Допризывался

В центре огромного зала, погруженного во мрак, была начертана пентаграмма. Самая обыкновенная пентаграмма — пятиугольная звезда начертанная белым мелом и вписанная в круг, вокруг которого шел ряд древних рун, на языке, который уже как несколько тысяч лет утрачен. На лучах звезды стоят белые свечи. Белые линии призрачно мерцают, что говорит о том, что данная пентаграмма активна и готова к призыву существа с другого мира...

Из мрака вышел человек в темно-синей мантии, что сразу выдавала в нем мага, причем не из последних. Его лицо было скрыто капюшоном. Он осмотрел пентаграмму и удовлетворенно кивнул. После чего из складок его мантии появилась древняя потертая книга, обложка которой была из кожи дракона и отделанная серебряными вставками, которые вместе создавали удивительный узор, напоминающий многолучевую звезду. Маг что-то шепнул, и книга вспорхнула с его руки, повиснув перед ним в удобном для чтения положении. Легкое движение рукой над ней, и она раскрылась посредине, на странице, где была изображена та самая пентаграмма, что была начертана на полу. На соседней странице было заклинание, которое маг начал произносить нараспев. С первыми же словами зажглись свечи на лучах звезды. И чем дольше читал маг заклинание, тем более становился материальным мрак, который начал зарождаться в центре пентаграммы.

Вот маг закончил заклинание и с интересом посмотрел в центр звезды. А там сгусток мрака начал разрастаться, принимая форму человеческого тела, при этом излучая мертвенно-белый свет. Наконец мрак обрел материальную форму, и теперь напротив мага стояла фигура чуть ниже его самого, в непроглядно-черном саване, полностью скрывающим тело призванного.

Несколько секунд неподвижности и призванный вытянул свою правую руку в сторону. Рука не имела кожи, только кости, и ничего больше. Вот рука сжала что-то невидимое, и из ладони быстро заструился мрак, обретая форму огромной ржавой косы.

— Как ты посмел призвать меня смертный? Меня — Смерть! — потусторонний голос заполнил весь зал. — За это ты поплатишься жизнью! Ты будешь...

Речь Смерти оборвал легкий смешок мага, от чего та удивленно посмотрела на него. Маг откинул капюшон. Под ним скрывался мужчина лет сорока пяти с черными волосами с легкой проседью около висков, волевое, с резкими чертами лицо, больше подходящее для воина и карие глаза, которые сейчас были полны смеха и... нежности?

— Аида, ты так ничего нового и не придумала? — все еще веселым голосом поинтересовался он. Голос его был под стать — звучный, властный, уверенный в своих силах.

— Гидеон! — воскликнула Смерть, она же Аида, неожиданно звонким женским голосом. Ее тело подернулось рябью и приняло другую форму. Так что уже на шее мага повисло белокурое создание с невинно-детским личиком, пухлыми губками и огромными ярко-зелеными глазами. На ней было легкое белое платьице до колена, подчеркивающие ее прекрасную фигуру и неизвестные в этом мире туфельки на шпильках того же цвета.

Спустя десять минут, когда они смогли оторваться друг от друга, маг слегка отстранился от девушки и с усмешкой произнес:

— И не стыдно тебе пугать людей своим обликом?

— Ага, узнай они, что мой истинный лик этот, то я замучилась бы отбиваться от ухажеров, — с легким раздражением заметила она. И добавила. — Ведь ты знаешь, что может быть, если смертные узнают правду...

— Угу... "Смерть прекрасна и милостива. Она та, кто несет забвение боли и отчаянию", — процитировал маг урывок из какой-то книги.

— Вот именно... Я до сих пор с вздрагиванием вспоминаю тот мир, где явилась им в своем истинном облике, — на ее глаза начали набегать слезы.

— Не будем о грустном, — Гидеон легонько встряхнул девушку. — Пойдем, у меня для тебя есть сюрприз...

Год спустя...

Все тот же зал, все та же пентаграмма, а перед ней маг Гидеон.

Вот закончились последние строки заклинания, и мрак на удивление быстро принял форму девичьей фигурки, что-то аккуратно держащей на руках.

— Здравствуй милый, — усмехнулась девушка магу, плавно приближаясь к нему. Тут заворочался небольшой сверток на руках у нее, который на проверку оказался младенцем, бережно завернутым в шелковую ткань. Аида с нежностью посмотрела на ребенка, подняла глаза на Гидеона. — Познакомься с нашей дочерью, Беллой.

Маг ошарашено посмотрел на младенца, потом на Смерть, снова на младенца. А в голове у него крутилась лишь одна мысль — "Лучше бы я призвал суккубу...".