День Z

День Z

Теплый майский денек. Солнце стоит высоко над горизонтом и ласково припекает макушку. Где-то вдалеке слышны пронзительные крики чаек и приглушенный рокот волн. Если закрыть глаза и погрузиться в эти звуки, то можно представить, что я сижу на берегу какого-нибудь необитаемого острова.

Главное не слишком увлекаться такими фантазиями, а то вдруг захочется искупаться. А вода в порту такая, что без специального костюма химической защиты к ней лучше не прикасаться.

Ну, я, наверное, несколько сгущаю краски, но все же рисковать здоровьем и окунаться в воды Токийского залива, особенно в портовых районах никому не советую. А то был у меня один случай, правда, не по своей воле...

Я зябко передернул плечами и приложился к бутылке с пивом, отгоняя неприятные воспоминания. Место, которое я выбрал для блаженного ничегонеделания, находилось всего в двух кварталах от моря. Небольшой двор с заброшенной детской площадкой. Окружающие дома около полугода назад были признаны аварийными, и через пару-тройку недель рабочие приступят к их сносу. Вроде потом здесь планируют построить современное высотное здание под офис какой-то крупной компании.

На это место я наткнулся недавно, и чем-то оно мне приглянулось. Накатывает порой желание посидеть где-нибудь в тишине и представить на мгновение, что огромный мегаполис как утренний туман растворился в лучах солнца. С некоторых пор Токио вызывает во мне далеко не самые приятные воспоминания и эмоции. В этом безумном городе никогда не бывает спокойно. Тридцати пяти миллионное население никогда не сидит на месте: кто-то спешит на работу, кто-то на обед, кто-то на учебу, но все они суетятся в погоне за своими мечтами и желаниями.

А какие могут быть желания у людей? 'Жрать, срать, спать' — как говорил один небезызвестный персонаж из просторов сети. А ведь в чем-то он был прав: большую часть человечества действительно ничто другое и не интересует. Да и раньше все было точно так же, ведь люди испокон веков не меняются. Церковь когда-то пыталась разорвать этот замкнутый круг и поставить духовные ценности выше плотских желаний, но в итоге и сама скатилась на один уровень с обывателями. Увы, мир дерьма хуже трясины: не успеешь и глазом моргнуть, как окажешься на дне.

Хотя нет, не на дне — там, наоборот нормальные люди встречаются. Это дерьмо всегда плавает на поверхности. Тогда, получается, правильно будет так: и глазом моргнуть не успеешь, как всплывешь на поверхность...

Ага, причем кверху брюхом.

Пустая бутылка отправилась в недолгий полет и со звоном приземлилась в мусорный бак. Я поднялся с кирпичного заборчика, на котором сидел и нетвердым шагом направился к проходу между домами, ведущему на оживленную улицу.

— Пошли, Серый, хрена ли здесь сидеть...

Здоровая псина непонятной серо-бурой расцветки вскочила на лапы и легкой трусцой потопала следом. Я уже и не помню, в какой момент он ко мне привязался. Просто однажды понял, что его морду вижу чаще, чем лица своих новоявленных родителей.

Родителей... Новое перерождение доставило даже больше проблем, чем прошлое. Я-то наивный полагал, что оказаться в гуще бойни между агрессивными пришельцами и крохотной группой землян — это самое худшее, что может случиться с человеком после смерти, но как оказалось, после двух лет, непрекращающихся сражений, мирная жизнь становится невыносимым ядом. Каждый день ходить в школу, сидеть на наискучнейших уроках, улыбаться учителям и одноклассникам, а перед родителями строить из себя добропорядочного сыночка, после травмы головы потерявшего память...

Порой я сам себе противен.

