глава 3

Глава 3.

Среда.

Иногда после нервных потрясений начинаешь получать кайф от серых будней, понимая, что спокойная жизнь имеет одну прелесть — отсутствие больших проблем. Правда и денег не особо, а к халяве привыкаешь быстро, но как говориться — человек такая скотина, которой в раю скучно, в аду грустно, и она всегда найдет повод поворчать. Сел сейчас за ноут на кухне, и до меня доносятся голоса моих работников. Мешают пацаны сосредоточится и подумать о хрониках Акаши, или "Книге судеб" как их ещё именуют. Собственно мелькнула у меня такая мысль: " А что если я не меняю события, а все эти события и были предопределены? Что если моё вмешательство и было прописано? А как же тогда те ветки, которые я рассматриваю? Или лукавят в книге судеб? Вот представьте: иду по дороге — надо повернуть вправо, а я возьму и поверну налево. И окажется, что так и должен был поступить? Ерунда какая-то получается".

— Да всё нормально будет Колян, чо ты ломаешься? — прерывает мои размышления голос Артема.

— Да ну... на фиг надо...., — вяло отзывается Коля.

Не дадут подумать, однозначно, вздыхаю я, и выдвигаюсь из кухни.

— О чем спор?

Пацаны прячут глаза.

— В чем дело Коля? — спрашиваю я, зная наверняка, что Николай расколется первым.

— Да вот Артем комп принес с тридцать восьмого дома, шестнадцатой квартиры, там опять винда слетела, он предлагает новый жестак поставить, мол, из-за него.....

— Ставь, если надо, а старый винт я сейчас проверю.

— Не надо проверять...., — чуть слышно шепчет Коля.

— Чего?

— Нормальный винт....

Тут до меня доходит, и я разворачиваюсь к Артему. Значит, хлопчик решил бабок по легкому срубить? Поставить новый — взять деньги с хозяина компа, а его целый сдать на склад мне вместо нового, чтобы количество сходилось, а деньги с Колей пополам. Проглатываю ситуацию и тут же при помощи жестов и нецензурных выражениях объясняю Тёме, что так делать нехорошо. Во-первых, хозяин свой старый жестак может захотеть забрать. А забрав, может сходить с ним к конкурентам и они, проверив его, тут же скажут хозяину, что мы его обманули. Во-вторых, подсунув старый жесткий в склад, мы его однозначно когда-нибудь кому-нибудь поставим, а он возьмет и сдохнет через месяц, а мы, согласно гарантии, ставим второй бесплатно. А этот я по гарантии везу на склад фирмы, а мне там заявляют — что жесткий диск с таким серийным номером я у них по документам не покупал. В итоге на бабки попадаю я. Если я ещё про такую херню услышу или узнаю — работники останутся без работы.

— Ферштейн?! — закончил я свою речь, в которой приличным словом было только "ферштейн", не считая предлогов и междометий. В ответ мне тишина и мертвые с косами стоят.

Сел за компьютер сам и стал ставить винду, винда установилась, но при перезагрузке выдала синий экран смерти. Открыл сейф, извлек из коробки планку оперативки, и, вытащив старую, воткнул свою. Сердито ткнул кнопку пуск на системнике и через пару секунд увидел, как в черноте монитора стали проступать цветные окошки.

Вот, что получается, подумал я. Получается Эмма пробил меня через своего снабженца, которому я сам того не подозревая предсказал ситуацию с самолетом в Тулу. Поэтому и озадачил меня, что знал — мне это по силам. А я всё гадал — что да как. Значит, есть доступ к информации о будущем, на поверхности лежит. Только не каждый раз она мне дается. Судя по тому, что увидел на камешках у комитета, завтра мне позвонят и начнется игра то ли в шашки, то ли в поддавки...

Четверг.

Не только позвонили, но и приехали, погрузили, отвезли. Начохраны Миша по-приятельски похлопал меня по плечу, заводя в хозяйские апартаменты.

— Викентьич в кабинете ждёт — взглядом указал он.

