчезли вместе с Изоном. Но Тарто и Ерон существуют. Свобода — это все, что осталось у ami. Не позволяйте им забрать ее у вас. — Ты, дочь, предавшая свой род, осмелилась прийти сюда и просить нас о помощи? — Я готова понести свое наказание. — Ты понесешь, не сомневайся! — Я прошу Вас помочь не мне. Помогите I-ho. Оболочки умерших не растворяются в энергии Ami, а продолжают существовать, отнимая у земли воду. Пока существует это оружие — ничего не изменится. Мы не знаем, в каком из двух городов оно находится. Есть дитя Амира, которое вернется на I-ho и укажет нам путь. Но, его нужно вовремя найти и встретить. — И где же оно должно появиться? — Либо возле Ерона, либо возле Тарто. — То есть, ты хочешь, чтобы мы помогли праведникам вернуть им одного из своих детей, чтобы затем они смогли уничтожить то оружие, о котором ты говоришь? — Да. — Но, ты ведь сама сказала, что праведников больше нет! — Это сделает один ребенок Амира. — Один? — переспросила Мать. — 'И придет на I-ho Спаситель из другого Мира. И, в свечении молний, что поразят небо без дождя, призовет остальных к борьбе. И поднимется народ I-ho, и пойдет за ним. И освободит Спаситель земли от несправедливости, и очистит их от чужой скверны'. — Я знаю, что написано в 'Летописи Времен'. — Я знаю имя этого ребенка. — И как же его зовут? — 'Oraja'. — 'Повелитель чуда'? — улыбнулась женщина. — Я действительно мала по сравнению с ним. — Сегодня молнии поразили небо без дождя... — произнесла Мать и замолчала. Это молчание длилось около десяти минут. Айя понимала, что в данный момент женщина общается с представителями каждой из Великих Семей. Сейчас все решится. Если Великая Мать поверит ей, если увидит в ее глазах правду, Семьи помогут. Если нет — все будет кончено. Наконец, женщина поднялась с подушек и подошла к Айе. — Мы — приняли решение. — Да, Великая Мать, — преклонила голову Айя. — Народ I-ho не устраивает уничтожение только этого оружия. Должны быть разрушены два последних города vecto. — Если Семьи помогут праведникам, они уничтожат все города заблудших. — Это еще не все, — произнесла женщина. — Да, Великая Мать. — Мы поможем забрать тебе это дитя Ami в обмен на другое дитя. Айя подняла глаза и посмотрела на женщину. — Ты теперь такое же дитя, как и все они. Но ты — и наш ребенок тоже. И ты — предала свой народ. Казнь — вот наш ответ. Как только ты получишь то, о чем просишь, мы тебя казним. Айя закрыла глаза и уронила свою голову. — Да, Великая Мать.

Глава 22 Данфейт смотрела, как Кимао надевает на себя экипировку. Она подошла к нему с кислородной маской в руках и, улыбнувшись, прижалась к губам зрячего. — Ты все сможешь. В этом я не сомневаюсь. — Дани... — Тебе пора, — ответила Данфейт и надела на него маску. — Помни, что перчатки нельзя снимать ни при каких обстоятельствах! — Дани... — услышала она в наушник. — Ты и Паола обследуете все. Силы МВС помогут вам зачистить территорию. Потом мы подождем Айю и согласуем время начала операции. Ты же помнишь, что сказал Райвен? Ты должен закрыть проход, а они должны разрушить эпицентр с другой стороны. Кимао знал, что она лжет. Его отправляют с корабля, чтобы он не смог помешать им избавиться от нее. Так же Кимао понимал, что пока она здесь, у него не хватит сил, чтобы свернуть эпицентр. — Ты смотри, не шали без меня... — улыбнулся он, касаясь пальцем в перчатке ее носа. — Я люблю тебя, — ответила Данфейт и, отвернувшись, пошла прочь. Она не хотела, чтобы Кимао увидел, как она плачет. Сопли — это не то, что нужно ему сейчас. Его матриати — сильная, волевая женщина, которая знает себе цену. Его Данфейт — это девушка, которая плюет смерти в лицо и хохочет, когда мерзавка замахивается на нее. Кимао выдохнул и посмотрел на Паолу. Люк перед ними открылся. Он обернулся в последний раз, провожая Данфейт взглядом, и спрыгнул вниз.

* * *

Они бежали по улице. Из оружия — лишь руки, что могли создавать силовые поля. Но, против тех, кто способен на то же самое, да и вооружен к тому же, это была лишь мимолетная отсрочка. Орайя успел впрыгнуть в телепорт, и они искренне надеялись, что он и Айя все еще живы. У Имайи подкосились ноги, и она рухнула на землю. Йори тут же подхватил ее на руки и взвалил себе на спину. Эрика обернулась, глядя, как люди в желтых и синих плащах падают на землю, не выдерживая излучения. Они пережили бомбардировку, но не смогли пережить ее последствий. Эрику бы постигла та же участь, если ни Бронан с его защитным полем, которое он был вынужден делить на двоих. Впереди на Кейти набросились четверо в черных костюмах. Бронан тут же оказался рядом с ним. Эрика отвернулась, не желая смотреть на эту бойню. Кто-то схватил ее за волосы. Так больно, что она закричала, цепляясь руками за неизвестного. Удар в лицо охладил ее пыл и Эрика, на мгновение, потеряла сознание. Когда очнулась, лежала на дороге под каким-то ублюдком. Долей секунды хватило на то, чтобы понять, что он собирается сделать. Эрика выставила руку и сцепилась заблудшему в глаза, пытаясь сбросить тяжеленное тело с себя. Не помогло. Кулак снова ударил ее по лицу, и Эрика обмякла, пытаясь собрать мысли воедино. Кто-то раздевал ее. Кто-то так больно сжал ее грудь и схватил за шею, начиная душить. Паскуда... Слабую... На дороге... Эрика зажмурилась и почувствовала, что тело ее начинает гореть. Гнев... Она желала убить его. Она желала издеваться на его телом после смерти. Расчленить его... Раскромсать. Кто-то развел ее ноги, когда Эрика закричала: — Н-е-ет!!! Вспышка света заставила Йори обернуться. Красное пламя, столбом вздымающееся над дорогой. Эрике не было больно. Только горячо. Ублюдок сгорел прямо на ней. Так ему и надо... Он заслужил... Заблудшие, еще недавно кидавшиеся на остальных, начали разбегаться по сторонам, глядя на полыхающую девицу. Бронан вырубил двоих и закричал, глядя на Эрику. Он бросился к ней, не понимая, что сам может сгореть в этом огне. Эрика попыталась остановить его, но было уже поздно. Бронан обнимал ее, стоя в том же пламени, что и она. — Ты дурак, Бронан... — прошептала она, сильнее прижимая зрячего к себе. — Я думал... Я думал... Эрика отстранилась от него, когда осознала, что Бронан теперь полыхает так же, как и она. — Я чувствую! — воодушевленно произнес он. — Я чувствую это! Рука Бронана взметнулась вверх, и поток пламени устремился следом. Эрика махнула рукой в сторону какого-то мужчины, и пламя заструилось к нему, словно нитью он был связан с ней. Тело несчастного вспыхнуло на глазах, и Эрика замерла, не в силах что-либо сделать. Кто-то повалил неизвестного на асфальт и начал тушить. И вдруг, люди в черных костюмах перестали нападать. Разворачиваясь, они садились на свои мотоциклы и уносились вверх, к кораблям, что зависли сплошной черным кольцом над городом. — Что происходит? — закричал Йори. — Они уходят, — ответил Кейти, останавливаясь рядом с ним и забирая у него Имайю. — Почему? — Наверное, здесь им больше нечего делать. Йори огляделся по сторонам. Действительно. Остались одни руины. И ничего, кроме них.

* * *

Они практически добрались до границы Изона, когда решили устроить привал. Имайя пришла в себя. Она не двигалась, замерев на руках у Кейти. Эрика и Бронан пытались найти способ погасить пламя, размахивая руками по сторонам, но тщетно. Йори и Террей просто лежали на земле, глядя на золотое небо над своими головами. — Они здесь! — услышали все где-то в стороне. Кейти поднялся на ноги, оглядываясь. — Мама? — прошептал он. — Мама! Квартли Соу, в окружении нескольких человек, бежала навстречу к сыну. Женщина плакала, стирая слезы со щек. — Мама... — выдохнул Кейти, сильнее прижимая к себе Имайю. — Солерон! — закричала Квартли. — Солерона больше нет!!! — Что?! — в один голос произнесли Бронан и Эрика и тут же погасли сами собой. — Айя разрушила Солерон!!! Все переглянулись, глядя на Квартли, останавливающая рядом с ними. Она, вдруг, начала водить глазами по сторонам, пытаясь найти кого-то. — А, где Орайя?! Где Айя?! Где они?! — Там, — ответил Кейти, отворачиваясь от матери. — В Солероне. — Значит... — Может, он смог, наконец, поверить в себя?! — Они живы, — покачала головой Квартли. — Я знаю, что они — живы. — Откуда? — Чувствую, вот и все. — Будем надеяться, что первоисточника больше нет. — Это — конец, — выдохнула Квартли. — Конец для нас. — Ну и Амир с ним, — ответил Кейти, глядя на Имайю, лежащую в его объятиях. Спустя шесть часов, когда выжившие, наконец, смогли пересечь руины некогда высокой стены, ограждавшей Изон, к ним навстречу, со всех сторон, начали приближаться корабли. Ни Кейти, Ни Квартли, ни Имайя никогда не видели таких кораблей. Золотые, переливающиеся в лучах Амира, они показались им слишком маленькими, но, в то же время, их было очень много. Впереди, в пустыне, навстречу к ним двигались люди на квадрациклах. В простых одеждах с босыми ногами, они на всех порах мчались к разрушенному городу. Квартли побежала вперед, понимая, кто пришел им на помощь. — Ami, — прошептала Имайя. — Они опять нас спасли. — Они бы не пришли сюда по своей воле... — прошептал Кейти. — Что ты хочешь этим сказать? — Что их кто-то сюда направил...

