|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Новости о том, что целый Праксеум вымер, так как стал рассадником ереси, верхушка Ордена встретила стоически. Высший Совет оказался не в восторге, но особенно злобствовал Совет Первого знания: моральный облик членов Ордена всегда был их зоной ответственности, и теперь магистры размышляли, где ж они не уследили, что больше тридцати взрослых мастеров и рыцарей отвернулись от Света, шагнув во Тьму.
Особенно неприятным нюансом стало присутствие теперь уже действительно покойного Ксанатоса.
Гарри прозорливо вел запись с того момента, как почуял смерть одаренного, мастера просмотрели ее покадрово неоднократно, и заявления Ксанатоса о том, что у него есть мастер, их очень напрягли. Покойный имел эго размером с луну и считал, что ему горы по колено. И чтобы вот такой эгоцентрик добровольно признал над собой чью-то власть?
Это как минимум настораживает.
Заодно полюбовались действиями боевой двойки против возможного ситха. Да, действовали падаваны не идеально, так что? Потенциал они продемонстрировали прекрасный, Цин Драллиг, тот еще перфекционист в деле убиения разумных с помощью или без помощи сейбера, одобрительно покивал, провел разбор боя, указал на ошибки и тут же составил план их искоренения.
Попытка Йоды буркнуть нечто неодобрительное была полностью проигнорирована. Первый шок прошел давно, а наглядное свидетельство применения алхимических коктов против исконного врага мастеров изрядно воодушевило. Им понравился результат, а это главное. Конечно, немного посетовали на то, что Ксанатоса нельзя допросить как следует, но возмущаться никто не стал. Все-таки в Совете не идиоты сидели, и считать, что два падавана, пусть и многообещающих, могут захватить живьем противника, никто не спешил. Заодно похвалили Дуку и Крелла за отменную подготовку подопечных, полностью игнорируя тот факт, что вообще-то Оби-Ван является падаваном Джинна, до сих пор кукующего в больничке, постановили, что таланты надо поощрять и на миссии Кеноби будет отправляться в компании своего гроссмейстера или Крелла.
Попытка Йоды возмутиться вновь была проигнорирована.
Кресло под гранд-магистром, такое незыблемое последние пару веков, разваливалось на глазах. Усилия Дуку не прошли даром: стремление подняться повыше свойственно всем разумным, и джедаи не исключение. Пока болото никто не баламутил, все было спокойно, но как только начались первые шевеления, то окружающим, тем, кто имел хоть немного честолюбия, захотелось странного.
Самим встать на вершину.
Да, у Йоды имелись и опыт, и знания, и сила, и много что еще, включая компромат, и, пока это применялось на благо Ордена, все воспринималось нормально. Но то ли старость распахнула свои трясущиеся объятия, то ли склероз с самомнением чересчур активизировались — промахи пошли один за другим. Причем такие, что народ воспринял их крайне неодобрительно.
Масла в огонь плеснул и Гарри, не удержался. Уж очень нервно он воспринимал древних старцев, ведущих стадо подчиненных в сторону, несомненно, светлого будущего без предоставления детальной карты маршрута. На вопрос одного из членов Совета Первого знания, есть ли мысли о том, почему неведомый мастер Ксанатоса возжелал заполучить его и Кеноби, Гарри пожал плечами и без тени сомнения заявил, что это элементарно. Гордыня — это плохо, конечно, но то, что он очень силен, знают многие. Оби-Ван — не слабее, по его скромному мнению, и вообще известен своими успехами. Лучший ученик своего поколения. А учитывая слова Ксанатоса о том, что его Мастер приказал доставить их двоих, да еще и живьем, и тот не осмелился ослушаться... В общем, учитывая реалии этой галактики, можно сделать следующий вывод: таинственный мастер ищет учеников.
А откуда этот самый мастер узнал об их способностях?
