Кровь предтечи

Кровь предтечи.

У железных, профильного листа забора, остановились не первой свежести "Жигули", девятой модели. Выхватив фарами, чуть натоптанную, в жухлой траве, колею.

Из машины, смеясь, вывалились два парня.

— Вот, Андрюха, там, за забором, и есть моё поместье. Целых пятнадцать соток. С той стороны, река. В ней, говорят, даже ры-ыба во-одится — потянувшись до хруста, протянул с громким кряхтением, один из них.

Открыл, звякнув связкой ключей, незаметную калитку и нырнул в темноту ночи.

Громыхнув, в свете фар, распахнулись и ворота.

— Постой здесь — попросил он — я быстро, только свет вокруг вагончика включу. Дома у меня ещё нет.

И подсвечивая себе мобильным телефоном, исчез среди, освещённых светом фар, кустов.

Через несколько минут, слева от ворот, вспыхнули сразу три яркие лампочки, оттеснив темноту ночи, и, осветив заметную в траве тропинку и часть строительного вагончика.

— Не, мне нравится, хоть и не видно ни фига, но всё же земля, своя земля. Классный у тебя дед. Такой подарок — позавидовал другу, появившемуся на тропинке, Андрей.

— Ага, если бы ещё не пятьдесят километров от города — хохотнул "помещик" — цены бы ему не было. Но, как бабуля говорит, для бешенной собаки, три версты не крюк.

— Ты же говорил, тут деревня и, даже, магазин есть.

— Есть, с десяток домов, чуть дальше по дороге, остальные дачники. Летом строятся и их здесь, как муравьёв, особенно в выходные. А сейчас осень, многие съехали, но не все. Некоторые даже зимуют. Пенсионеры в основном. Вот и я, чувствую, скоро им стану. Настька-то, ну, ты знаешь... Сестра. Двойня у неё, будет. Гришка парень не плохой... Но нам, всем, с отцом и матерью, в трёшке, тесно будет. А свою ипотечную квартиру, они сдают. Когда ещё выплатят. Так что, дед, подарил мне участок не от широкого сердца. Сам мечтал построиться и жить здесь.

— Да и ладно, Димон, построишься.

— Ага, на стипендию — совсем развеселился Димка — погоди, машину загоню.

Димка. Дмитрий Чижов, двадцать один год, последний курс университета. Среднего роста, смуглый, корейские корни, по прадеду, через маму. Не длинная грива тёмных вьющихся волос, карие глаза и обычный, ничем не выделяющийся нос, с небольшой горбинкой.

Парень загнал машину, закрыл ворота. И снова появился перед другом.

— Ну, Андрюха, давай, разгружаемся и печку затопим, потом по пивку и спать. Завтра ещё за Валей ехать. Туда, обратно, и того сотня кэмэ и двадцатка бензина.

— Решился? — посмеялся в темноте Андрей, обходя автомобиль.

— Нет, точно, нет. Если ты о свадьбе. На следующий год в армию. Потом, не знаю.

— И? — переспросил, принимая неподъёмный тюк из багажника, друг.

— Что, и?

— Ждать обещала?

— Нет, ничего не обещала, ей всё до фонаря. А мне и подавно. Ты-то как?

— Нормально, заявление подали. Через два месяца стану женатым, а через шесть отцом — расхохотался он.

— И молчал?

— Сам в шоке — ржал друг, уронив на траву тюк.

— Тихо — чуть присев, освобождая руки, осторожно попросил друга Дмитрий — там, что то мигнуло. Свет, кажется...

Он зарылся в один из рюкзаков, вытащил мощный фонарь, включил и повёл лучом по участку.

— Ни хрена, себе — выдохнул он.

Луч фонаря выхватил из темноты стальной бок огромного катера, установленного на лапы, как у автомобильного крана.

— На той неделе тут был... Держи-ка, Андрюха — подал он другу фонарь — тут где-то, у забора лопата была, посвети.

Андрей взял фонарь и осветил, то место, куда шагнул Димка.

— Ага, вот она, пошли-ка, проверим, чё, тут, у меня за гости?

