Оплачено кровью. Глава 5.

Глава 5

Гарри Поттер с ухмылкой на лице шёл по коридорам Хогвартса, замечая, как все спешили убраться с его пути. Он видел благоговение и страх на лицах всех встретившихся учеников, но не обращал на это внимания, так как в данный момент был в очень хорошем настроении. Замечательно выспавшись ночью, он отобедал великолепным жаркое из мяса дракона, отпраздновав таким образом своё успешное возвращение в прошлое, а теперь был на пути к своему первому уроку, если считать с момента переноса, в класс зельеварения.

Не то, чтобы он наслаждался предметом, отнюдь нет. Он понимал практичность зельеварения, и мог, следуя рецептам, сварить большое количество зелий, но, если честно, они ему никогда не нравились. Как он считал, в этом было некого винить, кроме Снейпа, его старого доброго профессора зельеварения, с такой незабываемой манерой общения и пристрастном отношении на занятиях к Гриффиндору и Слизерину.

Старый добрый Нюниус, что умер в последние дни перед окончательным поражением Волан-де-Морта, человек, который сообщил Тёмному Лорду пророчество, которое с младенчества разрушило жизнь Гарри, человек, который был шпионом Дамблдора все время, рискуя собой среди пожирателей смерти... Гарри пришёл, чтобы восхититься храбростью человека, даже если для того, чтобы изменить сердце этого человека, потребовалось умереть Лили Поттер... даже, если он относился к нему, сыну Лили, с ненавистью.

Северус Снейп заслужил уважение Гарри Поттера, но это не означало, что он был прощён, отнюдь нет, и Гарри намеревался заставить этого человека заплатить.

Гарри пришёл в подземелья за пять минут до начала урока. Бросив сумку с книгами, что он нёс на плече, он прислонился к стене напротив кабинета зельеварения, и закрыл глаза, сосредоточившись на своих щитах от чтения мыслей. Сказать, что Снейп обязательно попытается влезть к нему в голову во время урока, было всё равно, что сказать, что цвета Слизерина зелень с серебром — так почему бы не подготовить для него неприятный сюрприз?

Его первый урок со слизеринцами. Его первый урок с ней. Гарри ухмыльнулся, вспомнив её взгляд, когда он сказал, что он мог поступить на Слизерин. Он был точно таким же, как это было много лет назад, когда он сказал ей об этом на третьем совместном походе в Хогсмид. Она была удивлена и разгневана. Как она напыщенно выговаривала ему... Он же при этом думал, как она мило выглядит, когда сердится...

Перво-наперво, Поттер, — думал он, скрестив руки на груди. В первую очередь, ему необходимо установить мост между собой и домом змей. Не имеет значения, как сильно он хочет сжать её в своих объятьях, он только потеряет все, бездумно бросаясь к ней, и, хотя он был готов к этому повороту событий, он не хотел, чтобы подобное произошло.

Он услышал приближающиеся голоса, но не стал никуда отходить. Он проигнорировал шум, и продолжал работать над своей неожиданностью для мастера зелий. Но это не означало, что он не знал о том, что происходит. Он ощутил, что к нему приблизились ауры двух магов, и почувствовал потрясение и боль, когда он заговорил с ними.

— Я вроде никогда не ссорился с Вами, чтобы меня так бояться. Меня это смущает, — сказал он, не открывая глаза, но при этом ухмыльнувшись.

— Ты слишком много о себе думаешь, Поттер, — ответил ему голос Трейси Дэвис, пытаясь замаскировать нервную дрожь.

— Я сказал, что не ссорился с Вами, Дэвис, поэтому не могли бы Вы, пожалуйста, успокоиться? — Спросил он, открыв глаза, и пристально смотря на девочку с факультета Слизерин. — Или Вы не хотите вести цивилизованный разговор?

Тео и Трейси посмотрели друг на друга, и Тео первым начал разговор, разрушив затянувшееся молчание.

