Путь убийцы

Примечание:

Кисэн — аналог гейши в чосонских увеселительных домах.

Хокса Чхорон — организация наемных убийц

Чосон — раннее название Кореи

В просторном главном зале Хокса Чхорон царил полумрак. Мечи, аккуратно размещенные на подставках, тускло поблескивали в ровном свете свечей. Бутылка с вином была уже наполовину пуста, когда Чхон почувствовал за спиной чужое присутствие.

— Я этого не делал, Вун, — не оборачиваясь, сказал он. — Не отдавал приказа убить их.

Голос его заместителя, стоявшего в густой тени, оказался тихим и ровным, будто ничего не произошло.

— Нет никакой разницы, кто. Это были такие же наемники, как и Хокса Чхорон. Условием моего пребывания здесь была их безопасность. Теперь они мертвы, и мне нечего терять.

Чхон повернулся и уставился в тень за спиной.

— Тогда объясни, что ты хочешь. Убить меня?

С тихим металлическим звуком из ножен за поясницей выскользнул меч. Наполовину. Затем вернулся на место.

— Я хочу уничтожить Хокса Чхорон и все подобные ей организации. Но для этого мне самому нужно стать главой.

— А чтобы им стать, нужно отрубить голову предыдущему, — с усмешкой закончил Чхон. — Да, я знаю это правило. Сам когда-то обагрил меч кровью своего хозяина. Но как ты собираешься это сделать в твоем-то состоянии?

Вун не ответил. Глаза все еще были красные и опухшие, взгляд превратился в застывшее зеркало. Еще и двух часов не прошло с момента, как господин Ченг, Джиан, Тон Су и Са Мо заживо сгорели в собственном доме. В том, что за этим стояли наемники, не оставалось никаких сомнений.

Вместе с ними умерло все, что останавливало Вуна на пути наемного убийцы. Он не чувствовал ничего, кроме боли и отчаяния, разрывавших его изнутри, как огромный тигр с острыми когтями, пытающийся выбраться наружу. Он не хотел его сдерживать. Хотел превратить это чертово место в пепел и развеять по ветру.

Хотел сгореть вместе с ним.

— Ладно, — Чхон поднялся и взял лежащий по левую руку меч. — Раз уж так жаждешь преподать мне урок — пойдем. На пустыре будет попросторней.

Ночь уже вступила в свои права, но воздух был теплым. Легкий ветерок шевелил растущую там и сям траву, ерошил длинные волосы Вуна и седые пряди Чхона.

Чхон на мгновение прикрыл глаза. Сколько таких ночей он пережил, убивая тех, кто хотел избавиться от него? Но еще ни одна не была такой ясной, наполненной ночными ароматами и стрекотом насекомых. Луна светила так ярко, что он мог различить каждую пожухлую травинку на сухой земле.

Вун встал напротив, одна рука застыла у поясницы, вторая — у левого плеча. Малец готовился вытащить мечи и наброситься на него, как тайфун. Чхон не сдержал усмешки. Вот, значит, как один из них закончит свой путь. Поддаваться он не собирался. Он не самоубийца. А вот парень вполне походил на такового: пустота в глазах свидетельствовала о предсмертных конвульсиях души. Если он переживет сегодняшнюю ночь, то безжалостнее убийцы будет не сыскать во всем Чосоне.

Они застыли друг напротив друга в ожидании сигнала, понятного только им двоим. Вокруг ничего не изменилось, все так же свиристели сверчки, ветер не стихал ни на мгновение, но вдруг оба метнулись вперед. Зазвенела сталь, несколько искр взметнулось в воздух. Оба отразили первый удар.

— Успокой свою ярость, — посоветовал Чхон. — Этак ты не нанесешь мне ни царапины.

Вместо ответа Вун снова бросился на противника, делая выпад одним мечом. Второе лезвие нацелилось в бок Чхону, но встретило неожиданное сопротивление, звякнув о стальной браслет. Чхон отмахнулся от клинка и крутанулся на месте, захватывая руку юноши в ловушку, сжимая запястье, заставляя бросить оружие.

Но отвлекся совсем чуть-чуть, и первый меч прорезал черную форму наемника. Лезвие слегка царапнуло кожу, заставляя охладить запылавший в горячке битвы разум.