Так тут и гением быть не надо. Утечка в Ордене, и, скорее всего, не одна. Потому что в то, что они понадобились для опытов, не очень верится. В галактике полно одаренных, отбор у Искателей проходят единицы, учитывая стандарты зажравшегося Ордена, да и полно тех, кто или покидает Орден по обоюдному согласию, или просто сваливает, недовольный порядками. Лови — не хочу.
Так что в ученики. Сильные ученики нужны всем, а Избранные — прости Сила — тем более. Особенно если их больше, чем одна штука на всю галактику.
Жирный намек члены Совета не пропустили. Телепатом не надо было быть, чтобы понять, что магистры вспомнили и борьбу, развернувшуюся в Храме за Гарри, и усилия Йоды по затаскиванию Кеноби именно в свою родословную, и количество конфликтов поистине галактических масштабов, в которые влипали пока еще падаваны, и пресловутую Дженну Занну Арбор, а также последствия ее гостеприимства для выживших: Гарри и Оби-Вана. Особенно для последнего. И количество одаренных подозрительной направленности, встречающихся Кеноби и Поттеру на жизненном пути.
Есть над чем поразмыслить.
Что магистры и сделали. И пока Гарри с Оби-Ваном грызли гранит науки, Дуку, поддержанный Креллом и очнувшейся от спячки оппозицией, усилил атаку на Совет в целом и Йоду в частности, твердо вознамерившись продавить сопротивление своего мастера и сесть-таки в заветное кресло.
Тем временем по Храму расползались слухи один другого страшнее, неизбежно достигшие Крыла Целителей. Кто проболтался Джинну, неизвестно, но до сих пор лечащий мозги и тело джедай дико возбудился от вываленных на него новостей.
Для начала Джинн впал в истерику. Смерть неожиданно воскресшего Ксанатоса, да еще и от руки Кеноби, стала для него страшным ударом. Джинн годами гонялся за своим бывшим падаваном, то ли пытаясь вернуть его в Храм, то ли просто действуя на нервы, решив занудить до смерти, то ли еще что. В любом случае Джинн ни разу не попытался укоротить Падшего на голову, как привыкли поступать практически все члены Ордена при встрече с заблудшими бантами. А это уже выглядело подозрительно, особенно для того, кого воспитывал лично Йода. Потом годами же оплакивал якобы погибшего.
Джинн впал в депрессию, из которой его оперативно вытащили неимоверными усилиями, поначалу все отрицал, потом словесно обрушил на Кеноби все кары небесные, причитая, что всегда знал, что Оби-Вану доверять нельзя. Ибо в нем Тьма!
Обитатели тихого сектора Залов Исцеления лишь переглядывались, наблюдая бесплатное развлечение.
Наблюдали, запоминали и делали выводы. Которыми делились со всеми, кто попадал в поле зрения.
Дальше — больше.
Когда приступ буйства прошел, Джинн внезапно вспомнил, чем еще с ним делились по секрету. На этот раз Квай-Гона обуял грех гордыни: он сообщил всем желающим и лечащему целителю до кучи, что все это поклеп и инсинуации. Он, дескать, лучше знает, кто там Избранный и вообще. Нечего смущать окружающих непонятно кем придуманной белибердой.
К несчастью Джинна, окружающие, то есть пациенты и целители, его фанатами не являлись. Особенно те, кто, на свою беду, были соседями слишком многое мнящего о себе мастера-джедая.
Даже прожженные скептики и откровенно не верящие в слухи рыцари и мастера тут же с удовольствием стали доказывать Джинну, что он в корне неправ. Не имело значения, что они сами думали по поводу возможной избранности Кеноби, на которую обтекаемо намекнул Поттер, главное — доказать Джинну, что его точка зрения ошибочна.
Этим с огромным энтузиазмом занялись все пациенты и даже некоторые целители, доводя Джинна до трясучки.