Глава 23 Данфейт прошла в свою каюту и присела на кровать. Похлопав себя ладонями по щекам, она надела наушник беспроводной сети и набрала абонент отца. Конечно же, он был не доступен. Слишком занятой, слишком погруженный в свои дела... Продиктовав сообщение, она закончила его самыми простыми словами: 'Я люблю тебя, папа, и ни о чем не жалею'. Учителю она ничего не стала писать. Они еще встретятся... ...когда-нибудь. В отсек постучали. — Войдите! — ответила Данфейт и улыбнулась, глядя на сестру, просовывающую свою голову в дверной проем. — Тебя Райвен зовет... — прошептала Айрин и тут же скрылась в коридоре. Как же просто сестра сообщила ей об этом. Словно, не на смерть звала, а так... ...к назойливому дружку, который в очередной раз не понял, что ему отказали. Данфейт задумалась о том, чтобы она могла сказать своей сестре на прощание. Хмыкнув себе под нос, она вновь надела наушник. Когда Дани вошла в капитанскую рубку, Райвен подал знак своим людям освободить помещение. Дани осталась стоять посреди зала, скрестив руки за своей спиной. Когда же он сделает это? И предупредит ли ее о том, что собирается сделать? — У меня есть новости для тебя, — произнес Райвен, глядя при этом почему-то не на Данфейт, а на Айрин, стоящую в самом дальнем углу. — Выкладывайте, — пожала плечами Дани, улыбаясь ему в ответ. — Необходимо определить город, в котором находится первоисточник. — Айя, кажется, уже определила его? — не поняла Данфейт. — Мы не знаем этого наверняка, и права на ошибку у нас нет. Данфейт поджала губу и прищурилась. — Я все равно не жилец. А так... ...Могу стать 'маячком'. Хоть какая-то польза, — засмеялась Данфейт. — Праведники должны нанести удар через десять часов. — То есть, Вы абсолютно уверены, что первоисточник находится именно там, где я указала? — Мне доложили об этом два дня назад. — Два дня... Ну, что ж. Приступайте. Я готова. Данфейт в этот момент посмотрела на сестру и только тогда поняла, что та плачет. Великая Айрин Белови, несгибаемая Айрин Белови размазывала сопли по своему идеальному лицу... — Чего ревешь? — повысила тон Данфейт. — Жалость — это не то, за что я тебя уважаю!!! — прокричала Данфейт и поняла, что плачет сама. Айрин упала на колени, продолжая смотреть на нее. — Прости меня... Прости меня... — Да, брось! Ты-то здесь причем?! — Ненавижу! Ненавижу!!! — прокричала в ответ сестра. — Ничего нового, — хмыкнула Данфейт. — Не обращайте внимания, полковник Осбри. Обычно, моя сестра более сдержана в выражении собственных эмоций. Райвен подошел в Данфейт, кладя руки ей на плечи. — Ты достойна преклонения, девочка. — Делайте то, что должны. — Я быстро, ты даже не почувствуешь... Данфейт вновь посмотрела на сестру и улыбнулась на этот раз ей. Хруст рассек воздух, и тело Данфейт упало на пол к ногам Райвена. — Прости, девочка... — Нет!!! — закричала Айрин, бросаясь к сестре и прикасаясь к ее волосам. — Нет!!! — Да, хранит тебя Юга... — прошептал Райвен и отвернулся от тела невинной жертвы чужих гениальных планов.

* * *

'Ты прочтешь это сообщение, когда меня уже не будет в живых. Пользуясь такой превосходной возможностью, я без стеснений и опасений за сохранность волос на своей голове, скажу тебе вещи, которые никогда бы не сказала в лицо. Всю свою сознательную жизнь я завидовала тебе. Ты красива, талантлива, умна, ты знаешь себе цену и не размениваешься по мелочам. Я хочу поблагодарить тебя, потому что только благодаря этому чувству неполноценности по сравнению с собой я стала той, кем являюсь сейчас. Ты все сможешь и всего добьешься. В этом я не сомневаюсь. И еще одно. Возможно, ты и не поймешь этих слов, но я все равно их скажу: связь с любимым человеком — это лучшее, что может случиться с тобой в этой жизни. Не позволяй им внушить тебе обратное. Расчет никогда не заменит настоящих эмоций. Пока ты чувствуешь, ты — существуешь. Ну, вот, пожалуй, и все! Удачи тебе, Айри!'

* * *

Данфейт открыла глаза и поняла, что лежит на песке. Сейчас она чувствовала себя несколько лучше, чем в прошлый раз. Все то же золотое небо над головой и странная сухость во рту. Данфейт приподнялась, оглядываясь по сторонам, и в этот момент совершенно точно поняла, что пора сматываться. Далеко, у самой линии горизонта, виднелись очертания какого-то города. Он выглядел, как сплошное черное пятно, соединяющее небо с землей. И судя по появившимся темным точкам в небе, ее появления здесь тоже ждали. Данфейт встала на ноги и побежала. Сияние Амира слепило глаза, и Данфейт то и дело прикрывала их рукой. Наконец, она услышала вой двигателей кораблей. Оборачиваться назад не хотелось. Что толку? Лишь потеряет время, которого у нее и так нет. Где же они? Почему не встретили ее? Данфейт услышала вой за своей спиной. Ракеты, мать их... Неужели, она умрет окончательно здесь и сейчас? Вой усилился, и Данфейт осознала, что это — действительно конец. — Кимао... — прошептала она, падая на землю и прикрывая голову руками. Будто, это могло помочь... Будто он услышит ее... Грохот за спиной как-то мгновенно стих. Хлопок — и все, будто и не было ничего. Данфейт повернула голову и посмотрела назад. Сквозь прозрачную стену, простирающуюся за ее спиной, она увидела лишь пламя, лижущее своими языками упрямую преграду. Впереди, всего метрах в ста от нее стояла Айя, протягивая руки вперед и, судя по всему, удерживающая защитное поле за спиной Данфейт. А вокруг... Вокруг люди на квадрациклах в таком же рванье, какое носят все мийяне. Она бы назвала их деревами, если бы не яркие синие глаза, будто бы подсвеченные неоновыми огнями изнутри. Сколько же их здесь? Десятки? Сотни? Данфейт не стала медлить и понеслась вперед. Ее усадили на квадрацикл, после чего все развернулись и, как по команде, поехали в обратном направлении. Данфейт прижалась к спине неизвестного, сидящего за рулем, когда осознала, что они отрываются от земли и поднимаются в воздух. Колеса под ногами покрылись металлом, и над головой появилась крыша. — Корабль! — прокричала Данфейт. — Это же корабль! Незнакомец, что управлял им, ничего не ответил Данфейт. Дани попыталась вновь заговорить с ним, но он, буркнув что-то себе под нос на неизвестном ей языке, просто отвернулся. Они сели только спустя минут тридцать. Айя тут же подбежала к ней, протягивая бутыль с водой. — Не спеши... Медленнее... Данфейт оторвалась от горлышка бутылки и посмотрела на Айю, лицо и руки которой были покрыты ссадинами. — Что с тобой? — Упала неудачно... — А где все остальные? — С ними все в порядке. Вы встретитесь через несколько минут. — Теперь ты точно знаешь, где первоисточник? — Да. Он в Ероне. — Ероне? — Да, в Ероне. — Но, ты же говорила... — Я ошиблась. Что еще сказал господин Райвен? Сколько у нас времени в запасе? — Он сказал, что десять часов. — Теперь уже девять с половиной. — Да, наверное. — Передашь все это Орайе. — А ты куда? — не поняла Данфейт, слезая с квадрацикла. Айя щелкнула пальцами и на песке перед ними появились два телепорта. Айя взяла в руки один из них и протянула Данфейт. — Он настроен. Тебе останется лишь активировать его. Запомни: город — Ерон. В запасе у вас девять с половиной часов. — Айя, что происходит? Куда ты собралась? Айя отвернулась от нее, активируя другой телепорт. — Пусть делает то, что должен. Иначе, погибнут те, кто ни в чем не виноват, — произнесла Айя и вошла в туннель, захлопнув проход за своей спиной.

* * *

Орайя провел в пустыне в одиночестве восемь часов. За это время у него была возможность подумать обо всем на свете. Вспомнить каждый прожитый день и понять, наконец, чего ему не хватало всю его жизнь. Половины. Другой его половины. До сего момента он не задумывался о том, что изменилось за последние недели. Что произошло с ним после того, как он встретил Айю. Его привычная, тусклая жизнь обрела краски. Она стала непредсказуемой, такой же яркой, как и желтый плащ этой девушки. И это не выбило его из колеи. Нет, наоборот, это заставило его поверить в себя, запустило некий механизм, который постоянно подгонял его вперед. Стимул. У него появился стимул. А теперь он снова остановился. Замер на восемь часов. Восемь часов как восемь прожитых жизней, проведенных в ожидании того момента, когда перед ним откроется телепорт и Айя протянет ему свою ладонь. Ни Данфейт... Айя. Он понял, что ему плевать на весь Мир. Ему плевать на оба этих Мира. Только на нее не плевать. Это она — его движущая сила. Это она — его борьба. Она — половина, без которой он прожил двадцать шесть лет. Умереть рядом с ней было так легко. Прийти в чужой Мир и прожить здесь два дня — еще легче. Пойти за ней в Солерон — вообще просто. Люди, первоисточник... ...он не думал о них. Он спасал ее. Только теперь Орайя понял, что взгляды любви бывают разными. Его взгляд говорил 'мое'. Одно емкое слово, которое он перепутал со всеми остальными. 'Мое'. Вдалеке поднялась пыль. Орайя встал на ноги и прищурился. Люди на квадрациклах мчались к нему навстречу. А за ними — вереница кораблей, таких маленьких, золотых, будто всего лишь одноместных. Орайя вскинул руку вперед, ограждая себя от этого нашествия. И вдруг... Кто-то замахал ему рукой. Орайя вскинул брови. Точно. Кто-то махал ему рукой. Несколько минут ожидания, и Орайя понял, что это нечто красное... — Эрика?! — прошептал Орайя, глядя на тианку, несущуюся на квадрацикле в первых рядах. — Эрика!!! — закричал он, размахивая своими руками в ответ. Перед Орайей замигал сигнал телепорта. Туннель открылся через секунду и из него выпала Данфейт. Орайя подбежал к ней, помогая подняться, и уже потянул руку к проходу, как вдруг, он свернулся. — Айя? — не понимающе, произнес Орайя. — Айя!!! — закричал он. — Она ушла в другой туннель, — прошептала Данфейт. — Что значит, 'в другой туннель'? — проревел Орайя, глядя на матриати своего брата. — Она велела тебе передать, что первоисточник — в Ероне, и у нас в запасе девять с половиной часов. — И все? Данфейт подняла на него глаза. Странно, откуда он знает, что это не все, что она сказала? — 'Сделай то, что должен. Иначе, погибнут те, кто ни в чем не виноват'. Лицо Орайи изменилось на глазах. Данфейт никогда не видела его таким... ...неживым. Мертвое лицо, вылепленное из боли и беспомощности... — Где она, Данфейт?! — тихо спросил он. — Я не знаю, где она, Орайя... — А кто, тогда, знает? — Может быть, они?! Орайя обернулся и увидел Эрику, бегущую к ним. Он увидел Бронана, Йори, Террея, Кейти и Имайю. Он увидел свою мать, сидящую на квардрацикле. И множество, целую армию не знакомых ему людей. Возглавлял делегацию некий седовласый мужчина. Он был одет по-особенному: белая длинная рубаха, расшитая золотыми нитками, и такие же белоснежные брюки. Мужчина вскинул свою руку и вокруг Орайи начали появляться шатры. Один за другим, они образовывались в воздухе из ничего. Орайя осмотрелся и понял, наконец, что ему делать. Рванув к этому человеку, он остановился перед ним, глядя прямо в глаза. — Где она? — прокричал Орайя. Мужчина прищурился и отрицательно покачал головой. — Где она? — повторил свой вопрос Орайя, замечая, как остальные поднимаются со своих квардрациклов и следуют к нему. — Ты — тот, кого зовут 'Орайя'? — наконец, спросил неизвестный на югуанском. — Да... — Она сказала, что ты способен на многое, но так ли это? — Где она? — Она предала свой народ. — Где она!!! — закричал Орайя, вытягивая руки по сторонам. Разряды молний появились вдалеке, раскалывая воздух ударами грома и ударяясь о землю. Люди попадали вниз, даже не пытаясь поднять свои головы и посмотреть на человека, сотворившего подобное. — Ты сможешь забрать ее у народа I-ho только тогда, когда праведники уничтожат оба города. — Оба города? — Да. И народ I-ho вам поможет. — Это слишком долгий срок. — Только после того, как праведники уничтожат оба города, — повторил мужчина. Орайя склонил голову на бок, улавливая сердцебиение коренного. Скачок — и лицо незнакомца перекосило. Еще скачок — и удивление замерцало на дне синих глаз. — Знаешь ли ты на кого замахиваешься? — прошипел мужчина. — Я не торгуюсь, — ответила Орайя. — Верните мне мое — и я сохраню для Вас I-ho.