Он оттолкнул Вуна и оперся на меч.

— И с таким настроением ты собрался меня победить? Ты сейчас даже королевскую стражу ранить не сможешь. Очисти голову. Тебе нужно хладнокровие.

И снова не получил ни слова в ответ. Один из мечей Вуна валялся на земле, но оставшимся он наносил яростные рубящие удары, все более тесня противника к краю пустыря.

Чхон оказался за спиной Вуна, однако парнишка был не промах — не оборачиваясь, среагировал на движение воздуха и отразил удар. Чхон не расстроился — убивать в спину даже для наемника низко. Вместо этого он сунул меч в ножны и замер в боевой стойке.

— Этот удар решит, кому из нас жить, а кому умереть, — сказал он.

Вун, не говоря ни слова, последовал его примеру.

Чхон прикрыл глаза и сосредоточился. Убить этого мальчишку будет несложно, несмотря на то, что он сам обучал его различным техникам владения мечом. Но ученик редко превосходит своего учителя, хоть у мальца и были хорошие шансы.

Невесть откуда взявшаяся мысль на мгновение отвлекла Чхона. Стоит ли оно того? Стоит ли убийство этого неразумного мальчика упрочения своего авторитета и трона главы Хокса Чхорон? Вун в ярости и почти себя не контролирует, а значит, его смерть — дело ближайших минут. Для того ли Чхон столько времени готовил его, чтобы прирезать в бессмысленном бое?

Внезапно посторонний звук разрезал ночную тишину. Чхон открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вун оседает на землю позади него. Пацан оказался быстрее, чем он думал, но Чхон не чувствовал боли. Он не был ранен, значит, мальчишка не нанес свой удар.

На груди Вуна, на светло-серой ткани расползалось кровавое пятно. Чхон едва успел подхватить его, озираясь по сторонам и пытаясь определить, откуда стреляли.

Ему не понравилось то, что он увидел.

Стрелки располагались точно напротив. Один все еще целился из пистолета в их сторону и, похоже, готовился к следующему выстрелу.

Не теряя ни секунды, Чхон рванулся вперед. Отрубленная рука упала в чахлую траву, окрашивая землю казавшейся черной в свете луны кровью. Второй стрелок лишился головы, еще четверо один за другим попадали на землю. Чхон остановился. Вокруг царила полнейшая тишина, значит, больше никого не осталось.

Засада. Покушения — обычное дело для главы Хокса Чхорон, но сегодняшнее отличалось от предыдущих. Они использовали огнестрел. Как низко.

Чхон поморщился и пнул отрубленную руку, все еще сжимавшую рукоять пистолета.

Вун лежал на траве и не издал ни звука, когда Чхон осторожно приподнял его. Он был в сознании, но глаза все больше мутнели.

— Что ты наделал, парень? — спросил Чхон, закидывая его руку себе на плечо. — Какая муха тебя укусила?

Голос Вуна был, как всегда, тихим, и за шелестом ветра Чхон едва расслышал его:

— Что... Еще и вас потерять... глава?

Голова упала на плечо Чхона. Парень наконец соизволил вырубиться, а Чхон громко выругался.

— Глупый мальчик! Ты ведь хотел меня убить, какая разница, как я умру?

Через минуту на пустыре не осталось ни одной живой души. Только трупы наемников живописно раскинулись на посеребренной луной земле.

Чхон зашел в небольшую комнату без окон. Свет давала лишь свеча в тяжелом подсвечнике, стоявшая на грубо сколоченном столе, под который был задвинут табурет. В углу располагалась узкая кровать. Больше никакой мебели в комнате не было.

Он прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди, глядя на лежащего на кровати юношу. Тот лежал неподвижно, устремив невидящий взгляд в стену. Он ничего не ел и не пил уже два дня.

— Мне сказали, что ты ничего не ешь, — заговорил Чхон. — Хочешь умереть? Я с трудом спас тебе жизнь, а ты всем своим поведением спрашиваешь — зачем?

Вун даже не повернул головы. Но ответил:

— Следовало дать мне умереть, глава. Все равно в моей жизни больше нет никакого смысла.

