Адаптация

Адаптация

— А может порталом?

— Нет!

— А может, лошадей купим?

— Нет, я не люблю конину!

— Ну, тогда медведей или рысей каких-нибудь там?

— Элспер! Черт возьми, хватит ныть! Я сказал идем пешком, значит идем пешком. Это не обсуждается.

— Ну а припасы мы откуда доставать будем?

— И ты туда же, Моргенханд. Бля, мы вышли из города три часа назад! Элспер ноет, что ей идти пешком влом, ты меня за идиота держишь, Дуболом с Огурцом обсуждают план меня тихо оглушить и добраться до места порталом, забывая что у меня очень хороший слух. Бери лучше пример с Венсера, он всю дорогу пялится на задницу Элспер, или с Леголаса, он вообще ни о чем не думает.

— Но...

— Морген, ты забыл о трех вещах. Во-первых, деньги тут плачу я! Или мне объяснить основы капитализма в матерно — прикладной форме? Во-вторых, я повторюсь, хватит меня держать за идиота, ты думаешь, я не предусмотрел, как обеспечить наш поход? В-третьих, я сейчас читаю забавную вики статью о всевозможных способах казни. Там их больше трех тысяч штук. И как минимум треть из них я могу повторить в походных условиях!

— Что за статья? — Всполошился Фауст.

— Сейчас кину ссылку в личку. Легендарный отряд приключенцев, мать вашу! Привал, а то мы никуда не дойдем.

Народ недоуменно остановился в самом центре поляны.

— Так, объясняю по порядку, для тех, кто в танке. Идем мы пешком потому, что мне охота попутешествовать. С детства любил походы. И вообще, надо. А имперская армия от нас никуда не убежит. Хотя я, на их месте, попытался бы. Что касается быта, сейчас Стив покажет фокус. Ассистирует Кошмарик. Дамы могут ехать на животных, где вы их достанете, меня не волнует. Можно, наверно, обратиться к нашим магам. Стив, жги!

Призыватель взмахнул рукой, крикнув заклинание, и в воздухе загорелась пентаграмма, плавно опускающаяся на землю. В ней через пару минут возникла трехметровая каменная горгулья, в окружении корзинок и свертков. Окинув нас взглядом, и ощутимо посерев при виде истекающего слюной Кошмарика, она начала споро обустраивать лагерь и раскладывать еду.

— Стив! А что ты ей заплатил, чтобы такого эффекта добиться? Я всегда считал, что демоны, ну, максимум, телохранителями могут быть.

— Заплатил? Ну, как сказать, заплатил... Я ей пообещал, что не буду ее отдавать Кошмарику... — Хруст и громкий визг прервали его монолог — ...часто, если будет себя хорошо вести. Так что, если вдруг какие-то претензии и пожелания, вы не стесняйтесь. Все будет в лучшем виде.

Народ начал располагаться, а я отошел к развесистой ольхе на краю поляны и прижался спиной к теплой древесине.

Солнце клонится к закату, в лагере народ шумно обустраивается, словно на пикнике. Какой там военный поход? Детский сад на выезде. Потянуло дымом разжигаемого костра. Откуда-то с краю поляны раздалось горловое пение Фауста. Видать, что-то магичит. Я сильнее прижался к дереву, как в детстве, пытаясь запомнить рельеф коры под руками, и впитать живое тепло каждой клеточкой тела.

В какой-то момент времени я понял, что ощущение тепла разливается по всему телу, оно словно тонет в теплой воде. Перед глазами замельтешили разноцветные всполохи и восприятие изменилось.

Что такое быть лесом? Дышать миллионами листьев. Смотреть миллионами глаз. Ощущать миллионами рук. И петь. Петь бесконечно красивую и тягучую песню, в мелодию которой одинаково стройно ложатся и предсмертный хрип, и яростный клекот. И шелест травы, и плачь. И тишина.

Что-то привлекло мое внимание. Что-то выбивающее из общей гармонии жизни и смерти. Словно черная клякса на пастельном пейзаже. Смерть, пустота, жажда.

