|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 9.
Девятый день второго месяца лета 41-го года со дня окончания Последней Войны, закат.
В тысячах миль к северу от летнего замка венценосца Исиринатии, на берегу холодного северного моря стояла могучая древняя крепость. Стены ее помнили атаки множества врагов, но никому из них — даже надменным эльфам — не удавалось взять неприступную твердыню.
Именно поэтому аблиссцы дали ей имя "Вечная" и считали, что пока крепость цела, их государство будет существовать волей Пенной Сестры.
Старик — сухой и сгорбленный, с кожей, просоленной морскими ветрами, и глазами столь голубыми, что они казались двумя озерами на изборожденном горами морщин и холмами складок лице — стоял на балконе и наблюдал за белеющими вдалеке парусами.
Он не шевелился и в этот момент больше походил на статую, нежели на человека.
Его собеседник, замерший в роскошном кресле, пододвинутом к столу, терпеливо ждал, пока правитель Аблиссии соберется с мыслями.
Старый венценосец, не поворачиваясь к гостю, кашлянул, и проронил:
— Знаете, что я люблю больше всего на свете?
— Нет, — с плохо скрываемым раздражением в голосе, коротко бросил мужчина.
Старик улыбнулся одними губами, представляя себе, сколько злобы сейчас можно прочесть на лице гостя.
"Этот мальчишка никогда не умел ждать, а потому и лишился столь многого", — подумал венценосец. — "Глупые дети, подражая эльфам, нацепили на головы венцы, но так и не научились у звездорожденных терпению — столь важному для правителей качеству! Ну ничего, малыш, мы с тобой немного поиграем, глядишь, поумнеешь чуть-чуть".
— Больше всего на свете я люблю открытое море. Его вид — эту бескрайнюю водную гладь, простирающуюся до горизонта; его запах — приятный аромат соленой воды, смывающей грязь с тела и души; его сущность. Знаете, что есть величайший дар моря нам — смертным?
— Нет, — повторил гость с еще большим раздражением.
— Свобода! Море дарует свободу, но лишь смелым и ловким, тем, кто не боится заплатить за нее сполна, тем, кого не страшат бури, морские чудовища и тяготы корабельной жизни. В молодости я много ходил под парусом, добирался даже до лиосских земель, в которых уже тогда все воевали против всех, — старик усмехнулся, — змеиные венценосцы цепляются за власть ничуть не хуже, чем наши доблестные правители.
— Это очень интересно, — начал было собеседник, но старый венценосец, резко развернувшись, оборвал его жестом.
— Да, это очень интересно и поучительно, друг мой, — проговорил он, чуть прищурившись, — но вы пришли, чтобы заключить союз, не так ли?
Гость дерзко принял вызов, устремив взгляд на старика, и проговорил:
— Все верно, ваше величество. Аблиссия — единственная страна, которую обошли стороной горести последних лет. Вы не воюете с соседями, не лишились земель, у вас не поработали проклятые некроманты Черного Властелина. Ваша армия полнокровна, флот могуч, а казна — полна до краев, благодаря торговле. И нам, Лиге, нужна помощь!
Последние слова он едва ли не прокричал, чем вызвал неудовольствие старого венценосца.
"Как же нетерпеливы дети в наши дни", — с сожалением подумал Мардаш Девятый Тараниэль, — "не желают слушать никого, кроме себя, потакают каждому капризу, а потом удивляются, каким это образом умный враг отбирает их игрушки. Но вместо того, чтобы сделать для себя выводы, они не просят — о нет! — требуют еще игрушек у соседей".
— Лиги? — ответил он вместо этого. — Какой именно Лиги? Элиренатия пала, Прегиштания так и не прекратила кровавую распрю с Подгорной Страной, ну а Исиринатия, — старик нехорошо усмехнулся, — хоть и вышла из гражданской войны, но вряд ли сможет воевать в ближайшие годы. А потому ответьте мне, ваше величество Гашиэн, о какой-такой Лиге вы говорите? Ее больше нет.