— Внимание — пронесся по внутренним, тесным отсекам, маленького корабля, сухой механический голос — сенсоры фиксируют движение и свет. Расстояние двадцать метров, по местной метрической системе мер. Восемнадцать, шестнадцать. Пятнадцать, тринадцать...

— Ириста, проверь — раздался ещё один голос — нам, только, аборигенов сегодня не хватало.

— Да, капитан — ответили по внутренней связи, женским голосом.

— Тортис, что у тебя? — снова пролетел нетерпеливый стон-вопрос капитана по отсекам.

— Девять, семь — вещал бесстрастно искусственный интеллект корабля.

— Генератор поля накрылся, капитан — виновато пробубнил в ответ, по-видимому, тот самый Тортис.

— Где запасной?

— Вы же сами, капитан, просили, не брать много запчастей, места и так мало...

— Это твой последний рейс, если к утру не починишь — ответил твёрдо капитан — увожу корабль в воду — и витиевато выругался.

Едва Ириста выпрыгнула из люка, на хрустящую осеннюю траву, как люк захлопнулся. Лапы-стойки, оставляя на мягкой земле глубокую борозду, задвигались, и медленно понесли корабль к реке.

— Чо, за... — опешили парни, и не сразу заметили, рядом с ними, появившегося из темноты человека.

Андрей повёл лучом фонаря, освещая удаляющегося "монстра".

— Привет — прозвучало, негромко, рядом.

Но парни, всё равно вздрогнули, а в луче фонаря появилась девушка.

Красивая. В свободном, спортивном, сером костюме. Со светлыми волосами до плеч и располагающей улыбкой.

— Привет — ещё раз сказала она — мы тут, у вас, немного наследили — махнула она рукой на две борозды. Но капитан готов всё компенсировать.

— Что это? — первым пришёл в себя Димка, глядя за плечо девушки.

— А-а — махнула она рукой — испытания новой амфибии, часа четыре, тут, у вас, стоим, генератор накрылся. Кэп решил технику не светить, в воду увёл. Меня Ира зовут, я пилот. Механик обещал к утру починить, тогда дальше поедем.

— Блин — только и сказал Андрей, опуская фонарь с лица девушки. Но та и не думала щуриться, или закрываться от яркого света.

— Мальчишки — вдруг, неожиданно, спросила Ира — а у вас конфеты есть?

— Э-ээ... хр-рр — хрипло ответил Димка, прокашлялся и, прогнав внезапную оторопь, ответил уже нормально и почти спокойно — есть... только, там — и бросил мимолётный взгляд в сторону вагончика, хохмить, или пошлить перед такой девушкой не хотелось, да, и не получилось бы — вам каких? Шоколадных или карамелек? Я принесу.

— Любых, я люблю сладкое, просто обожаю. А кэп ругается. Кэп, мой отец — хихикнула она.

— Может чаю? — предложил и Андрей, сбрасывая недавнее напряжение — только, его ещё кипятить надо, всё равно, говорите, до утра ваша черепаха дальше не поползёт. И не бойтесь нас.

— Я и не боюсь — пожала плечиками девушка — но отец... Да, и на службе я. Я лучше подожду, если недолго.

— Ириста, где тебя носит? — донёсся до парней строгий мужской баритон от нагрудного кармана Иры.

— Вот видите — виновато посмотрела она на мальчишек и ответила, чуть склонив голову — да, капитан, через две минуты буду.

— Я быстро — вдруг сорвался с места Дима и, перепрыгивая через кусты и неровности, понёсся к вагончику. Глаза уже привыкли к темноте, а свет от лампочек ещё и немного разгонял мглу.

— Вот — вернулся, запыхавшийся, от бега по пересечённой местности, Дмитрий, протягивая кулёк с конфетами, такими, как сам любил. Шоколадные батончики.

... — С хлебом и чаем — м-мм — подумал он, вслух, невзначай...

Девушка взяла пакетик — О, батончики, спасибо, мои любимые — произнесла она с милой улыбкой...

Ну, так показалось ребятам, в темноте, лица, не разглядеть. А Андрей больше не направлял на неё луч фонаря, светил в сторону. Но прозвучало это, действительно мило и восторженно.

