Жертва для Дракона

Нас всех с детства готовили к смерти в молодости. Я имею в виду всех монашек Небесного монастыря. Почему Небесного? Всё очень просто — выше только облака и место самого жертвоприношения. Да, мы умираем, будучи принесёнными в жертву крылатому ящеру именуемому Драконом. Раз в год он забирает свою дань уже на протяжении пятисот лет. В год по одной девушке. Причём дева должна быть ещё не тронутой, иначе расправа ждёт весь Сами́тох. Как он узнаёт, что девушка уже не девушка, остаётся загадкой. Но после восстановления города из руин больше никто не смеет допускать малейшей ошибки. Если по поводу девственности кандидатуры возникли сомнения, то её просто заменяют другой. То самое было и с городом, когда к столбу никого не привязали. Больше таких ошибок город не допускал и за этим строго следили.

Если до тридцати лет тебя не отдавали в жертву, то девушка становилась матушкой и воспитывала подрастающее поколение. Многих из нас забирали в монастырь ещё совсем маленькими и мы не знали другой жизни, кроме как служению Дракону. Все девушки, забранные Драконом, никогда не возвращались и об их судьбе ничего не известно. Для многих из нас это было смыслом жизни. Правда, не для всех...

Я попала в Небесный монастырь, когда мне было два года. По словам Матери-настоятельницы, мы с братом прибыли на повозке, покрытой кровью, лошади были покалечены. Взрослых в ней не было, так что семья, нашедшая нас, пришла к выводу, что всех разодрали волки. Мы с братом чудом спаслись, спрятавшись в сиденье. Дальше судьба нас с братом развела. Он остался в семье нашедшей нас, а меня отдали в монастырь вместо дочери хозяев. По счастью, мальчиками Дракон не интересовался. Брату было всего пять лет, так что он не смог за меня заступиться. А кроме него больше и некому. От родителей нам остались только имена: Ви́лави — мне и Ро́тан — брату.

Видеться нам с братом было запрещено. Послушницам вообще было запрещено с кем-либо видеться. Даже в келье помещалось не более одной девушки, во избежание потери духовной нравственности. И я в это верила, пока не подросла и не пришла к выводу, что матери просто боялись сплетен и ненужных разговоров.

Я потихоньку росла в изоляции от внешнего мира. У нас был свой сад и огород. Здесь же держали коров, свиней и овец. Были две козочки и несколько лошадей. Мы сами себя кормили и одевали. Изредка матушка-настоятельница ездила в город за покупками. Весной и осенью она приглашала мужчин для вспашки полей, ибо нам, юным послушницам, такое было не по силам. Но приглашала всегда старых, дабы у на и мысли не возникло о потери единственного достоинства, как утверждала всё так же мать-настоятельница.

Дни наши были скучны и однообразны. Вставали мы летом с восходом солнца и ложились с его заходом. Зимой вставали ещё затемно, но ложились после захода солнца. Обязательные вечерние и утренние коленопреклонённые молитвы. Потом мы занимались разнообразной работой от уборки монастыря до ухода за животными. В свои кельи мы еле доходили и валились без сил. Иногда казалось, что быть жертвой Дракона — это не только почётно, но и единственный выход из этого унылого однообразия.

— Ви, — шёпотом позвала Ми́ра, моя подруга, что сегодня пасла овец. Эта была самая любимая работа всех послушниц. Даже не работа, а сплошной отдых! — Твой брат приходил сегодня.

— Не томи, говори уже, — так же шёпотом, не отрываясь от работы, поторопила я подругу.

— Он передал, что сильно соскучился. А ещё, что у него появился друг и он обязательно вас познакомит.

— Глупый! Он сам попадётся и меня подведёт! Ох, влетит мне тогда от Крысы! А если она запретит мне ходить на выгул?

Нет, настоятельницу не звали Крысой, это мы так прозвали её между собой. На самом деле её звали Крассой, но имя Крыса ей явно шло больше.

— Ви, я пойду.

— Иди-иди. И да, Мира, спасибо тебе!

