Гипертекст в литературной сказке

Гипертекст в литературной сказке

(тезисы и ассоциации)

В нижеследующем тексте, созданном "по мотивам" последнего майского (30.05.09) трёп-клуба при "НеоЛите", использованы самые разные приёмы изложения. Кроме того, в нём гораздо, гораздо больше объектов в скобках, чем я обычно допускаю. Но ведь тема, как известно, зачастую определяет форму изложения. Полагаю, если вести речь о гипертексте, некоторая "лохматость" и нелинейность изложения будут вполне уместны. Хотя бы как живые иллюстрации. Ведь мой текст является просто текстом, без приставки "гипер"... но при этом, по идее, должен давать представление о том, что такое по-настоящему ветвистая мысль.

Нижеследующий текст — не научная статья и не лирическое эссе. Это композит с элементами как первого, так и второго. Надеюсь, сочетание получилось цельным, объединившим сильные, а не слабые стороны разных стилей.

А теперь — к теме. Как сказал бы фехтовальщик, en garde!

Проведём разложение на ветки: гипертекст и литературная сказка.

Ветка первая: гипертекст. Ниже будут рассмотрены только наиболее очевидные и важные ветки второго порядка.

1А — внутренние ссылки и понятие рекурсии определяют сам термин "гипертекст"; если внутренних ссылок нет и рекурсия отсутствует, значит, перед нами текст, но не гипер-. Здесь сразу следует отметить, что у понятия гипертекст есть строгое научное наполнение, предельно сужающее его значение. Но в данной статье это понятие используется в расширительном смысле. Смежные явления и пограничные случаи я простоты ради тоже буду называть гипертекстом.

Наиболее очевидное расширение касается подмены слов, из которых состоит обычный текст, мемами. (Здесь: мем — единица логической и культурной информации, выражаемая в любой, не только текстовой форме; логотип — это мем, музыкальный мотив — мем, и даже пустая пивная жестянка, пуговица или микросхема, под определённым углом зрения, — мемы).

Простейший гипертекст, с которым хоть раз сталкивался любой взрослый человек — это энциклопедический словарь. При этом в современных словарях считается нормой выделение курсивом тех имён и понятий, которым в этом словаре посвящены собственные статьи. Последние, в свою очередь, зачастую имеют отсылки к другим статьям (в том числе — и к исходной статье, ради знакомства с которой мы открыли словарь).

Внутренние ссылки — логические и смысловые обращения к другим частям того же текста. Иногда возникают невольно. Скажем, читаете вы масштабный эпос, дошли уже до середины и вдруг натыкаетесь на персонажа по прозвищу Голый. Причём смутно вспоминается, что этот Голый в тексте уже мелькал. Можно, конечно, трактором переть по сюжету дальше, не отвлекаясь. Но нормальный вдумчивый читатель перелистнёт уже прочитанное в поисках сцены с названным персонажем, чтобы прояснить для себя, кто же он такой.

Зачастую художественные тексты большого объёма для облегчения подобных поисков снабжаются:

во-первых — разделом персоналий, то есть списком героев произведения с упоминанием их родственных, профессиональных и прочих взаимоотношений (такими списками издавна в обязательном порядке предваряются пьесы);

во-вторых — приложениями и комментариями.

Последние особенно характерны для серьёзных исторических романов, так как большинство читателей не являются историками-специалистами. Да и среди историков отнюдь не каждый навскидку объяснит, чем Людовик Баварский отличается от Людовика Святого, а уж имена их придворных тем более лежат за горизонтом эрудиции. Также приложения нередки для серьёзной же научной фантастики, в которой присутствует большое количество оригинальных, авторских терминов, аналогов которым нет даже в других НФ-произведениях. Если сейчас уже мало кому надо объяснять, что такое "флаер", "кибер" или "звездолёт", то более экзотические "нейробластер" или "эмбриомеханика" могут поставить неопытного читателя в тупик.

Рекурсия... это довольно-таки сложное понятие, связанное, в свою очередь, с понятиями алгоритм, программирование и прочими не художественными материями. Применительно к текстам рекурсия — это НЕ циклический возврат с нарушением симметрии.

Непонятно?

Поясняю. "У попа была собака..." или "Чучело-мяучело" — это простой цикл, повторение без изменений. А вот "Сказка о репке" или "Дом, который построил Джек" — это уже простейшая рекурсия. Элементы рекурсии часто встречаются в народных (и не только) сказках. Пошёл в свой поход царевич, и дошёл до дома сестрицы-звезды. Был накормлен, напоен, спать уложен, потом вернулся муж хозяйки, злой людоед, но царевич его победил, получил в подарок волшебный платочек и дальше пошёл. Дошёл до особняка сестрицы-месяца. Был накормлен, напоен... победил злого великана, получил чудо-гребень, дальше пошёл. Дошёл до дворца сестрицы-солнца...

