Пролог
Каблучки стучали по каменным плитам двора родного замка, ветер овевал лицо, но не мог стереть счастливую улыбку с моего лица. Я бежала, бежала, оставив за спиной брата, укоризненно качающего головой, преподавателя по истории мира Мрака и прочим необходимым культурной леди дисциплинами. Бежала, стараясь не попасться на глаза родителям, потому что мама была бы недовольна, а отец догнал за считанные секунды и не позволил прогулять занятия. Но как же я могла остаться, когда меня ждал ОН!
— Эли! — брат сделал последнюю попытку воззвать к моей совести. — Эли, не глупи.
Я отмахнулась, не оборачиваясь, и еще прибавила в скорости. Сердце стучало: Раян, Раян, Раян! Ликование затопило все мое существо. Приехал, написал, ждет! Он меня ждет!!! Мой Раян, мое солнце, мой глоток воздуха. Мой великолепный Раян.
— Гр-р, — меня догнал наш сторожевой пес.
— Он меня ждет, Риз, он меня ждет! — воскликнула я, умудряясь на ходу потрепать пса.
Риз прыгал вокруг меня, радовался счастью, затопившему меня, прихватывал за руки, а я смеялась, смеялась с невыразимой легкостью.
— Риз, он приехал, мой Раян приехал! — снова крикнула я, сворачивая к нашему месту, где мы встречались с тем, кто занимал мои мысли уже около года.
Я сбежала по склону, нырнула в заросли кустарника и остановилась, чтобы насладиться видом одинокой мужской фигуры, сидевшей на траве. Раян... Красивый, нежный, добрый, умный, сильный, просто мечта. В отличие от меня он был чистокровным человеком. Владения его семьи соседствовали с нами. В детстве мы играли вместе на Андалийских холмах: Раян, я, мой брат Элиам и еще несколько людей и нелюдей. Но вот пришло время, и дети превратились в юношей и девушек. И все изменилось.
Раян вдруг стал задумчивым, иногда даже мрачным, и когда все смеялись, он молчал, но я все чаще ловила на себе его взгляды. Эти взгляды волновали, заставляли мои щеки пылать от смущения и опускать глаза. Я стала чаще думать о нем, вспоминать блеск его каре-зеленых глаз. По ночам просиживала на подоконнике и мечтала, глядя на звезды.
И однажды он решился. Это был поздний вечер. Я уже пожелала родителям и брату добрых снов во Мраке, вернулась в свою спальню, но не смогла уснуть. Потихоньку выбравшись из замка, я брела по зеленым склонам, подставив лицо уже прохладному ветру. Ноги сами принесли меня туда, куда я прибежала и сейчас. Раян сидел здесь, глядя в ночное небо. Он не сразу заметил меня.
— Раян? — я совсем не ожидала увидеть его здесь, это были наши земли.
Он подскочил, словно его ужалили, и растерянно посмотрел на меня.
— Эли, ты еще не спишь? — он тоже был удивлен.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, подходя к нему.
И вот тогда, когда в глазах его заиграл лихорадочный блеск, мой Раян решился и открыл мне свое сердце и душу. Тогда же я в первый раз в жизни узнала поцелуй мужчины. Неловкий, несмелый, наивный и быстрый, но тронувший меня до глубины души. Он целовал тоже впервые. Мы просидели, обнявшись до самого рассвета, не желая прощаться даже на несколько часов.
В замке никто не заметил моего отсутствия, и никто не увидел, как я вернулась. Только Риз встретил меня, радостно виляя хвостом и поскуливая. С той ночи моя жизнь превратилась в непроходящую сказку. Только Эл знал о нас с Раяном. От брата у меня никогда не было секретов. У нас общий день рождения, и секреты тоже всегда были общими. Брат прикрывал меня, когда я сбегала на свидания, врал родителям, морочил прислугу и мечтал вместе со мной, как будет нянчить племянников.
А два месяца назад мой Раян уехал. Его отправили в столицу домена в академию. Мы обменивались письмами, в которых рассказывали друг другу, как тоскуем, как любим и ждем встречи. И вот он приехал! В моей тетради проступили буквы, написанные ровным почерком: "Жду тебя". Раян не был лишен магии, и это он придумал такой способ оставлять сообщения. И я сорвалась с места, сбежала прямо с занятий, чего никогда себе не позволяла.
