|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Инна вошла в квартиру и первым делом направилась в туалет. Потом смыла косметику и посмотрелась в зеркало: сейчас, не накрашенная, без напускной маски недотроги, она выглядела по-детски беспомощной: тоненькая, рыжая, в шортах и маечке — ну прямо пионерка, как на картинках периода совка, только галстука не хватает. "Ладно, мы своё ещё возьмём!" — решила она и отправилась на кухню переложить принесенные плоды из сумки в холодильник, чтоб не испортились. Включила чайник и, в ожидании, когда вода закипит, стала прокручивать в голове поездку: хотелось привести мысли в порядок и записать ключевые моменты.
Этот Виктор... Вот же противный: и симпатичный, и возраст подходящий — а никак его подцепить не удается, то подтрунивает, то аж грубит, чуть ли не воспитывает, как школьницу. Интересно, есть у него семья? Наверное, есть, иначе он давно бы повелся на её ухищрения. Так что захомутать его будет трудно, даже нереально. На всякий случай можно прогуглить. Хотя бы на "одноклассниках".
Инна вышла в Интернет... "Ну конечно! Женат, две дочери. И куда мне такого? Даже если и отобью — детей жалко. Вообще, разрушать семью... Говорят, на чужом несчастье своего счастья не построишь".
Чайник закипел. Она выключила его и заварила пакетик чая в стакане с бронзовым подстаканником, приготовила себе бутерброд. Понесла всё к компьютеру — последнее время выработалась привычка кушать, не отходя от него: в любой момент могла прийти мысль, которую требовалось записать.
Виктор намекнул, чтобы она зафиксировала и переслала ему по электронной почте всё, что произошло, дескать — зачтётся. Инна усмехнулась: деньги её не особо привлекали, их у неё уже столько, что можно ничего не делать всю оставшуюся жизнь. Но ей не хотелось лишний раз злить мужика — себе же дороже обойдётся: возьмёт, да и выполнит обещанное, не поведёт больше в параллельный мир.
А там было интересно!
И почти все понятно. Вот она села на велосипед и поехала. Чуть не свалилась на повороте — забыла, как тормозить, сто лет не пользовалась этим видом транспорта. Ничего, пока до городка добралась, тело уже вошло в ритм: правду говорят, что навыки велосипедной езды не забываются.
Пустая лесная дорога, утренняя свежесть, неторопливая езда — все навевало покой. Но покоя не было, потому что Инна находится в параллельном мире, сомнений в этом нет и быть не может. Инна уже видела паравозак, который не способные к языкам мужики обозвали паровозиком. Ничего не соображают, соображать не желают, и еще ставят условия. Решил, понимаешь ли, что лучше ехать в этот поселок Мерехотова Магала, а не в большой город. Хоть и была в рассуждениях Виктора логика, но как он может не понимать, что Инне Смоляч гораздо интереснее?
Ничего, если Мерехотова Магала действительно окажется скучной, можно вернуться, заявить, что ловить здесь нечего, надо в большом городе ответы на вопросы искать. Впрочем, если удастся добыть в Мерехотовой Магале холп, то от добра добра не ищут.
А вот и сам городок, большая желтая табличка с надписью "Мерехотова Магала". На въезде в Смоляч табличка поменьше, это Инна помнила по увиденным фотографиям, но буквы на обеих табличках одинакового размера. Вероятно, стандартизирован размер букв, а не таблички. Это логично, логичнее, чем на Земле.
Около первых домов она почти нагнала женщину, стройную, тоже в шортах и длинной широкой майке. На ногах что-то типа сандалет, но не таких, как делают на Земле, а из какого-то прозрачного материала. "Михаил о них рассказывал, — вспомнила Инна. — Хорошо, что я одела силиконовые босоножки, — они вполне похожи на здешнюю обувь".
Перегонять её Инна остереглась, а въехав вслед за ней в город, свернула на первую же попавшуюся боковую дорогу.
А населенный пункт не маленький. Значит, "городок для отдыха от суеты" это не база отдыха, как ожидала и опасалась Инна. Дома-пузыри по обеим сторонам дороги, но все — одноэтажные, ничего похожего на архитектурные чудеса Смоляча. И растительность обычная, в основном — такая же, как на Земле. Встречаются иногда странные кусты и деревья, но, судя по фотографиям, сделанным в Смоляче, там они были на каждом шагу.
