И как эпилог, все та же любовь,
А как пролог — все та же смерть...
(Алиса — Красное на черном)
Пролог.
Я просто жила. Жила, не задумываясь о том, что будет дальше. Училась в школе, дружила, гуляла по вечерам с приятелями...
Пока не умер мой старший брат.
Это был не несчастный случай. И не убийство. Просто однажды он подрался с ребятами из другой школы. Расклад был пятеро на двоих, и Ян предсказуемо был избит. Но все оказалось еще хуже, чем гематомы, переломы и сотрясение мозга. Была поздняя осень, драка была на пустыре, и братик до самого утра пролежал там, пока его не нашли. На травмы наложилось еще и воспаление легких.
Он умер через два дня.
Я стояла у его постели и не знала, куда себя деть. А в ушах еще стояли те слова, которые он сказал, уходя из дома в тот злополучный вечер.
"Я не так слаб, как ты думаешь, Инка. Люди не такие уж и хрупкие существа!"
Он ошибался.
После его смерти я старалась жить как прежде — единственная из нас всех. Отец с головой уходил в работу, мама замыкалась в себе — а я пыталась жить дальше. Ходила в школу, хорошо училась, пыталась общаться с приятелями... После девятого класса ушла в медицинский колледж, а оттуда — в университет. На травматолога. Окончила с красным дипломом...
А потом я умерла.
Братик все-таки был не прав — люди такие хрупкие существа...
Глава 1.
Я ожидала увидеть трубу, через которую мне предстоит пролететь. Я бы не удивилась, увидев врата рая или арку с надписью "оставь надежду всяк сюда входящий". Я бы восприняла нормально даже конец моего существования.
Но меньше всего я ожидала очнуться.
Я отчетливо помню, что я умирала. Трудно забыть визг тормозов, удар страшной силы и дикую боль. Но очнувшись в кровати, в комнате, залитой ярким светом, я не ожидала. И пребывала в ступоре.
Попробовала встать. Получилось. Кости вроде бы были целыми, даже синяков или ссадин не было. Было только одно "но" — это было не мое тело. Слишком маленькие руки, слишком тонкие пальцы... Не мое.
Пошатываясь с непривычки, я подошла к зеркалу. Из его глади на меня рассеянным взглядом зеленых глаз смотрела невысокая девчонка лет шести-семи с растрепанными волосами странного розоватого цвета. Неужели такой существует в природе?
— Сакура, ты проснулась? — крик женщины доносился из-за двери. Сакура? Японская вишня? Что за глупое имя? — Сакура!
Внезапно голова взорвалась сильной болью. Что это со мной?
Следующий раз, когда я очнулась, снова было утро. Скорее всего, следующего дня — солнце стояло выше. Яркий свет резал глаза, правда, головная боль приносила еще больший дискомфорт...
Правда вот, не такой сильный, как чужие воспоминания.
Было плохо. Очень. Какой идиот говорил, что человеческий мозг работает всего на десять процентов? Судя по тому, что мне едва удалось усвоить память семилетней девчонки — нифига это не десять процентов. А вот воспоминания у нее и впрямь были интересными...
Ее действительно звали Сакура. Фамилия — Харуно. Шумная девочка, несколько закомлексованная, но резвая и активная. Друзей среди мальчишек нет, подруга только одна, есть мальчик, которым восхищается... В общем, обычная девочка. Не считая только того, что учится в некой Академии, где из них готовят шиноби, сиречь убийц. Забавно, правда?
А еще забавнее то, что это точно не Земля.
Язык и письменность, знание которых мне досталось от девочки, похожи на японский. Некоторые обычаи и традиционная архитектура — тоже. Но... На Земле элементарно не было таких стран, как страна Огня, Воды, Ветра...
Правда вот, я уже слышала эти названия.
Когда мне было особо хреново после смерти Яна, я начала читать. Все равно, что под руку попадется — лишь бы хоть чем-то занять себя. Перечитала все книги в домашней библиотеке, всю фантастику и фентэзи из школьной и районной, все более-менее интересные книги с лучших сайтов в интернете — и тогда начала читать японские комиксы, мангу. И там наткнулась на ЭТО.