— Почему? — спросил он, смотря на "Мальчика-Который-Убил-Этого-Чёртого-Дракона-И-Полетел-Без-Метлы". — Я не могу придумать ни одной причины тебе хорошо отзываться о нашем факультете, и всё же вчера ты фактически оскорбил три других факультета, и хотел присоединиться к нам, хотя ты никогда раньше так хорошо не относился к Слизерину.

— Я имел в виду то, что я и сказал, — ответил Гарри, прислоняясь снова к стене. С повторным вздохом он посмотрел на темноволосого мальчика, который стоял перед ним со своей подругой на его стороне коридора. — Это правда, что у меня нет друзей в доме змей. Также верно, что я никогда не пытался их заводить, и что я пошёл с толпой, и думал, что все змеи злые и являются последователями Пожирателей Смерти. Я мог бы свалить вину в этом на нищеброда, что вливал свою грязь мне в уши в течение трёх лет, или мои стычки с Малфоем, но я признаю, что я никогда не пытался разобраться. Из-за моей подобной ограниченности, вполне естественно, что слизеринцев, которые не имели никаких причин на самом деле мне не нравиться, мало будет заботить моё тяжёлое положение и судьба вообще. Тем не менее, стоит признать, что в большинстве моих проблем со Слизерином виноваты четыре человека, и, хотя я видел, что весь ваш факультет носил эти проклятые значки, большинство из вас просто игнорировали меня, в то время, как другие три дома были более открытыми в своих чувствах ко мне.

Трейси фыркнула на эти слова, но при этом почувствовала себя чуть более комфортно.

— Ты должен признать, было очень странно, когда твоё имя вылетело из кубка. Кроме того, ты, кажется, просто притягиваешь неприятности.

— Ах, да, радости бытия мной, — ответил Гарри, поджав губы очень похоже на МакГонагалл. — Я могу заверить вас, что я на самом деле надеялся на нормальный и спокойный год, но, судя по всему, судьба жестока ко мне.

— У тебя есть догадки о том, кто кинул твоё имя в кубок? — спросил Нотт, который по какой-то причине чувствовал себя более комфортно рядом с Поттером. На что тот просто покачал головой.

— Нет. Я не уверен, что вообще будет расследование, но, если будет, я не думаю, что мне стоит ожидать каких-либо результатов. — солгал Гарри, фыркнув с ухмылкой. — Я полагаю, что аргументов, которые я привёл, было достаточно, чтобы очистить своё имя.

Трейси Дэвис снова фыркнула.

— Только дурак не поверит в магическую клятву, Поттер.

— Я готов держать пари, что многие до сих пор думают, будто я всё равно солгал, или что способен обойти клятву.

— Я бы сказал, что это будут Придурки и Ничтожества, — ответил Нотт с усмешкой, но заметив замешательство на лице Гарри, пояснил. — Гриффиндор и Хаффлпафф, сила привычки.

— Я слышал про ничтожества ранее, но о придурках слышу впервые, — снова солгал Гарри, с задумчивым взглядом. — Мне это нравится.

Все трое рассмеялись, а Гарри мысленно радовался тому, что всё-таки наложил беспалочковое побуждение на обоих слизеринцев, чтобы они чувствовали себя более непринуждённо рядом с ним.

— Это было впечатляющее выступление, Поттер, — похвалил Нотт, обращая на себя внимание зеленоглазого мага. — Можно было бы подумать, что ты скрываешь свою настоящую силу.

Гарри пожал плечами.

— И ты был бы прав, — ответил он, вызвав шок у двух змеек. — Хотя это — длинная история, и пусть я наслаждаюсь нашими маленькими шутками, я не хочу пока рассказывать их всем. Кроме того, всё больше людей подходят, и я боюсь, что скоро должен буду посвятить своё внимание рыжему нищеброду, бобру и их кошачьему прайду.

