|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Междукнижие.
С: — Здравствуйте, в эфире радиостанции Ваш-ФМ программа "Беседа" и ее ведущие Ирина Иванко и Сергей Безверный. И сегодня у нас в гостях целая плеяда выдающихся людей, специалистов в своих сферах деятельности.
И: — Итак, давайте, я представлю, каждого по порядку. В первую очередь хочу поприветствовать нашего любимого собеседника и хорошего друга, финансового эксперта, доктора экономических наук, профессора МГНИ Аркадия Петровича Шастова.
А: — Добрый день, Ирина и Сергей, я, как всегда, рад, что вы меня пригласили на свою замечательную передачу.
И: — И мы рады, что вы отозвались на приглашение. А я в свою очередь хочу поприветствовать второго нашего собеседника, выдающегося известного политика, депутата Государственной Думы от партии "Патриоты России", Василия Васильевича Голодец.
В: — Добрый день. Выражаю свою признательность и рад предстоящей беседе с такими интересными людьми, собравшимися сегодня в вашей студии.
И: — Я особо тепло хочу поприветствовать следующего нашего собеседника, точнее собеседницу. Дорогие слушатели, хочу представить вам доктора социологических наук, кандидата психологических наук, декана МГУ Лидию Петровну Прыстоеву.
Л: — Здравствуйте.
С: — И сегодня мы собрались для того, чтобы обсудить вопрос: как изменился мир за последние полгода?
И: — И под этим вопросом мы подразумеваем буквальное влияние не только на весь мир в целом, но и на каждого из нас. Давайте начнем с экономической стороны данного вопроса.
А: — Если кратко, жить легче не стало.
И: — А если поподробнее?
А: — Боюсь, что всего времени передачи не хватит на это, но я постараюсь все же изъяснить основную суть. Если раньше мы жили в условиях сырьевой колонии, то сейчас даже как поставщик сырья, мы более не нужны. Не перебивайте, дайте закончить! Еще год назад основным сырьевым источником в мире оставались нефть и газ, правда, за последние десять лет, стоимость их на мировом рынке заметно снизились, из-за чего в нашей стране продолжается пятый финансовый кризис, переросший в Великую Техногенную Российскую Депрессию.
И: — А разве кризисов было не три?
А: — Не считая начала девяностых, первый случился в девяносто восьмом, следующий был с восьмого по десятый, далее с четырнадцатого по семнадцатый, четвертый случился в семнадцатом, ну а пятый пока еще не закончился и навряд ли закончится. И это связано именно с тем, что повсеместно идут сокращения потребления нефтеуглеродов в связи с переходом на более дешевые источники энергии.
С: — С этим понятно, хотя, все равно остается непонятным, почему же все продолжает дорожать, но об этом лучше провести отдельную передачу.
А: — Согласен, политику мировой спекуляции можно обсуждать не одну передачу.
С: — Скажите, но ведь, исходя из логики, в мире должно наоборот все упрощаться, стоимость же ресурсов снизилась, особенно, когда вся добыча была переведена на автоматизацию без привлечения людской рабочей силы.
А: — Да, но этого не произойдет никогда.
И: — Почему?
А: — Корпорации, им не выгодно дешевое сырье. Как и то, что, лишив людей работы, они обрекли их на существование за счет пособий. И именно поэтому появились десятки сверх реальных виртуальных миров, где вся эта безработная армия смогла бы найти именно то, чего их так долго лишали.
С: — И люди нашли, согласитесь, популярность виртуальных миров сейчас как никогда выше, нежели что-либо иное.
Л: — Популярнее даже порнографии, заранее извиняюсь за упоминание столь грязного определения.
И: — Все в рамках законов.
В: — Как представитель законодательной структуры, подтверждаю и хочу от себя добавить, что появление виртуальных миров, о которых идет речь, решили множество социальных проблем в обществе.
С: — Каких именно?
В: — Самое главное, что любой желающий, не взирая на его возможности и ограничения, смог получить возможность заработка, так как, именно в этих мирах стало возможным зарабатывать себе на жизнь вполне официально. Именно это позволило государству перевести все социальные учреждения на самообеспечение, извините, у нас даже сироты и инвалиды смогли обрести себя в этих играх и обеспечить себе достойное будущее.
А: — Работая на рудниках?
В: — А вы что-то имеете против рудокопов? Поверьте, они зарабатывают очень большие деньги, благодаря своим навыкам. И вообще, каждый вправе зарабатывать так, как хочет, простите, но даже криминалом, ведь в играх он разрешен, точнее, преследование возможно, но опять же, лишь в рамках игрового мира.
Л: — Вот поэтому различные психи и социопаты и хлынули гнилостным потоком в эти игры, где могут осуществлять все свои извращенные желания. И вы им не только потакаете, но вдобавок и все исправительные учреждения с арестантами отправили в эти игры, вынуждая их работать на тех же рудниках.
В: — И от этого государство получает немалый доход, заменивший категорию сырьевых продаж и позволив стране оставаться на плаву на время кризиса.
А: — В свое время Сталин таким образом обеспечивал СССР бесплатной рабочей силой.