— Гав, — Риз выдал мое присутствие, и Раян обернулся.
— Элиана!
Я сорвалась с места, чтобы утонуть в его объятьях, чтобы забыть тоску и слезы, пролитые за эти два месяца. Мой Раян здесь! Он крепко прижал меня к себе, уткнулся в макушку и прошептал:
— Как же я скучал без тебя, девочка моя.
— Я была умертвием эти два месяца, — всхлипнула я, прижимаясь щекой к его плечу.
— Глупышка моя, — тихо засмеялся Раян, обнял мое лицо ладонями и заставил посмотреть себе в глаза. — Люблю тебя, — шепнул он.
— А я тебя, — ответила я, подставляя губы.
Мы гуляли до вечера, держались за руки, целовались, шептали жаркие признания. Риз бросил нас примерно через час, и теперь уже никто не мешал нам наслаждаться друг другом. Вечер уже клонился к закату, когда мой возлюбленный взглянул мне в глаза и сказал то, отчего мое сердечко сначала остановилось, а потом понеслось с невероятной скоростью.
— Будь моей, Эли, будь моей навсегда. Выходи за меня замуж.
Он ждал моего ответа, а мне не хватало воздуха, чтобы произнести одно короткое слово...
— Ну, что же ты молчишь? Ты согласна?
И я кивнула, это все, что я могла сейчас сделать. Это был последний день моего наивного безоблачного счастья.
Глава 1
В замке уже зажгли свечи, когда я юркнула в еще открытые двери. Воровато огляделась и поспешила к лестнице, пока меня никто не нашел. Я уже поднялась до второго этажа, когда:
— Ой, — пискнула я, потирая лоб, ушибленный об родного отца.
Лорд Элион Одариан, чистокровный Пьющий кровь, стоял прямо передо мной, скрестив руки на груди и чуть склонив к плечу голову. Он с интересом и такой привычной насмешкой рассматривал меня.
— Ну и? — полюбопытствовал отец.
— А? — я наивно похлопала глазками и постаралась, чтобы мой взгляд был предельно искренним и честным.
— И что? — отец продолжил наш многозначительный диалог.
— Ну-у-у... — протянула я.
— Да? — папина бровь иронично поползла вверх.
— О-ох, — тяжко вздохнула я, опуская голову.
— Ну-ну, — усмехнулся он.
— Долго мычать будете? — мама подошла к нам и встала рядом с нами с отцом.
— Ну-у-у, — протянул папа.
— Ага, — кивнула я и спряталась за него.
Элиам, все это время торчавший недалеко от лестницы, громко хмыкнул и сразу же попался маме на глаза.
— Эл, сюда, — велела она.
— Э-э-э, — присоединился брат к нашему содержательному разговору.
— И ты тоже? — возмутилась мама.
— Кхм, — кашлянул Элиам.
Взгляд серо-зеленых глаз мамы прошелся по отцу, брату и мне.
— Одарианы! — с чувством сказала она, махнула на нас рукой и ушла.
— У-уф, — выдохнули мы дружно и проводили маму взглядом.
— Совсем охамели? — зашипел отец, отвешивая подзатыльник Элу, и дернув меня за ухо. — Почему я должен выслушать нытье вашего преподавателя? Ни слова! — рявкнул папа, как только мы с братом приготовились продолжить общение междометиями. — Завтра целый день с ним сидеть будете, вечером проверю. Уяснили?
— Ага, — кивнули мы с Элом, и брат незаметно показал мне кулак.
— Бестолочи, — фыркнул отец, после поцеловал нас по очереди в лоб и придал коленом ускорение, тоже по очереди.
Мы помчались в сторону наших покоев, чтобы переодеться к ужину. Это мама приучала нас к этикету, внушая, что мы потомки двух славных родов. Наш отец, как я уже сказала, Пьющий кровь, проще — вампир. А мама чистокровный человек, княжна в девичестве. С родней отца мы никакой связи не поддерживали, разве что только с тетей Эльминой, княгиней Армэльской. Дядя Арман, ее муж, кстати, тоже был человеком, но не чистым, как наша мама. Он Монтери, а они состоят в родстве с дроу. Вот такие сложные кровные переплетения в нашем мире Мрака. Их дети иногда гостили у нас, несколько раз и нас с Элом отправляли в Армэль.