Глава 24 Он ехал так быстро, как мог. Впереди, в мареве нависшего над пустыней пекла, возвышался высоченный забор из вбитых в землю и составленных бревен. Наверное, это и есть поселение. Незнакомец лишь указал ему направление, и Орайя до последнего момента не знал, правильно он движется или нет. Три часа в погоне за ней и вот он здесь. Орайя остановился так резко, что квадрацикл занесло и Орайю выбросило прямо на землю. Подняв голову вверх он, наконец, понял, что за темное пятно все это время видел на заборе. Вид ее тела, прикованного металлическими оковами к брусьям, заставил его закрыть свои глаза на мгновение. Желтый плащ, перемазанный кровью, прилип к неподвижному, обнаженному торсу. Некогда гладкая кожа теперь стала багровой, с синяками и ссадинами, оставленными на ней камнями. Покрытая трещинами и следами укуса насекомых, она изменила Айю до неузнаваемости. Почему она позволила им сделать это с собой?! Как допустила подобное, будучи намного сильнее всех их вместе взятых?! Орайя знал ответ. Это — ее собственный приговор. Ее казнь, приведенная в исполнение с ее же позволения. Поднявшись на ноги, Орайя протянул руки вверх и закричал. Стена, раскинувшаяся перед ним, начала разваливаться на глазах и через мгновение растворилась в пространстве. Тело Айи камнем полетело вниз и Орайя, окружив его полем, принял ее в свои руки. Никто не окликал его, когда он удалялся назад, в пустыню, унося с собой принцессу, приговоренную своим же народом. Никто из ami не посмел перечить его воле. Все они видели, как мужчина достал какое-то устройство и исчез вместе с девушкой у них на глазах. Воистину, Великий человек. Воистину 'Спаситель'.

* * *

Айя открыла слипшиеся веки и попыталась сфокусироваться. Вокруг было непривычно темно, и только невыносимая боль заставила ее осознать, что она все еще жива. — Гд... ...где... — Тш-ш-ш... Его голос она без труда узнала даже по этому странному 'тш-ш-ш'. Что-то мелькнуло перед глазами. Тряпка, смоченная водой. Айя приоткрыла иссушенный рот, чтобы почувствовать капли влаги на языке. — Бо... ...бо... — Я знаю, — ответил Орайя, вновь смачивая тряпку и поднося ее ко рту. Луч света ослепил Айю и тут же погас. — Нашел их? — спросил Орайя. — Да, они оба выжили. Сейчас придут. — Побыстрее. Занавеска в шатер вновь приоткрылась, и в нее вошли двое мужчин и Квартли. Мать бросилась к дочери, пытаясь погладить ее по волосам и пригибаясь к умирающему телу. — Юга... — произнес один из мужчин, приседая возле Айи. Она узнала этот голос. Майор Паттерсон. Конечно же, Орайя хотел найти его и хирурга из столовой. Как же его звали? — Али, нужно рассекать кожу, — прошептал майор. Мужчина растерялся. Орайя, заметив его замешательство, поднялся на ноги и схватил за руку. — Делай, что он говорит!!! — Капитан Сиа, — произнес майор. — Это лишь отсрочит неизбежное. Орайя обернулся к Паттерсону и замер. — Стоит ли ее мучить? — задал свой вопрос Али Роен, и отвернулся от Орайи. — Ожоги третьей-четвертой степени более шестидесяти процентов поверхности тела. Даже, будь мы там, в клинике, с аппаратурой и медикаментами, вопрос о ее спасении был бы спорным. — Амир, отек легких нарастает, — произнес майор, поднося ухо к груди Айи. — Обезболить ее нужно, — ответил Али. — А у нас даже этого нет... — Не мучайте ее, — произнесла Квартли. — Не мучайте мою девочку... Квартли достала из кармана нож и погладила лезвие пальцами, разрезая нежную кожу на них. — Н-н-нет... — прошептал Орайя, хватая мать за шиворот и оттаскивая от тела Айи. — 'Нет' я сказал!!! — завопил он, выбивая из рук обезумевшей женщины нож. — Юга... — прошептала Имайя, отворачиваясь от своего Пастыря. Кейти стоял и не двигался, глядя на тело сестры. — Я могу тебя понять, — прошептал приемный сын. — Ты не можешь смотреть, как она страдает. Кейти повернулся к Орайе и заглянул в черные глаза деревы. — Помоги ей. Если ты не сможешь — никто ее не вернет. Орайя закрыл глаза и медленно выдохнул. — Убирайтесь отсюда... — произнес он. — Все вон!!! — завопил он, и земля под их ногами задрожала. Капитан Роен и майор Паттерсон вышли первыми. Имайя помогла Квартли подняться на ноги и вывела ее наружу. Кейти еще несколько минут смотрел на Орайю, но затем развернулся и так же покинул шатер. Айя закрыла глаза. Так хотелось плакать, но слезы, почему-то, не текли. Наверное, воды в теле на слезы не осталось. — Я тебе этого не прощу, — прошептал Орайя, склоняясь над ее головой. — Они не достойны не одного из твоих даров. Самого твоего существования в этом Мире они не заслуживают. А ты... Ты так бездумно отобрала все... ...у меня... Айя вздохнула и поняла, что тонет. Хотелось закашлять, выплюнуть всю воду, что собралась в ее груди, но кроме странного шума лопающихся внутри пузырьков ничего не услышала. Орайя поднял глаза и сжал свои ладони. — Здесь умирают раз и навсегда. Ты можешь верить в цепь перерождений, в единение с Создателем, но пока я не отпустил тебя, ты будешь жить этой жизнью. — Бо... — вновь попыталась произнести она. — Замолчи!!! — сорвался его голос. Он плачет? Орайя плачет?! — Не... — Замолчи, я сказал!!! Айя попыталась улыбнуться. Не получилось. Слишком больно, слишком тяжело. Орайя протянул ладонь к ее груди и начал слушать. Не достаточно просто заставлять сердце биться. Она должна дышать, пить должна. Ей необходима энергия для создания новой кожи. Она говорила, что он способен возвращать к жизни то, что умерло. Она еще жива, а значит, сохранить ей жизнь будет проще, чем обмануть сам Амир. Звуки. Стук ее сердца, ритм ее дыхания, вода, хлюпающая в груди. Нужно изменить все, перестроить композицию, оставив лишь необходимое и уничтожив все лишнее. Айя почувствовала, что замерзает. Дрожь во всем теле принесла новую боль. Айя не выдержала и застонала. Орайя, почувствовав, что его так же трясет, вдруг, осознал, что должен сделать. Как тогда, когда он будил ее, заставляя слабое тело звучать с ним в унисон, он должен был заставить существовать ее вместе с ним и сейчас.

* * *

Айя не помнила, когда, наконец, обрела освобождение. Орайя же точно знал, что она отключилась спустя тридцать минут агонии и не шевелилась в течение последующего часа. Никто не заходил в шатер. Орайя просто не знал, что Имайя никому не позволяла войти туда, сидя неподвижно на пороге все это время. Когда глаза югуанки, утомленные солнцепеком, сомкнулись, она поняла, что голова ее лежит на чьем-то плече. Кейти накрыл и ее, и себя покрывалом, протягивая кружку с водой. — Ты веришь ему? — спустя долгое время безмолвия спросил он. — Я верю в него, — ответила Имайя, обнимая Кейти и прижимаясь к его груди. — Если любишь Кимао, борись. Это единственное, ради чего стоит продолжать жить, — вдруг, прошептал Кейти. Имайя подняла голову и посмотрела на него. — Тогда, почему ты не борешься за меня? — Я? — улыбнулся Кейти. — Каждый день, проведенный с тобой, был для меня борьбой. Борьба с твоей предвзятостью, с твоими воспоминаниями, с твоими поисками схожести меня с ним, с твоим сомнением, с моим сомнением. Когда ты вернулась в Изон, мне было уже двадцать семь. Я влюбился в тебя с первого взгляда, в то же мгновение, как увидел. Вся жизнь пронеслась перед глазами и поиски, наконец, обрели свой смысл. Помнишь, как ты испугалась меня? Я не понимал, почему, а потом ты назвала свое имя, и я осознал, что обретя смысл, могу потерять все из-за одной большой ошибки своего прошлого. Достучаться до тебя было не просто. Я буквально бегал за тобой, принуждая проводить в моем обществе как можно больше времени. Тогда же ты и познакомилась с Айей. И снова испугалась, когда она появилась прямо на твоей кухне из ниоткуда. Наверное, только благодаря ей ты увидела во мне мужчину. Старший брат, принимающий самостоятельные решения, постоянно конфликтующий с матерью, отстаивая свое собственное мнение, — вот что заставило тебя взглянуть на меня по-другому. Помнишь, как часто ты смеялась, называя меня 'ребенком'? Даже, в первый раз поцеловать позволила всего лишь для того, чтобы преподать урок. Кого ты собиралась проучить, Имайя? Меня? Сотни женщин вокруг, а я влюбился в ту, для которой мой поцелуй был лишь шуткой. Я надеялся, что со временем это пройдет. Оставалось ждать всего три года, когда я замру на отметке тридцать, так же, как и ты. И вот, мне тридцать, а я уже проиграл. Мы оба заигрались, Имайя. Назад пути уже не будет, и будущего у этих отношений тоже нет. Поэтому, я говорю тебе 'борись'. Сможешь выиграть — значит, он действительно твой. Нет — найдешь того, кто станет всем для тебя. Имайя слушала, сжимая пальцы на груди и сминая в них свою рубашку. Скажи он все это сгоряча, выкрикни все это в лицо, было бы по-другому. Но он произносил это так спокойно, так вдумчиво, полосуя ее каждым словом, каждым движением своих губ. — Я отказала тебе не потому, что не люблю... — прошептала Имайя. — Я люблю тебя, Кейти. Но унижать тебя возможными чувствами к другому мужчине, не могу и не стану. Я не знаю, что испытываю к нему. Не знаю и не понимаю. — Зато, я знаю, — улыбнулся Кейти. — Ты любишь его. Нас обоих. Но, делить любимую женщину с кем-то, пусть даже в ее мыслях... Я не могу переступить через это, Имайя. Ты сильная. Ты смогла разорвать порочный круг, не совершив роковой ошибки. Я злился. Я ненавидел тебя за это. А теперь... Я просто живу дальше и желаю тебе счастья. Будь счастлива, девочка, — улыбнулся он и поцеловал ее в лоб. Имайя снова прижалась к нему, вытирая слезы о его рубашку. Как же больно... Как же ей больно...

