|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Итак, в начале славного месяца октября, после неожиданно долго затянувшейся проволочки в славном своими ганзейскими традициями порту Гамбурга, вся наша дружная компашка, так сказать — "отдала концы" и отчалила в сторону не менее славного российского "окна в Европу", прорубленного гением Петра Великого.
Морское путешествие принесло немало неожиданностей — как приятных, так и не очень. Оно казалось, совершалось при худших из всех возможных погодных условиях, которые норовили ухайдакать и без того убитый в хлам пароход. Например, как-то ночью лопнула приводная цепь к рулю и, мы должны были болтаться в открытом море подобно куску вполне определённой "субстанции" в проруби, пока ее чинили.
Бытовые условия, опять же...
Оказывается, "второй класс" в каюте парохода, сошедшего со стапелей ещё задолго до начала Великой войны (а то и Русско-японской!) — это совсем не наш "эконом-класс", а нечто гораздо хуже. Рыл двадцать интернациональной публики в душной стальной коробке даже без намёка на иллюминаторы, это я вам скажу — нечто!
А "первого класса" на этом старом плавающим корыте не было по определению.
Кроме того, пища на общем камбузе была просто ужасная...
Впрочем, мы с Александром Александровичем Прасоловым, Иохелем Гейдлихом, Вилли Мюнценбергом и нанятыми во Франции и Германии специалистами — там практически не появлялись, предпочитая столоваться в просторной кают-компании с капитаном и его первым помощником, а остальное время проводить на палубе или в трюме, охраняя хабар... Даже ночевать в кабинах "Мак-Бульдогов", обложившись со всех сторон голубоватыми французскими шинелями.
Ибо второй неожиданностью было то, что на капиталистических судах — груз дербанят не хуже, чем на коммунистической железной дороге.
К счастью меня вовремя об этом предупредили, я предпринял кой-какие вышеописанные меры и, хотя попытки что-либо стырить неоднократно предпринимались — по большему счёту всё обошлось.
Кроме того, забот был полон рот об сохранности семенного французского картофеля и племенного стада нутрий. Первый норовил сгнить, вторые слишком много жрали и кажется только и, думали как куда-нибудь сбежать... В том числе сбежав, жрали они и картофель — успешно конкурируя в этом неблаговидном деле, с многочисленными трюмными крысами.
Правда в отличии от клубней, эти зверьки свою склонность к побегам — с лихвой компенсировали способностью усиленно размножаться и, до пункта назначения — их прибыло как бы не больше первоначального списка.
А вот картохи, увы мне — не более трети.
* * *
Во время плавания, на борту судна произошло несколько чрезвычайных происшествий.
От вынужденного безделья некоторые пассажиры стали пить много спиртного, а выпив — выяснять меж собой отношения. Всё бы хорошо, тихо-мирно, но почему-то трое немцев невзлюбили двух прибалтов и постоянно с ними сцеплялись в потасовках.
Хотя народу это до ужастиков нравилось — за неимением других развлечений, капитану судна — это вскоре до чёртиков надоело.
Согласитесь, сильно напрягает и раздражает, когда стоишь в рубке у штурвала и напряжённо думаешь, как бы половчее проскочить вдоль шведских берегов мимо патрульных кораблей — а снизу "мать-перемать" на трёх языках и, смачные удары по морде.
Сперва, капитан с мостика громко обзывал дебоширов "свиньями" — взывая к их совести... Но после особо крупного замеса — когда "прилетело" под левый глаз и ему, терпение нашего "морского волка" лопнуло и, посчитав по показаниям многочисленных свидетелей — зачинщиками именно двух горячих эстонских (или латышских) парней, он приказал запереть их в одной из кают — хотя те ожесточённо возражали против такого произвола, нанеся побои разных степеней тяжести нескольким матросам.
Вскоре, про них и забыли.
Вспомнили лишь после довольно-таки свирепого шторма — застигшего нас неподалёку от какого-то крупного острова, во время которого — я уж было подумал, что мы все вместе с "Бульдогами", картошкой и нутриями — отправимся в гости к Нептуну и его лупоглазо-рыбьехвостым дочерям...