Венценосец Радении стиснул подлокотники кресла и ощутимо напрягся, вызывав пристальное внимание двух телохранителей, замерших по разным углам комнаты — этих молчаливых теней, неотступно следовавших за правителем Аблиссии.
Заметив это, Гашиэн расслабился и выругался себе под нос.
— Что, думаете пересидеть, — прошипел он, и добавил ядовито, — ваше величество?
— Почему нет? — пожал плечами Мардаш. — Между мной и землями Шахриона помимо вашей Радении еще несколько стран. Мелких, конечно, но все же. Даже во времена расцвета Империя Тьмы не забиралась так далеко... Откровенно говоря, что ей тут делать-то? А торговать...
Он не договорил, давая собеседнику самому понять невысказанное.
"Ну же, Гашиэн, давай, подумай немножечко головой. Понимаю, ты предпочитаешь в неё есть и ломать лбом камни, но иногда неплохо бы применять мозги".
Кажется, до венценосца дошел смысл сказанного.
— Беспошлинная торговля... — не сказал — выплюнул он.
— Это был бы чудесный первый шаг по направлению к сближению между нашими государствами, — одними губами улыбнулся Мардаш Тараниэль, — не находите?
Гашиэн побагровел от гнева, но сумел удержать рвущуюся наружу брань.
"Вот поэтому, тупой идиот, Шахрион и обыграл тебя, точно ребенка", — с раздражением подумал старый властитель. — "Ни мозгов, ни выдержки, лишь спесь, да гонор. Сам приполз ко мне за помощью, и сам же ведешь себя, точно хозяин в чужом доме".
Впрочем, ему это было лишь на руку — с человека, чей разум затуманен злобой, можно больше содрать, а правитель Аблиссии собирался поступить именно так. И он и Гашиэн понимали, что у раденийского венценосца нет выбора — страна, потерявшая немалые территории, свою столицу и — что страшнее всего — казну, попросту была на грани краха.
Вассалы разбегались, платить наемникам было нечем, а выжать золото из крестьян и мастеровых уже не выходило. Еще бы, ведь как только был заключен мир между Радений и Империей, первую буквально наводнили торговцы Черного Властелина, предлагающие качественные и дешевые товары, а рассказы о том, как именно император заботится о своих новых подданных, привели к повальному бегству всех, кто только мог. Тонкий ручеек за считанный год превратился в полноводную реку и, чтобы остановить его, венценосцу пришлось прибегать к жестоким мерам, которые, естественно, заставили целые провинции полыхнуть огнем народного восстания.
Причем Мардаш не сомневался, что за каждым бунтом стояла вполне конкретная невысокая лысеющая фигура в черно-красном балахоне.
Гашиэну требовались деньги и много, а взять их, кроме банков Аблиссии, негде. Вот только без одобрения старого правителя никто и никогда не ссудит ни единого медяка, что уж тут говорить про серьезные суммы.
"А раз так, то, мой дорогой брат по венцу, тебе придется раскошелиться", — подумал Мардаш Девятый Тараниэль.
Гашиэн молча сверлил его тяжёлым взглядом, затем тихо проговорил:
— Допустим — только допустим — ваши купцы получат такое право, что это даст Радении?
— Помимо моей доброты и признательности?
— Помимо них.
— Возможность получить кредит в первом банке венца. Очень выгодный кредит на самых льготных условиях из возможных, — сладко улыбнулся старый правитель. — Вот только с чего вы взяли, дорогой собрат, что одних только налоговых льгот моей державе будет достаточно? Хотелось бы получить и некоторые... гарантии, да, скажем так.
— Гарантии чего? Вам нужны фактории? Ну так я прикажу открыть их во всех городах, в каких захотите.
— Нет-нет, — покачал головой Мардаш, — фактории, это, конечно, само собой разумеется, но я имел в виду нечто иное...