— Мне бежать надо — снова произнесла извиняющимся голосом девушка — кэп ругаться будет. Но если наш мех, не починит генератор, ждите нас с отцом в гости. Вас, как звать-то?

— Дима — спохватился парень и поправился, немного смутившись — Дмитрий, Дмитрий Чижов.

— А я Андрей, для вас, милая девушка, можно, проще, мой хороший — рассмеялся друг, уже окончательно придя в себя и по обыкновению, по складу характера, начал шутить.

Девушка хихикнула и скрылась в темноте.

Ребята не пошли за ней, просто сразу не сообразили. Стояли, как вкопанные, и смотрели в темноту ночи.

— Пошли, "мой хороший" — поддел Андрея Дмитрий, очнувшись от магии её голоса — печку топить, чайник ставить. Вдруг, правда, придут. Красивая — мечтательно протянул он — и, если придут, Ира моя и не лезь, "через шесть месяцев отец".

— Понял, не дурак — хохотнул Андрюха — всё своё обаяние брошу на кэпа. Может, повезёт — загоготал он во всё горло.

— А если, и правда, повезёт? — вкрадчиво спросил Димка.

Андрюха остановился — блин, не подумал... Не, не, не... Это не моё... Тьфу, тьфу, тьфу... — и, снова загоготал.

— Что там? — глухо бросил отец дочери, когда она появилась в крохотной рубке на два, три, члена экипажа. Капитана, пилота-навигатора, а иногда и механика.

Девушка могла бы водить, и торговые караваны, и военный крейсер в бой кинуть, отец столько работал, что бы, выучить дочь. Но, в конце концов, решил приобщить её к своему бизнесу, заплатив всё, что смог скопить, продал всё, чем владел, что бы, выкупить у армии её патент, патент пилота первого класса. Оставив, разве что, что бы уж, как-то выжить, и начать всё сначала, три крохотных судёнышка.

И сейчас, три челнока, принадлежащих отцу девушки, стремительно бороздят космические просторы человеческого содружества, перевозя дипломатическую почту, а иногда и контрабанду. И один из них, вот, застрял на этой дикой планете, по причине сдохшего генератора.

Вот и на этот раз, они, по пути, перевезли партию продовольствия на местную станцию наблюдения, не регламентированную военным уставом. Фрукты с планеты Икос, дающие эффект блаженства, и муку злака Тист, подмешивая, которую в пищу, можно ощутить себя дома, в кругу семьи, или в объятиях любимой.

Это дорого и возить опасно, но оно того стоит. Хотя-я, таможня, на дальних станциях... смотрит на это сквозь пальцы, не редко, и сама, пользуясь услугами, вот таких вот перевозчиков. Но на центральных планетах, этот лёгкий наркотик, его оборот, целиком и полностью в руках государства. Монополия содружества. И распространение его, кем бы то ни было, кроме специальных государственных торговых центров, очень строго наказывается. Вплоть до лишения гражданства и ссылки на планеты малопригодные для жизни, другими словами, на смерть.

Забытый богами уголок вселенной. Планета на краю цивилизации.

Дикая и, по меркам содружества, не имеющая будущего. Либо сама сгорит в пламени своих войн, если вовремя содружество не успеет принять меры, либо её поработит, цивилизация зелёных. Что, тоже, натыкала вокруг свои станции. Но не вмешивающаяся, в естественный ход её истории, в отличии от содружества.

Но и воевать с зелёными, из-за этой планетки, содружество не имело никакого стремления и желания. Слишком она маленькая и со стратегической точки зрения не имеет никакого значения. Ресурсы вычерпаны, давно и основательно. Рядом астероидный пояс. Перекрывающий доступ к планете. Светило выработало себя. Так никчёмная планетка. А то, что там живут люди, потомки древних великих цивилизаций, так это никому не интересно. Во что они превратили себя? Полная деградация и упадок.

— А чего, глаза-то горят? — спросил, усмехнувшись, отец.

— Глаза? — переспросила девушка, витая в своих мыслях, но тут же спохватилась — и ничего, и не горят — ответила она немного растерянно — пап, ну сколько можно. Мне двадцать... Отстань, а?