Продуманный мир. Детская сказка, где, если присмотреться и вдумывается, видна вся грязь настоящей жизни. Глупые герои... Наруто.
Я еще вчера — или позавчера? Я еще в прошлый раз поняла, что переродилась. Но переродится в выдуманную реальность? Очень хотелось думать, что это мой бред, что я лежу в реанимации под капельницей и вот-вот очнусь, но я прекрасно помнила свою смерть.
Тут меня прорвало, и я расплакалась. Мама с папой так и не отошли от смерти Яна, а тут еще и моя... Как они переживут это? И я сама больше их не увижу...
— Сакура? — дверь комнаты приоткрылась, и я услышала голос Харуно Мебуки, матери той девочки, чье тело я заняла. — Доченька... Ты плачешь? Тебе больно?
Она подошла к кровати и обняла меня, а я продолжала давиться слезами. Ее дочь фактически умерла, а она, не зная этого, обнимает совершенно постороннего человека. А в это время мои мама и папа будут думать, что я умерла, и я никогда больше их не увижу...
Привыкай, Гренатова. С этого дня нет никакой Инны, лучшей студентки на курсе. Нет никакого будущего травматолога, нет тебя больше. С этого момента есть лишь Харуно Сакура.
И лучше бы побыстрее привыкнуть к этому, а то потом будет только больнее...
В Академию я пошла только через два дня — когда мне удалось уговорить взрослых. Они-то думали, что я все это время болела... Впрочем, так оно фактически и было. Мне было херово. И сейчас тоже херово.
Улицы в Конохагакуре были хоть и широкими, но пыльными. Дома — смесью традиционного японского стиля и фантазии обкурившегося архитектора. Было еще слишком рано и на улицах никого не было, так что я добралась до Академии быстро. Найдя класс по доставшимся мне воспоминаниям, я уселась на заднюю парту.
Постепенно начали потягиваться другие ученики. Нара, Инузука, Узумаки, Яманака... Последняя, оглядев аудиторию, заметила меня и быстрым шагом направилась к последним партам.
— Доброе утро, — уселась она рядом. — Не занято?
— Доброе, — кивнула я. — Я не много пропустила?
— Не очень, — пожала она плечами. — Историю Второй Войны ты и так знаешь. Болела?
— Угу, — ой, не нравится мне ее взгляд... — Какие новости?
— А ты не слышала? — она понизила голос. — Говорят, кто-то вырезал клан Учих.
Елки! Вот это я "вовремя" попала...
— А Саске? — выдыхаю я; в воспоминаниях мелкой Сакуры имен он ей нравился. — Что с ним?
— Папа сказал, он в больнице, — поежилась моя собеседница. — И... Он сказал, что всех убил его старший брат, Итачи.
* * *
После уроков я не пошла ни в какую библиотеку, а домой. Мне нужно было время, чтобы все обдумать.
Первое — меня могло бы забросить в любое из тел. Я была бы раза огромным запасам чакры Узумаки Наруто, шарингану Учихи Саске или бьякугану любого из Хьюг, была бы счастлива изучать клановые техники Нара, Инузука или Яманака, но мне не повезло попасть в тело семилетней пигалицы с минимальными запасами чакры. Что с этим делать? По идее, должны существовать какие-нибудь упражнения на увеличение резерва, однако я сомневаюсь, что мне это сильно поможет. Следовательно, мне над выбрать путь для развития, где количество чакры не очень хорошо, а вот идеальный контроль может пригодится. Что я могу выбрать? Тайдзюцу? Быть может... Гендзюцу или медицинские техники, насколько я знаю, также не требуют большого количества чакры, однако вряд ли безклановый ученик Академии может найти что-то стоящее. Значит, придется идти по проторенной дорожке и становиться ирьенином, благо, хоть основа есть. И не просто знания травматолога — тут это, как ни стыдно признавать, сойдет разве что за основу.
