Держава для Княжича

История Обстенного континента.

Держава для Княжича (рабочее название).

Первыми на земли Обстенного континента ступили гордые Эльфы Единые. Они пришли с далеких западных земель, из высоких густых лесов, возвышающихся до небес. Следом за ними, пробив бесчисленное количество туннелей и пещер, из своего глубинного царства, тянущегося, по слухам с других континентов, к солнечному свету выбрались могучие Каменные Дварфы. Позже, на просторах северных и южных степей, объявились пылкие Свободные Орки. Откуда они пришли, никому известно не было, а сами могучие зеленокожие воины степей никогда об этом не распространялись.

Завершили эпоху переселения стремительно и неожиданно появившиеся из-за бурных восточных вод мощные корабли Людей. Мечтательных, изобретательных и стремящихся обрести хоть какой-нибудь дом, Верных Людей.

И единственных коренных жителей Обстена, громадного континента в новом центре событий этого мира, свирепых и замкнутых Темных Троллей, совершенно не похожих на своих сородичей из родных мест прибывших рас, так никто и не спросил: "А нужны ли им эти новые соседи?".

Прошло более пяти веков. Дважды возводилась и дважды пала прекрасная и мощная столица людей, основанная на том самом берегу, где их предки впервые ступили на эти земли. Пропало и воскресло королевство Верных. В междоусобной войне разделились некогда Единые эльфы, ставшие называться теперь Светлыми и Темными. Обособились царства горных Дварфов и их младших сородичей Гномов, разбившись на десятки кланов и заняв многочисленные горы. Дикари Тролли построили свое Темное королевство, руководствующееся тайной темной магией и древними, порою варварскими обычаями. И лишь Орда Свободных орков, как и многие десятилетия прежде, слушая заветы предков и матери природы, не стала впутываться ни в какую политику и сохранила свою жизнь вдалеке от порою совершенно не нужных изменений.

Пролог.

Высокая, статная белокурая девушка, легкой грациозной походкой прошествовала в центр зала. Дойдя ровно до середины, она опустила одно колено на шикарную, длинного ворса, алую ковровую дорожку, с вышитым золотом кантом из листьев клена. Стоило ее фигуре опуститься и преклонить голову, уперев взгляд в пол, как тень накрыла ее со спины. Массивные, изящного магического мрамора двери, с громким глухим хлопком, закрылись за ее спиной, отсекая яркий солнечный свет из королевской приемной. Со стороны возведенного на постаменте в десятке метров над землей трона раздался голос. Властный и требовательный, а также мудрый и справедливый.

— Джаэли. Я рад что ты пришла сталь быстро. Подними голову.

— Сир, я не могла не исполнить вашу просьбу столь быстро, как только могла.

— О! — воскликнул король, — Оставим эти привычные моему слуху официальные речи, моя девочка! Не затем я позвал одного из своих прекраснейших полководцев, чтобы ласкать елеем свои уши.

— Сир?

Названная Джаэли девушка, подняла взгляд на своего сюзерена. Лицо ее, словно точеное из бежевого мрамора, с узким острым подбородком, неяркими немного пухленькими губами, прямым носом и пронзительными светло-зелено-голубыми глазами, выражало крайнюю степень заинтересованности. Из-за качнувшихся локонов остриженных по последней моде ровно по поясницу золотисто-медового цвета волос показались острые длинные ушки девушки, выдавая в ней представительницу Светлых Эльфов. В мыслях же девушки стояло... Впрочем не стоит углубляться в точ, что могло происходить в голове у девушки полководца, в срочном порядке вызванной на прием к властителю.

— О! — вновь картинно устало махнул он рукой. — Джаэли! Ты ведь еще вчера только вернулась с фронта, принеся нам буквально в зубах очередную победу. Расскажи мне, что же там сейчас происходит, а то все эти советники, — словно в подтверждение своих слов, королевская особа презрительно поджала губы. — Какой с них прок?

