Отступление

Шахдияр зашел в комнаты своей супруги и снова столкнулся с испуганным взглядом. Айше всегда выглядела так, будто бы ее поймали на месте преступления и сейчас будут убивать. Хотя он за все годы их брака не позволил себе ни единого грубого слова и относился к ней с заботой и уважением.

Она олицетворяла доброту, терпение, смирение и прочие добродетели.

Гаяр мог бы поспорить, что она с молчаливой покорностью приняла все. Полное пренебрежение со стороны супруга. Другую женщину, которая бы заняла ее место в покоях главного дворца.

Попыталась бы она сопротивляться, вздумай шахдияр отстранить ее от воспитания наследника? Даже на этот счет у мужчины были сомнения. Хотя сына его жена любила, полностью посвящая себя заботе о ребенке.

С рождения Айше ломали, заставляя ее стать удобной вещью, безвольной куклой для будущего шахдияра. Желая угодить правителю, небогатые аристократы, увидев генетический потенциал дочери, с рвением заслуживающим лучшего применения перекраивали характер, образ мыслей и устремления своего ребенка. Чтобы подороже продать.

И шахди Гаяр заплатил запрошенную цену. Потому что хотел, чтобы его дети были сильнее его самого. Он пожалел? Пожалуй, что нет. Девушка родила ему сына — свет и надежду Джанната.

Но он не пожалел бы никаких денег на выкуп, будь Айше его спутницей и подругой, а не тенью. в своем окружении мужчина всегда ценил соратников, а не запуганных рабов. Все, кого он приблизил к себе обладали острым умом и сильной волей. Его жена из этого правила выбивалась очень уж явно.

Возможно, будь у него время и силы перевоспитать женщину, доставшуюся ему по воле судьбы, все сложилось иначе. Но война не дала им этого шанса. А теперь поздно что-либо менять. Да и ради чего ломать ее снова?

— Я хочу поговорить.

— Как прикажет мой господин, — шепот был ему ответом. Голос в его присутствии у нее, таже пропадал.

Гаяр поморщился, но указал на кушетку возле окна. И лишь после того, как оба они присели, продолжил:

— Скоро к нам прибудет делегация Талие. Ты должна произвести на княжну самое благоприятное впечатление. Все женщины твоего окружения обязаны проявлять к ней почтение. Я не потерплю ни единого косого взгляда в ее сторону. Понимаешь почему?

— Потому, что так угодно Солнцу Джанната. Я приложу все усилия, чтобы княжна осталась довольна.

— Айше, дело не просто в моем желании. Нашей стране необходимо сотрудничество с Талие. После войны, которую развязали наши иерархи, уже одно то, что они согласны с нами говорить — великая милость. Мы не можем проявлять неблагодарность. Это первое. Второе — нужно думать о будущем. Я надеюсь, что однажды потерянная кровь Ас-Шааров вернется в Джаннат, возрождаясь в новых поколениях. И мы должны сделать все, чтобы это произошло на нашей памяти.

— Господи ведет нас. И все в руках Его, — Ответила женщина заученной фразой в которую, наверное, даже верила. — Случится лишь то, чему суждено.

— А ты можешь смотреть мне в глаза, когда говоришь со мной? — отстраненно поинтересовался Гаяр. Этот вопрос он задавал не в первый раз. И с удивлением осознал, что не испытывает привычного раздражения. Лишь сожаление от того, что Айше послушно подняла на него растерянный взгляд. На мгновение — не больше. А затем снова уставилась в пол.

— Возможно, я был не очень хорошим мужем тебе. Меня не было рядом. Но шахди не принадлежит себе — лишь своему народу. Я готов загладить вину. Скажи, что ты хочешь?

— Благодарю. У меня все есть. Милостью вашей я ни в чем не нуждаюсь.

— Может быть кто-то расстраивает тебя?

— Служанки старательны и почтительны.

— Возможно, тебе хотелось бы чем-то заниматься? Учиться? Путешествовать? Больше проводить времени со мной? Помогать в моей работе? Я не откажу тебе.

