|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Зоя Сокол
Лиам и Агата
Пролог
Абрахам Фармер взошел на трон Гатриды, когда ему едва исполнилось пятнадцать. Его воцарение прошло достаточно мирно, несмотря на то, что дворяне мутили воду. Дело было в том, что трон Гатриды, по закону, должен занять старший ребенок в семье. Старшим оказалась Шоншетта. Ей на тот момент было девятнадцать. Но женщина никогда прежде не правила в Гатриде. Поэтому дворянство раскололось на два лагеря: те, кто был за Абрахама, и те, кто считал, что женщина лучше, чем слишком молодой (что в их понимании являлось синонимом слабости) король, и соответственно стояли за Шоншетту.
Противостояние грозило перейти в вооруженный конфликт. Но принцесса Шоншетта неожиданно для всех отступилась от борьбы за корону. Королем стал Абрахам, пятнадцатилетний подросток, которого всерьез мало кто воспринимал, но которому суждено было войти в историю, под именем Абрахам Суровый.
Никто не ждал от юного монарха той жесткости, которую он проявил. С первых дней своего правления Абрахам начал методично и планомерно смещать с постов неугодных ему людей, назначая на их место тех, кто вышел из низших слоев дворянства. Благодаря этому ему удалось решить две проблемы: избавиться от тех, кто чувствовал себя излишне свободным и действовал только исходя из собственных интересов, и одновременно с тем, получить прослойку людей, преданных и верных, которые обязаны ему всем, а значит, будут до последнего вдоха служить верой и правдой.
Конечно, старое дворянство не охотно сдавало свои позиции. Они цеплялись за свои посты, пытались интриговать, и иногда доходило даже до откровенного шантажа. Но Абрахам был тверд. Он ни с кем откровенно не ругался, считая это ниже своего достоинства. Если кто-то приходил с предложением или жалобой — выслушивал, затем давал свой ответ.
В конце концов, такая политика правителя Гатриды привела к тому, что против него подняли восстание. Заговорщики были очень осторожны и практически ничем не выдали свои намерения. Но когда дошло до дела сыграли несколько ставок, сделанных предусмотрительным и дальновидным Абрахамом. Первое — у него был круг приближенным, которым он доверял и, как оказалось, не зря. О зреющем заговоре они узнали первыми и помогли предотвратить покушение на короля. Второе — это ставка на тщеславие заговорщиков. Был бы на их месте Абрахам, он просто нанял бы убийцу, который ночью просто прирезал бы неугодного монарха. Если бы этот не справился — справился бы другой. Но тем хотелось прославиться в качестве убийц короля. На этом они и погорели. Их взяли на горячем, и Абрахам лично судил их. После этого и получил прозвище "Суровый". Все заговорщики, а также члены их семей, были приговорены не к казни, а к жизни. Но жизни в качестве рабов у тех, кто помог раскрыть заговор. Верные вассалы могли делать с потерпевшими неудачу все, что только хотели. И приближенный круг Абрахама, который составлял обновленную элиту общества Гатриды, дорвавшись до тех, кто ещё вчера смотрел на них, как на отходы жизнедеятельности домашнего скота, проявили незаурядную фантазию. Смерть, для бывших господ, ставших рабами, стала бы избавлением.
Но главное, на что всегда полагался Абрахам, и что считал истинной причиной того, что ему удавалось столько лет править — это то, что он не доверял никому, кроме своей семьи.
Как истинный король, Абрахам, когда пришло время, женился с пользой для королевства, взяв в жены дочь одного из наиболее богатых князей в стране Уильяма Пателла.
