Как я спас мир

Окно выходило на восток. Я не ослеп только потому, что в момент взрыва случайно отвернулся — но даже отражённым светом стены комнаты полыхнули как солнце, а спину обдало жаром. Сердце сжалось до боли. Ну вот и всё. Я обернулся к окну, щурясь. Огненный шар всплывал над военным объектом в Алачково, остывал и багровел, превращаясь в грибовидное облако, и ничего прекраснее я не видел в своей жизни — а ведь мне довелось видеть Рим, Байкал и восход солнца над гималайскими восьмитысячниками. Вот и конец. Мне хватило времени прочитать все молитвы, какие я знал. Плюс одну, которой не было в молитвослове. Я ещё успел увидеть, как набегает ударная волна, вздымая шторм пыли, сметая дачные домики, как бумажные, а потом меня бесшумно ударила стена. Никакой боли.

* * *

"Так вот он какой, загробный мир", — была моя первая мысль с оттенком разочарования.

Это была моя комната в родительской уфимской квартире, где я жил до переезда в Москву в 2003 году. На письменном столе — системный блок, пузатый ЭЛТ-монитор, маленький кактус "для поглощения радиации", стопка сидишек, стопка трёхдюймовых дискет, проводной телефон, модем. На экране — рабочий стол пиратской Windows 2000, иконки Эксплорера, Навигатора, пиратских Делфи и Фотошопа. В окне — знакомый до последней чёрточки двор микрорайона "Телецентр".

"Это не загробный мир", — была моя вторая мысль со сложными оттенками изумления, надежды и благоговения. Бог, значит, всё-таки есть. Бог услышал мою молитву — ту самую, которой не было в молитвослове. Он совершил чудо и отправил меня в прошлое, в моё собственное двадцатишестилетнее тело. Зачем? Да уж понятно. Чтобы изменить будущую историю и спасти мир.

Мне всё ещё нужно было свыкнуться с произошедшим. Ощущая необычную, давно забытую бодрость в теле, я прошёл по квартире, заглянул в комнату родителей. Они смотрели телевизор — ещё такие молодые, что у меня слёзы подступили к глазам. Заглядывать в зеркало побоялся. Увидеть самого себя без морщин, живота и лысины... это будет уж чересчур для одного дня. Оделся и пошёл погулять, чтобы немного проветрить мозги.

Нужно было составить план. Я знал, что могу всё испортить, если буду действовать необдуманно.

Вечер начала осени был тёплым и свежим. Улица Фрунзе (а ещё не Заки Валиди) была ещё застроена по той стороне частными домиками, овраг между БГУ и памятником Салавату ещё не засыпан, пустырь ещё не занят стеклянной громадой Конгресс-холла, Белая под железнодорожным мостом ещё выглядит как река, а не сеть обмелевших проток... Всё вокруг отвлекало от планов спасения мира — а ещё мысли о том, что живы мои бабушки, что не умер от ковида лучший друг, что Таня учится в университете за тридевять земель отсюда и знать не знает о моём существовании... Я всё же попытался сосредоточиться. Но в голову не приходило никаких идей, кроме как "рассказать всем всё".

У меня нет выходов на политическую элиту, нет ни малейшего представления, как элита поступит с моей информацией. Зато есть уверенность, что всё засекретит и, весьма вероятно, убьёт меня, как только выжмет все мои знания. А вот максимальная публичность может, во-первых, спасти мою шкуру; во-вторых, чем больше людей узнают о будущей катастрофе, тем сильнее будет и резонанс. Возвращаясь домой, я окончательно решил, что не буду косплеить попаданца с ноутбуком к Сталину, а расскажу всему интернету всё что знаю.

И уже завтра события докажут мою правоту. Ведь не случайно Бог отправил меня именно в этот день, а не в какой-нибудь другой.

Именно в 10 сентября, именно 2001 года.