Стоило ему, раздуплившись с утра после обязательной медитации и чашечки травяного чая, выйти на прогулку в прилегающие к Залам сады, как там тут же обнаруживались чинно прогуливающиеся пары, тройки и целые группы беседующие о высоком. Всех джедаев в обязательном порядке учили риторике, философии и умению вести беседу, так что гнать дичайшую пургу с непроницаемым лицом умели все, пусть и в разной степени, чем теперь с удовольствием пользовались все пациенты.
Что самое паскудное, обитатели Залов с энтузиазмом зарылись в библиотечные отвалы, самые наглые и отбитые на голову не побоялись просить консультации у мастера Ню, только одобрительно кивающей в ответ на такое рвение. Так что все потуги Джинна задавить оппонентов знаниями проваливались раз за разом. Энтузиасты раскапывали такие нюансы, что возразить было попросту нечего, Джинн бесился и лишь сохранял независимый и гордый вид, сбегая от жаждущих общения собратьев. Жалобы личному целителю разума лились нескончаемым потоком, и тот лишь вздыхал, выслушивая эти обиды: выход Джинна на волю откладывался и откладывался.
Тем временем Гарри исполнял свое обещание: начал учить Кеноби зельеварению и трансфигурации, а если по-джедайски, то алхимии и силовой ковке.
Ученик ему попался благодарный. Кеноби учиться любил, вгрызаясь в непонятное с такими упорством и энтузиазмом, что потом закономерно демонстрировал успехи, какими не могли похвастать даже признанные гении. Поначалу процесс шел туговато: вроде и воображением Оби-Ван был не обижен, и Силой тоже, а уж с контролем дело и вовсе обстояло отменно. Но вот понять, каким образом Гарри варит из ношеной портянки и спитой чайной заварки боевой отравляющий газ, который с успехом можно было использовать для полировки стекол, он не мог.
И именно это Гарри и счел основным препятствием.
Для него трансфигурации и зельеварение были чудом. В некотором роде утилитарным, подчиняющимся странным законам, но чудом. Возможно, это был отголосок того пьяного состояния, в котором он провел годы учебы в Хогвартсе. Возможно, всплыла детская вера в магию. Кто знает... Сам Гарри считал такое состояние правильным. Теперь он понимал, что к магии надо относиться как к искусству, которое требует вдохновения и воображения. Тогда и результат будет потрясающим, ведь рутина убивает все на свете. К Силе, впрочем, он относился так же, потому что в этой вселенной она позволяла творить такое, что глаза на лоб лезли.
Кеноби же, воспитанный в Храме с малолетства, относился к своим способностям гораздо более утилитарно, невзирая на всю склонность к Космической Силе, и теперь такое отношение немного мешало.
И если с Ковкой все обстояло неплохо, потому что знакомо и более-менее привычно, то вот с алхимией наступил затык. Оби-Ван знал, что при помощи Алхимии творят чудеса, но поверить до конца никак не мог, грыз его в глубине души червячок сомнения в собственных силах: отголоски плотного общения с Джинном, да и не только с ним. Гарри с этими сомнениями боролся, как мог, помогая другу, но искоренить вот так и сразу? Нет. Это процесс долгий.
И однажды, уловив от Оби-Вана в очередной раз приступ самобичевания, на корню обрубивший успех эксперимента, Гарри решил ему помочь.
Для начала побеседовал с Креллом, прочитавшим ему целую лекцию по растормаживающим сознание веществам и тому, как они действуют на джедаев. Потом заглянул в архив, получив от суровой мастера Ню целую стопку материалов для изучения. Потом навестил Залы Исцеления, где прослушал курс по чистке организма Силой от всяческих вредоносных и не очень веществ. В общем, обстоятельно взялся за решение проблемы.
Закончилась эта эпопея тем, что однажды он, отдыхая после очередного урока, поинтересовался у друга, не хочет ли тот посмотреть на не дающийся ему предмет с новой точки зрения? А вдруг поможет?
Унылый Кеноби только вздохнул, вновь погрузившись в процесс самокопания, но все-таки встряхнулся и с сомнением уставился на протянутый ему леденец, одуряюще пахнущий апельсином, — результат изысканий Гарри в области фармакологии.