У двоих слизеринцев ещё оставались вопросы, но они не стали их сейчас задавать, особенно, когда они поняли, что Поттер был прав. На самом деле, новоприбывшие были никем иным, как Дафной Гринграсс и Миллисентой Буллстроуд. Обе девушки говорили между собой и удивились, когда заметили членов своего факультета рядом с Поттером. Как оказалось, удивление Дафны быстро переросло в гнев при виде зеленоглазого мага, а всё из-за его вчерашних слов. Тем не менее, несмотря на то, что душа её требовала возмездия, она решила проигнорировать его, и пройти дальше, намекая другой девочке пройти мимо.

Гарри, однако, не был настроен на то, чтобы позволить ей так просто уйти.

— Как вам понравилось выступление, Гринграсс? — спросил он, заметив, что девушка посмотрела на него. Другие змеи переводили взгляды между Гарри и Дафной, не понимая, что имел в виду Гарри.

— Булстроуд, я не собираюсь ни идти на рожон, ни вредить кому-нибудь. Вы можете расслабиться, — сказал Гарри, заметив, как занервничала девушка, бросая заодно беспалочковое побуждение.

— Ты должно быть думаешь, что самый особенный здесь, — ответила Дафна с насмешкой, оставляя остальных в шоке, особенно Трейси и Миллисенту, которая знала Дафну лучше всех. Гарри только улыбнулся, мысленно вздохнув. Он мог бы бросить побуждение и на неё, если бы ранее не поклялся, что не будет делать этого с ней.

— Я не считаю себя особенным, это далеко не так.

Дафна продолжала держать насмешливое выражение и игнорировать мальчика. Все трое заметили, что она ведёт себя не так, как обычно.

— Даф, что случилось? — спросила Трейси. Она знала, что Дафна была немного зла из-за чего-то с вчерашнего дня, но никому не говорила из-за чего.

— Ничего, — сказала девушка, пыхтя и скрестив руки, смотря на дверь перед ней. Миллисента оказалась самой догадливой.

— Это был Поттер, да? — спросила она, получив всеобщее внимание.

— И что же я сделал? — спросил Гарри, нахмурив брови, хотя он прекрасно знал что.

— Милли, заткнись, — сказала Дафна, сердито смотря на неё, и тем самым пугая.

— Действительно, мне бы хотелось узнать, что я сделал, чтобы разозлить тебя так сильно? — спросил Гарри, совсем откинувшись от стены. Небольшая часть его умоляла прекратить это представление и просто извиниться, но он знал, что Ледяной Королеве необходимо спустить пар, прежде чем он сможет даже попытаться извиниться.

Дафна обратила свой ледяной взгляд на него, и он практически затаил дыхание, что и заметили остальные трое слизеринцев.

Черт побери, я повторил своё достижение, — подумал про себя Гарри Поттер. У него была восьмидесятилетняя душа, он столкнулся с бесчисленными ужасами и был Тёмным Лордом, но, если и было что-то, чего он боялся, так это холодный взгляд, которым Дафна Поттер, урождённая Гринграсс, одаривала его в гневе. За всю жизнь, он был целью такого её взгляда трижды. Как ни странно, первый раз был, когда они впервые встретились, что-то подобное он пытался повторить сейчас, второй, когда он отметился своим малопристойным поведением на празднике в честь победы над Волан-де-Мортом, и вот теперь.

Со вздохом, Гарри выполнил лёгкий поклон.

— Мисс Гринграсс, я признаю, что я, возможно, обидел вас либо действием, либо словами. Скорее всего словами. Я хотел бы извиниться за свой проступок, и прошу прощения, — сказал он, удивив всех слизеринцев, которые просто-таки вылупились на него. Гнев в глазах Дафны сменило удивление.

— Просто заткнись, Поттер, — ответила она в гневе, вернувшись к тому, с чего начала.

— По крайней мере, может ты объяснишь мне, что я такого сказал, что обидело тебя настолько сильно? — он попробовал ещё раз, зарабатывая ещё один взгляд от молодой ведьмы. Гарри поднял руки в знак мира. — Хорошо, я извиняюсь.

Тео, Трейси и Милли замерли с открытыми ртами, а потом Трейси начала улыбаться.