Я сел за клавиатуру, открыл пиратский Ворд и лихорадочно застрочил. Я пересказал максимально подробно всё, что помнил о терактах 11 сентября, а потом погнал безо всякого плана, сумбурно, всё что приходило в голову по ассоциации. Талибы, Северный Альянс, Тора-Бора, "Патриотический акт", тюрьма в Гуантанамо, шаттл "Колумбия", ураган "Катрина", конверты с сибирской язвой, пробирка Пауэлла, Ирак, Басра, Фаллуджа, казнь Саддама, Чечня, Масхадов, Кадыровы, "Норд-Ост", Беслан, "Юкос", НТВ, Березовский, Русский марш, Марш несогласных, революция роз, оранжевая революция, монетизация льгот, северокорейская бомба, иранский уран, Википедия, Вконтакте, Одноклассники, Мюнхенская речь, "Тополь-М", "Кеплер", айфон, коллайдер, Медведев, Косово, ипотечный кризис, война 888, сомалийские пираты, Обама, Эйяфьядлайёкюдль, торфяной смог, свиной грипп, польский самолёт, Навальный, Манежка, Твиттер, Фейсбук, "Булава", "Искандер", арабская весна, Ливия, Сирия, Фукусима, Эбола, убийство Бен Ладена, Брейвик, выборы, Болотная, белые ленты, Pussy Riot, SpaceX, WikiLeaks, Сноуден, сочинская олимпиада, евромайдан, Крымнаш, ЛДНР, Одесса, Стрелков, Славянск, Иловайск, Дебальцево, доллар по 70, убийство Немцова, "Шарли Эбдо", хуситы, ИГИЛ, Идлиб, Алеппо, вагнеровцы, мигранты, BLM, MeToo, SJW, альтрайты, Брексит, Трамп, Макрон, Скрипали, допинг, Телеграм, закон Яровой, пенсионный возраст, Крымский мост, мундиаль, биткоин, томос, разрыв ДРСМД, иноагенты, Зеленский, Гонконг, коронавирус, Ухань, Бергамо, маски, самоизоляция, обнуление, QR-коды, "Спутник", "Новичок", Фургал, Белоруссия, Байден, Навальный в тюрьме, взрыв в Бейруте, талибы в Кабуле, Украина, учения, переговоры, предложение, отказ, Совбез, день Z, санкции, SWIFT, Харьков, Гостомель, Изюм, Мариуполь, Стамбул, деэскалация, реэскалация, большое наступление, кассетные бомбы, химоружие, польские миротворцы, удар по Польше, Пятая статья, DEFCON 2, DEFCON 1, огненный шар, ударная волна.

Была глубокая ночь. Родители спали, можно было беспрепятственно занимать телефон. Модем успокаивающе заскворчал, соединяясь с интернетом. Я нашёл сайты всех СМИ, о каких вспомнил, и выписал почтовые адреса: "Коммерсант", "Новая газета", ОРТ, российский офис CNN, что-то ещё. Потом зашёл на литературный форум, где был в то время завсегдатаем. Запостить? До атаки на ВТЦ больше двенадцати часов. Что если мой пост успеет повлиять на события? Что если теракт сорвётся? Дилемма вагонетки как она есть. Я должен был позволить совершиться теракту, чтобы мир поверил в мою версию будущего. Нельзя было рисковать единственным событием, которое докажет мою правоту. Я решил подождать до утра. Записал свой текст на дискету и распечатал в десятке экземпляров — насколько хватило ленты старенького матричного принтера.

Заснуть я так и не смог. Утром (до теракта оставалось часов восемь) по дороге на работу зашёл на почту и разослал своё откровение по адресам СМИ. Вот и сделан необратимый шаг, мосты сожжены, план приведён в действие. На работе кое-как дотянул до обеденного перерыва. До теракта оставалось около четырёх часов. Теперь можно постить, теперь уже ничего не изменится. С рабочего компьютера я зашёл на форум и запостил мой текст. Ещё один необратимый шаг. Пошли первые комменты: "бред", "хочу такую траву", "по крайней мере оригинально", "респект за проработку деталей"... Это всё было ожидаемо.

Я сделал всё что мог. Я ещё не мог расслабиться: всё-таки не было уверенности, что теракт пройдёт в точности как по писаному. Да я мог и ошибиться, ведь я не помнил всех деталей. Вернулся домой, сел к телевизору и стал ждать.

Самолёты врезались в ВТЦ в точности как по писаному.

Вот теперь можно было и расслабится. Больше от меня ничего не зависело. Я зашёл на форум. Тон комментов изменился. "Нет слов". "Автор, кто ты такой?" "А нас точно не убьют за то, что мы это прочитали?" Мой пост вскоре ожидаемо снесли, меня забанили, а ночью, опять-таки ожидаемо, за мной приехали из ФСБ.

