Code Geass: Ключи к Страху

Еще одно неотвратимое падение с огромной высоты.

Хотя этот уступ и казался поначалу надежным, но вышло-то по-другому. А теперь я несусь вниз сквозь черноту сопровождаемый горой щебня да своим рюкзаком. И как тогда, двенадцать лет назад, перед моими глазами одна за другой проносятся картины прошедшей жизни...

Разве что страха нет.

Уже и не знаю даже — каково это: 'бояться'. Отличная память здесь не помощник, само чувство мною забыто в тот жаркий майский день. Впереди семнадцать этажей до земли, бушующее пламя позади, удушающий горячий дым вокруг... И единственный возможный выход — прыгать! Надеясь на чудо или хотя бы — на мгновенную смерть. Все лучше, чем сгореть заживо.

И чудо случилось.

Ветки растущих у дома деревьев смягчили падение. Я даже сподобился ничего себе не сломать. Вот только осколком стекла правый глаз выколол напрочь... Как ни посмотри — смешная плата за возможность жить дальше. А спустя время осознал еще одну крохотную потерю. Да, страх, он самый. За себя, за окружающих, за будущее и за последствия моих поступков. Хотя не уверен — остался ли страх за близких, однако мне позже все как то не везло на то, чтобы таковыми обзавестись. И нет, это вовсе не означает, что я перестал ценить факт своего существования, и лишился инстинкта самосохранения.

Ведь жизнь — это так интересно!

Лишь пропала сама необходимость жадно цепляться за нее всей своей сутью. А продолжение бытия окрасило мой мир совершенно новыми красками. Адреналин, жажда узнать свой предел и расширить границы возможностей.

Вначале были постоянные беспричинные драки с ровесниками. Наскучившие сразу, как только снежный ком опыта накопил свою массу и дал возможность побеждать без всяких потерь в виде синяков со ссадинами. О нет, я не стал великим бойцом, ведь чтобы навешать оплеух школьникам, даже если они в большинстве — много умения и не надо.

Дальше пошли мелкие кражи, причем совершаемые без всякой необходимости. Шанс попасться лишь повышал градус интереса... И я попадался. Часто, до тех пор, пока не отрезало. Непреодолимых целей предо мной тогда не стояло, а планка каждый раз ставилась лишь чуть выше, чем следовало. Некий шанс на успех должен быть всегда. Иначе просто нет никакого смысла — когда провал заведомо гарантирован.

В какой-то момент мне стало жутко интересно учиться. Хотя с частью точных наук совладать в итоге так и не удалось, зато многое предметы, требовавшие к себе творческого подхода, давались очень легко. Как позже осознал — ради самого подхода и занимался. Правда моя школьная жизнь к моменту прозрения успела закончиться.

Когда настал черед выбрать себе стезю, я уже долгое время видел перед собою вполне определенную цель: отслужить в армии и заключить контракт. Страна считай, сорок лет воевала едва ли не по всей Средней Азии. Конца же сему действу на горизонте не значилось. И инстинкт самосохранения на эти мои планы не тявкал. Та вялотекущая война на мясорубку отнюдь не тянула, и при здоровой осторожности с нее мог вернуться каждый солдат.

Хотя пуля, конечно и дура... Но кирпичи на мирной улице не умнее ее и тоже на головы иногда падают. Или сосульки там, спасибо зачастую бездельничающим зимой коммунальщикам.

На медкомиссии меня обломали. Белый билет с категорией 'Д' и диагноз 'диссоциальное расстройство личности МКБ-10 в тяжелой форме'. Все это надежно закрыло любые законные дорожки в российскую армию. Не знаю, каким местом чудилы в белых халатах выносили решение, ведь соответствие по критериям там можно было найти только в двух пунктах из шести при необходимых трех, да и то с натяжкой. Скорее они просто подобрали тот вариант, что больше всего походил по описанию на мою персональную шизу. Разумеется, можно было схитрить, и таки загреметь в армию, но зачем? Новое возможное будущее, сопряженное с постоянной генерацией проблем на родную голову отыскалось практически сразу.

Обеспечение безопасного хранения данных.

Каких-то жалких полвека назад эти слова имели совершенно иной смысл. Но неумолимый прогресс как всегда все извратил. Ежедневное появление огромного множества новых вирусов и языков программирования, повсеместное распространение беспроводных сетей, все более и более усложняющееся программное обеспечение.

В определенный момент люди осознали, что ни один антивирус на пару с фаерволом, даже в купе с выводком программистов-виртуозов не способны оградить важную информацию от целенаправленной атаки из сети. А единственный вариант ее сохранить — оборвать всякую связь с интернетом. Что и проделали все серьезные конторы, фирмы и компании мира, те из них, которым было что терять и скрывать.

Но необходимость украсть у конкурента никуда не исчезла. Просто теперь ворам все чаще было необходимо тащиться лично туда, где стоят сервера. Соответственно этому менялись и меры защиты: спрятать глубже за толстыми стенами и десятками видеокамер. Преодоление таких препятствий требовало уже и других навыков, помимо старомодного хакерства.

