Добрый король Джон?

Ричард, Джон и проклятие Ангевинов

Когда семейный раздрай случается у людей обычных, причинами, его объясняющими, называются вещи вполне понятные: мерзкий характер вовлеченных, скандальные отношения между родителями, решение проблем силовыми методами, неуважение друг к другу, и пр. Все это имеет место быть в семействе короля Генри II и его легендарной супруги, Алиеноры Аквитанской. Сам король был подвержен приступам неконтролируемого бешенства, вплоть до катания по полу — и это не легенды. Разве что король, в принципе, мог бы контролировать вспышки своего темперамента, но не желал. Король он или не король? Ничуть не уступала ему и женушка, восстановившая своих сыновей против отца и друг против друга, преследуя свои интересы. Ни один из них не был страдающей стороной, все стоили друг друга. Но поскольку рассматриваемое семейство было семейством королевским, то причину враждебности его членов друг к другу находят в поэтическом "проклятии Ангевинов".

По этой легенде, дом Анжу ведет свой род не больше и не меньше, чем от самого Сатаны через дочь его, Мелузину. Да, фея Мелузина в этой легенде уже приобрела дурную репутацию отпрыска Врага Рода Человеческого, и именуется демоном. Будучи женой графа Анжуйского, она была вынуждена посещать церковь, но было замечено, что она всегда уходила раньше, чем начиналась месса. Граф приказал своим верным рыцарям удержать жену на очередной мессе силой, но она вырвалась из их рук, и улетела через крышу, прихватив двоих детей с собой. И больше ее никогда не видели.

Очевидно, в Мелузину трансформировалась королева Иерусалима Мелисанда, которая действительно была замужем за графом Анжу, Фульком V. У пары действительно было два сына, Балдуин и Альмарик, и действительно отношения в семье были очень напряженными — вплоть до военных действий. Но никуда королева не улетала, а благополучно процарствовала 30 лет. "Улетел", как раз, Фульк — был убит (случайно?) во время охоты. Только к несчастьям Ангевинов Мелисанда вряд ли имеет какое либо отношение, кроме подходящего для легенды имени и экзотической репутации.

Генри II имел в дедах именно этого Фулька Иерусалимского, но по другой линии. Дочь Генри I, Матильда, была выдана за сына Фулька, Жоффрея Анжуйского. За сына от первого брака. Таким образом, потомки Фулька V Иерусалимского заняли два королевских трона — Англии и Иерусалима, и угадайте, какой трон имел больший блеск... Это проливает дополнительный свет на то, с чего это вдруг правнука Фулька, Ричарда I Английского, понесло в Святую землю. Были и другие причины, но об этом потом.

Настоящим "проклятьем Ангевинов" был удивительно воинственный и независимый характер дам, которых судьба сводила с мужчинами из дома Анжу. Возьмем папашу Фулька Иерусалимского — тоже Фулька. Его жена, мать Фулька Иерусалимского, мужа бросила, променяв графа на короля, Филиппа I. Правда, у графа Анжуйского тоже была милая привычка бросать жен — три его предыдущий брака из четырех закончились разводами. Так что можно сказать, что Бертрада де Монфор его просто опередила.

Поскольку и Бертрада, и Филипп были людьми женатыми, их брак стал скандалом, который даже привел к отлучению короля Филиппа от церкви. Но он любил жену больше, чем папу, а дипломатические таланты красавицы Бертрады помогли королю и ее бывшему мужу помириться. Филипп, кстати, был сыном Анны Киевской — отсюда имя. Есть версия, что король у графа супругу похитил, но она, очевидно, принадлежала перу самой графини. Все-таки, быть мужем, у которого украли жену, менее унизительно, чем быть мужем, которого жена бросила. С его-то репутацией!

Сам Фульк Иерусалимский в Европе жил достаточно пристойно, без скандалов. Возможно, его супруга, Эрмергарда, сын которой женился на наследнице английского престола, была дамой тихой. Вышла замуж, родила четверых детей, и умерла молодой. Именно после ее смерти Фульк и отправился в Иерусалим, где судьбы на нем отыгралась, послав жену-королеву.

