3. В цитадели Китоглава

1.

В браунинге оставалось три патрона из семи. Метель лазерных пулемётов, выбивающих облачка красной марсианской пыли, затихла, Фанни поправила кожаную фуражку и жестом показала команде: вперёд. Крис и Коготь вышли из-за укрытия и вытащили контуженного днём ранее Ложкина. Бедняга бредил:

— Улетишь... со мной...

— Бросим, а? — предложил Крис, но Фанни замахнулась на него браунингом, и тот покорно потащил раненого. К счастью, его вес здесь был куда меньше, чем на Земле.

Они бежали долго. Долгие недели через льды, в прериях, полных псов, в невольничьих портах остались позади. Фанни могла гордиться: за море, так далеко на запад не забирался никто из советских людей. Это их последний рывок. До вершины вулкана, на которой стояла Цитадель, оставалось километров двенадцать, они двигались большими марсианскими шагами, но не так резво, как ранее — разряженный воздух уже спирал грудь. Зрение, и без того испорченное каторгой, стало ещё хуже, силуэты скал расплывались, как в мутном стекле. Воды осталось мало, припасов — ещё меньше. Благо, стояло долгое марсианское лето, сравнительно тепло, и не стемнеет ещё восемь часов. Есть шанс успеть.

— Там точно... будет небесный корабль? — спросил Крис. — Если и там не будет небесного корабля, которых возьмёт нас, я перережу всех в чёртовой Цитадели!

— У тебя что, есть основания не доверять офицеру НКВД? — усмехнулся Коготь. Своего имени он не раскрывал, но явно был из марсиан третьего поколения, переселенцев Остеррайха — молодой, с длинными руками и коротким ногами. Сказал с сарказмом, но он верил ей, хоть уже и устал спрашивать о личных мотивах.

Фанни молчала. По правде сказать, она уже сама не верила. И чего потащилась? Остановилась на миг, нацепила очки, достала из кармана помятую картонку, на которой отмечены точки турелей. Сверилась с часами.

— Есть хочу, — ворчал Крис. — Ладно хоть дышать можно. Было бы плохо, если бы на Марсе не оказалось воздуха, правда?

— Помолчи.

— Хорошо, но кто он — Китоглав? Ты знаешь его, Фанни? Кто он? Он человек, или из... этих? — не унимался Крис.

Ох, Крис, ты начитался сказок из американских брошюрок с картинками, усмехнулась про себя Фанни. Люди куда страшнее. Люди — вот главные монстры Марса. Что в немецких колониях, что на пустошах, что в крохотной и потаённой Марсианской ССР, чего уж греха таить.

— "Этих" не бывает, — озвучил её мысли Коготь. — Я тут вырос — поверь, никого... никого тут не было до восьмидесятых, пока Кайзер не построил первые корабли. Дед видел — одни тараканы. Я и не вздумал бы бежать на Землю, если бы не...

— Молчать! — прошипела Фанни, прыгнула за камень и жестом указала сесть остальным.

Через секунду над левым склоном взмыл истребитель, похожий на стального ската. Сделал петлю и начал пикировать.

— Бежим!

Пара прыжков по горным уступам. Не успеть... Последнее, что она услышала — взрыв авиабомбы, который отбросил её на десяток метров вниз.

2.

Лицо, склонившееся над ней, было синим, с красными зрачками, но при этом вполне красивым. От уха к щеке шла стальная полоса с заклёпками, стройное тело скрывала искусственная ткань.

— Вставай.

Голос звучал грубо, механически, как будто у заводной куклы. Рядом стояла вторая такая же, они подняли Фанни на ноги, подхватили под локти, повели.

— Кто? Ребята... Где...

— Их нет. Мертвы, — сказала правая из "кукол".

Взгляд Фанни упал на место воронки от взрыва; нашарить упавшие очки, если те уцелели, она не успела, и всё, что удалось увидеть — куски человеческой плоти, раскиданные по камням. Кровь на знакомом рисунке одежды. Захотелось вырваться:

— Ребята!... — но хватка пленительниц была столь крепкой, а сил столь мало, что сознание отключилось снова.

Она просыпалась и отключалась ещё несколько раз. Когда дым дизельных шестерёночных механизмов, опускающих мост, ударил в нос. Когда ей нацепили дыхательную маску. Когда бросили на ледяной кафель, стянули грязную одежду и вдавили в пол циркулярным душем, пахнущим хлоркой. Когда потащили, голую, замёрзшую, положили на кушетку и укрыли одеялом.

3.

— Ну-с, — сказал сиплый мужской голос. — Эта Erde Schlampe очнулась?

— Ja, Mein Kaiser, — синхронно сказали два механических голоса "кукол".

— Сильно ранена?

— Nein, Mein Kaiser.

Размытые пятна медленно превратились в силуэт тучного мужчины в кителе, с кислородной маской, похожей на клюв большой птицы. Китоглав. Именно таким Фанни запомнила его на даггеротипе начала века, что попался перед контрреволюцией, именно таким он являлся Фанни во снах. Талантливый инженер, который изобрёл небесные машины. Это ему человечество обязано колонизацией Красной Планеты, это он организовал проект переселения народов, остановивших Великую Войну. Но друг ли он? Или враг?

Фанни пытается пошевелиться — но не может, руки прочно привязаны к кушетке. Одна из "кукол", стоявших рядом, деловито скидывает одеяло, оставив Фанни мёрзнуть обнажённой под его испепеляющим взглядом.

— Где... я? — хрипит она, пытаясь освободиться.

Рука Китоглава отстёгивает маску, и гримаса ужаса искажает лицо Фанни: перед ней лицо Вильгельма II. Он почти не изменился с 1920-го, когда его видели после Белграда, в последний раз на Земле. Его усы всё также остры, а взгляд надменен. Германский дьявол, поглотитель Европы. Кулаки Фанни бессильно сжимаются от злобы.

— Ненавижу!

— Так-так, — переходит он на русский. — Кого же привёль мои Techno-Prinzessin? Форма НКВД не смогла обмануть! Это же Фейга Ройтблат, она же Каплан, она же Дора, так-так! Убийца Ленина...

— Это было ошибкой.

— ...бежавшая, лидер Советов в изгнании, основавшая далеко в леднике страну беглых преступник... Решила увести корабль и вернуться к борьбе за Землю? Зачем?

— Не твоё дело!

— Ответь, где твоя страна? Где золото партии?

— А почему ты сидишь здесь? Твоя империя там, на Земле!

Рука кайзера ложится на грудь.

— Mein lieber, Землёй давно правим не мы. Думаешь, люди бесплатно получили Technologien? Я такой же раб, изгнанник, как и ты, а Хозяева хотят золото. Скажи, и вместе мы сможем править Марсом...

Он оборачивается, не договорив: двери зала распахнуты, в них Ложкин с браунингом в руке.

— Ты улетишь со мной? — спрашивает он и стреляет.