"Корабли лежат разбиты,
Сундуки стоят открыты...".
Помните, да?
Кинулись проверять как они там, а прибалты из запертой каюты — таинственным образом исчезли. Как и, два ведра с пожарного щита и мешок гипса из моего хабара в трюме...
Правда про существование последнего и про его исчезновение последний, знали довольно-таки ограниченный круг лиц. Но за вёдра, капитан-крохобор шибко сильно ругался.
Начатое было расследование капитаном тут же зашло в тупик, хотя в числе подозреваемых — сперва оказалось трое граждан Веймарской Республики, служащих компании "Zепtга1е Moskau".
Однако, кроме личных неприязненных отношений — испытываемых подозреваемыми к двум исчезнувшим телам, других — хоть сколько-нибудь правдоподобных доказательств этой версии происшествия, следствием найдено не было.
Дверь каюты заперта изнутри, единственный иллюминатор открыт настежь, все их вещи на месте, обыск судна ничего не дал и, прибалтов посчитали естественно утонувшими в результате неудачного побега.
Составили соответствующий акт, расписались, судовой капеллан пошатываясь пробухтел на латыни отходняк и, до прибытия в Ленинград, про них забыли.
Второе чрезвычайное событие не заметил никто — кроме лиц непосредственно в нём участвующих — то есть меня и трёх немцев из охранного агентства.
Хотя, привычные для второй половины 20-го века стандартные железнодорожные и морские контейнеры ещё неизвестны (надо будет чуть позже Гейдлиха напрячь, чтоб застолбил эту "жилу"), однако кой-какие меры в этом направлении — всё же уже предпринимаются.
В Германии, в частности — уже существуют стандарты транспортировочной тары, хотя жёстких требований по её унификации ещё нет.
Видимо поэтому, деревянные ящики с "Mechanische Ersatzteile für Autos" и один-единственный с "вещевыми посылками" из советского консульства — оказались похожие друг на друга, как единоутробные близнецы.
Это навело меня на мысль проделать одну штуку-шутку.
После того шторма и таинственного исчезновения двух "раздражителей", ряженные немецкие офицеры несколько расслабились и стали реже посещать трюм, предпочитая почаще находиться в компании Бахуса. В их отсутствие мне ничего не стоило, сперва изготовив соответствующие трафареты — на ящике с наркотой воспроизвести немецкую надпись, а на "вещевом" — русскую. Гораздо сложнее было поменять местами пломбы, но я справился — комар носа не подточит.
Нет, нет!
Отличия и причём — весьма существенные всё же присутствовали и, не пропади во время шторма эти двое коминтерновцев — они бы влёт заметили подмену.
А вот троим немцам, сопровождающим многочисленные ящики с "деталями машин" — сделать это было несколько затруднительно, не обладай хоть один из них феноменальной — прямо-таки фотографической, памятью.
Ржу, не могу!
Не знаю, насколько "обрадуются" наши доморощенные наркодилеры — получив вместо "дури" немецкие железяки военно-прикладного назначения, но германские инструкторы и курсанты на объектах "Кама", "Липецк" и "Томка"...
Безусловно, оценят халявную дурь!
* * *
Наконец-то, наше с Прасоловым заграничное турне подошло к концу.
Но не успели обрадоваться, как у нас ним сразу же начались проблемы...
По прибытии в Ленинград, пограничники не хотели пропускать нас на берег:
— В Вашем паспорте в данной Вам Московским ГПУ визе, было указано, что Вы должны были вернуться не позднее 5-го октября, а сегодня уже 10-е.
Пришлось ткнув носом, показать им отметку в Берлинском консульстве где виза была продлена до конца месяца.
Однако, те настаивают:
— Если сойдёте на берег, мы будем вынуждены препроводить Вас в ГПУ Ленинграда.
Пришлось прикрикнуть с барскими нотками:
— Если я не сойду на берег вовремя и провалю важное правительственное задание, то вы всем своим "Ленинградским ГПУ" — поедите в Мурманск и возможно с "сопровождением"!