Брак был заключен, когда Абрахаму исполнилось двадцать. Невесте на тот момент было шестнадцать. И правитель Гатриды благодарил бога, что не четырнадцать, как её ближайшей сопернице. Впрочем, если бы в женитьбе на той девочке была польза для королевства — возраст едва ли стал бы помехой. Собственно, решающим фактором для короля Фармера при выборе будущей королевы стало то, что она происходила из рода, такого же древнего, как и тот, к которому принадлежал он сам, а на приданное, которое давали за ней, можно было легко приобрести небольшую страну. Абрахам даже не видел будущую жену до свадьбы. Все, что он слышал — девушка необычайно хороша собой. Но его и так окружали толпы девушек, необычайно хороших собой. Поэтому молодой король попросту не обратил внимание на эту информацию. А зря! Если бы он удосужился, хотя бы на портрет её посмотреть, то в тот момент, когда возле алтаря снял с неё ритуальное покрывало, не остолбенел бы, забыв как нужно дышать, моргать и говорить. Его шаферу, а по совместительству единственному, кого Абрахам мог назвать другом, пришлось несколько раз хорошенько пнуть его локтем в бок, чтобы тот очнулся. Впрочем, жених не держал на него зла.
Абрахам никак не ожидал, что влюбиться в свою собственную жену, едва её увидев. Черные, как ночь глаза Анн-Мари Пателл пленили его сердце навсегда. И даже после смерти любимой супруги, которая покинула этот мир слишком рано, рожая четвертую дочь, он оставался ей верен и не посадил подле себя другую королеву. Когда ему намекали на пустующее место рядом, Абрахам отшучивался, что у него их целых четыре: Вайнона, Фейт, Селеста и Агата. Последняя из дочерей была его любимицей. Чем больше она подрастала, тем сильнее походила на покойную мать. Абрахам, глядя на неё, видел те же черные глаза, да те же черные волосы, которые своим синеватым отливом напоминали черный морской жемчуг. За черные волосы и глаза, да за красоту, которой не сыскать ни у кого по эту сторону океана Адалет, девушку и прозвали "жемчужиной Гатриды".
Несмотря на то, что Абрахаму очень хотелось иметь сына и сильного наследника, боги посылали ему только дочерей. И никогда прежде, до наступления этого проклятого месяца, король Фармер не сожалел о том, что не был благословлен сыном.
Беда появилась в его доме. Беда, с которой сам Абрахам отчаялся справиться.
У Агаты, младшей из его дочерей, появился поклонник. Он сошел с ума от неразделенной любви к своей принцессе. Сначала этот безумец присылал ей подарки, к которым прилагались письма. Письма он писал так, словно давно знал принцессу, и между ними была связь. Но вскоре письма начали сочиться ревностью и злобой. Неизвестный упрекал девушку в том, что она изменяет ему то с придворными, то со стражей. Апогеем стало обвинение в том, что у неё связь с отцом.
После этого Агата запретила приносить ей любые послания или подарки, присланные без обратного адреса.
Вот тогда и проявилась ненормальная натура этого воздыхателя. Он начал отлавливать и убивать служанок и даже фрейлин принцессы. При этом на трупах оставались письма, в которых безумный убийца писал, что делает это из любви. Мол, эти люди — окружение Агаты — мешают им быть вместе. Они настраивают их друг против друга и дальше в таком духе. Жизнь при дворе превратилась в сущий кошмар, и держать происходящее в тайне становилось все труднее.
Абрахам видел, как переживает из-за происходящего Агата, но ничего не мог сделать. Каким бы безумным не был этот воздыхатель, но скрывался он мастерски. Подозрение пало на всех сразу и ни на кого конкретного.
Бедняжка Агата практически не выходила из своей комнаты. Некогда веселая и любознательная девушка просто чахла на глазах. И что было хуже всего для Абрахама — он ничего не мог сделать, чтобы её глаза как прежде засияли счастьем. Был бы он по моложе... Или был бы у него взрослый наследник, способный отыскать мерзавца, мучающего бедняжку. Но, к сожалению, у него было лишь осознание собственного бессилия перед лицом неуловимого врага. Даже начальник стражи, Бутч Фитцалан не мог ничего поделать. Убийца не оставлял следов, а по письмам выяснить ничего не удалось.