* * *

Айя распахнула веки и вновь уставилась в темноту перед собой. — Орайя? — позвала она. Никто не ответил. — Орайя? — повторила она, поворачиваясь на бок и глядя на спящее тело, лежащее рядом с ней. Айя откинулась на спину и вздохнула. Затем, приподняла свою руку и уставилась на абсолютно здоровую кожу. Ладони легли на лицо и погладили гладкие щеки. Прикоснувшись к своему затылку, она поняла, что волосы ее аккуратно заплетены в косу. Что она испытала, осознав, что все еще жива? Айя выдохнула и начала смеяться. Смеяться. Сколько раз она заглянула смерти в лицо? Сколько попыток закончить свой путь растратила впустую? Орайя приоткрыл глаза и тут же подорвался с пола. — Айя... Он протянул свои руки и прижал ладони к ее лицу, поглаживая ее, словно, драгоценность. — Проснулась... Ты проснулась... Руки сомкнулись вокруг нее, и Орайя уронил свою голову, прижимаясь к ее затылку и зарываясь носом волосы. Айя молчала. Хотелось рыдать от облегчения, от того, что жива. Ладони Орайи поползли по ее телу, стягивая простынь и прикасаясь везде и сразу. Айя не двигалась, позволяя ему все это. Он словно обезумел, проглатывая глазами образ ее обнаженного тела, на котором не осталось и следа от былых ожогов. Орайя вновь прижал ладони к ее лицу и уперся лбом в ее лоб, заглядывая в глаза. — Знаешь, что я испытал? Хоть какое-то представление ты имеешь о том, через что мне пришлось пройти? Восемь часов ожидания и неизвестности, Айя. Я ждал тебя восемь часов, а ты... ...решила сдаться и умереть на заборе... Может, и не честно это по отношению ко всем остальным, может, и нужна была эта твоя жертва, но, знаешь что, я не собираюсь терпеть твои жертвы и дальше. Хватит, Айя. Пора завязать с этим. — И как же с этим завязать? — прошептала она. — Я потом тебе скажу, — ответил он, поднимаясь с колен и выглядывая на улицу. Он ждал снаружи, позволяя каждому из членов ее семьи поговорить с ней. Кейти и Имайя вышли из шатра первыми. — Спасибо, — произнес Кейти, глядя при этом Орайе в глаза. Имайя ограничилась кивком головы и тут же отвернулась. — Вам необходимо выезжать, — напомнил Орайя. — Я не оставлю ее, — запротестовал Кейти. — Вам нужно ехать, Кейти. На ваших плечах осада Тарто. С Айей ничего не случится. Она должна выспаться и помочь мне в Ероне. — Если с головы моей сестры... — Не упадет. Я даю слово. Кейти молчал, сжимая пальцы на своих руках. — Езжайте. У Вас мало времени в запасе. — Ты знаешь наши законы, — ответил Кейти и, взяв под руку Имайю, потащил ее к квадрациклу. Следующей из шатра вышла Квартли. Замерев напротив Орайи, она подняла руки в воздух, чтобы обнять его, но остановилась и опустила их вниз. — Спасибо, что вернул мне дочь. — Я не тебе возвращал ее... — Ты осуждаешь меня? Орайя молчал. — Думаешь, я не люблю ее? — Ты любишь ее, но по-своему, наверное. — Почему, заглядывая тебе в глаза, я не вижу в них ни капли сострадания? — Потому что его там нет... ...мама, — выдавил из себя Орайя. Квартли отвернулась от сына, глядя на опустевший лагерь. — Мне пора ехать. Я буду ждать вас там. Пусть она поспит немного. Время еще есть. — Я знаю, — кивнул Орайя и проводил мать взглядом. Он вошел в шатер и задернул полог. Он уже принял свое решение. Возможно, он еще пожалеет об этом, и проклянет этот день... Но, это будет потом. Айя, увидев его, присела. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, опускаясь на колени перед ней. — Они думают, что мне необходим сон. Но я совершенно не хочу спать. Орайя протянул руку и прикоснулся к ее волосам. Она не перечила, и не противилась этому. Орайя улыбнулся, глядя, как лицо ее заливает все та же краска стыда. Его губы прикоснулись к ее рту. Он всего лишь погладил их своим языком. Еще раз. И снова. Пока она не ответила ему. Там, на стене, она думала о том, что не сделала в ванной вчера. Она сожалела, что задала ему вопрос, из-за которого лишилась возможности испытать близость с ним. Сам факт связи стал для нее таким ничтожным. Последствия утратили значение. Она умирала, так и не познав того, о чем мечтала так долго. — Я люблю тебя, — прошептал Орайя. — Я люблю тебя, Ajami. Его пальцы запутались в ее волосах, а губы не позволили произнести ни слова в ответ. Она была согласна. На все была согласна. И даже когда он раздел ее и сбросил одежду с себя, прижимая ее тело к топчану, она продолжала молчать. Он вжался носом в ее шею, вдыхая ее аромат. Он раскрыл губы и приник к ее коже, не в силах оторваться от нее. Теплое дыхание спустилось ниже, и Айя почувствовала, как его ладони накрывают ее грудь. Его рот поглотил темную вершинку. Айя простонала, ощутив, влагу на соске. Губы снова накрыли его, поглаживая и забирая с собой, чтобы окунуть в теплоту его рта. Ниже... Его ладони спускались ниже, прикасаясь к животу. Его щека... На ней щетина, которой он потерся о ее кожу... И тепло... Где его дыхание — там всегда тепло. Руки спустились ниже, прикасаясь к бедрам. Пальцы приникли к лону, поглаживая плоть своими подушечками. Влага... Так много влаги собралось в ней. Он заскользил. Едва прикасаясь, он ласкал ее набухший клитор. Она ощутила пульсацию в нем. Стало горячо. Стало пусто внутри. Его пальцы скользнули по плоти, заманивая, дразня. Она подала бедра навстречу им, чтобы он вошел, чтобы наполнил ее этими пальцами. Орайя внял ее зову. Медленно, он проник в нее, нажимая ладонью на бугорок и увлажняя его соком, что она источала. Айя вздохнула и замерла, когда второй его палец вошел в нее. Орайя плавно задвигал рукой, не позволяя мягким подушечкам проникнуть глубже и коснуться ее боли. Айя почувствовала, как жар его дыхания спускается ниже. Она развела бедра, позволяя ему склониться между ними и поцеловать низ ее живота. И вдруг, пальцы покинули тело. Нет... Она желает их еще... Еще... Его дыхание обожгло. Его губы сменили пальцы. Клитор... Он терзал его самым кончиком своего языка. Губы... Он сомкнул на нем свои губы, посасывая этот бугорок. И снова язык. Шершавая поверхность, что окуналась в ее сок и скользила вниз. Она желала почувствовать его внутри. Заполни... Заполни меня... Орайя коснулся пальцами ее плоти и заполнил ее языком. Медленно. Лаская кончиком внутри. Вдыхая ее аромат. Пьянящий аромат. Сводящий с ума аромат. Айя застонала, ощущая, как усиливается пульсация внутри нее. Пальцы... Язык... Губы... Пальцы... Айя закричала от этого пульса, от пусты в ней, от желания почувствовать все по-другому. Орайя приподнялся и приник к ее рту, окунаясь языком в ее рот и принося с собой ее вкус. Он сладкий... Орайя сладкий... Его рука коснулась ее бедра, приподнимая и запрокидывая на себя. Айя знала, что этот момент вот-вот настанет. Она ждала... Так долго... Это изнуряло... От этого хотелось кричать... Она почувствовала, как он прикасается к ее лону. Как окунается в ее влагу, проскальзывая внутрь. Толчок. Больно... Немного... Она напряглась, сжимая в оковы его плоть, и Орайя застонал. Он молчал. Она тоже. Он не шевелился. Она тоже. Вздох и он скользнул глубже, целиком заполняя ее. Движение назад... Такое медленное... Такое плавное... И вновь вперед... Не больно... Только тепло... Только хорошо... Айя прикусила губы, обхватывая его ногами и подаваясь навстречу всем телом. Еще. Снова. Медленно. Осторожно. Первый стон. Это ее голос. Движение — и новый звук. Слабый. Молящий. Пальцы запутались в коротких волосах. Дыхание сбилось. Сердце пустилось вскачь. Руки поползли по его спине. Так нежно. Так легко. Орайя изогнулся к ним навстречу. Плавные движения. Быстрее. Чаще. Пальцы на бедрах. Она сжимала их. Она чувствовала, как они устремляются вперед. Как же она жила без этого? Как существовала вдали от него? Как одиноко ей было без него? Он — дурман. Он — наркотик. Он — ее стон. Он — ее забытье. Орайя зажмурился, ощущая, как она раскрывается, обнажая перед ним самое сокровенное, самое дорогое, что может быть. Ее оболочка, ее энергия, ее свобода. Он поглощал все это, и она отдавала, так просто, не произнося ни слова. Красивая... Самая красивая... Желанная... Самая желанная... Пьянящая... Его жажда... Его голод... Его Айя... Его суть... Она задрожала, сжимая его бедрами. Невесомость завладела телом. Ритм... Этот ритм... Темп... Его темп... Что происходит? Ей хочется еще. Больше. Сильнее. Чаще. Айя изогнулась под ним, приподнимаясь вверх. Орайя понял, что больше не может терпеть. Такая мягкая. Такая сладкая. Такая горячая. Толчок вперед — и Айя закричала, сжимая его, сокращаясь, цепляясь руками за его спину. Орайя закрыл глаза, устремляясь в ее удовольствие в последний раз и изливаясь внутри. Он лежал рядом и молчал. Поглаживая ее лоб, ее щеки, прикасаясь носом к ее волосам и оставляя влажные следы от своих губ на ее шее. Он слушал, внимательно слушал ее оболочку. Вибрация. Она изменялась, пытаясь войти в новый, непривычный ритм жизни. — Я люблю тебя, — прошептала она, закрывая свои глаза. — И я люблю тебя, — ответил он. Пальцы вновь коснулись ее темных волос и пробежались по щекам. — Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, прижимаясь к ее уху. Она молчала. — Айя? — позвал он, приподнимаясь на топчане и глядя на умиротворенное лицо его девочки. — Айя... — прошептал он, осознав, что она уже спит.