— Что? — нехорошо прищурился Гашиэн и старик понял, что следует быть аккуратным, дабы не перегнуть палку.
Только глупец пытается получить все и сразу. Нет, ему сейчас важно подцепить южанина на крючок, чтобы тот возвращался снова и снова, снова и снова, снова и снова... Причем — совершенно добровольно и по своей воле.
А значит, жадничать не следует, впрочем, отдавать за бесценок то, что можно продать — тоже.
— То, что мои купцы в один прекрасный день не проснутся в темнице, а фактории — не окажутся разграбленными. Нет-нет, — старик взмахнул руками, не давая Гашиэну взорваться яростными обвинениями, — давайте не будем обременять друг друга заверениями в чести истинного венценосца и нерушимости слова. Мы оба знаем, чего стоят эти трескучие фразы. Я предпочитаю им более... осязаемые жесты.
— Какие? — с трудом сдерживаясь процедил Гашиэн.
— Например, у благороднейшего Машта Растейского подрастает дочка, через год-другой она вступит в брачный возраст, а у меня есть юный и любимый внучатый племянник, которому как раз нужна невеста...
Продолжать дальше он не стал, да этого и не требовалось — собеседник все понял с первого раза. Его лицо скривилось, точно от хорошего удара в живот, но владыка Радении все-таки справился со своими эмоциями и произнес:
— Я... я могу обещать, что никто не станет мешать свадьбе молодых людей. И это — только из-за уважения к вам и вашей любви к внуку.
На лице Мардаша не дрогнул ни единый мускул, а вот в душе он ядовито ухмылялся. Еще бы, к дочке благороднейшего Машта Растейского — правителя на удивление могучей провинции, граничащей с Аблиссией с юго-востока — подбирался непосредственно сам Гашиэн, надеявшийся женить на ней своего сына.
— Премного благодарен, ваше величество. Не передать, как поет сердце старика, который может устроить счастье своего любимого внука.
На самом деле, этих самых любимых внуков гуляло по стране, наверное, добрых три десятка, а потому Мардашу было решительно наплевать, какой именно станет мужем благороднейшей наследницы. Единственное, что имело значение, так это обширные запасы строевого леса и качественной железной руды, недавно обнаруженной на землях благороднейшего Машта Растейского.
"Что ж, первый взнос получен", — удовлетворенно подумал венценосец, — "настало время пойти навстречу несчастному собрату".
Он не заставлял Гашиэна подписывать документы. Во-первых, это было просто глупо и опасно, в первую очередь — для него самого. Договор вида: "твой внук женится на такой-то девице" вряд ли понравится ее отцу, который даже не присутствовал на подписании. Во-вторых, старик знал — Гашиэн не предаст. По крайней мере, не сейчас.
А к тому моменту, как у соседа появятся возможности нарушить слово, данное в тяжелой ситуации, менять что-то будет уже поздно. Сваты отправятся на юг сегодня и дары их окажутся поистине достойными.
— Итак, размер суммы, которая будет ссужена Радении, а также — величину ежегодных процентов пусть обсудят специально обученные для того люди, но можете поверить: вы останетесь довольны, ваше величество.
И тут старик не кривил душой. Да, он был торговцем от ногтей и до самых кончиков волос, но никогда не нарушал данного единожды слова. Кредит окажется действительно большим, а условия — наилучшими из возможных.
"Вот только, дорогой мой глупец, за первым займом последует второй, затем — третий, и так далее, и тому подобное. И с каждым разом тебе придется платить все больше и больше".
Да, Мардаш никогда не нарушал слово, в этом просто не было нужды. Он подчинял человека, единожды взявшего деньги в долг, иными способами. И сейчас настал момент закинуть удочку.
— К тому же, столь важным и уважаемым деловым партнерам я готов предложить некоторые... особые привилегии.
Гашиэн подался вперед, ухватившись за брошенные слова.
— Какие?