И тогда все изменилось окончательно.

Художник не обязан знать — как именно делаются кисти и краски, чтобы выдавать на-гора свои шедевры. Повару нет нужды хорошо разбираться в химическом составе продуктов. Но до каких-то пор в информационной сфере многое обстояло иначе. Самые громкие атаки в сети совершали те же самые люди, что и писали лучшие вирусы. Кому, как не им, знающим все о собственных детищах и изнанке мировой паутины творить великие дела?

Так обстояло до тех пор, пока, наконец, не стали появляться специализированные инструменты: программы для взлома, рассчитанные не на собственного создателя, а на пользователя, который найдет им такое применение, о котором авторы даже и не задумывались. И этими гениями становились все чащи люди бесконечно далекие даже от азов кодинга. Те же художники, например.

Многообразие языков программирования основанных на разной логике достигло такой величины, что хакеры старой формации оказались просто бессильны перед этой 'вселенной'. Подобрав один ключик, гарантированно ошибешься с тысячей других. А знать их все — невозможно.

Позже были забиты последние гвозди в крышку гроба старой изнанки цифровой жизни. И стали ими — виртуальная и дополненная реальности, завоевавшие мир с внедрением первого же поколения нейро-контактных портативных компьютеров, или 'НКПК'.

Жидкокристаллические экраны потеряли актуальность: отныне человек мог четко видеть иллюзию любого, бесконечно реалистичного образа создаваемого процессорами прямо перед глазами. Старые контроллеры так же едва не отошли в мир иной. Зачем они нужны, если управлять электроникой можно чуть ли не усилием воли? Ну, или в худшем случае — при помощи жестов и 'воображаемых' клавиатуры с мышью.

Все это дало безграничный простор для создания хакерских инструментариев, с совершенно новым типом интерфейса не похожим ни на что созданное ранее.

В общем, когда я абсолютно случайно очутился в штате небольшой московской фирмы, занимающейся всяческими мерами по охране информации, мои нулевые по факту знания предмета проблем в работе не создали. А вот опыт краж вполне материальных объектов неожиданно пригодился. Потому как защита очередного сервера от физического проникновения — одна из первостепенных задач.

Но, разумеется, такая доля меня интересовала разве что как подработка.

В отличие от диаметрально противоположной деятельности, способной обеспечить жизнь достаточным уровнем напряжения. И здесь я вполне осознавал все возможные риски, так как множество 'клиентов' предпочли бы сами выпотрошить незадачливого вора, чем отдать его в руки правосудия.

Даром что оно тоже в списке тех, у кого есть что переть.

Как и у любых других госструктур. Хотя остатки патриотизма не давали мне браться за такие контракты. Зато, после набора репутации во вполне конкретных кругах люди из ФСБ и иногда даже СВР сами частенько подкидывали заказы. Шутка ли — в целое американское посольство лазать пару раз приходилось...

Но, интереса у такой жизни хватило на каких-то четыре года. Даже если учесть, что полсотни раз едва не убили меня, а четырежды убивал я сам. Проникновения и обман систем безопасности все равно в итоге стали рутиной.

И вот, старый дом в Москве брошен, да здравствует новый!

В Бишкеке, ага.

Средняя Азия таки нашла меня. Или наоборот. За прошедшее с несчастной медкомиссии время, порядка здесь особо не прибавилось. Да и не могло, учитывая предысторию этой местной каши...

Когда именно все началось — сложно сказать, но за точку отсчета давно принято считать 2014-й. Год вывода большей части американских войск из Афганистана. Вновь забурлил юг страны, талибы начали рваться к власти... Нормальный процесс, другого никто на планете и не ожидал. Наши солдаты в Таджикистане тоже были вполне готовы. Так что ходу становления Евразийского Союза здесь вроде бы ничего не мешало...

Пока какой-то апологет 'Великого Турана' не грохнул Назарбаева в 2018-м. Дурдом, которым мгновенно обернулся весь Казахстан описать сложно. Плюс стоит учесть, что меня тогда и в проекте не было, потому — не свидетель.

Звезда ЕАС рухнула, не успев взойти, а руководство РФ с концами похоронило идею сравнительно равноправного союза стран на территории бывшего СССР. И пока в вотчину покойного Нурсултана Абишевича с севера входили русские солдаты, их товарищи на афганской границе оказались фактически отрезаны от нормального снабжения. Тем временем заполыхали Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, а позже и Туркмения. К крайним националистам-пантюркистам присоединились коллеги-исламисты многих мастей из Афганистана, так что они все начали увлеченно резать еще и друг друга.

В какой-то момент соизволил проснулся восточный дракон — только для того чтобы влезть своей огнедышащей мордой в калашный ряд. Если проекту ЕАС китайцы мешать даже и не пытались, хотя тот в итоге и должен был поставить крест на их амбициях в Средней Азии, то здесь решили воспользоваться ситуацией... Ну и предотвратить установление прямого военного контроля России над всем регионом, что рано или поздно должно было случиться — исходя из общей тенденции.