* * *

— Айя... Айя... Ей не хотелось просыпаться. Было так хорошо, так правильно было. — Айя, нам пора выдвигаться! Айя тут же подскочила с топчана. Взгляд ее начал метаться по шатру. Она не понимала, почему чувствует себя хорошо. Должно же быть плохо... Плохо должно быть... — Плохо не будет, — покачал головой Орайя. — Что? — Плохо не будет. Я синхронизировал ритм оболочек. О чем он говорит? Амир, она не соображает... — Айя, — Орайя остановился перед ней, опуская руки на плечи. — Умывальня, одежда, телепорт. Именно в таком порядке. У нее что, на лице написано, что она не соображает? — И на лице тоже, — улыбнулся Орайя и чмокнул ее в сомкнутые губы. — Ты... — Читаю. Как открытую книгу. — Ясно... Айя метнулась в сторону умывальни и прикрылась полотенцем. — Айя... — ворчливо произнес Орайя, складывая руки на груди. Ему бесполезно что-либо говорить. На все — только свое собственное мнение. — У тебя, кстати, тоже! Айя не смогла не хмыкнуть в ответ. Когда она вышла из шатра, Орайя уже стоял возле активированного телепорта. Она подошла к нему и погладила по щеке, прикасаясь к губам. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил Орайя, глядя на нее. Айя нахмурила брови, раздумывая о том, что именно он хочет услышать. — Пойдем? — улыбнулся Орайя, беря ее за руку. — Пойдем, — выдохнула Айя и шагнула в портал телепорта.

Глава 25 Контрольное время. Атрион. Кимао остановился у подножия кратера. Взглянув вниз, он увидел самое настоящее золотое небо Сатриона. В мареве наплывающих волн искаженного пространства, оно все равно казалось ему ярким. Кимао вытянул свои руки и закричал. Поток света устремился вниз — хлопок — и небо перед ним исчезло. — Я закончил. Можете меня забирать, — произнес Кимао в наушник и закрыл свои глаза.

* * *

Контрольное время. Сатрион. Ровно в десять вечера, когда пекло Амира сменило гнев на милость, началась война на земле I-ho. Первыми в бой ринулись воздушные корабли. Одноместные и двуместные, они словно пчелы жалили своими ракетами черных гигантов в воздухе. Никто не знал наверняка, сможет ли Орайя повторить свой подвиг и единолично разрушить до основания еще один город заблудших. План заключался в том, чтобы напасть первыми, отвлечь внимание воздушного флота и подобраться по земле к границе защитного купола Ерона. Золотое небо заволокло полчище военных кораблей заблудших. Огромные, словно отдельные города, они были защищены силовыми полями. Из ангаров этих гигантов вылетали истребители, сбрасывая бомбы на землю и возвращаясь обратно. Кто бы мог подумать, что маленькие, золотые корабли, которые практически невозможно было засечь радарами, с легкостью обстреливали их из своих ракетниц, взрывая прямо на подлете. За что отдавали свои жизни эти люди? За свою веру. За слова, написанные в 'Летописи Времен'. За свою землю и свободу. Их призвали на войну в течение часа и, не вдаваясь в подробности, объяснили, куда и зачем они идут. Это было не их решение, но вердикта Великих Семей не посмел ослушаться никто. Маленькие золотые корабли взрывались, соприкасаясь с защитным полем военных комплексов, заставляя его искриться и переливаться всеми цветами радуги. Айя могла бы назвать это зрелище 'красивым', если бы на самом деле оно не было столь ужасающим. Она двигалась в ряду выживших праведников, способных еще противостоять равным им по силе заблудшим. Рука ее матери, несущейся на квадрацикле, взметнулась вверх, направляя всю свою силу в энергетический поток, охраняющий их, передвигающихся по земле, от ядерных взрывов. Ей помогали остальные, укрывающие беззащитных ami от сформированного излучения. Орайя чувствовал, что вполне может взорвать все эти комплексы, лишь протянув руку и выкрикнув бранное слово, но у него была другая миссия. Его силы были не беспредельны, а задача — разрушить силовое поле и город вместе с эпицентром — первостепенной. Они остановились в ста метрах от границы Ерона и замерли. Орайя вскинул руки в воздух, набрал полную грудь воздуха и выкрикнул. Айя и остальные увидели это: звуковую волну, крушащую все на своем пути и ударяющуюся в силовое поле Ерона. Те военные комплексы, что задела эта волна, взорвались у них на глазах, разлетаясь на отдельные обломки и падая с небес на землю. Айя развела руки по сторонам и начала перебирать пальцами, разрушая каждый из этих обломков еще до того, как хоть один из них смог достичь уровня силового поля ее матери. — Не трать на это силы!!! — закричала Квартли. — Ты не спасешь всех!!! Орайя обернулся на этот крик, с осуждением глядя на Айю. — Под этим углом я не смогу разрушить город. Нужно быть над ним и желательно в центре! — прокричал Орайя. — А поле? — не поняла Айя. — Какое поле? — улыбнулся Орайя, собирая свои пальцы в кулаках. За его спиной раздался оглушающий раскат грома. Этот звук затмил собой все остальные, поглотив и слившись с ними в единый, мощный взрыв. Купол над Ероном заискрился и начал исчезать. — Девушка, подбросьте в центр Ерона, пожалуйста! — рассмеялся Орайя. — Мы прикроем! — прокричала Квартли. — Нет! — ответил Орайя. — Сейчас вам нужно уходить!!! — Но... — Отдавай приказ к отходу!!! — заголосил сын и Квартли, почему-то, улыбнулась ему. — Копия отца... — произнесла она, садясь на квадрацикл и подавая рукой сигнал к отступлению. Айя лавировала между шпилями зданий, пытаясь избежать столкновения с несущимися к ним со всех сторон кораблями. Ракеты и плазменные заряды, которыми их обстреливали, растворялись в мареве созданного Орайей силового поля. — Что за... — произнес Орайя, глядя на пустырь в самом центре мегаполиса. Кратер, простирающийся на километры вперед, на дне которого замер без движения сложный механизм. Над воронкой были выстроены мосты. Все они пересекались в одной точке — своеобразном перевалочном пункте. Вниз от этого сооружения, спускалась огромная металлическая труба. На дне кратера были разбросаны обломки в виде больших полуколец. Одно, два, три, четыре... Айя сбилась со счета. — Я поняла, как он работал! Кольца из специального сплава, которые вращались вокруг источника магнитного излучения! — Тогда, для чего эта труба? — прокричал Орайя. — Устройство для изъятия оболочек, полагаю! Орайе не требовались дальнейшие разъяснения. Все это он уже прочел в ее голове. — Если с этим все ясно, могу я приступить к сольному выступлению?! — Аплодировать не стану — руки заняты!

* * *

Данфейт, Эрика, Бронан, Террей, Йори, Имайя и Кейти замерли перед воротами в город Тарто. Люди, что собрались за их спинами на земле и в воздухе, вооруженные и готовые к началу бойни, остановились, ничего не понимая. В распахнутых настежь дверях стояли люди, подняв руки вверх и держа в них белые тряпки. — Что за дерьмо здесь твориться?! — прокричал Кейти, обращаясь к этим людям. — Мы — сдаемся! — выкрикнул в ответ кто-то из них. — Не слишком ли все оказалось просто для нас? — прошептала Данфейт. Имайя взглянула на Дани и кивнула в знак согласия: — Я не вижу среди них ни одного заблудшего. Одни инициированные. — Твою мать! — прокричал Кейти. — Либо они направили все силы в Ерон, либо... — ...Либо всех их давно нет на Сатрионе, — закончила за Кейти Данфейт и закрыла свои глаза.