Где находится кабинет, я уже знал, поэтому без слов потопал в указанном направлении, мысленно вспоминая порядок разложенных камней на стеллаже. Ах! Боже мой! Сколько информации! Прорва! Кажется, если оставят меня на сутки наедине с камнями, буду знать о хозяине всё, даже то, что Эмма никому не рассказывал.

— А! Вот и наш добрый программист! — наигранно весело произнёс Эмма, — Проходи, присаживайся. Разговор есть. Или желаешь подержать какой-нибудь минерал в руках?

Я внутренне поморщился. Во-первых, не программист, во-вторых, не добрый, в третьих у "Программиста" имя есть. Но Эмме на это наплевать, я для него как спортпрогноз для спортлото. То, что он сейчас хочет от меня услышать, я предварительно знал ещё сидя на зеленой лавочке в сквере. И камень мне сейчас не нужен, только мешать будет, но знать об этом Эмме не обязательно. Поэтому, поздоровавшись, я взял с полки здоровый кристалл горного хрусталя в руки и содрогнулся от пришедшей информации. А Викентьич пел соловьем. Ему пришло в голову занять место мэра, раз уж в столице не дали вылезти, так хоть здесь стать удельным князьком и то радость для больного самолюбия. Меж тем кое-кто явно не хочет видеть его мэром. Да, разумеется, господин Зеленский хочет знать свои шансы на предстоящую афёру. И пока Эмма говорил, меня накрыло от пришедшей информации, да такой мощной, что разом выбило из этой реальности. Словно то, что я вижу и есть реальность, а голос Эммы воспринимаю сквозь сон, как потусторонний шепот. Темная пещера, освещенная лишь парой шахтерских фонариков на головах людей, они освещают меня, и я слышу, как один из них говорит, и голос звучит, словно в канализационной трубе.

"— Какой красавец! Ты только посмотри!

— Ага, — отвечает другой, — Жаль, что при дневном свете он не будет так сверкать.

— Нормально он будет сверкать! Я его Лариске подарю! Пусть порадуется.

Говорящий наклоняется ко мне навстречу с кайлом (или как там это острый молоток называется) и бьет им куда-то под основание, второй рукой хватая меня за верхушку.

— Понятно, — говорит второй, — А у тебя с Лариской серьезно?

— Серьезнее не бывает. Вот вернёмся домой, женюсь.

— А она как к этому отнесётся?

— Да куда она денется! — усмехается второй, — Залетела она от меня.

— Ну, ты и ухарь! — удивляется второй, — И давно?

— Говорит месяц уже задержка, сейчас считай два.

Меж тем, отколов основание, меня бережно опускают в мешок, и свет ненадолго гаснет, наступает темнота, а потом я слышу невнятное бормотание и короткий крик эхом отозвавшийся в пещере. Появляется опять свет, свет одного фонарика. Меня на короткое время достают из мешка, чтобы переложить в другой мешок".

— Парень! Эй! Программист! — очнулся я от того, что Эммануил Викентьевич тряс меня за плечо, — Тебе нехорошо? Что с тобой?

Я вздрогнул, приходя в себя, на миг показалось, что в руке Эмма всё ещё держит острый молоток, с которого стекают капельки крови.

— Всё нормально....информация пришла, — сглотнув слюну во внезапно пересохшее горло, ответил я.

— Скажу сразу, я могу вам помочь, вы будите мэром, но не безвозмездно....

— Даже так? — усмехнулся Зеленский, — Об этом молодой человек, я знаю и без экстрасенсов.

— Вы не поняли, — поправился я, — вы станете мэром, если я помогу, но моя помощь будет эквивалента стоимости трехкомнатной квартиры в нашем городе.

— О! Как я вижу, запросы у нынешней молодежи скромностью не отличаются! — хохотнул Эмма, но ничего веселого в его смехе не было, напротив, было видно, что он здорово разозлился.

— Согласен, верить мне на слово, что именно моя помощь вам поможет, безрассудно, и доказать обратное, я не могу. Поэтому при сложившейся ситуации, я могу только пожелать вам удачи и откланяться. Разрешите идти?