Характер матушки Генри II Английского, императрицы Матильды, королевы Мод, хорошо известен. Воинственная дама, отстоявшая трон если не для себя, то для сына, ничего не боящаяся и ни перед чем не останавливающаяся. Ее супруг, Жоффрей, рыжий красавчик взрывного темперамента, тоже имел среди тех, кто его знал, определенную репутацию: человека, скрывавшего за внешним шармом холодную, расчетливую и эгоистичную натуру. Брак Матильды и Жоффрея был бурным, тем более, что жена была старше мужа на 11 лет и полна собой. Их дети родились в периоды коротких примирений, но, в принципе, пара не была в восторге друг от друга. Ссорился Жоффрей и с единственным, находящимся в пределах досягаемости, братом — Эли дю Мэном. Он, собственно, и свел брата в могилу, заключив его в тюрьму, где тот подхватил лихорадку. Не то, чтобы сам Эли, интригующий против брата, был ангелом.

Вот такая милая семейка подарила свои гены королю Генри II Английскому. Вот что такое "проклятие Ангевинов" — эгоизм и недоверие, полное отсутствие семейной лояльности, неумение и нежелание контролировать всплески паршивого характера. Пошли судьба этому королю спокойную, добрую и мудрую жену, всё могла бы сложиться по-другому в жизни его детей. Но судьба дала ему в жены Алиенору Аквитанскую — женщину яркую, воинственную, независимую и умную. Но не мудрую.

Вот в ее родословной Мелузина, настоящая Мелузина, просматривается: "Дедом Алиеноры Аквитанской в седьмом поколении был Джоселин де Лузиньян (965-1015), который вел родословную с одной стороны от волшебницы Мелузины (IX в.), давшей имя Лузиньян своим потомкам-графам, а с другой — от длинноволосого многоженца святого Меровея (Меровига) II (415-458), короля всех франков с 447 г. и Хлодесвинты (418-449), королевы салических франков".

Блестящий брак Генриха II с Алиенорой Аквитанской стал со временем довольно проблемным. Причина, очевидно, крылась как в характере самой Алиеноры (рассориться в двумя мужьями — это уже не случайность, а именно характер), так и в том, что женился Генрих в 19 лет на блестящей и опытной женщине, которая была на 11 лет его старше, причем всего через 6 недель после ее развода с первым мужем. Вообще-то, это был проект Матильды. Говорят, что Жоффрей предупреждал сына по поводу репутации Алиеноры, но, скорее всего, он его предупреждал по поводу ее характера.

Так или иначе, их более или менее прочный союз длился 13 лет, и за это время Алиенора родила восьмерых детей. Если сплетни о ее свободном поведении в пределах своего круга придворных справедливы, значит, средневековые дамы были скроены из прочного материала: в наши дни вряд ли кому удалось бы совместить бесконечные беременности и роды с флиртом и любовными утехами. В любом случае, настало время, когда тридцатилетнему Генриху наскучили амбиции его сорокалетней жены. Супруги рассорились, и Алиеонора после этого неустанно и весьма успешно внушала своим сыновьям неприязнь к отцу. В 1166-м году, когда Алиенора была беременна последним сыном, Джоном, Генрих взял в свои официальные любовницы англичанку, Розамунду Клиффорд.

В 1173-1174 году вражда между Элеонорой и Генрихом привела к настоящей войне. Их старший сын, Генрих Молодой Король, возглавил коалицию против отца, к которой примкнули довольно многие лорды, в надежде на поживу.

В 1182-м году сыновья короля стали сражаться между собой. В конце концов, в живых остались только Ричард Львиное Сердце и Джон Безземельный.