* * *

Орайя стоял напротив седовласой женщины, которую Айя называла Великой Матерью. Незнакомка изучала Орайю с нескрываемым интересом, то хмурясь, то шепча что-то на языке I-ho. Айя, стоя за спиной Орайи, не смела даже поднять своих глаз на эту представительницу стороны ami. Единожды в пятьдесят лет народ I-ho выбирал свою Великую Мать. Только одна из женщин Великих Семей могла удостоиться подобной чести. Эта женщина исполняла роль связующего звена между простыми ami и самими Семьями. Ее слово всегда было последним, и ослушаться его никто не смел. К ней мог обратиться каждый, и каждый из ami знал, где ее найти. В прошлый раз Айя стояла перед ней на коленях. В этот раз, она лишь склонила свою голову, прячась за спиной человека, статус которого для самих ami все еще не был определен. — Назови свое имя! — произнесла женщина на югуанском. — Орайя Сиа. — Праведники исполнили лишь часть своего обещания. — Мы... — попыталась встрять Квартли. — Я не с тобой говорю! — прокричала Великая Мать и перевела взгляд на всех остальных, стоящих напротив. Кейти, Имайя, Данфейт, Террей, Йори, Эрика и Бронан тут же опустили свои глаза. Все праведники, стоящие за их спинами, сделали то же самое. — Итак, вы пощадили сдавшийся город Тарто, хотя обещали уничтожить его. — Мы не замахиваемся на беззащитных, — ответил Орайя — Вы все равно не сможете вернуться в этот город. Vecto должны уйти в пустыню и жить там. — Мы не сможем выжить в пустыне. Это все равно, что приговорить нас к смерти, — ответил Орайя. — Вас сюда никто не звал. Хотите жить здесь — живите по законам народа I-ho. — Земля I-ho большая, ее хватит на всех! — Как видишь, заблудшие доказали обратное. — Их мало осталось. Те, кто выжили, все равно придут к нам за помощью. Либо они примут Закон Равновесия либо найдут смерть в пустыне. — 'Закон Равновесия', — рассмеялась женщина. — На все — воля Создателя. Но Вы посчитали, что можете определять, кто должен вернуться и жить, а кто должен умереть здесь, на нашей земле! Куда это Вас привело? Вы разрушили практически все, что подарил Вам народ ami. Теперь Вам негде жить. — На все — воля Создателя, — произнес Орайя. — Внешний Мир создал технологию 'воскрешения' и назвал ее 'трансплантация'. Они никогда не откажутся от ее использования. Ежедневно Вы убиваете чужие оболочки, чтобы продолжать жить на этой земле. Чем же Вы отличаетесь от них в таком случае? — Мы не стремимся жить вечно! — А если бы у Вас была такая возможность? — спросил Орайя, глядя на Великую Мать. — Тот, кто умер, должен умереть. — Тогда, почему я все еще жив? Женщина повела головой и замолчала. — Если на все — воля Создателя, — продолжил Орайя, — не значит ли это, что я должен был умереть в том Мире и появиться здесь в новой ипостаси, дабы спасти всех нас от гибели? Я — бесплоден. У меня никогда не будет детей. Я могу жить вечно, но не могу продолжить свой род. Не равновесие ли это, которое кто-то задумал? Если трансплантация является противозаконным действием, почему Создатель позволил ее воплотить? — Может быть для того, чтобы люди поняли, что жить вечно нельзя? — Тогда, почему все мы сейчас стоим перед Вами? — Рано или поздно, Вы устанете жить. Придут новые дети, и они тоже устанут. — Может быть, и те, кто перерождаются вновь и вновь, устанут так же, как и мы? Женщина покачала головой и опустила глаза. — Об этом мы можем рассуждать вечность, Орайя. — Если наши мнения расходятся в этом вопросе, это еще не значит, что мы не можем существовать рядом друг с другом в этом Мире. У каждого их нас — своя история и свои законы. Мы учимся на своих ошибках и стараемся не совершать их впредь. Желаете ли Вы учиться вместе с нами или предпочтете и дальше ограждать себя от окружающих высокими стенами своих поселений? Женщина улыбнулась Орайе. — Ты еще так молод... Тебе кажется, что ты можешь все... Наверное, я даже завидую тебе... — Однажды, мой отец сказал мне: 'Один человек не способен ничего изменить. А если и может, то этот человек — не ты, Орайя'. Теперь я стою перед Вами и говорю: один человек способен изменить все. И этот человек — я. — И ты веришь в это? — улыбнулась женщина. — Пока я в это верю — я могу все! Орайя раскинул руки по сторонам и закрыл свои глаза. В небе над их головами раздались раскаты грома. Вдали, у линии горизонта заблистали молнии. Орайя знал, что этого — мало. Он знал, что способен сделать то, что для этих людей покажется действительно не мыслимым. Айя подняла голову вверх, глядя в полыхающее небо над головой. Яркий диск Амира заволокло облаками. Вокруг поднялся ветер, захлестав пылью по лицам, заставляя людей пригибаться к земле, чтобы не улететь. Орайя знал, что делает. Он верил, что сможет сотворить невозможное. Пальцы на его руках сжались в кулаки и он закричал. — Остановись! — послышался голос Великой Матери. — Остановись! Большие, прозрачные капли воды появились в воздухе. Раскат грома — и они превратились в сплошную стену дождя. Негде было укрыться от этой бури. Люди, цепляясь друг за друга, пытались удержаться на земле. Ноги их утопали в грязи, и, казалось, если сейчас же все это не прекратиться, все они утонут здесь. — Я могу все! — прокричал Орайя и опустил свои руки. Дождь постепенно начал стихать, пока и вовсе не прекратился. Облака в небе разошлись, и пекло вновь поглотило пустыню. Люди, лежащие на земле, замерли на своих местах. — 'И придет на I-ho Спаситель из другого Мира, — прошептала Великая Мать. — И, в свечении молний, что поразят небо без дождя, призовет остальных к борьбе. И поднимется народ I-ho, и пойдет за ним. И освободит Спаситель земли от несправедливости и очистит их от чужой скверны. Когда же настанет время сомнений, ниспошлет он дождь на иссушенную землю, дабы уверовал народ в слова его и преклонил колени свои перед ним...' Орайя смотрел, как Великая Мать медленно поднимает свою голову и смотрит на него, стоя на коленях. Орайя обернулся и взглянул на праведников. Мокрые, грязные, они валялись на земле так же, как и все остальные. Орайя протянул руки к Айе, помогая ей встать. — Ты создал дождь, — прошептала она. — Ты создал дождь!!! — А ты создала меня, — ответил Орайя, опускаясь перед ней на колени и утыкаясь лбом в ее стопы. Это был момент, когда лишь одна она стояла на своих ногах. И тысячи людей вокруг, тех, кто отвернулся от нее, тех, кто спас ее и вырастил, тех кого она повстречала совсем недавно, — все они стояли на коленях перед ней. Айя протянула к своему зрячему руки. Орайя медленно поднялся, и обернулся к Великой Матери. — Помилуйте тех, кто покинул Ваши поселения, — громко произнес он. — Мы, в свою очередь, обещаем не вмешиваться в Ваши порядки, чтить и уважать Ваши законы. Мы никого не станем забирать насильно или принуждать к чему-либо. Они будут свободны в своем выборе и волеизъявлении. Земля — одна на всех. Мы будем стоить свои города, вы — свои. И врата в этих городах будут открыты для всех! И еще кое-что... — более тихо произнес Орайя, склоняясь к Великой Матери и помогая ей встать на ноги. — Я желаю взять в жены одну из Ваших дочерей. Женщина улыбнулась ему, почему-то. — Летописи никогда не обманывали нас, — произнесла она. Орайя нахмурился. — '...И возьмет он в жены одну из дочерей I-ho. И свяжет этот союз тех, кого породил Создатель в разных Мирах. И покажет он им, что земля для всех — одна, что все для земли — равны', — прошептала она. — Огласи имя своей избранницы, Спаситель. — Aja Amijadja. — Выкрутился все-таки... — тихо произнес Кейти, сидя в грязи и даже не пытаясь подняться. — Т-ш-ш, — шикнула на него Имайя, сидящая рядом. — Можно подумать, никто не понял, почему он выпроводил всех нас из лагеря... — Кейти! — Если я встал на колени перед ним, это еще не значит, что я не могу разбить ему лицо! — Кейти... — Если бы он не поднял этот вопрос сейчас, я бы на нем живого места не оставил... — Кейти... — Что?! — Заткнись!

Глава 26 На закате, когда диск Амира стал размером с две ладони Орайи, он вошел в центр круга собравшихся вокруг людей. Стоя в настоящем платье черного цвета, шлейф которого лежал за его спиной, он ждал, когда навстречу ему выйдет она. Люди начали расступаться, пропуская вперед Великую Мать, разодетую в золотое платье с таким же длинным шлейфом, как и у Орайи. Остановившись напротив зрячего, она подняла руку вверх призывая всех к молчанию. — Зачем ты пришел сюда? — громко спросила Великая Мать на языке I-ho. — За своей половиной! — на том же языке ответил Орайя. — Тебе известно ее имя? — Ее зовут Айя! — Склони свои колени перед женщиной, которую желаешь назвать 'своей'! Орайя опустился на колени и склонил голову. Он знал, что смотреть на Айю, пока она не подойдет к нему, нельзя. Он помнил все слова, заученные наизусть на ее родном языке. Но все равно, в момент, когда все притихли, он едва не поднял свою голову и забыл все, о чем должен был говорить. Великая Мать во время опустила ладонь на его темя и с осуждением посмотрела на тех, кто начал смеяться. — Ты знаешь этого мужчину? — спросила женщина у Айи. — Его зовут Орайя! — Почему ты вышла к нему? — Потому что он — моя половина! Айя сделала несколько шагов, останавливаясь рядом с ним. Приподняв подол ее белого платья, Орайя наклонился ниже и поцеловал каждую из ее босых стоп. Вот он, этот момент. Орайя поднял голову и посмотрел на нее. Маленькая, хрупкая, она стояла рядом с ним в белом платье. Она склонила свою голову, позволяя ему заглянуть в ее раскосые глаза. Бледное лицо украшал витиеватый рисунок. Странная краска поблескивала на свету, переливаясь в лучах Амира. Такой же рисунок покрывал ее шею, руки, ее ноги. Орайя почувствовал сладкий привкус этой краски на своих губах и улыбнулся. — Орайя, — обратилась к нему Великая Мать, — если засуха уничтожит весь урожай, что ты сделаешь? — Я отдам ей все, что будет у меня, — ответил он. — Если вода исчезнет из запасников, что ты сделаешь? — Я отдам ей последнюю каплю, что будет у меня. — Если Ami ниспошлет на нее свой гнев, что ты сделаешь? — Я отвечу вместо нее. — Когда настанет твое время уходить, что ты сделаешь? — Я заберу ее с собой. — Почему ты сделаешь это? — Потому что нет меня без моей половины! — Айя, если засуха уничтожит весь урожай, что ты сделаешь? — Я отдам ему все, что сохранила для него. — Если вода исчезнет из запасников, что ты сделаешь? — Я отдам ему свои слезы, чтобы он мог их пить. — Если Ami ниспошлет на него свой гнев, что ты сделаешь? — Я приму наказание вместе с ним. — Когда настанет его время уходить, что ты сделаешь? — Я пойду за ним. — Почему ты сделаешь это? — Потому что нет меня без моей половины! Орайя поднялся с колен и принял из рук Матери нож. Поднеся его к волосам Айи, он одним движением срезал ее косу у самого затылка. Волосы Айи начали расплетаться в причудливые локоны, обрамляя лицо. Он помнил эти локоны. Он утыкался в них носом на неудобной койке под сопение своего брата и друзей. Передав нож Матери, Орайя сжал в руке косу Айи. Никогда он не думал, что эти волосы, которые она растила столько лет, ему действительно тяжело будет сжечь. Айя ждала. Все ждали. Орайя поднял на Айю глаза и улыбнулся, швырнув косу в пламя костра. — Живите в мире, помните клятвы свои и цените то, что подарил Вам Создатель. Орайя, ты можешь забрать свою половину. Орайя подхватил свою жену за руки и прижал к себе. — Забираю, — прошептал зрячий и прикоснулся к ее губам. — Всю забираю... Народ вокруг начал радостно кричать. Забили барабаны, заиграла музыка, и поздравления посыпались на молодоженов. — И что теперь делать? — прошептал Орайя. — А тебе не сказали? — Нет. — Уводи меня отсюда. — Куда вести? — В наш шатер. — Угу... — хмыкнул Орайя. — Знаешь, а я пока не построил нам шатер. — Ничего, я построю, — засмеялась Айя. Они вышли за ворота поселения и остановились, оборачиваясь назад. — Встретимся завтра, — произнес Орайя, обращаясь к своим друзьям. — Помни, Орайя, — засмеялась Эрика, — сначала нужно снять платье! Айя повернулась к тианке и подмигнула ей. Этот жест не укрылся от внимания Данфейт. У нее получалось подмигнуть, точно так же, как и у Орайи: словно она знала больше остальных и лишь с насмешкой намекала им об этом. — Знаешь, эта клятва несколько меняет мое отношение к связи, — прошептала Данфейт на ухо подруге. — А хороший секс с Кимао — нет? — Ну и зараза же ты! — засмеялась Дани. К девушкам подошел Террей и, обняв обеих за плечи, улыбнулся: — Отношение к связи меняют не наши клятвы, а наши поступки. Кстати, я бы советовал тебе держаться подальше от красной! — Что?! Как ты меня назвал?! — Красная! — Eri! — повысил тон Бронан, глядя на матриати. — Я спокойна. — Скажи это моим рукам! Бронан выставил свои объятые пламенем ладони и уставился на Эрику. — Все, я спокойна... Я так спокойна... Данфейт и Террей едва успели отскочить от нее. Эрика вспыхнула, как иссушенное дерево от искры. — Бронан? — жалобно пропищала она. — Бронан! — Пойдем, — выдохнул зрячий, беря ее под руку и уводя подальше от испуганной толпы ami, собравшихся за их спинами. — И что теперь делать? Я не смогу одна... — Сейчас ты успокоишься, и мы оба погаснем. Не волнуйся. — Бронан, я же не... — Я знаю, что ты не специально, Eri. Данфейт смотрела на полыхающую пару, остановившуюся вдалеке и припадающую к губам друг друга. — Кто бы подумал, что тиане могут гореть! — засмеялся Террей. — Кстати, — произнесла Данфейт. — А Вы заметили кольцо на ее пальце? — Какое кольцо? — не понял Террей. — А такое. С камушком большим красного цвета. Она сказала, что это — работа Айи, но не уточнила, кто ей его подарил. — Я думал, что это так, для красоты. — Как же... Два месяца она не носила колец для красоты, а тут, вдруг... Кроме того, кольцо — тианский символ союза. — Думаешь, что они... — Давно пора, хотя, в этом вопросе самым неожиданный сюрприз нам преподнесли Орайя с Айей. — А Эрика как в воду смотрела! — засмеялись Террей и Йори. — Орайя — Айя! — А Вы что? — забегала глазами Данфейт от Террея к Йори. — У Вас что нового?! — Ну, как тебе сказать... — протянул Йори, едва ли сдерживая смех. — Свой талант я пока не раскрыл. А вот Террей... — Н-н-нет... — прошипел матриати. — Даже не думай говорить об этом! — Ты ведь помнишь, тот семинар, когда мне пришлось оставить рубец на его оболочке? — спросил Йори. — Да, — кивнула Данфейт. — Йори! Я же попросил тебя по-хорошему! — И чего он так боялся тоже помнишь? — Йори! — перешел на крик Террей. — А теперь представь, что это он может заставить меня кончать постоянно. Йори заметно напрягся. Данфейт нахмурила брови, наблюдая, как изменяется лицо зрячего. Челюсти постепенно начали сжиматься, веки опустились на глаза. Он старался дышать медленно, с шумом втягивая в себя воздух. И вдруг, он простонал. Данфейт отвернулась и улыбнулась. Нет, она не могла не засмеяться. Не сдержав порыв, она начала хохотать в голос. — А я предупреждал по-хорошему, — со злостью в голосе произнес Террей и, взяв подругу под руку, повел ее вперед. — Значит, теперь твой зрячий может... — Если я захочу, то может, — в гордостью в голосе, произнес Террей. — К сожалению, пока я научился делать только это. Но, полагаю, остальное не заставит себя долго ждать. — Психоэмоциональное управление? — не поняла Данфейт. — Иллюзии — это для таких неудачников, как ты, Данфейт, — рассмеялся Террей. — Я управляю физиологическими процессами в его теле! — То есть, он сейчас... — Кончил не в уме, а по-настоящему! — улыбнулся Террей и активировал телепорт. — Террей!!! — услышала Данфейт разъяренный голос Йори за своей спиной. — Все, мне пора! — хмыкнул Террей и вскочил в телепорт. — Физиолог хренов!!! — пронеслось мимо Данфейт вместе с телом Йори, заскакивающим в телепорт вдогонку за Терреем. — 'Физиолог', — засмеялась Данфейт. — А почему бы и нет?!

