|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/4924843/1/Chandelier
* * *
"Гарри Поттер, возможно, наихудший тип зятя", — быстро понял Алан Грейнджер.
Не потому, что он плохой человек. Совсем наоборот, он был едва ли не самым порядочным молодым человеком из встреченных Аланом. Добрый, заботливый, сообразительный, очевидно любящий Гермиону. Одним словом — именно за такого человека он всегда мечтал выдать замуж дочь.
Когда Гермиона впервые представила Гарри как своего парня, Алан улучил время для разговора с ним наедине, где выставил строгие условия на то, что он желает для дочери и чего не допустит ни под каким видом. К его удивлению и огромной радости, Гарри согласился со всеми пожеланиями. Может, из-за холодного отношения к нему родственников в детстве, но было поразительно, как внимательно он относился не только к Гермионе, но и ко всем своим друзьям.
В то же время он был упёртым. Предпочитая избегать стычек, не бегал от них при неизбежности. "Он будет биться до конца в защиту чести, своей и своих любимых", — отметил его замечательную особенность Алан.
Он обрадовался и испытал облегчение, когда Гермиона объявила об их помолвке. Некоторое время казалось, что Гермиона испытывала интерес к другому парню, Рону Уизли. Неплохой парень, но недостаточно хорош для Гермионы — слишком ленив и невнимателен.
Финансы также не были причиной, почему он был таким ужасным зятем. И Алан, и его жена выросли в достаточно обеспеченных семьях, а стоматологическая практика приносила им неплохой доход. Последнее, что они пожелали бы дочери — мошенника, опустошившего счета и бросившего её. Или засранца, который жил бы за её счёт, не проработав ни дня. Ничего подобного в Гарри Поттере не было. Он не только упорно трудился, вдобавок он был богат, благодаря наследству от родителей и крёстного, и без сомнения мог бы содержать Гермиону, даже не работая.
И не потому, что он был против семьи, которую хотела Гермиона. Если уж на то пошло, он хотел её даже больше неё. Алан знал, что Гарри станет отличным отцом, когда они с Гермионой решат завести детей — и лучше бы они не затягивали с ними, пусть им всего по двадцать два года. Несколько раз он наблюдал, как зеленоглазый колдун возился со своим осиротевшим крестником, Тедди Люпиным, и на сердце становилось тепло. То как Гарри говорил и играл с ребёнком, и как неумело, но от души пел ему колыбельные, убедило тестя, что тот станет замечательным родителем, когда придёт время.
Нет. Ни одна из перечисленных причин не делала Гарри Джеймса Поттера отвратительным зятем. Честно говоря, любой бы счёл его идеальным мужем для дочери на основе его чудесных достоинств. Но они не знали. Они не могли знать... правду, настоящую причину, по которой Алан проклинал тот день, когда Гарри и Гермиона, сцепив руки, обменялись клятвами у алтаря. Единственную причину, по которой Гарри Поттер был наихудшим зятем, которого мог бы пожелать тесть.
Люстра.
Алан всегда поддерживал добрые отношения со своей младшей сестрой, художницей и дизайнером. Она предпочитала работать со стеклом и на десятилетие их с Сандрой свадьбы подарила паре собственноручно изготовленную потрясающую люстру, вложив огромный труд в её причудливые формы. Жена немедленно влюбилась в произведение искусства и тут же вызвала электрика, который повесил её над столом в столовой. Алан не слишком её замечал, пусть она и была очень красивой, но постепенно перестала для него выделятся среди другой обстановки. Пока две недели назад Гермиона не вышла замуж за мистера Поттера, и люстра не стала слишком заметной.
Поскольку Гарри не нравилась сама мысль жить в одном из мест, которыми он владел, молодожёны остановились у Грейнджеров, ожидая готовности их новой квартиры. С момента их заселения Алан был шокирован открытием, что Гарри Джеймс Поттер отнюдь не чудесный зять, каким он всегда ему казался.
К вашему сведению, дорогой читатель, с момента их вселения люстра начала впадать в периоды дрожи.
Ритмической.
Не меньше восьми, чаще больше, до двенадцати раз за день.
Алан Грейнджер не страдал о недостатка образования и простая арифметика в его голове считалась сама. Гарри и Гермиона живут у них две недели, в среднем люстра дрожит девять раз в день, шестьдесят три раза в неделю, умножить на два. Сто двадцать шесть.
Сто двадцать шесть раз, и это только замеченные им случаи. Кто знает, сколько там раз всего. Что Алан знал точно, так это причину таинственной дрожи. Спальня Гермионы, где теперь находилась парочка голубков, располагалась как раз над ценной люстрой. Ещё точнее, над ней была кровать дочери. Невезучему дантисту понадобилось немного времени, чтобы сложить два и два.