Лицо девушки, из по-детски заинтересованного, и от того крайне милого, моментально превратилось в лицо собранного солдата.

— Сир, мы тесним этих синекожих дикарей обратно на их острова. Бунт на полуострове будет подавлен буквально через несколько недель.

— Не могу не радоваться этому! Но в тоже время и для печали повод велик, все-таки не мало наших вассалов погибло в этом бессмысленном бунте троллей.

— Да Ваше Высочество. Но потери мы стремились свести к минимуму.

— И то хорошо. Но позвал я тебя не для этого. Скажи мне, о прекрасная Джаэли, доводилось ли тебе что либо слышать про таинственный людской артефакт именуемый ими не иначе, как "Державой" или же "Державой-защитницей"?

— Людской артефакт, уже весьма странное словосочетание мой господин, — аккуратно покачала головой девушка. Говорить надо было аккуратно, ибо его Высочество всегда испытывал странный пиетет к этой... расе. — Так что вероятно он является слишком таинственным для меня.

— Поверь, и не то еще бывает в этом мире. Так вот эти люди, именуемые здесь в столице не иначе как "жалкие" и "ничтожные", в свое время создали весьма интересный артефакт...

Входные врата, ведущие из большой, размерами не меньше самого тронного зала, приемной распахнулись, и из них, чеканя особый, легкий, словно танцевальный, эльфийский шаг, вылетела Джаэли. Спустя мгновение, стараясь за ней угнаться, за ее спиной материализовался молодой эльф, с темными коротко стриженными волосами и в легкой форменной броне адъютанта.

— Миледи, какие наши планы? — произнес он, стараясь не впустить в голос появившуюся от столь скоростного перемещения одышку.

— Завтра возвращаемся на фронт, вели подготовить мой багаж, — на бегу он умудрился достать какой-то блокнот и начал записывать. Скорость его при этом не упала. — После этого найди мне всю возможную историческую справку о падениях столицы Верных и об артефакте за именем "Держава". Остальным вокруг об этом не распространяться.

— Да, миледи, — кивнул он, что-то очеркивая. — Что-то еще?

— Я до завтра буду в имении. Чуть что, ищи меня в библиотеке. И распорядись о карете.

— Да миледи, Сию минуту, — произнес он, и перейдя на бег, унесся вперед.

— Значит Люди. Ну что ж, если эти ничтожества смогли сделать что-то магическое, значит нам будет не грех это обследовать и возможно воспользоваться. Противопоставить Эльфам им будет нечего.

Тихо произнеся это, она резко сменила направление своего движения, и углубилась в один из боковых проходов. Идти по главным залам дворца? Нет уж, лучше через парочку темных местечек, где можно отыскать весьма неожиданные вещи.

— Родим! — раздался голос позади.

— Княжич, — молодой, русоволосый парень, практически мгновенно обернулся и склонил голову.

— Родим, еле догнал тебя, — пожаловался княжич.

— Ну так сказали бы Илие, он бы меня в миг нагнал.

Родим поднял голову. Княжич терпеть не мог всевозможных любителей оказывать почести, за что и слыл своим человеком среди молодого населения княжества.

— Да ты так припустил, стоило только моей делегации появиться, что он мне тут же выдал "Не догоню".

— И это лучший гонец княжества? — хмыкнул Родим. — Не мудрено, что вам приходится самому бегать.

— Главное, чтобы он тебя не услышал, а то уже давно хотел тебе по шапке надавать за такое поругательство над братом.

— Ой не вели Княже казни предать! Вели Княже слово молвить!

— Так! Сейчас серьезно его позову.

— А нечего тут братом наезжать, — фыркнул Родим.

— Точно ведь позову.

— Все, молчу-молчу. Как рыба об лед молчать буду.

— Ты ж слово молвить хотел, — ехидно улыбнулся княжич.

— Я тебе вечером все скажу, на полигоне у механиков. А пока молчу. И слушаю, — ярко карие глаза Родима в миг стали серьезные.