Всё это не значит, что Генри II был без вины виноватой жертвой коварной супруги. Да, Алиенора была коварна. Но решение о разделе своей империи между сыновьями сделал именно Генри, и сделал неудачно. Впрочем, это еще большой вопрос, можно ли в принципе было сделать удачный раздел между такими личностями. Во-первых, его сын и преемник, Генри, которому он отдал Анжу и кучу титулов, но ни крупицы истинной власти. Например, он счел возможным дать сыну Джону три ключевых феода в Анжу. В Анжу, который уже отдал другому сыну. Почему? Потому что он хотел и пытался действовать по принципу "разделяй и властвуй".

В результате, Генри, Джоффри и Ричард просто убежали к мамочке во Францию, и единым фронтом выступили против папаши. А поддержка мамочки в тех краях дорогого стоила, как связями, так и деньгами. Джон к братьям не присоединился. Он знал, что его, родившегося у относящихся уже друг к другу с неприязнью родителей, мать очень сильно не любит. Увы, его не любил и отец. Из всех титулов, младшему достался только титул лорда Ирландии. Это отец дал ему кличку "Джон Безземельный". Король, быстро введя в меридиан взбунтовавшихся сыновей, выбрал в любимчики самого свирепого — Ричарда. Очевидно, Джон был самым кротким из всех. В принципе, братья не убили друг друга только чудом. Генри умер в 1183 году от банальной дизентерии, посреди очередного бунта против отца.

Теперь, когда официальный наследник умер, король не торопился назначать другого. Ричард был старшим. У него уже была Аквитания, и если бы король отдал ему Англию, Нормандию и Анжу, оставшиеся в живых братья, Джоффри и Джон, с этим бы не смирились. Король предложил Ричарду Англию и Нормандию с тем, чтобы Аквитания досталась Джону. Ричард отказал, Джон попытался вторгнуться в Аквитанию силой, но не преуспел — во многом благодаря козням матери.

Джоффри умер в 1186 году, в Париже, и при невнятных обстоятельствах. То ли он правда был случайно убит во время турнира, то ли был в Париже, плетя интриги против отца и братьев, и умер от инфаркта, а Филипп наврал про турнир, чтобы скрыть цель прибытия Джоффри в Париж. Хорошее представление Филипп устроил в любом случае, пытаясь кинуться в гроб усопшего. Теперь за наследство Ангевинов боролись только два брата, Ричард и Джон. Возможно, король успел пожалеть, что выбрал в фавориты старшего, потому что тот оказался слишком способным учеником, обладающим слишком большими ресурсами. Он восстал против отца и разбил его наголову в 1189 году.

К тому моменту король Генри II был уже болен. Смертельно болен, как оказалось. Может, поэтому и проиграл сыну. Умирать он уехал на родину, в Анжу. Одним из условий примирения между ним и Ричардом было помилование всем участникам восстания против короля — Ричард был достаточно искушен в политике, чтобы не оставить на себе пятна отцеубийцы. Неизвестно, удивился ли он, увидев в списке имя младшего сына, многократно обиженного им Джона. Во всяком случае, король отказался исповедоваться. "Почему я должен искать примирения с Христом и почему я должен почитать его, если он забрал у меня всё?", — сказал король. Говорят, его все-таки убедили исповедоваться и причаститься. Или нет (этот человек был упрям), но сказали, что все прошло, как должно. 6 июля 1189 года король умер. Но проклятие Ангевинов продолжало жить в его наследниках.

Ричард и Джон

Вообще, начал Ричард в Англии скверно, если судить с современной точки зрения. На его коронацию не были допущены евреи и женщины. Делегация еврейской общины пришла, все-таки, с подарками, но их в буквальном смысле слова вышвырнули с королевского двора. Пример настолько вдохновил лондонскую чернь, что в городе начались массовые еврейские погромы. Разумеется, король позднее наказал "отличившихся" наибольшими зверствами, но только ими оказались те, кто по ошибке сжег дома христиан. В принципе, в те годы к евреям в Англии относились вообще крайне негативно, хронисты называют их "кровопийцами" и весьма одобряют действия короля и горожан.