Я встал, и, не дожидаясь, когда меня выгонят взашей, направился к дверям. Думая про себя, что первый ход е2-е4 я сделал, следующий ход его. Но занимало меня сейчас не это....

Кристалл рассказал мне, что первый брак у Эммы был неудачным, он женился на девушке друга, погибшего во время экспедиции, сына своего от первого брака он не любил, и прожил с женой не долго, вскорости они расстались. Где сейчас его первая жена и сын уже никто и не скажет. Давно это было. И ни слова не будет сказано об этом моменте его биографии в газете "Вечерний Н-ск", которая скоро появится в газетных киосках.... Эмма на днях развернет широкую агитацию за свою персону.

Пятница.

И что это было? То сухая инфа, то кинофильм в голове от соприкосновения с предметом? Вроде головой в детстве не ударялся, чтобы как герой Стивена Кинга такими припадками страдать? Или всё-таки ударялся? Не нравятся мне такие аналогии, насколько помню — грохнули этого героя в конце книги. Мне такой финал не нужен.

Позвонил сегодня матери:

— Мам привет! Как дела? Да, у меня всё нормально, ничего не случилось. Да....Нормальное у меня здоровье, да всё хорошо с Иркой. У тебя-то как?

Здоровье у матери было неважное, в её-то годы оно у кого важное? Не из кавказских долгожителей мы. Климат, экология, и размер пенсии — долгой жизни не способствуют.

И ещё мать умудряется копить деньги, подкармливать бездомных животных, и отправлять деньги своему невезучему младшему брату, который незадолго до своей пенсии в очередной раз женился. Ну, проживет он с новой женой немного, пока ей его пьянки не надоедят, и наступит очередное разочарование и поиски новой спутницы жизни. Пока с мамой говорил, почувствовал острое чувство вины перед ней. Всё о себе, да о себе хлопочу, а матери может пальто купить или там сапоги на зиму. Деньги иногда даю, но у неё привычка — или мне что-нибудь купит на эти деньги, или дядьке моему отправит. А с покупками для неё я тоже не всегда угадываю. Вот присмотрел в магазине хорошую стиральную машину, купил. Привезли, поставили, и теперь к умывальнику хрен подойдёшь, чтобы умыться — нужно буквой "Зю" загибаться. Подарочек, блин! Надо бы ей телевизор новый купить и сериалов накачать на USB -винт, а то жалуется, что по телеку смотреть нечего и реклама достала. А кого она не достала? Прокладки с запахом клубники. Сейчас конечно извращенцев полно, но неужели есть и такие, что прокладки нюхают?

Говорили и говорили с мамой о дядьке, о кошках, собаках и лошадях...У матери оказывается новое увлечение появилось, собирает на овощном капустные листья и ездит в цирк лошадей на конюшне кормить. Конюхи косятся, но пока не ругаются, а лошади уже узнавать стали. Так вот, говорили, говорили..., и мать опять разговор свела к Ирке. Не любят они друг друга. Мама беспокоится, что семь лет живем, а детей у нас нет, мол, Ирка бесплодная. Бросать мне её надо, пока молодой ещё и найти себе могу девочку, которая ей внуков родит. Тут опять вспомнила мою одноклассницу, матери она очень нравилась. Этого нечего, что она выглядит как пацан в юбке и ударом ноги может лошадь убить (спортсменка лыжница) зато девочка скромная, не замужняя до сих пор. Меня эта тема уже начала понемногу доставать, и я переключился на другое:

— Мам, а ты не помнишь, я в детстве головой сильно не ударялся?

— А что такое? — всполошилась мать, — Голова болеть стала? Приступы какие?

— Да нет...просто тут медкомиссия на работу устраиваюсь в секретную часть ( начал врать я) а там со здоровьем строго..

— Ох! А ты не помнишь? Тебе пять лет было, или шесть. Как раз перед школой. Отец твой пистолет откуда-то притащил и спрятал на кухне в приставке. А тебе захотелось поиграться, а достать не мог. Поставил табуретку на табуретку и полез, да видимо табуретка соскочила. Мы вечером домой приходим, а ты лежишь на полу без чувств, табуретки валяются. Я чуть умерла от страха, пока ты в себя не пришёл......