И тут, как нельзя вовремя, при дворе Малероссы собрались играть свадьбу принцессы Маргариты Абиатти и императора Уисдома Тизона. Абрахам решил, что это позволит его бедной доченьке хоть немного свободнее вздохнуть и принял решение отправить её туда вместо себя. А пока Агата будет в Малероссе, он сделал бы все возможное и невозможное, чтобы найти больного на голову ублюдка, который отравляет ей существование. Хотя, невозможно не признать — как для совсем больного человека (об этом говорило содержание писем), этот поклонник крайне умело прятался.
При особо удачном стечение обстоятельств, можно было надеяться на то, что вскоре свадьба будет сыграна и при дворе Гатриды. В Малероссе целых три холостых особы королевской крови. И Абрахам был уверен, что хотя бы один да не устоит перед прекрасными черными глазами его малышки Агаты.
А чтобы обеспечить своей младшей дочери безопасность, Абрахам пошел на хитрость — заставил её и одну из фрейлин, которую также зовут Агата поменяться с нею местами на время путешествия.
Стоя на пристани и глядя в след уплывающему кораблю, Абрахам молил богов, чтобы Агата, которая и так настрадалась за последние полгода, нашла в Малероссе то, что помогло бы её сердцу успокоиться.
Глава 1
Строки из Дневника преданного поклонника
"Сегодня, девятого дня месяца галаса, четыре тысячи шестьсот четвертого года от сотворения мира, я, наконец, поступил на королевскую службу. Это самый счастливый день в моей жизни. И, наверное, самый печальный для страны. Рожая своего четвертого ребенка, королева Анн-Мари покинула этот бренный мир. Король Абрахам безутешен. Двор и народ в трауре. Говорят, ребенка такие же глаза, как и у матери, а назвали её Агатой. Надеюсь, когда у меня будет семья, то моя жена не умрет во время родов. Хотя, мне всего девятнадцать. Рановато для женитьбы.
* * *
**
Третий день, месяца тобена, четыре тысячи шестьсот седьмого года от сотворения мира.
Сегодня мы с ребятами отмечали очередное повышение. Даже удивительно, что моя карьера сложилась так удачно. Всего за три года и меня перевели служить непосредственно во дворец. Теперь под моим началом около двадцати ребят. Интересно, какой из меня будет начальник?
Вчера пришло письмо от матушки. После смерти отца она непрерывно мне пишет и постоянно спрашивает: когда же я женюсь. Надеюсь, во дворце работы будет поменьше. И там я присмотрю хорошую девушку ей на радость.
* * *
**
Седьмой день месяца милнефа, четыре тысячи шестьсот восьмого года от сотворения мира.
Сегодня снова пришло письмо от матушки. За прошедший год её здоровье значительно ухудшилось. Она все спрашивает меня: доведется ли её перед смертью подержать внуков на руках? Ведь я её единственный сын и так и не обзавелся ещё семьей. Как мне ей сказать, что в ближайшее время я точно не женюсь. А глядя на четверых дочерей короля Абрахама вообще сомневаюсь, что когда-либо у меня будут дети. Это сумасшествие! Особенно младшие: Селеста и Агата. Эти две девочки — погодки. И им нужно было родиться мальчиками. Особенно Селесте. Пять лет, а она уже умудряется строить придворную стражу! Даже отец ей признает, что у этой его дочери просто железный характер. А вот Агата другая. Хоть и носиться хвостиком за Селестой, но сама по себе не такая и шалунья. Я как-то понаблюдал за ней. Эта девочка очень любопытна и любознательна. Ей интересно решительно все. Зачем все нужно, как это работает? Вот как объяснить четырехлетней девочке, почему трава зеленая, а небо голубое? И почему телега едет? И зачем собачка на собачку запрыгнула? Нет, я со своими детьми ещё обожду".
* * *
* * *
Официальная королевская резиденция Ладлен никогда не отличалась особым спокойствием. Как и любой другой дворец, служащий домом для королевской четы, он всегда был переполнен людьми, которые служили этой самой чете, либо же надеялись получить от них какую-либо милость.