Впрочем, моя угроза их не шибко смутила.
Лишь когда Фриц, стоящий с Ганцом и Францем рядом, лениво предложил...:
— Шеф! Может, их за борт выкинуть?
...Начались движняки:
— Да дайте, хоть что-нибудь!
Фи... Уж было испугался, подумав, что это какая-то подстава от Погребинского или Ягодки, а это лишь обыкновенные крохоборы-мздодавцы.
Облегчённо вздохнув, я как отрезав, рявкнул:
— Раньше надо было по-человечьи разговаривать, а не ГПУ пугать! А сейчас — ПШЛИ ВОН!!!
И без малейшей боязни ступил на отеческую землю.
Хоть и не впервые здесь, но после Гамбурга — Ленинградский порт неприятно поразил сравнительно малым числом швартующихся судов, низкой механизацией разгрузочно-погрузочных работ и на пару порядков большим организационным бардаком. Кроме того, ещё одна нежданка — здесь происходила забастовка докеров... Если кто не знает: право на стачку — законодательно закреплено за рабочим классом в СССР.
Вот он и этим пользуется — бузя по каждому поводу и без оного!
Впрочем, у меня здесь всё заранее схвачено: начальству порта "на лапу", пролетариям по комплекту французской военной формы и, весь груз был без особых проблем выгружен с борта парохода, складирован на железнодорожных складах и взят под охрану прибывшей группой "Вагнера".
Чуть позже меня удивило, что встречать ящик с "посылками" из советского консульства в Гамбурге — приехало одно из подразделений моего "Вагнера"...
Бывшего моего!
Ныне, они "ходят" под Ягодкой, чтоб ему...
Разумеется, интересуюсь:
— Что за дела, товарищи бойцы?
Те, предъявив соответствующие документы — хотя и не обязаны были это делать, не совсем весело:
— Нас наняли для сопровождения груза. Обычное дело, тов... Товарищ бывший Заведующий.
Ничего не оставалось делать, как только посоветовать:
— Хорошенько проверяйте пломбы, чтоб не было потом к вам никаких претензий.
— Как Вы учили, тов... Товарищ Свешников: "Чтоб не было пизд...ежу — делай всё по чертежу. Будет пиз...дёж — покажи чертёж".
— Молодцы! Ну, удачи всем нам...
Те, воспользовавшись моим советом, приняли груз и умчались на уже знакомом красном "АМО".
В Ленинграде, нас уже давненько поджидала весьма представительная делегация из Ульяновска во главе с самим Председателем "Красного рассвета" Климом Крынкиным.
Тот, даже не поздоровавшись:
— Вернулся?
Я тоже, даже без обычного "здрасьте":
— Очки носить надо.
— А говорили ты у буржуев остался...
— Кто говорил? Плюнь тому в морду.
— И плюну! ...Крючки привёз?
— Британский бамбуковый спиннинг с катушкой и целый чемодан крючков, блёсен и лессы. Всё, как заказывал, Клим.
— Американские, как те?
Счас, ага! Счас, я через портал в 21-й век сгоняю и по Инету на "Али-Экспресс" — специально для тебя крючки закажу.
Развожу руками:
— Извини, но "американских" не было — не сезон, должно быть. Всё европейское.
Тот, заглядывая мне за спину:
— Где они?
Показываю рукой:
— В кабине этой "слегка сиреневой" легковушки. Она тоже твоя, как и вон тот грузовичок...
Едва не задохнувшись от переизбытка чувств, прослезившись до сырости на бороде, Клим бросается на меня Отеллой с гнусной целью задушить в объятиях:
— Серафим... Чёртушко ты наше контуженное... Я тебя ужасно люблю!
— Да, подь ты к лешему со своей "любовью".
Ловко увернувшись, я скрылся от горячих проявлений благодарности меж "сопровождающих лиц", среди которых оказалась пара представителей Нижегородского Губкома ВКП(б).