Сегодня девятое мая. Для кого-то это День Победы, а для меня это день самоубийственной атаки флагмана флота пришельцев — космического корабля, чья площадь превышала площадь Токио со всеми его пригородами. Почти шестнадцать часов непрерывной бойни, а затем подрыв ядерных зарядов возле станций, поддерживающих свернутое пространство внутри корабля. Чем все, в конце концов, закончилось, я не знаю — просто не дожил до того момента. Да и сложно выжить, после того как вручную активировал бомбы.

Последнее, что я помню это как сижу на покореженной палубе, прислонившись спиной к боеголовке ракеты, наскоро доработанной русскими техниками, рядом с коротко стриженой блондинкой — таким же добровольцем, как и я — и докуриваю последнюю сигарету в пачке. Потом вспышка и...

И я лежу на больничной койке, а рядом сидит незнакомая женщина в белом халате, накинутом на плечи. Теперь мое имя — Такаши Комуро и я — семнадцатилетний ученик второго класса Старшей школы Фудзимы.

Здорово, правда? Честно говоря, я бы предпочел забвение вместо очередного возрождения в новом теле. Множество жизней не по мне: лучше прожить одну, но так, чтобы твое имя запомнили на века. Не знаю, светит ли мне такое, но я хотя бы попытался...

Сунув руки в карманы, я брел по узкой улочке между домами. Грязь и мусор под ногами, в воздухе вонь отходов. Возле мусорного бака валялся какой-то бомж. Я прошел мимо, окинув его равнодушным взглядом. Каким бы хорошим не был город, но подобный контингент в нем всегда найдется.

Внезапно за спиной раздался рык пса. Не угрожающий, а какой-то растерянный. Я обернулся. Бомж, что-то бурча себе под нос, пытался подняться, двигаясь при этом как-то неуверенно и рывками.

— Что такое? — спросил я у Серого, но тут же осекся. В первый момент мне показалось, что он пьян, но одного взгляда на лицо хватило, чтобы понять, что это не так. Мертвенно-бледная кожа с проступающими венами, посиневшие губа, но самое главное — глаза. Они были мертвыми, бездушными, с узкими, как иглы зрачками и сеткой черных прожилок покрывающей белки.

Я отступил на шаг. Человеку все же удалось встать на ноги и он, пошатываясь на ходу, двинулся вперед, вытянув руки в моем направлении. Теперь стало заметно, что левый бок у него сильно разворочен и залит кровью, словно кто-то умудрился вырвать здоровый клок мяса.

Вот только, что-то незаметно, чтобы эта рана хоть немного беспокоила странного бомжа.

— Эй, приятель, ты в порядке? — спросил я и тут же осознал, насколько по-идиотски прозвучал этот вопрос. Ясно ведь, что совсем не в порядке!

Бомж лишь захрипел и ускорился.

— Прости парень, но ты мне не нравишься...

Я быстро осмотрелся, пытаясь найти хоть какое-нибудь оружие. Старая газета и шкурка от банана под это определение явно не подходили. Мне опять пришлось отступать. Я мог бы сбежать, благо двигался бомж весьма медленно, но...

Но в тот момент такая простая мысль даже не забрела в мою голову. Не знаю почему, возможно мое подсознание решило, что я обязан сойтись в схватке с этим странным человеком. Наверное, все эти месяцы я, хоть и старательно отбрасывал подобные мысли, но понимал: то, что происходит со мной сейчас — это повторное переселение души — не может быть случайностью. И если в этом есть какая-то закономерность, то надеяться на мирную жизнь не стоит.

Хотя, быть может все гораздо прозаичнее, и мои действия объяснялись тем, что я попросту соскучился без постоянных схваток, где любая ошибка могла привести к гибели. И утолить эту жажду оказался не способен ни один школьный кружок боевых искусств, в которые я поначалу пытался ходить. Какой в этом смысл, если мне хватало десятка секунд и трех ударов, чтобы привести практически любого их бойца в недееспособное состояние? Нет, если драться по правилам, то они все орлы, но как-то ограничивать себя в драке? Это хуже чем пить безалкогольное пиво и заниматься любовью с резиновой женщиной.