Чхон мысленно выругался. В последнее время он часто так делал, куда подевалась его обычная сдержанность и холодность?

— Малец. Сколько еще ты собираешься так себя вести? Умереть с голоду не лучший вариант, тем более твоя семья от бесполезного бунта не вернется.

Вун лишь стиснул зубы и уткнулся в стену.

Чхон прикрыл за собой дверь, вытащил табурет из-под стола и уселся. Налил воды из высокого кувшина.

— Расскажешь мне о них?

Наконец-то повернулся. Стеклянный взгляд немного оттаял, и в глазах мелькнуло что-то, отдаленно похожее на удивление. А как иначе? Когда глава организации наемных убийц проявлял хоть какой-то интерес к тому, что творится в душах его подчиненных? Да что там Вун, Чхон сам себе удивлялся.

— Зачем вам это?

Чхон сделал большой глоток и со стуком поставил кружку на стол.

— Зачем? Тебя не касается. Любишь ли ты Хокса Чхорон, ненавидишь ли, но ты все еще состоишь в этой организации, и я все еще глава, — он налил еще воды и протянул кружку Вуну. — И я отдаю два приказа: выпить всю воду и рассказать все, что произошло с момента, когда я оставил тебя у дома Ченгов. Рассказывай так, будто я не знаю ничего. Ни отданного тебе тогда приказа, ни твоей привязанности к этой семье. Все по порядку.

Вун мгновение поколебался, размышляя, стоит ли. Однако въевшаяся с годами привычка делать все, что прикажут, взяла свое, и он протянул руку за кружкой.

Фанг Ченг производил оружие. Высококлассное, оно было известно по всему Чосону. Однако никто не мог добыть чертежи, никто ничего не знал о технологиях изготовления. Эти сведения тщательно охранялись, и все попытки что-либо узнать, с треском проваливались. Разумеется, это не могло не заинтересовать такую организацию как Хокса Чхорон, где хорошее оружие было предметом первой необходимости. Но как проникнуть за железный занавес? Как выманить все секреты?

Уже три года в организации жил мальчик, которого подобрал глава. Обладающий незаурядными способностями к обучению и упорством, а также завидным терпением, он быстро достиг таких вершин боевого мастерства, которые даже зрелым мужчинам оказывались не под силу. Отец его недавно покинул этот мир, и мальчику ничего не оставалось, кроме как всецело отдаваться тренировкам и выполнять мелкие поручения Хокса Чхорон. Разумеется, он знал, для чего его готовили: в будущем ему предстояло занять место главы.

Мальчик был очень красив, скромен и вежлив, всегда держался отстраненно, ни с кем старался не заводить близких отношений. Глава говорил, что привязанность делает человека слабее, а это неприменимо к наемному убийце. И, отправляя его в дом Ченга, тщательно проинструктировал, как себя вести.

Вун стоял перед огромными воротами, взирая на роскошный дом за ними. Он немного робел зайти внутрь, и вовсе не потому, что боялся холодного приема. Казалось, что зайди он — и больше не сможет выйти наружу.

На плечо легла чья-то рука. Он обернулся и увидел мальчишку примерно одного возраста с ним. Непослушные волосы вихрами торчали в разные стороны, одной рукой он прижимал к себе стопку тетрадок.

— Виноват, — сказал он, оглядывая Вуна с ног до головы. — Тебе что нужно, парень? Домом ошибся?

На мгновение Вун растерялся. Но только на мгновение. Обычное хладнокровие, присущее ему, и тут вышло победителем. Он поклонился мальчику, вызвав у того улыбку.

— Прошу прощения, что побеспокоил, но мне нужно кое-что отдать хозяину дома, господину Ченгу. Письмо от моего отца.

Ложь вышла гладкой, без единой запинки. Подозрение в глазах мальчишки сменилось озадаченностью.

— А-а-а... — протянул он. — Какой вежливый, надо же. Ну проходи, папа как раз должен был вернуться.

Вун поклонился еще раз и поблагодарил. Затем, не поднимая головы, последовал за мальчиком в дом, с трудом сдерживаясь, чтобы не глазеть по сторонам. Посмотреть тут было на что: огромный сад, мощеные дорожки, покачивающиеся на ветерке цветы. Но Вун напомнил себе, что он на задании, и отвлекаться нельзя.