Мира улыбнулась и бегом побежала к пастбищу. Её каштановые кучеряшки так и подпрыгивали на каждом шаге, словно пружинки. Не чета моим волнистым серебристым волосам. Из-за них многие девчонки меня недолюбливали, говорили, что такие могут быть только у ведьмы. Но разве я виновата в том, что родилась такой?

Нам с Мирой уже было по тринадцать лет, но она выглядела взрослее, чем я. И она была единственной моей подругой, той, с кем я могла, не боясь общаться на любую интересующую меня тему. Любая другая послушница сразу бы заложила меня настоятельнице, узнав, что мой брат иногда навещает меня.

Поскорее бы меня отправили на пастбище. Что бы попасть туда, приходилось вести себя очень примерно. Чем лучше себя ведёшь, тем больше шанс пойти пасти животных. Правда к этому ещё требовалось нарвать несколько мешков травы для кроликов, но это была далеко не самая тяжёлая работа.

Наконец настал день, когда меня отправили на выгул. День был безоблачный и уютный. Наверно потому, что я ждала встречи с Ротаном. Если бы не редкое, раз в месяц, а то и реже, общение с ним, то я бы, как и большинство послушниц, считала, что моя жизнь предназначена для Дракона. Но он рассказывал мне о том, как люди жили в городе. Что там мужчины и женщины жили вместе, что у них появлялись дети. Рассказывал, как дочка хозяина пошла учиться в школу, как его стали отправлять вместе с мужчинами работать в поле. Что познакомился с подругой дочки хозяина. Как завёл знакомство с сыном градоначальника, вытолкнув его из под копыт обезумевших коней. Мне так хотелось побывать за стенами города, которые виднелись с горы, где стоял монастырь! Увидеть всё собственными глазами, потрогать руками... Но это были только мечты!

Вот и сейчас я оставила букет из ромашек на краю поля. Это не просто букет, это знак брату, что сегодня я хожу с отарой. И он меня нашёл!

Брат был не один. С ним был ещё парень шестнадцати лет.

— Вилави! Я так соскучился! — кинулся обнимать меня брат, пока второй перелазил через забор.

Мы с братом были похожи только цветом волос. А так он был на голову выше меня, кареглаз, в отличие от моих голубых, и был уже почти сформированным юношей.

Ответив на объятья, я строго выговорила брату шёпотом:

— Ты зачем сюда привёл этого!... Если он кому-нибудь обмолвится хоть словечком, ты понимаешь, что тогда мы с тобой не увидимся! И это самое малое из того, что со мной произойдёт!

— Не волнуйся, он никому не скажет. Он мой друг! Мира должна была тебе про него рассказать. Познакомься — это Эльтари́с, сын градоправителя. А это моя сестра — Вилави, — представил нас друг другу брат.

И что мне теперь делать? Откуда я знаю, как поступают в данной ситуации девушки? Мне надо просто поздороваться или присесть, как это делают матушки, когда приходят к нам епископы, или ещё что-то? Я выбрала первый вариант.

Парень, склонив светловолосую голову, сказал:

— Я очень рад знакомству со столь очаровательной особой. Жаль, что такую красоту держат взаперти, — и посмотрел на меня своими серыми глазами.

И чего он на меня смотрит? Или я должна сказать ему, что он тоже очаровательный? Я, в поисках поддержки, взглянула на брата. А тот, как всегда, чувствует себя уверенно в любой ситуации!

— Ну, рассказывай, Ви, что здесь без меня интересного произошло?

— Да ничего особенного. Месяц назад одна из послушниц разлила на ступеньках кухни масло и мать-настоятельница проехала весь путь на пятой точке. Мы узнали много новых слов. А наша Пра́та, самая маленькая послушница, посадила вместо редиски капусту. Так что у нас на три грядки капусты больше, чем надо, а редиски меньше. А что интересного в городе?