В: — Сейчас не СССР, и Сталина нет.
Л: — А вы бы хотели, чтобы был?
В: — Заметьте, я этого не говорил, это чисто ваши слова на основе субъективного и неверно сформулированного мнения.
С: — У нас беседа начинает перерастать в спор, и этого не хотелось бы. Заключим, что виртуальные миры стали следствием перераспределения мировых потребностей и очередным техногенным всплеском. Они обеспечили не только развлечения, но и возможность заработка для жизни всем категориям населения. При этом, условия вполне достойные даже для тех, кто потенциально не мог изыскать средства для получения доступа в игру и начала заработка.
А: — Правда, это создало ряд других проблем, но это уже нюансы, а из двух зол выбирают меньшее.
В: — Согласен.
Л: — Я тоже соглашусь. Тем более, что, как бы противники не пытались не замечать, но вирт миры стали именно тем камнем, что смог удержать всех в рамках общества, удержав то от падения в пропасть анархии и беспорядков, вызванных всеобщим негодованием.
И: — Но беспорядки все же были.
Л: — Были и будут, но не столь глобальных масштабов, как могли бы быть. А происходящие сейчас вспышки более похожи на гуляния фанатов футбола, перерастающие в погромы.
А: — А что вы скажете про вспышки насилия?
Л: — Я не имею доступа к полицейским отчетам, но полагаю, это не связано с тем помешательством, о котором пытаются вещать все, кому не лень. Здесь более серьезная проблема, с которой вскоре придется бороться всему миру.
В: — Почему вы так решили?
Л: — Ну хотя бы психология поведения, описанная в тех источниках, что остались открытыми, да и видео на порталах. Знаете, так себя даже психически нездоровые люди не ведут, я вам это смело заявляю и полагаю, многие доктора психиатрии со мной согласятся.
С: — Хорошо, а что вы думаете о многочисленных смертях в модулях?
Л: — Вы про перенос?
С: — Да, многие называют такие смерти именно так.
Л: — А это не смерти, это действительно перенос сознания.
В: — Куда? И не говорите, что в другой лучший мир.
Л: — Не скажу, потому как убеждать вас в этом я не собираюсь. Если же вы считаете это профанацией, то мне вас жаль.
В: — Почему?
Л: — Потому, как вы — слепец, не видящий очевидного. А люди видят, и те, кому здесь терять нечего, уходят в тот мир, и все благодаря тому, что это стало возможным. Не знаю, как это произошло, но то, что это настоящее чудо, я убеждена. Знаете, у меня была, есть подруга, она была очень больна в силу своего возраста. Вот ее внуки уговорили лечь в модуль.
В: — И она умерла в нем?
Л: — Я буквально вчера с ней общалась, зайдя в игру..., тот мир через модуль. Мы сидели на скамейки возле ее нового рубленого дома в деревушки рядом с Новоградом, это столица Новой России там. Так вот, она очень счастлива и выглядит на все свои тридцать лет.
В: — Так вы тогда тоже туда перенеситесь.
Л: — Ваш сарказм не уместен, а я действительно сама собираюсь уйти туда. Да и все мои родственники также.
С: — И почему вы так решили?
Л: — А вы разве не понимаете первопричину? Этот мир катится под откос, и его уже не остановить, а спасение лишь одно — сойти на ближайшей остановке с этого сумасшедшего поезда, пока еще есть возможность.
И: — То есть, вы считаете, что Итрим, ни что иное, как Ковчег Ноя для всей Земли?
Л: — Не Ковчег Ноя, а просто Ковчег. И в него не требуется лишь каждой твари по паре, но верить и желать попасть туда со всей своей искренностью...
Глава 1.
— Как же так? — вновь прошептала Василиса, продолжив гладить пальцами старое медное кольцо, не обращая внимания на собственные слезы, нескончаемыми потоками стекающие по щекам: — Как же так?
Не думал я, что вот так все произойдет, да и не мог я тогда об этом думать, когда оставлял нанизанные на веревочку кольца и серьги с оберегами на столе. И вот ранее жизнерадостная женщина, утром вошедшая в светлицу моих покоев для того, чтобы принести завтрак, сидела на скамейке, проливая горестные слезы. А я лишь сидел напротив и молчал, не в силах даже промолвить слов утешения, осознавая, что ими я ничего не изменю.
— Как? — вдруг промолвила Василиса.
— А? Что как?
— Как он погиб? Нет, не говорите мне... Нет, я должна знать в память о муже.
— В ночи на нас вышли, он оказался среди тех и был обращенным. Его тело, как и остальных, я сжег, а пепел развеялся по лугу.
— Значит, его суть очистилась, — Василиса слегка улыбнулась, хотя, я бы не сказал так, более подходят что-то схожее с мышечным спазмом в момент самоутешения: — Пламя все темное изгоняет, очищает своим светом, ведь так?
— Так, — соглашаюсь.
— Погибли-таки наши мужики, — Василиса вновь склонила голову, впиваясь своими пальцами в растрепавшиеся кудри волос: — Не сберегли себя, как же теперь-то? Как же мы без них-то? Как же детишки наши без отцов-то? Ой?!