* * *

Орайя вошел в шатер следом за Айей и задернул полог. Айя взмахнула рукой, чтобы сменить одежду, но Орайя отрицательно покачал головой. — Иди сюда. Я помогу тебе снять платье. Айя улыбнулась, и подошла к зрячему, позволяя ему расстегивать мелкие пуговицы на ее спине одну за дугой. — Я все думаю и думаю... Знаю, что спрашивать тебя об этом поздно, но и не спросить не могу. Понимаю, что рискую все испортить, но и молчать у меня нет сил. — Айя! Остановись! Орайя замер за ее спиной, не отнимая пальцев от застежки ее платья. — Ты был готов к такому? То есть... ...ты хотел... или... ...просто... ...обязан был... — Верю ли я в брак? Не знаю, я никогда не был женат, — ответил Орайя. — Верю ли я в клятвы, которые принес тебе? Да, верю. Тогда, в Солероне... Я знал, что если не разрушу город, ты не выживешь. Тогда, на корабле, я просто не смог оставить тебя одну. Вчера, когда ты лежала в шатре и... ...я был готов отдать тебе все, все свои силы, только ради того, чтобы ты открыла свои глаза и жила дальше. Когда мы занимались любовью, я точно знал, что делаю и на что иду. Скажу больше: если бы я не хотел взять тебя в жены, не стал бы вообще поднимать этот вопрос. — Ты! — воскликнула Айя и повернулась к нему лицом. — Я, — улыбнулся Орайя. — Ты ведь мечтала об этом: о платье, о клятвах, произнесенных на твоем языке. Почему сейчас злишься? — Ты уже все мои мысли 'прочесал' или осталось что-нибудь недоступное? — О том, как ты подсматривала за мной и о твоем общении с моим отцом мы поговорим позже, — улыбнулся Орайя и наклонился к ее спине, проводя по коже языком. Айя закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы расстегивают пуговицы ее платья, а губы следуют за ними. — Ajami, а ты вся такая сладкая? — Вся, — прошептала Айя. Когда ее платье упало на пол, когда его платье просто растворилось в воздухе, она оказалась лежащей на топчане. Орайя целовал ее пальцы, слизывая сладкий сироп. Он целовал ее шею, облизывая бледную кожу. Он спустился к ее груди и провел языком по каждой линии, оставленной на ее теле кисточкой с сиропом. Орайя сжал сосок пальцами и оставил влажный сахарный след на его вершинке, а затем раскрыл свой рот и поглотил его, нежно посасывая ее грудь. Его ладони пробежались по ее животу и спустились к лону, раздвигая бедра. Айя глубоко вздохнула, ощущая, как его пальцы обволакивают ее и проникают внутрь. — Тебе нравится это? — спросил Орайя, поднимая на нее свои глаза. — А разве ты не знаешь? — прошептала Айя. Губы Орайи спустились по живуту вниз и замерли у самого лона. — А это тебе нравится? — спросил он и подул на нее. — Орайя... Язык окунулся в ее влагу, цепляясь за волшебный бугорок. — А это? — пробурчал зрячий. — А что еще?! — спросила она, прижимая ладонь ко рту и пытаясь не засмеяться. — У-гу, — хмыкнул Орайя и вновь коснулся языком ее клитора. — Это? — И это, — улыбнулась она. Его губы сомкнулись и втянули в рот этот маленький бугорок. Он начал посасывать его, проникая пальцами в ее плоть. — Ну, скажи что-нибудь... — прошептал Орайя. — Сделай, как вчера, — простонала она. — Женщина, ты издеваешься надо мной? Сплошной разврат и никакого стыда! — Жене не должно быть стыдно перед мужем. — Не стыдно, говоришь... — улыбнулся Орайя, обволакивая ее языком и устремляясь следом за пальцами. Айя начала извиваться под ним. Орайя продолжал дразнить ее, лаская пальцами и губами изнывающую плоть. Одна из подушечек устремилась ниже, надавливая на нее. Айя напряглась, пытаясь не закричать. Губы раскрыли ее плоть, язык вновь наполнил ее, а влажный палец оказался с другой стороны, двигаясь навстречу языку. — Орайя!!! — завопила Айя, выгибаясь под ним. Он приподнял голову, продолжая свои движения. — Жене не должно быть стыдно перед мужем... Айя застонала, ощущая, как он играется с ней языком, принуждая бедра подниматься ему навстречу. Когда ее стоны стали громче, и в волосы Орайи вплелись ее пальцы, он оторвался от нее и, прижав к топчану, попытался поцеловать в губы, но она ловко перевернула его на спину и склонила голову на бок. — Ты помнишь, каким я видела твое лицо, когда мы занимались любовью? — прошептала Айя, склоняясь к его шее и облизывая кожу точно так же, как это делал он. Ее губы поползли ниже, захватывая в плен сосок и втягивая его в рот. Орайя громко выдохнул, когда ее язык обвел контуры его мышц на животе. Она спускалась к бедрам, устраиваясь между ними и прикасаясь пальцами к плоти. Ее руки дрожали и вначале движения их были очень медленными и слабыми. Ее язык коснулся складки у его бедра, и Орайя сжал пальцами простынь. Айя подняла голову, глядя на него и продолжая водить рукой вверх и вниз. Орайя протянул к ней руки, поглаживая щеки и проводя пальцем по ее губам. Он хотел, чтобы она сделала это. Чтобы попробовала его на вкус точно так же, как он пробовал ее. — Иди ко мне? — улыбнулся он, оставляя свои мысли при себе. — Орайя... — прошептала она. — Я столько раз занималась с тобой любовью в своей голове... ...и это я делала для тебя тоже очень много раз. Айя наклонилась и вобрала его в свой рот. Орайя дернулся под ней и тут же откинулся на топчан, закрывая свои глаза. Ее язык... Она ласкала его, она дразнила его, она манила его своими губами, заставляя бедра напрягаться и вздыматься вверх, к ней, в нее, вместе с ней. Поначалу, неопытные, робкие, а затем увлеченные и страстные, эти ласки ее рта отличались от всего, что он знал ранее. Ее минет — самый лучший на Свете. Ее губы — самые желанные для него. Айя почувствовала солоноватый привкус во рту и, отрываясь от него, поползла наверх. Он тут же нашел ее губы, смешивая их вкусы и поглощая ее язык своим ртом. Она подалась назад, упираясь в него своей влагой и позволяя заполнить стонущее тело. Медленно, как в первый раз, только без боли, без напряжения, ощущая лишь бархат ее плоти, которую он заполнял целиком. Айя начала задыхаться. Она останавливалась, вынужденная возвращаться к реальности каждый раз, когда причиняла ему небольшую боль своей порывистостью. Ее бедра заныли, хватаясь за наслаждение из последних сил, но все же... ...она устала. Она опять сбилась с ритма... Амир... Она только все портит... Орайя присел, подхватывая ее бедра и приподнимая их своими руками. — Глупая... Так я хочу тебя еще больше... Он прижался ртом к ее губам, повелевая ее бедрами и начиная все сначала. Он управлял ее телом, то быстрее, то медленнее, будто бы заранее знал, как будет лучше, чувствовал, что ей нравиться больше всего. Айя задрожала, сильнее прижимаясь к нему. — Иди ко мне, — прошептал он, опрокидывая ее на спину. Айя обвила его ногами, ощущая, что сейчас просто закричит. Покрытая испариной грудь приникла к ее груди. Ладони заскользили по ее спине и подтянули за бедра к себе. От его движений ее скрутило, ее сжало, как пружину, побуждая громко стонать и извиваться. Она не знала, что даже ее голос ласкает его. Другой тембр, иные интонации. Никто, никогда не услышит ее голос таким. Никто, кроме него. — Ajami... — простонал он, когда она закричала, выгибаясь под ним и сжимая своими бедрами. Ее ритм, ее сокращения, ее наслаждение, ее экстаз. Все слилось в один единый звук, в котором утонул его собственный стон. Теплая жидкость заполнила ее тело, и стало так легко... Орайя упал на нее, придавливая своим телом. Это было лучше, нет, это было самое лучшее, что он когда-либо испытывал. И тот, первый раз с ней, при всей его неповторимости, все-таки уступал свои позиции в новом рейтинге их совместных взлетов. Спустя несколько минут, Айя открыла свои глаза. — Орайя... — тихо позвала она. — Ajami... — прошептал он, приподнимаясь на локтях и убирая в лица влажные пряди волос. — Скажи, почему я такой идиот? — Ты о чем? — не поняла она. — О том, что все это следовало сделать еще в ванной, — прошептал Орайя и прикоснулся к ее губам. Айя почувствовала, как он снова заполняет ее, как вновь начинает двигаться, а ей хочется еще... ...еще больше... ...и опять... ...и снова...