— Если мой господин будет так милостив, я желала бы... молиться, как прежде. Разрешите мне и другим женщинам посещать мираб.

— Я не запрещал этого тебе или кому-то еще. Ты можешь делать то, что посчитаешь необходимым, но не должна склонять к этому кого-либо. Молиться или нет отныне — личное дело каждого гражданина Джанната. Возможно, ты хочешь еще чего-то?

— Нет. Благодарю.

Усмехнувшись каким-то своим мыслям, Гаяр поцеловал жену в лоб и отправился в свой кабинет. На душе было паршиво. Когда-то давно, практически в другой жизни мужчина говорил тиверийской принцессе, что будет любить и уважать свою жену. А что в итоге?

К Айше он испытывает жалость с оттенком благодарности. Все-таки она родила ему сына. Но как же сейчас он завидовал Энираду. Этот наглый мальчишка получил в жены прекрасную женщину, способную сворачивать горы и увлекать людей за собой. Ее — потомка Ас-Шааров обожал народ Талие. За самоотверженность и бесстрашие.

А Джаннатцы в большинстве своем не знали даже имени супруги нынешнего шахдияра. Потому что она не строила приютов и не старалась утешить раненых воинов.

Впрочем, не все рождаются такими, как Яра.

Но можно же было принести в этот брак хоть каплю тепла! Любить можно не только харизматичных красавиц сияние глаз которых спорит со звездами.

Гаяр не ждал чуда. Путь в их браке царили бы симпатия и нежность, а не любовь. Тихая привязанность и молчаливая поддержка. Что угодно, лишь бы спастись от всепоглощающего одиночества. Даже, если бы она просто стала ему другом, это было бы большим, чем он смел надеяться.

В кабинете его ждала Самина. Девушка была при нем всю войну. Хотя и затесалась в свиту правителя практически случайно.

Гаяру просто захотелось немного насолить али Кахиру — чванливому секретарю отца. Не ладились у него отношения с этим типом. Шахди старался выказывать уважительное отношение ко всем от садовника до министра. Но лишь в том, случае, если человек платит той же монетой. С теми, кто смел ему дерзить или проявлять непочтительность, мужчина не церемонился. И мог при случае бросить хлесткую фразу в лицо недоброжелателя.

Когда началась война, Кахир вынужден был по долгу службы много времени проводить во дворце. И работать. А делать это он никогда не любил. Вот он и привел с собой старшую дочь. Загрузил девчонку тысячей и одним поручением, а сам пил мятный чай, бдительно следя, чтобы она выполняла волю отца со всей старательностью. А всем вокруг рассказывал сказку о том, как честь ее блюдет, от себя ни на шаг не отпуская.

Как-то раз шахди заявился в приемную отца и шутки ради витиевато поблагодарил али за старательное обучение своей смены. Ведь не будет же почтенный муж до смерти в секретарском кресле обретаться. Гаяр трудолюбие Самины уже оценил, а потому забирает ее к себе. Все же для работы в ведомстве шахдияра она слишком молода. А у него, среди таких же молодых людей сможет проявить себя в полной мере.

Самина подвернувшуюся возможность использовала на полную катушку. Ее влекла свобода и независимость. Хотя бы от самодура-отца. Поэтому она постаралась стать весьма полезной шахди.

Она слыла весьма осведомленным человеком, то есть знала все и обо всех. Но при этом, когда нужно, умела держать язык за зубами.

Скромно держалась в тени своего господина, однако остальным спуску не давала. Адъютанты шахди у нее по струночке ходили и дышали по команде.