— Самое знаменательное событие — это свадьба сестры Эльтариса. Город готовиться к большому празднику в эту честь. Обещают несколько дней гуляний и угощения даже для крестьян на улице. Столы будут стоять вдоль центральной улицы. Обещали, что приедут менестрели и маги...

— Будет турнир рыцарей, — взял слово Эльтарис. — Если отец разрешит, то я тоже хочу в нём поучаствовать. И если не в качестве рыцаря, то хотя бы оруженосца у рыцаря, который выступает от нашего города.

— Кто такие маги, менестрели и рыцари? — спросила я.

— Ты не знаешь? — брови белобрысого поползли вверх. Я отрицательно помотала головой, да так старательно, что получила собственной косой по лицу несколько раз.

— Менестрели исполняют песни под музыку о всяких приключениях, любви, жизни знаменитых людей. Этим и зарабатывают на жизнь. Маги — люди, обладающие определённым даром, позволяющим им управлять стихиями природы, читать мысли, создавать или двигать предметы. Да и много ещё чего! Их этому обучают в специальной школе, собирая одарённых со всей страны. А рыцари! Они отважные и смелые! Они охраняют и защищают добро и справедливость. Клятвы их нерушимы! Они верны своему слову до самого конца. Их задача не давать в обиду слабых и старых, защищать мир и покой жителей, а так же спасать прекрасных дам от всяких чудовищ и злых королей. А дамы в ответ дарят им поцелуй и становятся их жёнами.

Вот стану я рыцарем и обязательно спасу тебя от дракона! А ты тогда станешь моей женой! Клянусь!

И чего он на меня смотрит? Я тоже должна дать какое-то обещание или клятву?

— Ты не сможешь! Дракон слишком сильный и большой, что бы с ним мог справиться человек. Я видела его!

— Я тоже! Но рыцари побеждают драконов! И я смогу! Научусь — и смогу!

Я только сокрушённо покачала головой. Мечты! Я тоже мечтаю побывать в городе и увидеть хоть одним глазком праздник! Но никому не клянусь и ничего не обещаю.

Они быстро ушли, потому что у брата тоже было много работы.

Ночью мне снился Дракон, снилось, как незнакомая девушка кричала, когда он сдирал с неё кожу, впивался зубами в мясо. Она ему была всего на два куса. Проснулась я в холодном поту. Мне часто снится Дракон.

К моему огромному несчастью окна моей кельи выходят на жертвенный столб или столб Смирения, как называют его жители города. И я видела всех девушек, что забрал Дракон. Я видела ужас на их лицах! С некоторыми из них я была знакома. Правда я никогда не видела, что бы Дракон их ел прямо на площадке или калечил. Но мне казалось, что именно это он делает с ними, когда приносит в свою пещеру. Как, наверно, жутко воняет от разлагающихся полуобглоданных костей в его каменой тюрьме.

Ко мне часто на пастбище приходил Эльтарис. Иногда даже без брата. Рассказывал о том, чему учат их в школе, о разных странах и обычаях, о жизни в столице, о сестре, об отце, о торговых отношениях в городе. Объяснил мне смысл денег и показал, как они выглядят. Он был для меня отдушиной, сказочным видением из мира, которого я никогда не увижу. Он даже научил меня читать, когда узнал, что я не умею. И когда научилась, он стал приносить мне маленькие книжки. Так мы могли сидеть вдвоём на бревне или камне, и я вслух читала принесённую им книгу. Узнала много историй. Одни, оказывается, были на самом деле, а другие были вымышленные, но так похожи на настоящие!

Эльтарис проводил много времени со мной, и я видела, как из юноши растёт мужчина. Мой брат тоже возмужал. Он давно работает у Эльтариса, а не у прежних хозяев. Мой брат по секрету поделился со мной, что даже нашёл себе невесту. Я радовалась за него. Хоть у него будет нормальная жизнь, не то, что у меня.

В этом году мне девятнадцать лет. Было бы, но я не знаю даты своего рождения. Вот Эльтарис знает, когда он родился и я подарила ему головную повязку скрытно связанную в моей келье. А он каждый первый день лета приносит мне что-нибудь сладкое из города, сказав, что в день дани Дракону, когда меня обходил стороной жребий — это второй мой День рождения.