По поводу рекурсий вполне можно осмысленно пошутить. Так, у Лема понятие "сепульки" (вымышленное) объясняется через понятие "сепулькировать"; это понятие, в свою очередь, содержит ссылку на неких "сепулькариев", а род занятий последних объясняется... правильно, через отсылку к понятию "сепульки".

Между прочим, одно из правил формальной логики запрещает любые формулировки, содержащие подобные замкнутые смысловые конструкты. Вместе с тем та или иная степень замкнутости определений неизбежна: люди — существа ограниченные и потому размерность их субъективного семантического пространства не безгранична. Говоря проще, так как никто не может знать всего, некоторые вещи приходится просто принимать на веру, как аксиомы. В результате основополагающие понятия — такие, как время, пространство, личность, судьба, свобода и пр. под., — в пределах бытовых воззрений остаются без внятного объяснения, воспринимаясь, скорее, интуитивно. Не только ребёнок, но и большинство взрослых окажутся в тупике, если задать им "детские" вопросы о значении подобных терминов.

1Б — ассоциативное мышление — это, как известно, отличительная особенность человеческого (и только человеческого) сознания. Ассоциативное мышление — важнейший признак полноценного разума. Подразумевается, что у животных этой отличительной особенности нет вообще или же она — у высших млекопитающих — имеется в зачаточных формах.

Ассоциативное мышление имеет природу гипертекста, оно рекурсивно и четырёхмерно. Также у людей четырёхмерна память. С формированием разума можно связать появление альтернативных воззрений на происходящее (ложь, моральный и иной релятивизм, искусство, пр.), способности воображать (начинающейся с простых комбинаций типа человек + конь = кентавр) и обращаться мыслями к не существующему — например, к будущему.

1В — линейное повествование можно считать упрощённым и потому неестественным способом изложения живого материала, предельно абстрактным способом фиксации того, что происходит в подвижном внутреннем мире автора, в его мыслях и чувствах. При этом излагаемый материал может быть художественно и эстетически организованным, а может быть организованным по иным принципам, например, научно-логическим. Это уже не суть важно.

Линейный текст является таким же искусственным упрощением в сравнении с гипертекстом, как вырезанный из бумаги контур является упрощением реально трёхмерного объекта. С той разницей, что, как уже было сказано выше, линейный текст одно— или двумерен (в случае, например, стихотворного текста его пространственная организация становится особенно важной), тогда как мышление людей выходит за рамки трёх измерений. Читатель переходит от строки к строке в определённой последовательности; при этом его воображение выполняет работу по распаковке и воссозданию тех объектов и/или процессов, которых касается повествование. В том случае, если писатель отходит от строгой линейности изложения, работа читателя с одной стороны упрощается, а с другой — усложняется. Художественный гипертекст более выразителен, содержит больше подсказок, как именно надо воспринимать написанное. Но вместе с тем он требует и большей отдачи от читателя, более интенсивной и точной работы по со-переживанию и со-ображению.

Стих в сравнении с прозой представляет собой попытку приблизиться к многомерности и выразительности, используя ритм, рифму, мелодику живой звучащей речи. Назвать это гипертекстовыми особенностями нельзя, даже если трактовать понятие гипертекста расширительно. Но вместе с тем стих стоит к гипертексту заметно ближе, чем линейное прозаическое повествование. Недаром так часто именно в стихах и песнях появляются буквальные или в разной степени варьирующиеся повторы: фрагменты, акцентирующие внимание на "точке сборки", на самой сути того, что хотел выразить поэт.

Джимми, не промахнись, — (3 раза)

Джимми, не промажь, не промажь в масая,

Джимми, не промажь, не промажь. (О. Медведев "Джимми" — припев)

Литературные произведения, написанные в стиле "потока сознания", унаследовавшего многое от сентиментальной прозы — пример бессознательного гипертекста. Или, если угодно, сознательного отказа от простой линейности с благородной целью как можно точнее отразить происходящие в головах у людей процессы. Примерно так другие представители культуры модернизма, художники-импрессионисты, отказались от равной проработки всех мелких деталей картины, поскольку человеческое зрение от центра к периферии теряет чёткость, а внимание — рассеивается. Таким образом, цельное впечатление о человеке вполне можно создать, если с максимальной чёткостью написать его глаза, с лёгкой размытостью изобразить лицо, а тело, ноги и фон портрета обозначить неконкретными цветными пятнами.

С "потоком сознания" — то же самое. Зачем специально писать, что главный герой родился и рос в сельской местности, если в его внутреннем монологе постоянно проскакивают простонародные выражения? Читатель может даже не заметить эту деревенскую лексику на сознательном уровне, но зато почувствует то, что хотел передать автор. И это без всякой навязчивости, незаметно, нечувствительно. Конечно, использование таких приёмов требует нешуточного мастерства. Но "поток сознания" используется, как правило, писателями, чётко сознающими, что множество их предшественников открыли и исчерпали все простые выразительные средства...