— Это правильно, что слушаешь, — княжич приобнял его за плечи, поворачивая по ходу движения. — Ты мне скажи Родим, ты когда последний раз в Кижгороде был?

— И это у меня спрашивает человек, засунувший меня в этакую даль от столицы, — фыркнул он, но все равно глаза выдавали глубокую работу мысли.

— Не бурчи, я, между прочим, сам тут с тобой на границе с троллями сижу, якобы оборону держу. Ты лучше по делу говори.

— Месяца полтора назад, не раньше. А что?

— Да... Держава пропала.

— "Держава Верности"? Ну и слава Единому, — махнул рукой Родим. — Туда ей и дорога.

— Вот именно из-за таких твоих фраз, я в первую очередь к тебе и пошел, — пробурчал княжич.

— Эх, Княже, вечно ты меня во что-то впутываешь. Вот и сейчас думал либо сразу найти похитителя, либо ищейку послать хорошую, — вздохнул в ответ молодой человек и посмотрел на княжича. — Место, время, направление?

— Позже друг мой, позже. На полигоне, я полагаю свидимся, да за чайком обсудим.

— Есть. А пока тогда я пойду прогуляюсь... А то девушки меня на свидания приглашали, а я все не прихожу, да не прихожу...

— Ты только с женой Заморошкова будь поаккуратнее, а то этот парень и за топор схватиться не дурак, и кулаком врезать силен.

— Нет! Ну так вообще не возможно жить! За тобой тут следят и следят понимаешь ли! — наигранно возмутился Родим.

— Что поделать, профессия такая, сам понимаешь.

— Понимаю, и предлагаю ее туда послать... Ну к Державе, чтоб ей не обидно было.

— И куда я без нее тогда?

— Ну... например к той самой жене Заморошкова. Она дивчина статная, и двух и трех осилит и даже не запыхается...

— Эх-э-хэх, — грустно вздохнул Княжич. — Жениться тебе пора, Родим. Жениться!

А затем ехидно подмигнул и продолжил:

— А жена Заморошкова и после одного меня всю оставшуюся ночь спать будет как убитая.

Княжич расхохотался и быстрым шагом направился туда, куда ранее шел Родим.

— Вот же гад... — только и протянул молодой статный человек, вновь оказавшись посреди не особо людной улицы в одиночестве. — И что Мне теперь делать?

— Учитель, я пришла. — мягким и легким, не часто встречаемым у ее народа, голосом произнесла молодая синекожая девушка-тролль, плотно закрывая массивную деревянную дверь торгового магазинчика.

— Прекрасно, Гхар-Наали, — слегка растягивая звуки, раздался из глубины лавки голос старого учителя. — Все прошло успешно?

— Да учитель,— кивнула в пустоту девушка и прошла вглубь помещения. — С вашим курьером я встретилась посылку забрала.

Необычно большое помещение для простого магазинчика было окутано мраком. Из-под его полога то там, то тут в свет одиноко стоящей на прилавке масляной лампы выплывали очертания каких-то неестественных вещей, место коим скорее в кунсткамере светлых эльфов или же в питомниках их темных сородичей. На одной стене висела высушенная голова какого-то собакоподобного монстра, гнолла не иначе. На другом месте висела клетка с распяленным в ней скелетом вороны. Еще где-то виднелась часть шкуры какого-то земноводного. Дополняли картину сотни разных пучков травок висящих под всеми балками потолка. И если бы Наали не знала, что все это носит целью скорее напугать вошедшего с яркой улицы в темное помещение, то чувствовала бы себя весьма неуютно в подобной обстановке. Даже для ее сородичей, здесь было чересчур мрачновато.

Девушка подошла к стойке, стоящей ровно по середине помещения, и сгрузила на нее небольшой увесистый кожаный мешочек, плотно затянутый сверху таким же кожаным шнуром.

— Надеюсь ты не заглядывала в него, как я тебя и просил? — раздался голос с другой стороны стойки, и из тьмы и теней вокруг материализовался старый, укутанный в потертый балахон.