Я открыл глаза. Ощущение леса никуда не делось, но сильно поблекло. Я повел головой из стороны в сторону, разминая шею, и неожиданно для себя чутко ощутил направление "пятна". Попытался встать. Но вдруг понял, что руки прилипли к стволу дерева. Осторожные и не очень попытки освободиться ни к чему не привели. Начиная паниковать, сделал попытку обернуться. Тело скрутило болью, но трансформа не началась. Да что же это такое. Снова начало наваливаться ощущение безмятежности и покоя. Тут уж паника накрыла меня всерьез. Не хочу прорастать корнями! Очередной рывок, и с громким треском ладони отрываются от поверхности дерева. Как оказалось, треснула кожа. Со странным чувством ужаса и облегчения смотрю на освежеванную конечность. Опасливо оглядываюсь на ольху, окровавленные следы ладоней на стволе. Вот так люди и становятся дендрофобами. Теперь еще Буратино ночами будет приходить...

— Селена! Душа моя, спали, пожалуйста, вон ту ольху к чертовой бабушке.

— Легко. А тебе зачем?

— Скажем так, это дерево вызывает у меня устойчивую неприязнь.

Магиня подошла ко мне, скептически оглядев зарастающие руки и кровавые пятна на дереве.

— Умеешь ты влипать в неприятности, Филин.

— Не говори очевидные вещи. Что это было?

— Ну, если бы рядом был друид, я бы предположила, что на тебе применили какое-то заклинание, чтобы убить. Но о таких заклинаниях я никогда не слышала. Что ты ощущал?

— Что корнями прорастаю. Спали его, в общем. Слушай, еще вопрос тебе есть. Если где-то обнаруживается непонятная хрень, как надо реагировать?

— Филин, ты меня удивляешь. — В руках Селены начал разгораться огонек — Любая непонятная хрень это, в первую очередь, экспа или лут.

— А если она нас того, на лут и экспу?

— И это мне говорит человек, распиливший пополам континентального монстра?

— Ну, мне было страшно! Защити меня, повелительница огня! — С этими словами я зашел за спину девушки и положил ей руки на талию, зарывшись лицом в волосы. Огнешар прошел мимо дерева и умчался куда-то за горизонт.

— Филин, ты допрыгаешься с твоими замашками!

— Какими? — Девушка обернулась ко мне лицом.

— Я тебя скоро изнасилую!

Я прижался щекой к щеке девушки и прошептал в аккуратное ушко:

— В ваше пламя, королева

Я готов смотреть веками

Сердце, будет мотыльками.

Лететь в пламя огоньками

Потеряв пути назад...

Девушка проникновенно заглянула мне в глаза. Верхние пуговицы блузки расстегнулись сами собой.

— А к чему ты мне задал вопрос? Про непонятное?

— Судя по моим ощущениям, тут, в километре отсюда, какое-то скопление магии смерти.

Мои руки расстегнули блузку уже до пояса, под ней не было никакого белья, и груди волшебницы прикрывала только натянувшаяся ткань. Я провел ладонью от шеи до животика. Игриво коснувшись соска через ткань.

— Ты уверен в этом?

— Абсолютно, тут в двух километрах буквально, какая-то гадость. — Расстегнулась верхняя пуговица на кожаных лосинах.

Я прильнул губами к шее Селены. Ее взгляд затуманился.

— Мигающий данж!

— Что? — Мои руки уже лежали на груди волшебницы.

— По всем картам в этой области нет ни одной локации тьмы, а значит рядом с нами мигающий данж, он постоянно в разных местах возникает. Самые ценные сокровища обычно там.

Пока моя подруга все это говорила, ее руки споро застегнули брюки и рубашку, а я оказался ласково, но твердо отстранен.

Я проклинал свой длинный язык, злоебучий лес-убийцу, непонятный данж и свою жизнь. В голове промелькнула мысль, что насиловать мага огня уровня Селены, это способ утилизации бренной тушки. Причем, один из самых экономичных. Скорее всего, даже пепла не останется.

Народ же заметно оживился, когда Селена подошла к лагерю и начала что-то втолковывать Моргенханду и Огурцу.