Кроме "объятий и поцелуйчиков" от друзей и знакомых, меня ждало и несколько приятных известий из столицы моей "промышленной империи".
На III Всесоюзных Планерных Состязаниях в Крыму, все три планера Александра Яковлева: рекордный "Як-1 РСС", учебный двухместный "Як-2 Октябрёнок" с двойным управлением и учебно-тренировочный "Як-3 Красный курсант" — заняли первые места.
Главному конструктору это принесло премии, почёт и уважение (даже назад в Военно-воздушную академию звали!), кооперативу "Красная жара" — многочисленные заказы.
По словам Клима:
— На год вперёд всё продано.
— Напомни, сколько планеров мы сможем производить в месяц?
— Не более пятнадцати.
Так, так, так...
— А если подключить другие "кустарные гнёзда" губернии?
Тот, грудь колесом:
— Да, там же — жоппорукие!
С усмешкой на него глядучи:
— Сам-то каким недавно был, вспомни! Ничего — снабдим инструментом, плазами да пластвудом: через год — не хуже наших артельщиков работать будут.
— Ну, разве что через год...
Ещё вот новость из разряда приятных: для не так давно образованной Ульяновской "Станции селекции сельскохозяйственных культур" (СССК) — по задумке для обеспечения нашего Подхоза семенной картошкой, я дал задание "Бюро по трудоустройству "Шанс"" отыскать Заведующего с организационными способностями "выше среднего уровня". За время моего отсутствия, они нашли одного такого — паренька старше меня всего на два года, недавнего выпускника Киевской сельскохозяйственного института, по фамилии Лысенко ... Убей меня гром — молнией в дупу, но никак не могу вспомнить — где и в связи с чем, эту фамилию слышал.
Должно быть, после удара чем-то тяжёлым по голове в Париже — меня мимолётным видением "déjà vu" посетил!
А так же, меня обрадовали тем, что: в Ульяновске начались занятия в двух новых школах первой ступени, одной второй ступени и трёх фабрично-заводских училищах...
Профессор Чижевский Дмитрий Павлович рапортует, что в лабораторных условиях — удалось получать уже более центнера чистейшего диоксида титана в сутки...
Вернув свой "УАЗ", Кузя-Домовёнок заканчивает очередной апгейд своей мототелеги — ставя её на "резиновый ход"...
В городке педологов, дети из "Поколения-next" делают первые шаги и учатся говорить слово "мама"...
Председатель Совета директоров АО "Россредмаш" рапортует о сходе с конвейера 5-ти тысячного "Мужика"...
На московской киностудии "Красная Русь-Межрабпом", режиссёром Владимиром Маяковским — заканчиваются съёмки фильма "Место встречи изменить нельзя", по сценарию Валентина Константиновича Туркина... Исполняющая главную роль актриса Лили Брик — молодой оперативницы МУРа Шараповой, шлёт горячий и "влажный" привет Азазелю и мечтает, как можно быстрее с ним свидеться.
Столько хороших новостей — голова на радостях пухнет!
Буквально через два часа, ещё выгрузка основного хабара не окончилась, примчалась группа решительных парней с прибалтийским акцентом, до зубов вооружённых и с казёнными ксивами и, началось следствие сразу по двум делам: исчезновение двух коминтерновцев и подмена содержимого ящика с "посылками".
Были и ко мне вопросы, как им не быть...
А я в этой истории, кто?
Напомню: официально, я как руководитель-представитель "ОПТБ-007" — сопровождаю архитектора Прасолова Александра Александровича с Парижской выставки:
— Ещё будут вопросы, товарищи? Нет? Ну, если нет — давай до свиданья!
После короткого опроса свидетелей, горячие прибалтийские парни намертво прицепились к сотрудникам германской фирмы "Zепtгаlе Moskau". Те, категорически отказались отвечать на вопросы без присутствия консула Веймарской Республики и вскрывать свои ящики без представителей получателя. Затем, в порту появился консул с дипломатической неприкосновенностью, командиры из Главного штаба РККА — с вооружёнными бойцами и не менее грозными ксивами.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