Второе — командная работа после выпуска. Если буду достаточно хорошо играть, то вполне могу попасть в команду к Узумаки и Учихе. Что мне это дает? Я не герой, спасать всех налево и направо не намерена, да и не получится это у меня. С другой стороны, я не хочу, чтобы рядом со мной гибли люди, а поэтому что-то делать да придется. Вывод — сближаться с этими двумя и пытаться потихоньку влиять на них.
Третье, последнее, но не по важности — грядущая Четвертая Война. Тут я не смогу ничего изменить, а значит, придется просто спасать жизни. "Просто спасать жизни"... Глупо звучит, особенно от меня. Однако я не смогу остаться в стороне, так что у меня просто нет другого выбора.
На следующий день сразу после уроков я направилась в библиотеку, где и просидела до вечера. Свитки с описанием медитативных техник, упражнения по контролю чакры и увеличению ее резерва, описание базовых академических дзюцу... Я пыталась запомнить все. Не скажу, что у меня получилось, но на первое время хватит.
— Сакура! — отвлек меня голос Ино. А она-то что тут делает? Все же уже ушли домой... — А я тебя ищу...
— О, прости, Ино, — устало потерла переносицу я. — Я тут... малость зачиталась.
— Видно, — хмыкнула та, выдергивая меня из-за стола. — Пойдем. Твои родители уже, должно быть, беспокоятся.
Она буквально тащила меня домой. Хм, как давно такое было? Еще в восьмом классе, до смерти Яна... Саша меня всегда тоже вытаскивала из библиотеки, где я набирала просто неподъемное количество книг, и так же тащила домой... После смерти брата наша дружба постепенно сошла на нет. А вот для мелкой Сакуры Ино как раз была такой лучшей подругой.
Забудь. Инна Гренатова мертва.
Вот наконец и дом. Ино стучит в дверь, а та открывается.
— Ты задержалась, Сакура, — улыбается Мебуки. — Проходите. Ино-тян, есть хочешь?
— Угу! — с энтузиазмом кивнула та.
Все втроем мы прошли на кухню... и я застыла в дверях. Ибо увидела там того, кого совсем не ожидала увидеть.
— Вот они и пришли, Иноичи-сан, — улыбнулся Харуно Кидзаши, мой отец. — Как дела, дети?
— Все хорошо, Кидзаши-сан! — мило улыбнулась блондинка. — А вот Сакура опять в библиотеке засиделась...
Черт, черт, черт. Это очень плохо! Яманака — лучшие мозголомы Конохи, и тот факт, что сам глава клана сидит здесь, знаменует наличие у меня не просто больших проблем, а гигантских проблем! Части мозаики встали на места — моя встреча с Ино сегодня вечером, то, как усердно она волокла меня домой...
— Здравствуйте, Иноичи-сан, — вежливо поклонилась я.
— И ты здравствуй, Сакура-тян, — улыбнулся он. А потом в мое сознание словно начал кто-то ломиться. Не знаю, как это описать... Это было похоже на сон — будто все происходящее вокруг меня нереально. Он же... Нет, не хочу! Я хочу жить!
— Вот как... — задумчиво нахмурился глава клана мозголомов. — Похоже, вы не зря позвали меня, Кидзаши-сан.
— Перед поступлением в Академию вы осматривали нашу дочь... — нерешительно произнесла Мебуки.
— Как и остальных безклановых студентов, — подтвердил Иноичи. — Стандартная практика. У вашей дочери я обнаружил диссоциативное расстройство личности на ранней стадии, развитие которой я заблокировал.
— Мы понимаем... Дружба нашей дочери с химе клана...
— Не только, — я чего-то не понимаю? — Просто это могло бы помешать ей в дальнейшем. Блок, как ни странно, сорвался. А вот тут странно: вторая личность все это время развивалась и после крушения блока вытеснила первую.
Они что, думают, что я шизофрения Сакуры? Похоже, мне повезло...
— Сакура-тян... — обратился ко мне глава клана Яманака. — Где та, которую ты вытеснила?
Он не обнаружил ее при сканировании? Плохо, очень плохо.
— Я... боюсь, что она мертва, — опустила глаза в пол я. — Я не хотела ее убивать... Я и не знала, что такое возможно! Я просто хотела жить...