— Филин! Ну что, идем данж зачищать? Я ж тебе обещал!

— Морген, бля, ты даже не представляешь, как не вовремя мы идем на зачистку.

— Да ты чего? Как раз боевое слаживание...

— Засунь его себе в жопу!

— Не выйдет.

— Почему?

— У меня там мечты о карьере и спокойной жизни.

— А как они там оказались?

— Они туда улетели после нашего знакомства. Денег в банке столько, что можно жить чисто на проценты, и зарплата по моей профессии на фоне этого процента смотреться будет блекло. Популярности мне наши похождения добавили столько, что пришлось оплачивать профессиональные фильтры. Вечно приглашения на всякие рекламы делают. И платят, кстати, неплохо.

— И что тебе не нравится?

— Смысл.

— Поясни?

— Какой во всем этом смысл? — Я посмотрел на Моргенханда, пытаясь понять, что же я не успел разглядеть в этом человеке.

— Ну... — Морген сделал какой-то неопределенный жест рукой. — Вот ты, когда жив был, о чем мечтал?

— О чем? — на мои губы выползла улыбка. — Выгляни в окно, зайди в сеть, оглядись. Вот, о чем я мечтал, о том мире, где ты живешь. Где счастлив и гений и ничтожество, где не нужно обладать сильным характером и железной волей, чтобы пробиться на свою личную вершину, где не нужно сначала много лет работать, чтобы в итоге заниматься тем, чем хочешь...

— ...в котором отсутствие воображения у населения официально признано общемировой проблемой, чтобы окончательно умереть, надо подписать почти три десятка документов, в котором действует жесткая евгеническая программа, у всех людей старше 12 лет стоит контрацептический имплант, и, чтобы стать родителем, надо пройти подготовку чуть проще, чем потенциальному колонисту.

— Ага, и я приложил руку к его созданию. Я начал читать историю, мои прямые потомки дважды удерживали этот мир на краю пропасти.

— Самостоятельно его туда поставив.

— Ну, они же не специально... Я смотрел расчеты, никто не знал, что установка искусственной гравитации свяжет два центра масс, и сила взаимодействия между ними будет настолько интенсивна. Луну ведь в итоге вернули на орбиту! И она теперь вращается. Так даже лучше!

— Теперь я понимаю, почему это вообще произошло...

— А ты, Морген, так мне и не сказал, что у тебя за мечта.

— Ну... Эээ...

— Та-а-ак! А ну ка, мой милый друг, я смотрю у тебя дефект речи, повтори еще раз мне на ушко, что ты там промямлил?

Морген побледнел и отшатнулся. Я подошел к воину близко -близко и "поправил" ему латную кирасу отросшими когтями, как поправляют лацкан пиджака. И прошипел в самое лицо.

— Морген, ты ведь мечтаешь быть одним из первых поселенцев на Венере? Не расстраивай дедушку, я ведь и впрямь могу одним из предков оказаться. Тебе ведь не нужны такие родственники? — Морген икнул. — Вот, вот, поэтому ты будешь хорошим мальчиком, и подашь заявку на то, чтобы лететь добровольцем. Ты же мечтаешь жить на Венере?

— Может лучше на Марсе?

— На Марсе, Морген, буду жить я.

— Один?

— А это как получится... — Мой голос почти шипел.

— Венера отличная планета, еще всего через пятьдесят лет начнут терраформировать, там нужны добровольцы и там облака. Люблю облака!

— Ты уже подал заявку?

— Дд... Нет...

— И что мешает тебе это сделать сейчас?

— Ддддд-да ТЫ АХУЕЛ! Отъебись от меня! — Морген отпрыгнул назад, оставив у меня в руках сорванную пластину доспеха. — Я понял про мечту, но мне на хер не нужна твоя мечта! Найду я свою, успокойся. И хватит загонять, что ты хочешь, напрямую в мозг, нелпер хренов! Можешь ведь нормально убеждать! Хотя бы из уважения.

— Убеждения это прошлый век. Не так, это было прошлым веком еще при моей нормальной жизни. Сейчас все юзают ментальную магию, что у меня там было для внедрения мыслей и идей? Так, необходим контакт...