Глава 27 Двадцать восемь часов назад. Атрион. Он точно знал, когда ее не стало. Они с Паолой бежали по лесу вперед, ориентируясь лишь на показания приборов, закрепленных на запястьях. В кромешном тумане, где ветви деревьев хлестали по лицу, где ноги увязали в грязи и дышать через маску было так трудно, Кимао почувствовал боль в шее и... ...освобождение. Легкость, сравнимая разве что со свободным падением в пропасть, и резкое, обостренное ощущение собственной силы. Его девочки не стало. Она ушла, отобрав у него самообладание и контроль. Кимао остановился, пытаясь совладать с собственным гневом. Руки начали трястись, пальцы перебирать материю, сгущая ее и сминая в ладонях. — Что ты делаешь?! — закричала Паола, подбегая к нему и хватая за запястья. — Что ты делаешь?! — повторила она свой вопрос, пытаясь вырвать из ладоней сгустки материи, которые он сформировывал. Кимао посмотрел на нее и разжал пальцы. — Мы все вернемся туда. Уж я позабочусь об этом, — прохрипел он. — Всему свое время. Кимао прищурился и вновь сомкнул ладони, вырывая руку из хвата Паолы и выбрасывая вперед. Паола обернулась на вспышку и ничего не поняла. — Трое были за твоей спиной, — пояснил Кимао. — Еще шестеро за моей. — Я думала, их будет больше... — Я тоже так думал. — Может быть, мы все-таки ошиблись и первоисточник не здесь? — Паола, скажи, что ты чувствуешь? — В смысле? — Опиши, что ты чувствуешь сейчас. — Ничего. — И я ничего. А вот люди твоего брата предпочли остаться позади. Им плохо, Паола. — Что ты хочешь этим сказать? — За Данфейт в кратер прыгал Террей. Мы были на корабле. И никто из нас не увидел того странного золотого свечения, о котором она говорила. Ваши люди засекли сильнейшие всплески активности магнитного поля в этом районе. Почему никто из наших друзей не почувствовал влияния этого поля раньше? Почему только Данфейт увидела его? — Я не могу понять... — Паола выставила руку вперед и выстрелила шесть раз за спину Кимао, — ...ход твоих мыслей. — Нас собрали вместе на корабле твоего брата. Четверо детей Амира и Айя, которая все эти годы сотрудничала с Гвеном. У всех нас было одно поручение: найти и закрыть первоисточник. Кто еще, кроме нас, занимался этим делом? Пире Савис утверждала, что будет выходить с нами на связь, но лично я не получил от нее ни одного сообщения. Такая важная миссия, а они поручили ее нам, не позаботившись о прикрытии. Две недели фантомы уничтожали Югу. А Дерева? Что произошло на Дереве за это время? Ничего! Где логика, Паола?! Если бы не Данфейт, не ее случайное вмешательство, сколько бы еще недель мы искали этот туннель? — Хочешь сказать, что они изначально знали, где он? — И тянули время. — И если никто из вас не почувствовал его здесь два месяца назад... — Значит, кто-то намеренно экранировал его. Данфейт — сильнейший медиатор. Она могла просто не воспринять экран, как таковой... — ...Если действие его завязано на применении психоэмоционального управления... — Мы просто не заметили того, что было перед нашими глазами. — Двойная игра? — Что нужно было заблудшим на Мийе? — Тела. — Какие цели они преследовали в этот раз? — Не известно. — Тогда, встречный вопрос: что нужно Гвену от заблудших? — Юга всегда была центральным звеном управления системы Амира. После такого удара, планета оправится не скоро... -...И ключевая роль в управлении отойдет Дереве и Совету Зрячих во Главе с Гвеном. — Ты хотя бы понимаешь, о чем мы с тобой говорим? — Этому ублюдку все было известно с самого начала. Ты знаешь, что он занимался разработкой того же пространственного прорыва. Но заблудшие опередили его. Фантомы пришли за мной и Данфейт. Они знали о нас так много... Одна из них даже приняла образ Эрики, чтобы выбить Дани из колеи. Но, откуда ей стало известно, что Данфейт и Эрика — близкие подруги? — Кто-то сказал им. — Кора пытала Апри. Ее интересовало точное количество детей Амира в этом Мире. — То есть, и у Гвена были свои секреты от заблудших? — У каждой из сторон — свой план. Если Гвен занимался строительством своего собственного туннеля, значит, его интересовал Сатрион. Что именно ему было нужно там, и почему заблудшие пошли на сделку с ним? — Тела? — Управляют системой всего несколько человек. Остальные — лишь исполнители. Думаю, что все заинтересованные лица уже собрались здесь. — А как же проход? — Значит, больше он им не нужен, так же, как и мы... — Тогда, ответь мне на вопрос: что нам теперь делать? — Проход должен быть закрыт. И поверь мне, с этим у нас не возникнет особых проблем. Ни там — ни здесь. — А дальше? Кимао поднял глаза на Паолу и сжал руки в кулаки. — Сколько у нас времени в запасе? — Девять с половиной часов. — Проход в трехстах метрах от нас. Через девять с половиной часов я его закрою.

* * *

Двенадцать часов назад. Внешний Мир. — Ты уверена, что у твоего отца есть то, что нам нужно? — спросил Райвен, присаживаясь в кресло помощника пилота рядом с Айрин. — У моего отца есть все. — Я свяжусь с Ри, — подал голос Кимао, сидящий за их спинами на полу. — Я уже связалась с ним. Он передал координаты одного из пунктов, где мы сможем выкрасть недостающие экземпляры. — А кто будет их 'звать'? — Ринли-старший и отец Йори уже вылетели на Сайкайрус, — ответил Райвен. Вытащив их, вернем и Террея с Эрикой. — Кимао позовет Орайю. Что делать с остальными — ума не приложу. Ты уверен, что их присутствие здесь необходимо? — Если мы хотим сыграть в игру с Советом и Гвеном в частности, придется звать всех. — Когда он поймет, что все вы — живы, мне придется бежать. — У тебя будет отсрочка. Ри обеспечит гибель наших пустышек и их доставку на Дереву. А пока, ты будешь скорбеть. По Кимао, естественно, не по Данфейт. — Да, как ты... — прошипела Айрин. — Смею. План тебе понятен? — Да. — Кстати, у тебя есть всего неделя на то, чтобы в совершенстве овладеть искусством изворотливой лжи и блокировки сознания от всех, включая меня самого. — Ну и самомнение, — скорчила гримасу Айрин. — Мое самомнение — ничто, по сравнению с моими способностями. Честно говоря, я не представляю, как за неделю смогу обучить тебя хоть чему-нибудь. — Эй! Я была лучшей среди курсанток на факультете! — Свой рейтинг можешь засунуть себе в задницу! — Ты и на Сатрионе так разговаривал со своими аркаинами? — А ты собралась ко мне в аркаины? — А почему бы и нет? Или мой блондинистый мозг не сможет пройти конкурсный отбор? — Знаешь, почему Роэли выбрал тебя пять лет назад? — Потому что у меня был дар. Райвен начал хохотать. — Дар у нее был! Да плевать он хотел на твой дар. Вырастить для себя очередную шлюху — вот о чем думал Роэли. Айрин как-то сразу изменилась в лице и побледнела. — Что? Не поняла еще? А тебя он отправил со всеми остальными только по одной причине: чтобы напомнить мне кое о чем. Ублюдок хренов... — Райвен! — с осуждением произнесла Паола, сидящая на полу напротив Кимао. — Не беспокойся. Я свой долг помню и обязательно расплачусь. — Что за долг? — тихо спросила Айрин. Райвен повернулся к ней и улыбнулся в ответ. — В аркаины ко мне метишь? Что ж, посмотрим, какая из тебя выйдет ученица. Кимао поднялся с пола и направился к выходу из рубки. — Ты куда? — не понял Райвен. — Думаю, я вам пока не нужен. — Что за народ! Одну руку поднял — устал, две руки поднял — валится с ног. Зрячий, ты портишь мнение о себе! — Мое право, — ответил Кимао и улыбнулся, скрываясь за дверью. — Ты его не понял, — произнесла Айрин. — Что? В коридоре прогремел выстрел. Тяжелое тело Кимао рухнуло на пол, и в дверной проем вылетел плазменный пистолет. — Ты его совсем не понял... — повторила Айрин и закрыла свои глаза.

* * *

Двенадцать часов спустя. Сатрион. Данфейт проснулась в пять утра. Выйдя из шатра, она направилась за водой в запасник, что стоял на окраине лагеря. Становилось жарко. Данфейт посмотрела на диск Амира и вздохнула: трудно бы ей пришлось здесь, если бы не бесценный опыт жизни с мийянами. Дани ополоснула лицо водой и повернулась в сторону, когда там, вдалеке, среди белых песков увидела мужчину в черном защитной костюме. Данфейт достала свой пистолет и готова была уже поднять на ноги всех остальных, когда поняла, кто это. — Кимао... — прошептала Данфейт и бросилась бежать вперед.