Жуан Рибейро. Трагическая история Цейлона. Часть 2

Жуан Рибейро

История Цейлона

ВТОРАЯ КНИГА

ОПИСАНИЕ ВОЙН, КОТОРЫЕ МЫ ВЕЛИ НА ЦЕЙЛОНЕ С ТУЗЕМЦАМИ И ГОЛЛАНДЦАМИ

Глава I

Где мы расскажем о причинах, которые привели к началу войны (с королем Канди)

Мы попытались, в меру наших сил, изложить перед читателями описание острова Цейлон, его продукции, обычаев, законов, нравов, религии и образа жизни его обитателей, и поведать то, что казалось нам наиболее примечательным за время нашего 18-летнего пребывания там. Теперь же следует более подробно рассмотреть причины, которые привели к нарушению мира, заключенного нами с королем Кандии, и ход войны, по окончании которой мы были изгнаны из лучшего уголка земли, созданного Творцом в мире. Чтобы изложить нашу историю с большей ясностью, мы должны вернуться к тому моменту, на котором прервали наше повествование в восьмой главе первой книги.

Мы рассказали, как король Хенар Пандар, который был чангатой на Адамовом Пике, занял трон Кандии и женился на королеве донье Катарине, став данником Его Величества (короля Португалии); это продолжалось в течение нескольких лет, пока дон Константино де Са-и-Норонья не был повторно назначен капитан-генералом — должность, которую он занимал раньше (1). Во время его правления война началась снова, и мы должны привести ее описание и результаты, а также рассказать о карьере этого храброго капитана, соблюдая при этом всю возможную краткость.

По прибытии на остров в 1623 году он был принят с всеобщей радостью из-за той репутации, которую он приобрел во время своего первого управления. Первое, что он сделал, — это построил форт в Трекимале, что вызвало сильное раздражение у короля Кандии из-за помехи, которую он представлял для торговли всего его королевства в порту Котияр; но так как он не располагал достаточными силами, чтобы начать войну, он на время скрыл свой гнев.

Когда капитан-генерал увидел, насколько большие выгоды мы должны получить от основания другого форта в гавани Батекалу, он отправился туда с достаточным контингентом войск, чтобы привести в исполнение свой замысел. Как только работы начались, король был встревожен, ибо он видел, что мы лишили его гаваней, признанным властителем которых он являлся, и он собрал своих людей, чтобы помешать строительным работам; но хотя он и сделал эти приготовления, он не осмелился атаковать нас.

Капитан-генерал, полностью закончив возведение укреплений и оставив там гарнизон, отбыл в Мальвану; но охваченный гневом король Кандии решил вести против нас войну, и совершил несколько вторжений на нашу территорию. Капитан-генерал спешно выступил навстречу ему, но когда король узнал о его приближении, он вернулся в Кандию, не став его ждать. Генерал восстановил спокойствие в этих округах, и так как он видел, что это король начал военные действия, и что он был очень заносчивым и надменным человеком, он, желая укротить его гордыню, выступил в поход с 500 португальскими солдатами и чернокожими с нашей территории, которые все были хорошо вооружены и радовались тому, что началась война.

Он вторгся в собственную страну короля, где навстречу ему выступили королевские дисавы, которые, однако, были разбиты в нескольких сражениях; и так как у короля не оставалось иного выхода, он отступил в Уву, свой самый недоступный округ и самый отдаленный от нашей территории. Генерал приказал сжечь брошенную столицу, а также королевский дворец; и, перебив некоторое количество скота и совершив другие акты враждебности, дозволенные военными законами, он, выбрав нескольких капитанов и определенное количество легко вооруженных солдат, которые казались ему наиболее подходящими для предстоящей задачи, оставил бОльшую часть своей армии грабить королевство, а с этими немногими людьми смело вторгся в королевство Ува, уничтожая всё на своем пути огнем и мечом и делая всё возможное, чтобы принудить короля к битве; но обнаружив, что не в силах добиться этого, воссоединился с основной армией, и все они вернулись в Маникаваре, не понеся никаких потерь и победителями.

То же самое произошло в следующем году, т.е. 1629-м, когда он снова вторгся в Кандию и предал город огню, тогда как король и его подданные отступили на неприступную гору, называемую "Скалой" (2). Но пока наша армия опустошала все это королевство, генерал узнал о том, что король отправил 5000 отборных своих солдат в Джафанапатам под командованием мудальяра своей атапата, то есть капитана своей личной гвардии, в надежде либо изгнать португальцев из этой провинции, либо заставить тех, кто находился в его владениях, выступить им на помощь. Он знал, что это королевство и его крепости охранялись слабыми гарнизонами, и что Фелипе де Оливейра, который подчинил его власти португальцев, скончался (3). Рассказами о героических деяниях этого капитана (т.е. мудальяра) можно было бы заполнить много книг. Он был не менее отважным и не менее скромным, чем любой христианин, и никогда не упоминал о своих родителях, а когда его спросили о предках, то сказал, что происходит от травы — весьма редкое явление среди этого народа, где каждый уверяет, что происходит от звезд.