Пока мы допережевывали то, что осталось от Казахстана, солдаты НОАК совершили рывок и прочно уцепились за Ферганскую долину. А через год, наведя в Таджикистане и Киргизии с Узбекистаном подобие порядка, от невеликого, наверное, ума китайцы на весь мир заявили о создании Ферганской Федеративной Народной Республики. Чем именно они там думали, пытаясь объединить три страны, населенные сильно недолюбливающими друг друга этносами в одну — достоверно неизвестно, хотя догадаться можно.

Еще спустя пяток лет колупаться с этой выгребной ямой, вырытой собственными руками, большому желтолицему брату надоело вконец. Силы НОАК потихоньку собрали манатки и вернулись домой, прихватив с собою премного гробов. Мертворожденная 'Федерация' же мигом рассыпалась на тучу эрзац-государств, подсчету не поддающихся. Ведь исчезали и появлялись вновь они там едва ли не каждый божий день.

Ну а грести лопатой продукты жизнедеятельности опять пришлось русскому солдату. Ладно, к середине тридцатых годов почти закончили. И уже даже начали раздумывать на тему того, как бы посподручнее включить сей неспокойный край в состав РФ. Иль просто обойтись правительствами-протекторатами. Но, видите ли, как раз в то время две нежно любящие друг друга страны на индостанском полуострове решили взаимно аннигилироваться при помощи ядерных хлопушек.

И даже с успехом провернули такое ответственное дельце.

Ветер тогда столь удачно дул на протяжении пары недель, что весомая часть радиоактивной гадости осела аккурат на многострадальной афганской земле. Надо ли говорить, куда именно ОПЯТЬ ломанулись аборигены? Только теперь едва ли не всем своим тридцатимиллионным населением.

Конечно, в нашем просвещенном 2062-м году на территории Средней Азии стреляют все же не так часто как лет двадцать назад. Или, упаси боже — тридцать. Казахстан с Каракалпакией — это уже давно вполне спокойные территории РФ. Южнее части армии, как правило, контролируют крупные города и основные магистрали. Кое-где даже местные органы власти функционируют. Хотя наши в их разборки особо не лезут.

Бишкек же, в который я перебрался — так вообще почти цивилизация. Но надо признать, что в городе мне удавалось проводить от силы пару месяцев в году. А заниматься приходилось в Туркестанском краю... всяким. Что практически никогда не касалось способа заработать на хлеб. Деньги как самоцель меня никогда не интересовали. При моих тратах того что успел заработать в Москве лет на десять хватило бы.

Но даже здесь душа требовала некой экзотики, что бы сие не значило.

И вот, однажды, почти случайно забравшись в какую-то пещеру, где рассчитывал найти химзаводик местных передовиков наркопромышленности, дабы впоследствии подарить их координаты добрым летунам-бомбардировщикам, я обнаружил вовсе не то, что искал.

Совершенно нетронутые грязными человеческими лапами своды обросшие переливающимися прозрачными сталактитами, журчащая вода из подземного родника и темный провал уходящий далеко вглубь... Ведь именно с того момента и началось мое увлечение любительской спелеологией. С оговорками, конечно. Красота созданного природой подземного грота — это конечно хорошо, но не имеет смысла, если до него можно без особых проблем добраться. Поэтому меня стали волновать пещеры расположенные именно на неспокойной территории. Хотя брезговать старыми катакомбами, подпадающими под умянутый выше критерий, тоже вскоре перестал. Ибо интересно.

Наконец, месяца три назад услышав от одного пакистанского беженца об очередном подземелье к северу от разрушенного Исламабада, в котором якобы люди пропадают за просто так, я не мог не загореться мыслью туда забраться. Черт с ней с дырой в земле, даже если ее там вообще нет, ведь сам путь до места назначения представлялся весьма смелым и продолжительным предприятием.

Что в итоге? Двое суток под землей, дозиметр считай, молчит, пробники показали, что воздух здесь даже получше будет, чем наверху, а никой мистики вокруг почему-то не видно...

Но когда я уже брел назад, под палящее небо, и размышлял на тему того что самым сильным впечатлением за этот турпоход останутся развалины Пакистанской столицы с окрестностями, то как-то случайно увидел незаметный вертикальный пролом в одной из стен. С некоторым трудом протиснувшись через него и протащив свой рюкзак, я только успел понять, что стою на крохотном уступе перед бездонной пропастью, чуть осмотрелся...

И тут земля под ногами поползла вниз.

В этот же самый миг, на другом конце Земли, столь знакомой, но все равно иной, темноволосый семнадцатилетний юноша в форме студента, сидя за столом в своей светлой комнате, заканчивал первый карандашный набросок закрытой маски, обладателю коей вскоре предстоит прогреметь на весь мир.

И изменить его.

В этот же самый миг, почти за девять тысяч километров от того места, огромная тень десантного экраноплана на громадной для такой массы скорости уносилась в океан оставив за собой полыхающий остров.