Вспомнил. Точно. Было такое. Отец говорил: "В наше время (мутные 90-ые) без оружия нельзя". Пистолет он тогда купил по случаю, а патронов не него раздобыть не смог. Пистолет тот был небольшой пятизарядный револьвер, любимая игрушка детства. И поскольку патронов на него не было, я щелкал им в свое удовольствие, пока кто-то из одноклассников его не украл. Именно к школе я вдруг перестал быть чистокровным арийским блондином, а потемнел, и в первом классе уже стал брюнетом. Как брешут по телеку, резкая смена внешности происходит, когда место отлетевшей души занимает в теле другая....Можно было бы им поверить, но всё своё детство я помню, амнезией не страдаю, и нечистая сила меня мучила по ночам с самого рождения. Так, что случаи с телека и героем из книги Стивена Кинга не про меня.

Так вот и прошла пятница....Ничего особенного. И вроде вспомнить нечего. Ах! Да! Чуть не забыл, вчера, когда возвращался назад от Эммы, пешком. (Никто меня подвозить не стал почему-то...) Набрал номер с белой визитки и сообщил, что господин Зеленский собирается стать мэром и будет мочить своих конкурентов не только в сортире, а везде, где поймает. Меня внимательно выслушали, и чуть ли не поблагодарили за службу. Так я сделал ход номер два. Два паука в банке. Жрите друг друга, а я сделаю так, чтобы второй пока съел первого. А там посмотрим....

Среда.

Сегодня вечером, когда я уже собирался уходить с работы, в офис вся в слезах ворвалась женщина.

— Помогите! Христом богом прошу! Помогите! Наташенька! Цветочек мой...Солнышко моё!

— Женщина! Да успокойтесь вы! Скажите толком, что случилось?

— Наташенька пропала! Дочка моя! Я уже с ног сбилась...нет нигде! В полиции говорят, загуляла с подружками, придет, найдется. А я сердцем беду чую! Спасите ребенка!

Посмотрел на женщину, и мне стало нехорошо. Два неадекватных типа, грязная, опущенная хата, мусор кругом, обои лохмотьями, шприц на полу... Сонный полуживой ребенок.

— Стоп! Где она была, когда пропала? — громко сказал я, пытаясь перекричать заходящуюся в истерике женщину.

— Тут рядом, во дворе играла, мы в соседнем доме живем...у-а, у-а, у-а, — сквозь слезы выговорила женщина.

— Пошли. На месте покажешь! — скомандовал я и потянул женщину на выход. Пришли быстро на детскую площадку. Уже темнело. Осень. Под ногами листья шуршат. Под колесами машин они тихо хрустят. Люди возвращаются с работы и стараются успеть куда-нибудь приткнуть свой автомобиль в тесном дворике, пока место не занял другой. Смотрю на загорающийся свет в окнах дома напротив. Нет. Они хоть и наркоши, но не совсем мозги прожгли. Знают, что будут искать. Рядом не поведут.

— Господи! Не молчи! Скажи, где она! — причитает над ухом мамаша.

Я не выдерживаю и ору на неё во всю глотку:

— Заткнись! Хочешь её живой найти! Не мешай мне!

Слова возымели обратный эффект, женщина разрыдалась, и к ней подтянулись старушки, что ворковали до этого на лавочке у подъезда.

— Ишь бандит какой выискался! Щас полицию вызовем!

— Ты чего ревешь? Бъет тебя?

— Сейчас вызовем, намнут бока! Будешь знать, как жену обижать!

Мать их за ногу! Я чувствую, что время утекает как вода сквозь пальцы. Ещё немного и будет поздно. Свершится непоправимое! Нарики девчушку пока не трогали, сидят злые. Ломает их. Но для чего им ребенок шести лет? Ждут. Чего ждут? Ждут дозы. Кто-то должен подвезти и забрать ребенка. А машина уже едет....Чувствую как черное облако, пятно непроглядной тьмы надвигается на ребенка.