Краем глаза замечаю, как побледнела Ино. Все правильно, ее подруга мертва... Естественная реакция.
— Никто тебя не обвиняет, — голос старшего Яманака звучал ободряюще. Я подняла голову и неверяще посмотрела на него. — По сути, ты та же Сакура, просто смотришь на мир с несколько другой точки зрения.
— Это не так, Иноичи-сан... — вновь опустила взгляд я. Лучше уж не встречаться с ним взглядом. — Все то время у меня не было доступа к воспоминаниям... другой меня. Я не та, что дружила с вашей дочерью и не та, кого растили Кидзаши-сан и Мебуки-сан. Я все узнала только тогда, когда другая я исчезла...
— Успокойся, — мягко произнесла мама мелкой Сакуры. — Ты... Ты и есть наша дочь, какой бы ты не была.
— И моя подруга тоже! — схватила меня за руку Ино. — Раз ты не считаешь те воспоминания своими, значит, нужно просто получить новые! Давай познакомимся заново? Меня зовут Ино!
Неужели ей не наплевать? Если бы я узнала, что кто-то занял место Яна, я бы сама его убила. А тут... Я им нужна?
— Меня зовут Сакура, — неуверенно улыбнулась я. И этот было правдой.
Инна Гренатова умерла. Харуно Сакура живет.
Глава 2.
На следующий день на большой перемене Ино потащила меня на крышу Академии.
— Ты сказала, что получила всю память только недавно, — начала она, пока я открывала коробочку с бенто. Честное слово, палочки чуть не выпали у меня из рук... — А папа сказал, что ты развивалась. Как это?
Блин, и что бы сказать?
— Мне... словно снился сон, — начала я, осторожно подбирая слова. — Я жила в большом городе, училась, хотела стать медиком. Знаешь, там совсем не было шиноби...
— Странный сон, — она тоже принялась за еду. — А что ты думаешь теперь делать?
— Ну, думаю, что я хочу стать шиноби, — а хочу ли я? Неважно, просто стоят в стороне я не могу. — Может, я смогу стать медиком...
— Ирьенином.
— Да, ирьенином.
— А почему?
Вот этого вопроса я и не ожидала. Хм... И что бы сказать?
— Мне не нравится, когда вокруг меня умирают люди, — честно ответила я. — Мы станем шиноби, а значит, нам придется участвовать в сражениях, и это далеко не всегда победы. Кто-то должен спасать жизни... Знаешь, я как-то слышала очень умную фразу. "Убить и дурак сможет".
— Может, ты и права... — задумчиво произнесла моя собеседница. — Ты уже читала что-то в библиотеке на эту тему?
— Там только пособия по анатомии и инструкции по оказанию первой помощи, — этого действительно было мало.
— Я могу попросит папу, чтобы тебя пустили в больницу... — нахмурилась блондинка, а затем вдруг оживилась. — Слушай! Раз нам предстоит снова стать друзьями, то почему бы не узнать друг о друге больше?
Мне, девушке двадцати трех лет, предстоит заводить дружбу с семилетним ребенком... Впрочем, я и сама по меркам мира шиноби еще ребенок — нихрена не знаю и не умею.
— Предлагаешь задавать вопросы? — приподняла бровь я. — Идет. Только ты тоже отвечай, ладно?
— Хорошо! — просияла Яманака. — Какой у тебя любимый цвет?
— Зеленый, — на автомате ответила я. — Еще белый и черный.
— А мне нравятся синий и фиолетовый. А что ты больше всего любишь есть?
— М-м-м... — я оторвалась от своего бенто. — Еще не знаю. А ты?
— А мне нравится удон и гёдза, — задумчиво произнесла она. — Ну ничего! У нас еще будет время выяснить! Тебе кто-то из мальчиков нравится?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Другой мне нравился Саске.
— Он и мне нравится, — вздохнула Ино. — А...
Она словно поставила себе задачу научить меня жить. Смешно, не правда ли? Только умерев, я осознала самую большую свою ошибку. После смерти Яна я пыталась быть сильной, пыталась жить дальше, но, по сути, просто существовала.