— Многое зависит от того, что вы — сухой палец старика уставился на могучую грудь воина, — планируете делать.
Мардаш подошел к столу и сел напротив своего собеседника, подперев подбородок ладонями и внимательно глядя на него.
— А я думал, — хмыкнул тот, — что между Аблиссией и Империей много стран и что Черные Властелины никогда не забирались так далеко на север.
— Все когда-нибудь происходит впервые, — поморщился старик, — а потому, если есть возможность подстраховаться, почему бы не воспользоваться ею?
— Стало быть, речь может идти о военной помощи?
— Конечно же, нет! — воскликнул старый венценосец и закатил глаза.
"О Шестеро, ну почему он так непроходимо туп"? — подумал правитель Аблиссии, поражаясь, каким же волшебным образом Радения умудрялась сотни лет оставаться одной из ведущих стран мира, при таких-то правителях.
Он вздохнул и принялся растолковывать, точно говоря с несмышленым ребенком:
— Шахрион уже продемонстрировал непобедимость на поле боя. Лига, ну, или то, что от нее осталось, не в состоянии противостоять ему. По крайней мере, пока что. Конечно, если бы я выставил все войска, которые сумел найти, в дополнение к вашим, и мы договорились бы с Ритоном...
— Нет, — прорычал Гашиэн, и в его глазах блеснуло пламя ярости. — Извините, ваше величество, но с этим гадом мне говорить не о чем.
— И чего вы так взъелись на моего любимого внучка, дорогой брат по венцу? — пожал плечами Мардаш. — Парень с вами даже и не сражался особо, оставив это дело своему старшему брату, ну а пара небольших поражений от него — мелочь, дело житейское, с вас не убудет, особенно после потери Белого города и всей северной Кинории.
Он сознательно провоцировал собеседника, но на этот раз тот не поддался, а потому ответ оказался на удивление логичен и рассудителен.
— Я не буду связываться с ним ровно по той же причине, по которой и вы — Исиринатия сейчас бесполезна.
Брови Мардаш взлетели вверх.
— Как я, значит?
Гашиэн махнул рукой.
— Не стройте оскорбленную невинность, ваше величество. Ритон даже меня приглашал на некую важную встречу. Ни за что не поверю, что родного деда он обошел стороной, а раз вы тут, то сделать выводы несложно.
Мардаш развел руками, мысленно усмехаясь.
"Дорогой мой брат по венцу, не нужно казаться умнее, чем ты есть на самом деле".
Он, наверное, мог и смолчать, однако все-таки решил ответить.
— Вы правы лишь отчасти, Гашиэн. Все эти годы я помогал внуку также, как и вам — деньгами.
— И, наверное, на тех же условиях?
— Нет, условия мягче — родня все-таки. Но суть не в этом. Если заговор моего внука провалится, то его будет очень легко связать со мной. Вас же — нет. Именно поэтому мы сегодня беседуем и наслаждаемся этим восхитительным вином.
Он аккуратно пригубил немного из кубка и отсалютовал Гашиэну.
Правитель Радении мерзко усмехнулся и покачал головой.
— Правду говорят о вас, северянах: за монету родную мать продадите.
"Ну уж не тебе обвинять меня в алчности и цинизме", — подумал Мардаш.
— Все в нашем мире — товар, — философски заметил он. — И жизнь, и смерть, и благородство. Нет той вещи, которую нельзя купить, важна лишь цена. Но мы немного отвлеклись, не находите?
Гашиэн кивнул.
— Хорошо. Есть у меня пара мыслей насчет того, как можно попытаться поступить с императором, не рискуя начать войну тогда, когда мы к ней не готовы. Но мне понадобятся ваши деньги... И ваши связи. Если уж клиенту вроде меня полагаются особые привилегии.
Глаза Мардаша блеснули.
— Что ж, я с удовольствием выслушаю вас. Быть может, скромных сил старика и хватит для того, чтобы помочь владыке могучей Радении.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