Покатавшись по городу, поглядев на здешнюю архитектуру, которая никоим образом не впечатлила, Инна выехала на набережную: вытянутое озеро с казавшейся голубой прозрачной водой вызвало у Инны вздох восхищения. Сойдя с велосипеда, Инна пошла с ним вдоль набережной. По водоёму плавали лодки: целиком прозрачные, из твердой пленки. Если бы не покрывающие корпуса капельки воды, которые блестели под солнцем, и не белоснежные паруса, лодки были бы практически не различимы в воде. Вокруг них из воды выпрыгивали какие-то не то рыбы, не то водоплавающие. Вот один из экземпляров высунул морду совсем недалеко от того места, где остановилась Инна, и поплыл в ее сторону. Не прошло и минуты, как зверёк выбрался на жёлтый песок, так что Инна смогла его разглядеть всего: длиной около полуметра, короткие толстые конечности с перепонками в виде ласт, довольно длинный толстый хвост и симпатичная мордочка с крупными умными глазами и длинными тёмными усами: вероятно, это местный вид морских котиков — озёрные, решила Инна.
Рядом кто-то громко воскликнул:
— Ух!
Инна повернулась на голос. Молодая аюрка в серой майке с зеленоватыми вертикальными разводами и светло-коричневых шортах, собранных под коленями на манжеты, заметив недоумение Инны, показала рукой вверх. Инна подняла голову: в небе парили люди на парашютах.
— Ух ты! — непроизвольно вырвалось и у Инны. Вспомнив, что находится в чужом мире, она добавила на смолячанском: — Какая красота!
— Смотри, вон ещё! — восторженно сказала аюрка, указывая на разбегающуюся девушку с какой-то сложной конструкцией вокруг тела. Раздался хлопок, и за спиной местной спортсменки раскрылся большой не то парашют, не то парус. Ещё несколько шагов — и ткань увлекла конструкцию вместе с человеком в небо. Слышно было, как там включился мотор, и девушка полетела к уже находящимся в воздухе. Снизу зрелище было очень захватывающим: казалось, будто это не люди, а огромные птицы, хотелось лететь к ним, кружиться в свободном пространстве, как они...
Потом у Инны закружилась голова и она её опустила. Оставив восторженную, уже ничего вокруг не замечающую местную фанатку наблюдать за полётом двуногих, она пошла потихоньку вдоль озера, ведя рядом с собой велосипед.
Навстречу то и дело попадались женщины-аюрки, причём далеко не все прямо уж такие красавицы. Это Инну удивило: она предполагала, что все представительницы прекрасного пола, если только есть такая возможность, стремятся выглядеть как богини. Но потом она вспомнила, что в смолячанской книжке читала про какое-то общество отказа от техники, Видимо, дамы с заурядной внешностью как раз входили в эту организацию.
Одеты в основном все были не броско, но уютно, так же, как и на фотографиях из Смоляча: светлые майки разного оттенка, с разными фасонными вырезами, некоторые с воротничками или короткими рукавами типа "крылышки" и "фонарики". Некоторые майки были неширокие, приталенные, другие — наоборот, широкие и либо c поясами разной ширины, либо свободные, оканчивающиеся на уровне бедер оборочками и воланами. Некоторые поверх маек были одеты в рубашки из такого же материала, с широкими рукавами и большим у-образным вырезом. Сзади на таких рубашках свисали капюшоны. Некоторые рубашки подпоясывались широкими поясами. Шорты все были пошиты из холста, тоже разных, но не броских оттенков. На ногах — всё те же прозрачные сандалии, однако попадались и похожие на земные босоножки разных фасонов и переплетений ремешков.
То и дело встречные поглядывали на её велосипед и спрашивали, почему он такой странный, на что Инна сперва пару раз тупо ответила:
— Спешу.
Потом решила попробовать поддержать разговор, чтобы попрактиковаться в языке, и ответила:
— Велосипед не мой, а мужа, — но спросившая женщина почему-то шарахнулась oт неё. "Сегодня мужчины в спячке, — сообразила Инна, — может, в этот период нельзя даже упоминать о них? Или среди местных есть свои мужененавистницы? Или проблемы с собственным мужем?.. А может, акцент заметила?.." Хотя Инна считала, что языком уже владеет как своим. Поэтому, заметив очередную девушку, уже открывшую рот, чтобы спросить, Инна решила сесть на велосипед и уехать. На всякий случай. От греха подальше.