По словам Уильяма Стабса, историка, Ричард был "плохим королем: его широкие жесты, военные таланты, расточительность и экстравагантность, его поэтические вкусы, его авантюрный характер не могут прикрыть его отсутствие симпатии или хотя бы заботы о своих подданных. Он не был англичанином. Он дал Нормандии, Анжу и Аквитании то, в чем отказывал своему королевству. У него были амбиции простого воина: он был готов воевать всегда и за что угодно, но был в любой момент готов продать завоеванное. Он искал блеска побед, а не завоеваний".

Стабс немного недооценивает Ричарда, у которого амбиции, как раз, были запредельными. Что касается завоеваний... А чего еще, спрашивается, ему было завоевывать? Его отец, король Генри II, не только построил огромную империю, но еще и наладил ее бесперебойное управление. В Лондоне Ричард нашел казну в 100 000 марок звонкой монетой. Но ему этого было мало. Он начал продавать земли короны, он отменил все разжалования своего отца и стал возвращать конфискованные земли — не бесплатно, конечно. Но помилованные дворяне возлюбили Ричарда, как мессию. А ему было все равно, что он обескровливает финансовую жизнь Англии. По его собственным словам, он бы и Лондон продал, если бы нашел на него покупателя. Глупые слова: только Англия и делала его королем, только благодаря Лондону он мог быть принят, как равный, среди королей.

Вскоре после коронации, Ричард отбыл в очередной Крестовый поход. В 1187 году Саладин захватил Иерусалим. То есть, родичи Ричарда слетели с иерусалимского трона. Можно только догадываться, как пострадала репутация Ангевинов, которые больше не могли с гордостью говорить, что их клан правит Святой землей. На тот момент королевой Иерусалима была Сибилла, старшая дочь Альмарика и двоюродная тетушка Ричарда. Далеко не седьмая вода на киселе, и тоже дама воинственная, лично руководившая обороной Иерусалима. Саладин дал ей и ее дочерям возможность сбежать в Триполи, где она, вместе со своим мужем Ги де Лузиньяном, встретила воинов Третьего Крестового. Но не с Ричардом в первых рядах. Ричард продолжал рядиться с французским королем, обеспечивая безопасность своих французских владений. Сибилла умерла в 1190-м году во время эпидемии, разразившейся в военном лагере, и с ней умерли обе ее дочери, так что родственные причины для участия Ричарда в Третьем Крестовом исчезли. Но другие остались.

Пусть Иерусалим был далеко, и пусть крестоносцы были из него выкинуты Саладином, интриги, затрагивающие интересы всех правящих домов Европы, не прекратились. Третий крестовый невозможно судить и рассматривать вне широчайшей панорамы политики тех лет, и это — совсем отдельная, глобальная тема.

Ричард действительно был первым в Северной Европе, кто присоединился к этому походу. Вообще-то, о походе любил говаривать его отец, но совершенно неизвестно, собирался ли действительно этот хитромудрый монарх в Святую Землю, или просто искал почву, на которой можно было бы заключить какой-либо разумный договор с Филиппом II Французским. Трудно сказать, что думал о религиозной войне этот циник, отказывавшийся от последней исповеди. Возможно, этот отказ был реакцией разочарованного верующего. В принципе, Плантагенетам была свойственна некоторая религиозная одержимость, странным образом сочетающаяся с далеко не святым образом жизни.

Так что Ричард короновался, уже зная, что оставит свое королевство на неопределенный срок и обескровит его, забрав почти всех пэров с собой. Управлять Англией он назначил Уильяма Лонгчампа, епископа Или, человека, несомненно, эффективного, но жесткого, жестокого и весьма неоднозначного. Джону Ричард запретил даже приближаться к Англии в течение трех лет. Возможно, Джон и не приблизился бы, но из Англии до него донеслись слухи, что Ричард и Лонгчамп уже решили и согласовали, что преемником Ричарда станет Артур, сын Джеффри.