Замысел короля не увенчался успехом, ибо, когда генерал услышал об этом в Кандии, он отобрал четыре роты и 3000 ласкаринов под командованием храброго и опытного капитана по имени Жуана да Пина; три других роты и такое же количество ласкаринов были отданы под командование другого капитана, по имени Луиш Тейшейра де Карвальо, который по причине своего невысокого роста был известен как "Карвалиньо". Эти двое были отправлены с приказами двигаться как можно быстрее разными путями, и соединиться в назначенный день недалеко от Джафанапатама. Пина и Карвальо пунктуально выполнили свой маневр, тогда как генерал с остальной своей армией вернулся в Маникаваре, не потревоженный врагом.

Подкрепления встретились в назначенный день и в назначенном месте и без всякого промедления обрушились на врага, который осаждал город. Мудальяр оказал ожесточенное сопротивление, в ходе которого мы потерял нескольких наших храбрых черных солдат, но был в конечном счете разгромлен, и мы отрубили более 3000 неприятельских голов. Уцелевшие бежали кто куда, оставив крепость свободной от осады и 7000 пленников в наших руках. Они были туземцами с нашей территории, которые либо выказали покорность, либо оказали помощь врагу, и так как они были подданными нашей Короны, было невозможно обратить их в рабство; но они были распределены среди наших офицеров и солдат и должны были выкупиться на свободу по небольшой цене — обычай, который был тогда введен, ибо в этой кампании у них не было другой добычи. Впрочем, не со всеми поступили так гуманно, так как некоторые были посажены на кол, а другим вспороли живот топором.

Несколько дней спустя наши победоносные войска вернулись через Семь коралов в Маникаваре, где стояла главная армия. Отсюда генерал направился в Мальвану, куда король прислал послание с просьбой о мире на любых наших условиях. Генерал был не против заключить мир, как из-за предложенных условий, так и потому, что солдаты устали после двух лет постоянных походов и испытаний, во время которых он потерял некоторое количество своих людей в бою, но гораздо большее число свели в могилу болезни. Кроме того, у него было очень мало денег, а деньги и люди одинаково нужны при ведении войны.

Но в это время пришел приказ от вице-короля, графа де Линьяреша, содержавший неукоснительные инструкции раз и навсегда подчинить это королевство, в то же самое время обвиняя генерала в некоторой степени небрежения своими обязанностями. Графу внушили это некоторые люди, которые были недоброжелательно настроены к генералу; ибо нет человека, который мог бы избежать зависти, и чем больше у человека заслуг, тем больше его стараются очернить в глазах власть имущих. Со времен Адмирала (4) в Государственном Совете было решено, на основе полученных от генерала писем, что ради службы королю и блага короны Португалии было настоятельно необходимо полностью лишить владений короля Кандии и изгнать его с острова; но не было ни денег, ни войск, чтобы претворить это решение в жизнь. Ведь обычного нашего гарнизона из 600 человек было достаточно только для охраны крепостей, тогда как вторжение и завоевание двух королевств Кандии и Ува, жители которых были столь воинственными, а территории — столь неприступными, невозможно было осуществить без увеличения численности нашей армии. Вице-король, ничего не зная об этом, отправил свои приказы, но не прислал никакой помощи.

Сразу после получения этих инструкций капитан-генерал оставил все мысли о мире и стал готовиться к тому, чтобы выполнить эти приказы в следующем, 1630-м году. Некоторые члены духовных орденов и опытные капитаны посоветовали ему не предпринимать эту экспедицию, так как у него было слишком мало людей и он знал о трудностях, с которыми столкнулся в предыдущих попытках (завоевать королевства Канди и Уву), когда у него было больше солдат, а эти королевства до сих пор располагали теми же силами. Несмотря на то, что мы убили большое количество сингальцев, их оставалось еще более чем достаточно, и они всегда могли избежать сражения, отступая с одной вершины на другую — факт, с которым мы уже сталкивались; что же касается их полного подчинения, то трудности были бы еще больше. На всё это капитан-генерал ответил, что прекрасно знает, что это предприятие будет стоить ему жизни; его огорчает лишь разрушение крепостей и утрата острова, который принадлежит королю, нашему сеньору; но он получил приказы и не имеет иного выбора, кроме как подчиниться, так как он уже высказывал свое мнение по этому предмету, и к нему не прислушались.

В нашей армии тогда служило четыре мудальяра — туземцы и христиане, родившиеся в Коломбо, которые принадлежали самым благородным семьям на острове и были связаны родственными узами с виднейшими португальскими поселенцами. Все они были богатыми людьми, получившими высокие посты, которых генерал весьма ценил и всегда брал с собой, и во многих вопросах прислушиваясь к их советам. Они командовали воинами с нашей территории и звались дон Алейшу, дон Балтазар, дон Космо и дон Теодозиу (5). Хотя они были столь многим обязаны нашему генералу, и хотя они, как я уже сказал, выросли среди нас, они вступили в заговор с королем Кандии, и это стало причиной полного краха нашей экспедиции, как мы увидим; ибо, в конце концов, все черные — наши враги.