* * *

Следующие недели были худшими в моей жизни. Пытать меня не пытали, но угрожали очень убедительно. Если бы я хотел что-то скрыть — точно бы раскололся, сдал бы с потрохами всех и вся. Но я ведь и не хотел. Я охотно рассказал всё что знал. Прессовали меня только потому, что не сразу поверили, что я вселенец — да и кто бы поверил? Их интересовали даже не столько факты, сколько мои источники информации. Уж не связан ли я с "Аль-Каидой"? Или с ЦРУ? Что ещё я знаю?

Худшее, что со мной делали физически — не давали спать и кололи какую-то дрянь, от которой я впадал в неконтролируемую болтливость. Наверняка они зашли бы и дальше — но сработали мои письма в СМИ. Их опубликовали, и я прославился. Меня искали журналисты всего мира, и теперь от меня было не так легко избавиться. Но ещё важнее было то, что чекисты мне всё-таки поверили. Решили по каким-то своим соображениям, что ни ЦРУ, ни "Аль-Каида" не могли быть источниками моих данных. Меня отдали учёным, а те и сами не знали, что со мной делать. Не существовало никаких научных подходов к попаданчеству и вселенчеству. Мой организм всесторонне обследовали и ничего аномального не нашли. И наконец отпустили.

Я вышел на свободу всемирной знаменитостью. Несколько недель я только и успевал давать интервью и не вылезал из ток-шоу. Одно издательство при помощи команды литературных негров превратило мой сумбурный пост в полноценную книгу. Я неплохо на ней заработал — но не разбогател. Второго издания не последовало. За несколько месяцев интерес ко мне угас, потому что история мира изменилась.

Никто — ни один человек, принимающий решения — никогда не признался, что действовал под влиянием моих откровений. Дело в том, что моя репутация была сомнительной. Я был героем скорее всё-таки жёлтой прессы. В серьёзных СМИ утвердилось мнение, что я шарлатан, через которого зачем-то слили информацию то ли террористы, то ли какие-то спецслужбы. Ни один человек с общественным весом не рискнул бы сослаться на меня. Но судя по тому, как пошла история, люди с общественным весом мой текст внимательнейше прочли и приняли к сведению.

Например, его наверняка прочитал мулла Омар — и решил, что ну его нафиг. Сразу после начала американского вторжения талибы объявили о скоропостижной смерти Бен Ладена, выдали американцам его тело и сами расправились с аль-каидовцами в своём лагере. Буш, очевидно, тоже читал и тоже решил, что нафиг. Американцы согласились на коалиционное правительство Афганистана с участием талибов и уже в 2002 вывели все войска. Талибы через какое-то время захватили полную власть в стране, но внешний мир это уже не волновало. "Аль-Каиду" разгромили, война с террором считалась победоносно законченной.

Неожиданное миролюбие и уступчивость проявил и Саддам Хусейн, когда согласился принять международные инспекции. Никаких следов изготовления ОМП инспекции не нашли. Повода для войны не было. С Ирака даже сняли часть санкций. Саддам продержался у власти ещё десять лет и умер своей смертью. После него, правда, Ирак всё равно погрузился в хаос, но это уже другая история.

В России всё было драматично. Вместо "Норд-Оста" Басаев организовал другой теракт. Никто так и не узнал, откуда к нему попала детальная информация о передвижениях президентского кортежа — но мало кто сомневался, что маршрут сдал какой-то крот внутри ФСО. Схватка на Кутузовском проспекте была кровавая. Живым не ушёл никто. Расследовали дело очень невнятно, и копать слишком глубоко явно побаивались.

Зато новоиспечённый и.о. президента Касьянов первым же указом распорядился "усилить контртеррористические меры" в Чечне. Зачистки там, по слухам, начались страшные. Даже в сравнении с тем, что творилось раньше. Вообще Чечня на много лет стала, как и в первой моей жизни, государством в государстве со своими жестокими порядками — только управляла ей федеральная военная администрация. Лишь в 2010-х начался постепенный переход к общегражданскому режиму. А Ахмат Кадыров так и остался лишь муфтием. И, как ни странно, жив до сих пор.