Лера все еще спала на нашей широкой кровати, даже не проснувшись, когда я тихонько заглянул за тяжелую дверь опочивальни.
— Василиса...
— Не вини себя, Государь, нет в этом твоей вины, я благодарная тебе за то, что сыскал мужа и слово сдержал свое, — Василиса поправила растрепавшиеся волосы: — Сама ведь знала же, что на погибель ушел, не было у нас ни доспехов, ни оружия достойного, да и выучки у мужиков деревенских. Но боялась верить, боялась себе признаться, надеялась до последнего, — Василиса вытерла слезы платком: — Но боюсь я за детей, ведь как они без отца-то? Сиротинушки мои! — женщина вновь заплакала, закрывая лицо скомканным платком.
— А разве не возродятся павшие?
— Нет, — Василиса оправилась: — Деревня сожжена вместе с Столпом Возрождения, а без него вернуться никому невозможно.
— Прискорбно, соболезную.
— Не скорбеть надобно, но тризну справить и радоваться, — Василиса улыбнулась: — Хороший человек перешел в лучший мир, избавившись от тягот мирских, оставив детей славных, тем самым продолжив род свой. А плачу я лишь от того, что жалко себя, да и детишек, вот и горюю потому, но за мужа я рада, да и..., — Василиса запнулась, принявшись тут же прибираться, да выставлять завтрак: — Ой, да вы же у меня не кормлены, да как же так?! Сейчас, сейчас! Все накрою!!!
— Василиса, так остальные принадлежат вашим? Из деревни? — осторожно спрашиваю, боясь пробудить новый поток слез.
— Нашим? Дайте, гляну, — женщина подошла, вытирая о подол руки и слегка шмыгая носом: — Этот припоминаю и этот, вот эти тоже, и это колечко, а остальные не знаю, видимо, не из наших.
— Вы можете отдать родственникам те, кого знаете? Чтобы... они тоже узнали.
— Могу, — Василиса кивнула, машинально вытирая рукой щеку: — Всем передам, вместе и справим тризну по мужикам нашим, — женщина отобрала пригоршню медных и некоторых серебряных, и вышла прочь, уже не сдерживая слезы.
Я какое-то время сидел, глядя на стоявшую передо мной кружку с чаем, румяные пирожки с повидлом не вызывали желания тут же схватить их и приняться поедать один за другим. А в голове крутилась лишь мысль, точащая изнутри, упрекая меня в том, что догадался выложить горсть трофеев прямо на столик в светлице.
"Надо же было додуматься, и вот что теперь делать? Жила женщина и надеялась, да и дети ждали, а теперь все..., правильно говорили люди во время войны: "уж лучше без вести пропавшим". Все правильно, теперь же..., теперь же ничего не изменить" ...
Кружка чая стремительно осушалась, пирожки исчезали с тарелки.
"Странно, я действительно что-то могу решить, изменить мир и защитить людей, создать идеальное или близкое к этому государство. А вместо этого, я сижу и пытаюсь оправдаться, мол, не моя в этом вина. Но вина действительно моя, как правителя, ведь именно я допустил раскол, я позволяю нападать на беззащитных, я не мешаю бродить по некогда землям Североси не пойми кому. Нет, именно мое бездействие до этого, именно моя боязнь ответственности в итоге выльется в большое горе для всех, если ничего не изменить".
Я встал, снимая с себя просторную рубаху, оголяя тело, сросшееся с частями мифриловых доспехов, ставших моей второй кожей, более прочной, нежели родная. Больше всего выделялась левая рука, закованная в вросший мифрил, остальное же тело могло освобождаться от доспехов.
Это больше походит на доспехи героя из какого-то фантастического фильма, когда части брони будто бы проявлялись на голом теле, сцепляясь с соседними, но все же, лишь визуально. Спасибо принятой миром игровой механике, иначе я бы потратил минимум час, чтобы нацепить на себя полный доспех. Одна нательная кольчуга чего стоила, а после поверх ее надо бы было одеть еще пластинчатую кольчугу, да и после повторить со штанами то же самое. А тут подумал, и части мифрилового доспеха, будто бы проступая сквозь плоть, вставали на свои места, подгонявшись под изменившееся тело, ничуть не сковывая движения.
Обруч короновал голову поверх белесых волос, шлем остался в инвентаре, без надобности он сейчас, как и оружие, хотя, Правдоруб материализовался за спиной вместе с креплением. Взгляд обратился к занимающим свои места перстням на правой руке, от которых веяло силой и благостным теплом. Теперь я готов к тому, чтобы начать жить иначе.
В дверях встречал почетный караул из стоявших в наряде братийников и волков. Мрак и Белис заняли самые важные места, охраняя вход в мои покои, не подпуская воинов, но те и не стремились настаивать, заняв посты у внешних дверей коридора. Когда я вышел, в миг возле появился гоблин-писарь Гили, тут же поклонившись до земли, не взирая на тяжелую книгу в своих руках.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