— И что это? — Оби-Ван с подозрением повертел леденец в пальцах, рассматривая. Гарри спокойно объяснил, не собираясь ничего скрывать. Спасибо, он сам накушался такого отношения, когда тебе не считают нужным хоть что-то объяснять, лишь требуют, и портить отношения с другом, давая ему что-то без его согласия, не собирался.
— Экстракт из одной травки, имеющий легкий наркотический эффект. Доза просчитана конкретно для тебя.
— Зачем? — с еще большим подозрением уставился на леденец Кеноби, не спеша, впрочем, отбрасывать в сторону.
— Чтобы ты поверил в чудо. И в себя, — весело улыбнулся Гарри, доставая еще один, валящий с ног ароматом банана.
— А...
— Все равно что бутылку вискаря выжрать, — успокоил сомнения друга Гарри. — Только без интоксикации и похмелья.
— А... — выдохнул, повеселев, Оби-Ван. — Так бы сразу и сказал.
После чего с энтузиазмом развернул обертку и засунул конфету в рот. Гарри захрустел леденцом, принявшись ждать.
Минут через десять движения Оби-Вана стали томными и плавными, глазки весело заблестели, и он начал с восхищением разглядывать оборудование лаборатории, в которой проводились все алхимические изыскания. Еще минут через пять он уже стал приглядываться к подручным материалам, а еще через пять несся к Садам, потому что ботва с корешками, валяющиеся в мисках, были не тем, что ему требовалось.
Гарри лишь пожал плечами и пошел за ним, прихватив мешок для образцов. Когда он добрался до места назначения, Кеноби уже залез на дерево и с энтузиазмом обрывал плоды. Гарри подхватил их Силой, собирая в кучу и направляя в мешок. Оби-Ван оглянулся, посмотрел, слез с дерева и принялся тащить к себе Силой все, на что падал взгляд. Гарри лишь хихикнул: а был такой весь скромный, и вообще, нецелевое использование Силы — это просто фу.
Через полчаса окосевший Оби-Ван с энтузиазмом помешивал черпаком пахнущее компотом варево, горланя веселую песенку, а еще минут через двадцать, слив результат своих усилий в трехлитровый бутыль, храпел на полу, обняв тару как родную. Гарри плотнее заткнул бутыль пробкой, обмазал герметиком и пошел спать. Его тоже основательно развезло.
А еще через день Оби-Ван сидел и потел под ласковым взглядом мастера Чё, пытаясь выскрести из сбоящей памяти последовательность своих действий, приведших к тому, что по пьяной лавочке и на волне хорошего настроения создал панацею, исцеляющую от ран одним своим ароматом.
* * *
Том радовался как ребенок.
Невзирая на всю свою осторожность, Альбус тоже оказался поражен недугом, настигающим всех лезущих на вершину: высокомерием. За годы почета и славы Альбус привык к всеобщему восхищению и откровенной лести, понемногу уверившись в том, что он именно настолько хорош, силен и умен, как об этом говорят окружающие. За что и поплатился.
Распланированная на годы интрига неожиданно сделала крутой поворот. Одним махом он лишился Избранных: и основного, и запасного. Толпа неплохих пешек или умерла, или дышать не смеет без приказа совершенно другого хозяина. Ряды на все готовых сторонников редели на глазах, а главный злодей, которого Альбус годами использовал в качестве жупела, затихарился и не желает поступать так, как было распланировано.
Естественно, Альбус сорвался.
Том, после того как собрал самого себя в кучу и обрел ясность сознания, смог многое переосмыслить, в частности, школьные годы чудесные. Теперь-то он видел, насколько виртуозно им и его окружением вертели. Все эти сообщенные тайком секреты, тайны и прочая муть, до которой он был, как и все подростки, охоч, и уж, конечно, Том и не рассчитывал, что Дамблдор не знает о крестражах: Слагхорн был и оставался хорошим приятелем Альбуса.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