— Иди нахуй! — И топот убегающих ног.

— Эх, совсем старших не уважают!

Огурец задумчиво отвесил мне подзатыльник, и пошел вслед за Моргеном.

Героический отряд нестройной толпой потянулся вглубь леса.

— Офигеть!

Кто выдал фразу, я не понял, но был целиком согласен. В какой-то момент живой лес словно отрезали каким-то чудовищным нематериальным ножом. Скрипящие и гниющие ветви деревьев торчали изломанными конечностями неведомых монстров. Опавшая листва и трава под действием непонятного проклятия смешались в жирный пепел, сохранивший очертания исходного материала. Под ним копошились ожившие останки лесной живности. Кошмарик, перепачкавшийся в этой дряни, с самым довольным видом охотился на костяки зверушек.

Впереди показалась цель нашего похода.

Крепость некромантов, блуждающая локация. До переноса осталось 2 дня 7 часов 18 минут.

На что была похожа крепость некромантов?

Сложно описать. Меньше всего она походила именно на крепость.

Стены образовывали то ли шипы, то ли кости, очень напоминающие ребра. Были они разной длины и торчали в разные стороны, но вплотную друг к дружке. Врата этого сооружения представляли собой две лопаточные кости циклопических размеров. Рядом с ними стояла пара флегматичных скелетов, в ржавых доспехах, с огромными тесаками и ростовыми щитами. Ни башен, ни крыш, ничего. Голая стена, ворота.

— Ну что, есть мысли? Что это вообще за шляпа?

— Крепость некромантов. Семиуровневый данж, набитый всеми возможными и невозможными мертвяками. На каждом уровне в качестве боссов идет черный маг с учениками или высшая нежить. — Дуболом видимо читал информацию с гайда.

— А что-то еще, кроме нежити и некромантов, там есть?

— Нет. А тебе этого мало?

— Стив!

— Ась? Готовить прорыв инферно?

— Нет, зови там свою горгулию, пусть принесет пива и пожрать. И вообще, мой приказ, разбивайте лагерь! Скоро нас ожидает веселое представление.

— У тебя есть идея?

— Как всегда, Стив. У меня не идея. У меня есть теория!

Народ зашевелился. Под пассами Фауста прах расползся в разные стороны. Появился плед и несколько удобных стульев. Снова на пледе оказалась батарея бутылок и небольших бочек, снова появилось восхитительно пахнущее мясо. Селена отгоняла Кошмарика от белеющей горгулии огненными стрелами. Элспер на пару с Джейсом наколдовали заклинание кондиционирования воздуха. Веселый пикник в проклятом лесу.

Как только сборы завершились, народ расселся и вопросительно уставился на меня, я подхватил Кошмарика на руки и выступил с речью.

— Дамы, и господа. Перед Вами мой первый в жизни данж, он же подземелье, он же локация, полная монстров, склад экспы и лута. Он же хабар, он же бесхозное добро. И я вам хочу авторитетно заявить. Я туда не полезу!

После этих слов я подбросил не ожидавшего такой подлянки Кошмарика и ударом ноги отправил его в сторону крепости.

— Штанга! — Флегматично прокомментировал Морген глухой удар Кошмариком о верх стены.

Тем временем химера понеслась обратно с огромной скоростью, исчезая из вида, и видимо, не с целью поластиться. Но меня спас пепел, в котором отчетливо прослеживались следы Кошмарика. Второй раз удар был сильнее, и питомец благополучно перелетел через стену. Я отделался пробитой ногой и отравлением, которое мне оперативно вылечила Элспер.

Огурец протянул мне кружку с пивом и тарелку закуски, я удобно уселся на стул, и начал усердно наслаждаться жизнью. Я посмотрел на чистое голубое небо над крепостью, которая, вроде как, должна была быть страшной и ужасной, и улыбнулся. Где-то на границе сознания всплывали сообщения о полученном опыте.

— О чем задумался, Филин?

— Да вот, рисую у себя в памяти картину "Пикник у повергаемой твердыни", причем "твердыня" скорее пожираемая, а не повергаемая. Кошмарик отрывается.