(1) С 1618 по 1619 гг.

(2) "Peneto". Это Меда Маха Нувара, город-убежище для сингальских королей.

(3) Фелипе де Оливейра — португальский военачальник (умер 22 марта 1627 г.) Он завоевал тамильское королевство Джафна на севере Цейлона в 1619 г., где запомнился разрушением 500 индуистских храмов и насильственным обращением туземцев в католицизм, хотя, с другой стороны, противодействовал требованиям властей Гоа и Коломбо о повышении налогов с местного населения.

(4) Имеется в виду дон Франсишку да Гама (1565-1635), вице-король Индии в 1622-1627 гг., правнук Васко да Гамы, носивший наследственный титул адмирала.

(5) Ф. де Кейруш добавляет к ним еще Симана из Софрегао и Андре Баснаяка (Queroz, Conquest of Ceylon, p. 756).

Глава II

Экспедиция, и предательство мудальяров, в результате которой генерал Константино де Са и вся его армия были уничтожены

Сделав описанные нами приготовления, старший из принцев Кандии, по имени Раджа Синха (1), вторгся на нашу территорию, чтобы спровоцировать капитан-генерала, в соответствии с соглашением, заключенным им с мудальярами. Жестоко опустошив две наших провинции, он вернулся в Уву и вступил в свою столицу и сразу привел ее в состояние обороны, укрепив ее настолько сильно, как позволяли время и обстоятельства. Четыре предателя поспешили к генералу и объяснили ему, что честь короля и всей португальской нации требуют не оставлять дерзость принца безнаказанной, после чего генерал решил вторгнуться в Уву.

Количество португальских солдат, которых можно было выделить для участия в этой экспедиции, не превышало 400; поэтому генерал завербовал еще некоторое количество жителей Коломбо, которые были готовы сопровождать его, так что его силы насчитывали до 500 португальцев и около 20 000 туземцев. С этой армией он двинулся на Уву; на границе этой провинции он услышал, что король был готов встретить его, и громко похвалялся этим. Генерал продолжал свой марш, но когда он достиг одного склона горы, король покинул город и отступил к другому склону; в ответ на что генерал сжег город и разбил лагерь на возвышенности, находившейся над ним. Так как его солдаты были измотаны долгим и утомительным переходом, он дал им два дня отдыха; но невозможно описать его удивление, когда он внезапно увидел, что неприятель вновь появился в таком множестве, что усеял всю равнину внизу и покрыл соседние горы.

Здесь он получил предупреждение об измене, которую замышляли четверо мудальяров, и о том, что они вовлекли в заговор нескольких главных людей (среди ласкаринов); но было уже слишком поздно принимать меры предосторожности против опасности. Так как день уже приближался к вечеру, враги не хотели начинать атаку, а только громко кричали нашим людям: "Настал последний час вашей жизни!" (Hoje hИ a Зltima hora que tendes de vida), добавляя к этому оскорбительные слова; и так настала ночь. Генерал, видя их настроение и ту самоуверенность, с которой они противостояли ему, больше не сомневался, что в его лагере имеет место тайный заговор; он собрал наших людей, предупредил их об опасности и сказал им, что спасение зависит от их стойкости и отваги, и что они должны быть готовы победить или умереть; он добавил, что если раньше они сражались ради славы, то теперь им предстоит сражаться за свою жизнь; и чтобы показать, что у них нет иной надежды, кроме как на Бога и на твердость своих рук, он приказал своим людям взять провизии на три дня, а затем собрать весь багаж в одно место и сжечь его, чтобы враг не смог им воспользоваться. Ночью португальцы исповедались и получили отпущение грехов от священников, бывших в лагере; они воодушевляли друг друга речами, и генерал, довольный их боевым духом, вдохновлял их своим примером и стойкостью.

На рассвете армия пришла в движение, мудальяры во главе ласкаринов вели авангард, как обычно; неприятель выдвинулся навстречу им, и сигнал к мятежу дал изменник Космо, отрубивший голову португальского солдата и насадивший ее на острие своей пики. Остальные заговорщики тотчас обратили свое оружие против наших людей. Главный отряд наших ласкаринов был изумлен этим неожиданным событием, но так как все они принадлежали к одной и той же расе, почти все до единого наши туземные солдаты последовали примеру своих офицеров, и только 150 ласкаринов остались верны своему долгу и решили разделить нашу участь. Одновременно мятежники обрушились на нас, открыв по нам огонь из своего оружия и призывая других атаковать нас. Они, однако, встретили храброе сопротивление; португальцы были полны решимости дорого продать свою жизнь, и если им суждено погибнуть, то забрать с собой как можно больше врагов. Неприятель не давал нашим людям шанса на передышку даже ночью, так как они тревожили их стрельбой из луков и метанием дротиков, а также своими криками.