В постель к наследнику она не рвалась, здраво рассудив, что это ее положение не только не укрепит, а даже наоборот. Любовница в любой момент может наскучить и снова здравствуй отчий дом с миллионом запретов, где ценишься ты чуть дороже платья, которое носишь, а мнение твое... хотя, какое может быть у женщины мнение? Ей молчать положено, когда мужчины говорят и улыбаться. Можно еще кланяться. Семья али Кахира придерживался ортодоксальных взглядов, и деятельной Самине там было тяжело

— Никаб княжне направлен. Вокруг резиденции посла Талие, где остановятся их светлости кольцом выставлена дополнительная охрана, — начала отчет девушка, стоило Гаяру переступить порог его кабинета. — Охранение внутреннего кольца взяли на себя талийцы. Наши солдаты возьмут второе. От протокольной службы поступил на визу план мероприятий. Если кратко. Княжич ведет переговоры в Белом зале. Для княжны запланировано посещение музея Наследия, двухчасовой отдых в покоях посольства, визит в главный столичный университет и ужин с шани Айше. Перед трапезой поприветствовать гостью придет шахди Мурат. Учителя уже репетируют с ним речь. Вечером он сможет продемонстрировать ее вам. Я взяла на себя смелость попросить их составить текст таким образом, чтобы шахди понимал, о чем он говорит, а не просто заучил поток бессмысленных слов.

— Да. Это правильно. Что-то еще?

— Не уверена, что имею право говорить такое. Не сочтите за дерзость. Меня беспокоит окружение шани Айше. Я понимаю, что все они — жены и дочери почтенных семей, а часть из них является вашими родственницами. Речь в большей степени пойдет именно о них.

— Самина, я ценю твой такт. Но ближе к делу.

— Полагаю, что они могут проявить непочтительность к княжне. Эти женщины, простите за прямоту, привыкли к безнаказанности. А нагрубить, уколоть, откровенно унизить кого-то, кто ниже их по положению... тут в порядке вещей. Ниже себя они считают всех, включая вашу жену. Сапфировый никаб, может быть, заставит их вести себя более осторожно. Но то, что я знаю о характере о княжне Яре, говорит о том, что она молча терпеть оскорбления не станет.

— Подожди, — Гаяр потер виски. — Что значит, считают себя выше моей супруги?

— Ну, шани Айше из небогатого и не слишком знатного рода. Вам ее... продали. Не было сватовства или брачного договора. Вы просто женились на той, кого могли сделать наложницей. Ваши родственницы об этом не забыли. И вряд ли дадут забыть ей. Они не унижают ее открыто. Но ее безграничная терпимость к дамам своего окружения может сейчас сыграть против нас.

— Можешь как-нибудь повлиять на ситуацию?

Самина скривилась. Она не любила признавать собственную бесполезность. Но никогда не бралась за дело, с которым не могла справиться.

— Весьма ограниченно. Впрочем, те, кто вашими родственницами не является и хватит и сапфирового никаба. Но на всякий случай беседы проведу. А тем, кто кровь от крови Ас-Шаар, я не указ. Как бы хуже не сделать? В местном табеле о рангах я нахожусь где-то на уровне служанки, которая украшения подает, — видя непонимание на лице своего господина, пояснила. — Выше служанки, которая покои убирает, но значительно ниже любой вашей наложницы.

— Почему?

— Девушка, с которой вы... проводите время через отведенный срок уходит с маленьким состоянием и вашей благосклонностью. Все знают, что обижать ее нельзя. Она ведь может к вам прийти и пожаловаться, что ее, например, замуж против воли отдают. Или как с Лейли было. У нее отец все деньги отобрал и на приданное младшей дочери потратил. Помните? Вы тогда были очень недовольны. Старик чуть живой перед вами оправдывался. И, что, мол неправильно его дочка поняла. И, что деньги он не отобрал, а взаймы взял. Ситуация просто так сложилась. И что через месяц обещал он вдвое большую сумму вернуть. Но месяц не потребовался. Уже сейчас может.

— Да. Было такое. Но связи все равно не улавливаю.