Но в течение последнего месяца он превратился в растревоженный улей из-за предстоящего бракосочетания наследной принцессы из Малероссы, практически ставшей регентом при умственно отсталом брате-короле, Маргариты Абиатти и императора Стеркаосты. Свадьба должна была состояться вопреки всем существующим протоколам в течение скандально коротких трех месяцев. Впрочем, если учесть, что невеста намного ранее уже стала героиней другого скандала, после которого её репутация казалось испорчена навечно, а о женитьбе остается только мечтать, то столь стремительное свадебное торжество уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
Хоть Лиам и не принимал в подготовке непосредственного участия, царящая вокруг суета все равно достала его до печенок. Куда бы он не пошел — везде проводились приготовления. Круглосуточно в замке стоял невообразимый шум и грохот. И то, что крыло королевской семьи старались не беспокоить, не очень спасало ситуацию. Шум доставал Лиама везде, куда бы молодой принц не отправился.
Каждые несколько дней толпа народу в Ладлен становилась больше. Реайд-син Тизон приезжал, чтобы увидеть свою невесту так часто, как только мог. И тогда по всему замку начинали сновать его слуги, охрана, телохранители, советники и прочие личности, чье назначение Лиам не мог понять. Например, император не открывал двери руками. Вместо этого перед ним шел слуга, делающий это за него. И так примеров просто море.
Но и это ещё было терпимо. К этому можно было привыкнуть.
Хуже всего стало, когда приехала делегация из Гатриды. Планировалось, что на свадьбу племянницы прибудет сам король Абрахам Фармер. Но в последний момент выяснилось, что вместо него прибудет принцесса Агата. Всем сразу стало ясно, что это — смотрины. Правитель Гатриды очень непрозрачно намекнул, что коли уж у Малероссы неженатый король, то он мог бы предложить пару будущих королев на выбор.
Лиам хоть и не был прожжённым интриганом, но все же понимал, что недавно взошедший на трон Закери Абиатти, вряд ли жениться на присланной принцессе. А вот Лиама или Седрика вполне могут заставить. Перспектива взять себе в жены неизвестную женщину не очень привлекала не успевшего сполна насладиться прелестями холостяцкой жизни принца Абиатти. Поэтому он шарахался от официальной делегации, как вор от тюрьмы.
Всеми доступными правдами и неправдами, Лиам умудрился не пересекаться с этой делегацией больше не разу после их прибытия. Ему хватило одного взгляда на "жемчужину Гатриды", также известную, как младшая дочь короля Абрахама, прекрасная Агата Фармер, чтобы убедиться в том, что верить людям нельзя. И портретам. И тем людям, которые их рисуют. Красавица, о которой рассказывают все кому не лень, на деле оказалась очень высокой и упитанной, почти толстушкой. Она постоянно пялилась в пол и испуганно мямлила, когда к ней обращались.
Нет, Лиам не мог отрицать, что если проявить фантазию, то в этой девушке можно найти что-то... милое. Но что нужно курить, чтобы вот её называть одной из самых красивых женщин по эту сторону океана Адалет?
Как принц Лиам не мог отказаться присутствовать на церемонии официальной встречи высокопоставленных гостей из Гатриды. Помпы там было не меньше, чем во время приема императора Стеркаосты. Благодаря этому Лиам смог незаметно исчезнуть с этого мероприятия, когда "самая официальная" часть закончилась.
Утором следующего дня, стоило ему спуститься к обеду, как он тут же встретил стайку фрейлин из Гатриды, мило щебечущих. Решив, что в принципе он не голоден, да и человеческого общества с него на сегодня довольно, Лиам спустился в сад и прошел вглубь. Как правило, в эту его часть забредают разве только влюбленные, желающие уединиться в одной из беседок. Но в это время, да ещё и с учетом организованного во дворце приема гостей из Гатриды, с которыми все мечтали познакомиться, здесь никого не должно было бы быть.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