Потом навстречу попалась женщина, одетая совсем не так, как остальные: на ней были довольно короткие шорты красного цвета, отороченные длинной бахромой, ярко-зелёная майка, а на груди покоилась нитка крупных красных бусин. Очевидно, местная модница. А, может, не модница, а... представительница одной из самых древних профессий?..
При этой мысли Инна забыла, что надо крутить педали и чуть не упала.
Объехав по набережной где-то с треть окружности озера, Инна решила, что пора заняться делом — Виктор просил выяснить, почему в Каменном дереве не видно то женщин, то мужчин. Инна об этом знала давно, — из книжки, данной ей для перевода, — но объяснять мужику о периодах спячки ей не хотелось. "Пускай подождёт, — решила она, — вот съезжу сама в этот мир, всё посмотрю, тогда, может, скажу". Она боялась, что после пересказа книги интерес пролазника к её персоне иссякнет: про мир узнают достаточно, засылать Инну туда на разведку станет незачем. А хотелось ужасно: когда ещё такой случай представится!
Самой ей очень хотелось добыть холп. И карту местности. Но где их взять? В Смоляче, по рассказу, был магазин "Небохляд", где на уличной стойке можно было бесплатно взять книжки и брошюры. Скорее всего, холпов там не продавали, но карта местности, которая очень бы пригодилась всем, там наверняка нашлась бы. Виктор, конечно, в первый раз не разобрался и тяпнул первую попавшуюся книжку, ту, что показалась потолще. В принципе, книга была отличная. Единственным минусом её можно было назвать отсутствие карты Мерехотовой Магалы. Может, отправиться в Смолячанский "Небохляд"? Или поискать здесь подобный магазин?
За размышлениями Инна подъехала к детской площадке, огороженной высокой прозрачной стеной: дети вовсю прыгали по горкам и лесенкам, восторженно верещали, носились как осы по площадке и ее окрестностям. "Странно, — подумалось Инне, — что-то уж слишком хорошая у них физическая подготовка." Присмотревшись, она заметила табличку с надписью: "Включён режим пониженной гравитации". "Ах вот в чем дело! — изумилась Инна. — на Земле до такого пока не додумались. Или додумались, только я не знаю? Потом в интернете поищу информацию. Хотя наверняка не все секреты просачиваются в интернет."
Вокруг площадки на скамейках сидели взрослые женщины. Никто из них не смотрел на все это безобразие даже с тенью осуждения. Некоторые о чём-то увлеченно разговаривали между собой, кое-кто был в очках и комично взмахивал руками, нажимая на кнопки виртуальной клавиатуры. Иногда люди отрывались от своих занятий и посматривали в сторону детской площадки.
К площадке подошла троица: две женщины лет двадцати пяти, видимо, мать с подругой, и между ними девочка, лет пяти или шести. Девочка шла чинно, держалась за руки обоих взрослых и выглядела очень тихой и послушной. "Строгое воспитание?" — подумалось Инне. Но в этот момент девочка отпустила руки женщин и побежала к площадке: не прошло и минуты, как она прыгала, носилась и верещала так же, как и другие дети. "Нет здесь строгости воспитания, наоборот, балуют они своих наследников."
Кольнуло под ребрами. Дети. Наследники. Эти слова вот уже больше десяти лет бесило её до дрожи, до истерики с конвульсиями. До простого бабьего плача. У неё не было детей. У неё не было и мужа. Вернее, он был, почти был, они собирались пожениться через пару-тройку недель, как получится: вот он на днях приедет из экспедиции, и они пойдут в загс подавать заявление... Так могло быть. Но... Дмитрий не вернулся. Зато пришли общие друзья и рассказали, что он позвонил откуда-то из заграницы, откуда — не уточнил, зато намекнул, что выехал не по своему паспорту и попросил, чтобы его не искали. Больше о нем сведений не поступало.