На рукавах и груди его одежда была усеяна небольшими косточками, перьями и кусочками каких-то цветных тканей и деревяшек. Что характерно, ни единой маски или изображения какого-либо идола, носимые всеми троллями, как символы их веры и силы, на нем найти было не возможно. Из-под натянутого до самых бровей капюшона торчал слегка зеленоватый, а в свете единственной лампы и даже бледно-белесый крючковатый нос и два мощных бивня, длиною своей достающих до скул. Однако в отличии от ожидаемой реакции несознательного страха или отвращения на такой вид, Наали лишь устало поморщилась.

— Учитель, опять вы в это вырядились? И почему опять все окна занавешены? До ритуалов же еще несколько часов! — недовольно произнесла она, и направилась к находящейся в темноте стене.

— Ты не ответила на мой вопрос девушка, — просипели сзади. — И не...

Вжук! Занавеска, плотно прижатая к окну отлетела в сторону, двая возможность яркому свету залиться в комнату, разгоняя мрак помещения. Мрак подобному варварству был не рад, и недовольно закручиваясь в спирали стекся в открытую с противоположной стороны помещения дверь поджсобки.

— ... открывай окно... Пф! — пришла очередь быть недовольным уже учителю. — Ну вот что ты наделала! — пожурил он ее. — Мне теперь опять с Нархудлоносомиром договариваться несколько часов придется. И скармливать ему очередную тушку паука-прядильщика придется!

— Ну и наконец то этой гадости у нас поуменьшится! А если ты впустил в дом Первозданный Мрак, то стоило либо тебе, либо ему меня об этом предупреждать, а не устраивать тут сеансы загадочности.

— Вот именно из-за твоего к ним отношения, первостихии тебя практически не слушаются.

— Хм! — вздернула, не в пример более красивый маленький носик, нежели чем у своего учителя, и прикрыв ярко алые глазки, фыркнула Наали. — Просто они меня все поголовно боятся, вот и все.

— Да уж, что тебя, что твоей мамы, бояться есть чего, — пробурчал он в сторону. — Но вернемся к моему вопросу. Ты не заглядывала в сумку?

— Конечно нет! — состроила она честные глазки.— Но когда я бежала сюда, а я так спешила! Так спешила! Я случайно оскользнулась на неудачно подвернувшемся мокром камушке и упала! Вот, даже ладонь подрала! — продемонстрировала она слегка поцарапанную ладошку. — И мешочек у меня вылетел. А тесемочки на нем были очень слабо затянуты, можно сказать практически не затянуты, и я случайно увидела, что там внутри.

Наали потупила свои яркие глазки, и ее круглое личико, обрамленное светло-голубыми, зачесанными назад волосами с завитыми по бокам тонкими косичками, стало выглядеть совершенно по-детски.

— Эх и что бы, услышь это твой дед, о тебе подумали, юная леди. Вы же совершенно непотребно себя ведете! Бегаете по улицам, поскальзываетесь где не попадя, в тайные посылки заглядываете, когда вас не просят... Не так себя должна вести юная леди благородных кровей.

— Ой да там этих благородных капелек то, всего ничего, можно сказать и нету вовсе, — махнула она рукой,

— Нету ли, есть ли... Не нам сие оценивать дано. И раз вы молодая леди забыли об этом, то ритуал запечатывания проводить придется Вам. СО всей включающей подготовкой, — грозно заключил старый учитель.

— Ой, — только и оставалось прикрыть ладошкой свой ротик девушке. — А может не надо? Это же неделю работ...

— С вашим отношением к почтенному Нархудлоносомиру, это скорее на две потянет, не меньше. И очень много задабривать вам его придется теми наинеприятнешими паучками. А их запас кстати у меня кончается...

— О-о-о не-е-ет! — протянула она. — Не может быть! Мне еще и эту гадость ловить надо будет? Фу! — теперь ее мордашка стала грустной и очень кислой, словно дольку лимона откушала.