Ченг оказался высоким моложавым мужчиной с уже начинающими седеть волосами. Он оторвался от бумаг, которые перебирал, и исподлобья взглянул на ворвавшегося, как вихрь, сына.

— Уже вернулся, Джиан? — голос оказался рокочущим, как далекое ворчание грома, но очень приятным. — А что так рано, последний урок отменили? Кто это с тобой? — он слегка нахмурился. — Кажется, я его где-то видел.

У Вуна екнуло сердце. Где он мог видеть? Неужели в компании Чхона, который часто брал мальчика с собой в город?

Джиан бросил тетрадки на стол и, схватив со стола конфету, бросил ее Вуну. Тот рефлекторно поймал ее, но тут же выронил на пол, демонстрируя показную неуклюжесть. Тихо извинился и подобрал под хихиканье мальчика.

— Он сказал, что ему нужно передать тебе какое-то письмо. Парень, да расслабься ты, дышать можно. Это папа только с виду такой грозный, а на самом деле он добряк.

Вун низко поклонился, памятуя о том, что сказал ему Чхон. Будь самими собой, то есть вежливым и немногословным. Этого вполне хватит, чтобы усыпить их бдительность.

Ченг улыбнулся.

— Какой милый мальчик. Не бойся и присаживайся, негоже стоять. Так что ты хотел мне передать?

Вун достал из небольшой наплечной сумки письмо, которое дал ему Чхон. Тщательно сфабрикованная подделка, но Ченг не должен был усомниться в ее подлинности. Когда-то они с отцом Вуна были хорошими друзьями, и именно на это и рассчитывал глава Хокса Чхорон.

И не прогадал. Ченг пробежал глазами письмо и тепло взглянул на Вуна.

— Вот, значит, как? Ты теперь совсем один?

И тут Вун впервые понял, что не может солгать этому человеку, смотрящему на него с искренним участием и заботой. Слова застряли в горле, не собираясь проталкиваться наружу. Чхон приказал ему любым способом влиться в эту семью, но как это сделать, если не можешь даже кивнуть?

Но Ченгу и не требовалось подтверждения. Он сложил письмо и сунул в ящик стола.

— Что ж, Джиан. Похоже, у тебя появился брат. Будете жить с ним в одной комнате.

Вун едва не вздрогнул, но вовремя сдержался. Вот так просто? Никто не мог проникнуть в этот дом, никто, а ему это удалось так легко? Чхон знал, на чем сыграть, и не прогадал.

Джиан едва не свалился на пол.

— Но пап... Как это... Почему? Ты так быстро это решил, и почему со мной, у нас же куча комнат!

— Я хочу, чтобы ты заботился о Вуне как о своем брате, а совместное проживание быстрее тебя этому научит. Вас обоих. Вы должны всегда держаться друг за друга. Ты частенько говорил, как было бы хорошо, будь у тебя брат, и раз уж судьба дает нам такой шанс, негоже его упускать.

Джиан покосился на Вуна, который скромно стоял, опустив голову. Потом, глубоко вдохнув, подошел к нему, протягивая руку.

— Мы знакомы меньше часа, а нам уже говорят, что мы должны быть братьями. Говорю сразу, я большой папин дурачок.

— Вун, — он с серьезным видом пожал протянутую руку.

Джиан на мгновение лишился дара речи, затем громко расхохотался.

— Ах ты ж! Вот шутник выискался! Ладно, я тебе еще отомщу за эту выходку! А пока будем обустраиваться! Где твои вещи?

— Это все, — Вун указал на сумку, перекинутую через плечо. — Больше нет.

Так началась другая жизнь. Ченг устроил Вуна в школу, и тот занимался вместе с Джианом, который ни на шаг не отходил от нового брата, яростно бросаясь на обидчиков, не упускающих случая поиздеваться над новеньким, который, по их словам, слишком походил на девчонку. Но Джиан всегда вступался за него. Прошло совсем немного времени с того момента, как Ченг принял Вуна, но Джиан сразу же начал вести себя так, как и полагается брату. Защищал, несмотря на то, что даже не умел толком драться.