— Гарри Чёртов Поттер, который стоял перед драконом лицом к лицу, и которого унижали все в школе, на самом деле боится Ледяной Королевы? Это бесценно! — сказала она, и уже не таясь засмеялась вместе со своим другом. Милли просто усмехнулась, а Гарри смиренно вздохнул.

Прекрасно, Поттер, — подумал он. — Ты идиот.

— Ты идиот, Поттер, и знаешь, почему? — спросила Дафна с холодом в голосе, глядя в глаза зеленоглазого мага. — Уважение, которое ты заработал во время первого этапа или даже когда произносил свою речь, исчезло в тот момент, когда ты посмел сравнить всех нас с Малфоем и его лакеями.

До Гарри, наконец-то, дошло.

— Могу себе представить, — ответил он со вздохом, почти не обращая внимания на присутствие других трёх слизеринцев рядом. — Я не буду пытаться оправдать себя. Я не мог, хотя и должен был знать об этом. Моё единственное оправдание в том, что мне было одиннадцать, и я очень был ошеломлён всем тем, что я видел... и слышал.

Он вздохнул, и Дафна отвела глаза, делая вид, что не обращает внимания на мага. Стоило признать, что она больше не сердилась на него, хотя и продолжала изображать гнев. Она снова никак не отреагировала на него, и Гарри прислонился обратно к стене, заметив взгляды других змеек, направленных на него.

— Что? — спросил он, поднимая бровь.

— Это было... странно, — ответила Миллисента, которую кивком поддержала Трейси.

Ебать... — только и подумал Гарри. К счастью, ему не пришлось оправдываться, потому что другие студенты начали подходить, стоило Снейпу открыл дверь.

— Входите, — приказал угрюмый профессор. Некоторое время школьники входили в классную комнату. Гарри сел за первую парту с мрачным видом, скрестив руки на столе. Он сосредоточился на Снейпе, который смотрел на него, повторяя его ухмылку. Это только разозлило Мастера Зелий ещё сильнее. Из ниоткуда, Гарри почувствовал давление в голове.

Попался, сукин сын! — мысленно выкрикнул Гарри, с предвкушением направляя зонд профессора в своём сознании. Снейп не смог вовремя понять, что происходит, и оказался в тёмной комнате.

— Что за?.. ПОТТЕР! — заорал он в приступе ярости, которая и не позволила ему разобраться в случившимся. Из ниоткуда начали появляться разгорающиеся факелы, освещая тропу, вдоль которой стояли статуи в виде змей, и которая заканчивалась массивной статуей в виде человеческого лица.

Потихоньку начиная проявлять любопытство, Снейп осторожно пошёл вперёд. Но резко остановился, когда до него донеслось шипение, источник которого был не виден в свете факелов.

— Добро пожаловать, профессор, в мою Тайную Комнату, — услышал Снейп голос Гарри, вторя которому, вокруг него эхо разнесло древний призыв демонопоклонников. — Приди, Баал!

Из темноты на мастера зелий без предупреждения бросилась массивная змея. Успев только закричать и рефлекторно закрыть глаза, Северус Снейп ощутил, что его отбросило назад, ударив обо что-то с громким треском.

Не выдержав наступившей тишины, он всё же приоткрыл глаза, чтобы осмотреться и... осознать, что находится в классе с учениками, которые в едином порыве широко открытых от удивления глаз смотрели на него.

— Вы в порядке, профессор? — спросил ненавистный для него голос, к обладателю которого сразу же развернулся Снейп.

— Поттер, сто баллов с Гриффиндора за нападение на учителя! — попытался прорычать Снейп, однако все прекрасно расслышали нотки истерии в его голосе.

— Но профессор, я ничего не делал, — ответил Гарри, полностью скрывая своё ликование под маской удивления.

— Ещё двадцать за пререкания с учителем! — Все гриффиндорцы были возмущены, а Грейнджер подняла свою руку вверх. Гарри, однако, лишь смиренно вздохнул. Впрочем, последнее было чистым притворством.

— Если вы считаете, что это справедливо, профессор, — продолжил соглашаться Гарри, не обращая внимания, как все в шоке смотрят на него.