Инна не смогла его простить: уж лучше бы он где-то погиб — хоть тело можно было похоронить по-людски и навещать потом могилку, а так... Предал без объяснений. Она до сих пор часто просыпается с ощущением, что он где-то рядом, ласкает её и обнимает. А тогда была страшная истерика, выкидыш на третьем месяце, уход из университета и чернота вокруг. Нескончаемая черная дыра, в которую затягивало все глубже и глубже, до того дня, когда подруга потащила её в магазин помочь выбрать одежду для занятий йогой. Потом она сидела в зале и смотрела, как пластично двигались занимающиеся, какие у них умиротворенные лица, и ей захотелось тоже попробовать так.
Медленно, но верно прошла депрессия, постепенно в душе воцарилось относительное равновесие, и девушка восстановилась в университете, все силы направив на обучение.
Инна сердито вытерла слезы салфеткой: не хватает ещё снова впасть в депрессию из-за какого-то урода. "Все, — приказала она себе мысленно, — забудь. Тебе надо написать два отчёта: один — полностью, все что вспомнишь, для себя, затем выберешь кое-что не слишком значительное для Виктора. А оставшееся будет им сюрпризом. Если хорошо себя вести будут." — шуткой закончила она аутотренинг и, хлебнув остывший чай, откусив от бутерброда кусок, принялась жевать его, одновременно набирая на клавиатуре информацию. Писала почти всю ночь, вспоминая все новые и новые детали: сообразила, что видела, когда подходила к стриженым, как в соседнее окошко девушка с косой просунула руку, положила ладонь на какую-то пластину, а сбоку от пластины какая-то тоненькая трубочка начала заполняться снизу вверх чем-то красным: не иначе, как это у неё кровь взяли на анализ. Похоже, несмотря на допотопную систему написания цифр, медицина и технологии у них развиты посильней земных. Кстати, а когда Инна получила свой холп и пошла мимо других окон к дверям, над головой какой-то новоприбывшей растеряхи за стеклом третьего окна мелькнуло трёхмерное голографическое изображение типа молекулы ДНК... Вот дура! Поспешила выйти, пока никто не сообразил, что попала в сюда тайком, а надо было строение молекулы запомнить! Хорошо, успела подсмотреть, как холп включать и выключать. И слава богу, что Виктор забыл об этом спросить. Однако, приказать стереть всё из памяти рехавота он сообразил.
Инна закрыла глаза и стала пытаться аутотренингом приказать мозгу воспроизвести картинку, но — безрезультатно: память отказывалась от детального показа случайно схваченного видения. Инна с досады пошла к холодильнику за колбасой — сделать ещё один бутерброд, зацепилась за какой-то крючок и чуть не порвала майку.
— Фух! — высказалась она и подумала, что завтра же пойдет в магазин и купит подобный гардероб в количестве нескольких штук.
Размышления об одежде вернули душевное равновесие, а новый бутерброд вообще привел в отличное расположение духа и она стала продолжать отчёт...
...Отъехав от детской площадки, Инна долго плутала мелкими улочками, пока наконец не выбралась на какую-то крупную, Центральную, и решила обследовать её. Но ничего примечательного не нашла. Зато на другой, тоже довольно широкой, пересекающей Центральную, оказались даже два музея: один — ботанический, а второй — искусств. Это уже было интересно, но на входе и в тот, и в другой, оказался контроль холпов, и Инна разочарованно проехала мимо обоих зданий. Затем поехала обратно: напротив ботанического она заметила скамейку, откуда был виден вход в здание. Слезла с велосипеда и присела, будто отдохнуть. Понаблюдав, поняла, что в ботанический и без холпа пропускают: только что мимо контроля прошла женщина без очков и браслета, и ей ничего не сказали. Поставив велосипед на стоянку, Инна решительно двинулась мимо контроля. Через узкий трёхметровой длины коридорчик она попала в довольно большой зал, где была представлена экспозиция поделок из натуральных древесины, сучьев, коры и корней: нечто похоже на фигурки людей или экзотических животных, шкатулки, плетёные изделия, такие, как корзинки, маленькие стульчики со спинками из веток и корней, подставки под горшочки с цветами, причудливые формы, куда вставлялись бутылки, более мелкие изделия, такие, как кошелёчки из коры, похожей на бересту, и всевозможные женские украшения: бусы, сережки, брошки браслеты.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