Прошли негласные, скрытые, но масштабные чистки и в самой России. Сотрудников спецслужб, и отставных и действующих, методично выдавливали отовсюду — из госорганов, партий, крупных частных компаний. Прошла волна нераскрытых убийств, странных самоубийств, громких судебных процессов. Какие-то грандиозные, но невидимые миру битвы кланов творились в потайных коридорах власти. Кто был организатором — так и осталось загадкой. Возможно, Березовский или Чубайс (чаще всего говорили о них), но вряд ли милейший Миша "Два процента" Касьянов. Хоть он и благополучно избрался президентом, но на второй срок в 2006 году не прошёл — погорел на коррупции. Как и следующие четыре президента. Никто из них не смог выиграть перевыборы.

Кстати, никто из них не был ни коммунистом, ни ЛДПРовцем. В моей первой жизни всё это были второстепенные единороссы или системные либералы. Популярность имперских и антизападных идей вообще резко снизилась в сравнении с тем, прежним миром. Политики такого направления, конечно, были и есть — Лимонов стабильно набирает 4-5% на всех президентских выборах, НДП Крылова имеет пару-тройку мандатов в Думе — но не более того. Сложился негласный консенсус, что с Западом лучше не ссориться. Смею полагать, что моё откровение сыграло здесь некоторую роль.

Внутренняя политика в России бурная, скандальная, в чём-то похожа на украинскую — с могущественными олигархами, региональными кланами, хитро балансирующей между ними центральной властью, влиятельными конкурирующими СМИ. Можно ли это назвать демократией? Смотря где. Моя родная Башкирия так и осталась семейной вотчиной Рахимовых. Зато рядом за Уралом бурлит жизнь и деловая, и политическая, и народ потихоньку тянется в те регионы, где меньше запретов и больше возможностей. В любом случае страна не развалилась. Благополучие и благоустройство жизни растут более-менее среднемировыми темпами. Крым, правда, не наш. Но в Украине тоже сложился негласный консенсус, что с Россией лучше не ссориться. Отношения с ней — обычные соседские. Не без трений. Но безо всякого геополитического драматизма.

Америка... тут можно рассказывать бесконечно. Если вкратце и только о том, что касается отношений с нами: любви нет, но есть понимание, что лучше не доводить до греха. Пока режим в России демократический — будем проявлять демонстративное уважение, чтобы русские не почувствовали себя униженными и не увлеклись реваншизмом. Кроме того, общественное мнение в обеих странах сильно стоит за ядерное разоружение. Переговоры по нему ведутся много лет. Без прорывов. Но хотя бы обе страны гарантировали, что не применят ядерное оружие первыми. И пока что не применили.

Мировая экономика в нулевые годы развивалась, кажется, медленнее, чем в моей первой жизни. Явно медленнее рос Китай. Возможно, некие консультанты рекомендуют западным инвесторам не очень-то увлекаться Китаем, а создавать рабочие места в своих странах. Да, без китайского локомотива рост был слабее — но не было и ничего подобного ипотечному пузырю и кризису 2008 года. Заметна общая закономерность: если что-то было успешно в моём мире — здесь оно пришло к успеху ещё быстрее, потому что с самого начала имело повышенный кредит доверия. Смартфоны, социальные сети, криптовалюты — всё это взлетело здесь на несколько лет раньше. Да и SpaceX, про который я много писал. В здешнем 2022 году "Старшипы" давно коммерчески эксплуатируются. Правда, на Марс пока не слетали.

А вот в политике закономерность обратная. Если про кого-нибудь знают, что в моём мире он пришёл к власти — конкуренты объединяются и начинают его топить, пока маленький. Ни Обама, ни Трамп, ни Макрон, ни Си, ни Моди, ни Эрдоган здесь не поднялись до вершин. Да и теракт на Кутузовском вполне укладывается в ту же логику. Что сказать о политике мира в целом? Это Pax Americana. О многополярности здесь речей не ведут. Но и Америка имеет репутацию получше, чем в моей первой жизни. Иракской войны не было, афганская была быстрой и сверхуспешной... Да, кстати. Я много лет специально отслеживал публикации, но не нашёл никаких упоминаний об изучении коронавирусов летучих мышей. И о вирусологической лаборатории в Ухани. Зато все страны как-то подозрительно единодушно заключили соглашение о повышенных мерах контроля при исследованиях модификаций генов. Учёные стонут, что это безумно тормозит работу в потенциально прорывном направлении. Может и так. Глупо было ждать, что от моего вмешательства будут одни только плюсы.