Кстати, даже навязчивое повторение в мыслях того или иного образа, темы, идеи не приводит к копированию "потока сознания". Возврат всякий раз будет иным: с иначе расставленными смысловыми акцентами, с отличающимся эмоциональным настроем.

То есть рекурсивным.

Приведённый выше припев песни "Джимми" в её начале звучит совсем иначе, чем после предпоследнего куплета и строчки: "Джимми промахнулся, а масай попал".

1Г — примеры гипертекстов:

* древнейший и известнейший — это, безусловно, Библия. За доказательствами далеко ходить не надо. Новый Завет пронизан ссылками на Ветхий, да и внутри Ветхого полно рекурсий. К тому же Новый Завет подаёт нам пример какой-никакой, а всё же многополюсной системы воззрений на реальность: четыре Евангелия заметно отличаются друг от друга, и другие книги Библии зачастую суть компиляции — скажем, "Яхвист" + "Жреческий кодекс" = "Книга Бытиё". Ну и, разумеется, оба Завета как целое носят откровенно компилятивный характер;

* классический из зарубежной литературы — "Кентерберийские рассказы" Чосера, Вещь знаковая и этапная. У Чосера мы видим пример гипертекстовой организации повествования (рассказы-вставки, принадлежащие паломникам, внутри отчёта о происходящем "здесь и сейчас", в гостинице, где оные паломники сделали остановку в пути). И, одновременно, раннего реализма (рассказ каждого паломника пронизан соответствующей стилистикой, точно отражены отличия в психологии, речи, круге интересов купца и монашки, обедневшего дворянина и "просто" нищего — в общем, представителей самых разных классов современного Чосеру общества);

* классический гипертекст "нового типа" — "Хазарский словарь" Милорада Павича: художественная книга-головоломка, которую, по уверениям самого автора, можно читать с любого конца и в любом порядке, ибо сумма вложенных им, автором, смыслов от этого лишь прирастёт. "Хазарский словарь" — это уже литература эпохи постмодернизма, типичный объект зрелой культуры (то есть, по мнению многих, годной только в шредер или даже сразу на свалку).

Вообще же при минимальном желании элементы гипертекста — в расширенном его толковании — можно найти в любом классическом произведении, а также в большинстве произведений времён новых и новейших.

Простейший пример: цитирование. Что есть, если вдуматься, цитата? Да отсылка к другому произведению (не всегда даже художественному)! Феномен "говорящих" имён: ссылка. Использование пословиц, поговорок и устойчивых выражений — это широко распространённые апелляции к общекультурному контексту, то есть опять-таки ссылки. Сюда же относятся разного рода реминисценции, включение в повествование писем, стилизаций под дневниковые записи, отрывков из реальных или выдуманных газетных статей, сравнительных описаний, навязчиво повторяющихся образов, мыслей и сновидений. Всё это разнообразит творческую манеру автора. Также внетекстовыми и отчасти даже внехудожественными методами расширяют смысловое пространство произведений искусства упоминавшиеся выше дополнительные разделы: персоналии, комментарии, карты и схемы, планы городов, авторские иллюстрации...

Всё перечисленное отклоняет повествование от линейности и приближает оное к реальному мышлению. А реальное мышление человека, напомню, ассоциативно и рекурсивно. Ему хорошо соответствует поэтика центона, получающая распространение в любой развитой культуре.

Центон: изначально позднеримский поэтический термин. Центоном называлось стихотворение, составленное из строк, позаимствованных из других стихотворений; причём в центоне самостоятельное значение стиха сочеталось с "эхом" значений, что были свойственны первоисточникам. В средние века о центоне надолго забыли, и творцы снова вспомнили об изощрённости этого стилистического приёма уже в Новое время.

В прозе центон узнаётся по наличию раскавыченных цитат и повторению общеизвестных сюжетных ходов — повторению, не имеющему ничего общего с пошлым плагиатом. Например, в романе Дмитрия Скирюка "Осенний Лис" (настолько полном раскавыченных цитат и переосмысленных сюжетов, что его можно использовать для проверки читательской эрудиции в игре "кто найдёт больше заимствований") используется, среди прочего, песня В. Высоцкого "Парус". Тревожная ритмика всем известной песни подстёгивает события, закручивая пружиной эмоции читателя, натыкающегося на знаковые фрагменты: "Кто вы такие? Вас здесь не ждут!", — "Выстрела в спину не ожидает никто", — и так далее.

Резюмируя сказанное, гипертекстовость, включённость в общее культурное поле можно назвать одним из характерных признаков высокохудожественной литературы, в то время как строгая линейность повествования чаще всего свидетельствует об обратном.