— Я в их понимании что-то вроде любимой служанки при вас. Еду вам в кабинет могу принести. Меня можно с посланием кому-то направить. Или сопроводить к вам маленького шахди. Это тоже очень почетно. Но не делает меня равной им. Скорее даже наоборот. Я ведь из весьма уважаемого рода. Ваш отец даже подумывал о том, чтобы женить вас на моей младшей сестре. В ней достаточно ярко проявлялась линия Ас-Шааров. Не так, как в шани Айше, конечно, но все же. А тут дочь древнего рода и в служанки. Мне ведь жалование платят. А им нет. Они — подруги матери наследника.

— Айше не справляется, — с привычным уже разочарованием признал Шахдияр.

Девушка деликатно отвела глаза. Не справляется эта богомолица с ролью жены Гаяра. Но данный факт не для кого не новость. Поэтому "подруги" ее и ошалели. Того и гляди правителю дерзить начнут. А ведь одним словом могла бы их окоротить. И столько всего сделать. Та же талийская княжна о сиротах заботится — приюты открывает. Тогда, как Айше в покоях своих сиднем сидит, выбираясь лишь в мираб, находящийся на территории дворцового комплекса. За последние пять лет ни разу за белые стены резиденции шахдияра не вышла. А там сейчас многим ой как несладко. Впрочем, главное она сделала. Мурат здоровый, умный не по годам, кровь уже в нем говорит. Его вроде и не учил никто, а он уже понимает как должно поступить. Интуиция запредельная. И другие черты Ас-Шааров проявляются. Недавно он с балюстрады второго этажа спрыгнул. Отца увидел и побежал к нему. Няньки просто не успели перехватить. Там действительно ни умысла, ни халатности не было. Проверяли. Мальчик перескочил через ограждение и с радостным писком полетел вниз. Шахдияр за это мгновение чуть не поседел. И тоже никак не успевал перехватить сына, хотя на перерез бросился. Мурат сгруппировался в воздухе. А после того, как его ноги соприкоснулись с полом, перекувыркнулся, вскочил и побежал дальше. И на нем ни царапины не осталось.

Воспоминания девушки прервал достаточно странный вопрос ее господина:

— Самина, ты хочешь детей?

— Не особо. Я хочу учиться, приносить пользу своему народу, вам помогать в конце концов. Я хочу, чтобы к концу моей жизни обо мне не говорили она: жена того-то и мать, а далее перечисление потомков. Это плохо?

— В рамках здоровых амбиций. Могу предложить тебе осуществления данного желания. По крайней мере, части его. Ты будешь учиться, показывая пример другим женщинам. Ты будешь приносить пользу. Станешь мостиком между мной и простыми людьми. Даже не потому, что они будут приходить к тебе. Ты придешь к ним. Но у этого есть цена. Дорогая. У тебя не будет детей. Я не могу рисковать. И в конце жизни о тебе будут говорить, как о жене шахдияра. Потому что луна не может затмить солнце. Да и не должна.

Девушка села там, где стояла. Прямо на белый пушистый ковер, скрывающий мраморные плиты пола. И пролепетала едва слышно:

— Жене? Это же дикая ответственность. А как же шани Айше? Она же мать наследника!

— Айше с этой ответственностью справляться неспособна. За ней останется ее положение первой жены. И к матери моего сына ты должна будешь относиться уважительно. Доставлять тебе неприятности она не будет. Ее не волнует, где я и с кем. Главное, подальше от нее. — Гаяр медленно подошел к девушке, наклонился, и схватив за плечи, поставил на ноги. — Я одинок. Айше не желает сделать и шагу мне навстречу. Это не ее вина. Так бывает в браках, созданных не по любви. Я благодарен ей за ребенка. Пожелай она свободы, выполнил бы ее просьбу. Но она выросла в клетке. И вне ее, просто, не сможет жить. Оставаясь моей женой, живя во дворце Айше чувствует себя защищенной от мира, которого так боится. Для нее ничего не изменится. Но может измениться для нас? Я хочу любить и чувствовать поддержку той, что любит меня. Вопрос стоит так. Ты сможешь подарить одну половину своего сердца мне, а вторую моему народу?