— Да уж, была бы мать рядом...

— Но её рядом нет — глаза девчонки превратились в непримиримые щёлочки.

— Да, нет — опустил он взгляд — никогда себе не прощу... Но мы на службе, будь, так любезна... — и снова опустил глаза, так же как и вскинул — иди, отдохни, Риста... У нас двенадцать часов... Потом транс переход.

— Если этот идиот, которого ты прочишь мне в мужья, справиться с генератором.

Отец промолчал, отведя глаза.

Этого, "идиота", как назвала меха дочь, он, действительно, видел на своём месте. Услужлив, исполнителен, грамотен.

Но вот, Ириста, на дух его не переносит. Одно её земное слово, характеризующее парня — дурак... — выводит его из себя. Но поделать он ничего не может. Потому и молчит. И парнишку не прогонишь, как сын стал за эти годы. Но долгие переходы, надеялся он, всё-таки сблизят их, как в детстве. Искать другого мужа, для Иристы, просто не было времени. Да и такого, как Тортис, полностью преданного делу его бизнеса, не найти. Двенадцать лет этот парнишка с ним. Мех отличный, да и пилот, если что. Правда не такой классный как дочь, но и она не механик. Так общие навыки.

— Я связался со станцией — снова заговорил отец — если до утра Тортис не сможет восстановить генератор, то нам доставят оттуда. Только стоить это будет...

— Я знаю. А пока он возится с ним, я прогуляюсь. Тут недалеко. И я постоянно на связи.

Отец вынужденно кивнул. Он не боялся за дочь. Пять галактических лет в лётном училище, это что-то, да значит. Она не только отличный пилот, но и боец, каких поискать. Иногда пилоты входили, и в штурмовые группы, и в группы обороны. В зависимости от обстоятельств. По-другому в содружестве и не готовили. Тем более военных.

Да, дочь должна быть рядом — так он решил — после того, как потерял жену. Несколько лет назад, он отпустил её, одну, с грузом легального товара на одну из центральных планет. Она не вернулась. Грузовой челнок потом, вроде бы, нашли, военные. Он болтался рядом с торговой трассой, превращённый чудовищным взрывом, в кусок мятого железа. Они объяснили это неисправностью гипер установки. Написав в заключении, что взрыв произошёл в результате искажения пространственного поля, при неправильном вхождении в точку перехода. Но сам он, точно знал, что установка была исправна, грузовик новым. И все тесты он проверял сам. А Клерия была хорошим пилотом. В своё время, закончив, гражданскую школу пилотов-навигаторов.

Дочь вышла. Отец вздохнув, откинулся на спинку кресла и вывел на экраны рубки картинку с наружных камер.

Проследил за ней, пока она не скрылась за дверью серозелёного вагончика.

— Привет, мальчишки — не постучавшись, вошла она в двери — не ждали?

Ребята снова вздрогнули от её голоса и медленно повернули головы.

Дима сидел на корточках, растапливая железную, обложенную кирпичом, печь. А друг возился у стола, открывая ножом консервы.

— Ира..? — опять дал хрипотцу голос Дмитрия — э-ээ, проходи. Ждали, конечно — и поднялся на ноги, мысленно встряхнувшись — проходи, проходи. Сейчас, печь растоплю, чайник поставим — уже спокойно добавил он.

— Мадамм — улыбнулся, выдохнув, Андрей — вы нас немного напугали. Но ваш голос, прозвучал, как музыка, как бальзам для наших истерзанных сердец. Вот ваш трон, императрица — поставил он перед гостьей, и в самом деле, истерзанный временем, табурет.

Девушка улыбнулась, кивнув словам Андрея и не заметила, как Дима показал другу кулак.

Девушка сдвинула в сторону предложенный "трон" и прошла к столу, поддёрнув рукава своего серого с синими полосами спортивного костюма.

На самом деле это был лёгкий скафандр, а синие полосы означали, что она пилот.

— Давай помогу — сдвинула она Андрея в сторону — а то, ты этим ножом долго банки ковырять будешь. Вот у меня ножичек, новая разработка учёных — и вынула из незаметного чехла на поясе короткий нож.