А вот дяди из Пронежа, маминого княжества, заглядывали в наш замок гораздо чаще, иногда забирая нас, когда дед особенно злобствовал, требуя встречи с внуками. Дядя Фелим, старший брат мамы, как-то обмолвился, что дед не сразу принял брак родителей. У мамы был другой жених, но папа за нее дрался и увел у нареченного. А у деда, князя Пронежского, были планы на тот союз, так что папа помешал еще и деду. Смирился князь, когда узнал про нас с Элиамом. Это был единственный раз, когда князь покинул свое государство ради большого путешествия, мы живем в разных доменах. Вот с тех пор князь то требует внуков, то присылает подарки.
— Эли, я тебя задушу, — пообещал брат, когда мы оказались подальше.
У папы поразительный слух, впрочем, как у всех вампиров.
— Эл, я замуж выхожу, — ответила я и широко улыбнулась.
— Не скалься, — погрозил мне Эл.
В отличие от брата, у меня клыки, как у Пьющей кровь, но, в остальном, я обычный человек. Мне даже силы вампиров не досталось. Брат внешне человек, только немного бледней, чем мама, и температура ниже ниже, но не настолько, как у папы. Элиам может уходить в подпространство, он неимоверно силен и быстр. Слух и зрение брата немногим уступает папиным. А у меня только клыки. Температура тела, как у мамы, цвет кожи так же. И все было, как у мамы, только ростом выше и, да, клыки. Вот такая насмешка, то ли богов, то ли Судьбы.
— Я замуж выхожу! — уже более возмущенно воскликнула я.
— Сначала скажи об этом отцу, — хмыкнул брат. — Он тебе такую свадьбу устроит.
— Эл! Ты за меня не рад?! — изумилась я.
Брат остановился и взглянул на меня уже серьезно.
— Эли, давай начистоту, — начал он, и его тон мне уже не понравился. — Ты радовалась, я радовался с тобой. Ты развлекалась, я тебе не мешал, но замужество... Я не считаю Раяна хорошей парой для тебя.
Я взглянула на Эла исподлобья.
— Что не так в Раяне? — хмуро спросила я.
— Он слабак, — ответил брат, и я невольно сжала кулаки.
— Да, ни Раян, ни я не обладаем твоей силой, но у него есть магия. Пусть немного, но его источник не пуст, — надменно произнесла я.
— Я не о физической силе, Эли, — поморщился Элиам.
Отсутствие у меня наследия вампиров было для меня, если не больной, то удручающей темой. Когда выяснилось, что мои клыки вовсе не признак Пьющей кровь, я почувствовала себя неполноценной. Эл виновато поглядывал на меня, но его я ни в чем не винила, а если и завидовала, то без всякой злости. Мама была возмущена моим унынием, а папа, усадив к себе на колени, сказал просто:
— Поверь, Эли, если я лишусь своей силы, мне будет неприятно, но я выживу. Если у меня отнимут вас с мамой, я умру. Неважно, можешь ты быстро бегать или далеко видеть. Важно, чтобы рядом были те, ради кого стучит твое сердце.
И я успокоилась. Папа знал, что говорит, кто может быть умней папы? Ну, разве, что мама. А она мне сказала еще проще.
— Эли, ты меня любишь? — я кивнула, и она продолжила. — Заметь, тебе для этого не нужна сила отца, достаточно твоего сердца. Как и мне.
После этого мне еще и стыдно стало. Словно я маму обвинила в том, что она тоже неполноценная. С тех пор я больше не стенала по поводу своей человечности.
— Элиана, — брат подошел вплотную ко мне и взял за руку. — Поверь, он тебе не пара. Да ты с тоски с ним взвоешь через месяц после замужества.
Я вырвала руку из ладони Эла и отошла к дверям своих покоев.