Окружающий мир недавно серый и тоскливый стремительно приобретал краски, расцветая перед глазами в адреналиновом угаре. Сердце билось в груди, стремительно набирая обороты, а хмель от алкоголя почти мгновенно выветрился.

Я приблизился к полудохлому мужику и, припав к земле, из низкой позиции нанес жесткий удар, нацеленный по суставу. Колено противника с противным хрустом выгнулось в обратную сторону. Еще один удар коленом на подъеме, пока он не завалился лицом на асфальт, и человек отлетел назад, а его зубы, блеснув на солнце, рассыпались по подворотне.

Я отступил, решив понаблюдать, что противник предпримет дальше. Какое-то время он дергался, пытаясь встать, но поврежденная нога сводила на нет все его усилия. Наконец, он уперся руками в асфальт и сумел принять более-менее вертикальное положение. Он сел, поджав под себя здоровую левую ногу, в то время как правая была отведена в бок и вывернута под неестественным углом. Нормальный человек от такого давно бы потерял сознание или находился в состоянии глубокого болевого шока. Хотя вряд ли его можно назвать нормальным. Обычно люди с такими ранениями быстро теряют сознание от кровопотери, а затем, если им не оказать помощь, умирают.

Но он жив...

А жив ли? Я обошел бомжа по дуге и пинком заставил его уткнуться носом в землю, а затем присел рядом, рассматривая рану. Глубокая зараза, целый клок мяса выдрали. Даже если каким-то чудом не зацепило ни один из крупных сосудов, все равно такая прореха в организме смертельна. Я успел насмотреться самых разных травм и могу с уверенностью сказать, что после такого шансы на выживание у пострадавшего невелики. А уж про то, чтобы двигаться и пытаться на кого-то нападать — это вообще за гранью реального.

Кровотечение присутствует, но очень слабое и явно не от давления, которое возникает благодаря биению сердца. Мертвое человеческое тело — это, по сути, сосуд с жидкостью и если в нем проделать дырку, то жидкость — она же кровь начнет постепенно вытекать под действием гравитации. Именно это я наблюдал у шевелящегося передо мной трупа.

Ну а если труп ходит и нападает на живых, то он — зомби. И пусть умные люди говорят, что это невозможно, но в жизни мне приходилось видеть столько всего находящегося за пределами понимания, что я уже ничему не удивляюсь. Если на то пошло, всю мою жизнь после первой смерти можно назвать невозможной, но все-таки я мыслю, следовательно, существую.

Вот только не понятно, откуда взялся этот чудик. Ясно же, что не с вечеринки косплейшиков — даже там нет настолько отмороженных личностей. Да и у раны есть несколько весьма характерных признаков, указывающих, что она оставлена зубами. Чьими именно, я утверждать не возьмусь, поскольку медицинскую академию в родном мире так и не успел окончить, но точно не собачьими.

Раз уж я решил, что передо мною зомби, то нужно делать выводы, исходя из того, что я знаю по этой теме. Честно говоря, не так много. После заражения инфекцией человек умирает, а затем встает, но уже в качестве ходячего мертвеца. Они не чувствуют боли и усталости, обладают большой физической силой, а так же крайне живучи — большинство режиссеров и авторов книг по данной тематики сходятся во мнении, что зомби можно убить, только повредив их головной мозг. Заражение происходит, когда в организм человека попадает кровь или слюна зомби. Через укус или еще как, неважно — заражение произойдет в любом случае.

Хм, вот, пожалуй, и все. Хотя нет, некоторые считают, что наевшись человеческой плоти, они способны мутировать в более сильных представителей мертвецов.