В половине одиннадцатого на пятнадцатый день их пребывания дрожь возобновилась.
Взглядом Алан был готов прожечь дыру в газете, пусть даже он её на самом деле не читал. Его мозг был полностью сосредоточен на дёрганьях, дрожи и позвякивании проклятой люстры. Звук шагов предупредил о появлении жены, но не переключил его внимания на неё.
— Доброе утро, милый, — поставила чашку свежего кофе рядом с ним Сандра.
— Они снова занялись этим, — проворчал он в ответ.
— Кто занялся чем? — хлопнула ресницами жена.
— Они, — прошипел Алан, отбросив газету. — Наша дочь и этот... этот Поттер делают это. Опять!
Всего за пару секунд она поняла, на что ссылается муж, и задумчиво улыбнулась.
— Ах, да. Как здорово было бы снова побыть молодым...
— Ты что, одобряешь? — уставился на неё Алан.
— Перестань дурить, дорогой, — закатила глаза Сандра. — Для молодожёнов абсолютно нормально...
— Но в нашем доме!? Под нашим крышей и в точности над люстрой, и мы всегда теперь знаем, когда у них... связь!
— Хм... — погладила подбородок Сандра. — Я говорила об этом Гермионе с неделю назад. Она тогда смутилась.
— Очевидно не настолько, чтобы прекратить! На самом деле, всё даже участилось в эту неделю! Поттер, вот кто портит нашу дочь! Я сразу, как увидел его, понял, что от него будут неприятности, Санди!
На его тираду жена расхохоталась.
— Перестань, Алан. Ты полюбил его с первого взгляда. Сам говорил.
— Это было до того как я узнал про... это! Теперь-то ясно, что мальчишка — бешеный заяц!
— Заяц? — фыркнула Сандра в кофе.
— Конечно! Откуда иначе у него такая выносливость!? Не меньше девяти раз за день! Никто не сможет столько и без устали. ЭТО НЕНОРМАЛЬНО!
Допив кофе, жена спокойно встала из-за стола.
— Мне напомнить, какой ты был удалой в своё время?
— Да... да я никогда не был, как он! — изрыгнул он, сердито кивая на всё ещё вздрагивающую люстру.
— Знаю, — ухмыльнулась Сандра. — Ты был хуже.
Алан разочарованно рыкнул.
— Ну всё! Я немедленно прекращу это безобразие!
Рванувшись наверх, он проигнорировал попытку жены остановить его и долетел до двери комнаты дочери, даже не осознавая происходящего. Злость вскипела, когда он услышал скрипы кровати и довольные смешки Поттера.
Алана настигло осознание, что он совершенно не желает видеть, что в точности происходит за дверью, и лишило присутствия духа. Но сила отцовского инстинкта заставила взяться за ручку двери и приготовиться к длинному и ожесточённому разговорю с отвратительным зятьком.
Пока...
— ГАРРИ!!!
Алан не смог убежать достаточно быстро.
* * *
— Гарри Джеймс Поттер, прекрати немедленно! — заорала на своего идиота-мужа миссис Поттер.
— Нет! — с улыбкой довольного до усрачки дурака ответил ей Гарри.
— Гарри, — предупреждение ясно слышалось в её тоне. — Серьёзно. Ты представляешь, что думают про нас мои родители прямо сейчас?
— Очевидно, да. Иначе я бы занялся ещё чем-нибудь.
Гермиона потёрла переносицу и вздохнула.
— Я не собираюсь повторять. Брось прыгать вверх-вниз на чёртовой кровати. НЕМЕДЛЕННО!
— Это всё твоя вина. Нечего было мне рассказывать про люстру.
— Я сказала, чтобы... может мы поуважительней к родителям. Особенно к папе. Ты же знаешь, какой он.
Гарри закатил глаза, пружинисто приземлившись на матрас в миллионный, наверное, раз за неделю.
— Знаешь что? Тебе надо расслабиться.
— Каким образом? — скептически глянула она ему в глаза.
Гарри перешёл на одну из половин кровати и показал на другую.
— Составь мне компанию.
Гарри любовался открывшей рот в обалдении Гермионой. Ну откуда, скажите, найти ей силы сердиться на него хоть сколько-нибудь долго?
— Невероятно, я сошла с ума, — хихикнула Гермиона, взбираясь на кровать.
— И за это ты меня любишь, Миона, — ухмыльнулся Гарри.
4
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