— Я его люблю, и он меня любит. Никто не сможет помешать нашему счастью, — упрямо произнесла я.
— Родителям за ужином скажешь? — насмешливо спросил Эл.
— Да! — рявкнула я и ушла к себе.
За ужином я ничего не сказала. Элиам поглядывал на меня, подначивая взглядом. И один раз я даже разозлилась и открыла рот, но брат же меня и перебил, дав совсем иное течение разговору. О моем отсутствии не было произнесено и слова. Папа уже огласил наказание, завтра будем зубрить мировую историю, и что там еще в заначке у нашего нудного дьера Харага.
Наш учитель был троллем, огромным, зеленым и очень добрым, чем мы с Элом и пользовались. Правда, когда дьер Хараг был уверен в поддержке родителей, он становился еще и очень ответственным. Вот эта ответственность завтра и грозила нам с братом, а это уже было страшно. Целый день зубрешки, повторений и куча писанины.
Я недовольно скривилась, понимая, что придется тухнуть среди учебников вместо сладких объятий моего Раяна, моего жениха... Какое же замечательное слово!
— Чему ты там радуешься в одиночестве? — поинтересовался папа, выдергивая меня из мечтательной неги. — Уж не о том ли, как завтра будешь мне рассказывать все, о чем вам поведает дьер Хараг?
Я красноречиво вздохнула и недобро покосилась на отца.
— Еще клыки мне покажи, — усмехнулся родитель.
Обиженно засопев, я уткнулась в тарелку.
— Элион, — укоризненно произнесла мама, — дай ребенку спокойно поесть.
— Конечно, любимая, — кивнул папа, — аппетит-то хороший должна была нагулять.
После этих слов я давилась, но ела, лишь бы краткое упоминание моего побега не превратилось в подробное обсуждение. Я им потом скажу, что уже невеста. Завтра... А может послезавтра. К архам! Это же моя жизнь! Покосилась на умиротворенные лица родителей и снова вздохнула. Потом.
Ночью мне не спалось. Я крутилась с боку на бок и все думала, думала, думала. Когда Раян придет просить моей руки? А что ему ответит отец? Мое постыдное малодушие раздражало, надо же подготовить родителей! Папа у меня такой, что если не порвет Раяна, то иронией замучит. Одна надежда на маму, она с папиным характером на раз управляется. Нет, надо обязательно сказать раньше, чем Раян придет и доказать, что в семнадцать лет девушка уже готова к браку. В конце концов, мама за папу вышла в восемнадцать!
Потом мысли перенеслись на более приятное. Я начала представлять свое свадебное платье, думать, кого пригласить на празднование. Дел-то сколько, а хлопо-от... Я зевнула и снова повернулась на другой бок. Слабак... Брат иногда заносчив, как... как... ну, как вампир, честное слово. Сон незаметно заключил меня в объятья, и я, наконец, заснула.
Мое следующее утро началось с ласкового поцелуя мамы и голоса отца, просунувшего голову в дверь.
— Леди Одариан, — мы с мамой обернулись. — Та, что помельче, — мы с мамой оценивающе посмотрели друг на друга. — Да, нет, та, что бестолочь, — попробовал уточнить папа, и мы с мамой одинаково возмутились. — Младшая леди Одариан, — наконец, нашел самый логичный выход папа. — Знания зовут вас, любезная, — ехидно закончил мой родитель и исчез за закрывшейся дверью.
— Неисправим, — вздохнула мама
— Бестолочью быть проще, — вздохнула я и встала.
Мама сочувствующе потрепала меня по плечу, но мой умоляющий взгляд проигнорировала.
— Эли, леди должна быть образованной, — сказала она и вышла вслед за папой.
— Вот выйду замуж, будут знать, — проворчала я и ликующе прошептала. — Я выхожу замуж!
Подпрыгнула, радостно пискнула и поспешила в купальню. Завтрак ждать не будет. Дьер Хараг подождет, а завтрак нет. Подгоняемая голодом, я вскоре уже бежала в столовую, настраивая себя не обращать внимания на родного отца. Ну, ведь не отстанет же за пару издевательств. Но папы в столовой не было, он уже куда-то уехал. За столом сидели только Элиам и мама.