Так, мнение, что мертвецы не чувствуют боли абсолютно верно — доказательство шевелится прямо передо мной. Еще можно добавить, что у них слабое кровообращение, а значит, сердце либо не бьется вовсе, либо работает, но очень медленно. Физическая сила? Как-то незаметно, но все же сбрасывать со счетов этот пункт не стоит, поскольку его удары я на себе не испытывал. Да и не горю желанием, если честно. С выносливостью тоже самое: не видел, не знаю. Но если зомби не чувствую боли, то возможно и усталость они не будут ощущать. А это значит, мертвецы способны двигаться до тех пор, пока мышцы их тел не начнут разрушаться от непомерных нагрузок. Испытывать на себе заразность жидкостей его тела я не собираюсь, а значит остается только одно не проверенное утверждение...

Я еще раз осмотрелся по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого и даже не побрезговал заглянуть в мусорный бак. Там я и нашел нужную мне вещь. Похоже, кто-то из жильцов соседних домов недавно поменял старые водопроводные трубы в квартире, и выбросил их сюда.

Вряд ли можно отыскать что-то более подходящее для моих целей. Я выбрал метровую трубу с массивной гайкой на конце и направился к первому встреченному мной зомби, которому предстояло стать подопытным...

...Что же, утверждение, что зомби можно убить, размозжив ему голову можно считать научно доказанным. Мне пришлось потрудиться, обрабатывая мертвеца ударами, на которые он, впрочем, не особо обращал внимание, продолжая тянуться ко мне с целью оторвать кусок повкуснее. Зато одного удара по голове хватило, чтобы навечно его успокоить.

Я отбросил в сторону заляпанную кровью трубу и, осмотревшись по сторонам, коротко выругался. Ну и наследил же я. Если мое предположение ошибочно, и этот зомби был единственным, то очень скоро у меня возникнут проблемы с полицией. Причем мне даже колонии для несовершеннолетних не светит — за такое сразу упекут в дурку.

Черт, кажется, действительно перестарался. Нет, понятно, что с такой жизнью свихнуться несложно, но не до такой же степени. Придется контролировать свои желания и поступки, а то рискую превратиться в кровожадного психа, помешанного на жестоких убийствах. Мне уже приходилось сталкиваться с подобными личностями, и раньше я предпочитал по возможности избавляться от них.

Ладно, не время для моральных терзаний — пора уходить. Если меня застукают рядом с трупом, то точно не станут разбираться, был ли человек мертв в момент, когда я начал его избивать или нет.

— Пошли, — я хлопнул ладонью по бедру, подзывая Серого. Пес опасливо понюхал лужицы крови на земле, фыркнул и побежал вслед за мной.

Я несуетливым, но достаточно быстрым шагом удалялся от места схватки. Вскоре в просвете между домами показалась обычно тесная, наполненная спешащими людьми улица японского мегаполиса. Еще на подходе стали слышны панические крики и завывания сирены. Значит, убитый мной мертвец все-таки оказался не единственным представителем своего племени...

Я остановился в конце переулка и выглянул из-за угла. В полусотне метров посреди дороги стояла машина скорой помощи, с распахнутыми задними дверцами. Именно её сигнал я слышал на подходе. Наверное, врачей вызвали для оказания помощи пострадавшим, но в итоге и сами санитары оказались жертвами ходячих трупов. Люди, поначалу из любопытства подтянувшиеся к месту происшествия, с воплями ужаса разбегались кто куда. Вот только спастись удавалось далеко не всем. Бывшие врачи совместно со своими недавними пациентами нападали на живых и тут же зубами вцеплялись в их плоть.

...Странно, что полиции все еще нет...

Сквозь шум послышался вой сирены. Легки на помине... На перекрестке в нашу сторону свернула машина черно-белой раскраски, с мигалками на крыше и надписью 'Police' на бортах. Она затормозила неподалеку от моего укрытия, и из неё выбрались два полицейских. Один — усатый дядька, лет пятидесяти. Второй был гораздо моложе — на вид больше двадцати не дашь, но с другой стороны, у японцев вообще затруднительно определить возраст.