В этом году мне не повезло! Когда на таинстве выбора, я, среди прочих чёрных камней из мешка вытащила зелёный, то поняла, что это конец мечтам! Да что там мечтам — это конец жизни!

Меня мыли и драили, натирали разными маслами и притирками. Я не помню, как спала и ела, как мне расчёсывали волосы, что выросли до самых бёдер, как сидела в общем зале за вышиванием. Мне казалось, что это всё происходит не со мной, что вот сейчас проснусь и пойду приводить в порядок очередную жертву.

Больше мне не удастся повидаться ни с братом, ни с Эльтарисом, который таки стал рыцарем, но при этом не забывал навещать меня. Я с ними даже не попрощалась.

Вечером, перед днём Смирения ко мне подошла Мира и сказала, что Эльтарис передал, что не допустит моей гибели и придёт сразиться с Драконом. А главное, он попросил меня верить в него, тогда у него всё получится.

Зачем меня спасать? Ни в этом году, так в последующих вытащу этот ненавистный зелёный камень!

День был солнечный и тёплый, то, что надо для жертвоприношения Дракону. Когда меня вывели, брат попытался меня спасти, но его схватили стражники. Меня же отвели к столбу, под ободряющие крики толпы. Длинное голубое платье развивалось на ветру, как и мои волосы, которые собрали только на макушке.

— Жертва для Дракона! — кричала толпа и кидала цветы на тропу, по которой я шла.

Приветствуют они меня! Лучше бы сами к столбу привязались, я бы тоже покричала с удовольствием! Одна Мира долго со мной прощалась, не переставая плакать. Хоть бы ей до тридцати лет не выпал камень!

Вот и ненавистный столб. Меня привязали крепко, так чтоб и мысли не было об освобождении. А я желала только одного, что бы меня съели быстро! Надеюсь, Эльтарис не совершит глупость и не станет махать железкой перед драконом.

Полдень — время, когда Дракон прилетает за своей жертвой. А вот и он, собственной персоной! Давно пора, а то у меня всё затекло.

В жизни этот изумрудного цвета зверь кажется намного больше, чем из окна моей кельи. Чешуйки переливаются на солнце всеми оттенками зелёного. Глаза с вертикальным зрачком внимательно меня изучают. Потом дракон с силой втянул воздух, так что моё платье и волосы потянулись к его пасти.

— Да ешь уже, не тяни, — рявкнула я, а то мои нервы уже не выдерживали. От страха подгибались ноги и, если бы я не была привязана к столбу, то давно бы упала.

Такого обращения Дракон явно не ожидал, уставившись на меня своим огромным глазом.

— Не тронь её! Она не твоя, пока я жив!

Только не это! Верхом на огромном светло-сером жеребце мчался Эльтарис в сияющих доспехах.

— Не надо! — кричала я другу. Но рыцарь не захотел внять моим мольбам.

Теперь вместо одного трупа, сегодня будет два!

Дракон, оторвавшись от созерцания жертвы, то бишь меня, рванул навстречу рыцарю, по пути выпустив в него струю огня из пасти. Он и такое может?! Но Эльтарис смог уклониться и с мечом наголо подскочил к Дракону и ударил его по лапе. Хоть бы что было этому дракону!

Недолго длился бой с ящером. До тех пор, пока он не скинул с коня моего защитника и, придавив лапой к земле, разинул пасть и испустил страшный рык. Толпа давно уже разбежалась и выглядывала с безопасного расстояния. Никто не встал на защиту сына градоправителя.

Никто, кроме меня.

— Ты, ящерица-переросток! — что есть мочи заорала я. — Только попробуй навредить ему, и я буду последней жертвой, что ты получишь! Я обещаю тебе, что ты подавишься моими костями! — я была уверенна, что он не понимает человеческих слов. Мне просто надо было отвлечь его внимание. Что мне прекрасно удалось.